Текст книги "История Нового Каллена — Недосягаемая (СИ)"

Автор книги: Lisya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 38 страниц)

_____

Подъезжая к дому, я сознательно начала тянуть время: принялась демонстративно парковаться задним ходом в гараж, а потом, раскрасневшись, плутала по землистому тоннелю, подсвечивая путь тонким лучом фонарика на телефоне и чувствуя себя героиней хоррора. Где здесь вообще включается свет? Зачем было его отключать? Неужели они еще и борцы за объективное потребление электроэнергии? Наверное, в День Земли даже Эмметта заставляют отключать приставку и прогуливаться в недалекие окрестности.

– Задержалась с одноклассниками? – негромко поинтересовалась Эсме, полируя до блеска белоснежную крышку рояля. Я заставила губы растянуться в подобии улыбки. Надеюсь, она не выглядела, как вымученный оскал.

– Проголодалась после уроков, решила посидеть в кафе, – быстро произнесла я, стискивая ручки сумки до белеющих костяшек пальцев.

– Неужели с самого завтрака, за которым ты едва осилила низкокалорийный йогурт, ты ходила голодная? – Из её уст это звучало так, словно я бедный африканский малыш, что пьет воду из лужи. И то при лучшем раскладе. Мне даже стало совестно.

– Нет-нет. На ланче я купила себе перекусить.

Уточнять, что это был смузи, я не стала. Эсме заметно просветлела от моего заявления.

– Мне надо бы получше следить за твоим питанием, дорогая. Ты так бледна, и щеки совсем впали, – Эсме отложила кусочек ткани и приблизилась, снимая невидимую пылинку с моего свитера. – Карлайл просит зайти к нему в кабинет, как переоденешься, – она скрасила свои слова доброй улыбкой и казалась такой умиротворенной, словно в логове доктора я собиралась слушать упоительные легенды вампиров, а не получать масштабный нагоняй за все невероятные приключения Лиззи в штате Вашингтон.

– Я… поняла, спасибо, – сглотнула я и не смогла заставить мускулы на лице обратить мою мину во что-либо более-менее человечное.

Подошвы ботинок гулко стучали по блестящему паркету, когда я взбиралась на второй этаж. Ресницы затрепетали, и я замерла, завороженная переливающимися языками пламени в камине: сколько я уже здесь стою? Сколько дней назад я в последний раз видела тающие кристаллы льда на своей раскрасневшейся от холода ладони? Когда снег растаял – и таял ли? Каждое новое утро здесь было еще более тягомотное, чем предыдущее, а из-за одолевающих кошмаров я совершенно потеряла способность переключать события в соответствии с календарем. Все беспощадно перемалывалось, как под острыми лезвиями миксера.

Может Карлайл, оценив мое состояние, не станет задерживаться со своими сокрушительными речами? В чем я была уверена наверняка – испытывать его бесконечное терпение и увеличивать список тем для разговоров я не собиралась. Уж лучше отстреляться и перевернуть измазанную чернилами страницу. Да, на обороте будут проступать кляксы, но если мне удастся сохранить себя в рамках, то в другой раз нас ждет белоснежно-чистый разворот, с которого можно начать любую историю.

Я невольно поежилась и натянула на плечи удобную кофту, неуверенно замирая перед дверью в кабинет. Робкий стук костяшек пальцев о тяжелую древесину вряд ли мог сравниться с грохотом сердца, которое еще на выходе из комнаты объявило всему дому, что я отправляюсь на встречу с инквизитором. К горлу подступала едкая желчь, а успокаивающее действие ромашкового чая давно растворилось в бурлящей в венах горячей крови.

– Проходи, Лиззи, – отозвался доктор, и я неслышно шагнула на мягкую ковровую дорожку, что тянулась от входа.

Я даже забыла произнести будничное приветствие – настолько меня ошеломил кабинет. Высоченные ряды с толстыми собраниями по медицине упирались в самый потолок. Карлайл с будничным интересом взирал на меня из-за массивного стола в самом центре комнаты. Практически целую стену занимали картины. Широкие золоченые рамы, холсты разных фактур и размеров; масло, акрил, люди, пейзажи.

– У вас здесь… Атмосферно, – пробормотала я, поспешно двигаясь к дивану, что расположился на некотором отдалении от широкого Калленовского стола. Как-то не было у меня желания располагаться в удобном кресле и лицезреть доктора на расстоянии вытянутой руки.

– Вы не заглядывали сюда с Элис, когда она показывала тебе дом? – с легким намеком на интерес произнес доктор, и я беззвучно мотнула головой, вдумчиво вчитываясь в совершенно непонятные названия роскошных изданий на неизвестных мне языках, что располагались как раз на уровне глаз.

Я без конца теребила на запястье тонкую золотую цепочку и скользила взглядом по комнате, не решаясь встретиться взглядом с Карлайлом и тем самым показать, что готова к разговору. Черта с два, я могла быть к нему готова.

«I need a doctor, call me a doctor. I need a doctor, doctor to bring me back to life» [2]. Я вскинула брови от удивления и кое-как сдержала смешок, когда доктор издал протяжный вдох и взял в ладонь телефон, из которого все разносился совершенно нетипичный рингтон.

– Да, у нас в доме есть еще один ребенок. Только вот его, к сожалению, уже ничем не исправишь. – Доктор поднялся, и я вдруг почувствовала камень, падающий с души. Карлайл вовсе не выглядел таким рассерженным, как вчера на набережной. – Посиди еще несколько минут, я только отвечу на звонок.

За спиной доктора бесшумно захлопнулась балконная дверь, и я подтянула обдуваемые холодным сквозняком колени к груди.

Я спрятала зевок в кулаке и обняла одну из мягких подушек, желая непроизвольно отгородиться от Каллена с его бесконечными речами. Я отвлекала себя тем, что изучала картины, разглядывала дверь в дальней части комнаты, за которой, похоже, и скрывалась мастерская Эсме. Интересно, она сейчас там? Шьет платья, как и собиралась? Собирается внимательно прислушиваться к словам мужа?.. Может, еще не поздно согласиться на совместный просмотр какой-нибудь семейной киноленты? Там и вздремнуть удастся…

Воздушная подушка пришлась так кстати под мою пылающую щеку, что я даже не поняла, как из сидячего положения оказалась на боку, как коричневые облицовочные панели на стенах превратились в бесконечную темноту, такую приятную и долгожданную.

_____

[2] «I need a doctor, call me a doctor. I need a doctor, doctor to bring me back to life» – Мне нужен доктор, позовите мне доктора. Мне нужен доктор, доктор, чтобы вернуть меня к жизни. Припев из песни «I need a doctor», Dr. Dre ft. Eminem and Skylar Grey.

_____

***

Обволакивающую, словно пена, тишину нарушало только тихое клацанье клавиатуры – это больше походило на удары маленького отбойного молотка, что с безукоризненно выверенными промежутками времени крушил монолитный бетон. Таня с легкостью могла набрать трехстраничный текст на ноутбуке за минуту-другую, и при этом ни одной ошибки. Таня…

Я глубоко вздохнула и потерла глаза – монотонный стук мгновенно прекратился, и я неосознанно натянула повыше мягкий плед, под которым так чудесно проспала весь наш разговор с Карлайлом. В комнате горело лишь несколько настенных светильников, отчего пространство погрузилось в приятный полумрак. На журнальном столике высился прозрачный стакан с водой, и я нехотя села, делая несколько глотков и привыкая к сапфировым сумеркам за окном.

– Я и не заметила, как заснула, – тихо пробормотала я и укуталась в ткань, которая все еще хранила мое тепло. Медленно и неуверенно в голове восстанавливались мыслительные процессы. Всегда было так приятно отходить ото сна – еще несколько долгих минут все проблемы были так далеко, словно в прошлой жизни. Какое было бы облегчение, если бы так было всегда.

– Ничего страшного, – спокойно отозвался доктор и закрыл серебристую крышку ноутбука. – Тебе был нужен отдых, – коротко добавил он, и я отставила пустой стакан, пряча протяжный зевок в ткани пледа. Прилив приятной отстраненности несколько сходил на нет. Своим сном я лишь оттянула неминуемое: необходимость разговора от этого не исчезла.

– Так, о чем вы хотели поговорить?

Я обвела взглядом комнату, обнаруживая массу интереснейших элементов для отвлечения. Я готова к вашим монологам, доктор. Успею посчитать людей на картинах, количество багровых корешков книг и…

– Пересядешь? – изящная ладонь доктора указала на глубокое кожаное кресло, что примостилось прямо напротив него, и я обреченно вздохнула, сбрасывая ноги на пол.

Я неспешно перебралась вместе с пледом в предложенное кресло и совершенно не удивилась идеальному порядку на его столе. Наверное, перфекционистом его сделала работа. Таня вот с легкостью могла побросать на туалетном столике свои дамские вещички и отправиться любоваться моими работами, позабыв о порядке на часок-другой. Но у Карлайла царила прямо-таки гармония. Ровные стопки документов расположились в алфавитном порядке, карандаш и ручка лежали как по линейке, техника отодвинута на расстояние вытянутой руки – звонок из больницы он уж точно не пропустит. У него наверняка и план нашей беседы имеется с кучей возможных вариантов поворота сюжета. «Если она повысит тон – я отключу интернет. Если снова помянет свою мать недобрым словом – буду лично отвозить в школу и проверять каждый вечер домашку».

Доктор Каллен отодвинул в сторону какие-то записи и откинулся на спинку широкого кресла, скрещивая ладони на груди и направляя на меня свой наученный временем взгляд. Меня невольно передернуло от возможного начала нашей беседы, и я безуспешно пыталась зацепиться взглядом хоть за что-то: атласные ленты, что перевязывали тяжелые шторы, множество тумб, докторский чемоданчик…

– Как насчет того, чтобы на выходных поехать в Сиэтл? Тебе, должно быть, понравилось гулять на берегу залива, – голос доктора звучал отстраненно. Словно он вместе со мной наслаждался великолепием своего кабинета и строил планы на выходные в кругу семьи. Неожиданно. Куда подевался инквизиторский тон и угрозы?

Я невольно испустила облегченный вздох и отбросила упавшие на лицо волосы.

– Сиэтл? Серьезно? – я покачала головой и плечи сами собой опустились вниз. Пришлось смягчиться. – Кажется, одноклассница как раз звала меня в субботу в кино.

Теперь перспектива провести день с Софи выглядела не так ужасно, как поездка на другой конец штата в компании непредсказуемо разностороннего доктора Каллена. Было, однако, приятно, что наша беседа началась так безболезненно.

– Кино – это тоже хороший способ провести выходной, – задумчиво кивнул доктор и поймал мой взгляд. Он был предупредительным; я поежилась. – Ты можешь поехать только при условии, что не предвидится никаких сюрпризов.

Мои ногти впились в кожаные подлокотники кресла, и я уставилась в потемневший потолок, мыслями возвращаясь в школьную столовую и снова ощущая накатывающие волны гнева, что вызвало у меня Танино сообщение. Вернись я в таком состоянии в Калленовскую обитель, как минимум мебельных потерь избежать бы не удалось.

– Я… я просто не могла вернуться в ваш дом, – шепотом произнесла я и пробежалась ладонью по спутанным после сна волосам. – Если бы я не уехала из школы…

В мыслях стоял звон битой посуды, крики воображаемых людей, настоящий страх в глазах… Мне пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы отогнать неприятное наваждение; в мыслях смешивались невозможные и все более разрушительные сюжеты.

Столовая. Сообщение Тани. Я могла разгромить зал к чертям, но вместо этого благоразумно встала и уехала. В отличие от матери, которая…

– Таня поступила просто чудовищно! Она совершенно не заботилась о моих чувствах! – брови сошлись на переносице, и я принялась вытягивать тонкие шерстяные нити из уголка пледа, грозясь распустить пряжу. Если бы Таня вела себя сообразно материнскому долгу, такого бы не случилось!

Доктор не сводил с меня своих внимательных глаз и спокойно дожидался, пока я перестану вертеться в его идеальном кресле и сверкать злыми глазами налево и направо. Выглядело так, словно он заранее знал, что я скажу в следующий момент.

– И поэтому ты сочла правильным высказать ей это в той манере, в которой теперь цитирует нам Эмметт? – доктор Каллен чуть склонил голову и пшеничная прядь упала ему на лоб, рассекая его идеальное лицо тенью.

К моим щекам прилила кровь, и я с хмурым выражением лица попыталась различить лесной пейзаж сквозь мрак приближающейся ночи. Вместо этого в окнах были видны только наши отражения в призрачном свете горящих ламп.

– Я понимаю, что ты была обескуражена Таниной новостью. Но в другой раз прошу не гнать машину через полштата на запредельной скорости и не подвергать себя неоправданному риску на влажной трассе. Ты должна понимать, что мы тебе не враги и ты можешь чувствовать себя здесь в безопасности.

Я хмыкнула, без конца наматывая на палец самую длинную нитку из пледа и теряясь от непредсказуемости доктора. Вчера он готов был силком затолкать меня в Мерседес, а сегодня лаконично взывает к атрофированной совести. Все старается создать для меня комфортные условия, но несмотря на это – вынуждает подвергаться моральному растерзанию в школьных стенах. Один представитель местной молодежи уже узрел во мне ведьминское начало.

– Зато я вам враг, – я вздрогнула, вспоминая, как тело Гаррета разнесло в щепки веранду, когда я испуганно отбросила его от себя. Будь Алекс таким же ледяным, пропахал бы собой промерзшую землю, а не примял к земле пару засохших веток кустарника. – Вы совершенно не знаете, что я могу сотворить… А я не хочу каждый раз ощущать вину за разбитые вазы или растрескавшуюся краску на картинах.

Доктор подпер подбородок ладонью и коротко взглянул в сторону своих картин.

– Вражды не будет, если ты научишься сдерживать свои эмоции.

Я безнадежно вздохнула и покачала головой, чувствуя легкое раздражение от его слов. Неужели он не понимал принципа действия моей силы? У нее не было принципа! А значит, и никакого контроля быть не могло! Карлайл, я вижу, вы пытаетесь договориться. Но даже если вечно возвращаться к этому вопросу – ничего не изменится. Вы кричите в пустоту.

– Я хочу, чтобы ты понимала: дом – это место, куда ты не должна бояться возвращаться. Кто станет думать о возможной порче картин, если ты вдруг не справишься с управлением и попадешь в аварию? Ты могла прогуляться к реке за домом, там отличное место для размышлений. Или поговорить с любым из нас. Но не подвергать себя огромному риску.

Звучало так, словно Калленовский дом представлял из себя комфортабельную тюрьму с легким намеком на психиатрическую клинику.

– Я была в безопасности. И вожу я нормально.

Его страх был высосан из пальца. Ну, обратят меня в вампира раньше, чем планировалось, в чем проблема-то? Да и в этой машине проще удавиться от количества подушек безопасности, чем от удара. Карлайл, однако, выглядел чрезвычайно серьезным и взглядом будто пытался добиться этой серьезности и от меня.

– Послушай меня сейчас внимательно, Лиззи, – его голос звучал вкрадчиво-предостерегающе, и я оторвалась от созерцания узоров на тяжелых шторах. – Вероятно, всю жизнь за тобой следил кто-то из последователей Вольтури, – я мгновенно ощетинилась и поежилась, укутываясь в плед. – Тане очень повезло, что у Елеазара такие преданные друзья, и они узнали о визите свиты заранее. Уверен, Вольтури знали, где тебя искать. И собирались забрать любой ценой.

По коже пробежался неприятный холодок, и я сглотнула. Вот уж не думала, что и Карлайл поддерживает изобретательные сказки моей Марвел. Еще и своих подробностей добавил.

– Но… Я думала, Таня их выдумала, чтобы…

– Таня – твоя мать и она никогда не стала бы выдумывать нечто подобное. Она тебя любит всем сердцем и хочет защитить. Поэтому ты здесь.

Карлайл положил скрещенные ладони на стол и вперил в меня свой испытующий взгляд, оказываясь порядком ближе, чем мне бы того хотелось.

– Именно поэтому я здесь, а она развлекается в Японии? – рассерженно выплюнула я. – Иногда родители сами придумывают детям монстров под кроватью, чтобы те быстрее засыпали. А доблестные мама и папа играют роль защитников, – я отвела взгляд и неуверенно обняла себя за плечи, вспоминая как темной ночью Арчи пробирался ко мне под одеяло и согревал об меня свои маленькие босые ножки, испугавшись тех самых монстров, что придумала ему мама. Лишь бы сорванец скорее спрятался под безопасным одеялом и заснул…

Уголки моих губ опустились, и я почувствовала приступ болезненной грусти.

– Причины Таниной поездки в Японию – ее сугубо личное дело, и ты не должна никоим образом связывать это с собой, – твердо произнес доктор, и я направила на него злобный взгляд.

– Как я могу не связывать это?! – тон моего голоса вскочил неожиданно и резко.

Заявление доктора заставило меня встревоженно передернуться, и плед скатился с плеч, когда я выпрямилась и хмуро на него уставилась. Карлайл направил на меня предупредительный взгляд, который безмолвно заставил меня взять себя в руки и не устраивать сцен с криками.

– Очень просто. Ибо между этими событиями нет никакой связи, – Карлайл произнес это таким тоном, словно я не могла уловить суть в сложении двух простых чисел. – У Тани образовалось свободное время, поэтому она полетела в Японию. Разве тебе не было бы тяжело денно и нощно ходить по дому и знать, что любимый человек где-то далеко? Вампиры очень остро переживают эмоции подобного рода.

Ага, переживают. Вот она и решила пережить эти эмоции под боком у другого теплокровного. Да еще и орудующего катаной.

– Мне не нравится, когда вы для всего находите разумный ответ, – хмуро протянула я и уместилась в кресле со скрещенными по-турецки ногами. Каллен лишь улыбнулся и снова откинулся на спинку.

– Лиззи, ты здесь не потому, что Таня от тебя устала или захотела пожить в полную силу. Тебе грозит огромная опасность, и в какой-то степени это хорошо, что масштабы кажутся тебе несколько нереальными, – доктор задумчиво поглядел в потолок. Казалось, в ту самую секунду в его голове выстроились какие-то яркие сцены былых баталий на мечах (или в каком там веке он родился?). – Я бы очень хотел лучше тебя понимать, но ты будто выстроила вокруг себя стену и думаешь, что раз мы вампиры, то можем догадаться о твоих чувствах априори. Это не так.

Ох, и как же мы забыли сесть в круг в первый же день и устроить психологический тренинг на сближение?

– Да я знаю вас всего-то пару дней, а вы просите меня распахнуть душу! Может, диета у вас и одинаковая, но вы и Денали – две совершенно разные семьи.

Карлайл удивленно вскинул светлые брови и уголки губ дернулись вверх. Да-да. В вашей семье один только Эмметт кажется реальным вампиром, остальных или не видно, или они очеловечились до умопомрачения.

– Но ты ведь даже не пыталась ни с кем из нас толком познакомиться. Все без конца твердишь про две недели и не позволяешь никому узнать себя чуточку лучше.

Я угрюмо пожевала щеку и стрельнула коротким взглядом в Каллена.

– Вы что, добиваетесь чтобы я к вам привыкла? А потом Таня объявит, что мои две недели превращаются в заключительный год в школе, – я покачала головой. – А она тем временем покатается по свету со своими любовниками, парочку раз встретит на пути Вольтури и покажет, что тусуется с мужиками, а не с девчонкой, которая их так интересует!

Я угрюмо поджала губы и скрестила руки на груди, полностью замыкая напряженное пространство вокруг себя. Эти разговоры начинали меня утомлять.

– Ты очень категорично и жестко отзываешься о матери. К тому же, несправедливо по отношению к ней. И не забывайся, Лиззи. Твои вольности в выражениях я поощрять не намерен, – отчитал Карлайл и на секунду отвлекся, читая сообщение на экране вспыхнувшего телефона. На месте Эмметта, я бы и на звук смс поставила ему что-нибудь откровенно глупое.

– Я основываюсь исключительно на ее поступках, – заумно проскандировала я.

– То есть ты хочешь сказать, что своим поступком она перечеркнула все долгие годы вашей совместной жизни? – бровь доктора взлетела вверх. Вот он и уцепился за брешь в моей обороне. – Ты действительно считаешь, что имеешь право обвинять ее и осыпать бранными словами только потому, что она поступила в своих интересах? Звучит очень самовлюбленно, Лиззи.

– Она не должна была… – Внутри все похолодело и ладони оказались неприятно липкими, когда я уцепилась ими за подлокотники. Однако доктор не дал мне договорить, властно подняв вверх свою ладонь.

– Это ты не можешь решать, что должна или не должна твоя мать, – вот и вернулся суровый тон. А я было подумала, что сегодня он дипломатичен и обходителен. – Что ты знаешь о понятии «субординация»? – Не думаю, что на этот риторический вопрос требовался ответ. Вот и началась эпоха «я-старше-тебя-подчиняйся-мне». – То, что Таня или я молодо выглядим, совершенно не отменяет того факта, что мы старше и мудрее тебя, – кончики пальцев покалывало, я едва сдерживалась, чтобы не закатить глаза. На языке вертелось с десяток провокационных фраз, которыми я могла огласить его кабинет. – И из этого вытекает одна простая истина: ты обязана уважать и считаться с нашим мнением. Иногда без лишних споров умнее поступать так, как было сказано. – Да здравствует Каллен-узурпатор! – Но не потому, что мы давим своим авторитетом. А потому, что, в отличие от тебя, мы задумываемся обо всем в долгосрочной перспективе.

Я ошарашенно раскрыла рот от его монолога и сначала даже не могла сообразить, кричать мне сейчас или поднимать белый флаг. В своей отвратительно высокомерной манере он мастерски указал между нами принципиальную разницу: в жизненном опыте, в образе мыслей, в образовании и месте в пищевой цепочке.

– То есть мое мнение вас вообще ни капли не волнует? – сокрушенно выдохнула я. Было ощущение, что мы вернулись на пару веков назад, когда с рабами обращались как с товаром, даже не считая их за людей. – Вам все равно, что я чувствую! Говорите о каком-то сближении, а сами… Я что, похожа на персонажа в Симс [3], которым с легкостью можно управлять как только вздумается? – Податливая и безвольная – вот Лиззи их мечты. – Меня не получится запереть в бассейне, удалить лестницу и заморить голодом!

Я сжала в кулаке клок волос на своей макушке и отвернулась, чувствуя натуральную тошноту от Карлайлового видения ситуации. Я человек! Человек, а не вещь!

– Что еще за жестокий Симс такой? – Карлайл нахмурился и сосредоточенно вперился взглядом в бесконечность; его явно просвещали по поводу игры. – Это сейчас ты снова пытаешься убедить меня, что школа тебе не нужна? А по-моему, тебе нужно срочное сближение с коллективом во избежание развития социопатии, – я прыснула от горького смеха.

О да. Школа, похоже, была только началом его сокрушительного пути по уничтожению (или преобразованию) моей личности согласно его однобокому вампирскому шаблону, в котором люди не могут злиться и грустить. На его месте я бы беспокоилась о возможном развитии у меня вампиропатии.

_____

[3] Симс – видеоигра в жанре симулятор жизни, где у пользователя есть возможность создать собственный мир и управлять всеми персонажами.

_____

– Конечно, не нужна! Хожу там из аудитории в аудиторию, как призрак, и всячески избегаю этих наигранных приветствий и… – не успела я договорить, как доктор снова меня прервал.

– А как ты представляешь себе избегание приветствий в этом доме? – хмыкнул он, и я будто вместе с ним увидела эту невероятную картину. – Вставала бы ты каждый день в полдень, занималась целый день своими делами и прозябала в четырех стенах? А нам прикажешь не замечать твоего присутствия? – доктор коснулся ладонью подбородка и с иронической улыбкой поглядел на меня. – Таня попросила нас позаботиться о тебе, а не предоставить банальное спальное место. Ты и так слишком много времени провела в изоляции. Посмотри, как это на тебе сказалось. Вчера ты осыпала мать такими словами, что никогда не сошли бы с рук ни одному моему ребенку. Здесь проблема не в Танином поступке, а в твоей реакции, – подвел логичный итог доктор и выжидающе на меня посмотрел. Я сокрушенно закрыла лицо ладонью и безмолвно окрестила его Мистер Аргумент.

– И опять никто не спрашивал меня! Чего хочу я? – это было похоже на удары упругого мячика о стену. Чем сильнее швыряешь, тем сильнее он грозится отлететь тебя прямо в лицо. – Когда вы отправляли меня в школу, доктор Каллен, вы знали, что в предыдущем заведении меня едва не избили эти чертовы одноклассники?

Еще пара его фразочек, и я вспылю не на шутку. По ладоням уже пошла мелкая дрожь, а уровень злости переливался через воображаемый край. Он заставляет меня переживать ужасные моменты из прошлого просто для того, чтобы доказать свою правоту!

От моего эмоционального высказывания доктор едва заметно выпрямился, готовясь к новой безупречной партии в его любимой игре.

– В этом городе никогда не случилось бы подобного, Лиззи, – тон его голоса был мягким. Пытался успокоить. – Здесь тебе не грозит опасность. – Я и с первого раза поняла, док.

– И вот вы все снова правы, а я глупа и ничего не понимаю, – я взмахнула рукой и скривила губы. – Мне не нужен школьный аттестат, потому что я не пойду учиться в университет, доктор Каллен. Я не хочу общаться с людьми, потому что у них хватает ума только на то, чтобы копаться в чужом прошлом!

Снова этот всезнающий взгляд.

– Хочешь сказать, ты собиралась всю свою жизнь провести в стенах снежного шале в Денали, а потом, когда Таня бы поняла, что ты достаточно повзрослела, она бы тебя обратила? – судя по довольному виду, у него уже был заготовлен контраргумент. А я вдруг захотела встать и уйти. О чем тут вообще можно спорить, когда его правота изначальна и безоговорочна?

– Да, именно так я и планировала, – отрывисто произнесла я.

– Пойми меня правильно и не делай поспешных выводов, Лиззи, – вкрадчиво начал доктор. – Таня не обратила бы человека, который так неустойчив. – Ну, спасибо. Диагноз от практикующего специалиста. – Если ты хочешь двигаться дальше, то должна собраться и быть готовой встретиться лицом к лицу со своим прошлым. Чтобы раз и навсегда перестать от него зависеть, – доктор сделал короткую паузу, когда от его слов о прошлом я с силой вгрызлась в свои губы: на кончике языка появился медный привкус первой капли алой крови. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда я принялась упоенно вытягивать солоноватую жидкость из ранки. Он лишь глубоко вздохнул и посмотрел на меня с намеком на усталость. Я отвернулась. – Таня совершенно случайно смогла вывести тебя на чистую воду. И посмотри, как ты себя проявила, – даже боковым зрением я видела, как он не спускает с меня своих янтарных глаз. – Не пытайся убедить меня, что выбросы силы совершенно от тебя не зависят. Если ты научишься противостоять своему гневу, перестанешь настолько непримиримо относиться к обыденным для человека вещам, то сможешь обуздать и силу. Сама того не осознавая, Таня оказала тебе огромную услугу, поставив лицом к лицу к тому, чего ты боишься больше всего.

В горле встал противный ком, и я задышала чаще, пытаясь прогнать подступающие слезы.

– Что это за вампирская солидарность, доктор Каллен? – мой голос сорвался на его имени, и я отвернулась. – Она отправила меня сюда, потому что узнала о приближении этих ваших Вольтури. Если бы я была ей дорога, она бы не отходила от меня ни на шаг. Но вместо ожидания гостей она рванула к бойфренду за океан! – я всплеснула руками и незаметно смахнула слезы из уголков глаз. – И почему-то именно я в этой ситуации оказалась виноватой и к тому же, по вашему мнению, больной! Да, я не считаю, что так должна вести себя мать! А вы ее оправдываете!.. – я закончила шепотом и обняла колени, пряча там раскрасневшееся лицо.

– Я её не оправдываю, Лиззи, – мягко произнес доктор и продолжил, несмотря на то, что я так и не покинула своего импровизированного убежища. – Ты не слушаешь меня. Я сейчас говорю не о причинах Таниной поездки, а о твоей реакции. О твоей чрезмерно бурной и очень грубой реакции. О взбалмошной поездке на другой конец штата, где тебя могли схватить, о прогулах уроков, о том, что ты довела свою мать до слез. Очень жаль, что никто из семьи не решился остановить твой словесный поток вчера вечером… Мы беспокоимся о тебе, как беспокоились бы о любой блудной дочери.

Конечно, доктор Каллен. Случись вы дома, тотчас ворвались бы в мою комнату, и кожаные броги сокрушительно раздавили бы экран дорогущего планшета. Лишь бы бедная Таня не услышала правды из уст неблагодарной дочурки! И это я-то блудная!

– А что вы мне предлагаете? – к щекам прилипло несколько взмокших прядей, и я стиснула челюсти, уговаривая себя собраться и уйти из этого спора без истерики и рыданий в голос. – Радостно похлопать в ладоши и попросить привезти фигурку Хатико? Было бы весьма в тему!..

Я перевела дух и приготовилась элегантно покинуть беседу.

– Я вас услышала, доктор Каллен. Я отвратительная дочь. Более того, я вообще не дочь. Могу я теперь быть свободна?

Карлайл снова положил ладони на стол, словно призывая меня посмотреть ему в глаза. Не стану я. Все тут и так понятно.

– Это не так, Лиззи. Просто на тебя слишком быстро свалилась настоящая взрослая жизнь с ее лишениями и потерями. И ты запуталась. На самом деле ты всего лишь ребенок. Тебе все еще нужно указывать правильное направление в этой жизни, чтобы ты видела, как следует поступать, а как нет, – Карлайл пытался одновременно отругать и утешить. Это самый противоречивый человек, которого я когда-либо встречала. – Но даже это не оправдывает твоих взрывных речей. Тебе еще предстоит извиниться перед Таней. – Я удивленно вскинула брови. Я? Извиниться? Ну ничего себе заявления! – Она ждет твоего звонка, как только ты будешь готова. Подумай, может ты слишком к ней строга?

– Может, и так… – задумчиво протянула я. – Но извинений я буду ждать от нее, – я спустила ноги на пол и Карлайл покачал головой. Не хватало только фразы: «Ты неисправима!». – Доброй ночи, доктор Каллен.

– Ты можешь звать меня Карлайл, Лиззи.

Я решительно укуталась в плед, который мне предоставили, пока я спала, и напоследок посмотрела на открытое, обманчиво доброе лицо доктора.

– Знаю, – я оглядела целую стену с картинами и устало вздохнула, покидая сумрак его кабинета. Как же тяжело дался мне этот разговор…

Зато теперь никто не запретит мне посмотреть-таки новую серию Сверхъестественного, похрустывая овощным салатом, что наверняка упакован в пластиковый контейнер и дожидается меня в холодильнике. И подготовиться. К тому, чтобы пережить завтра, и послезавтра, и… а не пора ли начать зачеркивать дни на календаре?

***

Таня не уставала мне повторять, что человеческая память – самое ненадежное хранилище данных и развлекалась тем, что вместо упоительных рассказов о своем прошлом, заставляла меня вспоминать названия конкурсов, в которых я участвовала или количество кукол Барби, что было у меня в детстве. Но что бы она не говорила, был в моей жизни один единственный день, который я не забуду ни за что на свете.