Текст книги "История Нового Каллена — Недосягаемая (СИ)"

Автор книги: Lisya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 38 страниц)

Выражение лица доктора Каллена говорило само за себя. От резкой перемены в моем поведении возникло закономерное удивление: на мраморном лбу проступили волнистые складки, а уголки губ дернулись вверх. Но меня мало беспокоила его реакция; я пребывала в смятении от предстоящей встречи с Мэнголдом. Сумеет ли Карлайл защитить меня в случае опасности? Как отреагирует, если прознает о нашем последнем разговоре? Я неосознанно вздрогнула всем телом и расторопно спрятала ладони в карманах пальто, чтобы не спровоцировать лишних вопросов. Утешало лишь одно: нам бы все равно предстоял договор. Менялось только время и место.

Оглушенные обоюдным молчанием, мы шли по хрустящему гравию подъездной дорожки; от бодрящего холода улицы изо рта поднимался пар. Порше, от новенького бампера до самого багажника покрытый сверкающими каплями утреннего дождя, все еще остывал у крыльца, но я не стала предлагать использовать мою машину, чтобы явиться в гости к перевертышу. Ее ведь только починили, зачем бедному велосипедисту вновь предаваться болезненным воспоминаниям?

Как ни странно, я не боялась. Меня скорее ошарашила стремительность предстоящей поездки. Сомневаюсь, что Алексу удастся заполучить мое безоговорочное доверие, но не случится ничего сверхъестественного, если я дам ему шанс исправиться и объясниться. Однако стоит ему сделать одно неверное движение, и я закричу. А потом расскажу доктору, как прекрасно обходился со мной этот кретин.

– Кстати, Лиззи. – Створки гаража с характерным механическим звуком медленно ползли вверх, пока я без особого интереса рассматривала совершенно неуместные витражи, что пестрили на месте гаражных окон. Я чуть склонила голову в сторону Карлайла, показывая свое внимание. – Думаю, для тебя не станет сюрпризом тот факт, что нам придется возместить ущерб, который ты нанесла имуществу Алекса.

Я ошарашенно приложила ладонь ко рту и сделала неуверенный шаг внутрь, упираясь взглядом в асфальтово-серый бампер объекта возмещения ущерба. Изящные новенькие фары смотрели на меня как будто бы с издевкой, а полуночно-синяя эмблема предательски мерцала россыпью звезд.

– Нет, ну вы должно быть надо мной издеваетесь, – ошеломленно пробормотала я, чувствуя непреодолимое желание коснуться созвездия Субару.

– Не забывайся, Лиззи, – строго отозвался доктор, и я не сдержала кислую мину на лице.

Ладно бы купили ему машину того же года выпуска, что и он сам. Но эта была элегантной: гладкие бока, маломальский тюнинг, который сведет с ума даже самого отвлеченного зрителя «Тачка на прокачку» [1], глубокий цвет кованого железа. Может, я просто ему завидую? Или происходящее кажется чересчур неестественным, неправильным? Он перегородил мне выезд потрепанным драндулетом, когда я тряслась от страха. Он фактически избил меня, когда загнал в пустую раздевалку… А теперь получает новенький спорткар. Хотелось выплюнуть едкую правду и заставить Карлайла передумать, но что-то останавливало меня изнутри. Ответственность? Чувство вины? Желание расставить все точки над i?

_____

[1] Тачка на прокачку – телевизионная программа, которая выходила на канале MTV.

_____

– Держи ключи. Я поеду следом за тобой. Веди аккуратно, хорошо? – Он положил ладонь мне на лопатки и практически в ту же секунду отступил к серебрящемуся Мерседесу.

– Конечно, доктор Каллен. Но, чтобы вы знали, идеальный таран – это Порше. А кюветы для меня малопривлекательны. – Слова сорвались с губ практически рефлекторно, и я поморщилась от собственной безнадежности. Хорошо, что меня уже поджидал кожаный салон новенькой машины, где я могла спрятаться от разочарованного взгляда доктора.

Я осторожно коснулась гладких вставок на приборной панели восхитительного ярко-алого цвета, которые освежали обстановку в салоне, и завела машину. Мурлыкающий звук мотора успокаивал, вместо того, что пробуждать злость. Эта машина – как пальмовая ветвь, которую мне в лапки вложил доктор Каллен. Надо бы ее бросить или сжечь, но так я лишь увеличу число существующих проблем. Неужели мне мало обреченной матери и мнительного доктора? А может на меня и правда произвело впечатление вчерашнее извинение от недовинчестера?

Пришлось сделать глубокий успокаивающий вдох и пристегнуться, прежде чем тронуться с места. Меня ждал интересный опыт и не только за рулем новенькой прыткой машины. По заднему бамперу звонко молотил взлетающий из-под колес гравий, и я бросила взгляд на преследующий меня Мерседес; казалось, даже ксеноновые фары светят строго и осуждающе.

Поездка доставляла мне удивительное наслаждение: машина юрко и уверенно влетала в повороты, а растущая мощь двигателя казалось едва ли не бесконечной. Было гораздо проще управлять небольшим седаном, чем угловатым джипом или тяжелым кроссовером; наверное так чувствует себя вампир за рулем «серебряной стрелы» [2].

_____

[2] Серебряная стрела – одно из названий Мерседеса; впервые автомобили стали называть именно так, после одной из гонок 1934 года, когда ради достижения нужного веса с болидов пришлось снять всю краску, и Мерседес стал серебристым.

_____

Лес превратился в сплошную серо-зеленую полосу, и я видела один только расстилающийся вдаль асфальт, слышала лишь мерное дыхание работающего двигателя, и было чувство, что я лечу. Мерседес должно быть даже не напрягался, когда уверенно обошел по встречной полосе и стал неумолимо сбрасывать скорость впереди меня; вампир не оставил выбора. Мы въехали в город на положенной скорости, и эйфория принялась медленно просачиваться сквозь сидения, а яркие стоп-сигналы на машине доктора Каллена приелись до слепящей усталости глаз.

Я нетерпеливо постукивала по рулю, в то время как мы лавировали по оживленным улочкам крохотного городишка без шарма и намека на привлекательность. Лужайки становились все больше, лес обхватывал боковые веранды, признаки цивилизации удалялись по мере того, как мы ехали по Зефеда-роуд – я успела прочитать все указатели, пока Карлайл как будто специально тащился намеренно медленно. Я ожидала увидеть покосившийся, обросший ползучими лианами домишко с дырками в крыше и тюками сена, что неуклюже прислонились к пожелтевшим стенам амбара. Вместо этого мы остановились на широкой подъездной дорожке у двухэтажного коттеджа; возле гаража был припаркован громадный Линкольн Навигатор, а выложенная плоскими камнями тропинка вела к крыльцу. Лужайка была коротко подстрижена и упиралась в декоративный забор; наверное за ним располагался задний двор с летней мебелью и стеганым одеялом для пикника.

Два коротких стука в пассажирское стекло моментально вырвали меня из плена навязчивых мыслей. Было гораздо приятнее воспринимать Алекса как голодранца с десяткой баксов на неделю в заштопанном кармане, чем безнаказанного сыночка местной элиты.

– Если ты и Порше водишь настолько опасно, я сегодня же пересмотрю возможность твоих самостоятельных поездок в школу, – строго произнес доктор, пытаясь одним своим взглядом убедить меня раскаяться и вызвать приступ вины. Носком ботинка я подцепила гладкий камушек и катапультировала его вдаль; он пролетел в каком-то сантиметре от бокового крыла Мерседеса.

– Мы ехали по шоссе, и я полностью контролировала ситуацию, как это делает Льюис Хэмилтон [3], – задиристо пробормотала я, крутя между пальцев брелок от ключей.

– Хэмилтона лишили прав за опасную езду во Франции. Да и опыта у него гораздо больше твоего, – сокрушительно твердо произнес доктор и первым поднялся на крыльцо, не останавливаясь даже на короткую секунду, прежде чем нажать на дверной звонок. Я нерешительно замерла на ступенях за его спиной, мечтая однажды обрести такую же уверенность в собственных действиях. Желательно без возможности вспороть глотку клыками в случае неудачи.

_____

[3] Льюис Хэмилтон – британский автогонщик, на настоящий момент трехкратный чемпион мира Формулы-1, пилот команды Mercedes AMG Petronas.

_____

Дверь открыла мать Алекса, и я поймала себя на том, что чувствую нарастающее давление. Быть может, парня и вовсе нет дома; кто проводит воскресенье в кругу семьи? Эта мысль принесла легкую волну облегчения на фоне синеющего на горизонте шторма.

Миссис Мэнголд была высокой брюнеткой со мшисто-зелеными пронзительными глазами. Черты ее лица сначала показались мне тонкими и мягкими, однако было в них что-то неестественное – не то отсутствие морщин, не то аристократическая бледность. Ее выразительных губ коснулась приветливая улыбка, но из глаз не ушла настороженность и… высокопарность. Казалось, даже непреложный шарм вампира не произвел на нее ни малейшего впечатления.

– Доктор Каллен, не ожидала увидеть вас сегодня, – чопорно произнесла она и жестом пригласила внутрь. Ее персиковые губы растянулись в тонкую линию, когда внимательный взгляд остановился на мне.

– Пожалуйста, просто Карлайл, – учтиво отозвался вампир и уверенно шагнул в дом. Ох, боже мой, Карлайл. Забери у меня эти ключи и поехали домой. – Кристин, мы с женой не могли оставить без внимания инцидент, произошедший между нашими детьми. Мы с Лиззи приехали сегодня за тем, чтобы принести официальные извинения.

Миссис Мэнголд выслушивала речь доктора с выражением легкой задумчивости на лице: ее подбородок слегка опустился вниз, а ладони легли на живот. Стоило Карлайлу замолчать, как острый взгляд миссис Мэнголд ощупал мое лицо с высокомерной старательностью: она будто пыталась найти изъян или общие черты с доктором. Я вдруг почувствовала себя маленькой нашкодившей девчушкой, которую отчитывает директор: на щеках расплылся румянец, а сцепленные пальцы казались противно липкими и скользкими.

– Вероятно, я должна извиниться за машину, которую испортила вашему сыну. – Я не совсем поняла, в какой момент заговорила. Вокруг меня сгустилось тягостное молчание; родительская коалиция ждала моей реакции. – Мой поступок был безответственным и опасным как для него, так и для меня. Я очень надеюсь, что нам с вашим сыном удастся наладить отношения и больше никогда не встречаться по такому поводу. – Больше никогда не встречаться. Ни с ним, ни с вами, леди-надменность.

Спасибо вам, Бронте и Остен, за чудесные диалоги персонажей. Не дали мне упасть в грязь перед лицом врага.

Я вздрогнула от грузного топота и перевела взгляд с глубоко-зеленого батистового платья миссис Мэнголд на лестницу; возникло ощущение, что под нами ощутимо дрожит пол, а полупрозрачные тени от светильников хаотично пляшут по пространству прихожей. Он остановился на одной из нижних ступеней, босоногий, в одних только шортах гавайской расцветки, из-под которых торчала резинка от белья Calvin Klein. Его гладкий торс оттеняли крепкие, очерченные полукругом кубики пресса, а на руках выступили тонкие узловатые вены. Мой растерянный взгляд сам собой остановился на его лице: широкую линию челюсти покрывала легкая щетина, губы раскрылись от изумления, выставляя напоказ ровную полоску зубов, а искрящиеся глаза горели как васильковые воздушные шары, подсвеченные изнутри маленькими светодиодами. Возникло ощущение, будто я парю высоко в зимнем небе, а сквозь ладони сочится бархатный пух облаков. И нет никаких забот, нет никакого страха, что…

– Александр, немедленно оденься! – Я взволнованно заморгала, пытаясь избавиться от такого реального и несвоевременного флешбека. А был ли это флешбек?..

Шея миссис Мэнголд покрылась жуткими багровыми пятнами, а глаза стали размером с начищенный до блеска четвертак, когда она увидела образ шалопая-сыночка на лестнице. Губы Алекса изогнулись в ироничной усмешке: неужели психоз образцовой матери доставлял ему такое удовольствие? Я перевела взгляд на главу семейства Мэнголд, что неторопливо спускался вниз по лестнице, успевая сопроводить нерадивого сыночка легким подзатыльником. Его открытое лицо, как ни странно, казалась мне до боли знакомым, как и ямочки на щеках.

Карлайл и Джон Мэнголд обменялись рукопожатиями и моментально завели разговор о новом транспортном средстве во дворе, пока я отвлеченно рассматривала расстилающуюся впереди гостиную. Я чувствовала себя некомфортно и расстроенно, но не могла понять почему. Несмотря на чрезмерную эстетичность миссис Мэнголд, дом выглядел обжитым и уютным. Не было стерильной чистоты и минимализма как в обители Калленов, а из-за угла за мной наблюдала миниатюрная копия Алекса с тонким вздернутым носом и блестящими волосами, что покрывали ее плечи.

Он боялся, что безумие проникнет в него, как яд, и он неосознанно навредит семье. Но навредит не уверенному и широкоплечему отцу или статной, манерной матери, а этой худенькой, беззащитной девчушке лет двенадцати. Ее одну Алекс оберегает по-настоящему, с трепетом старшего брата; наверняка он все еще помнит тот день, когда впервые в жизни ему доверили взять в руки теплый, пахнущий детской присыпкой пастельно-розовый сверток, откуда торчал тот самый вздернутый носик на фоне красноватой, но такой нежной младенческой кожи. Помнит ту эйфорию и сокрушительный восторг, когда с губ слетает первая неуверенная попытка назвать тебя по имени. Первым словом Арчи было «Бет».

Раздалось утробное, гортанное рычание, и за ним последовал грозный лай длинношерстного белого пса, который безбоязненно перегородил коридор. Я ошарашенно заморгала и уставилась в шоколадные глаза ретривера, что не отрывались от неподвижной фигуры доктора Каллена. Вампир совершенно не отреагировал на угрозу; на его лице отражалась крайняя заинтересованность в разговоре с Джоном Мэнголдом. В эту самую секунду спустился и Алекс. Он переоделся в спортивные треники и толстовку, попутно проводя широкой ладонью по холке обеспокоенного пса.

– Финансы лучше обсудить за чашкой кофе. Без детей. – Слова мистера Мэнголда прозвучали как будто издалека; я настолько сильно погрузилась в собственные мысли, что чувствовала себя выбитой под зад из реальности тяжелым кожаным сапогом.

– Нам с Лиззи тоже есть о чем поговорить. – Я моментально перевела взгляд на парня, а потом и на свою единственную защиту – Карлайла, который, похоже, чересчур сильно вошел в роль отца. – Ты ведь не против?

Медово-золотые глаза остановились на моем лице; Карлайл как будто пытался считать мое состояние по одной только мимике. А я… чувствовала тревогу. И все пожирали меня взглядами, все ждали моего ответа, все хотели, чтобы я приняла решение.

– Разговор пойдет вам на пользу, Лиз. – Ладонь доктора коснулась моего плеча. Как будто он пытался придать мне уверенности или показать родителям Мэнголда, что между нами все же существует намек на отношения отцов и детей.

Доктор напоследок ощутимо сжал мое плечо и оставил пальто на вешалке, прежде чем удалиться вслед за отцом Алекса на кухню. Прежде чем оставить одинокую меня в коридоре в лапах перевертыша.

– Лиз, я действительно был искренен вчера… – Алекс сделал шаг ко мне навстречу, понизив тон. Но вампир все равно его слышал, вампир бросил меня, потому что банально не знал…

Я стремглав вылетела на улицу, молясь, чтобы Карлайл оставил Мерседес открытым. Я спрячусь в салоне и пережду бурю. Я не готова с ним говорить, я не знаю, что ему сказать… Свежесть улицы приятно холодила разгоряченные щеки, пока я так и продолжала сжимать в ладонях брелок от его новой машины.

Мэнголд явился следом спустя минуту, пока я тщетно дергала закрытые дверцы автомобиля, едва слышно ругаясь.

– Постой, Лиззи! Ох, твою мать… – Алекс вскопал тяжелыми ботинками рыхлую землю подле меня, прежде чем остановиться. Его глаза были широко раскрыты и полны изумления, благоговения и неприкрытой любви. К машине.

– До Импалы ты еще не дорос, так что держи. – Я вложила ключи ему в ладонь. – Вместо уничтоженного драндулета.

– Очешуеть… Да это же новенькая Импреза! Тут еще и модификация от STI! – Парень восторгался как умалишенный, едва ли не лобызая новую игрушку и нарезая вокруг нее круги, пока я разочарованно пинала Мерседесов Мишлен [4], надеясь вызвать закономерную реакцию сигнализации. Но, похоже, у вампира ее попросту не было. Еще бы, без уникального ключа эту серебряную стрелу и не заведешь…

Его детский восторг был ни капли не заразителен, лишь действовал на нервы. Я не могла понять саму себя, и это раздражало еще сильнее: какого Мэнголда я хотела видеть? Радостного и безопасного, с искрящимися голубыми глазами и бардаком вместо волос на голове или хмурого, сутулого с осунувшимся лицом и прозрачным как стекло взглядом?

_____

[4] Мишлен – компания, которая производит шины для автомобилей; Michelin – один из лидеров в своей отрасли, поставляет шины для многих гоночных состязаний.

_____

Я коснулась засохшей фигурной изгороди и из-под моих пальцев тут же посыпались пожухлые листья. Голос парня стих вдалеке, а лесополоса приблизилась едва ли не до расстояния вытянутой руки. Невысокий побеленный забор упирался в могучие ветви ели, а за ним раскинулась ровная пожелтевшая лужайка с брошенными на траву резиновыми игрушками для собаки и длинными качелями, что свисали с толстой ветви высокого дуба.

– А я было смирился с пассажирским сидением и велосипедом. – Парень издал глухой смешок и подкинул ключи вверх. Он не смог удержаться и снова бросил взгляд на новую игрушку. – Неожиданный подарок, скажу я тебе. Спасибо.

Я резко развернулась на пятках и хмуро воззрилась на умиротворенного Мэнголда. Неужели он действительно считает, что теперь между нами все зашибись? Парень издал хриплый вздох и виновато свел брови еще до того, как я открыла рот. Словно на моем лице был огромный экран, который транслировал все эмоции и чувства.

– За что ты меня благодаришь?! Думаешь это, – я неделикатно указала пальцем на машину, – моя идея? Я узнала о существовании этой тачки полчаса назад. И лучше бы щедрость моей семьи не была прямо пропорциональна чувству вины.

Я молчаливо уперлась взглядом в его лицо и замерла в ожидании. Я хотела убедиться в его безумии, увидеть, когда челюсть сведет судорогой, и он крепко зажмурится, прежде чем в полупрозрачных глазах я увижу отражение собственного нарастающего ужаса. Но он был спокоен. Перебирал в ладони ключи от машины и отвечал тем же самым задумчивым взглядом.

– Лично я никакой вины не ощущаю, – бросила я и поежилась от поднимающегося ветра. Едва заметная тропинка вилась между деревьями и терялась в густом подлеске впереди; хотелось убраться отсюда подальше.

– Ладно-ладно, постой! – Парень нагнал меня без всякого труда и словно в замедленной съемке протянул ладонь к плечу, чтобы остановить. Кожа пылала, сердце билось где-то в районе горла; я отшатнулась едва ли не раньше, чем он осознал свою оплошность и отступил на шаг, примирительно поднимая руки. – Только не убегай…

Он выглядел расстроенным: спрятал ладони за спину и угрюмо потупил взгляд, балансируя на носках. Почему-то внутри меня росло ощущение сюрреалистичности происходящего: я будто бы выпила лекарство, от которого в моей жизни происходят ощутимые перемены. Этакое плацебо под названием: «стань хозяином своей жизни».

– Мне действительно очень жаль за сцену в раздевалке, я не хотел тебя…

– Не хочу об этом говорить. – Я оборвала его так резко, что по спине прошелся холодок.

– Никогда прежде со мной не происходило ничего подобного. – Он так и продолжал смотреть в землю и ботинком помогать кротам рыть норы. Весь такой раскаявшийся и кроткий. Светлая челка покрывала глаза до самых ресниц, а между двумя темными бровями залегла глубокая складка. Я завороженно уставилась на танцующий кадык и неровную поросль на широкой челюсти, обдумывая его слова. Я совершенно не замечала, что с высоты его роста можно безнаказанно рассматривать и меня.

С губ слетел обреченный вздох; я потерла переносицу и вскинула глаза к нависшему серому небу над головой будто ожидая провидения. А передо мной так и стоял семнадцатилетний блуждающий полузащитник, велосипедист и любитель выкурить сигаретку-другую за школой. Кто же теперь поверит, что в этих небесных глазах однажды поселилось безумие и… смерть. Кто поверит неуравновешенной машиносносительной девушке, отрезанной от человеческого социума на несколько долгих лет?

Я могла сбежать прямо сейчас. Влететь через парадную дверь и мольбами увести отсюда Карлайла раз и навсегда, чтобы сдаться. Быть жалкой и израненной; такой, какой они привыкли меня видеть. А могла посмотреть ему прямо в глаза и едва заметно кивнуть; дать шанс исправиться. Быть сильной и самостоятельной; сделать маленький шаг навстречу большому страху.

Вот он – твой последний шанс, Александр Мэнголд. Но если ты умудришься все запороть, по твою душу придет Розали. Или Эмметт. Может, так они проведут неординарное кровавое рандеву. Ты для меня – отличный способ переключиться и забыть о матери, которая сочла меня обреченной. С тобой я смогу почувствовать себя человеком и погрязнуть в проблемах совершенного другого рода. Так что постарайся не облажаться.

– Я понимаю, о чем ты говоришь. Даже лучше, чем ты думаешь.

Мэнголд робко улыбнулся и расправил плечи, будто ощущая перемену в моем настроении.

– За домом есть скамейка. Если только тебе не нравится стоять посреди пустоши. – Он обвел ладонью простирающийся двор и напомнил, как отвратительно прекрасно умеет делать лисий взгляд.

Губы предательски задрожали, и я поспешила найти тропинку за дом; ни к чему ему принимать мою грусть на свой счет. Я прислушалась к приглушенному шороху шагов за спиной, неосознанно начиная ускоряться из-за возрастающей тревоги. Сердце вот-вот готово было выскочить из груди, когда парень расторопно со мной поравнялся и покорно склонил голову набок. Я облегченно выпустила воздух через зубы и сжала ладони в кулаки, пытаясь отвлечься созерцанием его дома.

– За нами кто-то гонится? – шутливо поинтересовался Алекс и отворил низкую калитку, что вела на задний двор. Я не нашлась с ответом, жадно разглядывая ровную, просторную лужайку.

По всему периметру заднего крыльца громоздились тяжелые керамические горшки для растений; земля осталась рыхлой, но пустой: все саженцы заботливо убрали на зиму в теплый домашний подвал. Позади ряда невысоких фруктовых деревьев виднелась небольшая оранжерея. От ветра тихо поскрипывали петли длинной качели. Я видела как будто наяву: Алекс, десятилетний улыбчивый мальчишка с тяжелой деревянной битой наперевес сощурил искрящиеся глаза, из-под бейсболки любимой команды сочится пот. Удар. Он звонко кричит «страйк!», когда кожаный снаряд со свистом рассекает воздух; шелестят листья, мяч навсегда исчезает в бескрайнем лесу. Отец раскатисто смеется – на его лице читается гордость, а мать с нежной улыбкой на губах просит не кричать так громко, малышка только-только заснула…

Картинка будто подернулась мутной пеленой; двор стал меньше, а вместо пластмассового кукольного домика под деревом взгромоздился экскаватор с ручным управлением; в ковше разместилась целая армия зеленых солдат. Мой Арчи с боевым кличем кружит с клюшкой по двору и отправляет резиновые мячи один за другим прямиком в ворота – отец со смехом успевает отбить только один. Я помогаю маме разливать лимонад в высокие, полные льда стаканы, пока она выкладывает свежее печенье на блюдо. Еще минута, и она властно отправит хоккеистов мыть руки, а потом скажет мне не сутулиться и заправит за ухо выбившуюся прядь…

Я заморгала и будто оглушенная вырвалась из лап непрошенных воспоминаний, хватаясь за единственное прямостоячее создание, чтобы не упасть. Теплые ладони Мэнголда уверенно удержали меня на месте, пока сосредоточенный взгляд следил за меняющимся выражением моего лица. Он не говорил ни слова и просто ждал, пока мой пульс успокоится, пока я перестану дрожать как осиновый лист. Сколько времени, интересно, мы так простояли? Я – утонувшая в воспоминаниях, он – пытаясь понять, что со мной происходит.

– Прости. – Я осторожно отстранилась и уткнулась взглядом в землю, добираясь до широкой скамейки в тени старого дуба. Я чувствовала себя сбитой с толку и попросту уставшей, хотелось разобраться со всем поскорее и забраться в лавандовую ванну на часок другой.

Алекс расторопно смахнул со скамейки пожелтевшие листья, и мы безмолвно расселись по углам, несколько минут прислушиваясь к успокаивающей тишине вокруг. Мне здесь нравилось; ощущался необыкновенный шарм в незначительных, но таких завораживающих деталях их семейного дома: на ветви дуба висел резной деревянный скворечник, а будка для собаки была украшена блестящими бусинами и утеплена изнутри. Над входом выложили и имя питомицы: «Тесс».

– Когда увидел вас внизу, я сначала решил, что твой отец приехал по мою душу. Забрать если не в полицию, то в дурдом.

Его голос звучал тихо и расстроенно, едва ли не сливался с шепотом ветра. Он поддевал ногтем облупившуюся краску, ошметки которой исчезали в траве. Мне стало неуютно; я передернула плечами, пытаясь согреть ладони собственным дыханием: было жутко и одновременно холодно от его слов. Ведь именно такую судьбу я и пророчила ему вчера, наблюдая, как белая подушечка гребешка беспомощно утопает в соевом соусе.

– Он ведь был в приемном отделении, когда в начале этой недели меня доставили в больницу. – Алекс невидящим взглядом смотрел куда-то вдаль; лицо вытянулось и стало неподвижным, шевелились одни лишь губы. – В ту ночь я чувствовал себя практически так же, как и в пятницу. Я не мог контролировать свое тело. Разгромил добрую часть кухни, как будто искал что-то, а потом… – его голос совершенно сошел на нет, глаза блестели, а дрожащие уголки губ поползли вниз.

Я затаила дыхание и неосознанно приблизилась, в надежде услышать концовку. Будто слепая, я пыталась нащупать табличку со шрифтом Брайля в его руках. Он мог не придать значения своему поведению, какой-нибудь маленькой детали, которая окажется едва заметной россыпью правды. Ключом от всех дверей.

– Что было потом? – едва слышно спросила я, с силой сжимая деревянную спинку.

Он резко выпрямился, сделал глубокий вдох и на долгую минуту закрыл глаза.

– Потом я провалялся в больнице весь день; меня накачали какой-то неведомой дрянью. Вся их аппаратура признала меня полностью здоровым. А на следующий день я лишился машины. – Он обвел меня многозначительным взглядом и едва заметно улыбнулся. Попытался обернуть сказанное в шутку.

Откуда внутри меня эта твердая уверенность, что концовка его истории настолько сильно важна? Как навязчивая идея, которую проталкивает оголтелое шестое чувство. Меня должен был напугать его рассказ, заставить передумать и сбежать, но вместо это я чувствовала солидарность. Мне хотелось не сторониться, а понять.

– Мозгоправы и их лекарства тут бесполезны. Как и рентгеновские снимки. – Мой голос стих, утопленный в шелесте облетающей листвы и звоне скрипучих ветвей.

– Снова ты недоговариваешь. Сколько в тебе сокрыто тайн, Лиззи? – с жаром вопрошал парень, требовательно распахивая глаза. – Проси все, что угодно, но я никогда не смогу забыть тот случай на парковке. – Он импульсивно взмахнул ладонью, но потом беспомощно уронил ее на колени. – Я ведь знаю, ты можешь объяснить мне все…

Я сглотнула, чувствуя, что сама загнала себя в невероятно щекотливую ситуацию. Он как будто не понимает, что я…

– Послушай меня очень внимательно, Алекс. – Я выдержала небольшую драматическую паузу, заставляя парня сфокусировать все внимание на мне. – Ты можешь поверить в супергеройский комикс или прочитать «Кэрри» Стивена Кинга, но не получишь никаких объяснений от меня. Лишь потому, что не знаю, как это объяснить… – прошептала я, подгибая под себя колени. – Ты ведь тоже не можешь объяснить, откуда взялся монстр внутри тебя. В этом мы даже немного похожи…

Мой палец выводил бессмысленные узоры на замшевых ботинках, в то время как Алекс крепко задумался. Он уперся спиной в подлокотник и боковым зрением я видела, как парень беспардонно рассматривает меня под разными углами. Он как будто не мог решить, говорю я правду или нет. Пытать меня дальше или нет.

– Тогда, раз уж мы с тобой похожи, а внутри каждого из нас сидит непонятное нечто… – он прыснул. Это и правда звучало смешно. – Тогда, может быть нам попытаться начать все с начала?

К его великому счастью, я и так уже решила, что нам стоит попытаться разобраться друг в друге, чтобы разойтись с миром. Нет противоречий – нет стычек. Я даю Мэнголду шанс, хотя вряд ли смогу забыть о той угрозе, что он таит внутри себя.

– Что, если ты снова сойдешь с ума? Что, если на этот раз ловушка над моей головой схлопнется до конца? – я понизила голос до едва слышного шепота. Где-то в доме сидит вампир. Все это время он мог безнаказанно слушать весь наш разговор, если родители Алекса недостаточно усердно его отвлекали.

– Тогда мне наступит полный пиздец от твоих братьев, Ли. – Алекс лукаво улыбнулся и подался чуть вперед. От неожиданной легкости, что прозвучала в его голосе, я даже рассмеялась. Да так сильно, что из глаз брызнули слезы. Должно быть у меня самая настоящая истерика.

– Мне-то в любом случае наступит пиздец, – мрачновато бросила я, когда-таки справилась с безудержным приступом смеха.

***

Мы вернулись в дом через заднюю дверь, когда порядком замерзли под пронизывающим ветром и вдоволь нахохотались. Я – из-за собственной обреченности, он – наверное потому, что теперь его не посадят в тюрьму или психушку. Пока что.

Совершенно случайно наш разговор зашел о нелепом вечере на пирсе, когда на несколько восхитительных часов все маски были сброшены и мы оказались освобожденными и раскрепощенными силой Джека Дэниэлса. Наверное только благодаря воспоминаниям, что Алекс может быть другим, я решилась дать ему второй шанс. Одновременно с этим я ощущала непреодолимое искушение узнать, что же на самом деле происходит с парнем – где-то в затылке пульсировала искрящаяся жилка, от которой по всему телу растекалась навязчивая одержимость.

На стенах длинного коридора пестрили семейные фотографии, обрамленные в одинаковые позолоченные рамки: на первом большом портрете разместились счастливые дети – гордые владельцы трехмесячного щенка, белоснежную шею которого обхватил атласный розовый бант; напротив висело фото Алекса с сияющей улыбкой, загребущими ладонями он обхватил целый ряд блестящих кубков всех форм и размеров; у самой арки, что вела прямиком в гостиную находился большой портрет его сестры, за ее спиной раскинулся стенд с неизвестными мне картинами – пейзажи, написанные акварелью. Я брела как завороженная, всматриваясь в лица и едва различимые детали; мне будто позволили безнаказанно заглянуть в чужую жизнь через окошко замочной скважины – одновременно волнительно и до странного болезненно.

Гостиная оказалась просторной и светлой: воздушные шторы из тюля трепетали от легкого ветерка, мягкая зона расположилась напротив очага и телевизора, и я с задумчивой улыбкой отметила тяжелый графин с вином и пару бокалов, что высился на мраморной каминной полке. В дальней части комнаты находился массивный книжный шкаф и рояль; интересно, кто в их доме играет? Сестра Алекса устроилась по-турецки у кофейного столика, который был заставлен прозрачными мисочками с разнообразными бусинами, бисером и декоративными украшениями. Она уверенно и неторопливо мастерила браслет; хороший начальный бизнес для eBay.