Текст книги "Судьба изменчива, как ветер (СИ)"
Автор книги: Лана Танг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 33 страниц)
Все демоны мира бушевали в оскорбленной душе молодого офицера, терзали ревнивые сыновние чувства. Сам не зная за что, он возненавидел ни в чем не повинного Тефана Уллияна с первого взгляда.
***
Альберт действительно не сводил с Тефана восхищенных глаз. Ему же было сейчас вовсе не до флирта или кокетства.
Он волновался так сильно, что едва мог дышать, и только осознание того, что они на балу и на них, без сомнения, смотрит сейчас вся знать, заставляло его сохранять внешнее самообладание. Он не хотел сбиться с ритма, сделавшись предметом насмешек заносчивых дворян, как не желал ставить в неудобное положение своего кавалера.
Значит, он должен безукоризненно справиться с этим испытанием и не допустить в фигурах ни одной ошибки. Прикосновение рук Альберта мешало сосредоточиться. Он был так близко, что заполнял собой весь мир.
С того самого мгновения, как он встретился с королем взглядом в этом огромном сверкающем зале, его не оставляло ощущение, что всё это происходит не с ним…
Он молча выслушал подошедшего к нему распорядителя, объявившего, что он танцует с Его Величеством первый танец вечера, неуверенно улыбнулся изумлённому таким известием дяде, потом так же молча смотрел, как Альберт шел к нему через весь зал сквозь расступающуюся перед ним толпу. Тефи казалось, что он справился с собой; с первым и самым сильным потрясением, когда понял и поверил, что Альберт действительно король, но чем ближе он подходил, тем сильнее стучало сердце, тем больше дрожали руки. Он не видел напряжённого внимания всех присутствующих в зале, особенно омег, старавшихся угадать, кто тот счастливый избранник, к которому направляется государь, как не замечал вообще ничего вокруг, слишком сосредоточенный на своём внутреннем состоянии. Сейчас ОН подойдет к нему совсем близко, улыбнется, возьмет за руку, коснется щеки своим теплым дыханием – и поведет за собой…
Сердце стучало, как сумасшедшее, так, что впору было придерживать его ладонью, грудь теснило невероятное по силе чувство, мысли смешались, а чувствительность обострилась до предела. Ему казалось, он готов к прикосновению его руки, но все равно оно обожгло его, словно огнем, несмотря на то, что оба они были в перчатках, но вместе с тем вернуло утраченное мужество, и он принял любимую руку, как утопающий соломинку – эту призрачную надежду на жизнь и спасение.
С той же безумной отчаянностью граф поднял на любимого глаза, и когда он ласково и ободряюще улыбнулся ему, покорно вздохнул и решительно шагнул навстречу, отбросив сомнения и больше не колеблясь. Альберт принял его с нежностью и любовью, словно желанную награду, положил руку омеги на свой локоть и крепко прижал сверху другой ладонью.
– Ты ведь все понимаешь, ангел мой, – скорее угадал, чем услышал Тефи его тихий шепот, – прости меня, но мне действительно были необходимы эти два дня и я безумно счастлив, что не ошибся в тебе. Если бы ты только знал, как давно я искал тебя, как мне хорошо рядом с тобой.
– Да, …Ваше Величество, – сделав над собой некоторое усилие, неуверенно выговорил он положенное обращение, – я рад это от вас услышать.
«Я знаю, Альберт, чувствую всем сердцем и прощаю…»
Король улыбнулся, словно услышал эти невысказанные вслух слова, обнял его легкий стан, готовясь к танцу, и Тефи замер, потрясенный чувственностью, которую всякий раз вызывало в нем прикосновение этого человека, потом медленно поднял свою руку ему на плечо, туда, где вились золоченые шнуры аксельбанта, где струилась из-под него синяя королевская лента. Взглянуть ему в лицо он не решился, упорно глядя на большую алмазную звезду на его груди. Звезда сверкала так ярко, что причиняла боль.
– Ты не ответил, Тефан, – напомнил Альберт, уверенно ведя его в танце, – ты прощаешь меня?
– Мне не за что прощать Вас, В-ваше Величество. Это я вел себя неосмотрительно, и моё незнание Вашего статуса вовсе не может служить мне оправданием. Конечно, Вам следовало рассеять моё заблуждение, но Вы поступили иначе. Я не вправе осуждать Вас, и, думаю, что смогу понять причины, побудившие Вас это сделать, но всё же хотелось бы услышать Ваши объяснения. Почему Вы не сказали мне, что Вы наш повелитель?
– Тефан, не надо так, пожалуйста, – с болью и сожалением произнес король. – Не одаривай меня титулами, хотя бы сейчас, пока нас никто не слышит.
– Но я не могу называть Вас по имени, как прежде…
– Вот видишь, – огорченно выдохнул Альберт, – а ты еще спрашиваешь, почему я не сказал тебе, кто я. Разве же это не очевидно? Я не сказал потому, что страстно желал, чтобы хоть один-единственный день между нами не стоял мой проклятый титул, чтобы ты относился ко мне как к приятному тебе человеку, а не как к государю. Такие отношения явились для меня бесценным откровением, вызвали к жизни такие чувства, о существовании которых я даже не подозревал. Я не хочу терять их ни за какие богатства и ни за какую власть!
– Но вы же не могли долго скрывать от меня свое настоящее положение.
– Да, не мог и прекрасно осознавал это. Но два дня свободы значили для меня так много!
– Для меня тоже, Ваше Величество, но наши дальнейшие отношения невозможны…
– Но почему же, ангел мой? Тебя пугает то, что я король? Не бойся! Никто не посмеет причинить тебе боль. Только прости меня и останься со мной, я прошу тебя, – он немного ближе притянул его к себе, стараясь поймать ускользающий от него взгляд. Рука Тефана согнулась, и ему пришлось переместить её по плечу короля чуть выше. Пальцы коснулись рыжеватых вьющихся волос, щедро рассыпавшихся поверх высокого вышитого воротника, и юношу захлестнула новая чувственная волна, столь сильная, что некоторое время он не мог произнести ни слова.
– Я… не могу, – наконец еле выговорил он и замолчал, не в силах продолжать.
– Не можешь – что? – со страхом спросил Альберт.
– Я не могу оставить вас. И вовсе не потому, что вы король . Я … просто умру без тебя…
– Ангел мой… Так ты останешься со мной?
– Да. Но я совсем не знаю столичной жизни, и мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал о том, что я …что вы… что мы с вами… Мне нужно время, чтобы привыкнуть к этому, – он совсем смутился и покраснел, не договорив.
– Все будет так, как ты захочешь. Ты же понимаешь, что я имею неограниченные возможности и могу все устроить. О наших отношениях никто не узнает, до тех самых пор, пока ты сам не пожелаешь выйти из тени и занять рядом со мной подобающее место. Я очень рад, волшебник мой. Поверь, я сделаю всё, чтобы ты не раскаялся в своём выборе.
От избытка чувств он круто наклонил Тефана в танце, шёлковая кисть шарфа, опоясывающая его талию, высоко взметнулась и зацепилась за изящную пряжку на поясе графа. Как раз в этот момент закончилась музыка, пары стали расходиться, и только они остались стоять посреди опустевшего зала, связанные этим шарфом воедино.
Распорядитель заметил постигшее государя затруднение и направился было помочь освободить его партнера, но Альберт остановил его. Крепким кольцом он сомкнул обе руки за спиной у Тефана, близко прижав его к себе, и осторожно отцепил свой шарф от его костюма. При этом он немного наклонил к нему голову, на миг почувствовав щекой шелковистые гладкие волосы, а губы его пришлись как раз напротив его маленького изящного уха. Омега вздрогнул, но не отстранился, только напрягся всем телом, длинные ресницы затрепетали, а рука непроизвольно сжала золочёный шнур аксельбанта, свисавший с королевского плеча.
– Мой милый, – прошептал Альберт, слегка касаясь губами гладкой матовой кожи, – скажи же на прощание то, что я так хочу от тебя услышать!
– Альберт, – ответил Тефи, замирая от собственной дерзости, – я буду рядом, сколько пожелаешь.
Глава 15
Королевский кортеж медленно продвигался на север. По мере удаления от Ревена дыхание осени становилось заметнее, и если в самом начале путешествия, при выезде из храмового города, стоял погожий солнечный день, то теперь, на исходе третьих суток пути, возле большого поселения Митта, где предстояло остановиться на ночлег, подул пронизывающий до костей ветер, и с серого холодного неба закапал нудный осенний дождь.
Местные власти заранее подготовились к визиту высоких гостей и привели в надлежащий вид лучшую городскую гостиницу. В номерах были протоплены печи, застелены свежие постели, на столах в стеклянных вазах расставлены поздние садовые цветы. Для короля и его ближайшего окружения обустроены были покои в двухэтажном особняке губернатора.
Тефану с дядей достался угловой номер в левом крыле третьего этажа гостиницы. Юноша озяб и утомился, однако, войдя в комнату, прежде всего позаботился о князе, и только когда Наст разобрал постель и уложил уставшего Марлина отдыхать, скинул набрякшую влагой дорожную накидку и прислонился к хорошо протопленной тёплой лежанке, с наслаждением разминая ноги, затёкшие от долгого сидения в карете.
Потом Наст гладил его костюм, а сам Тефан сидел у окна и смотрел на вечернюю улицу, поджидая князя Мая. На вечер обещали какое-то развлечение у губернатора – ужин, концерт, а возможно, и небольшой бал.
Открывавшийся из окна вид навевал уныние. Иссечённые ветром мокрые деревья на глазах теряли последнюю листву, серые тучи низко плыли над деревянным одноэтажным городком, редкие прохожие торопливо пробегали по узкой улочке, приподнимая воротники и придерживая шляпы. Похоже, даже прибытие короля не заставило их переменить привычный образ жизни и выйти из домов, чтобы посмотреть на приезжих господ. Хотя возможно, любопытные зеваки собрались у губернаторского особняка, там, где остановился государь и остальные члены правящей династии?
Тефи стал думать о предстоящем вечере. Может быть, Альберт тоже будет на ужине и на концерте?
За прошедшие три дня пути граф видел его всего два раза, и то издалека, мельком. Впрочем, это было совсем неважно. Ему вполне хватало одной лишь мысли, что Альберт здесь, совсем рядом, и душа замирала и пела от счастья. Казалось, сам воздух вокруг был пропитан его присутствием.
Но все же ему хотелось его видеть. Просто видеть – и все.
Совсем стемнело, а князя Мая все не было. Тефан прислушался – в гостинице царила полная тишина, как будто все вымерли или уснули. А может быть, он остался здесь совсем один, в то время как остальные давно уже на балу?
Он совсем уже решился покинуть номер и пойти спросить у горничного, где постояльцы, как услышал деликатный стук в дверь.
– Как, вы ещё не готовы, Ваше Сиятельство? – едва переступив порог, нарочито возмущённо воскликнул Май. – А что князь Марлин? Совсем не собирается ужинать?
– Спасибо за заботу, Ваша Светлость, – откликнулся с постели дядюшка, – но я действительно хотел бы пропустить сегодняшний вечер и остаться в номере. А вы идите, веселитесь. С вами, Май, я могу спокойно отпустить Тефи, я доверяю вам и верю, что вы позаботитесь о моем племяннике.
– Разумеется, не беспокойтесь. Переодевайтесь, граф, ваш костюм вполне готов. Так, очень мило, как раз то, что нужно. Сегодня у всех будут туалеты без пышности. Немного подправим причёску и добавим к платью яркую деталь. Вот, этот милый шарфик вполне подойдет. Так, что еще? Сменим браслет, а в волосы добавим синюю заколку. Великолепно! Какой же ты красивый, Тефан! Я тебе по-хорошему завидую, правда! Мне и не снилась такая внешность!
– Что вы такое говорите, князь, – попытался утешить своего нового знакомого Тефан, – вы утонченный и изысканный аристократ, у вас отменный вкус в одежде...
– Спасибо, граф, вы очень деликатны, – засмеялся Май, – но я не слепой и вижу свое отражение в зеркале каждый день. Быть некрасивым вовсе не трагедия, и я давно уже не переживаю по этому поводу, а особенно теперь, когда нашел свое счастье и любящего супруга. Ну, если ты готов, тогда пойдем, все уже давно там, у губернатора. Слышишь, как тихо в гостинице?
***
С князем Маем Тефан познакомился позавчера, на первой остановке в Лиме. Поселок был совсем невелик, но для ночлега вполне пригоден. Принимали их отменно, грех жаловаться. Альфы отправились в местный дворянский клуб обсуждать политику и пить кофе, а омег любезно пригласили на чай в дом городского старосты.
Тефан, в первый день путешествия не успевший познакомиться ни с кем из спутников, принял предложение без особого удовольствия.
– Я так устал сегодня, дядя, – пожаловался он, – лучше бы и не ходить вовсе.
– Неучтиво отказываться, милый, – возразил князь, – к тому же тебе надо привыкать к обществу. Собирайся – и пойдем.
Обстановка у старосты, вернее, у его супруга, оказалась самая непринуждённая. Знатные столичные омеги, воспользовавшись редкой свободой от светского этикета, с удовольствием пили чай с бубликами, слушали песни в исполнении местных актёров, потом музицировали в гостиной сами.
Чуть позже всех прибыл красивый и надменный молодой омега, в сопровождении побочного брата Его Величества и двух придворных особ. Вместе с ними в гостиную вошел некрасивый худенький юноша, на которого Тефи поначалу не обратил внимания, сосредоточив пристальный интерес на этих явно очень важных и значительных вельможах.
Красавца все почтительно называли «Вашим Высочеством», и вел себя он соответственно, то есть по-королевски. Тефи не знал, кто он такой, но веяло от этого омеги высокомерием и ледяным холодом. Вошедшие с ним придворные омеги тоже не особенно располагали окружающих к общению, вся эта троица держалась в стороне. С их появлением исчезла атмосфера милой непринужденности, и вечер стал напоминать обычный светский раут, где постоянно нужно быть настороже и соблюдать приличия и протокол.
– Добрый вечер, – отвлек Тефи от размышлений приятный голос. – Не вы ли граф Тефан Уллиян?
– Да, это я, – удивленно ответил Тефи, поворачиваясь к говорившему. Перед ним стоял тот самый юноша, что показался издалека таким некрасивым. Теперь же он увидел близко его глаза, чистые, словно изумруды, и тонкие, на удивление аристократичные, черты лица. – Простите, чем я вам могу быть вам полезен?
– Князь Май Эйден, – представился омега, – а быть полезным вам поручено мне. Сегодня утром я получил записку от Его Величества. Он попросил меня помочь вам освоиться в обществе. Разумеется, если у вас нет возражений.
– Конечно, ни малейших! Я благодарен государю за проявленную обо мне заботу. И я действительно нуждаюсь в друге, так как никого здесь не знаю и чувствую себя одиноко.
– Пойдемте. Я представлю вас обществу и Его Высочеству принцу Амалию. Король сказал, что со временем желал бы видеть вас в качестве придворного своего брата.
– Придворного? – удивился Тефан. – Но разве это возможно? Я вырос в деревне и совсем не знаю светской жизни.
– Это совсем несложно освоить, – усмехнулся Май. – При должном желании уже через месяц вы станете настоящим горожанином, исчезнет и ваша простота, и сельская непосредственность. Хотя, но это мое личное мнение, именно ваша провинциальная свежесть и неискушенность столь выгодно отличает вас от здешних светских львов. Может быть, именно эти качества и привлекли к вам внимание государя.
– Внимание государя? – искренне удивился граф. – О чем вы говорите, господин Май?
Князь улыбнулся, взял Тефи под руку и повел по гостиной, знакомя с омегами. Одновременно, в перерывах между обменом любезностями, он умудрялся продолжать начатую беседу.
– Вы поступаете очень правильно, проявляя разумную осторожность, граф. Первое и самое главное правило светской жизни – никогда не выказывайте на людях истинных чувств и будьте крайне осмотрительны при беседах! Помните, что необдуманно сказанное слово может быть в любой момент использовано против вас. Двор полон интриг, коварных течений и подводных камней, неискушенному человеку ничего не стоит попасть в самую несложную ловушку. Впрочем, меня вам опасаться не стоит и со мной вы можете быть вполне откровенны. Видите ли, моя внешность, при всех её грустных сторонах, в придворной жизни играет положительную роль. Меня никогда не берут в расчет в любовных соперничествах, и моё имя ни разу не попало в дворцовые сплетни. Что же касается вас, Тефан, то вы достаточно привлекательны, чтобы наши завистники почувствовали в вас нового соперника в их притязаниях на высочайшее внимание.
– Вы хотите сказать, господин Май, что обо мне уже говорят? – испугался Тефан. – Но я ведь не сделал ничего предосудительного. Неужели один единственный танец с королем может иметь столь серьезное воздействие на содержание сплетен? Разве при дворе Его величества больше не о чем поговорить?
– Вы правы, граф, – наклонил голову Май, – сам по себе танец с государем ничего особенного не означает. Король Альберт на каждом балу танцует со многими знатными омегами, неизменно выказывая каждому из них одинаковую любезность. Случай с вами отличается лишь тем, что вы очень молоды и никому не известны. Вы говорите – один-единственный танец! А Вы знаете, сколько ревнивых глаз следили за вами во время этого танца? Многие омеги тщетно ждут подобной милости не один месяц, вы же удостоились монаршего приглашения на первом же большом балу в вашей жизни. Естественно, это вызвало к вам некоторый интерес в обществе. Хотите добрый совет? Если не желаете, чтобы внимание к вам разгоралось, не подбрасывайте в огонь пищи.
– То есть, если…
– … вы будете достаточно осторожны, а Альберт, со своей стороны, проявит свойственные ему тактичность и выдержку, то вскоре все разговоры о вас угаснут сами по себе. Кстати, взгляните налево, вон туда, где большая кадка с пальмами. Видите тех трех особ, вместе с которыми я прибыл на этот вечер? Запомните – их следует особенно опасаться. Красавец в голубом, которого все называют принцем, на самом деле князь Тосио, а удостоился он звания «Его Высочество» за то, что на сегодня он единственный и главный фаворит короля. Двое его спутников – князья Айдар и Шарит, оба давно и безуспешно добиваются внимания Альберта, но даже будучи избраны в состав его неофициального гарема, ни разу не удостоились монарших милостей. Они озлоблены этим пренебрежением Его Величества и ради достижении своей цели готовы пойти на любую подлость, лишь бы устранить со своего пути возможного соперника.
– Вы так говорите, Май, словно полагаете существование каких-то особенных отношений между мной и королем Альбертом, – как можно беспечнее отозвался Тефан. К этому времени они уже обошли зал и сели на диванчик в ожидании ужина.
– Это ваше личное дело, граф, – улыбнулся князь. – Я ни в малейшей степени не претендую на вашу откровенность, а руководствуюсь лишь собственными наблюдениями. Вы мне сразу же очень понравились, и я желаю вам добра, именно поэтому я и позволяю себе говорить с вами на столь деликатную тему.
– Я чувствую к вам взаимное доверие и ценю вашу заботу обо мне, – с благодарностью воскликнул Тефи, – но позвольте узнать, что вы имели ввиду, говоря о наблюдениях?
– Я редко танцую на балах, – усмехнулся князь, – поэтому я привык проводить время, наблюдая за тем, как это делают другие. Я видел, как вы танцевали с Его Величеством. – Он помолчал, задумавшись о чем-то, потом продолжил, – ты очень волновался. Что ж, это легко понять. Альберт красивый альфа, перед его обаянием трудно устоять. Кроме того, он влюблён в тебя.
– Влюблён? – побелевшими губами повторил Тефан. – Но отчего ты так решил?
Совершенно естественно, словно так было всегда, омеги перешли друг с другом на «ты».
– Я много раз видел, как ОН танцует, но никогда и ни на кого он не смотрел так, как на тебя. Даже на князя Тосио. Когда он отцеплял от тебя свой шарф, я заметил, как дрожала его рука.
– На князя Тосио... – беззвучно повторил Тефи, чувствуя, как больно сжимается сердце, впервые столкнувшись с придворной реальностью. Единственный и главный фаворит... Гарем... Куда он едет и зачем, кому собрался перейти дорогу? Этим вот светским львам? Они съедят его в один момент, и он не сможет оказать сопротивления.
– Ты побледнел, – заметил Май. – Возьми мой веер, здесь довольно душно! Пойдем к окну, там посвежее.
«Я совсем не умею владеть собой, – думал Тэфи, рассматривая свое отражение в тёмном окне. – Май говорит, что при дворе нельзя показывать настоящие чувства, а у меня на лице отражается всё, о чем я думаю. Любить Альберта мне не по силам. Я сгорю в его пламени, как мотылёк.»
– Лучше стало? – участливо спросил Май, заглядывая Тефи в лицо. – Мне знакомо это мучение. Ты ревнуешь, потому что сам влюблен в него без памяти.
– Что же мне делать, князь? Уйти?
– С ума сошел, – покачал головой Май. – Конечно, нет! Да и подумай, разве же ты сможешь добровольно отказаться от него? От счастья быть с ним рядом и любить его? Я бы не смог… И ты не сможешь. Стать королевским фаворитом вовсе не позор, как может показаться, об этом мечтают все знатные столичные омеги, а тебе удача сама идет в руки. Не упускай выпавшую тебе редкую возможность. Будет потом чем жизнь вспомнить.
***
Этот разговор состоялся у них с Маем позавчера, и после него Тефан отбросил последние сомнения – пусть его будущим распорядится сама судьба.
Двухэтажный особняк губернатора сиял огнями. Хозяин постарался на славу и давал настоящий великосветский бал.
– А хорошо живут в провинции, – удивленно отметил Май, войдя в зал – ты посмотри, какое великолепие! И танцы модные здесь знают!
– Так ты полагал, что только в столице просвещение существует? – засмеялся Тефан. – А вдали от нее все погрязли в невежестве? Видел бы ты, какие замечательные балы в нашей Матаре!
– У тебя наверно от альф отбоя не было, – глядя на хорошенькое личико юноши, улыбнулся Май. – Да вот и здесь тебя заприметили, не успел ты в зал войти. Видишь, какой симпатичный офицер на тебя засмотрелся? Да нет, не там, вон он слева подходит.
– Где? – рассеянно спросил Тефан, думая о другом. Он надеялся увидеть среди гостей Альберта, но его нигде не было. – Вот этот вот? Да мне вовсе и не хочется танцевать!
– Зачем же ты на бал пришел, если не хочешь танцевать? Не для того же, чтобы сидеть с пожилыми омегами за карточным столом и вздыхать по ушедшей молодости? Может, кавалер не нравится? Я как тебя учил? Показывать на людях чувств не принято, отказывать кавалеру тоже. Иди-иди, танцуй, и улыбайся веселее!
Молодой господин подошёл, рассыпался в любезностях и предложил тур вальса. Тефан наклонил голову, принимая приглашение, и подал руку, загадав, что же он почувствует теперь от мужского прикосновения? Может, Альберт разбудил его чувственность, и он будет испытывать определённое волнение всякий раз, оказавшись в крепких руках альфы?
Ничуть не бывало! Офицер сжал его пальцы, обнял за талию – ничего! Ни трепета, ни приятного смущения. Всё так же, как и прежде, на балах в Матаре. Они беседовали о милых глупостях, партнер уверенно вел Тефи в танце и сыпал комплиментами.
«Очень воспитанный, – равнодушно отметил про себя Тефан, – тёмные волосы, умный внимательный взгляд. Только б не вздумал целовать мне руку после танца!»
Офицер вздумал, причем губы его прикоснулись почти к запястью графа, там, где заканчивалась ткань перчатки. Тефи стоически выдержал поцелуй, поблагодарил кавалера за любезность, а после украдкой вынул носовой платок и вытер руку.
– Тебя словно змея укусила, – заметил его маневр подошедший Май. Омег в зале было значительно меньше, чем альф, и в этот вечер танцевал даже он. – Неужели прикосновение мужских губ столь неприятно?
– Я выказал невежливость? – испугался граф. – Я не хотел, поверь. Но, честно признаться, мне действительно не доставляет ни малейшего удовольствия целование рук.
– Однажды я наблюдал иное, – хитро сощурился Май, – один очень важный господин ласкал губами твои пальчики, причем чуть дольше дозволенного приличиями, и ты вовсе не корчил таких постных мин как нынче…
– Май, что ты говоришь!
Шутливую перебранку омег прервали новые приглашения – оркестр заиграл мазурку.
Они сошлись снова лишь час спустя – раскрасневшиеся, запыхавшиеся, но очень довольные.
– Давай выйдем ненадолго, – взяв у проходившего мимо лакея стакан с лимонадом, предложил Тефан, – здесь сделалось так душно. Хочется глотнуть свежего воздуха.
Май не ответил. Тефан повернулся к нему и испуганно ахнул. Князь, тяжело дыша, держался за шею, лицо его сделалось бледно, несмотря на жару в зале.
– Что такое, Май, тебе нехорошо? – граф подхватил Мая под руку, едва не выронив стакан, – на вот, попей лимонаду.
– Не беспокойся, Тефи, – медленно, с расстановкой, произнес Май, – я жду ребенка, и в моем положении иногда случаются приступы дурноты. Ничего страшного, просто действительно нужно выйти на воздух.
– Пойдем! Пойдем, Май, потихонечку. А я и не знал, что ты беременный.
Они осторожно пробирались среди гостей, направляясь к дверям, но до выхода не дошли. Май пошатнулся и едва не упал, хорошо, что Тефи успел вовремя поддержать его за талию.
– Мне надо присесть, Тефи. Пойдем налево, к креслам.
Тефан заботливо подвел князя к креслам и усадил на мягкие подушки. Сидевшие неподалеку омеги обернулись, и в одном из них граф узнал побочного брата короля.
Принц улыбнулся поклонившемуся ему Тефи, но тут же нахмурился, заметив бледное лицо Мая.
– Князь, что такое? Вам нехорошо?
– Ничего, Ваше Высочество. Наверное от духоты. К тому же я непривычно много танцевал сегодня.
– Вам не следует перенапрягаться, Май, – принц знал о положении князя. – Знаете что? Рядом с отведенными нам покоями есть несколько свободных спален. Там можно отдохнуть. Я пошлю за вашим мужем, и он проводит вас.
– Не стоит волновать Илая, Ваше Высочество. Он сегодня дежурит у Государя. К тому же мне уже лучше. Достаточно позвать лакея, чтобы он показал мне нужную комнату. А проводит меня граф Тефан. Мы как раз собирались выйти на воздух.
Вскоре лакей уже вводил омег в одну из гостевых спален на втором этаже.
