Текст книги "Запах Вереска (СИ)"
Автор книги: Kapkan
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 54 страниц)
Раздавшийся визг и мужская ругань объяснили причину весьма мягкой посадки. Перед глазами поплыло. Ивон еле поднялся на локтях и помотал головой, пытаясь прийти в себя. Напряженно замерев и лихорадочно осмотревшись, он обнаружил горы подушек, лежащих на ярком ковре, легкие шторы на распахнутых окнах. В нос ударил резкий запах благовоний и дешевых духов. Краем глаза он успел заметить полуголых девиц и их клиентов, прежде чем тех просто сдуло ветром.
Каю повезло меньше. Он грохнулся прямо на пол, при этом хорошо так поцеловавшись с ним. Стоило только пошевелиться, как старые раны мгновенно напомнили о себе. Но как только он вспомнил о мечнике, злость опять вернулась. Глухо зарычав, оборотень поднялся с пола и вперился злым взглядом в мечника. А уже через секунду готов был завыть от досады.
Тело не слушало доводов разума. Оно предало своего хозяина и недвусмысленно реагировало на Ивона. И альфа стоял, боясь пошевелиться, отлично зная, что в любую минуту может потерять над собой контроль и наворотить дел. Золотые глаза уже потемнели от жажды, которая постепенно брала верх. Стоило только взглянуть на того, кто сейчас так беззащитно лежал на смятых простынях из розового шелка. С широко разведенными и согнутыми в коленях ногами. С лихорадочным блеском глаз и непривычным румянцем на бледных щеках. Вся одежда в пыли. Жилет из грубой кожи болтается на локтях. Черная рубашка порвана до самого живота и обнажает крепкую грудь, покрытую бисеринками пота. Взъерошенные волосы и полураскрытые губы. Разврат в чистом виде.
Видимо, реакция была весьма красочной, раз вампир встрепенулся и, не отрывая глаз, попытался отползти. Кай предупреждающе зарычал и уже через секунду оказался прямо перед вампиром. Тормоза резко отказали, и оборотень бросился на желанную добычу. Сама добыча явно была против и полоснула серебряным стилетом по оскалившейся морде. Драка возобновилась с новой силой. Грохот ломающейся мебели, звон разбитого стекла, треск рвущейся ткани, гневный мат и звериные рыки заполнили всю комнату. Городской бордель превратился в место настоящей войны. Да такой масштабной, что на весь этот грохот и ор примчались сторожевые. Которые и стали свидетелями того, как из высокого окна третьего этажа, разбив стекло, в обнимку полетели вампир и черный оборотень. Причем, вампир раскрыл огромные белые крылья и с самым большим наслаждением на лице швырнул волка через всю площадь.
Еле увернувшись от стрел, полетевших на него, мечник не успел прикрыться от полетевшего в него кинжала. Клинок вошел в бок по самую рукоять. Ивон пошатнулся и, зашипев от боли, зло сверкнул взглядом. Потрепанный и пыльный желтоглазый волк удовлетворенно оскалился. Но этот оскал медленно сполз с его лица, когда мечник взлетел выше и, зависнув прямо над ним, снисходительно усмехнувшись, совершенно спокойно вытащил лезвие из кровоточащей раны, которая начала затягиваться прямо на глазах.
– На меня не действует это серебро, идиот, – ядовитый смех, и звон металла, упавшего прямо перед ним.
Совершенно не обращая внимания на лучников и шум заполнивших площадь волков, вампир, резко взмахнув крыльями, взмыл в ночное небо…
После этого случая дни полетели с сумасшедшей скоростью и совершенно ненормальным образом. Той же ночью стало известно о пропаже карт. Совет был в бешенстве и назначил за голову белокурого мечника просто баснословное вознаграждение. Причем было желательно, чтобы голова эта прибыла отдельно от туловища. ХА!
Знали бы, каким злым после этого ходил Кайрен. Он банально потерял голову и теперь сутками пропадал на границах, пытаясь выследить Ивона. И каждый раз это кончалось кровавой бойней. Со стороны все это выглядело настолько безумно, что даже магистр Свилион и Валентин начал косо смотреть на странную одержимость. Настоящую же причину, кроме самих непримиримых врагов, знали только двое.
Маркус сходил с ума от беспокойства каждый раз, когда брат сталкивался с белокурым мечником. Наваждение не отпустило старшего, а после того, как тот вернулся тем утром с головы до ног пропахшим этим проклятым хладным и убитым взглядом, стало только хуже. С каждым днем Бездна поглощала его все сильней, и младший не мог ничем помочь ему. Только быть рядом, чтобы утешить и быть опорой. Он бы весьма удивился, узнай о том, что те же самые мысли терзали Диану.
Брат просто таял на глазах. День за днем становясь мрачнее и нелюдимее. Пропадая в боях и совершенно не щадя себя. С отцом он так и не помирился. Мать вся извелась, разрываясь между мужем и любимым сыном. Она какое-то время пыталась хоть как-то воздействовать на него, но стоило только заговорить о предполагаемой невесте, как мечник просто молча разворачивался и уходил. Даже от нее он начал отдаляться. И все после той проклятой ночи. О, она никогда не забудет, как он, в порванной одежде и взъерошенный, влетел в окно, буквально снеся его. Тогда она впервые испугалась не на шутку, когда увидела отражение Бездны в его глазах. Разрываемый между долгом и собственными страстями. Вот и на этот раз. Он опять покинул очередную крепость и ушел в густые леса…
Больно… Это нестерпимо больно… Видеть, быть рядом, чувствовать так остро и не иметь права даже прикоснуться. Потому что между ними проклятая война и многовековая вражда, которой нет конца и края. Есть только одна ночь. Когда они забыли, кем являются. Отдавая себя без остатка, не прячась за условностями и тая от сладких надежд, которым не суждено было сбыться, потому что наступило утро. Принесшее одиночество и чувство потери. А теперь каждый новый день – это танец на лезвии ножа. Встреча и расставание, где идет погоня за тенью. Жажда убить, чтобы, наконец, избавиться от больной зависимости, и отчаянная молитва, чтобы боги сохранили и уберегли от очередной встречи. Но пути пересекаются снова и снова, ставя перед мучительным выбором. В принципе, сделанным уже давно. В ту самую минуту, когда во время очередной схватки они опять оказались друг перед другом. Но в этот раз не хватило сил выпустить стрелу. Одну единственную, в самое сердце. Секунда, и конец всем мучениям.
Но Ивон просто не смог. Стоя и смотря в глаза цвета расплавленного золота, он всем нутром почувствовал, как его просто корежит и ломает. От одной лишь безграничной усталости, которая отражалась в его собственных глазах. Вокруг кипел бой. Разъяренный рев перемешивался с криками и звоном зачарованного металла. Он въедался в разум и мутил рассудок. Но мечник просто не мог оторвать взгляд от черного волка, молча стоящего в двух метрах от него. Его сладкая болезнь и желанный грех, без которого он задыхался. И от осознания этого руки бессильно опустились.
Кай бесконечно устал. Метаясь, как раненный зверь, и пытаясь забыть белокурого вампира. Но ни один волк и ни одна самая прекрасная волчица не могли сравниться с ним. Эти нежные руки с длинными пальцами. Губы мягче самого изысканного шелка, и глаза цвета далеких звезд. Все это сводило с ума. Дикая жажда хоть еще раз почувствовать, как в его объятиях изгибается от обжигающей страсти это совершенное создание. Пить стоны из горячих губ и до беспамятства вдыхать запах молочной кожи. Теперь, стоя перед мечником, Кайрен понимал, что окончательно проиграл. Еще только найдя, уже потерял.
– Моя луна, – тихий шепот на грани слышимости, теряющийся среди дикого грохота.
Но для одного воина эти слова подобны грому. Он слышит их, чувствует кожей, и тело непроизвольно дрожит. Ивон делает шаг назад и, широко распахнув глаза, с неверием смотрит на альфу. Оборотень смотрит на него, не отрывая глаз. Словно пытаясь запомнить каждую черточку, каждый жест. Позабыв обо всем, он пытается подойти к хладному, но в тот же момент в землю прямо перед его ногами вонзается ядовитая стрела.
– Нет… – больше похоже на нервную дрожь сухих губ, чем на тихий голос.
Не проходит и секунды, как мечник просто исчезает, затерявшись среди вгрызающихся друг в друга воинов…
*
О том, что в Млэк-Алаине зреют новые игры, мечник узнает слишком поздно. Когда становится известно, КТО предложил свою помощь Валентину, Ивону хочется взвыть. Удерживает только то, что сейчас не время. Магистр Свилион серьезный противник. Скользкий и хитрый характер не раз помогал ему добиться желаемого. Объединившись же с Валентином и Анрисом, он стал просто непредсказуем. Магистру надоела война и он жаждет поскорей закончить ее, чтобы, наконец, вернуть себе своих мечников. Особенно, свою Искру. Которая сейчас вгоняет в ступор своим поведением. Но сперва нужно разобраться с самой большой проблемой. Над этим они сейчас и работают. Засада идеальна, в плане нет ни одного изъяна. Осталось только дождаться жертву.
О том, что правитель вампиров и его советник принимают гостей в одном из своих замков, знают лишь некоторые. А о том, КЕМ является этот «гость», – еще меньше народу. Так что, понятное дело, Кайрен со своим кланом уже окружил замок. Шпион легко проводит их по тайным ходам и выводит в глубины замка. Где оборотни словно превращаются в тени. Продвигаясь незаметно и обходя стражу. Уверенно идя к своей цели и потому совершенно не замечая засады. Стоит только перешагнуть порог главного зала и будет уже поздно.
Желтоглазый оборотень медлит. Один взгляд на дубовые двери и абсолютная тишина заставляют шерсть на загривке встать дыбом. Мысль приходит молниеносно и, резко развернувшись, он дает знак к отступлению. Волки совершенно сбиты с толку и пытаются возразить, но одного взгляда хватает, чтобы те послушно заткнулись и последовали за ним. Маркус тоже молчит, в отличие от других ему с самого начала не хотелось идти. У обоих братьев уже не осталось ни одного сомнения, что это ловушка. Им удалось остаться незамеченными, значит, есть крохотный шанс исчезнуть из этого места, пока вампиры не учуяли их. Но даже эта надежда рушится, когда они натыкаются на целый отряд стражников.
Однако не успевают те даже и пикнуть, когда слышится звон металла, и из темного прохода появляется некто, одетый с ног до головы в черное, с прикрытым лицом. Его движения быстрые и точные. Взмах меча, и один из вампиров оседает на пол, хрипя и пытаясь зажать перерезанное горло. Удар рукоятью, и последовавший за этим хруст ломающейся шеи. Весь бой идет в оглушительной тишине. Хладные ничего не успевают понять, в то время, как удивленные волки смотрят на происходящее, уронив челюсти. Среди них ярко выделяются Маркус и Кайрен. Старший альфа отлично знает, кто перед ним. Он до мельчайших подробностей изучил эти точные удары. Но поверить собственным глазам очень трудно. Маркус же восхищен до глубины души и на той же глубине в шоке. По глазам брата понятно, кто сейчас спасает их шкуры.
Тем временем, последний хладный, не успев сбежать, уже лежит с кинжалом в сердце. А над ним, сжав рукояти мечей, стоит черный воин. Он тяжело дышит и пристально смотрит в глаза вожака. Волки, напряженно замерев, разглядывают его и пытаются уловить хоть какой-то запах, чтобы понять с кем имеют дело, но у них ничего не получается. Запаха попросту нет. Молчание длится недолго. В самом конце каменного коридора слышны шум и бряцанье доспехов. Вампиры учуяли их и скоро будут здесь. Кайрен лихорадочно ищет выход. Их всего двенадцать, а вампиров намного больше. К тому же, они уже слишком углубились в замке.
Из мыслей Кая вырывают глухой скрежет и шум отодвигающейся стены. Вампир одним плавным движением убирает окровавленные мечи в ножны, висящие за спиной и, бросив мимолетный взгляд на него, ступает в глухую тьму. Маркус не успевает раскрыть рта, как брат скрывается за ним.
– Кай! – шипит младший и в ответ получает упрямый взгляд, который вскоре тоже исчезает.
Серо-бурому волку только остается зло выругаться и вместе с остальными последовать за братом. В эту минуту он яро молится всем богам, чтобы старший не ошибся. Но все его опасения начинают рассеиваться по мере того, как стихают голоса за спиной. Черный узкий коридор петляет, тянется вперед. Он полностью погружен в тьму, если бы не острое зрение, они бы давно уже сломали себе шеи. Здесь пахнет сыростью, стены кое-где вообще мокрые. И неудивительно – совсем рядом болото. Въедливый запах тины и гниющих растений постепенно наполняет воздух и ужасно раздражает чувствительный нюх, но волки терпят. Сейчас их мысли заняты совершенно другим. А точнее, тем, кто ведет их неизвестно куда. Та слепая вера, с которой Кайрен повел их за незнакомцем, подняла целую кучу вопросов. Но ответить на них никто не спешил. Сам альфа молчал и кроме идущего впереди воина никого не замечал. Маркус же недовольно порыкивал и напряженно вслушивался в угасающие звуки замка. Постепенно коридор начал расширяться, и запахи стали тяжелее. Густая тьма впереди дрогнула, и повеяло теплым ветром. В конце концов, проход превратился в огромную пещеру, лежащую в глубине болота.
Пока стая настороженно принюхивалась и с недоверием косилась на своего «спасителя», тот, как ни в чем не бывало, стоял, прислонившись к шершавой стене пещеры и смотрел на стоящего в метре от него вожака. Взгляд серо-голубых глаз был спокоен, как никогда прежде, а тело расслабленно, но только не для знающего его. Кайрен чувствовал то напряжение, которое клубилось вокруг мечника. А скрещенные руки на груди – это попытка скрыть дрожащие пальцы. Сегодня Ивон окончательно предал и себя, и собственный народ, так хладнокровно убив собственных собратьев. И за что? Лишь чтобы спасти одну единственную жизнь. Пал ниже некуда ради оборотня. Безродного пса, животного, которое, по-хорошему, следовало давно уже прикончить. И самым отвратительным было осознание того, что будь у него шанс все переиграть, он поступил бы точно так же. Это было уже вышей точкой его персонального безумия.
– Почему? – вопрос настолько простой, но ответ на него дается слишком тяжело, особенно, когда внутри все кипит от страшной мешанины чувств.
– А ты как думаешь? – вопреки желанию голос хриплый и уставший.
Черного волка больше ничего не держит. Он отстранено заметил, что брат давно уже увел стаю и теперь на небольшой полянке они одни. Кайрен одним прыжком преодолевает разделяющее их расстояние и сгребает несопротивляющегося вампира в крепкие объятия. Ткань с треском рвется под его острыми когтями и обнажает бледное лицо, давно сводящее его с ума. Тонкие пальцы вцепляются в густой черный мех, и гибкое тело сильней вжимается в него. Они судорожно цепляются друг за друга, пытаясь стать еще ближе. Раствориться в наслаждении от простых прикосновений, о которых мечтали так давно. Когтистые лапы с упоением зарываются в серебряные волосы и ласково перебирают похожие на лунный свет пряди. Мощное тело прижимается так сильно, что на спине точно останутся синяки от каменной поверхности. Но это не имеет значения. Сейчас вообще весь мир может катиться к черту. Есть сбитое дыхание и жадные руки, ласково окольцевавшие звериную шею, которые медленно поднимаются к острым ушам. Одно прикосновение к которым заставляет их задрожать и прижаться к голове. Волк с наслаждением жмурится и, подцепив когтем тугой воротник, разрывает мешающую ткань. В следующую минуту мечник начинает дрожать и шипеть. Черный альфа с наслаждением вылизывает белоснежную шею, медленно спускаясь к ключицам и несильно царапая их клыками. Держаться больше нет сил. Ивону остается только откинуть голову и глухо стонать от нарастающего острого наслаждения. Серо-голубые глаза привычно темнеют и начинают закатываться. Сердце грохочет так сильно, что, кажется, его можно услышать за несколько миль, а легкие наполняет мускусный запах возбуждения. Они пьянеют от желанной близости и от ласк, насквозь пропитанных жаждой.
– Мой Иви… Моя луна… – шепот, как удар раскаленного металла по обнаженным нервам.
Он заставляет всхлипнуть и еще тесней прижаться к огромному волку. Окончательно потеряв голову. Ивон жадно трется о крепкое тело, с садистским удовольствием чувствуя тугую спираль, закручивающуюся глубоко внутри и заставляющую низ живота наливаться тяжестью. Добиваясь звериного рыка и глубоких борозд от черных когтей на заросшем мхом камне. Извращенная ласка, от которой слабеют ноги и темнеет перед глазами. Еще мгновение, и, до боли вцепившись в крепкие бедра, волк начинает двигаться навстречу. Позволяя себе раствориться в своей паре.
Но продолжаться так больше не может. Сейчас не место и не время. И... приходится остановиться, хотя так хочется плюнуть на все и прямо здесь устроить такой марафон, чтобы до самих границ были слышны крики всегда холодного и неприступного командира мечников. А расфокусированный взгляд и искусанные губы еще больше искушают. Но Кайрен заставляет себя оторваться от него и отступить. Еще минуту они смотрят друг на друга и тяжело дышат. Оба понимают, что это совсем не конец. Это лишь начало. Ивон тяжело сглатывает, стоит только увидеть горящий взгляд золотых глаз. Альфа довольно скалится и облизывается, не отрывая глаз от розовеющих щек хладного и его блестящего взора.
Однако раздавшийся вдалеке волчий вой заставляет встрепенуться и, наконец, сбросить остатки наваждения. Стая ждет, кроме того, их активно ищут, а он здесь занят совершенно непристойными мыслями, связанными с одним конкретным вампиром.
– Ты должен идти, – намертво вцепившись в камни у себя за спиной, хрипло произнес Ивон, неосмотрительно облизав сухие губы.
– Завтра, – рыкнул Кайрен и начал пятиться назад, – на нашем месте. Я буду ждать тебя…
Он исчезает бесшумно, оставляя за собой сладкий запах, все еще щекочущий вены. Ивон придет. На закате он будет там. Мечник все еще не знает, что ни следующей ночью, ни через день ему так и не удастся увидеть своего зверя. На следующий день его неудавшийся тесть предстанет перед Валентином и, сверкая от гордости, объявит, что его наемники везут в дар повелителю голову златоглазого вожака оборотней…
====== Секрет твой – Секрет мой ======
Я стою в стороне,
Я смотрю издалека.
Должен ли я предложить тебе помощь?
Должно ли меня волновать, кто ты?
Любовь причиняет боль всем нам,
И каждый несет свой крест.
Но чтобы понять друг друга*,
Нам нужно разделить наши заботы.
Доверься мне. Доверься мне.
Я могу сохранить тайну
И выбросить ключ от неё.
Но иногда надо забыться,
И дать надежду нашим детям...
Hurts – “Confide in Me”
Наши дни
Двадцать первый век. Время прогресса и огромного скачка в развитии. Технологии не стоят на месте, и мир меняется со страшной скоростью. Вместе с ним меняются и люди. Традиции уходят все дальше, а их место занимает алчная, агрессивная и жестокая потребность удовлетворения собственных желаний. Меняются эталоны подражания и даже вера. То, что когда-то было свято хранимой историей, сейчас превратилось в сказки и небылицы. Короли древности и могучие воины сняты со своих пьедесталов и обращены в героев третьесортных бульварных романчиков или стали посмешищем в дешевых фильмах. От фарфоровых героев Энн Райс до губастых придурков с синдромом «Ты мой персональный сорт героина». После чего половина человечества, а то и большая ее часть, сходит с ума и чуть ли не бьется в экстазе. Но Бездна задери, иногда так хочется свернуть шеи всем этим слабоумным ничтожествам! Первые несколько сотен лет это забавляло, но теперь начало откровенно бесить. И сделать ничего невозможно, потому что трехсторонний договор о вечном мире еще никто не отменял. Только это по-прежнему удерживало от методичного уничтожения половины населения планеты. Сама эта половина ни о чем не знала и продолжала нервировать другую половину. Люди даже не догадывались о том, что живут рука об руку со своим самым страшным ночным кошмаром.
Они были везде. Проникли во все отрасли жизни и прочно затерялись среди простых смертных. Чей-то улыбчивый сосед, строгий начальник, врач от бога с золотыми руками, служитель закона, конченый бизнесмен, экстравагантный дизайнер и Бог знает еще кто. Единственными, кто знал в прямом смысле о разношерстности своих граждан, была самая верхушка правительства. Причем, очень многих стран. Собственно, именно с этой верхушкой и был договор, который обновлялся каждые двадцать лет. Все было очень просто. Люди не трогали вампиров и оборотней, а те в свою очередь не охотились на них. Подчинялись только своим законам и своим главам. Но в то же время отчасти следовали человеческим законам. Благодаря этому все стороны были в выигрыше. Кроме этого, был еще и второй договор. Более древний, заключенный между хладными и оборотнями...
Темноволосый мужчина поправил темные очки и полной грудью вдохнул прохладный воздух, наполнивший салон черной Бугатти. Машина гладко неслась по ленте трассы, и мерный гул мотора только успокаивал. Великолепно знающий предпочтение хозяина ездить с ветерком, водитель молча наблюдал за дорогой. В то время, как сидящий на пассажирском сидении хозяин безразлично разглядывал проносившийся мимо пейзаж.
Одетый в дорогой костюм, играющий изящными тонкими пальцами с золотым львом набалдашника трости. Несмотря на жаркую погоду, левая рука мужчины была затянута в черную кожаную перчатку. Когда-то прекрасное бледное лицо с аристократическими чертами было исчерчено уродливыми красными рубцами от шрамов. Губы сжаты в тонкую линию, а на скулах играли желваки. Непроницаемые стекла хорошо скрывают алый огонь, бушующий на дне глаз.
Прошло больше тысячи лет с тех пор, как он был здесь в последний раз. Лондон давно остался далеко позади, а впереди лежала дорога в графство Суррей. За городом Гилфорд, где начинались Суррейские холмы. Там, в глубине роскошного английского сада, стоял давно уже пустующий особняк семнадцатого века. Огромное массивное здание, скрытое за коваными воротами. Один из нескольких домов молодого Двора хладных, самым старшим которого было около тысячи лет. И неважно, сколько денег лежит на счетах. И неважно, сколько предприятий принадлежит вампирам сейчас. Даже огромная власть, открывающая любые двери перед ними, не сравнится с той потерей, которую им пришлось перенести. Десятки древних семей, бесследно исчезнувшие с лица земли, покореженные судьбы, упадок вековых традиций и откровенное хамство молодых, в которых страсти не обузданы. Все чаще кровь благородных смешивалась с человеческой или, того хуже, с низшими. Последствие одной единственной ошибки, совершенной много лет назад, за которую они расплачивались наравне со своими извечными врагами.
Состояние волков за эти годы улучшилось, и дела их пошли в гору, но свое былое величие они тоже утратили. Кайрен из рода Валгири... Он отлично «позаботился» о них всех. Сперва вырезал весь цвет Вампирского Двора, а потом сжег сердце волчьего племени – Белокаменный город. И в довершение устроил настоящую бойню в Совете Старейшин. Чудовище, лишенное разума и сострадания, жаждущее только крови, и неважно, чьей именно. Зверь, которого Валентин ненавидел люто. До дрожи в обглоданной до костей и мяса руке, до черных кругов перед глазами.
После тех зверств удалось выжить только нескольким. В числе которых был его старый советник, чудом избежавший своей участи лишь потому, что покинул Вампирский Двор сразу после ТЕХ событий. И он сам, последний правитель из своей династии. Лучше бы он умер в ту ночь, но все решили за него. Изуродовав все тело и вырвав крылья, оставляя с вечно кровоточащими ранами. Однако волки не умеют ни прощать, ни забывать. И зная это, Валентин покинул Драгмирию сразу после того, как был заключен мирный договор между вампирами и волками.
Скитаясь по миру и пытаясь восстановить былые силы. Но стоило только расслабиться хоть ненадолго, как беда врывалась в его жизнь, снова и снова забирая всех тех, кого он смел желать. На следующий же день находили их изуродованные, выпотрошенные и даже рваные обескровленные куски тел. С каждым днем все больше вгоняя его в одиночество и бессильную злость. И опять бег по кругу, где он меняет очередную страну, а его охотник следует по пятам, жарко дыша в затылок. Но на этот раз игра обещала быть другой.
Златоглазый альфа слишком задержался в своем ненавистном замке, и это наводило на определенные мысли. Которые Валентин стремился проверить, к тому же, была еще потерянная много веков назад Искра. И последним, кто получил ее благословение, был глава рода Валгири. Особенный клан со смешанной кровью и с таким же смешанным народом, что вкупе с Искрой сделало их намного сильнее и непобедимее. Превратив в лакомый кусочек. Многие века велись войны, плелись роковые интриги. За одну лишь каплю крови дрались самые сильные кланы, но секреты Валгири так и остались с ними. Теперь же ставки возросли. Вампир отлично знал, чем сулила ему эта поездка. Он слишком долго думал об этом и дождался.
Машина завернула на очередную улицу и, наконец, объехав город, мягко направилась к холмам...
*
Утро, как известно, добрым не бывает. Сегодня это суждение было спорным для доброй половины семейства Валгири и их гостей. После ночных приключений проспала даже прислуга. Так что, сейчас у обитателей замка был поздний завтрак, накрытый на открытой веранде пятого этажа. Причем, стараниями сумасбродных Дианы и Эрики завтрак был пижамный. Поэтому Кай сидел во главе стола в одних пижамных штанах, в плотно запахнутом черном халате и со зверским выражением на помятом лице.
С трудом проснувшись на рассвете, альфа обнаружил практически лежащего на нем и тихонько посапывающего дизайнера. Кай долго смотрел на него и понимал, что желание опять закрыть глаза и заснуть начинает усиливаться. Но чуть ли не раздраженно рыкнув, оборотень выбрался из крепких объятий и бесшумно вернулся в свои комнаты. Впервые за столько лет он смог так крепко заснуть рядом с другим существом. Не трахаться, а просто заснуть без сновидений, убаюканным чужим сердцебиением и окутанным ароматом полевых цветов, в котором так остро и в тоже время нежно переливался запах дикого вереска. Стоило только вспомнить это, как по телу прошла нервная дрожь, а настроение упало еще на несколько градусов. Так как день еще только начался, то это, как правило, было началом, в чем мужчина совершенно не сомневался.
Завтрак, как и всегда, проходил оживленно. Эдвард, в полосатых пижамных штанах и серой футболке, сидел рядом со своей невестой, на которой красовались короткие шортики кремового цвета и легкая маечка с принтом супергероев из комиксов Марвела (подарок пупсика Эдди). И поддакивал каждому слову то своей девушки, то матери, одетой в шикарный черный пеньюар с легким халатиком. В то время, как Уолтер пытался не улыбнуться при виде сидящего рядом и закатывающего глаз Джулиана. Молодого помощника уже толком достало недовольное нытье о безруком, безмозглом и откровенно жопомозгом, по ошибке считающимся агентом, рядом сидящего Питера. Причем, сегодня канадец превзошел себя. Сидя в безумно коротких шортиках в облипку и прозрачной футболке, которая была ему велика на несколько размеров. Так что, широкий вырез открывал великолепный вид на соблазнительное плечо и тонкие ключицы. Даже Джулиану пришлось признать, что выглядел этот паршивец весьма аппетитно. И пока молодежь была занята собой, Маркус бросал настороженные взгляды на брата. Вчерашний разговор не выходил из головы и младший готовился к последствиям не очень-то радужных новостей.
Однако, в отличие от вчерашнего, сегодня старший выглядел задумчивым и молчаливо пил кофе, иногда бросая короткие взгляды в конец стола. Где стоял единственный пустующий стул. Неожиданно альфа замер, и глаза его сузились. Но не успел Маркус удивиться, как в коридоре за их спинами раздались возбужденные голоса. Один из них принадлежал явно обеспокоенному Джереми, другой – Алану. Все удивленно замерли и уже через минуту увидели вошедших к ним двух мужчин.
– Ну, как же вы так, мастер Салливан, – сокрушался старый слуга и, бережно держа под руку, вел светловолосого американца.
– Ой, кончай, Джер, – легкомысленным тоном произнес Алан, и губы его расплылись в хулиганской улыбке, – я не сахарный, не растаю.
Одетый в облепившую торс, как вторая кожа, белую майку, которая совершенно не давала простора для воображения, и в серые мягкие штаны, держащиеся на узких бедрах только на честном слове. Рука до самого локтя была забинтована. С растрепанными волосами, обрамляющими румяное лицо. Припухшими, словно от поцелуев губами, то и дело кривящимися в довольной улыбке сытого кота, с чуть расфокусированным взглядом серых глаз. Джи-Джи обеспокоенно смотрел на друга, но ему почему-то в голову пришла мысль, что у шефа на лице так и написано крупным печатным шрифтом: «С дороги смерды! СЕКС идет!» И, видимо, не один он так подумал.
– Сладенький, ты прав, – поднявшись ему навстречу, кокетливо произнесла Диана и поцеловала в щеку, – ты не сахарный, а сиропный.
– Клубниииичный, – мечтательно протянула Эрика, и глаза ее озорно заблестели, – а мы с утра хотели устроить завтрак у тебя в спальне. Думали, что тебе будет грустно одному, только Уолли не позволил.
Бросив благодарный взгляд на показавшего большой палец Уолтера, пьющего сок, Алан, наконец, сел на свое место и, откинувшись, блаженно вздохнул. Синхронно с ним выдохнули и кое-какие субъекты. Однако он их совершенно не видел, а пытался сосредоточиться, чтобы не заурчать.
– Ал, у тебя сейчас такое лицо, словно ты ночью горизонтальной гимнастикой занимался, а не спал, – закатив глаза, выдал Уолтер.
– Выспался, – потянувшись, хрипло протянул американец, и в глазах появились голубые искорки.
– Милый, нога не беспокоила? – с тревогой рассматривая лицо парня, спросила миссис Валгири, – ты вчера был очень бледный.
– Все хорошо, – тепло посмотрев на женщину, ответил Алан и усмехнулся, – сам в шоке. Такое впечатление, словно только порезался чуток, а не был исполосован.
При этих словах Маркус бросил долгий и очень подозрительный взгляд на чересчур молчаливого и даже не отсвечивающего брата. Лицо агнца Божьего подтвердило все его догадки.
Настроение было выше небес и тянуло на новые геройства. Вчерашний день хоть и был тяжелым, а ночь так вообще превратилась в третьесортный ужастик, сегодня уже все казалось всего лишь сном. Рана на руке не тревожила. Больше неудобств было из-за ноги, но отек спал, да и кожа приняла нормальный цвет, а рана вообще скоро затянется, не впервой. Так что, мост они сдадут в срок, пока же можно посидеть дома и, наконец, разобраться с чертовой картинной галерей.
Пребывая в таких радужных мыслях, Алан медленно открыл глаза, чтобы в следующею минуту встретиться с цепким и колючим взглядом золотых глаз. Улыбка сползла с лица, и ее место заняло привычное недовольство и раздражение. Поморщившись, блондин потянулся за ароматным кофе, заботливо приготовленным Джереми.
