Текст книги "Запах Вереска (СИ)"
Автор книги: Kapkan
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 54 страниц)
– Это не твое дело!
– Мое! Ты мой брат, но я не дам разрушить жизнь этого ребенка! Он же тебе даже не нужен, признай!
Это было последней каплей. Книжный шкаф за спиной Кайрена разлетелся на куски. Лицо альфы исказилось в уродливом оскале, а черты лица начали расплываться, превращаясь в звериные. Оборотень грохнул кулаком по столу, расколов его на части, и взревел так громко, что на потолке задрожала люстра.
– Что ты от меня хочешь, Маркус?! Что?! Хочешь, чтобы я сказал, что мне плевать на этого мальчишку?! Что он просто доступная подстилка, которую было интересно тащить в постель?! О том, что каждый раз, трахая его, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не назвать его «Ивоном»?! А может о том, что если бы не их похожесть, я бы даже не взглянул на какого-то никчемного человека! Смазливая и не самая удачная копия, но что поделать? Приходится как-то удовлетворяться! Выбирай, Марк! Что тебе нравится больше?! Может то, что я бы предпочел, чтобы Алан исчез, а Иви был здесь, со мной?! Чего пялишься, братец?! Радуйся, ты же, наконец, получил свою «правду»!
Кайрен продолжает рычать на Маркуса и что-то говорить, но до Алана его слова больше не доходят. В ушах шумит, а перед глазами почему-то расплывается. Его рука до побелевших пальцев сжимает металлическую ручку. А сердце почему-то бьется ровно. Так ровно и холодно, словно не о нем только что говорили. Ровный спокойный пульс, каждым ударом отдающийся в опустевшей голове. И обжигающий холод внутри. Расцветающий в груди и тянувший свои ледяные щупальца по всему телу. Сдавливая горло и заставляя задыхаться. Словно всю зиму скрутили в острые осколки и засунули в него. Ему не хватает воздуха, не хватает тепла, он чувствует, как замерзает.
Они так увлечены друг другом, что не видят, как он леденеет за чертовой дверью и медленно рассыпается на осколки. Никто из них не замечает, как он, пошатнувшись, бредет к лестнице и, чуть ли не спотыкаясь, уходит к своей машине. Его колени подкашиваются, а из горла только и может вырваться больной хрип. Как машина заводится и вылетает из двора, Алан даже не замечает.
Он минует черный мост и мчится в сторону трассы. С каждой минутой стрелка на спидометре поднимается еще выше. Пока, наконец, истерично не бьется на опасной отметке. Мимо проносятся заснеженные поля, деревья и дома превращаются в сплошную бесформенную массу. Они пролетают мимо его сознания. Дорога блестит льдом под светом фар. А вокруг разгорается снежная буря. Ветер завывает, словно раненный зверь, и швыряет острые льдинки вперемешку с крупными хлопьями снега. Небо темнеет слишком быстро, становится грязным, пустым. Ветер гнет голые ветки деревьев, оглушает собой. Он словно проникает под кожу и замораживает сердце.
Старый Шевроле заносит на льду и машину крутит под громкий визг шин. Бросает из стороны в сторону, но бешеный водитель даже не думает снизить скорость. Вместо этого он давит на педаль газа. Если кто сейчас увидит Алана, то отшатнется, не смея открывать рот.
Весь салон утопает в сигаретном едком дыму. Радио включено, и звук вывернут до упора, разнося оды совершенной любви. О да, чистой, вечной и непорочной. О такой он уже где-то слышал. Ах, да... Его собственной, а точнее о той, что маленький глупый мальчик всего лишь напридумывал себе. С губ слетает первый смешок. Превращается во второй и взрывается громким злым смехом. Почему, черт возьми, перед глазами все расплывается?! Какого черта дрожат руки?! Его пальцы никогда не дрожат, он просто не знает, что это! Но он сжимает руль и чувствует, как его колотит.
Визг тормозов смешивается с громким диким смехом, и машина резко останавливается. А вот Алан не может успокоиться. Кажется, у него истерика. Он смотрит на собственное отражение в зеркале заднего вида и продолжает смеяться.
– Жалкий, никчемный идиот, – сквозь смех зло цедит Салливан, – любви зверя захотел. В сказочку принцесска поверила. Ну что, поздравляю, малыш! Ты выиграл Джекпот! Получил, что хотел, и радуйся. Из тебя получилась великолепная кукла для траха!
Смех душит его и никак не желает утихнуть. Он превращается в глухой стон, утонувший в скрещенных руках на руле, когда он обессиленно опускает голову. Плечи все еще трясутся, а во рту мерзкий привкус крови от прокушенной губы...
Сегодня Маркусу в кои то века удалось сделать то, чем, пожалуй, могли похвастаться лишь немногие. Он основательно довел своего альфу. Так чего же сейчас застыл, смотря с таким отчаянием и обидой, вытянув из него те слова, которые так желал услышать? Кайрен смотрит на него и криво скалится. Он не обращает внимания на больной взгляд Дианы. Сейчас у него внутри все кипит.
– Ну что, доволен? – язвительно цедит альфа, – наконец, получил мое «чистосердечное признание». Можешь скакать от счастья и рыдать, как сопливая школьница. Только знаешь что, Маркус? Это ничего не меняет. Алан – мой! Слышишь? Он мой, и я перегрызу глотку любому, кто захочет отнять его у меня. Я выбрал его.
Больше не проронив ни слова, Кай резко развернулся и, обдав комнату ледяным холодом, направился к двери. Он уже стоял в проеме, когда за спиной раздался растерянный голос брата.
– Но почему он? Почему ты не можешь отпустить этого мальчика?
– Да потому что... Забудь, ты не поймешь!
Дверь с резким стуком захлопнулась за ним, оставляя с другой стороны изумленного Маркуса и злую на мужа Диану. Кайрен раздраженно повел плечом и не останавливался до тех пор, пока не оказался этажом ниже. Прислонившись спиной к стене и, прикрыв глаза, он дышал глубоко. Пытаясь погасить кровавый туман в голове.
Далеко за покоем идти не надо. Стоит только вспомнить о блестящих серо-голубых глазах и шальной улыбке на искусанных алых губах. Вспомнить запах белой кожи и мягкость серебристо-белых волос. И, кажется, что он уже наяву слышит насмешливый голос. Стоит только расслабленно распахнуть разум и позвать. Кайрен до сих пор не понимает, как у них так выходит, но они чувствуют друг друга, как бы далеко это не было. Алан всегда слышит его зов и улыбается краешками губ, когда слышит его голос. Он смотрит на луну и шепчет о том, что сильно скучает и сделает все, чтобы вернуться поскорее. Кайрен слушает его тихий шепот и говорит, что ждет его уже слишком давно. Но не в этот раз.
Стоит только мысленно дотянуться до Алана, как разум пронзает острая боль. Внутри разрастается ледяной ком и душит, не давая вздохнуть. Перед глазами темнеет, и кажется, что мир рушится с каждой секундой. Он погребает его под себя и уничтожает все надежды. Чужая боль настолько огромна, что заставляет согнуться, желая взвыть настолько громко, чтобы, можно было вырвать из груди всю злость и проклятое страдание.
Кайрен не слышит собственного больного рычания и не видит бледные лица испуганного Джера и Гора. Он не обращает внимания на доносящиеся откуда-то издалека голоса Маркуса и Дианы. В одно мгновение перекинувшись, он вылетает из замка и несется в сторону моста. Черным зверем идет на запах чужих эмоций. Он минует мост и смазанной тенью мелькает среди темнеющих деревьев. Проносится мимо реки и не останавливается ни на минуту. Он отчаянно ищет того, кто по ощущениям совсем недавно прошел здесь. Алан так близко, и боль, разрывающая его, жжет Кайрена изнутри. Он чувствует, как холодеет все внутри от одной лишь мысли, что его человек попал в беду, а он не может его отыскать. Его ведут лишь отголоски эмоций, но нет ни запаха Алана, ни его следов. Умом он понимает, что Салливана нет в стране. Он должен вернуться только через несколько дней, но инстинкты вопят об опасности.
Черный оборотень проходит почти половину трассы, когда неожиданно все обрывается. Это настолько неожиданно, что бьет почти под дых. Сколько бы Кай не звал, Алан больше не отвечает. Его эмоции пропадают, словно их кто-то отрезает острым ножом. Вокруг тишина, от которой волк готов взвыть, потому что она впервые пугает его. За ней нет ничего: ни одной мысли, ни проблеска сознания. Кайрен бродит по округе, рискуя распугать людей, и потерянно пытается отыскать следы Алана, но их нет.
Остается только вернуться домой. Где от одного взгляда на его дикие глаза прислуга прячется по углам, а семейство в полной панике пытается понять, что происходит. Потому что все они уже успели почувствовать все то, что происходило до этого с ним. Хоть и не так ярко, но они тоже успели уловить эмоции Алана.
Гор не знает, где Салливан. Он рассказывает об их коротком разговоре и о том, что американец готовил им сюрприз. Он должен был еще днем быть в Эдинбурге. Но от Салливана нет вестей. После грандиозного разноса, в ходе которого Гору еле удается избежать острых когтей взбешенного Кайрена, он берет своих ребят и едет в город. Уолтер и Эдвард выезжают в Лондон, надеясь разузнать хоть что-нибудь. Все это время до Алана пытаются дозвониться, но он так и не берет трубку. В Нью-Йорке его тоже нет. За полчаса Гор успевает перевернуть вверх дном весь Эдинбург с его окрестностями. Но нет ни одного следа. Еще через пять минут он сообщает Кайрену, что Алана видели на регистрации в аэропорту Джона Кеннеди. Самолет удачно сел в Эдинбурге, и дизайнер был на борту. После этого его никто не видел.
На фоне последних событий альфа еще больше уверился в том, что с Аланом что-то произошло. Он уже готов поднять всю стаю, когда домой возвращается совершенно ничего не знающий Джулиан. На ходу поздоровавшись со всеми и весело болтая по телефону с Аланом. Все они слышат разговор этих двоих и с каждой минутой все больше удивляются. Потому что голос у Алана веселый и такой же насмешливый, как всегда.
– Черт, Салливан, ты точно хочешь моей смерти, – закатив глаза, произносит Джулиан, – и не только моей! Твой... кхм... парень, скоро весь Блодхарт и Волчий Двор заставит выть. Серьезно, Ал. Когда ты вернешься? Мы тут все жутко соскучились.
– О, мои милые детки без меня и дня не могут прожить. Как это миииило, – манерно тянет Алан и смеется, – я тоже очень скучаю и нет, твоей смерти я не хочу. Где я найду второго такого незаменимого помощника?
Джулиан даже не успевает раскрыть рта, когда телефон из его рук резко исчезает и просто на космической скорости оказывается в руках Кайрена.
– Алан! – от его хриплого рыка Джулиан даже вздрагивает, – где ты?
– Далеко, – совершенно спокойно отвечает Салливан, и голос его становиться недоумевающим, – а что случилось?
– Это я у тебя хочу спросить, – пытаясь уловить хоть толику лжи, спрашивает альфа, – сегодня. Гор сказал, что ты должен был вернуться сегодня.
– Оу, неловко получилось. Пришлось развернуться в аэропорту и брать билет в Берлин, – Алан устало вздыхает, – у отца проблемы с заказом, так что не знаю, когда вернусь.
– Надеюсь, ты не забыл о свадьбе. Эрика тебя сожрет, если не успеешь. И... нам нужно будет поговорить.
– Хм, – странно усмехается Алан, – да, думаю, нам стоит поговорить. Ладно, Валгири, мне уже пора. Привет семье.
– Лио...
– До скорого, Валгири, – тихим бархатным голосом произнес Алан.
Короткий смазанный разговор оставил неприятный осадок. Кай задумчиво положил телефон на стол и невидяще уставился на вновь поднявшуюся метель. С Аланом все было в порядке. Он смеялся, шутил и обещал вернуться к свадьбе, но Кай все равно чувствовал подвох. Злой на чертовы проблемы, из-за которых Алану пришлось сорваться по делам. Ужасно соскучившийся и все еще не унявший свою тревогу...
Выключенный телефон небрежно полетел в один из темных углов холодной продуваемой морозами комнаты. Еще час назад являющаяся одной из служебных квартир «Амариллис», сейчас напоминала арену боев без правил. Повсюду лежала сломанная мебель, осколки посуды и разбитые стекла в окнах. Входная дверь вообще висела на одной петле. Перевернутые шкафы, порванные занавески, перебитые зеркала, вывернутые ящики. Поцарапанный паркет, разгромленный бар с разбитыми бутылками, рядом с которыми стояли несколько уцелевших.
Пожилой консьерж с ужасом стоял в дверном проеме, не смея подойти к освещенному холодным лунным светом креслу. Единственному уцелевшему, в котором сидел взъерошенный Алан Салливан. Не обращая внимания на ледяной холод, проникающий под тонкую белую рубашку с закатанными рукавами. На полу рядом с ним валялась полупустая бутылка Джима Бима, а в холодных пальцах тлела неизвестная по счету сигарета.
– Мистер Салливан, – испуганно позвал консьерж, – с вами все в порядке? Может вызвать кого-нибудь?
– Все в порядке, Мартин, – не отрывая взгляд от ночного города, ответил Алан, – огни Лондона сегодня прекрасны, не правда ли?
Серо-голубые глаза были пусты...
Комментарий к Семьдесят капель твоей любви Вест-Пойнт* – высшее федеральное военное учебное заведение армии США. Является старейшей из пяти военных академий в США.
====== Одни осколки ======
Чи знаєш ти, як сильно душу б`є безжальний дощ?
Так ніби він завжди чекав лише мене.
А як болить зимовий спокій нашого вікна,
Ніжно пастельний, як твій улюблений
Моне.
Така як ти
Буває раз на все життя
I то із неба.
Така як ти
Один лиш раз на все життя
Не вистачає каяття,
Коли без тебе я…
Забути все здається я б ніколи не зумів
Новий дзвінок скидає відлік волі на нулі
І погляд твій – він вартий більше ніж мільони слів
Вічно далекий, як і твій улюблений Далі.
Така як ти
Буває раз на все життя
I то із неба.
Така як ти
Один лиш раз на все життя
Не вистачає каяття,
Коли без тебе я…
Океан Эльзы – “Така як Ти”
Это их последний разговор. После него проходит еще три недели, когда Алан больше не звонит ему. Гор разыскивает его по всему Берлину, но того нет нигде. В Германию он даже не прилетал. Это заставляет беспокоиться с новой силой. Маркус ищет Салливана по своим каналам, но и это не дает результатов. Самое время бить тревогу и, бросив все, кинуться на поиски проклятого дизайнера. Останавливают лишь те редкие моменты, когда Алан звонит Джулиану и очень редко – Эрике. Его голос в эти минуты веселый и бодрый. Он передает приветы, говорит, что много работы и времени катастрофически не хватает. Целует Джера, ругает Эдди и Уолтера, интересуется подготовкой свадьбы, которая подходит уже к концу. Дает советы Эрике насчет свадебного платья и подкалывает Джи-Джи. Но все это они слышат лишь во время разговоров не с ними. Эдвард не получает ни одного звонка от него, как и Уолтер. Из-за чего парни чувствуют себя не в своей тарелке. Диана ни разу не получает ехидных сообщений. Маркусу больше не приходят открытки с видами Нью-Йорка и умилительными котятами. Джер не получает поцелуев, а Кайрен не слышит ни одного слова о себе. Словно его стерли из воспоминаний. Он не понимает, что происходит, и оттого еще больше мрачнеет.
Голос Алана насмешлив и спокоен, но он не отвечает им. Он прячется от них. Скрывает свои мысли и эмоции. Кай подозревает, что его человек все-таки поговорил с семьей, и, видимо, родные не очень дружелюбно все восприняли. Это объясняет то, как он себя сейчас ведет. Но Бездна, он так сильно скучает. По ярким, блестящим озорством глазам и по кривой улыбке на нежных губах. Он скучает по веселому смеху и возмущенным воплям. Наглому и безрассудному поведению. Однако, видимо, Алану нужно время. Альфа дает его, но исход его он знает точно. Что бы ни решил человек, Валгири не отпустит его. Просто не сможет.
А между тем, полным ходом идет подготовка к свадьбе века. И плевать, что у них вообще-то «небольшой» межрасовый конфликт на религиозной почве назревает. Грандиозная свадьба младшего наследника самой богатой и могущественной в Британии стаи – хороший повод собрать все кланы и обсудить совместное будущее оборотней.
Что там еще несут члены Волчьего Совета, Кайрен даже не слушает. Все эти последние дни проходят в нервном напряжении и невыносимом ожидании. Он зло рявкает на собственного секретаря и до усрачки пугает нескольких деловых партнеров. В замке ничто не ломается лишь из-за Эрики. Та вместе с подругами и Дианой носится со всей этой свадьбой, но все равно украдкой бросает грустный взгляд на двери замка, словно ждет, что они скоро распахнутся, впустив ее «Аланусика». Они все скучают и ждут, а его нет. Еще через неделю наступает знаменательная дата...
В старой церкви с самого утра звонили колокола. Украшенный в праздничные ленты и цветы, Волчий Двор принимал гостей со всех концов Британии и даже парочку иностранных. Город готовился к грандиозному празднику. С разноцветными ярмарочными шатрами, ящиками фейерверков, которые прятали для ночного представления. Столами, устанавливающимися на главной площади, которые вечером должны были ломиться от угощений. Горы подарков, принесенные богатыми гостями, пытающимися перещеголять друг друга в роскоши.
Вся стая была в заботах и веселых делах, перешучиваясь и взволнованно готовясь сразу к двум церемониям. Одна из которых предназначалась для деловых партнеров и не связанных со стаей людей. А вот другая... Она была для НИХ. Где было место только тем, в чей крови кипел жар предков и свет Лунной Девы. Они ждали ночи, чтобы под взорами Небесных связать своего молодого хозяина и его рыжеволосую пару. А еще они ждали этого дня так трепетно, потому что сегодня должен был вернуться домой кое-кто очень важный. Без которого стая скучала уже очень давно. Ведь он обещал, и их альфа уже не мог найти себе места. Мрачной тенью бродя и все время всматриваясь в горизонт.
К полудню, когда в церкви набралась уйма народа, а отец сообщил, что Эдвард уже ждет, Эрика уже вся издергалась и накрутила себя основательно. Что ни говори, а выходила она сегодня замуж впервые и уж точно в последний раз. И, если бы рядом был Алан, она была бы спокойна, но его рядом не было, и девушка уже не верила, что он приедет. А там, снаружи, была куча людей, не говоря еще о вампирах и оборотнях, которые уже чуяли ее страх и беспокойство, от чего становилось только хуже. Не помогали ни ободряющие слова Дианы, ни теплые объятия Маркуса, ни отеческий поцелуй в лоб от Кайрена. Несмотря на всю свою дерзость и смелость, она сейчас находилась в тихом ужасе.
– Пора, милая, – поцеловав ее дрожащие руки, мягко улыбнулся отец и подал изящный букет из белых орхидей.
Оставалось только улыбнуться в ответ, очень надеясь, что этот нервный тик может сойти за «улыбку». Двери распахнулись, и Эрика, нервно сжав локоть отца, вступила под своды церкви. Не отрывая глаз от смотрящего на нее с восхищением и бесконечной любовью Эдварда. А тот только и мог улыбаться глупо, совсем потеряв голову. Потому что его девушка была прекрасна. Такая нежная, хрупкая и только его.
В белом винтажном платье с длинным кружевным шлейфом и легкой, такой же кружевной, фатой. В ее густых огненных волосах белели маленькие цветы, а тонкая белая ладонь сжимала букет. Чуть бледная, с блестящими глазами и бьющимся раненой пташкой сердцем. Он смотрел на нее и тихо делился своей уверенностью и любовью, пытаясь успокоить. Нежно приняв из рук отца и ни разу не отпустив ее ладонь за всю церемонию. И все было прекрасно ровно до той самой минуты, пока священник не произнес:
– Берёшь ли ты этого мужчину, как своего законного супруга, чтобы жить с ним вместе в священном браке? Обещаешь ли ты любить его и уважать, и беречь его, и поддерживать его в болезни и здравии, в богатстве и бедности, и хранить верность, пока смерть не разлучит вас?
Эрика зависла, Эдвард удивленно вскинул брови. Уоли мысленно вспомнил все выходы из церкви, чтобы успеть перехватить невесту (ну мало ли?), Эбот мысленно приложился лбом об стену, вспомнив о пяти тысячах, которые сейчас грозились уплыть в карман миссис Барейт.
– Я... Я... – дышать резко стало нечем, и Эрика поняла, что еще минута и ее скрутит.
Но в эту минуту раздался чей-то низкий, до мурашек знакомый смешок и уверенный насмешливый голос:
– О, Боже мой! Скажи ему «ДА», крошка, и не прогадаешь.
Поднялся шум и нарастающие шепотки. Народ удивленно обернулся к дверям, в том числе и жених с невестой. После чего Эрика взвизгнула. В дверях, под мягким лучами солнца, прислонившись к косяку плечом, стоял Алан. Одетый в дорогой костюм цвета холодного металла и черную шелковую рубашку, расстегнутую сверху на две пуговицы. В блестящих черных туфлях. С распущенными волнистыми волосами, зачесанными назад. Лукавой улыбкой на губах и искорками в серо-голубых глазах. В руках он держал огромный букет белых роз.
– Обещаешь? – капризно надув то и дело желающие расползтись в широкой улыбке губы, протянула Эрика.
– Даю слово, малышка, – подмигнул Салливан.
К нему кинулись и жених, и невеста. Уолтер так вообще перемахнул скамью, чем шокировал несколько впечатлительных гостей и успел раньше. Подхватив возмущенного, но смеющегося дизайнера на руки. Дальше его задушили цепкие ладошки минуту назад истерящей невесты и крепкие объятия Эдди. Который, по ощущениям, сломал ему несколько ребер.
– Эй, детсад, мы сегодня вообще жениться собираемся или где? – помахав букетом, поинтересовался Салливан.
По напряженному, словно струна, и еле сдерживающемуся Кайрену он только мазнул взглядом...
Слуги постарались на славу. Алан смотрел на роскошный бальный зал, отстроенный им же, и блестящий сейчас под ярким светом хрустальной люстры. Деревянные колонны были украшены цветами. Тихая мелодия скрипки, роскошь драгоценностей и шуршание дорогих вечерних платьев женщин. Вальяжность и уверенность их кавалеров. Разговоры и сплетни, оценивающие взгляды, еле заметный флирт. Поздравление новобрачным, и Кайрен Валгири, не отрывающий от него весь вечер глаз. Алан хорошо знал этот взгляд. Тяжелый, хищный и полный желания, от которого сейчас внутри все еще больше замерзало. Салливану с каждым днем казалось, словно он попал в бесконечную зиму, которая так глубоко проникла в него, что выморозила все. От этого становилось еще больней. Словно острые осколки, которые кромсали его все это время. И сейчас, видя Кая, он убедился в том, что ничего не прошло. Что все еще настолько больно, что сил терпеть нет. Не надо было приходить и возвращаться вообще тоже. Но ведь он обещал Эри и Эдди. Они ждали его. Теперь он выполнил обещание, и было правильней уйти. Никто бы не заметил. Да, Алан умел быть чертовски незаметным. Сбоила эта система только с одним мужчиной – Кайреном.
Его перехватили в коридоре, когда, воспользовавшись моментом, Алан выскользнул из зала. Схватили за предплечье и прижали спиной к незаметной нише за вазами с цветами. Алан не издал ни звука, скрипнув зубами и наглухо закрыв эмоции и мысли.
– Что происходит? – напряженно спросил Кайрен и в упор посмотрел в безразличные спокойные глаза напротив.
– О чем ты? – вскинув бровь, удивленно произнес Алан.
– Ты исчезаешь почти на месяц. Звонишь только Джулиану и бросаешь трубку каждый раз, когда я хочу поговорить. Игнорируешь мой зов и снова отгораживаешься от меня, – начиная закипать, глухо ответил Кай, – объясни.
– А что объяснять? – стряхнув руку удивленного альфы, спокойно продолжил Салливан, – контракт закончен. Я больше не работаю на вас. Все получили, что хотели, и, думаю, что должны быть довольны. Спасибо тебе большое за хорошо проведенное время, было весело. Но знаешь, я не готов менять свою жизнь в угоду кому-то и жертвовать карьерой.
Альфа стоял, словно громом пораженный, и, не в состоянии произнести хоть слово, слушал безразличный и спокойный голос, который в данную минуту методично выбивал почву из-под ног. Он цепко смотрел в холодные глаза, и у него шерсть на загривке становилась дыбом от пустоты, которая там была. От размеренного сердцебиения и ни разу не дрогнувшего голоса. Зверь внутри скалился в непонимании, отчего его так легко режут на куски. Почему ему снова разрывают сердце. Он не хотел верить в безэмоциональные резкие слова.
– Ты вообще слышишь, что сейчас говоришь? – зло и низко зарычал Кай.
– Слышу, не глухой, – поморщился дизайнер и скрестил руки на груди, – слушай, Валгири, чего ты от меня хочешь? Не отрицаю, нам было хорошо, но роман на сезон закончился. Желаю удачи и все такое, а теперь мне пора.
Он сделал шаг в сторону, но грубый рывок и чужие крепкие объятия остановили.
– Черта с два! – зарычал Кай, – ты не уйдешь вот так просто. Я не знаю, что случилось у тебя там, но если думаешь, что я хоть на минуту поверю в эту чушь, то глубоко ошибаешься.
– Нарываешься, Валгири, – зло оскалился Алан, – учись получать отказ. Вся эта игра уже закончилась.
– Это тоже было игрой? – зарывшись пальцами в густые волосы и дернув на себя настолько близко, что между губами остались лишь жалкие миллиметры, хрипло прошептал альфа, – то, как ты кричал мое имя и стонал подо мной. Как целовал и обещал вернуться ко мне. Тоже игра?
Алан с трудом смог разлепить сухие губы. На большее его просто не хватило. Потому что Кай был слишком близко. Смотрел так жарко и держал крепко. И в эту минуту он так хотел верить в слова оборотня. Так хотел забыть все то, что слышал, и что до сих пор жгло нутро, причиняя адскую боль. Он мог бы закрыть глаза, плюнуть на все и позволить целовать себя. Мог бы притвориться, что все хорошо и что он и вправду любим. Что это именно о НЕМ и для НЕГО. Не для того, кто, превратившись в прах, продолжал держать в своих руках сердце Кайрена Валгири. Но это было всего лишь красивой ложью, обмотанной розовым бантиком и со стразами по краям.
– Милорд, – неожиданно раздавшийся совсем рядом голос Гора заставил их отстраниться друг от друга.
– Что? – раздраженно проведя когтистыми пальцами по волосам, рыкнул Кай.
– Сэр Маркус зовет вас. Прибыли члены Совета и срочно хотят поговорить с вами, – виновато произнес Гор и кинул быстрый цепкий взгляд на стоящего к ним спиной Алана.
– Пусть разбираются без меня, – отрезал альфа.
– Боюсь, что дело требует вашего присутствия.
– Скажи, сейчас буду, – стараясь убрать полезшие клыки, мрачно произнес оборотень и обернулся к Алану, – разговор не закончен. И не вздумай снова исчезать, лио. Из-под земли достану.
Алан смотрел на их спины, пока те не скрылись за поворотом коридора. Губы сами собой расползлись в кривой, какой-то больной усмешке.
– Попробуй, – совсем неслышно произнес он и, еле переставляя ноги, поднялся по лестнице.
Остановившись лишь на мгновение перед высоким портретом и хмыкнув.
– Поздравляю, парень. Ты выиграл по всем фронтам.
Это был в последний раз, когда он был в ИХ комнате. Скользнув взглядом по темным стенам, по мебели, утопающей во тьме, и, наконец, остановившись на освещенной лунным светом постели. Вспоминать все то, что было связанно с этой проклятой комнатой, значило в очередной раз резать себя живьем.
Его одежда, висевшая в шкафу, и вещи, заботливо уложенные по своим местам, полетели на покрывало, а следом за ними и сумка. Через несколько минут все то немногочисленное, что он здесь оставил, было собрано. На столике остался лишь лежать футляр с его янтарными ножами. Костюм, рубашка, туфли, брюки. Алан переоделся очень быстро. Темные джинсы, армейские ботинки и черная водолазка. Накинув на плечи кожаную куртку и взяв сумку, Салливан в последний раз обвел все вокруг взглядом. В последний раз...
Спуститься по старой каменной лестнице и выйти незаметно во двор. Гор слишком сейчас занят и не успеет среагировать. А дражайший Кайрен Валгири занят чужаками. Никто не заметит его ухода. Поэтому легко обойти камеры по слепым точкам, которые он отлично знает. Оказаться у гаража и на время взять черный джип. Он как раз бросает сумку на заднее сидение, когда за спиной раздаются робкие шаги.
– Алан? – вот кого он не ожидал здесь увидеть, так это Эрику, – Ал, ты опять уезжаешь?
– Да, крошка, – он не уверен, что на лице именно то выражение, которое сейчас нужно, – у меня тут опять нарисовались дела. Срочные, так что прости, но на вторую церемонию не смогу остаться.
Она смотрит на него своими большими зелеными глазами и ни капли не верит. Ни единому его слову. Алан физически чувствует это. Видимо, все-таки все намного паршивее.
– Ты ведь не вернешься больше, – она не спрашивает, чувствует, что это правда.
Единственное, что он может сейчас сделать, так это крепко обнять ее, чувствуя, как тонкие пальчики судорожно сжимают его водолазку. Она шмыгает носом и прячет лицо у него на груди.
– Я не знаю, что случилось, но может у вас все образуется? – ее голос полон надежды, – может, поговорите, и все наладится?
– Не наладится, – прикрыв глаза, хрипло отвечает он.
Она умна и никогда не была слепа. Эрика видит все то, что он сейчас скрывает от других. Она очень любит его и не хочет отпускать, чувствуя, что больше не увидит. Господи, она не хочет его терять! Но Алан продолжает гладить ее спину и успокаивать. А отстранившись, кладет в ее ладонь ключи с брелком в виде полумесяца.
– Ты когда-нибудь видела норвежский лес весной? – с легкой улыбкой спрашивает он.
Эрике нужно несколько минут, чтобы понять, что он имеет в виду. А когда до нее доходит, то глаза становятся круглыми от удивления. Она знает, где находится тот дом, ключи от которого она сейчас держит. В скалистых горах Норвегии. На краю леса, у самого водопада. Она была там только раз, но безнадежно влюбилась.
– Это мой свадебный подарок, – видя ее блестящие глаза, кивнул Салливан.
– О Боже! О Божееееее! – запищала Эрика и повисла на шее рассмеявшегося Алана, – Аланусик, любимый мой, милый!
– Ты все-таки когда-нибудь задушишь меня, – закатив глаза, обреченно вздохнул дизайнер.
Она прижимала к груди ключи и не отрывала глаз от джипа, пока тот, мигнув в последний раз, не исчез на другом конце черного моста. Вытерев слезы, Эрика сжала в руках холодный металл и медленно направилась в замок...
Джулиан позвонил, когда Алан был уже на полпути в Глазго. Стоило Салливану ответить, как в трубку заорали благим матом и с такой громкостью, что слышали, наверное, даже на французской границе.
– Ты где?! Что, черт возьми, происходит?! Эрика сказала, что ты уехал. Развела тут секретность и сказала, чтобы я никому ничего не говорил. Ты знаешь, что сделает твой бойфренд, когда узнает?! – за скоростью Джи-Джи тоже не следил.
Алан ухмыльнулся зло и ударил по педали газа. Машина почти взлетела над трассой. Вписавшись в крутой поворот и стараясь выключить все свои мысли. Забыть, не думать, не вспоминать, не чувствовать, как расползается по венам вязкая боль.
– Ал, что случилось? – голос Джулиана стал тише и взволнованнее.
– Ты был прав, – еле выталкивая из горла слова, произнес Алан, – во всем был прав. Только в одном ошибся. Это Валгири разбил мое сердце.
– Алан, – уже испуганно и просяще.
– Скажи Уоли, что я надеру ему зад, если он обидит тебя, – резко поменяв тему, продолжил Салливан, – поцелуй за меня Диану и береги Джера, он ужасно беспокоится по любому глупому поводу. Пусть Гор зря не ломает голову, ничего у него не получится. И береги себя, Джулзи. Я обязательно позвоню.
