Автор книги: Калис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 83 страниц)
Кайт ши взревел от боли, отскочил к стене, когда заклинание ударило его. Шерсть загорелась, в темноте кот оказался похож на огромный оживший костер, метавшийся из стороны в сторону.
– Танатос!
У нее еще остались силы?.. Элиш оказалась внезапно рядом, подхватила под руку, потянув наверх.
– Вставай, – рыкнула она похлеще визжавшего кайт ши. – Ну же, Кэл!..
Замелькали еще какие-то тени, рядом как будто из ниоткуда оказалась Алва и Кеннет, оттеснившие Элиш к Джету. Кэл успел увидеть, как группа захвата во главе с Тайгом бьет кайт ши заклинаниями и спутывает нечисть, а потом что-то коротко ударило его по шее, и наступила тьма.
***
Где-то осенью, когда Алва немного приболела, она жаловалась на их сыскного целителя. Вернее, целитель работал в главной гестольской клинике и был приписан к сыску. Вопреки ожиданиям это оказался не сухонький старичок, а очень высокий (наверное, даже выше Моргана и декана Каллагана) и довольно плотно сбитый мужчина преклонного возраста. Он странно по-женски поджимал губы на любые вопросы и немногословно объяснял, что надо лежать и лечиться. Да, просто лежать и лечиться. Потому что все равно его никто домой не отпустит. Еще и нависал многозначительно над кроватью, иногда странно то ли подмигивал, то ли просто у него начинался нервный тик.
Звали целителя Солав Хили. Смешно на первый взгляд, но когда смотришь ему в глаза, смеяться совсем не хочется. Кэл, впервые встретившись с Хили, понял, что целитель при желании может убить взглядом, и никакая магия ему для этого не понадобится.
– Лежите, – припечатал Солав, когда Кэл смог воспринимать чужую речь, и поджал губы. – И лечитесь.
Он окутал Кэла исцеляющими заклинаниями, замотал его практически в кокон и ушел с чувством выполненного долга, а Кэл боялся пошевелиться потом еще с полчаса. Хотя все равно было больно, никакие заклятья не сумели полностью приглушить нытье растерзанного бока. Пулю уже извлекли, на его счастье, ловкость спасла Кэлу жизнь, хотя кайт ши неплохо придавил своим весом. Когда Хили разрешил войти в одиночную полупустую палату, где его держали, первой, что удивительно, появилась Элиш. Кэл даже глаза потер, чтобы убедиться, что это не сон.
– От парней, – она поставила небольшую корзину, заполненную почему-то пирожками, на прикроватный столик. – С мясом.
– Я думал, Алва придет, – ошарашенно пробормотал Кэл, неуклюже садясь.
Элиш внимательно посмотрела на него и пожала плечами.
– Я сейчас уйду, – пообещала она. – Алву пустят, тут половина сыска собралась полюбоваться на раненного бравого шефа. Ты герой.
Кэл чуть прикрыл глаза, разглядывая Элиш. Она впервые побывала в настоящем бою, если можно было так назвать неравную схватку, и отделалась очень коротким откатом и парой царапин да синяками. Тогда ведь вместе с сыщиками примчались Джет с Кеннетом, но с нечистью они все равно бы не справились, зато, похоже, утащили Элиш с собой. Кеннет наверняка прочитал своей девочке пару-тройку нотаций. Кэл невольно ухмыльнулся. Можно было бы порадоваться, что закончилось все хорошо, но где-то в Гестоле, если еще не сбежал из города, до сих пор бродил лунный, который поднял труп и вызвал кайт ши. Ирриец умер. У Кэла осталось странное ощущение, что убийцу использовали, хотя сам он об этом не подозревал. Вряд ли вообще собирался нападать на них в тот вечер, Элиш никто не заказывал, его самого тоже. Возможно, внушение? Загадочный лунный слабаком не был… или работал не один? Ритуал вызова кайт ши вполне мог или могли провести и солнечные. Сколько человек во всем этом замешаны на самом деле, и каковы были их настоящие цели? Досадно было осознавать, что сейчас ответов не найти, пока преступники себя снова не проявят.
– У тебя красивая магия, – произнес Кэл, когда Элиш собралась уходить.
Она скептически фыркнула.
– Да ну?
– Правда.
Серебристая сеть отложилась в памяти стремительной вспышкой – очень яркой, что казалось странным. Ведь золотые нити заклинаний солнечных магов всегда мерцали так, что даже слепили. Серебро лунного не било по глазам, но сияло сильнее. Красиво.
– Парни интересуются, откуда там опять то же эхо магии, – внезапно сообщила Элиш и криво улыбнулась. – Ты же им скажешь?
– Придется.
И пусть только хоть кто-то попробует проговориться о лунном маге… Хотя Кэл пока не представлял, как заставит их молчать, а заклинаний, действующих на сознание он почти не знал. Те, что были в арсенале, действовали по-другому.
– Ладно, – Элиш помялась и кивнула каким-то своим мыслям. – Отправлю к тебе Алву. Поговорите… Я попрошу, чтобы парни перенесли визит к тебе на другой день.
Кэл моргнул, раз-другой, чтобы удостовериться, что он правильно понял намек, и хмыкнул.
– Не надо, – попросил он и указал на стул. – Лучше посиди со мной еще. Кайт ши уничтожили?
– Тебе Алва расскажет, – поддразнила его куда веселее Элиш и все-таки не села обратно. – Убили. Кстати…
Кэл насторожился. Что-то еще произошло? С Кеннетом и Джетом? Но вроде «Джохо» снова заработал в прежнем режиме, завсегдатаи уже потянулись обратно. С Элиш тоже все нормально, она не выглядит усталой или изможденной. Снова что-то без него произошло? Нет-нет, повторения с отравлением не хотелось до зубовного скрежета. Если понадобится, он прямиком через окно сбежит от Хили, и пусть целитель потом что хочет, то и говорит. А у него – работа.
– Видел руку Кеннета? – вдруг выпалила Элиш и нервно оглянулась на дверь, проверяя, не подслушивает ли кто.
– Видел, – медленно протянул Кэл и облегченно выдохнул: все нормально. Но неужели дядя соизволил показать ей эту когтистую конечность? Вот интересно: испугалась или нет? Хотя после зомби и кайт ши пугаться обросшей шерстью руки как-то глупо, но женская душа – потемки.
– Круто выглядит, правда?
Кэл подозрительно посмотрел на восхищенную улыбку и тихо рассмеялся. Конечно, Элиш не могла испугаться, она просто посчитала, что это здорово! Ох, Элиш… Кеннет наверняка обрадовался, определенно, Кэл шумно выдохнул и уже мягко улыбнулся.
– Ты неподражаема, – сообщил он негромко и улыбнулся снова, уже своим мыслям. – Добро пожаловать в сыск, Элиш. Я надеюсь, что мы сработаемся.
========== Интермедия ==========
В столице зима мало была похожа гестольскую. Несмотря на то, что Берстоль располагался гораздо севернее Альоры и Уллаури, здесь все равно выпадало слишком мало снега, да и температура почти никогда не опускалась слишком низко. Правда, свой минус в этом был – некоторая нечисть приспособилась к такой погоде и не впадала в спячку. Первое время люди с непривычки успевали среагировать на появившихся домовых в последний момент или узнавали о нечисти в доме только перед смертью. Позже, естественно, маги разобрались в странном феномене и за много лет привыкли, что работа по изгнанию не останавливается даже зимой.
Совершенно седой маг в полосатом костюме аккуратно отпил горячий чай, разбавленный молоком, и отставил чашку в сторону. В чайной было тепло, за окном поднималась метель, не особенно характерная для столицы. Крупные хлопья снега, еще несколько минут назад плавно падающие на землю, сейчас бились в окна, словно стремились тоже оказаться в тепле и спрятаться от резких порывов ветра, не думая о том, что сразу растают. В чайной играла тихая музыка: пианист почти бездумно нажимал на клавиши, похоже, на ходу создавая новую мелодию, но получалось что-то плавное с долей безумия. Впрочем, мужчина не обращал на это никакого внимания.
– Простите, что опоздал.
Его собеседник выглядел совсем юным, но маг знал, что мужчине напротив не так давно исполнилось тридцать пять, просто общая субтильная внешность создавала обманчивое впечатление. Он стряхнул с плеч снег, снял подбитую мехом курточку и, наконец, сел, успокаиваясь. Дерганые движения выдавали его нервозность, но маг молча и терпеливо ждал, пока можно будет начать разговор. Подошла кельнер, вежливо улыбнулась и протянула меню. Собеседник не глядя ткнул куда-то пальцем, и девушка вернулась к стойке.
– Мы не сумели ее вызволить, – выпалил мужчина.
Седой только поморщился.
– Потише.
Его собеседник судорожно кивнул, сцепил узловатые пальцы. Не то чтобы это был провал, никто не приказывал ему спасать девушку, но и оставлять ее в руках врагов было нельзя. Вероятней всего, девушке угрожали, а она вряд ли знала и понимала, что намного сильнее своих врагов. Может, и выглядела слабой, но ее сила превышала магию солнечных в несколько раз. И это девушка еще не знала о других особенностях лунных! Впрочем, судя по всему, ее надзиратель тоже мало что знал, иначе бы не требовал от пленницы использовать столь сильные заклинания. Ему еще повезло, что не случилось полного отката, иначе бы и он мог пострадать. Счастливчик.
– Вы теперь станете присматривать за ней? – осведомился маг и расплатился с подошедшей кельнер за своего собеседника.
– Мы начали следить с того момента, как сработала сеть.
– Прекрасно, – кивнул Седой. – Необходимо будет встретиться с ней и все объяснить. Я бы не отказался и сам, но сейчас дела в столице. И я на неделю уезжаю на юг.
– Если что, я вышлю вам послание птицей, – мужчина отхлебнул, не поморщившись, обжигающий чай и блаженно выдохнул. – Тепло… Мы ищем. Уже есть наводки, и мы взяли еще нескольких солнечных, они должны помочь нам с Академией. Точных сведений пока нет, тем не менее, остается лишь проверить.
– Декан Академии опасен?
– На входе заклинание, которое не пропустит постороннего без предварительного разрешения.
Седой едва заметно нахмурился, между бровей появилась морщинка. Любой другой вряд ли бы понял, что маг чем-то обеспокоен, но этот нервный человек слишком хорошо знал своего покровителя, много времени провел рядом и был готов сделать что угодно ради свободы себе подобных.
Лунные считались опасными, их следовало запирать в клинику, в комнаты с мягкими стенами, потчевать таблетками. Безумие! Лунных убивали, медленно сводили их с ума, заставляли верить, что лучше бы они не существовали, а потом кричали на всех углах: лунные – безумны, их нужно изолировать от общества!
А ведь они были такими же людьми, только с другим типом «ключа», не более того. Седой медленно потягивал чай, о чем-то раздумывая, его собеседник горько улыбался своим мыслям. Если все получится, они станут свободными, получат право жить, как остальные, заводить семью, учиться, работать – быть нормальными. Только лунными, а не солнечными магами. Та девушка училась в Академии, Нервный уже навел справки через преподавателя. Пришлось потрудиться, конечно, вылавливая его, поддерживать солнечных в подчинении, ломая им волю. У солнечных магов куда лучше получалось накладывать чужие личности, но, к сожалению, они слишком быстро сдавались, а сломанные куклы уже не могли выполнять приказы. Хорошо, что последняя марионетка сумела навесить сеть на девушку, ей это спасло жизнь. Всегда был риск, что «хамелеон» сработает неправильно – никто не мог предсказать, какое заклинание скроет в себе сеть. Возможно, интуит бы определил, но среди лунных этого рода магов никогда не существовало.
– Возвращайтесь домой, – наконец проговорил Седой. Он отставил опустевшую чашку в сторону и медленно кивнул. – Присматривайте за детьми и ищите наших братьев и сестер дальше. Я встречусь с теми, кто прячется на юге, и постараюсь переправить их к вам. На север наши враги почти не смотрят, среди лесов и гор могут жить только сумасшедшие.
Его собеседник усмехнулся, оценив шутку.
– Хорошо, – сказал он. – Удачи вам. Надеюсь, мы скоро добьемся цели.
– Я сделаю для этого все возможное.
Мужчина оставил на столе чаевые и ушел. Сегодня отходил из Берстоля поезд, нужно было успеть купить билет. Маг еще какое-то время оставался в чайной, глядя в окно на метель. К нему подсела девушка, но не сказала ни слова, просто тоже смотрела на метель, затем встала и пересела за другой столик к низенькой полноватой женщине. Седой словно бы не обратил никакого внимания на нечаянное короткое соседство. В какой-то момент он будто очнулся ото сна, посмотрел на поставленные в углу часы и неспешно поднялся. Сегодня он сделал все, что запланировал, пора было возвращаться на работу, иначе сотрудники могут забеспокоиться.
========== Часть третья. Интермедия ==========
Будь он в силах, запретил бы в Рохстале книгопечатание, за последние триста лет расползшееся по стране как Серая Химера. Каким образом можно было обязать всех книгопечатников сначала присылать экземпляр издания во дворец и лишь потом, получив разрешение королевского Совета, распространять тираж? Подобный указ не решил бы проблемы, он понимал это прекрасно и именно поэтому отверг робкое предложение личного помощника – смышленого, в общем-то, мальчишки Алсандера, но слишком молодого, чтобы понимать бесполезность идеи. Указ, приказ, закон – как ни назови, все равно нашлись бы те, кто проигнорирует его. Даже не со зла, а просто по незнанию: до севера королевские законы доходили в последнюю очередь, особенно когда принимались зимой. Пользоваться заклинаниями было опасно, да и сама мысль прибегнуть к помощи магов казалась ему чудовищной.
Иногда Джудас Ханрахан думал, что все-таки родился не в той стране. Его родители были рохстальцами, но бабка по отцовской линии происходила родом из Ирры. Она еще маленькой девочкой со своей семьей пришла в Рохстал, сбежав от гражданской войны на родине, да так и осталась здесь, осела, вышла замуж за рохстальца. Именно из-за бабки Джудас получил свое имя, резкое на слух для местных, и именно она растила внука, когда сын и невестка погибли, разбились в кэбе. Извозчик оказался пьян, да только он выжил, а родители Джудаса – нет. Перевернувшийся несколько раз кэб просто-напросто развалился, упав на камни, фич (1), как сказали потом, умер еще раньше, одна из оглобель сломала ему шею. Странно, но городской охране, занимавшейся этим делом, было больше жаль коня, чем родителей Джудаса. Джудас это запомнил. Его бабка, Эсмен Ханрахан, забрала внука в тогда еще строившийся Берстоль, поселилась в почти хижине неподалеку от строителей. Она варила рабочим в огромных котлах обеды вместе с другими женщинами, которые пришли вслед за мужьями на большую стройку. Сухонькая, тощая, острая на язык, Эсмен командовала зарвавшимися мужиками в два раза больше ее, таскала тазы с глиной, могла с легкостью поднять шестилетнего внука за загривок и швырнуть его в ближайшее озеро, окажись оно рядом. Джудас в озере Лахрет бывал часто – помогая рабочим возводить дворец, сложно было не измазаться, – пока озеро не высушили, чтобы возвести там площадь Мечты.
Эсмен Ханрахан боялись и уважали. Порой к ним приходила богато одетая, но такая же сухощавая и жилистая старуха и о чем-то подолгу разговаривала с бабкой. Джудаса всегда в такие часы отправляли на улицу, но он прятался в буйных зарослях крапивника, обрамлявшего живой изгородью дом, и, не обращая внимания на колючие листья, слушал речи двух старух. И не понимал в то время ни слова.
Это много позже он узнал, что разодетую женщину звали Беа Темная. Не за кожу или волосы (которые были цвета спелой пшеницы), а за странный, мало кому понятный характер. Беа Темная оказалась женой короля Ллевелиса Щедрого, уже стоявшего одной ногой на Небе, и именно для нее возводился город под названием Берстоль. Ллевелис Щедрый… Храбрый и дальновидный король, о котором шестилетний Джудас слышал от людей только хорошее, да и бабка не раз говорила, что не дай он разрешение, сгинула бы семья Кампо в разгоревшемся костре гражданской войны. Поэтому Джудас тоже восхищался незнакомым старым королем, позволившим ему, Джудасу Ханрахану, появиться на свет. Он унаследовал от бабки иррийскую внешность и молчаливость. От отца досталось упрямство, категоричность в суждениях и болезненная преданность одному человеку. Джудас помнил о родителях больше по рассказам Эсмен, а она между ворчаниями утверждала, что ее сын, Неал, был предан телом, сердцем и душой своей семье и жене, любил ее больше жизни и умер много раньше. Если бы городская охрана прибыла на место аварии быстрее, Ашлин могла бы выжить.
Бабка прожила ровно столько, чтобы увидеть, как почти закончено строительства королевского дворца – Исога-Тич, Обитель горностаев. Эсмен умерла тихо, спокойно, но совсем не в кровати, а на рынке, куда только-только начинали стекаться продавцы. Джудаса рядом с Эсмен не оказалось в тот момент, он оставался дома – в красивом одноэтажном особняке с невысокими колоннами, изображающими огромных горностаев, у входа. Беа Темная подарила своей безродной подруге этот дом, пожелав, чтобы ее внук Флари имел верных подданных, тех, кто точно его не предаст.
