Автор книги: Калис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 83 страниц)
Без Лиса в кабинете стало тише. Джет снова вернулся к документации, принялся высчитывать зарплату Элиш и Брану. Он действительно не платил другу, но как-то повелось, что все деньги, которые зарабатывал «Джохо» за вычетом заработной платы, они делили между собой. Двум мужчинам, почти достигшим сорокалетия, много было не нужно. Джет часто думал, что если бы не рука, Лис бы давно женился. Он сам наверняка замечал, какие взгляды бросают женщины в его сторону, но кто согласится мириться с тем, что у потенциального мужа на левой руке шерсть, перья и коготь? Лис рассказывал, что пытался пару раз, но слушать визг невероятно утомляло. Он даже Элиш не показывал руку, пряча ее в широких рукавах или под легкой накидкой.
Сам Джет тоже не задумывался о свадьбе. Просто… упорно казалось, что в таком случае ему придется слишком кардинально менять свою жизнь, а она может второго потрясения не выдержать. Не то чтобы его не интересовали женщины как таковые, порой он встречался с кем-нибудь, но дальше встречи на одну или пару ночей не заходило. Джет и не стремился к этому, у него хватало забот: «Джохо», Лис, Элиш, Бран – за ними ведь нужно было присматривать, иначе тот же Лис мог запросто впутаться в совершенно ненужные им проблемы.
Таверна закрывалась в три ночи, открывал ее обычно Лис в девять утра, но на ближайшие пару-тройку дней эта обязанность легла на Джета.
За полчаса до закрытия зашел Бран. Джет потер уставшие глаза и внимательно взглянул на кельнера. Он знал, что Бран жил после смерти матери один, об отце юноша вовсе предпочитал молчать.
– Что-то случилось? Ты проходи.
Кельнер в три шага оказался и теперь мялся у стола, явно не зная, что сказать. Или, вернее, как сказать?
– Могу я переночевать здесь? – наконец выпалил он, пряча глаза. – Можете вычесть из моей зарплаты…
Джет нахмурился. Что у парня случилось такого, что он не идет домой?
– Бран?
Кельнер как-то отчаянно вскинул голову, и Джет увидел закушенную до крови губу и почти дикий взгляд.
– Так, – он поднялся из-за стола, плеснул из графина воды в стакан и протянул его Брану, – выпей, успокойся и расскажи, что случилось.
Бран одним глотком проглотил воду и криво улыбнулся.
– Простите, господин Джет, получилось так, что мне некуда сегодня возвращаться, – он вздрогнул, словно Джет мог его ударить после таких слов. – Обещаю, это только на сегодня! Не увольняйте меня…
Джет качнул головой. «Господин Джет?» Что-то серьезное, ни Эл, ни Бран не обращались к нему настолько уважительно – сам не разрешал.
– Что с твоей квартирой?
– Довольно давно я сдавал комнату, – сбивчиво ответил Бран и поспешно пояснил:
– Магу, первокурснику. Вчера он случайно поджог квартиру… Сам сгорел, квартира выгорела… и на площадке следы.
Джет нахмурился. Первокурсник… Это все объясняет. Мальчишка решил потренироваться. Четырнадцатилетний ребенок, неуемный и глупый. Сам погиб и Брана оставил без дома. Парень… не виноват, конечно, но сдавал комнату на свой страх и риск. И почему студент не оставался в общежитии? Или потому, что там точно не было возможности потренироваться? Да не важно уже. Скорее всего, племянник Лиса займется этим делом. Вернее, не займется – и так все ясно.
– Оставайся, – сказал Джет и указал на неприметную дверь. – Там диван побольше, есть подушка с одеялом, в углу холодильник. Впрочем, сам знаешь, где кухня. Точно останешься здесь? Можешь пойти ко мне.
Оставить парня в квартире отсыпаться, а самому уйти к Лису. Он ждет, раз пригласил. Лис свое слово сдержит.
– Нет, – замотал головой Бран и виновато улыбнулся. – Спасибо.
– Отдыхай, сколько понадобится, – чуть улыбнулся Джет и бросил кельнеру ключи. – Закройся изнутри. Никого не пускать. Я приду к девяти. Встанешь раньше, сам откроешь, полагаю, представляешь, что надо сделать.
– Конечно.
– Вот и прекрасно.
Прежде чем уйти, Джет еще раз осмотрел склад и зал и только потом, дождавшись, пока щелкнет замок, направился домой.
Идти было недалеко, три перекрестка, но в этих узких проулках, прятавшихся между домами, почти не было света. Небо прояснилось, температура упала еще больше, и Джет начал мерзнуть даже в теплой шубе. Все-таки не любил он зиму. Пятнадцать лет прожил на побережье океана, где температура редко опускалась ниже нуля, и какие-нибудь плюс два уже казались страшными морозами. Здесь же, в Гестоле, те же самые плюс два считались если уже не летней температурой, то вполне предвестником весны.
Город давно спал, готовясь к новому рабочему дню. Наст под ногами громко ломался, но этот звук был привычен: которую зиму он ходил этой дорогой раз за разом? Редкие фонари с медленно растворяющимся заклинанием постепенно гасли. Удобное заклятье – сеть с длительным действием. Огонек сохраняется под стеклянным куполом и по истечении определенного времени полностью затухает. На аллеях и главных улицах Джет видел, что заклинания осенью и зимой обновляли около четырех часов утра, и фонари горели даже после рассвета.
Снова хрустнул наст, и Джет остановился. Звук раздался где-то сбоку. Стоило остановиться, и невидимый преследователь тоже остановился. Он снова зашагал, и снег зашуршал под ногами незнакомца. Его преследовали, определенно, и этот некто понял, что его вычислили. Он больше не пытался прятаться, уверенно шагал следом, но пока ничего не предпринимал. Джет резко обернулся, но в ночной темноте не было ни единой возможности разглядеть преследователя: поодаль стояла невысокая черная фигура.
– Что вам нужно?
При каждом слове изо рта вырывалось облако пара, холодный воздух обжег горло, и Джет сморщился. Ему пришлось стянуть пониже шарф, чтобы внятно говорить.
– Все просто, – едва слышно прошипел человек, – твоя смерть.
Джет прищурился, отступил назад, вставая удобнее, и прыгнул вперед. В неповоротливой одежде и на снегу прыгать было тяжело, к тому же гипотетический убийца был готов к этому и увернулся, но не удержался на ногах, соскользнул на землю, как-то нелепо взмахнув руками.
Ну еще бы.
Джет метнулся в сторону: он прожил в Рохстале достаточно, чтобы научиться двигаться по снегу и не падать, но этот человек, похоже, приехал сюда не так давно, наверняка. Убийца вскинулся, защищаясь, Джет ударил кулаком, бросил ему в лицо снег и отскочил, срывая антимагический браслет. Главное сосредоточиться на изображении и не убить. Но ирриец не дал ему времени, бросился под ноги, тоже опрокидывая на землю. В лунном свете сверкнул нож, закапала на снег кровь, когда лезвие по касательной задело щеку не успевшего увернуться Джета. Убийце было легче: он не носил шубу, но рисковал серьезно заболеть. Джет оттолкнул его, откатился, поднимаясь как можно быстрее. Нападающий отскочил назад и вдруг отчетливо шмыгнул носом.
Он уже заболел.
Джет снова метнулся вперед, метя в колено, убийца попробовал отскочить, но снег снова его подвел, и ирриец бухнулся в сугроб. Джет выбил кинжал, убийца бросил снег ему в лицо, и глаза тут же заслезились. Это был подходящий момент для убийства, но ирриец предпочел отступить. Почему? Джет проморгался, утирая слезы, и поскорее натянул повыше шарф. Порезанную щеку кололо, но кровь, похоже, успела остановиться, хотя никакой холод не смог бы заморозить ее. Следовало бы быстрее убраться отсюда, только Джет не мог так просто уйти. Если он сорвал браслет, нужно воспользоваться силой. Все равно придется чинить.
Он сосредоточился на следе и тут же понял бесполезность затеи. Если бы разглядел несостоявшегося убийцу, еще была возможность выследить его, но черная фигура – это все, что у него есть. Нападающий простужен, да сейчас многие болеют, по этому признаку искать бесполезно. Джет разочарованно пнул сугроб. Сопливый ирриец, прекрасно. То, что убийца пришел с его родины, было видно сразу – он говорил на иррийском без намека на акцент. Говорил – громко сказано, но по одной фразе ирриец иррийцу мог сказать очень многое. Убить, значит. Терье так и не успокоились и все еще жаждут его крови? Прошло больше двадцати лет с того инцидента, Джет ни на мгновение не жалел о сделанном и почему-то думал, что отец удовлетворился проклятием. Все равно Маркезе подросла и через год смогла участвовать в экзамене. Ну и что, что не дочь, а всего лишь племянница, все равно Терье.
Джет оскалился и забросал капли крови. Видимо, отец решил добиться своего и все-таки наказать непутевого сына-предателя. Несмотря ни на что, он потратил столько времени на поиски. Интересно, а отец вообще-то жив? Ему много лет было на момент побега Джели, а сейчас, возможно Дюран Терье давно в могиле, и кто-то другой продолжает мстить. Такое тоже вероятно. Джет хмыкнул, спрятал руки в карманы и побрел домой. Лису придется рассказать, тот непонятным чутьем прознает всегда, если у Джета неприятности, так что он давно понял, что легче рассказать сразу, чем потом выслушивать ворчания. Жизнь определенно становилась интересной, вот только кроме него могли пострадать Эл и Бран, да и Лис мог попасть под раздачу, если убийца – сих. А этого Джет никак не мог допустить, и значит, следовало отыскать иррийца как можно быстрее.
========== Глава 9 ==========
Война трех государств случилась две тысячи с лишним лет назад. Несмотря на то, что сами столкновения длились больше тридцати лет, первый король Рохстала, Дагда Объединитель приказал вести летоисчисление заново, как если бы до этого ничего не существовало. Имен его советников и ближайших соратников человеческая память не сохранила, но именно кто-то из них вызвался стать летописцем, а другой безымянный помощник создал первый календарь, который Четта и Ирра впоследствии признали общим для всех стран. В учебниках по истории было указано, что первоначально каждый месяц имел свое название, но потом их убрали, поскольку названия никак не приживались среди людей. По непонятным причинам человеку было легче сказать «первый месяц осени», чем выговорить название – суховей. Почему – ответа на этот простой вопрос ни у Дагды, ни у его соратников не нашлось, да и вряд ли они слишком об этом задумывались, в конце концов, необходимо было восстанавливать страну и справляться с последствиями не только войны, но и Серой Химеры. Поэтому названия через пару-тройку лет незаметно исчезли из всех календарей, а потом и вовсе забылись.
С тех пор минуло ровно две тысячи пятьсот тринадцать лет. Естественно, эти годы не были безоблачными, и не только в Ирре и Четте вспыхивали восстания. В какой-то момент одна династия сменилась другой, без желания первой. Потомок Дагды Объединителя, Томма Беглый, не сумел удержать столицу – самую первую, Альору. В тысяча восемьсот тридцать первом году простолюдин Мэлис Райан, которого король обрек на голодную смерть, поднял восстание.
Очень многие поддержали Мэлиса: в течение нескольких лет почти не выпадало дождей, а зимы выдавались малоснежными, и земля простывала глубоко внутрь, крестьяне не могли справиться с повсеместной засухой, урожай просто погибал без воды и дополнительных подкормок. Маги старались помочь, чем могли, но даже они не успевали появляться везде, маленькие глухие деревушки оказались предоставлены сами себе. Выживут – прекрасно, нет – ничего страшного. С севера, где жители топили снег, чтобы хоть как-то добыть драгоценную воду, вывозили целыми телегами лед, но Рохстал оказался чересчур велик. Из-за голода погибали и скот, и люди. Очень много детей подхватили сонницу, не в силах устоять перед мясистыми ярко-лиловыми цветами. Кодлата, красивый и невероятно ядовитый цветок, единственный, казалось, не пострадал от засухи. В его бутоне всегда оставалась вода, но все знали, что ее ни в коем случае нельзя пить – хватало одного глотка, чтобы яд начинал действовать. Человек тут же впадал в летаргический сон, и даже целители не могли предсказать, проснется он или нет. Как правило, человека не трогали в течение трех дней – именно в течение этого срока становилось понятно, выживет ли жертва собственной глупости. Если к началу четвертого дня больной не просыпался, ждали еще три часа, но, чаще всего в итоге сердце человека просто останавливалось, изъеденное ядом кодлаты. Многие из детей умерли в те годы, выжившие продолжали страдать от голода и жажды.
Томма не мог справиться с ситуацией, он заперся во дворце, а на все предложения обратиться за помощью к соседним государствам отвечал отказом. Казна была почти пуста из-за предыдущих правителей, соривших деньгами направо и налево, поэтому просто не на что было закупить воду в той же Четте. Просить в долг Томма отказывался, объясняя это тем, что не пристало королю Рохстала умолять и унижаться перед посторонними людьми. Многие в те дни оставили короля, еще и лунные маги взялись поднимать трупы, но тогда их намерения сочли правильными, поскольку войско Мэлиса первоначально состояло сплошь из крестьян, жаждущих расквитаться с правителем за такое скотское отношение к своему народу. По пути в столицу присоединялось все больше человек, только северяне остались в стороне, не желавшие идти через всю страну к Альоре, находившейся почти у моря. В итоге к столице подошла разношерстная толпа, где кроме живых людей присутствовали и мертвецы, на палящем солнце начавшие разлагаться почти сразу. У Томмы просто не было шанса противостоять разозленным людям, и именно тогда он получил свое прозвище. Король просто-напросто сбежал, бросил своих соратников и жену во дворце, выпрыгнул из окна и направился куда-то в сторону Ирры. Его, конечно, связали бдительные маги, истратившие до этого почти все свои силы на поддержание жизни восставших, но поймать короля было важнее, чем щадить себя.
Люди сочли, что потомки Дагды Объединителя выродились окончательно. В итоге на трон взошел все тот же Мэлис Райан, Освободитель. Бывший крестьянин, потерявший из-за голода всю семью, он установил свои законы. Именно при нем в новый совет вошли всего два мага. Согласно учебникам, Мэлис, увидев силу магов, решил, что надо бы держать их подальше и на цепи, образно говоря, поэтому очень многих, тех, кто участвовал в восстании, он казнил, особенно почти всех лунных, предварительно заставив их упокоить поднятых и жутко смердящих мертвецов. Историки в этом видели верный шаг, поскольку разлагающиеся трупы могли послужить причиной вспышки инфекционной болезни, включая новую волну Серой Химеры. Подобного никто не хотел, ратующих за сохранение жизни лунным магам не нашлось. Все равно их оказалось всего пять человек, но вместе с ними вздернули на висельнице примерно тридцать солнечных магов. Мэлис приблизил к себе простых людей, в первую очередь закупил в Ирре антимагические амулеты (тогда еще самые простейшие) и поручил появившимся в то время натурфилософам усовершенствовать их. Кроме того, новоиспеченный король перенес столицу в Уллаури.
Сомнительные действия, конечно, но народ не роптал, маги пытались восстать, да сторонники Мэлиса быстро их приструнили, просто-напросто использовав заложников. Подло, зато эффективно. Потом Мэлис умер, на трон взошел его сын, Руан Праведный, и маги примолкли. Руан стал одним из тех королей, которых с теплотой вспоминают даже спустя много лет, благодаря его добрым делам и хорошему отношению к стране и народу. В отличие от своего отца, Руан Праведный показался жителям Рохстала посланцем Неба, и, пожалуй, с тех пор не было каких-то кардинальных переломов в жизни страны. Если не считать недолгого восстания магов и появления Салема, но это мелочи по сравнению со сменой династии.
Хотя, наверное, Бран бы мне за «мелочи» по голове настучал. Он учился на историка, так что разбирался в переплетениях событий прошлых веков куда лучше. Впрочем, именно с его подачи я решила почитать историю Рохстала и освежить в памяти то, что когда-то нам пытались втемяшить сначала в школе, а потом и на первых двух курсах в Академии. Общее образование, конечно, полезная штука, но порой так хотелось, чтобы уже быстрее начали учить настоящей магии, а не только пичкали бы основами. Но сейчас начались каникулы, и свободного времени хватало даже на такие книги.
