Автор книги: Калис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 83 страниц)
– Пусть дойдет, – усмехнулся Джет и тут же нахмурился, – но только когда я окажусь…
Я с каким-то злорадством отметила изменившееся лицо Лиса и то, как поправился Джет.
– ...мы окажемся одни. – Он тяжело вздохнул и покачал головой. – Лис, даже тебе против пистоля не выстоять.
– Я не думал, что у вас так развито огнестрельное оружие.
– Когда я уходил, оно было не настолько… не таким. – Джет обошел стол и почти упал в свое кресло. – Связывайся с Кэлом. Попробуем привлечь его тем, что ты тоже замешан в этом.
– Попробуем, – как-то нехотя согласился Лис и подошел к шару связи.
Я невольно расплылась в улыбке.
– Связывайся, Лис, связывайся, – подбодрила я его.
Лис бросил на меня непонимающий взгляд, но я только мстительно ухмыльнулась и осторожно коснулась простреленного плеча.
– Уверяю тебя, он согласится. У твоего племянничка просто не будет выбора.
========== Глава 10 ==========
Почти весь день ветер швырял в окно кабинета начальника гестольского сыска снег, заодно как будто насвистывая издевательский мотив. Кэлу так и хотелось выйти на улицу и поругаться на этот счет, но он понимал, что с взбесившейся стихией спорить трудно, да и неразумно. В этом заключался минус интуитивных магов – о большинстве заклинаний они знали лишь то, что те существуют. Для интуитов было характерно пользоваться определенным списком заклинаний, не игнорируя, конечно, новые, но и не заучивая их. Пока не припрут к стенке, естественно. До сих пор Кэлу хватало того, что некогда крепко засело в памяти. Базовые заклинания он почти не использовал – не видел смысла, не подходили они для работы сыщика, а специальных было достаточно. Кэл бы, конечно, не отказался от специфических, да где их взять? Впору было завидовать Моргану, который этими знаниями точно обладал. Но судя по словам Томаса, ручного опасного мага отправили на какое-то задание люди свыше, вероятно, даже кто-то из советников самого короля, так что поговорить с Морганом возможности не было.
А жаль.
Дело с множественными личностями опять затормозило. Вернее, его по факту и не было, раз Ахерна отправили в столицу, а Томас предпочитал отмалчиваться. Он только неопределенно угукал в шаре связи, потом показал ремень и пообещал выпороть, если Кэл не перестанет интересоваться судьбой Ахерна, а также остальными жертвами.
– Ну и зачем тогда было пересылать дела? – резонно возразил Кэл.
Тогда и выяснилось, что сделали это в отсутствие шефа, не желая, естественно, никому ничего плохого. Томас заверил, что все виновные уже наказаны, а документы из архива изъяты. Кто же знал, что Кэл полезет в дела полугодовой давности. Известная поговорка «хочешь спрятать дерево – прячь его в лесу» на этот раз не сработала, хотя, похоже, те, кто убирал документы на полки, надеялись именно на это. Если бы не Ахерн, ясное дело, Кэл бы даже не сунулся к пыльным папкам. Но – что сделано, то сделано, а теперь его ткнули носом, как нашкодившего щенка, в гипотетическую лужу и велели больше не повторять. Очень мило. Кэл бы, конечно, послушался – он всегда соблюдал субординацию и выполнял приказы начальства, считая, что лучше не нагребать себе дополнительных проблем, но сейчас ситуация несколько отличалась от стандартной. В конце концов, Ахерн – коренной гестолец, а значит и случай с ним предстояло расследовать Кэлу. Только сам же отослал в столицу, дурак.
Так что вот… с кем-нибудь хотелось поругаться, даже с ветром, но разум пока властвовал над поступками. А стихийных заклинаний Кэл почти не знал и смирить поднявшуюся вьюгу не мог.
– Хватит кукситься, – заметила Алва, потирая уставшие глаза. Она уже который день разбирала какие-то бумаги, прерываясь только на обед. – Кэл, ты же не собираешься спорить с Томасом?
– Я не самоубийца, – буркнул он, хотя в глубине души очень хотелось съездить в Берстоль и предъявить Томасу свои аргументы. Разве не шеф всегда говорил, что каждый должен заниматься работой на отведенной ему территории? – Где Тайг?
– Наверное, ушел к следопытам. В последнее время он часто у них пропадает.
– В карты наверняка играют, – проворчал Кэл и поднялся. – Тайг же их разденет быстро. Неужели ему интересно с новичками возиться? – Он поднял руки, заметив, что подруга собралась возражать. – Понимаю, интересно. Пойду тоже схожу… Алва, где ты находишь работу?
Она только улыбнулась: так светло и ласково, что раздражение Кэла немного утихло.
– Знаешь, какой здесь бардак в документах? – поинтересовалась подруга и указала на стопки. – Я проверяю весь здешний архив. Ничего интересного, к сожалению, но забавно.
Кэл криво улыбнулся.
– Ты трудоголик.
– Спасибо, я знаю.
Он постоял еще немного, раздумывая, не остаться ли на месте, в тишине кабинета. Плотно закрытая дверь заглушала почти любые звуки, хотя из-за этого еще больше хотелось спать. Кэл все-таки подумал, что стоит принять предложение Тайга и поставить вместо сломанных и так и не убранных (!) стульев софу.
Алва вернулась к бумагам, и Кэл все-таки вышел в коридор и зевнул. Неужели только ему так скучно? День за днем Гестоль засыпает снегом, ветер щиплет лицо, а его подчиненные упорно приходят на работу. Нет, естественно, в этом нет ничего странного – взрослый человек при любой погоде обязан появиться на рабочем месте, а в их положении особенно: они сыщики и вообще должны следить за спокойствием Гестоля. Но ведь ничего, ни-че-го не происходит. Кэл раздраженно дернул плечами. В Берстоле всегда было чем заняться: кто-то отбивался от одичавших домовиков, внезапно вылезших из подвала, излишне самоуверенные маги вызывали гримов (безобидные кладбищенские псы, конечно, но страху навести могут), какие-нибудь неожиданно появившиеся в столице фанатики-теоретики пытались перейти от слов к делу и изобрести новое заклинание. Но сеть взрывалась или срабатывала не так, как следовало. Хорошо, если пострадавших было не очень много. Кэл помнил, что однажды на месте задержания единственного выжившего фанатика осталась воронка в пять шагов шириной и глубиной метра четыре. Преступник дрожал и норовил сползти в обморок, а от его подельников остались только шесть ровных кучек пепла.
В Гестоле же царила такая тоска, что пора было самому проводить какой-нибудь ритуал, вызывать опять гарма и отпускать в город. А потом гнать парней отлавливать черного пса. Ага, и самому потом садиться за решетку или надевать антимагические амулеты. Перспективы пострашнее, чем у Элиш.
Впрочем, сегодняшний день выдался неожиданно шумным – в обычно сонном штабе стоял едва ли не галдеж. Со стороны лабораторий слышались ожесточенные споры, даже не прислушиваясь, можно было понять, что речь идет о каком-то новом способе изучения эха от нитей. Кэл только головой качнул: кажется, кому-то стоит проветриться. В ближайшем кабинете кто-то вслух читал заметки из бульварной газетенки. Кроме «Времени Гестоля» в единственном местном издательстве печатали еще листовые выпуски сплетен и слухов, которые так любили обсуждать женщины. Парни совсем засиделись без дела, если принялись изображать говорливых сплетниц. Дальше по коридору кто-то разглагольствовал об отпуске, таком далеком, но неизменно желаемом.
Кэл чуть нахмурился, решительно направляясь в кабинет следопытов.
Из-за отсутствия работы даже Элиш вчера сбежала. Разумный поступок, кстати. Кэл с досадой понимал, что как бы он ни хотел держать лунную к себе поближе, чтобы использовать в любой момент, но если Элиш нечем здесь занять, смысл сидеть в штабе? Она не собака, легкий ошейник уже точно надет, а затягивать его Кэл не собирался. Он вообще неприятно осознавал, что в руках у него, конечно, сокровище, упрямое и своевольное, но ведь по факту ничего не изменилось. Совсем. Дел так и не появилось, неактивированный «хамелеон» по-прежнему висел на Элиш и не собирался срабатывать. Автора по сети опознать было невозможно. Учитывая, что сеть меняла цвет, то выяснить, лунный маг ее нацепил или солнечный, тоже не представлялось возможным. Куда ни ткнись, всюду тупик.
От такой безнадежности выть хотелось, и Кэл буквально начинал ненавидеть те кусочки мозаики, что оказались у него на руках. Какой смысл в них, если картинку не собрать?
Тайг обнаружился у следопытов, как и говорила Алва. Он вместе с Фэланом и Даганом разыгрывал очередную партию, судя по почти полной колоде, начали не так давно.
– Во что играете? – ненавязчиво поинтересовался Кэл, подходя к столу. Второй, как обычно, завалили бумагами.
Тайг только показал ему кулак и сосредоточенно принялся крыть выложенные карты. Следопыты, похоже, его даже не заметили.
Бура, ну конечно. Кэл усмехнулся: во что может играть Тайг, как не в свою любимую игру? В Академии, втайне от преподавателей, частенько проходили турниры между студентами в буру и рамс, и Тайг, естественно, участвовал. Причем играли картами для гаданий, старыми и ветхими, хотя на самом деле так с гадательными колодами обращаться было нельзя. Но когда студенты у кого-то спрашивали разрешения? Кэл едва подавил ухмылку, подтянул еще один стул и принялся молча наблюдать. Тайг выиграет, по-другому быть не может, к тому же судя по выражению лиц следопытов, они пока стабильно оставались в проигрыше. Ладно еще, что без ставок играют. Хотя за азартные игры в рабочее время и на рабочем месте полагалось взыскание, но…
Со стороны лаборатории раздались очередные крики, но играющие и ухом не повели. Кэл вяло подумал, что надо, наверное, заглянуть туда, пока сыщики ничего не разнесли, но… Игра завораживала. Если бы Тайг посвящал этому занятию чуть больше времени, наверняка бы мог считаться профессиональным игроком. Он умел ловко и красиво выкладывать карты, крыть их и отбиваться от ненужных взяток. Вот, пожалуйста – Тайг ловким движением выложил три карты одной масти, хоть и разного достоинства, и Дагану либо придется отбить их все, либо взятка уйдет заходящему.
Целью буры было набрать тридцать одно очко. Казалось бы – бери взятку, примерно рассчитав общую сумму карт, но если ошибиться хоть на одно очко, мгновенно становишься проигравшим. Обычно играли в буру вдвоем, но чем больше собиралось человек, тем интереснее становилась игра. Раздающий выдавал участникам по три карты и одну переворачивал мастью вверх, обозначая козырь. Первым ходил человек слева от раздающего: либо одной картой, либо несколькими, если на руках оказались карты одной масти. Взятку необходимо было побить. Если отбивающий не мог покрыть хотя бы одну карту, заходящий забирал их, складывая мастью вверх, так, чтобы игрокам было видно. После хода все добирали из колоды карты до трех, первым брал выигравший взятку.
– Твоя леве, – не сумел подавить тяжелый вздох Даган и поморщился. – Дашь ты нам выиграть хоть раз или нет?
Тайг только расплылся в довольной улыбке, складывая взятку в стопку.
– Не даст, – констатировал Кэл, и следопыты подскочили, наконец увидев, что начальник рядом.
– Простите, шеф! – рявкнул Фэлан, вытянувшись в струнку, но не выпустил из рук карты. – Мы… э… – он сбился, покосившись на друга, но Даган только пожал плечами.
– Играем, шеф, – уныло протянул он, явно ожидая выговора.
– Ходи, – нетерпеливо поторопил Фэлана Тайг, совершенно игнорируя Кэла. – Забейте вы на него, ходите. Надо доиграть.
– Вольно, – махнул рукой Кэл. – Доигрывайте, и правда. Все равно нечем заниматься.
Следопыты осторожно опустились обратно, косясь на начальника, но Кэл только безмятежно улыбнулся и поднялся.
– Пойду, ладно. Тайг, только не раздевай их до трусов.
– Я садист, что ли? – возмутился друг, но скорее машинально, он уже снова уткнулся в карты носом и собирался крыть очередную пару, выложенную Фэланом.
– Мы не на раздевание играем, – заверил Кэла Даган, краем глаза следящий за ходом друга. – На простейшие желания.
– Это на какие?
Все трое внезапно переглянулись и почти синхронно пожали плечами.
– Тайг.
Раз он выигрывает, то и загадывает желание. Кэл тряхнул друга за плечо, когда тот сделал вид, что опять увлечен игрой. Следопыты только покосились друг на друга и отвели взгляд, только что не засвистели, демонстрируя свою полную непричастность к происходящему.
– Тайг!
Ну и что мог загадать его друг?
– Что? – Тайг наконец недовольно посмотрел на Кэла. – Слышишь, в лаборатории ругаются?
– Из-за вас, что ли? – оторопел Кэл.
– Я просто попросил Фэлана сказать им, что они не отличат по эху магии базовое заклинание от специального.
– В смысле «не отличат»? – Кэл поперхнулся слюной.
– В прямом, – невозмутимо отозвался Тайг, и словно в подтверждение с той стороны раздался звон разбившегося стекла.
Следопыты дружно фыркнули и тут же вернулись к картам, как будто так и надо. В лаборатории опять что-то разбилось. Тайг забрал себе взятку.
Очень хотелось сказать пару ласковых другу, но применять силу в рабочее время при свидетелях, увы, было нельзя. Кэл погрозил кулаком игрокам и поспешил в лабораторию, пока ретивые сыщики-исследователи не разнесли ее к бесам.
Эхом нитей считалась остаточная энергия от заклинания, и за определенное время она истаивала и исчезала окончательно. В противном случае маги бы сейчас везде натыкались на оставшиеся отголоски, которые к тому же тогда наслаивались бы друг на друга, создавая хаотичный фон в магическом пространстве. Естественно, по этому же эху вполне спокойно определялось, какое именно заклинание использовалось и какой маг – солнечный или лунный – его произнес. Таким же образом тогда в переулке и выяснили, что Элиш убила гарма танатосом и применяла разные базовые щиты. Если бы подобное не было возможно, жизнь бы усложнилась у сыщиков в разы. Каждое заклятье обладало особенным звуком, своей мелодией, которую теоретики, без зазрения совести позаимствовав термин у музыкантов, называли мелосом. Мелос все-таки считался совокупностью мелодий, обладающих хоть каким-нибудь типологическим родством, теоретики справедливо указывали на то, что мелодию заклинания как раз можно и расщепить на несколько отдельных звуков.
На первых четырех курсах эти основы никогда не рассказывали, поскольку все-таки именно мелосом обладали специальные и, как предполагал Кэл, специфические заклинания. Базовые содержали в себе один звук, но название прицепилось ко всем заклятьям. Кроме того, все заморочки с мелосами интересовали исключительно все тех же теоретиков. Немногие студенты выбирали это направление, Кэл считал, что для такой нудной работы нужен исключительный склад ума и желание сидеть на месте как приклеенный. Впрочем, он допускал, что все-таки, наверное, предвкушение от возможных открытий окрыляло исследователей, сподвигая их на долгие и зачастую бесплодные поиски. Все равно до сих пор никто не сумел выяснить, как же возникают заклинания и каким образом к сетям прикрепляются активирующие слова.
В лаборатории царил легкий погром. Младший помощник какими-то судорожными рывками подметал осколки и подозрительно шмыгал носом. Кэл остановился на пороге, оценивая масштабы бедствий. Лаборатория занимала четыре помещения в восточной части штаба. Из пятнадцати человек здесь работали пятеро: четверо старших сыщиков – старшие сержанты – и младший (а по факту единственный) помощник. Кэл припомнил, что Тола говорил о мальчишке. Он был на год старше Бернарда, и звали паренька вроде Шон Кеннеди.
– Шон, – окликнул его Кэл, мальчик, вздрогнув, выпрямился и резко повернулся, сжимая в руках метлу.
Заплаканный сыщик – анекдот, а Шон сейчас служил превосходной иллюстрацией. Спрашивается, что довело мальчишку до такого состояния? Кэл кашлянул, разглядывая заплаканные глаза, а Шон, надо отдать ему должное, взгляда не отводил, только шмыгнул опять носом.
– Господин Эмонн? – неуверенно позвал он шефа.
Кэл цыкнул.
– Почему плакал?
– А! – Шон поспешно вытер глаза и несмело улыбнулся. – Простите! У меня ксерофтальмия первой степени, я на лечении, но не все симптомы исчезли.
Кэл едва не выдал пространное «э», но только озадаченно моргнул. Об этой болезни он слышал впервые. Паучья лихорадка, сонница, элементарная простуда – это все было привычно и в какой-то степени обыденно. Естественно, если запустить болезнь, то и от простуды был шанс умереть, но даже сонницу, которой раньше боялись, теперь в клиниках лечили, и люди просыпались вполне здоровые, только ослабленные. Почти единственной страшной болезнью оставалась Серая Химера, но повторения трагедии многотысячелетней давности, к счастью, до сих пор не происходило.
– «Сухие глаза», – пояснил Шон, верно истолковав заминку. – Слишком быстро высыхает роговица, и слезы начинают непроизвольно течь. Или вроде того, – не слишком уверенно закончил он и смущенно опустил голову. – Целители иногда слишком мудрено все объясняют.
Кэл поспешно согласился.
– Что разбили-то?
