Текст книги "Лунные дети (СИ)"

Автор книги: Калис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 83 страниц)

И Кэлу бы радоваться: они справились, они сумели уничтожить опасную нечисть, да только внутренности скручивало при малейшей мысли, что в квартире спит Элиш. Солав утверждал, что не будет последствий, но Кэл все равно волновался, стремился закончить работу быстрее, чтобы добраться до дома и самому убедиться, что с Элиш ничего не случилось, что она просто спит и точно проснется завтра утром. Или днем. Не важно, когда, главное, что откроет глаза и может снова обижаться на него сколько угодно. Он вполуха выслушал доклад Фелана о следах и вяло кивнул, не в силах сосредоточиться на работе. Кроме тревоги медленно отпускало общее напряжение — Кэл толком не дрался, не успел просто вмешаться, задержавшись на доли минуты, а короткая схватка с обычным псом даже не вымотала и теперь виделась избиением. Даган отвез собаку в Центр помощи, и Кэл счел это наилучшим решением. Маги наверняка позаботятся о животном и, возможно, найдут способ вернуть ему нормальный размер. В конце концов, Кэл дал отбой и выходной день всем, кто нуждался в этом и мог прийти на работу завтра. До конца рабочей недели оставалось ровно два дня, но Кэл внезапно понял, что у него нет никаких сил. Это было неправильно, настолько неправильно, что сводило мышцы, зубы — сводило все, и он не мог пошевелиться несколько секунд, мечтая лишь о том, чтобы оказаться дома. Роковая среда, проклятая среда. Уилсон с остальными учеными, явно оценив состояние нерадивого шефа, взяли командование на себя и утащили в лабораторию следопытов, расспрашивая их о следах и выуживая остатки магии. Кэл вяло понаблюдал за процессом и в итоге махнул рукой. — Результаты будут завтра до полудня, — успел он услышать спокойный голос Фелика, перед тем как закрыл дверь. Можно было идти домой. Нужно было идти домой. Дахи на выходе читал очередную газету — он только и делал, что читал их, но тут отвлекся и покачал головой. — Домой идите, господин, — добродушно посоветовал он и улыбнулся — впервые на памяти остановившегося Кэла. — Идите, идите, вы сделали сегодня многое, а мальчики-ученые займутся своей работой. Кэл устало улыбнулся в ответ. — Спасибо, — искренне поблагодарил он старика. — Надеюсь, в ближайшее время не будет нападений. Хотя бы до завтра. Тут все было спокойно? — Абсолютно, — заверил его Дахи. — Никого посторонних, ни здесь, ни где-то поблизости, — он коснулся своего носа и подмигнул, — я бы учуял. А вызовы… Я займусь вызовами, если что. Кэл улыбнулся удачной шутке, но Дахи только опустил взгляд, снова утыкаясь в газету. …Квартира показалась ужасно большой, когда он закрыл за собой дверь и остановился странно растерянный в небольшой прихожей. Неужели здесь всегда было столько места?.. Несколько шагов до комнаты теперь растянулись на километры. Кэл медленно снял ботинки, ноги гудели от беготни и ходьбы, от стремян, которые сейчас вспоминались только тисками. На шум выглянула из комнаты Алва и, тихо ступая, подошла. — Привет. — Привет, — Кэл поежился. — Почему так холодно?.. — Не знаю, — Алва смотрела прямо на него — равнодушно-усталая, как будто застывшая, но во взгляде сквозило горькое отчаяние. Кэл судорожно сглотнул, почувствовав непреодолимое желание отступить, спрятаться от этих глаз, дождаться, пока они вновь не потеплеют. Но там, по правую руку спала Элиш, и нужно было идти к ней. Только Алва… — Прости, — вырвалось у него прежде, чем Кэл осознал, что должен сказать совсем не это. Алва вздрогнула — не от мнимого удара, но скорее от свиста так и не опустившейся плети. Кэл протянул руки и тут же отдернул их, смутно догадываясь, что только усугубит ситуацию. Он не вспомнил тогда, но начинал понимать сейчас: он попросил девушку, что беззаветно и преданно любила его столь долго, позаботиться о другой девушке — о чужой, незнакомой, неправильной. Лунным не было места среди нормальных людей, но он, Кэл, поставил ее сейчас выше всех остальных. И выше семьи. Последняя мысль напугала — как можно ставить что-то превыше семьи? — Ох, Алва, — он прислонился к косяку, бессильно глядя на подругу. — Спасибо. Небо, спасибо тебе. И прости за… — За «прости», — Алва слабо улыбнулась, оттаивая, и неожиданно шагнула ближе, обнимая его, прижимая к себе, как любящая мать. Тара иногда обнимала его вот так — Кэл помнил ее руки и запах. От Алвы пахло по-иному — кровью и пылью, но руки обнимали точно так же, вот только не приносил успокоения, скорее пробуждали чувство вины еще сильнее. — Кэл, — как-то отчаянно произнесла Алва его имя, обнимая крепче и нежнее одновременно, — Кэл, ты только приди… Если захочешь спрятаться, захочешь понять, каково быть по-настоящему любимым — ты только приди, и я приму тебя. Всегда, Кэл, пока ты не поставишь точку, я приму тебя. Я люблю тебя, Кэл. Ее заполошный шепот окутывал вязким туманом и мешал мысли. Но, как и руки, слова звучали горечью. Кэл осторожно обнял Алву в ответ, уткнувшись ей в плечо, тихо вздохнул. Слова были больны любовью Алвы, и Кэл прекрасно знал, что она не станет навязываться после, но и не сделает вид, что ничего не говорила. Она правда будет ждать, надеясь, что он перестанет видеть в ней младшую сестру. Но Кэл не был уверен, что это случится, он объяснял, а Алва все равно ждала. И сейчас он не мог ничего ответить — конкретного, а она знала, потому и отстранилась — наверняка поэтому. Кэлу хотелось верить в тот непогрешимый образ, который сформировался в его сознании в отношении Алвы, любимой младшей сестры, в которой он не мог увидеть девушку, как ни желал этого одно время, почти в начале их знакомства. Алва отступила и улыбнулась, уже куда мягче, чем несколько минут назад. — Я поеду домой, — тихо сообщила она и принялась обуваться. — Я могу… — Кэл замялся, но Алва покачала головой. — Не нужно. Кэб внизу? У него даже не нашлось сил, чтобы ответить. Алва тихо попрощалась и выскользнула из квартиры, не побоявшись после сказанного смотреть прямо в глаза. А Кэл не представлял, что еще сказать, чтобы не обидеть ее. Но мысли об Алве стерлись, стоило зайти в комнату. На постели под двумя одеялами спала Элиш. Даже так было видно, что она сжалась в комок, словно замерзла. Кэл осторожно коснулся ее лба — кожа заметно потеплела. Элиш тихо дышала во сне, она даже не пошевелилась, когда Кэл прошел на кухне и громко стукнул дверцей, когда вытаскивал чашку. Срочно хотелось поесть, желудок вспомнил, что в него сегодня с утра только закинули пару бутербродов, и сейчас потребовал еды. В какой-то момент Кэл поймал себя на том, что действует машинально. Тело знало, чем он занимается вечером — поужинать, почитать книгу, помыть посуду, обновить заклинания и усесться за старые бумаги в поисках подсказок для нынешнего дела. Именно за столом Кэл осознал, что уже с полчаса или больше пялится на одну и ту же строчку, совершенно не понимая смысла написанного. Он несколько раз моргнул, чтобы прогнать противную тяжесть в веках, но глаза упорно закрывались. Кэл потянулся, прогулялся по квартире, отвлекаясь от упрямого сна, вцепившегося в него волком. Лечь в кровать он не мог — элементарная вежливость не позволяла настолько нагло забраться под одеяло к спящей девушке. Элиш, конечно, вряд ли проснется, но утром… Ну вот кто знает, что будет утром? Кэл снова сел за стол и посмотрел на Элиш. Она все так же спала, только, наконец, согрелась — одно из одеял было откинуто в сторону, второе загнулось, оголяя плечи. Алва сняла с Элиш кофту, в которой та пришла с утра. К счастью, дальше раздевать не стала… Кэл смущенно поцарапал щеку — да-да, конечно, сейчас прямо самое время думать о том, как бы Элиш могла выглядеть без одежды. «Нет, — он сморщился и уткнулся в бумаги, — надо сосредоточиться на написанном». И проснулся. Моргнул несколько раз, щурясь от света лампы, и изумленно уставился на стоявшую за спиной Элиш. Она куталась в одеяло, переступая с ноги на ногу и явно из последних сил удерживая равновесие. — Ложись в кровать, — твердо велела она. — Не думаю, что за столом спать удобно. С утра будешь ворчать и кряхтеть, как старый дед, а я не хочу этого слушать. — Для сонной ты говоришь слишком много, — ошарашенно пробормотал Кэл, поводя затекшими плечами. — Ты… как? — Откат, — Элиш сморщилась. — Неприятно, но терпимо. Ты ложишься или нет? Он проснулся окончательно, потер ухо, чтобы убедиться, что не ослышался. Элиш могла быть способна на что угодно, но такое предложение слишком даже для нее. — Ты сейчас предлагаешь лечь с тобой? — переспросил Кэл на всякий случай и невольно ухмыльнулся. — А не боишься? — Не знала, что ты некрофил, — притворно изумилась в свою очередь Элиш. — Или тебя в постели устраивают исключительно девушки-бревна? Я запомню, что в случае чего надо брыкаться как можно сильнее. — Она сделала шаг к нему и пошатнулась, вцепилась в спинку стула, чтобы не упасть, продолжая придерживать одной рукой одеяло. — Ну? Кэл снова моргнул, раз-другой, недоверчиво разглядывая Элиш. Она все еще была чересчур бледна, и сил хватало лишь чтобы не упасть, а пожалуйста — язвит, как обычно, словно не словила несколько часов откат, не вычерпала свою магию до дна. Наверняка ведь сила еще не вернулась, дай Небо, хотя бы пара процентов уже есть, но все равно Элиш не в состоянии пользоваться магией. Кэл усмехнулся. — Ты невероятна. — Я в курсе, — Элиш зевнула и смешно пошевелила носом. — В общем, если тебе милее стул, пожалуйста, оставайся. Твоя квартира — твои правила. Мое дело предложить. Она медленно развернулась, пошатываясь, сделала два шага назад к кровати. Кэл приподнялся, готовый подхватить ее в любой момент, но Элиш упала уже на кровать и тут же повернулась к нему спиной, демонстративно оставляя свободной половину кровати. Кэл облизал пересохшие губы: грех отказываться от такого великодушного предложения, но сумеет ли заснуть? Он слишком устал, конечно, только… Он немного подумал и все-таки снял домашнюю футболку, погасил лампу. Под одеялом оказалось тепло, даже жарко. К тому же стоило только лечь, как Элиш перекатилась ближе, не прижимаясь, но Кэлу показалось, что он слышит, как бьется ее сердце. Слишком близко, даже чересчур, и, наверное, впервые с момента их ссоры не было колючей границы. Хотя, Кэл улыбнулся, будь они до сих пор в ссоре, вряд ли бы Элиш позволила ему спать рядом, разве нет? Он немного неловко обнял ее, ожидая, что Элиш отстранится, но она только пододвинулась ближе, по-детски доверчиво касаясь головой груди. Кэл замер, прислушиваясь к ее дыханию, и честно постарался не думать ни о чем постороннем, но усталость взяла свое очень быстро. Настолько, что Кэл не заметил, как провалился в сон, убаюканный теплом Элиш. Комментарий к Глава 14.2 1. Гилли ду - добродушные и робкие лесные фейри. 2. Клураканы, боханы – домовые. Глупые, почти не опасные, но любят устраивать людям гадости. ========== Глава 15.1 ========== Если бы кто-нибудь сказал мне, что я однажды проснусь в одной постели с Кэлом, задушила бы предсказателя на фиг. Нечего каркать и предвещать кошмары, какие во сне не привидятся. Но в итоге реальность переиграла, пожалуй, всех, включая провидца. Я действительно проснулась в постели с Кэлом, еще и в обнимку, и — о Небо! — была невероятно счастлива. Справедливости ради стоит заметить, что радовалась я исключительно биению его сердца, которое сейчас ощущала под пальцами очень четко, а под щекой пульсировала сонная артерия. Живой. Теплый. Настоящий. И я — такая же, потому что мое сердце, как бы пошло и пафосно ни звучало, билось в унисон с его. Даже отползать пока не хотелось, хотя накативший ночью страх медленно, но верно таял, когда я точно убедилась, что мои внутренности на месте. Человеческое тело ведь сродни механизму: пока все работает исправно, не замечаешь его. Но стоит сломаться любой мелочи, и можно начинать пить травки, рисовать заклинания или устраивать забег по целителям. Правда, в моем случае я точно знала причину слабости и легкого головокружения: откат. По сравнению с нынешним, первый откат казался комариным укусом, не стоящим малейшего внимания. Подумаешь, слабость была! Тоже мне, неженка нашлась, пережила ведь. Но откат после тирима заставил понять, что в жизни бывают ощущения, сходные со смертью. Хотя мертвым-то как раз наплевать на собственное самочувствие, они умерли и все, остальное трупов уже не касается. Я помнила, как расцветала серебристая сеть заклинания, жадно высасывая из меня магические силы похлеще бист вилаха. Правда, этого тириму оказалось мало, и он прихватил приличный кусок от сил физических. Что случилось после активации, из памяти стерлось начисто, очнулась я уже здесь, в квартире Кэла. Мертвая. Так показалось в первый миг, потому что я совсем не чувствовала сердца. Потом пришло ощущение, что пропали и внутренности. Словно кто-то, пока я спала, раскрыл меня, как книгу, и аккуратно вынул совершенно все органы, оставив только скелет да мясо с мышцами, чтобы кожа не обвисла на костях, как выпотрошенный мешок. Умом я понимала, что такое невозможно, но чувство полнейшей пустоты внутри и накативший страх не лучшие помощники, чтобы размышлять здраво. Хотя судя по реакции Кэла, он даже не понял, насколько я перепугалась. Вряд ли догадался, с какой радости я позвала его в постель. Но в тот момент мне просто жизненно необходимо было почувствовать чье-то присутствие, услышать чужое сердце, которое бы доказало, что я нахожусь все-таки в мире живых, а не в Подземных залах. А еще я дико замерзла, понятия не имею, почему, но стоило проснуться, и откуда-то навалился холод, пока не прижалась к Кэлу, старалась не задрожать. Еще и накатила слабость, как неприятный довесок. Прекрасная охота! Предупредить меня о том, что тирим жрет невероятно много магии, никто не удосужился. А зачем? Наверняка ведь решили, что раз лунная, то запасов хватит. Конечно-конечно, и совсем позабыли, что я младше их, а значит, мои резервы куда меньше, даже если на всю голову лунная. Стукнуть Кэла, что ли… Я отстранилась, посмотрела на него спящего. Не стукну. Наверное, во всем было виновато тепло его рук, но сейчас Кэл походил на мягкую игрушку, с которыми так любят спать дети, искренне уверенные, что плюшевые зверюшки и птички защитят их от ночных кошмаров. В моем случае, правда, обнять и прижать, как игрушку, Кэла не получится — все-таки он пошире меня в плечах будет, да и повыше. Но выглядел настолько беззащитно, что поверить в серьезную профессию не получалось. Сыщик? Да этого сыщика сейчас хоть связывай, хоть режь — не почувствует. Даже не пошевелился, когда я выбралась из его объятий, нехотя выползая из-под одеяла. Все-таки холодно у него в квартире, несмотря на царящее за окном лето. Неужели дом нисколько не прогревается? Странная тишина казалась даже уютной. Нет, все-таки плохо на меня действуют такие откаты. Слабость до конца так и не прошла, перед глазами от резкого движения замелькали черные мушки. Я, конечно, знала, что работа в сыске — дело непростое, но чтобы так… К горлу подкатила тошнота, когда я вспомнила Матью. О Небо, ку ши разодрал ему живот! Или приснилось?.. — Кэл! — он точно должен знать, чем все закончилось. — Кэл, проснись! Кэл! Хватит спать! Он только сморщился, мотнул головой и зарылся в одеяло, натягивая его почти до макушки. Ладно, не хочет по-хорошему, будет по-плохому. Я забралась под одеяло и бесцеремонно принялась его щекотать. Если и это не разбудит, то плевать, сама до клиники доберусь. Но Кэл проснулся. Мгновенно — я не успела глазом моргнуть, как запястье пронзила боль, комната пошатнулась, а Кэл бесцеремонно уселся на меня, рефлекторно стискивая бедра коленями и второй рукой сдавив горло. — Доброе утро, — просипела я, пытаясь прогнать снова замельтешивших перед глазами мушек и отвоевать хотя бы маленький глоток воздуха. Надо взять на заметку, что с утра его лучше не щекотать. — Элиш?.. — руку Кэл убрал, но не слез, растерянно уставился на меня, явно не понимая, что случилось. — Ты всем девушкам так «доброе утро» говоришь? — я демонстративно покашляла и дернула рукой. — Отпустишь? И слезь, ты тяжелый, как медведь. — Извини, — он поспешно скатился обратно на постель, не сводя с меня взгляда. — Как ты себя чувствуешь? — Что с Матью? Кэл на мгновение опешил и тряхнул головой, сгоняя остатки сна. — Хили сказал, что жить будет, если не станет бегать, — он склонился надо мной, внимательно оглядел. Я улыбнулась помимо воли в ответ на встревоженный взгляд. — Хорошо… Я в порядке, если не считать слабости. Как я вообще оказалась в твоей постели? — Я не мог отвести тебя в общежитие, — откликнулся Кэл, продолжая словно прощупывать меня глазами. От такого пристального внимания стало неуютно, и я приказала себе подняться. Тело словно налилось свинцом, оказалось чересчур тяжелым, будто некто, вернувший внутренности, добавил что-то еще, слишком весомое, чтобы оторваться от постели. — Элиш? — Сейчас, — я прикрыла глаза и рывком села, опуская ноги на пол. — Почему у тебя так холодно? — Самому интересно.