Текст книги "Антигерой (СИ)"

Автор книги: in-cognito

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 35 страниц)

Неожиданно я почуяла странный запах. Знакомый, но тревожный. Я остановилась, оглядываясь и пытаясь найти источник. Внезапно я почувствовала, что падаю во тьму. Словно чья-то злая воля схватила за ноги и дернула…

Я вскрикнула, больно стукнулась копчиком при падении о камень. Над моей головой мгла, отвратительно воняет отходами, сыростью, тиной.

– Шей, не кричи, – это был голос Антуанетты. Я увидела знакомые глаза и низ лица, прикрытый черным шарфом.

– У нас мало времени. Мы с Элионом встретились по дороге к столице. Слушай. Если хочешь бежать, то завтра вечером выйди в дворцовую купальню. Не в свою, а в общую, для отдыха благородных господ. Будь там после того, как башенные часы пробьют двадцать раз. Теперь лезь вверх, люк из канализации открыт. Скажи, что случайно провалилась…

Антуанетта улыбнулась мне, крепко поцеловала в щеку и, помахав рукой на прощание, исчезла в сумерках.

Тогда я поняла, что и правда соскучилась. Неар благороднее меня. Он способен отказаться от себя самого во благо мира. Я – нет. Я хочу жить, участвовать в происходящих событиях, а не контролировать их. Мне не терпится вернуться к тренировкам Винсента, к суровому силуэту Чейдинхола, к своему псу Мико. Я ведь могу вести с императором переписку – почему нет?

И пусть я люблю изо всех сил древний Силенум (а ныне столицу Киродиила), пусть я не отказалась бы от комфорта дворца, но лицемерие придворных, этикет, больше напоминающий жизнь в армии и, вообще, невыносимое подчинение расписаниям, совещаниям, бесконечным знакомствам с местными снобами… Это не моё, я зачахну. Прав был Винсент – либо я дам выход своей силе, либо она задушит без жалости, пока я ее игнорирую.

Я взлетела по липкой, скользкой лестнице к люку, где меня уже поджидали два стражника и бледный, взволнованный человек из личной охраны. Я виновато пролепетала:

– Простите, что заставила нервничать. Люка не заметила.

– Почему он был распахнут? – заорал на стражников мой сопровождающий. – Вы оба отвечаете за порядок. Кто открывал люк?

Этого, конечно, не видел никто.

Я волновалась за Антуанетту, потому что стражу сада буквально подняли на дыбы. Прочесали каждую тропинку, даже раскололи лед в пруду, отправили специальный патруль по канализации. Наверное, окончательно проверка утихла только к рассвету, когда я уже вернулась в свои покои.

Мне не хотелось ссориться с Мартином. Перед тем, как сбежать, я должна была оставить объяснение, поэтому написала письмо.

“Ваше величество, вы позволили себе решать за меня, заперев в Башне Белого Золота, как личную канарейку, ну, так разрешите крылатой птахе теперь высказаться и отплатить вам той же монетой. Сударь, я намерена вернуть себе свободу. Вы достойнейший император из когда-либо живших, я это знаю. Мне понятно ваше решение, и я не буду вас за него винить, не вините и вы меня.

Элион – большой ребенок с могуществом, до которого он не дорос. Он упрям в достаточной мере, чтобы вызвать острую конфронтацию между собой и властью. Пожалуй, я и впрямь плохо контролировала его, но я учту свои ошибки. Поверьте, пока я рядом с ним, у него есть то, что уравновешивает бурное стремление уничтожать всё подряд. Я его друг, так уж вышло.

Таким образом, учиняя охоту на него, пишите подле него и мое имя тоже. Искать и сажать на привязь вам придется нас обоих…”.

Я написала еще много и оставила в своей купальне, в ящике для одежды, куда никто не заглядывает. Мне не хотелось огорчать императора или ссориться с ним. Я надеялась, что написала свои мысли честно, не стремясь испортить отношения.

Вскоре мне предстояло серьезно пообщаться с Элионом.

Вечером, к восьми часам я надела пышное платье, спрятала под подолом то, что можно унести из своих вещей. Вместе с полотенцами взяла сменный комплект легких, кожаных лат. Прислуга была предупреждена о том, что я моюсь без помощи служанок, и я вошла в купальни одна.

Мне было страшно, я не знала, чего ждать. В жарком, душном помещении я с трудом переоделась в более легкий костюм, свернула все пожитки в широкий подол платья, сделав из шикарной, дорогой вещицы походный сверток. Казалось, время плавится в этом аду. Было непередаваемо жарко.

Неожиданно в трубе послышался шорох, затем легкий свист, стук, круглая дверца огромной печи отворилась, и прямо из пламени весь в саже появился Элион.

Он улыбнулся мне:

– Надоели придворные порядки? Я знал, что ты согласишься. Если бы ты не согласилась, пришлось бы украсть силой. Я бы отомстил за предательство.

Глаза его горели пламенем чуть ли не более ярким, чем огонь печи, ничуть его не смущавший.

– Нам надо серьезно поговорить, – со злостью отчеканила я. – Позже. Объясни, как выбраться отсюда?

– Через камин, разумеется.

Я недоверчиво подошла, Элион схватил меня за руку горячей ладонью, прошептал какое-то заклятье, бросил небрежно:

– Держись за веревку покрепче и зажмурься – тут очень ярко.

Сложно описать, что я испытала, когда объятия лепестков пожирающего огня сомкнулись вокруг меня. Я не чувствовала ничего физически. Я могла изо всех сил сжимать в ладонях веревку, но не ощущала ни ее поверхности ни давления пальцев. Я перестала чувствовать дыхание. Элион исчез вверху, в темноте, а затем веревка со мной начала подниматься. Но от дыма спрятаться было сложно. Теперь я не человек, могу не дышать сколько угодно, но, тем не менее, воняло, глаза слезились, копоть в легких вызывала острую боль.

Эта пытка длилась, кажется около трех минут. Затем мы оказались на плоской крыше купален.

– Обхвати меня за плечи крепче, – приказал альтмер, и я обняла его со спины, не забывая стискивать заодно узелок с вещами.

– А где вся стража во дворе? – спросила я хриплым шепотом, кашляя от копоти.

– Антуанетта немного отвлекла их.

Элион оттолкнулся от края крыши ногами, прошептал заклятие. Мы приземлились без всякого ущерба на полупрозрачную пленку, образованную магией. Затем, не выпуская меня, эльф подбежал к изгороди и перемахнул ее в полтора прыжка.

Под заклятием незримости у него на руках я видела, как мы приближаемся к городской стене, опоясывающей центральный район. Элион спрятался в густом, колючем кустарнике, мимо пробежал отряд магов в черных мантиях. Подождав немного, он вскарабкался по веревке наверх стены, где я увидела Антуанетту. Она выглядела охваченной азартом, веселой и нисколько не уставшей.

– А как ты их отвлекла? – спросила я.

– Я заперла императора в его покоях и подложила ему записку с угрозами. На уши встала вся дворцовая стража, – ухмыльнулась девушка. – Вот это было весело!

– Тебя могли поймать, – содрогнувшись, прошептала я.

– Нет, они убили бы меня на месте, – спокойно ответила Антуанетта. – Бежим отсюда, пока второй отряд с магами не появился. Они ребята очень зоркие…

– Как у тебя получилось, учитывая уровень охраны?

– Элион нарисовал пару свитков с заклинаниями невидимости высшей ступени. Хорошо, когда на твоей стороны мастер-маг, – она говорила это, когда мы торопливо крались по стене на выход из города.

В те минуты, когда ветер дул мне в спину, когда в ушах звенел смех Антуанетты, и Элион хладнокровно, уверенно улыбался ей в ответ, когда мы планировали, где остановиться, а над нашими головами сияли два полумесяца, казалось, что так мне и хочется жить. И так будет всегда. Самый большой камень с сердца уже упал – Врата закрыты. Всё остальное приложится, пока Элион у меня перед глазами, и мы можем обсудить происходящее.

Но я совсем забыла об одном обстоятельстве. Он собирался в Нибенейскую бухту. Мне казалось – даже хорошо, что он охотится на Серого Лиса. Я объясню ему, как следует действовать и предупрежу об опасности Капюшона Ноктюрнал.

Мы укрылись втроем в таверне на самой окраине Вейе. Я позволила им немного отдохнуть, мы сняли две комнатки. Нужно было изменить внешность и спланировать дальнейший путь.

– Почему ты убил их? – спросила я мрачно, едва мы с Элионом остались в комнатке вдвоем. Эльф посмотрел на меня с усмешкой:

– Ты, кажется, рада, что я жив.

– Ответь на вопрос.

Он закатил глаза, но когда заговорил, тон звучал с жесткой уверенностью:

– Потому что они напали на меня, когда я пытался кое-что от них узнать. Жаль, конечно, Арманда, он талантлив. И опасен. Неплохой воин, я был вынужден защищаться.

– А как же магия иллюзии?

– Она совсем не так надежна, как кажется. Я не мог рисковать.

В его словах, тоне и взгляде сквозило прямодушное: “Смотри, я оправдываюсь перед тобой, но этот факт ничего для меня не значит, потому что я никогда не откажусь ни от своих слов, ни от поступков”.

– Улана было убить сложнее всего, – добавил он бесстрастно, не отрывая от меня взора. – Он натравил на меня всю свою стражу. Собирался упечь в темницу навеки.

– Это были неплохие люди…

– Как сказать. Улес приторговывал скуумой. Мне не слишком его жаль.

– Тебе никого не жаль, – жестко поправила я. – А теперь мне нужно кое-что сказать.

Элион, молча, скрестил руки на груди, чуть подняв подбородок.

– Отныне, когда в тебе отпала критическая надобность и Врат нет, твоя смерть не вызовет кризиса. Скорее, напротив.

Я посмотрела в его колючие, василисковы глаза. Он искал брешь в моей решимости.

– Таким образом, – холодно продолжала я, – если мне придется узнать, что ты кого-то прикончил без моего ведома, и этот “кто-то” по моим меркам ценен, я не стану щадить нас обоих. Мне будет больно, страшно, и я не хочу умирать, но я это сделаю, потому что это лучше, чем жить с кровью на руках. Ты меня знаешь, парень, я не шучу. Твори, что душе угодно, но обговаривай это со мной.

Он оперся спиной на стену и стал спокойно размышлять, думая, как обойти логическую ловушку и ультиматум.

– Ты мой друг, мое отношение к тебе субъективно, и ты знаешь, что я не могу насиловать твою волю, – бормотал он неторопливо, медленно прикасаясь большим пальцем ладони к своей нижней губе – была у него такая привычка, когда он серьезно задумывался.

– Верно.

– Но и ты решишься убить меня только в том случае, если я еще раз “нарушу границу”. В чём она, конкретно?

– Спланированные убийства ты обсуждаешь со мной.

– Допустим.

– Это касается и пыток.

– Хорошо.

– А так же радикальных действий, массовых потерь и прочего…

– Это всё? – спокойно уточнил он.

Мне не нравилась легкость, с которой он спросил.

– Да, – признала я. – всё.

– Но если мне не понравится, что ты слишком стесняешь меня в свободе, я тоже знаю способ портить тебе жизнь, не делая ничего дурного.

– Каким образом?

– Я не причиню тебе вред, себе или кому-то еще.

– Повторю свой вопрос: что ты намерен делать? Я открыла карты.

– Ты продиктовала условие, – мне всегда не нравилось, когда его тон делался вкрадчивым. – Знаешь ли ты, на что способен мастер иллюзии, если дело касается снов? Знаешь ли ты, какие сны я могу внушать? Ведь вампиры не видят грез. Я могу нарисовать их искусственно. И я знаю, как сделать так, чтобы ты просыпалась в слезах.

– Ты не посмеешь.

– Рискни слишком надавить на меня, и ты поймешь, на что я способен, – сказал Элион, пожимая плечами с видом собственного превосходства. – Но я не перейду черту, верно? А ты не будешь на меня давить. И всё прекрасно. А теперь я скажу, что мне нужно. Серый Капюшон. С ним проще скрываться от стражи – это раз. Два – это полезный артефакт, чтобы спрятать свой лик даже от самих даэдра. Я достану его, Шей. Но позволишь ли ты мне сделать это без потерь?

Я сама виновата. Не следовало писать о нём в дневнике. Не нужно было, вообще, упоминать какие-либо артефакты. Хорошо, что я ограничилась одним. И здорово, что этот Капюшон мне очень нравился, в памяти отложилось, какие предметы необходимы для снятия проклятия. Оно передается от одного владельца другому только после смерти прежнего хозяина. Убивать супруга графини Умбранокс у меня не было желания.

– В ближайшее время достать его не получится. Тебе потребуется Древний Свиток, – пробормотала я.

Невозмутимый Элион сдвинул брови:

– Издеваешься?

– Нет. Сейчас охрана во дворце удвоена. Придется немного подождать, прежде, чем я расскажу, как добраться до Капюшона.

– Я предвидел похожий ответ, – альтмер улыбнулся. – Мне потребуется больше сноровки, ловкости и силы, чтобы достать этот артефакт или иметь дело с той самой дверью в Нибенейской бухте.

– Что ты задумал?

– Активировать колодец маны и сделать себя более могущественным, нежели я есть сейчас. Однако, я понятия не имею, как запускать его, – добавил он. – Сколько бы там ни было вампиров – с ними возможно справиться, но активация каких-то фокусирующих лучей – немного выходит за рамки моей специальности.

Авалон – гигантская территория, и плутать там можно достаточно долго, если не знать, что именно ты ищешь и для чего. Игровой айлейдский город, несомненно, гораздо проще и меньше реального. Могу представить, какая территория будет перед Элионом. Помимо прочего, едва ли на дверях есть надписи с названиями локаций.

– Шей, я пошел на уступку, я не стану сейчас гнаться за Капюшоном и убивать Серого Лиса. Но лишь потому, что я должен лучше подготовиться. Теперь, когда я вампир, едва ли колодец превратит меня в лича. Это физически невозможно, – твердо и строго выговорил Элион.

– Ты не сможешь запустить его в одиночку, – бесцветно сказала я. – В моей памяти сохранился хотя бы примерный путь и порядок действий. Ты уверен, что тебе это нужно?

– Да.

– Мне кажется, поход в Авалон, да еще и со мной – куда более опасно, чем кража Свитка.

– О, правда? – иронично отозвался Элион. – Известно ли тебе, кто такие жрецы Мотылька Предка?

– Ну, – я растерялась, – конечно.

– Эти люди, постепенно начиная слепнуть, обретают зрение иного толка, которое не снилось Седобородым. В целом, это сложно назвать зрением, вообще. Скорее, наитием. Мне проще пройти под носом ксивилаи незамеченным, чем перед жрецами Мотылька Предка. И это полбеды. Их орден уникален. Он не подчиняется ни религиозной, ни государственной власти. Это единственные во всём мире люди, способные читать божественную волю. И, соответственно, они умеют защищаться от посягательств на истину. Они – ее хранители. Проще пройти невидимым подле сотен вампиров. Благо, есть эффективные способы справиться с ними при помощи магии. Но устраивать бойню в Башне? Что-то мне подсказывает, Мартин этого не одобрит.

Я прошептала с досадой и сарказмом:

– Всё потому, что тебе необходим Серый Капюшон…

– Никто и никогда не поймает Лиса, Шей. Я стану им.

– А что дальше?

– А дальше я наведаюсь в ту самую Нибенейскую бухту.

– Объясни, Элион, для чего тебе могущество? – не выдержала я. – Все герои, как герои. Подавай им редкие артефакты, много золота и красавиц, а ты чего хочешь?

– Понять карту пересечений судеб. Видеть то, что видят боги.

– Для чего?

– Когда увижу, всё пойму. Может, я пойму достаточно много, чтобы потом питаться демонами. Ведь весь вопрос в том, какое место ты занимаешь в пищевой цепочке. Чтобы исполнить мои планы, потребуется не одна сотня лет, возможно, так что придется тебе жить, Шей. Ты – крайне полезный артефакт. Спорю, ты знаешь, где достать оружие и доспехи, чтобы снизить риск твоей гибели в Авалоне.

– Далеко ходить не придется, – нехотя, признала я. – В закрытом крыле Фросткрег, где проходили занятия, лежит зачарованная мантия твоего отца. И там же – оружие Риндси. Эта самая мантия – самый серьезный доспех… после тех, что достанутся тебе, когда ты активируешь колодец Маны.

– Я ни разу не видел эту часть замка.

Я отвела взор в сторону:

– Чтобы открыть ее и запечатанные двери в катакомбах, нужно обыскать твою комнату. Там ключ от подземной школы Растиери. На могиле отца найдешь особенный камень душ, он откроет замаскированный проход.

***

Что такое даэдрический принц? Что такое выбор? Я выбрала открыть дверь из одного мира в другой? Или некая сила сделала это за меня? Я знаю только, что нельзя всего-лишь открыть дверь отсюда туда. Все эти истории о том, как человек шел себе и вдруг провалился в параллельную вселенную напоминают мне о дяде Федоре, который искал клад. Он просто приехал в деревню, наткнулся на пустой дом, нашел сундук с золотом. В сущности, он почти не работал над своей судьбой. Но попасть из одного мира в другой – дело трудоемкое. Я просто не могла нечаянно попасть сюда.

Но я не помнила, чтобы нарочно открывала дверь. Я не помнила, как отдаю свою память Неару и зачем.

Знай я больше, я бы сжала Элиона за руку и взяла бы страшную клятву, что он никогда не ступит на Авалон. Оставит его улицы темными, забудет про капюшон Ноктюрнал. Знай я больше, просто сразу потащила бы его хотя бы к Нибенейской бухте. Куда угодно, лишь бы подальше от Шпиля Фросткрег. Быть может, там, в царстве Шеогората я нашла бы путь навсегда уничтожить то, что таилось и ожидало нас на Авалоне.

В той поездке – от Вейе до Шпиля – я была счастлива.

Сложно сказать точно, почему. Будто бы счастье требует оправданий… Наверное, дело в том, как сильно я полюбила Нирн и Элиона. Да, и как можно было иначе? Нас слишком многое связывало, чтобы он не стал мне дорог. Будь у меня старший брат, я бы относилась к нему так же – с высоты женского снисхождения, с заботой и немножко с гордостью. А он ко мне, как принято относиться к младшей сестре – нельзя не подколоть, не подразнить, обязательно показать свое превосходство, но защищать родную кровь любой ценой.

Я знала, что он привязался ко мне. Он и сам это понимал – маг иллюзии как-никак. Но его всё устраивало. Нас обоих.

Итак, в чём же заключалось это счастье? Я пытаюсь понять, потому что, если по факту, наше путешествие было нелегким. Днем моя жизнь невыносима, и я спала почти всё время, пока на небе светило солнце. Ночью, верхом на лошади приходилось постоянно быть на стреме, чтобы погоня от императора не застала нас врасплох.

Он никогда раньше не был так открыт мне, как те несколько дней и разговаривал больше, чем обычно. И всё, что принадлежало нам действительно и непреложно – заснеженная дорога.

– Если ты простоишь так секунд пять, я выполню твое желание, – подбросив в ладони склянку со своим зельем невидимости, сообщил Элион. Я, сдавленно матерясь, пыталась встать на голову. Лопатками упиралась в дуб за спиной. На затылок давил шлем, ладони подскальзывались на снегу. Альтмер тихо надо мной смеялся.

– Совсем любое выполнишь? – пропыхтела я.

– Совсем.

– Блефуешь. В чём подвох?

– Ни в чём. Я просто знаю, что пять секунд ты не простоишь.

Вместо ответа я на выдохе, сделав над собой усилие и прикусив нижнюю губу, встала на на голову. Очень старалась держать ноги вместе и сохранять равновесие, в чём мне совсем не помогал ветер и неровная почва, не говоря о снеге и поверхности шлема. Было очень больно. И чёрт меня дернул проверить, как изменились параметры моей ловкости, когда я стала вампиром.

– Три секунды, – ухмыльнулся Элион. – Тренируйся.

Я с досадой опустилась на голову.

– И что бы ты загадала мне? – спросил он, складывая вещи после небольшого привала в наши рюкзаки.

– Танец, наверное.

– Что? – усмехнулся он.

– Ну, знаешь, ты вечно такой пафосный. Просто до зубовного скрежета. А танец – нечто легкомысленное. Было бы забавно посмотреть, как ты прыгаешь и пляшешь.

Элион самодовольно ухмыльнулся и схватил меня за руку. Прежде, чем я стала вырываться, он произнес с его фирменной напыщенностью:

– К твоему сведению, я прекрасно танцую. А вот ты партнерша так себе.

– Без меня, – пробурчала я, с большой неохотой переставляя ноги и наполовину рассуждая, как мне выбраться из его рук. – Ты должен танцевать один.

– Ну, раньше надо было включать условия. Ты сказала, я должен танцевать, но не уточнила, один ли. Страдай, – ядовито протянул он. – Шей, ты уже третий раз наступаешь мне на ногу.

– Ага, наивный, думаешь, я случайно?

Но топтаться по ногам мне наскучило – у него сапоги отделаны стальными вкладками. Поставить ему подножку невозможно, поэтому я покорилась своей участи. Секунд через семь мне перестало нравиться происходящее. Семь с того момента, как я смеялась и до того, как поняла, что Элион без улыбки ловит мой взгляд, и я не узнаю эльфа. Его левая рука прижала меня к себе крепче, он склонился к моему уху:

– Арбалет рядом?

Я машинально нашарила на бедре свою бабочку.

– Да.

Элион прокрутил меня вокруг моей оси и освободившейся рукой куда-то в сторону послал сноп молний. Раздалось рычание, и я услышала голос, от которого немедленно вытащила арбалет, неуклюже разыскивая взором преследователя.

– Остановись, эльф. Я пришел говорить.

Элион, не мигая, смотрел на появляющегося из темноты ксивилаи.

– Он один, – констатировала я тихонько, дрожа всем телом.

– Дагон еще долго будет оправляться от своего поражения. Он негодует и беснуется в Обливионе. Многих моих братьев казнили. Я в немилости у лорда по твоей вине. Мне удалось бежать из Рая Манкара Каморана, где меня заточили, чтобы казнить, но отныне я не познаю покоя на своей родине. В этом мире власть Дагона ограничена, но моя оболочка не способна существовать тут долго.

– Ты просишь меня о помощи, – холодно отозвался Элион.

– Не прошу. Ксивилаи никогда и никого не просят. Я говорю о выгодном взаимообмене. Если ты мне откажешь, я найду какого-нибудь еще могущественного волшебника.

– В чём заключается сделка?

– Я дам тебе посох. Ты должен будешь носить его с собой, куда бы ты ни пошел, и оберегать. Я привяжу себя к артефакту, чтобы прятаться, когда не смогу существовать в этом мире. Взамен я буду защищать то, что тебе дороже всего, – демон перевел на меня взор, я поежилась. Прошептала:

– Элион, я не думаю, что стоит ему доверять. Я даже не могу отличить, врет он или нет. Вдруг, всё это – уже иллюзия? – меня трясло от паники. Я хорошо помнила, что способны вытворять эти твари с человеческим рассудком.

Элион, склонив голову, посмотрел на демона.

– Покажи посох.

Когда ксивилаи снял со спины у себя темный посох с грубо тесанным черным камнем душ на конце, лицо Элиона искривила злоба, и он, выбросив вперед свою ладонь, ударил демона в центр солнечного сплетения. Затем выбил из пальцев посох и наступил Анаксесу на грудь. Лицо ксивилаи ничего не выражало. Он был так спокоен, что это казалось пренебрежением.

– Я хочу жить, – сообщил он. – И знаю, что с тобой это возможно. С тобой у меня есть шансы укрыться от Дагона. Таким образом, мне не выгодно, чтобы что-то случилось с этой девочкой.

Элион бесстрастно рассматривал рунное зачарование на посохе. Он так и не убрал ногу с груди демона. Я знала и чувствовала, что Анаксес легко бы выбрался. Он позволил положить себя на лопатки, это был экзамен. Если бы демон оказал сопротивление, Элион бы, возможно, не согласился на сделку.

– Кольцо, Шей, – сказал мне строго альтмер, отошел от ксивилаи и пробормотал ему: – Действуй прямо сейчас. Запечатай себя с посохом.

– Времени мало. Меня могут выследить. Артефакт скроет мой след, – Анаксес, похоже, был рад повиноваться.

Я держала руку на кольце телепорта в Шпиль и наблюдала за тем, как демон связывает пуповину своей жизни с посохом. Затошнило от резкого запаха даэдрической ворожбы, но я почувствовала нечто худшее.

– Элион… – взволнованно пробормотала я.

– Знаю, – быстро произнес он. – Через полминуты они будут здесь. Я скрою наш след. Поторопись, Анаксес.

Он едва договорил это, как посох упал к его ногам, демон растворился в воздухе, черный камень душ на артефакте заискрился нотками пламени. Затем Элион надел его себе на спину, быстро прошептал заклятие, схватил меня за руку и помчался сквозь заросли перелеска. Я успела обернуться и увидеть, как снег, словно оживший, взвился в потоках ледяной бури, уничтожая наши следы.

– Не отвлекайся, – процедил Элион.

Став вампиром, он сделался сильнее. Я тоже, но это не шло ни в какое сравнение с трансформацией эльфа, поэтому каждую секунду я рисковала свалиться ему под ноги, моих сил не хватало на его скорость.

Я видела впереди огни какой-то деревеньки. Мы давно миновали Эльсвелл, это поселение было мне незнакомо, и я знала лишь, что мы уже на подходе к Бруме.

В целом, мы могли бы и телепортироваться в Шпиль. Но по негласной договоренности делать этого не стали. Не знаю, какова причина Элиона, а я просто хотела побыть немного на свободе перед тем, как начнется жуткая экспедиция в Авалон.

Эльф остановился, огляделся. Я с шумом выдохнула:

– Я ничего больше не чую.

Альтмер удовлетворенно кивнул:

– Хорошо, но это ненадолго. Тенегрив приведет твою лошадь к нам, а пока остановимся тут. Как только появится возможность, отправимся к Бруме.

– Тебе не кажется, что от посоха многовато проблем?

– На Авалоне Анаксес может пригодиться. Потом посмотрим.

Таверна, в которой мы остановились, оказалась на удивление уютной и практически пустой. Мы с Элионом взяли себе одну просторную комнатку на втором этаже.

Я нервничала из-за погони. Скинула у стены рюкзак и стала смотреть во двор, приоткрыв окно. Альтмер казался спокойным. Он повертел в руке посох и произнес:

– Хорошее зачарование. Никто и не подумает, что тут демон.

Ничего не ответив, я посмотрела на него с надеждой. Элион подошел к окну с праздным видом. Он угадал мои мысли:

– Это не иллюзия, Шей. Не зачаровал он тебя.

– После того раза мне плохо от одного вида ксивилаи, – пробормотала я нервно. – Всё было очень реально. Ты, твои слова, весь этот ужас… Я читала, они способны навести иллюзию, которая вводит человека в заблуждение годами.

– Я не ребенок. На меня такое зачарование не навести. А значит – я не позволил бы, чтобы заворожили тебя. Дагону нет смысла меня убивать. У него сейчас другие проблемы.

Звучало логично, но я всё равно нервничала. Альтмер снисходительно фыркнул и положил свою ладонь мне на лоб. Я резко отшатнулась:

– Не вздумай.

– Я не ксивилаи, – ровно произнес он.

– Я не доверяю тебе до конца, Элион, надеюсь, ты понимаешь.

– Ай. Это было больно, – саркастически отозвался он и снова положил руку на лоб. Я не отводила напряженного взгляда с его лица, готовая в любую секунду сбежать.

– Шей, – неожиданно сказал он, медленно склонив голову на бок, – как ты думаешь, у меня есть веская причина, чтобы не активировать колодец маны и не идти в Авалон?

Я вопросительно подняла брови:

– Ты же, вроде, всё решил.

– Потому что у меня была на это причина. И нет причины, чтобы туда не идти, верно?

– Но ты сомневаешься?

Он недолго смотрел мне в глаза, его голос прозвучал холодно:

– Нет. Нет, Шей, никаких сомнений.

– Тогда я не понимаю.

– Не важно, – он отошел от меня, кивнув в сторону окна. – Я вижу Тенегрива в конце дороги. Нам пора.

Это была моя вина. Когда он повернулся спиной и решительно вышел в коридор, я последовала за ним, как обычно. Моя вина в том, что я не добилась правды, не спросила, не боролась за ответ – в чём его сомнения и истинная причина, по которой он хочет отправиться на Авалон.

***

Когда за холмом возник мост, ведущий ко двору Шпиля, встрепенулось паникой сердце. Я очень хорошо поняла, что именно меня ждет, пусть и подле Элиона. Мне сделалось страшно, я была совсем не против отправить эльфа туда одного. Вот только без меня у него слишком велик шанс никогда не выполнить свою затею. Можно было бы, скажем, отдать ему кольцо телепорта и отправить в одиночку, но он бы всякий раз возвращался, приходилось бы начинать путь с начала, а это дьявольски сложно.

Мы собрали в наш поход лишь самое необходимое. Во-первых, я не должна расставаться с посохом Анаксеса и кольцом телепорта. Демон смог бы защищать меня, если что-то приключится с Элионом. Во-вторых, я носила с собой лучшие зелья невидимости, которые сделал эльф. Мне нельзя не только драться, но и просто приближаться к серьезным противникам. Стратегия заключалась в том, что Элион будет сражаться в одиночку или с демоном, пока я прячусь. Незавидная у меня участь, но всё, что я могла – изо всех сил пытаться сохранить себе жизнь.

Перед нашей миссией мы должны были как следует поспать и держать себя в состоянии голода, потому что это делало нас сильнее.

Мы спали в одной комнате. Вернее, наверное, спал альтмер, а у меня не получалось. Я начинала дремать и просыпалась через каждые тридцать или сорок минут. Элион буквально выключился на диване, в дальнем конце комнаты, но всё равно услышал, как я ворочаюсь и пригрозил, что усыпит насильно.

Он ворчал так, словно мы не собираемся в опасное путешествие в заброшенный айлейдский город.

Я проснулась раньше Элиона. Взвинченное, напряженное тело хотело работать. Поднялась с кровати и посмотрела в сторону дивана. Альтмер напоминал спящую красавицу, если бы только она могла быть мужского пола. Мне нравилось, как меняется его лицо, когда он видит сон. Словно ему всё по плечу, и он закрыл глаза лишь для того, чтобы собраться с силами. Какие-то несколько секунд мне даже было почти не страшно, пока я смотрела на него.

До сего момента я не проверяла наличие ключей. Но я заставила себя подойти к двери в купальню. Она аккуратно раскрылась, и я повернула большой рычаг у входа. Шум воды понемногу стих, я подошла к стоковой решетке, закатала рукав рубашки и стала нашаривать ладонью искомый предмет. Скользкий, холодный металл скоро был мной обнаружен, и я вытащила на свет очень старый, серебряный ключ.

– Полагаю, тебе следует надеть этот амулет, – я вздрогнула, когда Элион подошел. Альтмер выглядел спокойным и слегка растрепанным. Он по-свойски надел мне на шею кулон с крупным, голубым камнем.

– Пентамагическая петля, – вспомнила я название.

– Мне она не понадобится, моя одежда и без того зачарована должный образом. Ты готова, Шей? – он деловито вернулся в комнату, на ходу завязывая волосы в хвост.

– Нет. Но, полагаю, просто не могу быть готовой, – я подкинула в руке посох Анаксеса и со вздохом посмотрела на свой пояс, который должна теперь носить вместо рюкзака. На нём спереди множество вместительных карманов, чтобы в доступе у меня был весь набор мастера скрытности.

– Следуй за мной, – пробормотала я. Это прозвучало странно, учитывая, что он находился у себя дома, но Элион шел подле меня.

Мы спустились в хранилище. Тут было холодно, под сводами скалистой пещеры выл сквозняк. Домовые охранные импы встрепенулись при виде нас. Они напоминали обычных бесов, только меньше. Большие, как у лемуров, красные глаза светились в темноте фонариками. Всё хранилище представляло собой пещеру с зачарованным полупрозрачным полом из стекла. Когда мы вышли из лифта, я тут же увидела далеко, у стены три надгробия.

Элион, молча, следовал за мной. Я знала, что раньше он ходил сюда один и зачем-то долго сидел у могилы отца.

– Здесь какие-то чары. Они скрывают то, что находится за надгробиями. Попробуй отследить, – пробормотала я.

Элион медленно приблизился к могиле брата и коснулся камня ладонью. Белая гранитная плита задрожала, словно в мареве. Затем послышалось звяканье. Я едва не поскользнулась на пузатой бутылке из зеленого прочного стекла. В ней плескалось что-то густое и горячее.