Текст книги "En Orifanna evall a straede (СИ)"

Автор книги: I_NO

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 41 страниц)

– Ты идешь? – спросил Йорвет напряженно.

– Что-то я боюсь, – с подозрением поглядывая на портал, призналась я. – Иди-ка первый. Если тебя по частям не выкинет через минуту, то и я подойду.

Эльф поджал тонкие губы и почти с разбегу нырнул в круг. Когда его очертания полностью растворились, я поняла, что оставаться один на один со своим страхом перед экстремальным видом путешествий было, мягко говоря, глупо. Теперь некого просить подтолкнуть со спины. Лия не в счет – служанка уже куда-то убежала. А мне теперь стоять, собирать волю в кулак, делать шаги и строить из себя сильную личность. Почти на цыпочках подступая к порталу, я попыталась в него заглянуть, но увидела лишь абсолютную тьму. Мне в лицо подул морозный воздух и желание зайти в эту магическую штуку вообще скатилось в сраное ничто.

Ну, с Одином!

Я понимала, что распадаюсь на атомы. Осознавать себя кучкой мельчайших частиц было, по меньшей мере, странно, прикольно и немного щекотно. Портал протащил меня без экскурсовода сквозь сотни лиг и резво выплюнул на траву, быстро собирая обратно в цельный вид. Я, прокатилась по грязи бодрым колобком, метра эдак полтора, собирая спиной все корни, лужи и камни. Магическая дырка захлопнулась с оглушительным треском.

– Ведьмакова бабуля! – завопила я, разглядывая руки. – Трисс, кольцо!!!

– Какое кольцо? – удивилась чародейка, отряхивая мне спину.

– Вот это! – я показала ей маленькую полоску серебра на указательном пальце. – Оно не на той руке!

– Ой, подумаешь, – хихикнула ведьма. – Магия ошиблась, собирая тебя обратно. Руки-ноги же на месте? И хорошо. А могла бы и наизнанку вывернуться.

– Фу, – я с трудом представила, как такое возможно, но зрелище, скорее всего, не из приятных.

Вокруг носились комары и слепни, навязчиво жужжа в каждом ухе на разные тональности и создавая природную какофонию марша болот. Пейзаж вокруг удручал своей обыденностью – елки, березы, травка. Попахивает застоявшейся водой, затхлой и даже, может, немного протухшей. Где-то вдалеке трагично запищали накеры, и вторя им, утробно взвыл Леший, призывая первых заткнуться и не мешать спать. Звуковые волны эхом отражались во влажном воздухе.

– Я пошел, – возвестил Йорвет, оглядевшись. Я уже, блин, десять минут разглядываю природу! Мог бы свалить по-тихому и не расстраивать мой, склонный к частым сменам настроений, организм.

– Ага, давай, – стараясь смотреть эльфу в грудь, попрощалась я. – Удачи.

– Увидимся, – Трисс пожала руку коллеге по управлению страной. – Береги себя.

Мужчина кивнул и быстрым шагом направился на север, почти не ступая на землю всей ступней и не нарушая царящей вокруг кавалькады звуков. Когда его спина скрылась среди деревьев, и мы с магичкой остались одни, переглянулись и направились в сторону Штейгеров. В какой-то миг мне показалось, что я услышала «Прощай!», сказанное голосом, привычно растягивающим гласные.

«Прощай» – мысленно ответила я.

====== Глава 8. Дух. ======

– Топографический кретинизм – это как?

– Это как у тебя, только топографический.

Люся стала Асгардским Наблюдателем чуть больше года назад, была поставлена для того, чтобы усиленно наблюдать за Кривоуховыми Топями, отмечать особенности местности, изучать флору, фауну и монстров, а также попытаться раскусить тягу к членовредительной мистике у коренных туземцев. Именно здесь, на самой окраине Веленских болот, в глухих местах, труднопроходимых и забытых практически всеми, кто жил на этой планете, грань между миром Ольх и Ведьминлендом истончилась до неприличного состояния легкого тюля. По наблюдениям девушки, предел, разделяющий и защищающий миры от пересечения был истощен магическими ресурсами, но понять, кто именно это сделал и каким образом, бывшая студентка циркового училища номер пять была неспособна. Уровень владения фокусами оказался не тот. Но шариков в голове Люси было достаточно, чтобы выстроить самую очевидную, из возможных теорий – она считала, что виновны Хозяйки Леса, те самые Ведьмы с Кривоуховых Топей, о которых предупреждал Йорвет.

Одичавшие мадмуазели-управительницы, а их было ровно три, страдали склонностями к ожирению, поеданию нежной детской плоти и страдали от непрекращающегося, но стабильно выносящего мозг всем местным, ПМС. Говорят, только раз в год к ним заезжал какой-то лысый мужик, преображал уродливых тёток до состояния вполне годных к употреблению в секс дам, делал свое греховное дело и уходил, давая передышку всем местным от перепадов хозяйского настроения недели, эдак, на три. Но последний раз он заглядывал около года назад, а потому Сёстры были, мальца, не в духе, и проклинали до состояния овощей всех, кто пытался к ним приблизиться. Именно эти аргументы и вывалила на нас Люся, после того, как мы с Трисс завалились в её казенный домик на окраине Штейгеров, уговаривая нас не приближаться к приюту (читай, месту хранения продуктов) злобных Хозяек. Мол, они и детей едят, и людей зомбируют, а в прихожей у них вообще капище, требующее жертвоприношения Древним, давно забытым людьми, богам.

На какое-то время такая постановка вопроса оказалась чересчур сложной и поставила меня в тупик. Я рассчитывала на помощь этих экстравагантных барышень, размышляя отдать в качестве платы что-то несущественное для меня и очень важное для местных жителей. Например, фонарик. Теперь же на их помощь рассчитывать явно не приходилось – местные вообще поговаривали, что лысый любовник, приходящий к сёстрам, как-то завязан с Всадниками Бурь и меня терзали смутные сомнения – не он ли пытался меня придушить неделю назад в Тир на Лиа? И если Хозяйки действительно завязаны с Дикой Охотой, то просто так, незаметно призвать их и выкрасть ведьмака не получиться. А значит, пора бы поискать альтернативные пути решения конфликта, но мой мозг ничего придумывать не хотел, а гениальный, всезнающий и всемогущий Локи не звонил, не писал СМС, и вообще совершенно никак не проявлял свою божественную сущность. Достучаться же до небес самой у меня не получалось – Люся отправляла отчеты раз в месяц, складывая их в условленное дупло одной одинокой сосны, и до ближайшего «дня почты» было еще три недели.

Именно стремления ходить туда-сюда послужили главным рывком эволюции от обезьяны к человеку, и катализатором развития мысли. Вот раньше питекантропы лежали на уютном камне в пещере, иногда толпой валили мамонта, в субботу не учились… Но нет же, блядь! Кому-то приспичило начать развиваться от пещерных обществ до космополитических сообществ, а мне теперь переживай, что зарплата маленькая, коммунальные услуги надо платить, и диплом сам себя не защищает! Поэтому, устав строить планы, которые всё равно срываются прямо на стадии разработки, и просто замучавшись нести пустую болтовню, я решила устроить себе сквозняк в пустой голове и отправилась на послеобеденный променад. Хотелось просто выйти из мрачной, сектантской деревни, где у половины жителей нет хотя бы одного уха, побродить посвежему, пока еще зеленому лесу, и попытаться подумать над сложившейся проблемой. Опять же, может, и Йорвет где-то недалеко ходит, встретимся случайно, тыры-пыры. Искра, буря, безумие, там мама просила передать, что ей зять нужен.

Ведьмак, пытаясь найти свою приемную дочку, был здесь относительно недавно, примерно полгода назад, а потому лес, который он успешно зачистил от всяких монстров, не успел обзавестись чем-то противоестественным природе. Как ни крути, а чтобы отложить личинку, взрастить птенчика или выносить какого-нибудь монстра нужно, во-первых, быть живым, во-вторых, иметь живого партнера, и в-третьих, необходимы ресурсы, чтобы не сдохнуть, пока у тебя брюхо по земле волочиться и охота, мягко скажем, усложняется. Остались тут только утопцы, которые тусили в самых мокрых частях болот и не подходили к окраинам деревни, да накеры, но этих бояться – в лес не ходить. Хоть они и бродят стаями, но пищат противно и с мощностью скрежета пенопласта по стеклу, поэтому не услышать, как приближается толпа противных зубастиков просто не возможно.

Впрочем, уже через час я все равно заблудилась. Это стало традицией. Вроде только что от деревеньки меня ограждали три березы да куст дикого шиповника, и на тебе – кругом только одни белые, в крапинку, деревья, колючие кусты и никакого иного разнообразия. Даже как-то обидно за свой топографический критинизм – тот явно деградировал до самого банального идиотизма, и не знает, бедный, что это еще не предел по амплитуде глупости. Попытавшись определить, в какую сторону света сейчас склоняется солнце, а в какую должна быть деревня, и поняла, что любят меня друзья однозначно не за ум и способность ориентироваться на местности. И не за красоту, скорее всего.

Логично было предположить, что если я шла в одну сторону, то если пойду в противоположную, вернусь обратно. Во всяком случае, я смогла бы вернуться до знакомых мест, опознать собственные следы или найти нормальную, протоптанную людскими ногами, тропку. Идея попытаться выйти к человеческому жилью казалась более заманчивой, чем возможность ночевать под голодным прицелом комаров, поэтому я, бодрым шагом подвигала между кустов, спотыкаясь на кочках и насвистывая легкомысленную мелодию. Но энтузиазм мой сдулся, как воздушный шарик уже на третье возвращение к тому месту, откуда я начинала свое триумфальное (ну, ладно, не очень) возвращение в Штейгеры. Понимая, что так можно блуждать и до ночи, в бессилии я плюхнулась на более сухой, на мой взгляд, участок травы и хотела повторить проверенный метод – поорать во всё горло, надеясь, что меня услышат. Набрав побольше воздуха, я уже мысленно приготовилась извлечь из гортани дикий крик, хихиканье, противненькое, скрежещете, раздалось совсем рядом, но оборвалось, когда источник понял, что я прислушалась.

– Кто здесь? – воскликнула я, стараясь не дрожать голосом и не выдать паники. Мало ли какое здесь чудо-юдо ошивается. Правда, если оно обладает разумом – всегда можно договориться, но только если оно не голодное. – Эй, я кого спрашиваю? Ну-ка быстро представился!

– Наглая же ты, – бодрым шепелявым голосом возвестил кто-то. Из-за дерева вышел маленький мальчик, отцом которого был аватар, а мама, как минимум, накер. Серая кожа юнца отдавала синеватым отливом в свете вечернего солнца, а большие желтые глаза не мигая смотрели на меня с едва различимой задоринкой, будто бы подразнивая.

– Ой, а ты кто? – удивленно спросила я. – Мальчик, тебя в химикатах, пардон, не купали?

– Я – прибожек, – обиделся малыш. – Мы все такие, между прочим! А ты – не культурная! – он топнул ножкой. – Такие вопросы задавать не красиво!

– Прости, – извинилась я искренне, приложив руку к груди. – Просто я никогда не видела серых детей, способных смотреть на меня ни разу не моргнув больше двух минут, – я задумалась, пытаясь найти в голове информацию. – Я даже не знаю, кто такой прибожек, если честно. Как тебя зовут?

– Ивасик, – парнишка сделал шутливый реверанс и прошлепал босыми ногами по траве, приблизившись ко мне. – А тебя?

– Анна. Ани, Анютка, – пускай сам решает, как ему удобно меня называть. – Ты мне не поможешь выбраться?

– Не-а, – Ивасик отступил на шаг. – Мне ссориться с Духом недосуг, я маленький, а она – большая.

– В смысле? – удивилась я. – С каким духом?

– Так ты не поняла, что ли? – удивилось существо, поворачивая голову и почесывая за ухом. – Вот ты смешная. Тебя же дух сюда завел! Вот и кружишь, потому что он тебя не выпускает. Хочет, чтоб ты к нему пошла.

– Ведьмы? – со знанием дела спросила я. Ивасик отрицательно покачал головой. – А кто? Тут еще кто-то есть?

– Лучше спроси, кого тут нет, и никогда не было, – рассмеялся мальчик заливисто, а успокоившись, пояснил: – Тебя дух закружил. Уж чем ты ему не угодила -не знаю. Ты на Шепчущем холме не какала?

– Да меня и туалеты устраивают. Люблю, знаешь ли, комфорт. А когда комары за попу кусают – не люблю, – я пожала плечами. – Что там за дух-то? Чего он душит, кого охраняет?

– Странно, – Ивасик подошел ко мне вплотную и потянул за край рубашки. – Наклонись-ка! – теплая, немного потная и мягкая рука легла ко мне на лоб. Это было неожиданно, но приятно – с виду-то парниша остыл давно. – А-а-а, понятно. Теперь не отпустит. Наложила она заклинание путанных дорог на тебя. Куда не пойдешь – все равно к ней попадешь.

– Замечательно, – вздохнула я, прикидывая, у кого больше терпения – у меня или у абстрактной, неизвестной силы, обладающей магией. Кажется, сила действия равна силе противодействия, так? Ну, и магию, значит, надо выбивать магией. – Слушай, ты можешь оказать мне услугу?

– А что я взамен получу? – тут же взыграла в мальчике жадность.

– А чего тебе хочется?

– Хм… Зеркало! – радостно возвестил прибожек. – Хочу зеркало, чтобы сменять его на рогатку, чтобы сменять ее на …

– Будет тебе зеркало, – я порылась в рюкзаке. Достав из косметички складное женское зеркальце, я помахала им перед сереньким носиком и сжала в руке. – Такое устроит? Сбегай, пожалуйста, в деревню Штейгеры и позови чародейку Трисс Меригольд. Третий дом от дороги, налево от кузницы. Найдешь?

– Вот еще. Знаешь, сколько до деревни пилить? – прибожек удрученно вздохнул, не сводя глаз с зеркала.

– Ну, как хочешь, – я убрала стекляшку в карман. Ивасик скривил губки, размышляя над ситуацией. Наконец, устав от бесконечного самоанализа, он фыркнул:

– Ладно, схожу. Только никуда не уходи. Сиди здесь, – мальчик указал на какую-то кочку и засеменил между деревьями, быстро исчезая из виду, как заправский советский партизан во время диверсии.

Других предложений все равно не поступало, и я последовала желанию Ивасика, усаживаясь на кочку и уронив голову на колени. В голове роем летали мысли, не соглашаясь уложиться в одну, правильную картину мировоззрения. Помимо Хозяек Леса, которые тут всем рулят, Дикой Охоты, приходящей в последнее время всё чаще и чаще, по мнению местных, Кровавого Барона, который этими землями управлял по документам, прибожика, детей из приюта, здесь оказался какой-то ещё Дух. Вроде места здесь глухие, буквально, самая настоящая дыра, даже для этого мира, а народ толпами бегает, как по Арбату. Осталось только объявить это территорией Москвы и пустить все свободное место под новостройки для программы реновации.

Сидела я, пожалуй, порядка нескольких часов. Даже солнце уже давно скрылось за горизонтом, помахав на прощание последним красным лучом, и на небе проступили первые звезды. Я, почему-то, безумно хотела мороженного, но послать оказалось больше некого. В смысле, в целом послать-таки было кого, но вот конкретно за мороженным… Ощущение, что Ивасик меня обманул, пришло где-то часа через полтора, и длилось уже неопределенный промежуток времени, подъедая изнутри сомнениями вперемешку с желанием встать, и с места, как с трибуны, наорать на дух, поставив ультиматум: или отпусти меня домой, или получи фашист гранату. В смысле, не пойду я к тебе, так и умру на этой полянке, в окружении кочек и деревьев. Ну, или пойду, выслушаю, а делать всё равно ничего не буду. Потому что не заслужил таким вот дурацким отношением. Правильные духи девушкам шлют официальные приглашения, заверенные у нотариуса, на дорогой, тиснёной бумаге с запахом амбры, а не накладывают заклятие, из-за которого гостья блуждает вокруг да около и страдает от мысли, что пропустила ужин.

Рядом зашуршали кусты. Обрадовавшись, что ошибалась в Ивасике, я было подбежала к колышущимся веткам, веселая и готовая расцеловать серокожего засранца, но тут же осеклась и чихнула, покрываясь испариной лютого ужаса, пробравшего аж до кончиков ногтей. Из-за кулис ко мне выбрался огромный лохматый волк-циркач, умудряющийся вполне удовлетворительно балансировать на задних лапах и не падать на четвереньки. Посмотрев на громадного монстра, предупредительно, но беззлобно скалившего острые клыки, я вдруг почувствовала подступающие слезы и всхлипнула, представляя, как Трисс найдет мой хладный, поеденный оборотнем и падальщиками, труп. Умереть так, посреди глухого леса на окраине мироздания, не спасши Геральта, провалив миссию по спасению всего живого на планете прямо после старта, не входило в мои планы на ближайшее тысячелетие. Нет, априори большую его часть я собиралась быть мертвой, но надежда встретить старость в окружении любящих внуков и правнуков уже прощалась с остальными эмоциями, пожимая руки и расставаясь хорошими друзьями со страхом, паникой и истерией, которые были единственными из моих черт, не бросающие меня в любой опасности.

Монстр, увидев, что глаза вашей покорной слуги наполнились водой, тут же опустил морду и ласково заскулил, подстраивая тональность под что-то умиротворяющее. Я утерла слезы и попыталась улыбнуться, но сил подойти ближе или отойти на пару шагов от оборотня найти не смогла. Он дернул головой в сторону и даже умудрился указать лапой направление по едва заметной, заросшей мхом и мелкой ветошью, тропе. Ага, значит, духу надоело ждать, и он прислал сопровождающего, который точно проследит, что я потороплюсь и не заблужусь под властью заклинания. Отделаться от такого не заманчивого приглашения на рюмку чая явно не получится. Но и идти непонятно куда тоже не хочется – вдруг дух-то плотоядный. Останутся только шнурки на память маме и целый ворох воспоминаний.

Я попыталась присесть, благоразумно двигаясь плавно и медленно, чтобы подождать Трисс, но волколак зарычал, предупреждающе, без угрозы, и снова ткнул лапой в нужном направлении. Прозрачнее намека было не найти, и я, понимая, что заклинание все равно приведет, куда нужно, просто поплелась через лес, стараясь не смотреть под ноги и забыть, что за мной идет оборотень. Чудовище хоть и следовало за мной в почтительном отдалении, зорко наблюдало за своим спутникам, порыкивая и хныча, стоило мне остановиться или попробовать поменять маршрут по своему разумению. Вымотанная за день, я с трудом плелась по влажной траве, почти что падая от усталости, запинаясь об каждую корягу. Взгляд кошки, грация картошки – это про меня.

– Иди ко мне, – в голове раздался вкрадчивый женский баритон.

Опираясь на голливудские фильмы, могу сказать с уверенностью на сто процентов – если какой-то непонятный голос призывает тебя к себе, то лучше развернуться и бежать в другую сторону. Я покосилась на волколака, но тот продолжал идти за мной, не делая попыток сожрать, но и не давая даже просто свернуть с намеченного маршрута.

 – Приди! Приди!!! – возвещал голос.

– Да пытаюсь я, Господи, – раздраженно бросила я, включая реакцию защиты. Теперь к женскому голосу добавились десятки шепотков, давящих со всех сторон почти физическим ощущением толпы людей, невидимых, но тесно стоявших друг к другу. Чем дальше вел меня волк, тем громче они становились, переговариваясь на разные голоса, плача, хныча, смеясь как-то полусумасшедше и, по идее, должны создавать жуть, от которой кровь застывала бы в жилах. Но для современного мидгардского дитя всё выглядело как-то слишком наигранно и предсказуемо. То чувство, когда ты идешь в темноте по лесу и не боишься демонов. Не потому, что ты уже взрослый и не веришь в них, а потому, что все демоны тебя уважают и немножко даже побаиваются, некоторые и вовсе почтительно кланяются в твоем присутствии. Впрочем, чет я загнула. Просто ты им нужен живым. Я надеюсь.Множество голосов либо верный признак шизофрении, либо я действительно попала в дешевый ужастик, где экономят даже на таких спецэффектах. А значит, скоро на меня выскочит чувак с топором, потому что бензопилы в этом мире нет – нефть еще не научились перерабатывать, если вообще нашли такую субстанцию.

Впереди показался небольшой, практически лысый холм, на склоне которого возвышался единственный, но огромный дуб, компенсирующий ветвистостью отсутствие иной растительности. Лунный свет с трудом пробирался сквозь густые ветви, а листья вздрагивали – каждый по своей воле и в разном направлении, игнорируя легкий ветерок напрочь. С перепугу я подумала, что это и есть дух – настолько зловещим и величественным выглядело дерево, но, приглядевшись, опознала в своем несостоявшемся кошмаре простого представителя флоры, и, удивленно покосилась на оборотня. Провожатый заскулил, как маленький щенок, и засеменил к подножью холма, ловко перепрыгивая через препятствия. Как слепая, я начала пробираться по тропе, следуя за волком, и, зацепившись ногами на валун, кубарем провалилась в пещеру, которую в такой темноте было сложно разглядеть.

– Подойди! Подойди! – страдальчески призывал голос из глубин темного провала.

– Я тебе что, на ощупь должна идти? – насупилась я. Отвечая на мою претензию, сверху появился маленький белый шарик, разливающий холодный свет и помогающий разглядеть немного пространства вокруг себя. Прожектор поплыл вглубь пещеры, приглашая за собой. – Вот это я понимаю – сервис! Спасибо!

Чем дальше я проходила в пещеру, тем больше она наполнялась звуками и запахами. К шепоту и призывающему голосу добавились потрескивания и перестукивания, как если бы миллионы насекомых перебирали своими лапками по мраморному полу, и небольшие щелчки, раздающиеся с рваными промежутками времени. Такой звук я знала и интуитивно напрягалась, стараясь идти медленно и осторожно. Помниться, Геральт как-то говорил: «Если это цокает, щелкает и воняет тухлыми яйцами – это эндриаги». Эти ящерицы-муравьи являли собой плотоядный, не идентифицированный ни одной нормальной наукой, класс чудовищ, нападающий одной-двумя особями, и обладали большой любовью к пожиранию свежей, желательно, еще живой, плоти. Впрочем, что-то мне подсказывает, что раз дух умеет управлять здоровенным волколаком, то и эндриаги вполне могут оказаться его подопечными, типа слуг принеси-подай.

Шарик застыл на месте, свет от него стал исходить еще более яркий и уже освещал большую площадь округ себя. Ведомая им, я оказалась в гроте, у самых корней могучего дуба – они свисали по стенкам, сплетаясь в причудливое деревянное кружево, врываясь в массивную плоть земли и раздвигая камень стенок пещеры. В одном из углов, у самого пола, там, где корни скрутились между собой теснее всего, пульсировала непонятная жижа, хлюпая, булькая и лопая мясистые, розовые пузыри, испускающие в воздух сладковатый запах тухлятины.

– Подойди! – потребовала жижа, выпуская на свою поверхность пузырь, который тут же оглушительно разорвался и выплюнул облачко газа. – Подойди! Подойди!

– Я и в первый раз прекрасно слышала, – пробурчала я чисто на автомате. – Это вы наложили заклинание, чтоб я тут по кругу бегала, как челнок? – прибожек называл жижу духом, но в другом контексте отзывался об этой фигне, как о чем-то таком, что являло собой представителя женского рода. Поэтому я решила прикинуться вежливой и убить двух зайцев сразу – и не оскорблю, если не попаду в правильный пол, и вроде как говорю с почтением и уважением к её странному бытию.

– Я! Я! – согласился дух. – В тебе такая сильная магия. В тебе так много магии. Она нужна мне.

– А взамен что? – наверное, меня покусал Ивасик. Магия? Это когда во мне последний раз была магия, да еще и в огромном количестве? Помниться, единственное вливание сильной энергии в меня делал Локи, пытаясь спасти мою душу от самоуничтожения и заставить тело ускорить процессы регенерации.

– Что захочешь! – пообещал дух. – Всё, что захочешь!

Я хмыкнула. Такие обещания, обычно, плохо заканчиваются. Любой дурак знает, что при таких очаровательных и заманчивых условиях, тот, кто обещает небо в алмазах после получения желаемого пытается вторую сторону договора пристукнуть. Попробовать потянуть время и незаметно выскользнуть из пещеры? Опять же, те самые эндриаги – я видела одну мимоходом, пока шла – скорее всего, сторожат выход, чтобы я не сделала ноги раньше, чем мы с духом закончим нашу конструктивную беседу. А Усейн Болт не мой родственник даже отдаленно. Кругом засада, надо выкручиваться словом.

– Я вас огорчу, но во мне совсем нет таланта к чародейству, – вздохнула я притворно. – Я обычный человек, у меня даже фокусы, типа «как оторвать себе палец», не получаются.

– В тебе много магии, – возразил дух ласково. – Мужчина… Да, я вижу мужчину с черными волосами и холодным сердцем. Он дал её тебе. Он подвинул само время ради тебя и наполнил магией твой разум, чтобы ты забыла…

– А у него два глаза или один? – на всякий случай уточнила я, хоть ответ и был очевиден. Она имеет в виду Локи. Только он способен был поделиться со мной жизненными силами безвозмездно, когда мои были на критической отметке страшной недостачи. Наверное, в какой-то степени, это тоже какое-никакое колдовство, потому что трикстер – один из выдающихся чародеев Асгарда и просто талантливый маг. Не представляю, на сколько единиц возросли мои жизненные активы, но если их отберут, то я могу не прожить и пары минут. Но с другой стороны – Геральта спасать все-таки надо, а тут такой шанс подвернулся, просто так, практически не прикладывая усилий для призыва Красных Всадников. Знать бы еще, может ли она призвать остроухих негодяев.

– Два, – отозвался дух изумленно. – Отдай мне ту магию, помоги возродиться, и я смогу подарить тебе всё, что захочешь. Деньги, власть, любовь. Любовь!!!

Интересно, она специально повторяет слова по два-три раза, чтобы их смысл однозначно дошел до моего мозга? Отдать свои силы, конечно, заманчиво, но вот вопрос – поделится ли Локи ими снова? Он как-то говорил, что из-за меня его жизнь укоротилась, как минимум, на триста-четыреста лет. Нет, если ты живешь по пять-шесть тысяч лет, то разница, конечно, не особо заметна, но и растрачивать направо-налево собственное существование не экономично, и приводит к преждевременным расходам родственников на похороны.

– Вы можете призвать в этот мир Дикую Охоту? – спросила я в лоб. Дух задумался. Кажется, взвешивал что-то, потому что шепот усилился, будто бы споря между собой, переходя на повышенные, хрипловатые тона, и перерос во что-то нечленораздельное. Эндриаги в беспокойстве зацокали по полу в несколько раз интенсивней, и даже волколак на улице уныло завыл, пронизывая свежий ночной воздух вселенской тоской.

– Могу, – наконец, отозвался дух. – Могу, но не буду… – ну, бля, зашибись, сделка не состоится, – защищать тебя. Я просто не в силах сделать это– а, это ладно. Не проблема. Мне постоянно приходится рисковать целостностью своей шкуры, так что убегать по ночному полю от разных эльфийских мужиков стало привычным делом. Опыт, как говориться, не пропьешь и не забудешь.

Итак, я, как типичный представитель двадцать первого земного века почти раскрыла все ачивки жизни, а именно: 1. Закончить хоть какое-то учебное заведение – сделано, есть важная бумажка, я на нее кофе иногда ставлю. 2. Поступить на работу в офис за двадцаточку – сделано, там я кофе на сию бумажку и ставлю. 3. Понять, что в жизни главное – сразу мыть тарелку после потребления гречки. 4. Проебать любовь всей своей жизни – сделано, дважды. В смысле, любовь одна, но проебана уже второй раз. 5. Уничтожить сама себя всеми доступными средствами – пока не достигнуто. Вот, как раз собираюсь отдать своё бытие за то, чтобы спасти друга. Благородно, конечно, но очень глупо. Мне подходит. Бросить ведьмака на произвол судьбы слишком кощунственно, даже если он вполне счастлив с новыми друзьями и не подозревает о том, что все в Ведьминленде за него переживают. Вернется, мы ему по голове дадим, случится отвал башки, и мозг сам встанет на положенное природой место – из задницы в голову.

– Ладно, я согласна, – не очень-то выпендриваясь, сдалась я. – Что я должна сделать, Душка?

– Принеси мне вороново крыло, – голос сменился с жалобно-просящего на требовательно-суровый, – мои останки и приведи лошадь.

– Так, допустим, ворону я смогу ощипать, – начала размышлять я вслух. – Кобылу тоже достану – прикинусь цыганкой и уведу у каких-нибудь олухов. А останки я откопать должна где-то или…?

– Выйди к холму, когда соберешься забрать их, – пояснил голос строго. – Я приведу тебе проводника, способного защитить тебя – вместе вы не заблудитесь. Он же поможет тебе донести мои кости к пещере.

– И все-таки сервис тут офигенный, – похвалила я. – А потом что? Принести сюда и сложить в кучку, три раза поплевать и перекреститься?

– Ты проведешь ритуал и отдашь часть своей магии. Я снова обрету плоть и разум мой прояснится. Тогда ты получишь, то, чего желаешь! – деловито пояснил Дух.

– Хорошо, – я поглядела на шар, который все еще весел над сгустком жижи. – Ну, я пойду, да?

– Иди! Иди! – заверил голос. Шарик поплыл к выходу, а я последовала за ним. Вот интересно, во что я опять вляпалась-то, а? Почему именно у меня хотят отобрать магию – Трисс же тоже недалеко бродит? Да и откуда вообще во мне столько магии, чтобы сделать из розового мессива что-то похожее на человека. И главное – а лошадь зачем?

Выползая на ночной воздух из затхлой пещеры, я не обнаружила ни волколака, ни эдриаг, ни кого-нибудь в принципе. Ночной лес выглядел так, будто бы ничего не произошло, и никто никому ничего не обещал, а мне всё приснилось. Спокойную атмосферу дзена и звуки стрекочущих сверчков нарушала только Трисс, вопя во весь голос и распугивая комаров: «АНИКА!». Я пошла на голос, доставая из рюкзака зеркало и протирая со стекла отпечатки пальцев. Все же, прибожек сдержал обещание, пусть и поздновато, но зато на сто процентов. Возможно, дух тоже отличается от большинства представителей Вселенной кристальной честностью. Верю я, что она еще в ком-то осталась, хоть на капельку.

Комментарий к Глава 8. Дух. А это маленькое посвящение Анике и Йорвету от автора Isilia, которое тронуло меня до глубины души. Спасибо огромное за ваше творчество!

И было так предрешено богами нам,

Мой милый, мы не свидимся уж вновь.

Водой потушена иль вспыхнет ярым пламенем

Любовь, давно забытая любовь.

Разбито сердце, не стучит уж более.

Кричит надломлено, разорвана душа.

Лишь над сгоревшим чувством хмурым облаком

Клубиться, извиваясь, злая мгла.

Смогу ль пройти преграду вод забвения?

Смогу ли вновь познать твою любовь?

Не жду сейчас забвенья иль прощения,

Лишь призраком тебя увидеть вновь.

====== Глава 9. Трудный возраст. ======

– По-моему, это очень плохая идея, – Трисс категорично скрестила руки на груди, выражая тотальное право «Вето» на намечающиеся мероприятие. – Я все понимаю, Аника. Геральт – твой близкий друг. И мой тоже. Но заключать договоры с духами, которых заточили в дерево… чревато.

– Предлагай другие решения, раз такое дело! Я за много вариативность – начала спорить я, чувствуя, что злюсь напрасно и сама прекрасно всё понимаю. – Ну? – Трисс молчала, надув губы. – Нет предложений? Протест отклонён. Или, может, обменяем ведьмака на Цири? – я припомнила, что первый раз Белого Волка и его жгучую истероидную даму сердца Дикая Охота попыталась прибрать к рукам только для того, чтобы выманить цинтрийскую принцессу спасать близких. План Красных Всадников, правда, провалился, когда Геральт умудрился свалить сам и даже прихватить с собой эту вашу Йеннифер. Причем, их приёмная дочка так и не соизволила прийти за ними, что тогда, что сейчас. – То-то и оно, Трисс. Фиг знает, где носит внучку Калантэ. Нет альтернативы, Трисс.