Текст книги "En Orifanna evall a straede (СИ)"

Автор книги: I_NO

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 41 страниц)

Геральт появился минут через семь, взъерошенный, запыхавшийся, с бешено крутящимися зрачками и ошалелым лицом. Вывалившись из своего лаза, Белый Волк сначала растерялся, но быстро пришел в себя, адаптируя зрачки и свету факела, и быстро идентифицировал, что количество живых друзей, в условных единицах, пока не убавилось. Обнаружив, что мы относительно целы и даже невредимы, друг прижался рукой к стене, схватившись за часть груди, где природа задумывала чистое и нейтрально-доброе сердце, и начал медленно вдыхать и выдыхать, успокаиваясь. Видимо, старость давала о себе знать, и Геральт, не привыкший к таким переживаниям, и, судя по пыли в волосах, тоже получивший не плохую встряску, не хило перепугался за судьбу вашей покорной слуги. А вспомнив современные цены на похоронную церемонию, чуть не поседел во второй раз, мысленно представляя процентную ставку по кредиту в банках Новиграда. Я, соорудив самую сочувствующую мину на свете, подошла успокоить ведьмака, предчувствуя, что являюсь одной из двух прямых причин его сердечных переживаний в области совести. Я попыталась протянуть к нему руку, чтобы погладить по плечу, типа: «всё хорошо, друг», но Геральт нежданно-негаданно схватил меня за ладонь, притянул и сильно сжал в объятьях, как будто бы и правда десять раз похоронил меня, пока добирался до грота. Кашляя от нехватки кислорода, я попыталась похлопать его по спине, но вышло это очень жалко и нелепо. Друг не ослаблял хватки, умудряясь водить ладонью по голове и тяжело дышать.

Отпустив, наконец, боевую подругу, ведьмак, вроде бы, очнулся и грустно глянул на мост:

– Надо искать обход, – я улыбнулась. Приятно, когда у друзей мысли катятся по одним станциям извилин, правда? – Думаешь, Всадники вас услышали? – он обратился к Регису.

– Боюсь, причина во мне, друг мой. Я был неосторожен и позволил господам эльфам найти причины для беспокойства и осторожности, – вампир тоже повернулся лицом к пропасти, заглядывая в неё. Она, чувствуя нечеловеческую натуру Эмиэля, заглядывать в ответ не решалась. – Но мы неплохо укрылись. К сожалению, в своей подозрительности Всадники обрушили мост.

– И что делать-то теперь? – вздохнула я. – Таким Макаром эти «господа эльфы» обгонят нас и первыми найдут Кревана. При условии, что они вообще за ведуном пришли, разумеется. А ну как тут и Цири где-то бродит?

– У меня есть одна потрясающая идея, – ответил Регис. – Не сочтите за грубость, госпожа Аника, но, боюсь, вам стоит отвернуться. Я понимаю, что вы любопытны от природы, – Эмиель с едва заметной иронией выделил необходимое слово так, чтобы скарказм поняла только я. – Но зрелище это совершенно вам… Не нужно.

– Какое? – попыталась спросить я, но ведьмак, зная побольше о природе зверя, спящего внутри Региса, грубо развернул меня к себе, и воткнул себе носом в грудь, прижимая рукой затылок, словно еще не отошел от трагической мысли о моей безвременно несостоявшейся кончине. Я попыталась вывернуться, но цепкий, и временно быстрый из-за реагентов, Белый Волк, не давал мне этого сделать, сам при этом нагло таращась во все глаза на происходящее за моей спиной. Сзади послышался неповторимый по тональности хруст костей, скрежет и тягучий, щелкающий звук натягивания кожи. Геральт сместил руки на талию и обхватил меня еще сильнее, прижимая к себе со всей своей ведьмачьей любовью приемного папули, и прошептал: «Крепко меня обними».

Я, радуясь частичной свободе, оглянулась и тут же последовала совету друга. Вместо доброго, на вид, Эмиэля за моей спиной материализовался огромный, эдак с полтора стандартных Йорвета, нетопырь. Со сдавленный, в складочку нос, подозрительно принюхался, заёрзал, улавливая новые запахи, которые простой, человеческий нос вампира до этого был не в состоянии распознать и, немного повернувшись ко мне, довольно хрюкнул, облизывая пасть. Головой понимая, что Регис просто издевается над вашей покорной слугой, но инстинктивно продолжала опасаться дальнего родственника Лестата, и сильнее прижалась к ведьмаку. Заранее надеясь слиться с его одеждой, я обхватила талию Геральта руками, и мечтала, что не буду отсвечивать в случае, если Люсин кавалер проголодался. Уверена, что у мутанта Белого Волка кровь отравлена аккурат на случай, если какой-нибудь вампир решит устроить ведьмачий аперитив.

Кожистые крылья с хрустом раскинулись, а маленькие когтистые наросты как будто немного расправились, разминаясь после долгого нахождения в одном положении. Нетопырь грузно подошёл к краю обрыва и с меланхоличным выражением лица упал в пропасть, расправляя свои летательные аппараты на полный максимум, и, видимо, спланировав где-то у самой реки, стремительно взмыл вверх. Облетев грот под потолком, чернобыльский мутант стал снижаться, кружа над нами, аккуратно поддел ведьмака за куртку и плечи, осторожно поднимая в воздух, и спокойно, не чувствуя никаких грузовых проблем, потащил над пропастью. Я притиснулась к Белому Волку, боясь выскользнуть из его потных рук и нырнуть свободным стилем в не очень глубокую реку, встречаясь «face to face», так сказать, с законами земного притяжения.

Лишь ощутив под ногами твердую Землю, я поняла, что на сегодня с меня хватит острых ощущений, я хочу домой и обниматься с любимым мужчиной, а не это вот всё. Плюхнувшись на попу, я шокировано посидела пару секунд, а потом вскочила на ноги, огорошено глядя на Региса. Нет, ну, я располагала информацией, что Эмиэль – вампир. И даже понимала, что это означает, как минимум, совсем даже нечеловеческую природу, Homo Undedus. Капитан Очевидность-то из меня всегда был хоть куда, а документы на повышение до Адмирала Ясен Красен просто затерялись в небесной канцелярии. Но думалось мне, что настоящие собратья Алукарда чем-то напоминают добреньких Калленов из «Сумерек», или какого-нибудь другого киношного вампира-добряка, отличающегося от среднестатистического смертного лишь клыками и любовью к красненькому полусухому. А тут, блин, модернизированный Дракула 1931 года выпуска, только еще проапгрейденого крыльями и размером своим напоминающего маленького, не очень дружелюбного, дракончика. Эмиэль приземлился рядом и почти улыбнулся, демонстрируя клыки, заметив мое удивление. Я, едва держа себя в руках, подошла к приятелю и потрогала рукой тонкое, просвечивающее на свету всеми прожилками, кожистое крыло.

– Как только в тебе все эти кости поместились? И вообще, тут же определенно конструкция другая у тела, – меня вдруг понесло совсем в левую степь биологии. – А киль отрастает?

Геральт цыкнул, напоминая, что не Регисе у нас сегодня счастье, и указал на дверь, за которой скрылись эльфы. Настрадавшись от незваных гостей, она легко, без сопротивления, открылась под ласковым пинком Белого Волка, даже не скрипнув ничего оскорбительного, на сей акт вандализма. За нею обнаружился тесный проход, который прямо таки маячил знаками, подсказывающими, что с этой двери и начинается настоящая вотчина ведуна. Отделанный приличным, качественным морским известняком, коридор с узорчатыми стенами был подсвечен под самым потолком узкой полоской магической энергии, освещающей пространство в самом выгодном световом решении. Мягкий, правда, со следами грязных тяжелых ботинок, пол тоже словно светился изнутри мягким, пастельным светом, заботливо показывая, куда стоило бы ставить ногу гостю, чтобы не нарушить гармоничную композицию скромного великолепия, которым предпочёл окружить себя хозяин пещеры. От пола было только одно действительно полезное преимущество – он скрадывал звучания шагов. И теперь, зная, что впереди нас ждут Красные Всадники, мечтающие превратить ведьмака в волчий фарш, а меня казнить ещё со случайного знакомства, мы старательно шли совсем тихо, не производя лишних телодвижений и звуков, лишь Регис, с трудом извиняясь не приспособленной к разговорам челюстью, иногда, забывшись, шаркал крыльями по стене.

Наконец, коридор имени Ада Клаустрофобии закончился, и впереди показалась комната. Мы дружно прильнули к стенке, не готовые повторить судьбу моста, и на цыпочках начали пробираться ко входу, что, как оказалось, было, в общем-то, бесполезной тратой энергетических запасов. Огромная зала, с высокими, резными колоннами из чистого мрамора, заделанного золотом по трещинам, оказалась пустой, без единой живой души и больше напоминала импровизированный каток для бедных слоёв населения. Только в углу, скромно вмерзая в повсеместно обледенелый пол, уныло качался голем, находясь в глубокой прострации и разочаровании в собственном существовании. Видимо, он относился к категории охранников, а хитрая Дикая Охота, просто вморозив искусственную тварь в пол, даже не попыталась поднять самооценку сторожа и просто прошла мимо. Могли же успокоить парня, принести ему в жертву кого-то из своих спутников, дабы он не расстраивался и не чувствовал себя таким бесполезным. Завидев нас, стражник как-то без энтузиазма замахал кулаками, напоминая дворового пса, который гавкает чисто для того, чтобы показать, что свой долг исполняет исправно и не зря кормится за хозяйский счет. Посовещавшись, мы решили, что бедняге и без того досталось в бездушной жизни, оттает голем всё равно не раньше понедельника, а значит, можно оставить его греть пол пламенем негодования в одиночестве, без зазрения совести. Каменная машина, на всякий случай, ещё пригрозила нам своими каменными, размером с мою голову, лапищами, когда мы прошмыгнули мимо, и грустно уставилась под ноги, разглядывая отражение себя, любимого во льду.

После замученного каменного бедолаги Геральт как-то совсем сник, и чурался каждого подозрительного шороха. Регис тоже был мрачен, насколько ему позволяла нетопыриная физиономия. Я, в принципе, была солидарна с друзьями, , прекрасно понимая, что раз уж проклятые Ольхи в одной локальной огромной комнате смогли покрыть толстенным слоем льда весь пол, и даже вморозить в него несколько тонн отборной ненависти, то в открытом бою хрупкий и милый, по натуре, ведьмак с ними один не справится. Даже при поддержке огромной летучей мыши и меня, которую вообще в расчет брать можно только в качестве группы поддержки. Тут надо, как минимум, ведьмака три, чтобы примерно уравнять шансы. Но Геральт почкованием делиться не умел и от этого ощутимо страдал, уже почти готовый повернуть обратно и прийти сюда снова, но с хорошим отрядом друзей-товарищей.

Впереди показался теплый свет, какой дарят только масляные лампы. Подрядом уставший шифроваться Геральт, осторожно выглянул из коридора, прижимаясь небритой щекой к стене, скатился по ней на корточки, и, как профессиональный гопник, прошел вперед гуськом. Я последовала за ним, понимая, что у ведьмака опыт шпионажа больше, а режим «стелс» стал почти классовым преимуществом, проделала те же манипуляции, и прильнула к перилам балкона, выглядывая из-за частой кованой решетки с подозрительностью суслика. Регис быстро оказался рядом, забавно растекшись лужей по полу, стараясь особо не показываться выше уровня перекладины, что с его немалыми габаритами было очень сложно.

Красные Всадники разбрелись по огромному залу, видимо служившему разом билиотекой, мастерской, гостиной и кабинетом. Устав придумывать каждой комнате интерьер, Креван, очевидно, плюнул на стили и создал комнату с сумасшедшей эклектикой разных направлений интерьера и функционала, демонстрируя свой благородный вкус и любовь ко всему изящному. Один из воинов стоял у основания лестницы, отделанной родонитом, которая, поднимаясь выше, превращалась в большую площадку с балконом, служившую нашим укрытием. Его мало интересовали представления ведуна о прекрасном. Воин смачно ковырял в своем остром ухе крючковатым пальцем и, когда никто, по его мнению, не видел, облизывал ушную серу с края ногтя. Другой Всадник, напоминающий отожравшегося на белковом пайке атлета-педераста, прохаживался по большому подиуму с противоположного конца зала, устраивая форменный беспорядок на алхимическом столе. Банки, склянки, самогонный аппарат и другие высокотехнологичные устройства, улетали со стола и полок на пол, обиженно разбиваясь, принося удовольствие от уничтожения чужого имущества.

Еще двое работников Дикой Охоты, а именно —тот самый бледный грузин и парень с проникновенными голубыми глазами, который вечно пытается пиздЕИть (выбрать букву в зависимости от ситуации), втолковывали что-то непонятное страшному уродцу, который, наверное, и был Умой. Магия Короля Дикой Охоты поиздевалась над великим ведуном Aen Elle со всей извращенностью садистских фантазий фантазии Эредина. Мерзкий карла, с большими шишками-наростами на лбу, кратерами пост-акне на впалых щеках, и растянутой, свисающей складками шарпея кожей, мямлил и пускал слюни в ответ на все попытки эльфов донести до него какую-нибудь информацию. Два несимметричных, маслянистых глаза, с выражением дичайшего слабоумия смотрели поочередно то на одного, то на другого мужчину и иногда пытался пускать носом пузыри, чем доводил одного из них почти до бешенства. Маленький полоумный Голум, в которого превратился Авалак’х, искренне не понимал, почему при попытке задеть хотя бы одним кривым, в бородавках, пальцем блестящий доспехи собеседника вызывали такой гвалт презрения и, как следствие, пинок по отвислой заднице. Эльфы, не скрывая брезгливости, хоть пытались донести своему бывшему товарищу что-то крайне важное, кривили лица и фырчали при каждом слове, а Ума, в ответ, одаривал их жизнерадостным взглядом круглого идиота и продолжал ничего не понимать.

Геральт медленно прикоснулся рукой к медальону, который дала ему утром Йеннифер, ожидая отклика. Висюлька, вроде бы, должна была сработать в экстренной ситуации и призвать силы чародейки, чтобы открыть портал прямиком в лагерь Объединения Народов. Но, видимо, сегодня магический канал связи заблокировали за неуплату, абонент оказался совсем не абонент и ничего животрепещущего не произошло. Ведьмак, злясь, требовательно потыкал подвеску пальцем, но медная бляшка, даже не выбросила пару искр, мертвым грузом продолжая висеть на шее друга.

– Проклятье! Они блокируют магию, – прошипел ведьмак под нос, видимо, забыв, что хитрые Aen Elle владеют заклинанием, при котором любая членораздельная речь выдает местоположение её транслятора. Все Красные Всадники резко вскинули головы, безошибочно определяя обладателя ворчливого голоса и ненадежное укрытие, которое выбрал ведьмак. Прятаться стало бессмысленно, особенно с Регисом, чьи огромные крылья не очень вписывались в отполированный пейзаж стены и подсказывали присутствующим, что Белый Волк пришел, как минимум, с одним членом команды поддержки. Геральт демонстративно выпрямился, встал во весь рост, едва заметным жестом указав мне нагнуться пониже, и не сметь вылезать на место грядущей драки. Нетопырь, понимая, что крылья дают минус пять очков к маскировке, тоже встрепенулся, и запрыгнул на балкон, цепляясь когтями за каменные перила и скалясь на Диких Всадников.

Тот эльф, что был у основания лестницы, тут развернулся, вынул, наконец, свой мерзкий палец из уха и потянулся к ножнам за мечом. Белый Волк в один прыжок перемахнул перила и приземлился рядом, без приветствий врезая ему кулаком по злополучному уху и загоняя ушную серу в глухой тоннель внутренней раковины. Эльф от неожиданности упал, прокатился на спине несколько метров и попытался вскочить, но грузные доспехи ехидно сказав ему: «Ох, зря!», помешали провернуть сей фокус, а нога ведьмака, от души приземлившаяся на прямой нос, напомнила о важности краткосрочного сна. Регис, понимая, что Геральт первым приступил к атаке и следует поддержать друга в его начинании, грузно взмыл к потолку и попытался спикировать на Уму, дабы схватить когтями его мерзкое тельце и вырвать из порочного круга нравоучений. Карантир, как оказалось, уступать бывшего учителя большой летучей мыши не желал, вежливостью тоже не отличался, а потому хорошенько ударил посохом прямо по нетопыриной лапе, заставляя её покрыться острыми иголками инея, впивающегося прямо в когтистую плоть.

Завязалась потасовка. Эльфы медленно обступали Геральта со всех сторон, даже не парясь за то, чтобы натянуть шлемы и скрыть свое лицо от опасных ведьмачьих ударов. Видать, Красные Всадники, были уверены в своем мастерстве или, после некоторого времени, проведенного в совместных тренировках, знали слабые стороны боевого стиля Школ Волка. Регис, стараясь прикрыть друга, спикировал за спину Геральта, прикрывая тылы, и старательно размахивал огромными крыльями, пытаясь отогнать остроухих подальше. Дикая Охота не очень-то пугалась, понимая, что проткнуть эти тонкие полосы кожи, благодаря которым вампир летает, не сложно, и отходить от моих друзей не желали. А тот, который накрашенный качок Имлерих, и вовсе почти по-детски восторгался, разглядывая кожистые крылья, и прямо мечтал схлестнуться с Эмиэлем один на один.

Ума, демонстрируя остатки разума, предусмотрительно отполз от всей этой братии, забившись под какой-то стол и прикидываясь лежачим камнем, под который согласен запустить воду, лишь бы его не трогали. Первый эльф, Нитраль, размазав по подбородку кровь, прыгнул, расплачиваясь за обиды, но Геральт сразу сделал пируэт, умудрившись в полете отбить второго атакующего врага и садануть по плечу третьему. Четверо мужчин с одной стороны и полтора с нашей принялись танцевать по всей комнате под аккомпанемент стали, переругиваясь на бегу, и с трудом успевая отскакивать друг от друга, нанося противнику несущественные раны, но не имея возможности настигнуть.

Понимая, что преимуществ у нас нет, ни со стороны численности, ни со стороны опыта, поэтому мне, как единственной девушке, пришлось брать врагов экспромтом. Я на корточках перебежала вдоль перил к противоположному балкону, зеркальному отражению нашего, оббегая весь этот цирк акробатики незамеченной и поглядывая изредка, что происходит внизу. Оказавшись в нужном месте, я соскользнула вниз по какой-то колонне, и тут же прикинулась дополнением к алхимическому оборудованию, стараясь не высовываться раньше времени. До Умы меня отделяли заветные гребаных полполя битвы, как, впрочем, и от Геральта и с Регисом, без которых я отсюда всё равно не уйду.

Бледный грузин, с вполне рифмованным именем Эредин, попытался вероломно подкрасться к Регису сзади, пока тот отбивался от заклинаний Карантира. Осознавая, что КПД моей смены дислокации пока был равен нулю, я выглянула из укрытия, и прицельно кинула какой-то склянкой в королевскую голову. От удара об крепкий затылок стекло брызнуло осколками, тут же разливая зеленую жижу по черным прямым волосам и заходя шипучими пузырями, войдя в реакцию с кислородом. Эредин обернулся и без труда обнаружив нового бойца в чужой армии, крикнул что-то голубоглазому злыдню, коротко кивнув в мою сторону и меняясь с ним противниками. Карантир, на лице которого было написано, что он еще не забыл вашу покорную слугу, ухмыльнулся самой самодовольной ухмылкой, переплюнув в этом даже мастера Йорвета, а это, поверьте, талант. Я, предчувствуя, что тот разбросано вокруг еще много интересных реактивов, и даже, возможно, серная кислота, быстренько кинула в него еще склянкой, пытаясь отступать под алхимический стол, но эльф конечно же, увернулся, как будто бы даже не прилагая особых усилий. Осознав, что эффект внезапности, на котором и была построена моя первая атака, больше не сработает, я дернулась, пытаясь смыться от голубоглазого и почти врезалась в так неудачно выросший на пути стеллаж с книгами. Карантир улыбнулся еще шире, уловив, что я, вот она вся, уже готова лечь под его длинный и красивый меч, расслабился и двинулся в мою сторону, щерясь и лучась сумасшедшим счастьем, громыхая шпорами.

– Эй, слушай, я так не знакомлюсь, – прижимаясь лопатками к полкам, заявила я. – У меня уже есть мужчина, и мы с ним обречены, – Карантир хмыкнул, видимо, понимая игру слов и оценив шуточку моего незатейливого юморочка. Правда, пунктов хорошего отношения она мне явно не добавила. Эльф кинулся вперед, перепрыгивая несколько метров сразу и оказываясь рядом со мной, на подиуме, в шаговой, так сказать, доступности от цели. Говорят, что нa ошибках учатся. Но видимо, чтобы научится улепетывать от именно этого эльфа мне еще не раз предстоит получить от него горячих, болезненно-томительных звезюлей. Я, не зная, куда податься, резко дала вправо, вскакивая на столешницу и, роняя остатки научных достижений Кревана, побежала, раскидывая склянки и оборудование, с намерением сигануть вниз, поближе к друзьям и может, по дороге, сшибить с ног кого-то из эльфов. Впрочем, уже в полете к заветной цели, я поняла, что Карантир сбил мне всю траекторию пути, успев подцепить ногу и заставив завалиться назад. Курс не задался, сгруппироваться не получилось и, приземлившись на живот, я оперативно поползла по полу, с трудом размышляя, что делать дальше и куда идти. Обогнув две пары чьих-то ног, занятых тем, что наступали и отпрыгивали друг с другом, я скорректировала маршрут, повернув к стеночке, и нежданно, забыв вообще о существовании этого создания, встретила Уму.

Карлик дрожал от ужаса, зажимая рваные уши руками и скулил, смотря на меня масленистыми глазками, полными паники. Недолго думая, я ухватила ведуна за грязную пятку, с трудом поднялась на ноги, хрустя коленями, и отправилась к лестнице, влача несчастного Авалакʼха за собой и бумкая головой об пол, как Кристофер Робинн – Пуха. В крайнем случае, бесполезного мага можно использовать как метательный снаряд или размахивать им, отгоняя проклятых Aen Elle. Карантир, который продолжал старательно навязывать мне свою компанию, нарисовался рядом. Вместо того, чтобы рубануть мечом по телу вашей покорной слуги, хитрый навигатор врезал мне кулаком в металлической перчатке куда-то под ребра, заставляя согнуться пополам от боли и неожиданности. Что меня не убивает, то делает очень больно и требует возмездия. Потому я попыталась пнуть эльфу по паху, но он, перехватив ступню в полете, повернул её, надеясь, наверное, вывернуть сустав. Уронив нас с умой на пол, Карантир довершил дело ещё одним прицельным ударом по хребту, заставляя меня взвыть от боли. Впрочем, Уму упрямо не выпустила из рук, но попыталась откинуть его в сторону навигатора и увернуться от второго удара. Резкая боль в районе первой лопатки указала на тщетность моих намерений, а я, с трудом поворачиваясь, попыталась встать хотя бы на четвереньки.

Ума, который неожиданно увидел во мне друга и спасительницу, завыл вместе со мной так, что содрогнулся потолок, терзая барабанные перепонки всех присутствующих. На голубоглазого эльфа спикировал Регис, давая мне фору, и роняя того на одно колено. Навигатор замахнулся посохом и выстрелил вампиру в живот острой льдиной в морфе копья, но Регис увернулся, и магическое оружие прошло вскользь по уху товарища. Я бросила на Карантира злобный взгляд, но вовремя вспомнила, что месть – это блюдо, которое подают в ебальник и холодным, а значит, отомстить злому эльфу следует немного попозже. Сил у меня практически нет, а как показала практика, дать сдачи я ему всё равно не могу. Расценив обстановку, я молнией отскочила к Геральту, который тут же попытался рубануть мечом по моему обидчику, но Карантир, фыркнув, телепортировался поближе к своему государю. Эредин что-то буркнул ему, а Имлерих заботливо помог навигатору подняться на ноги.

Прижавшись спинами друг к другу, мы с ведьмаком – один воинственно, другая потеряно и устало – озирались в пространстве, пытаясь найти пусть к отступлению и свалить подальше вместе с Умой, который цепко ухватил меня за руку и отказывался отпускать.

– Знаешь, Геральт, – вдруг меня потянуло на философию. Я опустила взгляд на пол, разглядывая рисунок плиток. – Я вот подумала: сколько же раз меня уже ПОЧТИ убивали, что я уже привыкла не умирать и начала инстинктивно искать тех, кто меня спасет. Рано или поздно это должно же закончиться, да?

– Возможно, – согласился Белый Волк, запыхаясь от напряжения. Эльфы, невольно дослушав разговор, дружно оскалились, но нападать не спешили. Регис, не понимая, из-за чего случилась заминка, приземлился рядом с нашей компанией, и, получив свободное пространство между мной и ведьмаком, и тоже прижался спиной. Прям три мушкетера и Авалакʼх.

– Ну, вот и я думаю, пора бы уж, что ли, – сжимая пятку Умы в руке и чувствуя, как сердце подозрительно замирает, понимая, что скоро его отправят в дальнее путешествие. Эльфы приготовились кинуться, но вспыхнувшие руны, образующие круг заставили их отступить и прикрывать глаза ладонями.

====== Глава 23. Продолжение свихнувшегося дня. ======

Первой мыслью, пришедшей в мою многострадальную голову, которой всегда доставалось, оказалась та, в которой я подтвердила, что всё еще жива. Во вторую очередь я подумала, что, в сущности, Хеймдалль не плохой по своей натуре мужик, просто очень своенравный и не без собственных завихрений под золотым шлемом. В конце концов, так вовремя вытянуть нас из передряги, учитывая соотношение сторон, и перетащить в Асгард мог только он один, но раз его никто не просил, то Страж совершил сей акт альтруизма исключительно из добрых побуждений. Третья, пришедшая вдогонку, думка разрушила ореол святости над темнокожим рыцарем Одина. Не может быть «хорошим» по определению тот, кто своим Взором охватывает всю Вселенную, но предпочитает подглядывать исключительно за бабами в банях. К тому же, этот неразговорчивый засранец перетащил меня сюда по приказу. Увидев ботинки Царя Царей, а следом и его самого, я действительно согласилась бы поехать обратно в болезненные объятия Карантира, потому что шанс сбежать от навигатора, пусть и мизерный, но был, а скрыться от отца Тора – нет.

Мы ввалились к перемещателю, в самое сердце Радужного Моста, полным составом разведывательной группы, попадав друг на друга, и образуя кучу малу. Кое-как выбравшись из-под друзей-товарищей, я тут же, не вставая до конца, как положено по этикету, преклонила колено перед Царем, приветственно приложив руку к сердцу. Один, одарив хмурым взглядом Геральта и Региса, презрительно осмотрел Уму, перевёл свой единственный глаз на меня, явно ожидая пояснений в сложившейся ситуации:

– Прошу прощения, что прибыли в таком виде, Великий Царь. Но мы тут, немножечко, чуть не погибли и лишь вашей милостью оказались спасены. Это вот Геральт. В смысле, ведьмак Белый Волк, – я указала друга, оказавшегося основанием нашей живой пирамиды и терпеливо ожидающим, пока вампир и Ума слезут с него. – Это – Эмиэль Регис, Асгардский лазутчик. А это, – я ткнула пальцем в уродца, стараясь при этом лучезарно улыбаться и вкладывать в свои слова побольше уверенности, – эльфийский ведун Авалак’х. Самый знающий и толковый чародей из всех, кто нашёлся в том мире, – поняв, что, вроде как, разговор завели про него, Ума, пуская слюни и сопли, возвестил: «Ауа-а-аурр!», поражая глубиной мысли и мудростью своего высказывания. Я снова склонила голову, смиренно и низко, чтобы не выдать улыбки. – Спасибо, что спасли нас.

– Ничего страшного, я даже не знал, – спокойно признался Всеотец в том, что спас нас совершенно случайно. – Вы живы, и это уже хорошо. Я намеревался поговорить с тобой, Аника, и ждал часа, когда вблизи не окажется Локи или Тора. Я думаю, ты сможешь посвятить мне минуту своего драгоценного времени? – я сжала зубы, боясь сболтнуть лишнего. Один редко вел со мной хоть какую-то, пусть даже самую светскую, беседу. Последний раз он сообщил, что я должна сгинуть в мире без названия в наказание за помощь его пасынку. Просто представляю себе его лицо, если сейчас упрусь рогом и заявлю: «Ваше Великолепие, да вы шутить изволите? Меня уже притащили за сотни световых лет в Асгард! Нет, извините, прошу пардону, сорян, Батенька, я по уши занята, а потому пойду-ка домой. До свидания».

– Я так понимаю, что разговор состоится сугубо конфиденциальный? – проявила я чудеса логики. Один терпеливо кивнул, и, медленно развернувшись, последовал к выходу из-под купола, призывно помахав рукой. Коротко бросив друзьям, чтоб оставались здесь, уселись на месте и не дали Уме залить слюной позолоченный пол, я обреченно потащилась за Всеотцом, семеня ногами и догоняя его, подобно пуделю, следующему за матерым Алабаем. Один двигался плавно, размеренно, позволяя догнать его и идти чуть поодаль, отставая на шаг. Весь его облик, от дорогих, шёлковых одежд свободного кроя, до ухоженной, до состояния вылизанной, бороды демонстрировал статус. В подтексте каждой детали образа Царя можно было увидеть невообразимую мощь, которой страшились враги Асгарда, безграничную власть, вверенную ему этой Вселенной, и бесконечное терпение, благодаря которому первые два фактора держались под неусыпным контролем разума приемного отца Локи.

Выйдя на Радужный мост, Царь Царей выставил вперед руку, указывая охране оставаться на месте. Два крепких мужчины, облаченные в доспехи королевских гвардейцев, не дрогнули ни одним мускулом лица, лишь моргнув и да знак, что команда принята. Оглянувшись на меня, Один указал рукой на место рядом с собой, приглашая встать вровень, и повел меня по переливистой поверхности, с гордостью рассматриваю столицу. Я боялась начать разговор первая, даже не представляя, что могло понадобится самому Одину от жалкой смертной девушки Анни, и несмело шла, ведомая Государем, слушая плеск Океана Пустоты под ногами.

– У меня всего несколько вопросов, – отойдя на приличное расстояние, спокойно проговорил Всеотец. – Но от твоих ответов, Анна, зависит очень много. Я надеюсь, ты понимаешь это, – Один помолчал, смотря вдаль и словно не видя ничего вокруг. – Первый вопрос и основной: Как проходит ваша подготовка к войне с народом Aen Elle?

– Короли уже практически пришли к какому-то консенсусу и даже подписали Пакт о ненападении и объединении, – после короткой паузы ответила я честно. – Сейчас все Северные Государства готовятся дать отпор прибывающим эльфам с другого мира, – я слишком долго улавливала, что вопрос, на самом деле, был задан не про политику и Ведьминленд и заключался совершенно в другом. Его суть была совершенно иной. Одина не интересовала политика. – Тор справляется действительно хорошо. Он, к удивлению, смог найти в себе некие лидерские качества и стать не плохим начальником, уравновешивая силы и подсказывая, как лучше будет поступить сильнейшим мира того. Сейчас наследный принц, управляя королями Севера и направляя их в правильную сторону, планирует предстоящие трудности. Например, на каком базисе будет строиться наша оборона, и что мы можем делать с превосходящим, с их стороны, числом магически одаренных воинов.