Текст книги "En Orifanna evall a straede (СИ)"

Автор книги: I_NO

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 41 страниц)

– Телефон новый и дорогой! Ты же в жизни за него не расплатишься!

– Это Локи? – Йорвет повернул экран ко мне. На нем действительно высветилось фото, где мы с трикстером селфируемся на зеркало в каком-то крутом Асгардском лифте. Помню, Локи долго возмущался этой земной моде и размышлял на тему миллионов лет эволюции, но фотографироваться принялся с охотой. Правда, сейчас, под пикчей, появился значок зеленой трубки, а сам телефон требовательно вибрировал.

– Да, – я забрала смартфон и провела пальцем по экрану. – И он хочет со мной поговорить.

– Ты где? – вместо торжественного приветствия и переживаний о моих делах и здоровье, спросил трикстер. Хотелось ответить в рифму, но воспитание не позволило, поэтому пришлось выкрутиться:

– Здеся!

– «Здеся» большая! – передразнил Локи. – Конкретнее?

– В Вергене, новой столице Аэдирна. Еще точнее? Бухаю в таверне. Впрочем, ничего нового. Слушай, а у тебя какая связь? T-Mobile или Virizon? Кто это из них аж досюда сетку протянул?

– А как я еще могу поговорить с тобой, не привлекая внимание? – вопросом на вопрос ответил трикстер. Я хмыкнула, давя смешок. Действительно. А девушка, приложившая кусок неведомого материала, именуемого пластик, к уху, да еще и отвечающая самой себе на не озвученные вслух вопросы, это в Средневековье обычное, тривиальное явление. Такое тут на каждом шагу и никого не удивляет. Обыденность. – Ты нашла записи Итлины?

– Да, только утром вернулась в Верген.

– Расшифровала? – с удовлетворением продолжил допрос Локи.

– Естественно, нет. Я же не гугл-траслейт, блин! При всём желании я не в состоянии освоить Старшую речь меньше, чем за сутки. Вот, думала Йорвета попросить. Помочь, в смысле, – да, кто-то хорош в языках, кто-то в спорте, кто-то в умении договариваться с другими людьми. Но не я. Я у мамы – Дивергент, блин.

– Попроси, – Локи с неодобрением хмыкнул. – Только поспеши. Времени в обрез. Белый Хлад…

– А давай отложим тему апокалипсиса? – оборвала я друга на полуслове. Бесит, когда работа не волк, и в лес не убегает. – Я всё поняла. Постараюсь быстрее.

– Молодец, – одобрил Локи. – И не заигрывайся там. Снова я тебя лечить от депрессии не намереваюсь.

И отключился. Просто. Положил. Трубку. Нормальный такой лучший друг: ни привет, ни пока, и даже о здоровье не справился, и удачи не соизволил пожелать. Только о работе и думает, задрот несчастный! А потом Фригга вздыхает: почему её пасынок, такой симпатичный, умный и немного свихнувшийся, не в состоянии найти себе хорошую, приличную девушку по сердцу. У-у-ух, трикстер! Попадешься ты мне в темном переулке, в двимеритовых наручниках и убегающий от приёмного папеньки! Я тогда над тобой посмеюсь, мало не покажется. Весь свой глоссарий сарказма вылью!

– Это такое средство связи, – принялась я объяснять ошалелым от такого зрелища товарищам. – А уж потом штука для портретов, записи звука и прочего широкого функционала, – я вновь зашла в галерею и нашла фотку, надеясь успокоить скоя’таэля, от которого исходила волна негатива и желания убивать, подавляемая только волей эльфа. – Вот, полюбуйся, – Йорвет с готовностью взял телефон.

– На том портрете был Локи? – повторил вопрос эльф.

– Да, – отпираться бессмысленно.

– Эти двое выглядели довольно счастливыми, – командир разглядывал нужную фотку без прежнего энтузиазма. Во всяком случае, телефон не трещал и миролюбиво блестел экраном.

– Они просто друзья. Я же объясняла. Ты не счастлив видеть своих друзей в добром здравии? – я кивнула в сторону Киарана. – И как на твой адамов взгляд? Аника похорошела?

– Нет, – отрицательно покачал головой скояʼтаэль. – Возможно, ей уже ничего не поможет, – я надула губки. Тоже мне, ценитель женской красоты выискался. Я, конечно, не идеал, но и ты не Апполон Аквитанский. – Впрочем, я рад, что увидел, какой она стала. Иногда мне казалось, что я забывал ее лицо. А сейчас вижу, что все в порядке. Помню.

– А тебе было важно? – я удивилась. – Ну, помнить?

– Не пойми меня не правильно, Анна. Дело только в том, что до твоего прихода у меня еще была надежда увидеть ее лично, но она растаяла, – командир отхлебнул из кружки, не смотря ни на кого.

– Почему? Аника очень скучает по тебе, – последнюю фразу я выдавила тихо, чтоб никто, кроме Йорвета не услышал.

– На этот случай у нее есть такие две штуки, которыми она умеет шевелить. Ноги. И если бы она хотела, то пришла бы сюда сама. И за Геральтом, в том числе. А раз здесь ты, то ей это не нужно. И все они, – Йорвет кивнул на нашу компанию, где уже потихоньку начинали резаться в кости, – это понимают. Она бросила всех, прислав другого человека. Прошлое должно оставаться прошлым. А сомневаться в своих убеждениях я не привык.

Я осушила кружку, размышляя о том, что сумел выдать мне скоя’таэль, не заметив, что алкоголь жжет слизистую горла. Наверное, это и есть настоящие чувства, когда из нескольких миллиардов людей охота посылать на хуй только тебя.

Комментарий к Глава 4. Привет с другого конца. *Для тех, кто в танке и не знает, а потому бежит исправлять. Пиит – устаревшее, теперь используется, как ироничное название поэта.

====== Глава 5. Те же грабли. NC-17. ======

– У тебя есть борода, я скажу тебе: «да».

– Ах ты, блудница! Тут у всего Вергена бороды есть!

– Ты хто такая? А ну, пшла вон, шалава! Ишь, развелось вас тут, хоть бы срам прикрыла!– я на всякий случай оглядела себя, проверяя, что на мне те же джинсы и футболка, что были двадцать минут назад. Затем перевела взгляд на женщину, откровенно постбальзаковского возраста, набирающую в легкие побольше воздуха, дабы снова оплевать меня с ног до головы. – Глухая, что ли? Я тебе чаво сказала, шлюха дешевая?! А ну-ка пшла вон отседова! И чтоб ноги твоей не было больше здеся! Ишь, думают теперь, что после каждых блядок можно селиться в доме уважаемого эльфа!

– Чего-о-о? – от возмущения и диссонанса, я аж подавилась слюной. – Рамсы попутала, что ли, тётя?

– Много вас тут таких ошивается, – хлестая меня веником по бедру, тетка нагло проталкивала меня к выходу из дома, почти пинками придавая большую скорость. Хлопнув дверью прямо перед носом, бушующая мадам с чувством выполненного долга заперлась на замок, вставая на защиту своей территории. Вещать через дверь, что Йорвет пригласил меня лично, было бы верхом глупости, а сама идея смахивала на попытку суицида – Древняя Валькирия Боевого Веника с агрессией пресекла все попытки достучаться до разума и включить то, что у нее было вместо мозгов.

– Ума – палата, да ключ у Дийкстры, – пробормотала я известную в этом мире поговорку, но так, чтобы та, кому она предназначалась, не услышала. Мало ли, стоит под дверью, подслушивает, прилетит мне потом веником чётко в глаз в темном переулочке.

Я присела на ступеньках у входа в дом Йорвета, обхватив колени, и положила на них свою бедовую головушку. Главный Аэдирнский Пограничник, который вчера вечером, прямо перед своим уходом всё же согласился (читай: соблаговолил) снизойти до помощи, просил быть к полудню у него дома и не опаздывать. Полдень – есть, дом – есть, зловредного эльфа – нет. Если только Йорвет не обратился в стареющую женщину с разыгравшимся климаксом вследствие какого-нибудь страшного проклятия.

– Мяу, – рядом, на той же ступеньке, что и я, приземлил толстый зад наглый рыжий котяра, не мигающим взглядом уставившись на меня. На морде явственно читалась непонятная обида, перемешавшаяся с личным оскорблением усатой чести и хвостатого достоинства, помноженного на желание получить ласку. Я вытянула руку, проверяя, допустит ли животина меня к своему телу, ожидая дальнейшей реакции – вдруг сейчас как дадут лапой за все мои прегрешения. Котик, с подозрением посмотрел на меня, недоверчиво понюхал руку и потерся об нее черепушкой, раздвигая ушки и увеличивая перспективную площадь оглаживания, удовлетворённо урча.

– А кончик уха ты где потерял, котэ? – нежно спросила я усатого, аккуратно задевая полу-отгрызенный треугольник на голове. Боевое ранение храброго воина, очевидно, затянулось совсем недавно. Котик дрогнул ушком, но не отпрянул, а наоборот, встал передними лапками на бедро, заползая на коленки и заглядывая прямо в лицо, с величайшим укором, какой только смог воспроизвести. Общий силуэт носика, огромные зелёные глаза, умные и напряженные, такие знакомые, раньше часто снившиеся…

– Ланселап, это ты, что ли? – удивилась я. Кот одобрительно муркнул, боданул лбом мой подбородок, и лег на коленках, удовлетворенно свернувшись, уткнувшись мордой в джинсы. Я протянула руку, ласково поглаживая выросший, явно окрепший и возмужавший подарок тролля. Животина чувствовала себя спокойно, и только полтора уха, стоявших торчком указывали, что Ланселап всё еще держит вахту и сторожит, как бы я опять куда не сбежала.

– Сидишь? – надо мной удивленно возвышался эльф. Как всегда, подкрался незаметно.

– Сижу, – согласилась я, хмыкнув. Как будто у меня есть варианты, блин. – Дорогой, где ты был? Бегал?

– Я задержался на Совете. А в дом зайти воспитание не позволяет? Еще и моего кота мучаешь, – Йорвет аккуратно обошел нас и толкнул дверь в дом. Встретившись с запором, мужчина на секунду опешил, а затем требовательно постучал три раза. Могучий топот раздался за дверью – к нам приближалась Валькирия, звеня ключом в руках и пыхтя от тяжести ответственности по дороге. Дверь распахнулась и предо мной предстала милейшей души бабушка «Божий одуванчик», улыбающаяся пеньками зубов и бормочущая что-то ласковое любимому начальнику. Похрустев обоими коленями, я встала, захватив Ланселапа в плен объятий, и прошла следом за скоя’таэлем, стараясь по возможности слиться с окружающим пространством и не отсвечивать.

– Ох, господин Йорвет, – запричитала прислуга. От такого обращения к старому главе банды эльфов-разбойников меня передернуло.– Вы воротились! Хорошо ли прошел Совет? – и тут она наткнулась взглядом на меня, притаившуюся за спиной командира, и мгновенно оскалилась, выплёвывая вместе с остатками зубов: – Тебе говорят, вон отседа! Выгоните её, господин Йорвет! Совсем ошалели девки бордельские, берегов не знают.

– Мирра, познакомься, это Анна. Я буду помогать ей какое-то время. Она у нас с Асгарда прибыла, персона важная, а потому…

– Ох, Мелителе Великая! С Асгарда! – тетка притворно всплеснула руками, откровенно плохо играя изумление. Кот на руках ощетинился и зашипел на прислугу, защищая бывшую хозяйку от нападок. – Ох, блохастого в дом притащила еще, – прошипела Мирра отчетливо себе под нос, а потом громко добавила: – Садитесь обедать, пожалуйста. Вы наверно утомились, господин Йорвет?

Эльф плюхнулся за стол, разваливаясь на лавке, по-альфачески раздвигая ноги, как если бы ему жали собственные штаны. Я присела напротив, скромно поглаживая кота, и размышляя, что пора бы начать есть с ножа, а то излишняя доброта меня погубит. Да и у кота, смотрю, свои разборки с этой теткой. Двое против одного, возьмём Мирру количеством: боевая артиллерия в лице кота и я на подтанцовках. А потом Йорвета завалим, а то сидит такой, улыбается, изо всех сил делает вид, что не заметил образовавшейся воронки конфликта. Так, стоп. А что, если и служанка не на пустом месте воду баламутит? Вдруг она и правда не первый раз гоняет отсюда девок? Йорвет-то, на сколько я знаю, та ещё блядища. И вообще, к представителям древней профессии имеет не плохой интерес. Помниться, во Флотзаме он был кем-то вроде лидера профсоюза у местных барышень с низкой социальной ответственностью. Я посмотрела на тётку с уважением – вот это я понимаю, верность начальству и идеалам праведности. Йорвет, увидев, что погода в доме с моей стороны начала налаживаться, нахмурился.

– Где твои записи? – я протянула дневники через стол.

– Нас не интересует перемещение тела, – пояснила я, наблюдая исподволь за Миррой. Уважение, это, конечно, хорошо, но про веник, угрожающе стоявший в углу, я не забыла, – только перемещение сознания. Это безопасней и наименее затратно в плане ресурсов. Так сказал Лок…– я осеклась, понимая, что вот-вот покажу те самые красные труселя. В конце концов, Йорвет, если разобраться, в какой-то степени серийный убийца, а я – серийная тупица, в которого очень легко воткнуть острый нож. – Джон Лок, специалист такой, в Асгарде живет, – я быстро перевела тему, пока буря не разрослась снова. – Если этого нет, то сойдет и перемещение тела, но…

– Я понял. Придется повозиться, – пролистывая фолиант, проговорил Йорвет. – Большую часть текста составляют анаграммы. Но это полбеды. Нужный тебе отрывок я нашел, но чтобы понять его, надо расшифровать как минимум еще половину других…

– Почему ваши собратья просто не сделали свою Википедию? – вздохнула я.

– Вот ритуал приоткрытия завесы миров, – эльф развернул ко мне книгу, – но он включает в себя кучу мелких обрядов. Например, baitrs*. Он есть фрагментами здесь, – Йорвет пролистал почти на начало фолианта, – и вот здесь, – перевернул еще несколько страниц, – чтобы понять полностью, проще перевести весь этот талмуд.

– У меня ешть около недели, штобы рашшифрофать жапиши, – Мирра только что поставила пироги с мясом и зорко наблюдала, высчитывая съеденное мной и сводя в уме смету. Зная, что всё равно платить за это не буду – в гостях же – я начала впихивать еду в рот с удвоенной силой, доводя старуху до белого, но молчаливого каления, – Жначит, предетша повожитша. Может даже до ночи колупатша.

– Сначала прожуй, потом говори, – воспитательским тоном указал Йорвет, не отрывая взгляда от книги. – Я объяснил Саскии ситуацию. Она решила, что помощь Асгарду для нас является приоритетом. Время, чтобы помочь тебе, она даст. Но на Совете я должен появляться исправно, это моя работа, а значит, план остается прежним – приходишь сюда к полудню и ждешь, если понадобится.

– Ну, хоть Тришш на обедах шэкономит, – согласилась я, физически ощущая, что этой фразой Йорвет поставил ультиматум не столько мне, сколько Мирре, запрещая дальнейшие попытки оскорблений в мой адрес.

Потянулись бесконечно унылые часы, складывающиеся в дни, и постепенно превращающиеся в неделю. Поначалу работа шла быстро и хорошо. Мой энтузиазм заряжал окружающее пространство, генерируя энергию прямо из воздуха: Йорвет меньше ворчал, кот постоянно мурлыкал и тусовался рядом, а Мирра громыхала тарелками на кухне. Сначала эльф посадил меня переписывать слова задом наперед, чтобы ускорить процесс перевода, мол, ты переводи из анаграмм в нормальный текст, а я-то уж как-нибудь разберусь. Но всё мои старания разбились о тот факт, что используемые эльфами закорючки оказались редкостной поеботой, при которой лишний миллиметр толщины линии или маленькая длина окружности меняли слова до такой степени, что слова теряли первоначальный смысл и превращались в белиберду. Да и мой почерк с легкостью мог бы принадлежать бройлерной курице, а потому от этой идеи бывшему грозе Понтара пришлось отступиться. Мой вклад в общее дело окончательно достиг отметки абсолютного нуля, я приходила скорее для красоты, развлечения сэра Ланселапа и собственного успокоения.

Как ни странно, почти всё это время мы проводили с Йорветом в его спальне, и занимались отнюдь не тем, чего в тайне жаждал молодой здоровый девичий организм. Обычно эльф сидел за столом у окна, склонившись над бумагами и напряженно вчитывался, синхронно переписывая текст на пергамент, умудряясь иногда вставить один-два едких слова в адрес вашей покорной слуги. Мне же выпала доля лягушки-путешественницы: приходилось сидеть рядом, разбирая далёкий от каллиграфического почерк Йорвета; либо, осыпаясь старой штукатуркой на кровать, читать книги и просвещаться на тему местных событий далекого прошлого; либо качаться на соседнем стуле, изредка падая под тяжестью гравитации и с матом подниматься под ироничный взгляд зеленого глаза.

На четвертый день титанических усилий эльф дошел до последнего знака, но как скоя’таэль поставил финальную жирную точку, я уже не увидела. На дворе вовсю гуляла глубокая ночь, а потому я, за бесполезностью, ничего умнее, чем подремать рядом, облокотившись руками на стол, не придумала. Мне снились непонятные, красочные сны, способные ввести в ступор любого практикующего психотерапевта. Трисс носилась по ночным крышам города, напоминающего плату компьютера, пыталаясь поймать маленького, пухлощекого Геральта, улетавшего от нее в костюме Железного Человека. Белый Волк заливисто хохотал и дразнил чародейку, подзадоривая вспорхнуть за ним к небесам, но едва магичка рискнула, то сразу же зацепилась платьем длинным голубым платьем за шпиль Эмпейр Стейт Билдинг. Супермен Локи тут же поспешил на помощь даме, на ходу превращаясь в Халка с рогами, и параллельно распевая мантры на санскрите.

– Анна, – меня аккуратно толкнули в бок, – проснись. Я закончил, – я отмахнулась рукой, пытаясь вернуться туда, где Геральт буквально зеленел от злости, видя Трисс на руках трикстера и готовился разорваться от злости, подобно ядерной бомбе. – Перевод окончен, просыпайся, – голос стал более требовательным и окончательно йорветовским.

– Уже?– я попыталась подавить зевок и разлепить веки одновременно. – Прости, я заснула.

– Это твое, – Йорвет пододвинул исписанные листы пергамента. – Дальше разбирайся сама.

– Хорошо, – я кивнула, укладывая голову обратно на стол. – Я подремлю еще, ладно? Записи не убегут, ты только пресс положи, а то разлетятся. На крыше всегда дует, знаешь…

– На крыше? – сквозь рев мотоцикла услышала я. Мы с Локи мчались по ночному Храмовому Кварталу в поисках необходимой стамески, которая могла бы усмирить в Геральте бушующую ярость. Последнее, что я запомнила, это тепло, которое мне накинули на плечи…

– Он меня пледом накрыл! Разве это не мило? – заступалась я за Йорвета.

– Мило – это когда в кровать перенесли, а остальное – эгоизм, – парировала Трисс. – Сам-то он в кровати спал.

– Ну…– может магичка и права.

Мы уже минут сорок спорили о важности простой человеческой благодарности. Магичка доказывала, что командиру белок сойдет и простое: «благодарствую, сударь, от души полнейшее мерси!», а я пыталась донести светлую мысль о подарке. В конце концов, Йорвет перевел целую книгу, а это вам не шубу в трусы заправлять, вообще-то. Это – труд.

Утром я принесла Трисс записи, пролистав которые, магичка быстро сориентировалась и объяснила принцип всего ритуала ментального перемещения. Для него нужен примитивный мегаскоп, десяток каменных магических знаков, разложенных в нужной последовательности, благовония для правильного настроя, и алмаз, размером с кулак. Кроме последнего, особенных трудностей не было, но и камень магичка обещала достать по каким-то своим каналам. Ради спасения Геральта, разумеется.

Без полного перевода мы бы все равно не разобрались, так как ритуал включал в себя кучу обрядов поменьше, именуемых «таинством» и имевших отдельный механизм работы. Мы решили, что ритуал будет проведен завтра, чтобы магичка успела сходить к месту силы и подзарядиться.

Но вопрос, как благодарить несносного эльфа, оставался открытым. Я предложила по старинке – купить бутылку чего-нибудь крепкого, но хорошего, однако Трисс идею забраковала, мол, где и что купить Йорвет знает и без нас. И вообще, скояʼтаэль помогал по просьбе Саскии, а значит не нужны ему наши благодарности. Я тоже сдаваться не хотела. На помощь пришла Лия, разрешив наш спор пирогом, который приготовила прямо в процессе словесных баталий. Как заявила служанка магички, выпечка была изготовлена по эльфийскому рецепту, который достался ей от матери покойного мужа, которая была полуэльфкой. Спорить стало бессмысленно, подарок был готов и запакован в полотенце.

В результате, вымотанная, но довольная, уже на закате я появилась в прихожей Йорвета. Дома было тихо и пусто, но раз дверь была не запетой, то можно предположить, что в жилище кто-то все-таки есть. Осталось только найти.

– Йорвет! Ты дома? – испытывая кризис жанра, я не придумала ничего умнее стандартной фразы. Со второго этажа раздалось знакомое бормотание на Старшей Речи, и я, поставив пирог, отправилась туда.

Влетев в спальню, набрав побольше воздуха для слов благодарности, я вдруг застыла и подавилась своими же вскриками. Йорвет развалился в бадье, балдея от горячей воды, и спасибо, что сидел спиной к выходу.

Принимая ванну, эльф снял свою легендарную бандану, мокрые волосы разметались по шее, оголяя спину, на которой заметно прибавилось незначительных шрамов. Очевидно, шальные стрелы и мелкие ранения, ничего серьезного с ним, за время моего отсутствия, не приключалось. Татуировка, витиевато выглядывающая из-под волос, знакомо уползала в недосягаемые взору части тела, о которых нельзя было думать иначе, как краснея.

Я хотела было развернуться и ретироваться обратно, но Йорвет не дал этого сделать, громко вопрошая:

– Ты что-то забыла, женщина?

– Я там п-п-пирог принесла, – отступая мелкими шажками обратно в темень лестницы, пролепетала я.

– Пирог? – удивился эльф, вставая в бадье. Боже мой, за такую задницу надо давать премию «Чистый кусок секса», ей богу. От такого действа я попыталась совсем уже убежать, но ноги слушаться отказывались. – Зачем?

– Ну… Это… В общем, спасибо тебе от души, мерси, сильвупле и это… – наблюдая, как Йорвет обматывает талию полотенцем, проговорила я. – Ты такую работу проделал, вот! И вообще, ты тощий, кушать надо больше.

– По-твоему, пирога будет достаточно? – вкрадчиво спросил скояʼтаэль. Ненавижу такой его голос. Это означает проблемы и кризис моей личности. У меня от него коленочки подкашиваются и ноги сами собой разъезжаются, если конкретно говорить.

 – А тебе надо еще что-то? Ты скажи, я принесу, – растерялась я. Йорвет вылез из бадьи и босыми ногами ступил на половик, подхватывая полотенце со стула. Надо валить, а я не могу. Может он тоже маг? Скрытый такой, инкуб, сука, так и манит, хоть убей.

– Проходи, – наконец, эльф повернулся, накидывая на поврежденный глаз несколько прядей волос. – Присаживайся, – указал на стул, говоря совсем не повелительным тоном, но которого нельзя было ослушаться. Я подошла к столу, но стул отодвинула, облокотившись попой о столешницу. В случае чего, успею убежать. Йорвет подошел, нависнув над испуганной мной и поставил руку на стол, отрезая пути отступления. – По-твоему, мне нужен пирог, женщина?

– А что тебе нужно? Я принесу, – еле слыша саму себя пролепетала я.

– Ты уже принесла, – Йорвет второй рукой поймал меня за подбородок и потянул к себе. «Пиздёнку, чтоль?» – тут же ехидно выдал мозг, но я не стала слушать. Пусть бухтит, что хочет. Мой центральный головной компьютер всегда существовал пост-фактум. Говорят, если не слушать его и включить дуру, то можно стать счастливой. Вот и проверим.

Я прижалась к нему, опережая Йорвета в поцелуе на сотые доли секунды, впиваясь, обнимая за талию, чувствуя в душе такое непередаваемое отчаяние, как будто завтра ему на войну идти, не меньше. Йорвет ответил не менее пламенно, поворачивая подбородок так, как ему самому вздумается, но не отодвигая от себя ни на миг.

Торопливо, но ласково, словно пытаясь разжечь костер, эльф отвечал и перехватывал инициативу, через мгновение снова сдаваясь под моим напором. Лаская сбивчивым дыханием кожу, стараясь передать свое желание и страсть, эльф все крепче прижимал к себе, даже тут заставляя сдаться и покориться ему одному хоть на одну ночь. С крутым мужиком гормоны и в сентябре бушуют, как в мае, а у меня тут вообще мега-мужик, от которого сердце шумит круглосуточно в режиме нон-стоп.

Чувствуя, как я дрожала, когда Йорвет проводил языком по нёбу, и как буквально таяла, когда играл с языком, наглая беличья морда и не подумал отпустить меня, пока воздух не начал катастрофически заканчиваться.

Оторвавшись от губ, не давая времени на передышку, Йорвет аккуратно отвернул лицо и прижался к шее, то осыпая ее нежными поцелуями, то едва больно покусывая. Мои руки против воли заскользили по крепкой спине, оглаживая каждый миллиметр кожи, проводя мягкими подушечками по застарелым и свежим шрамам, рисуя причудливый узор, дразня его.

Йорвет медленно начал расстегивать клетчатую рубашку, но запутался в пуговицах. С полу-различимым рыком оторвавшись от шеи, обеими руками эльф схватился за края ткани и с силой рванул их в разные стороны, сразу же стягивая пострадавшую одежду. Пуговицы разлетелись, как брызги, но никто не обратил на них внимания.

Я потянулась к застежке джинсов, намереваясь поскорее скинуть и их, но едва я чуть приспустила штаны к бедрам, Йорвет подхватил за попу и уверенно посадил на стол. Удобно устроившись между ног, эльф потянулся к плечу, приспуская бретельку лифчика, горячим языком проводя по ключице, оставляя обжигающий след на коже, поднимаясь по шее вверх, обратно к губам.

Обняв за талию, страстно прижимаясь горячим поцелуем, эльф нежно толкнул меня назад, роняя на спину и нависнув надо мной. Йорвет целовал губы, лицо, шею, грудь. Мои руки, вырисовывали узоры поверх его татуировок, поднимаясь по шее вверх, к волосам. Запустив руки в его черную, густую шевелюру, я вдруг на мгновение осознала, что так уже было и не раз. А потом скояʼтаэль делал какую-нибудь гадость или подлость, как настоящая сука.

– Что случилось? – эльф оторвался от моей кожи и приподнялся на руке, заглядывая в лицо.

– Все в порядке, я просто вспомнила кое-что, – я привстала, потянувшись руками к полотенцу, чтобы отцепить его. Йорвет намек понял.

Запуская руку в расстегнутые джинсы, минуя белье, эльф аккуратно провел пальцем по клитору, заставляя меня выгнуться от волны нахлынувшего удовольствия. Скояʼтаэль поймал мои губы, проскальзывая языком в рот, неспешно, тягуче, мучительно собственнически, выжигая клеймо. Я покрылась мурашками и отчаянно вцепилась в плечи ногтями, чувствуя, как командир медленно проводит пальцем по самому чувственному месту, наслаждаясь едва вырывающимися стонами.

Внизу живота возникала сладкая истома, от которой захотелось заметаться, дергаться, кусаться, до кости царапать спину эльфа, прижимаясь к нему, словно к спасительному чуду.

Если бы существовал прибор, измеряющий уровень сексуального желания, то сейчас его цифры бы нещадно зашкаливали, настолько сильно я хотела его, любила его, готова была отдать все за него. Резко дернувшись, я едва не ударилась затылком о стол, чужим, хриплым голосом прошептав:

– Vort**…

Такой призыв вскружил Йорвету голову, и он, не раздумывая, исполнил мою просьбу, рывком стянув джинсы вместе с бельем. Я заметалась по столешнице, почувствовав его член в себе, вцепившись в спину не хуже кошки. Йорвет не стал ждать, пока я успокоюсь, принялся двигаться, сначала медленно и аккуратно, затем все больше увеличивая темп. Едва не потеряв рассудок от охвативших ощущений, я подавалась бедрами вперед, стараясь попадать в его темп.

Я чувствовала, как эльф входит, как его член погружается на всю длину, приводя к состоянию эйфории, действуя не хуже наркотика.

Йорвет глухо рычал в губы между прерывистыми поцелуями, а пальцы впивались столешницу, оставляя на ней царапины. Мы двигались в унисон, наше дыхание было как одно, мы стали целым, а стол под нами жалобно вибрировал и скрипел. С моих приоткрытых губ вылетали стоны и вскрики.

Вдруг все миры, вся Вселенная, исчезли, а новое, пустое пространство занял один только Йорвет. Во всем мире существует сейчас только он один, и никого больше. Я ощущала, что эльф тоже теряет контроль, лихорадочно сбиваясь с темпа, а его толчки становятся беспорядочнее и сильнее.

Напряжение между нами нарастало и грозило уже разорваться. Ласка перетекла в грубый, почти дикий секс. Все неудовлетворенные желания, всё недосказанное обрело форму такой сильной, жесткой и сладострастной игры. Чувствуя, что еще немного, и мне совсем сорвет башню, я крепко обхватила Йорвета бедрами, прижалась со всей своей дури, вцепилась до синяков и крови в спину, и через миллисекунду волна непередаваемого чувства накрыла меня. Я ощущала, как сокращаются мышцы влагалища, как эльф продолжал двигаться во мне, порывисто, сильно, и опоздав с оргазмом ровно на несколько минут, он выгнулся и по инерции дернулся еще несколько раз. Его стоны, тихие, довольные звучали лучше любой музыки.

Йорвет прижимал меня к себе, тяжело дыша, полностью обессиленный, расслабленный, довольный и подозрительно спокойный. Я устроилась поудобнее, утопая в нем, наслаждаясь моментом. Я обожаю его объятия. Это мое самое любимое место во всей Вселенной.

Несмотря ни на что.

Комментарий к Глава 5. Те же грабли. NC-17. baitrs – Горечь

Vort – дальше

====== Глава 6. Другая реальность, космос, пустота. ======

К рваным ранам души,

Ты кота приложи ©

– Просыпайся, – грубо процедил Йорвет сквозь зубы, бесцеремонно тряся меня за плечо. – Тебе пора.

Я попыталась открыть глаза, но тут же оказалась в тотальной темноте – сверху на мою бедовую голову опустилась гора одежды, разбросанная во ночном пылу страсти. Понимая, что от вчерашнего «хорошего отношения» не осталось и следа, я мрачно покосилась на Йорвета. Эльф стоял в проходе, сложив руки на груди, и смотрел на меня с выражением лица, объясняющее ситуацию лучше любых слов.

– Если ты надеешься на утренний поцелуй, то обещаю: уберешься от сюда за десять минут, и я, может, как-нибудь, пожму тебе руку, – заявил скояʼтаэль нагло. – Впрочем, Мирра обожает сплетни. А придет она минут через двадцать, и если ты любишь, когда весь город обмусоливает твою персону… – он замолчал, неоконченная фраза повисла в воздухе звоном самодовольства.

– Выйди, – потребовала я, собрав в кулак всю себя, по крупицам, по делалькам. Рывком садясь на кровати, прикрывая грудь одеялом, я постаралась кинуть через комнату взгляд злобы, но выдавила что-то вроде детской сердитости и, понимая это, тут же залилась краской. Эльф прыснул, но все же, надо отдать ему должное, покинул помещение с гордо поднятой головой. Мы с котом, который уютно пристроился в ногах и только что мило спал, остались в одиночестве и переглянулись.

– Кажется, я еще не успела вступить в новый день, а судьба уже вновь дала мне по лицу, – пожаловалась я Ланселапу. Кот муркнул и печально опустил голову, удобнее устраиваясь обратно ко сну. Я мрачно покосилась в окно: на улице капал мелкий, противный дождик, день был однозначно серым и не сулил ничего хорошего, как, впрочем, и всё мое существование в этом мире. Вылезать из-под теплого одеяла не хотелось, комната была наполнена утренней прохладой, а печь еще не затоплена, но выбора всё равно не было.

Йорвет так громко гремел посудой на кухне, подгоняя, что это больше походило на секундомер для пожарников – одеть пятьдесят штанов за семь звяков тарелок. Быстро выскочив на прохладу, я натянула джинсы и рубашку, ища глазами какой-нибудь предмет, с помощью которого можно было осуществить притаившийся план мелкой мести.