Текст книги "En Orifanna evall a straede (СИ)"

Автор книги: I_NO

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 41 страниц)

– М-м-м, – неопределенно согласилась я, сильнее прижимаясь к эльфу. В комнате стоял полу-мрак. Часть свечей уже прогорела, некоторые лампы давно потухли. – Я хочу его носить, потому что этот замочек очень важен для меня.

– Я знаю, – кивнул скоя’таэль. – Боюсь, что у меня подарок гораздо скромнее, – эльф залез к себе во внутренний карман кафтана и принялся что-то доставать, морщась. – Трисс сказала, что тебе понравится.

В руке у него была веточка сосны. С шишечкой, красивыми, пушистыми иголочками и привязанным маленьким игрушечным шариком. От нее исходил аромат хвои, леса и самого Йорвета, который таскал ее, видать, не один час и немного помял некоторые иглы. Я взяла сосну в руку и подняла над нашими головами:

– Говорят, что если поцеловаться под омелой на Рождество, то любовь будет вечной…

– Не омела, но тоже сойдет, – хитро улыбнулся Йорвет, притягивая меня к себе. Ну а я что? А я всегда «за»!

====== Глава 18. Танцы-обниманцы, танцуют вокруг нильфгаардцы... ======

Вечером Эмгыр собрал настолько Тайный Совет, что вся Вызима судачила о нем еще дня три-четыре. Министры, советники и прочие важные шишки Нильфгардской Империи собрались в тесной, душной комнате без окон, где за закрытыми дверьми, тихо, не вызывая паники и шума, обсуждали, как лучше сказать Асгарду: «Да» и какие именно блага можно с этого поиметь всей Империи. Меня, разумеется, приглашать и не думали, разумно полагая, что я влезу в разговор со своими ценными советами, не обойдусь без язвительных комментариев, и, конечно, подслушаю о хитрых имперских планах. Впрочем, Император, видимо, настоял на своем, не смотря на то, что, судя по слухам, противоречия у дворянства разразились не шуточные. Группа высших чинов требовала не отправляться воевать на болота, а под шумок перейти ненавистный Понтар и раздавить Реданию, пока есть возможность. После Совета часть этих людей больше никогда не фигурировала в истории Нильфгаарда, разве что в некрологах. С утра богохульный документ был размашисто подписан острой и чёткой Императорской подписью, после чего был возвращен вашей покорной слуге курьером.

Мне искренне обещали явиться малым составом армии на Совет покрупнее, уже на линии предполагаемого фронта, где соберутся все местные короли и попробуют разрулить политику, которую сами же и наворотили в мое отсутствие. Созвонившись с Локи, я пыталась уточнить, когда именно будет сбор всей элиты Севера, но, поскольку, страдала топографическим кретинизмом, скорее всего, с рождения, точно уяснить, запомнить и донести это до высшего света черных не смогла. Потеряв терпение, Император нагло отобрал мой мобильный телефон и два хитрых темноволосых мужика, находящихся безумно далеко друг от друга не только в плане расстояния, но и социальной лестницы, умудрились быстро договориться, к обоюдосторонней радости и оставили меня в покое.

Эмгыр не ошибся, предположив, что все остальные «коллеги по монаршему цеху» ожидают исключительно его решения и ерзают попами по тронам, надеясь и молясь на правильный, для них, исход. Трисс, узнав, что Император дал добро на операцию, тут же сообщила Саскии в красках, что происходит в Вызиме, и передала, что вип-персона грядущей вечеринки свое участие в массовом побоище подтвердила. От радости королева-дракон тем же вечером объявила своим верноподданным, что Объеденная Народная Армия Аэдирна выдвинется к месту встречи, которое изменить уже никак нельзя. Каэдвен и Редания, поймав волну хайпа, тоже начали шевелить армиями, надеясь догнать и перегнать друг друга по темпу роста добровольного военного населения, поэтому объявили всеобщую повинность, снизив призывной возраст до 12 лет. Представители Лиги, скромненько шаркая ножкой издалека, обещали прислать вооруженную наемничью армию, потому что самым богатым из всего Севера ребятам не улыбалось терять свои золотые рудники из-за какой-то там эльфийской экспансии. Вся часть континента мгновенно превратилась в один сплошной, добротно действующий до первого выстрела, механизм. Причина объединения перед лицом еще неизвестной, казалось бы, опасности, оказалась проста, как три рубля одной бумажкой.

И чародеи, и простые крестьяне, и сами короли заметили, что Дикая Охота стала слишком часто наведываться в их мир, особенно не скрывалась, откровенно проводя разведку местности и почти на столах рабочих кабинетов королей рисуя карты. Красные Всадники спокойно, как будто так и надо, устраивали налеты на деревни, тырили в рабство кметов и как-то чересчур активничали, пробегая на своих волшебных конях прямо над столицами государств. Многие уже начинали подозревать что-то не очень хорошее, выглядящее откровенно плохим стечением обстоятельств. А когда концентрация нас, Асгардцев, превысила допустимый лимит на квадратный километр, и вовсе сообразили, что дело как-то пованивает жаренным и надо срочно что-то решать.

Теперь же, когда им в картинках и простым доступным языком объяснили, что будет дальше и, возможно, царствовать скоро будут точно не Радовид или Хенсельт, венценосные головы нервно задергались, в панике от происходящего и в страхе перед соседями. Нет, разумеется, о собственных интересах никто из монархов забывать не думал, а задвигать на второй план самих себя, откровенно говоря, чревато потерей собственных земель, но пока есть опасности пожестче, междоусобные вопросы решили отложить до лучших времен и хотя бы прикинуться заинтересованными в спасении этого мира.

Спустя три дня моего плена пребывания в захваченной Вызиме меня снова посетил церимониймейстер, вожделенно потирая ручки кучей косметики в сумке на бедре. Император, который мало интересовался чем-то, кроме войны и политики, нежданно-нагадано объявил, что завтра будет прием в честь какого-то важного мелкого религиозного праздника, куда стечется весь черный цвет Имперского общества. Разумеется это будут те люди, которых не репрессировали на днях за споры с Его Высочеством и остальная верхушка исполнительной власти, которая не занята военной кампанией на правом берегу Понтара, а потому находится, на данный момент, в территориальной доступности. Обещали притащить музыкантов, устроить танцы на весь вечер, наготовить разной вкусной еды, позвать артистов и вообще заманивали от души.

Я же, разумеется, хотела честно проигнорировать данное мероприятие, ибо находилась в дёрганном (ощущая каждой клеточкой кожи кучу шпионов вокруг), подавленном (Йорвет, сука, даже находясь за сотни километров может испортить его просто своим существованием) и крайне измотанном (просто потому что я – это я) настроении, я не желала лишний раз показываться на глаза публике и мечтала тихо отсидеться где-то в районе выделенной комнаты. Йеннифер обломала все мои планы, завалившись в комнату следом за церимониймейстером и заявила, что такое поведение есть моветон, не доступный для исполнения Асгардской Посланнице. И, если разобраться, эта самая Посланница из меня не задалась, а потому я тут живу исключительно под покровительством Императора. И раз уж Эмгыр сказал: «Идти!», значит нужно только быстрее шевелить лапками и переспрашивать: «Куда?».

Считая нас с Геральтом кем-то вроде своих домашних питомцев, черноволосая чародейка заставила обоих одеться по своему вкусу. Обрядив ведьмака во вполне приличный костюм черно-белых тонов, с манжетами и лампасами, Йеннифер угрозами и криками вынудила друга сбрить бороду и вычесать всех вшей из головы. Белый Волк со своими милыми зверушками расставаться не хотел, поскольку жил с ними не один год и как-то привык быть не одинок в этом мире. Но встать на защиту питомцев, старательно взращиваемых на плодородной перхоти, всё равно не смог. Нахальная чародейка, прекратив спорить и топать ногами, не нашла ничего эффективнее, чем облить голову ведьмака особо острым соусом с примесью зерриканских специй, который очень приветствовала местная знать. Бедные паразиты оказались застигнуты врасплох прямо в своих спальных районах и подохли в страшных конвульсиях, трупным дождем высыпаясь из белесых волос. Сам Геральт получил ожоги второй и третьей степени.

Под шумок их громкой перепалки и криков о помощи ведьмака, я попыталась слинять в сад и отсидеться под какой-нибудь березой, со скорбными думами о судьбах Родины, но на полпути была поймана бдительной магичкой. Йеннифер насильно вымыла вашу покорную слугу в бадье с ароматными маслами, которые, по мнению возлюбленной ведьмака, отражали мою странноватую, но милую, сущность и убивали своим тяжелым амбре остатки вшей Геральта, которые еще пытались спастись и уползти в подушки. Ощущая, как задыхаются модистка и церемониймейстер от запаха жасмина, пытаясь уложить волосы в подобие прически, я чувствовала себя ходячим освежителем воздуха в таблетках. Казалось, весь мир пах жасмином, потому что, куда бы я ни пошла, благоухание цветка било в нос со страшной силой и даже нужник в дальнем конце коридора впитал в себя атомы запаха, исходившего от меня с упрямством тактического удушающего оружия близкого радиуса поражения.

Решив, что к аромату необходимо соответствующее платье, которое сможет, подчеркнуть мои достоинства и сделать меня подобием приличной дамы, Йеннифер раскурочила свой гардероб. Первые шаги в длинном, струящемся по полу черном атласном платье с шифоновой отделкой и кружевной накидкой, уверовали чародейку в том, что есть люди, ведущие свой род от пингвинов. Почти рыдая от смеха, женщина заставляла меня полчаса отрабатывать походку и не падать, запутываясь в собственном подоле, но потом сдалась и подшила платье магией, разрешая мне не изводить себя во имя красоты и надеть туфли без каблука. Финальный штрих – подвеска из обсидиана присланная в подарок от Акковрана, по мнению чародейки, довершила образ. Йеннифер цокнула, но вполне осталась довольна: я выглядела и правда хорошо, но, всё же, чуть хуже самой магички. Для телефона мне вручили бархатную сумочку-мешок, которая удобно закрепилась на запястье, и позволяла не распугивать новейшей техникой примитивных дворян Империи.

Кое-как собравшись, мы трое заявились на прием, когда он, разумеется, уже был в самом разгаре. Итак, дорогие ребята. С вами я, Николай Дроздов, и сегодня мы будем рассматривать естественное сообщество нильфгаардской знати в здоровых природных условиях. Внимательно всмотритесь, как эти хищники отличаются от своих побратимов Севера. Подтверждая название подвида «Черные», имперцы ходят по саванне бальной зале исключительно в черных цветах стандартной художественной палитры, изредка разбавляя темноту пятнами белых оттенков на украшениях и вставках ткани. Гляньте, как подвид покоренных темерских дворян, стараясь подражать более крупным и крепким сородичам, для мимикрии предпочитая более темную гамму одежды, но нет-нет, а что-то выдает в них подданных короля Фольтеста. То ли это неприметное цветное пятно, мелькающее у какой-нибудь танцующей барышни, то ли темерская лилия, вышитая золотистыми нитками на носовом платке мелкого дворянина. Этим нордлинги выделяются в чужой стае, а потому чувствуют себя неуютно, предпочитая держаться отдельными группками по две-три особи.

Играла возвышенная, торжественная, громкая и чем-то похожая на похоронный марш, музыка. Гости собирались малыми толпами по краям зала, сбиваясь в организованный, обсуждающий какую-то фигню, кружок, уступая центр залы танцующим, по строгому математическому порядку, парам. «И я держу равнение, даже целуясь» – вспомнилась мне песенка Наутилуса, как нельзя лучше отражающая происходящий вокруг меня естественный тоталитарный строй. Страшно было осознавать, что для верноподданных Империи, ею же взращенных любимых детей, такое положение дел казалось нормальным и не вызывало ни подозрений, ни отторжения. Казалось, что молодёжи это даже нравится – двигаться по отведенным маршрутам, строго и неукоснительно соблюдать этикет, шевелиться по распорядку и общаться на одобренные цензурой темы. Меня же, раздолбайку по натуре и хаоситку в душе, странная, слишком упорядоченная картина привела в ужас. Представив, как эти люди, дружным строем ходят в туалет, засыпают ровно через минуту после того, как голова касается подушки, и занимаются сексом, строго по отведенным дням и при пересечении двух тел под определенным углом, я вздрогнула. Конечно, их всё устраивает. Империя не оставила молодому поколению времени подумать и переосмыслить свою жизнь, в то время как обычная, полная импульсивности и романтики жизнь, преподнесена им как дикарство, которому нет места в приличном обществе.

Большая концентрация незнакомых лиц подозрительно наблюдалась у столов с закусками, а слуги шныряющие по всему залу с подносами, полными вина и водки, носились так резво, что приниматься догонять любого из них было не культурно, а на щелканье пальцами и крики: «Гарсон!» на меня, почему-то, оглядывалась знать, нильфгаардцская – с непониманием и порванными шаблонами в глазах, темерская – с ужасом и ожиданием дальнейшей расправы. Решив не светить больше положенного, я попыталась пробиться к еде сразу же после того, как Йеннифер и Геральт свинтили танцевать в центр зала, оставив меня одну среди безликой, но однородной толпы.

Император расхаживал между своими подчинёнными с извечно непроницаемым выражением каменно-кирпичного лица, изредка останавливаясь и коротко переговаривая с кем-то из наиболее занятых персон. Каждый, кто находился в зале, считал своим долгом присесть в разной степени глубины, реверансе, едва острые глаза Эмгыра проходились по человеку вскользь. Те же, кому выпало счастье получить приветственный кивок, и вовсе готовы были упасть ниц и целовать бархатные туфли своего владыки. Ну, а элите, с которой он изволил переброситься одной-двумя фразами, сразу же бежали жать руки. Заметив, что я робко пробиваюсь к столу с едой, стараясь не особенно наступать на платья дамам и аккуратно двигать мешающих мужчин, Император, деловито сложив руки за спиной, направился чеканным шагом в мою сторону. Я, робко потупив взгляд, понадеялась, что это не по мой целлюлит, и вообще номером ошиблись. А потому оставила свои попытки дорваться до единственного удовольствия на празднике и почти уже улизнула на другую сторону залы, но…

– Позволите пригласить на танец, милсдарыня? – предложил Император, протягивая крепкую, широкую ладонь с грубыми мозолями от пера на указательном пальце.

– Я не очень хорошо танцую… – попыталась незаметно отъехать я, устраивая, так сказать, самодинамо, но жесткий тычок в спину от неизвестного быстро заставил меня передумать. Пытаясь не сильно выпучивать глаза от боли, я кивнула и обреченно потащилась за Императором на танцпол, поглядывая на средневековых диск-жокеев и гадая, что предложат в качестве музыкального сопровождения королю вечеринке и его спутнице. Заметив, что Его Высочество нежданно-негаданно обзавелся дамой, музыка резко оборвалась и с торжественной перешла на легкомысленно-нейтральную, сродни какому-то необычному вальсу. Приведя вашу покорную слугу на отведенное место в этом математическом ребусе танцующих, Эмгыр жестко ухватил меня за ладонь и поклонился. Я поклонилась в ответ, как того требовал этикет (краткий инструктаж от Венгерберской ведьмы не прошел даром) и чутка присела, отставив одну ногу, подхватывая темп от соседних пар:

– Я вся внимание, товарищ Император, – не люблю тянуть кота за все подробности, поэтому сразу решила пойти к делу. А верить, что меня пригласил потанцевать сам Белое Пламя-и-далее-по-списку, просто потому что я красивая, не могу. Самооценка еще не отросла до таких габаритов.

– Я имею просьбу и уверен, что мне не откажут, – проговорил Император тихо, удивительно грациозно двигаясь в такт музыке. – Асгард обладает ресурсами, способными найти человека, перемещающегося во времени и пространстве.

– Вы хотите, чтоб я нашла Цири.? – Эмгыр сильно сжал ладонь, и я намек поняла, тут же меняя имя. – «Дочь Геральта». Я права? – мужчина нетерпеливо кивнул.

– Я просил самого ведьмака, но в результате он угодил к Дикой Охоте, а меня такое положение дел не устраивает. Йеннифер же просто не поспевает за ней. Девочка перемещается слишком стремительно, стараясь не задерживаться и не выдавать себя.

– Логично, когда за тобой такая орава гоняется, – запыхалась я, пытаясь говорить и танцевать одновременно. Я ж не Цезарь, в конце концов! Да и девочка, откровенно говоря, уже стала, как минимум, двадцатилетней лбицей, и искать её шуструю голову та еще морока.

– Я хочу её защитить. Это мой долг, как… дяди, – продолжил Император. – И я надеюсь на вашу помощь. Лично вашу. Примешивать слишком большое количество Асгардцев ни к чему.

– Почему я?

– Я в вас верю.

– Такова цена вашей дружбы и согласия работать с Асгардом? – поняла я.

– Не совсем, – уклончиво ответил Эмгыр. – Работа с Асгардом остается приоритетом в плане элементарного выживания. Но если вы приведете её ко мне, то я найду, чем вас отблагодарить.

– Забавно, – ухмыльнулась я. – Вы предлагаете что-то человеку, у которого, по сути, есть всё и даже больше? А если чего-то нет, так и не Совок на дворе – достать необходимые предметы проблема времени и только.

– Я предлагаю информацию.

– И какую же? Хотя бы отдалено намекните, – я неудачно поставила ногу и чуть не навернулась на натертый до блеска пол. Император галантно меня подхватил в последний момент и поставил на ноги.

– У вас есть знакомый эльф, – начал тихо объяснять Император, внимательно следя за моим лицом. – Он, к сожалению, одноглаз. Когда-то промышлял охотой на приграничных территориях старого Нильфгаарда, был законопослушен и терпелив. Поговаривают, даже завел замечательную, образцовую семью. Но однажды, как ни прискорбно, он отправился продавать мясо и шкуры в ближайший городок, а когда вернулся, обнаружил жену изнасилованной и умирающей, а детей убитыми. И ожесточился на весь мир. Стал заниматься грабежом, разбоем, уводил в рабство граждан Империи, калечил людей. Был пойман и почти повешен на ближайшем суку, но, вместо этого, предпочел записаться в бригаду Вриддхед. Думаю, продолжать историю нет смысла. Вы понимаете, о ком я? Слышал, вас связывают весьма тесные отношения в последние годы.

Я машинально продолжала танцевать, проваливаясь в глубокий шок от услышанного. У Йорвета, оказывается, была семья. Жена и детишки?! ОН ЧТО, НЕ ВСЮ ЖИЗНЬ ПО ДЕРЕВЬЯМ ЛАЗИЛ, ПОДСТРЕЛИВАЯ DH’OINE, КАК СВИХНУВШАЯСЯ БЕЛКА? ДА НУ НАФИГ! Хотя, стоп! Аника. Ты должна понимать, что Йорвет точно не всегда убивал людей. В младенчестве ему банально не хватало сил держать лук или саблю. Да и скоя’таэли появились с подачи Нильфгаарда. До первой войны эльфы воевали только за Шаэраведд, а потом успокоились почти на двести лет, скорбно жалуясь на вымирание и ничего не делая для спасения своей расы. Но, мать его, жена?! Йорвет вдовец! От удивления я аж чихнула, прикрыв лицо надушенным платком.

Поняв, к чему это, Эмгыр продолжил:

– У ручного эльфа Саскии весьма занятное прошлое. Он прожил больше ста лет на юго-востоке старого Нильфгаарда. Сейчас любая попытка пересечь границу нашей Империи будет караться для него смертной казнью. Он об этом знает. А вот о том, что один из его сыновей жив – нет. А именно – Кирдан.

– Как, по-вашему, это касается меня? – не поняла я. Музыканты, кажется, одну и ту же мелодию по кругу пятидесятый раз гоняют, заело шарманку у ребят.

– Уверен, вы найдете, как распорядиться этой информацией по своему разумению. Плюс, ему будет разрешено возвратиться домой, если он того желает, – Император неожиданно дернул плечом. – Как вам такой обмен? Разумеется, расходы на поиски девушки я компенсирую.

Я прикинула расстановку сил. Цирилла умеет скакать по мирам, благодаря зашкаливающей концентрации гена Старшей Крови в своих жилах и делает это с легкостью, не доступной большинству смертных. Она – Исток, и, возможно, уже хорошо обучена магии благодаря Йеннифер и ведуну Уме. Еще дочь Паветты может включить у себя в горле ультразвук, срезающий деревья, как нож – масло. У Цири есть почти все таланты Лары Доррен. Кроме, пожалуй, острых ушей и мужика-асгардца, бьющего сильной магией в глаз противника с расстояния пятисот метров. Искать её придется долго, раз уж у чародейки из Вернгерберга это получается с большим трудом, а скорость перемещений блондинки так высока, что догонять придется на реактивном ранце. Правда, Геральт будет рад, если мы пойдем искать эту боевую лесбиянку. Притащим её под крыло приёмного папеньки, и можно будет не беспокоиться, что Красные Всадники утащат девушку к себе на растерзание древней магии. Да и к Императору, кровному отцу мадмуазель, лишний раз подмазаться будет не лишним. Осталось только напрячь Хеймдалля и попросить старика поискать хрупкую, стройную блондинку Цириллу с маленькой, аккуратной грудью и попой-персиком. Мотивировать, так сказать, старичка на скромный подвиг во славу Империи.

– Вы не обязаны отвечать сейчас, если сомневаетесь, – я, размышляя, двигалась рефлекторно, и совсем забыла про Эмгыра и банкет. – Но чем раньше вы сообщите, тем лучше. А сейчас нам пора заканчивать, Императрица уже нервничает, – Я затравлено оглянулась. Ах да! Император же женат. Точно-точно, Геральт как-то рассказывал мне об этом. И женился Его Высочество на девушке, которую как раз-таки дворяне Цинтры выдали за наследницу трона Калантэ, и тем самым Эмгыр подавил готовящееся восстание. Что, кстати, не мешало Императору иметь фаворитку, которую при дворе уважали и любили больше, чем забитую девчушку, похожую на Цири.

Мы поклонились друг другу, как того требовала вежливость и разошлись в разные стороны залы. Император делал свой коронный вид серьезного правителя, я – что разговаривали мы с Эмгыром исключительно о погоде над Вызимой. Чувствуя, как меня скоро начнет потрясывать от внезапно обрушившихся новостей, я попыталась нашарить глазами ведьмака и получить свою порцию успокоения, но он с чародейкой оказался с другой стороны танцплощадки, самозабвенно кружился в вальсе, расталкивая танцующих и забив на придворный этикет огромный гвоздь пофигизма. Естественно, Геральту было не до меня и моих личных проблем. Его собственная жизнь вновь набирала обороты любви, чтобы закрутить друга в спираль вечной боли, которую они с Йеннифер стабильно дарили друг другу каждые два-три года совместной жизни. Решив не отвлекать старых любовников, я направилась к столу с закусками, в надежде хотя бы пожрать, ощущая почти волчий голод и непередаваемое желание восстановить кислотно-щелочной баланс после разговора с Императором.

У стола обнаружился Акковран, окруженный стайкой щебечущих дворян. Кивнув ему вместо приветствия и с самым, каким могла, каменным еблетом я начала добывать себе пищу, последовав примеру Белого Волка и положив тот орган, которого у меня не было на все местные правила. Найдя пустую, чистую тарелку, я принялась забивать поле пустоты разнообразной закусью, надеясь ещё выцепить официанта с каким-нибудь питьем и схорониться в тихом уголочке, чтобы с чистой совестью свинтить с торжественного мероприятия в свою комнату. Война войной, а обед и сон по расписанию. Акковран, видимо, не хотел давать мне отдыха, отделился от своих товарищей и блистая сахарной улыбкой, подошел, на ходу снимая у пробегающего мимо слуги с подноса бокал с вином. Протягивая мне наполненную на треть изящную тару, «министр имени меня», произнес, сияя, как звезда во лбу пушкинской царевны:

– Госпожа Эмергейс, позвольте поухаживать за вами.

– Валяйте, но не долго, – великодушно разрешила я. Кажется, всем от меня что-то нужно в этот вечер. Странно, что никто из Вызимского Дворянства еще не додумался подкатить, надеясь за счет давнего и мимолетного знакомства урвать парочку Асгардских привилегий.

– Аника, как вы находите этот чудесный вечер? – развивая успех, продолжил докапываться мужчина.

– Замечательно, лучший бал в моей жизни, Казантип отдыхает и нервно курит в сторонке, – согласно закивала я, заталкивая в рот тарталетки с сыром и крабовым мясом. – А вы?

– Во время войны негоже веселиться и забывать о долге, – строго сказал мужчина, – но Императрица обладает прекрасным талантом устраивать приемы, – министр указал в сторону самой большой концентрации нильфгаардцев. Там обнаружилась бледная, запуганная молодая девушка, едва ли старше меня, с длинными серебряными волосами, уложенными в высокую прическу, и глазами молодой лани, которую вот-вот сожрут с потрохами, рогами и копытами. По наличию рядом кучки фрейлин и Эмгыра, сквозь зубы что-то говорившего мадам, я безошибочно определила, что это и есть та несчастная барышня, которой не посчастливилось быть похожей на Цири.

– Она, похоже, сама не ожидала такого размаха, – согласилась я.

– А как проходят балы в вашем мире?

– Гораздо прозаичнее. Мы не варвары, но у нас все проходит без жестких церемоний. Разве что у самой верхушки правительства. Стандартный успех обычной вечеринки заключается в хорошем алкоголе. Хотя бы сначала, конечно. Обычно к концу вечера всем уже плевать, что пить, лишь бы горело. Ну, и без зажигательной музыки, веселой компании и философских разговоров на кухне часов в пять утра для самых стойких, никуда. Это, так сказать, принятый золотой стандарт, автоматом делающий вечер удавшимся.

– Без правил… Как вы так живете? Впрочем, это многое объясняет, – блондин пригубил свое вино. – Например, вашу тягу к разным интересным личностям со склонностью к убийствам и жестокости.

– Простите? – не врубилась я. Это сейчас ведьмака обосрали, что ли?! Геральта в обиду не дам, будь ты хоть министр! – Я имею в виду вашу известную любовь к отдельным представителям Старших Народов, – пояснил Акковран, уловив в моем выражении лица непонимание. Его глаза приобрели удивительную проницательность и зорко, как на допросе, начали выискивать эмоции на моем лице, стараясь не пропустить ни одного моргания. У Императора это как-то беспалевнее получалось.

– Даже в нашем мире быть разбойником как-то не комильфо. Будь Йорвет в Мидгарде, его, скорее всего, давно бы уже прибили или пожизненно посадили в тюрьму – раздраженно буркнула я и тут же попыталась страшно зыркнуть на мужика исподлобья, стараясь выглядеть грозно: – Хорошо, что он не в Мидгарде! Впрочем, шпионов, знаете ли, у нас не любят еще больше. Их убивают, без суда и следствия. Понимаете, к чему я веду?

– Вы прекрасны! Я очарован! – почти засмеялся мужчина. – Поверьте, я не хотел оскорбить вас никоим образом. Я уверен, что вы порядочная девушка и вами движут искренние чувства. Я слишком хорошо вас знаю. И слишком давно. А вот вы меня – нисколько. И потому прошу не сердиться.

– Простите? – во второй раз удивилась я. Запуталась я что-то. Как это так, что он меня знает, а я его – нет. Что вообще тут в Империи творится?

– Вы правы, – он немного развел руками. – Я начинал, как шпион. Занимался сбором информации о некой девушке, которая удивила всех абсолютным не знанием даже Общего языка, странной одеждой и вызывающим поведением. Она путешествовала с ведьмаком Геральтом из Ривии, который сам по себе является известной темой для обсуждений.

– И как? Понравилось копаться в моем грязном белье?

– Первый год девушка не представляла особого интереса для Императора, а я злился на нее. За то, что мне поручили следить именно за ней. За то, что если бы меня разбудили ночью, то я точно мог бы сказать, о том, сколько ложек варенья она кладет в чай. Я даже знал, когда у нее начинаются регулы. Я был настоящим специалистом по вам, Аника Эмергейс. Но в какой-то момент меня перевели на другую работу, а я… Ждал момента, чтобы вернуться к вашей персоне. И, слава богу, вы вляпались в ту историю с мутантами в Темерии и Императору потребовалась моя помощь, чтобы объяснить причины ваших поступков.

Чем больше он говорил, тем больше я понимала, что лучшее министерство для Акковарна – это «министерство не его собачьих дел». Я, оказывается, всегда была здесь под надзором, каждый мой шаг, каждое движение, каждый вздох. В Нильфгаарде есть тот, кто знает меня лучше, чем родители, и даже больше понимает подноготную, чем я сама. Черный ФСБ-шник какой-то! Надо ему устроить темную с амнезией, и срочно.

– По правилам вам надлежит пропустить один танец, – улыбаясь, пояснил Акковран. – Считается, что следующий ваш компаньон оскорбит Императора. Но третий вальс, пожалуй, я бы хотел у вас попросить уже сейчас.

– Посмотрим, – неопределённо сказала я, ища повод, чтобы свалить от подальше и раствориться в дебрях дворца на неопределенный. Желательно, конечно, уехать куда-нибудь в Аэдирн, за каменные стены Вергена, и накрывшись одеялом, дрожать от каждого звука, боясь, что это Акковран пришел выяснить, люблю ли я поэзию. Ирландские наручники – это когда обе руки заняты алкоголем. Нильфгаардские наручники – это когда так хуево, что боишься пошевелиться, чтобы не стало еще хуже. Реального повода свалить упрямо не находилось, и возможности свинтить в закат, прикрываясь ведьмаком таяли, как дым. Бывший шпион тоже не спешил отойти подальше, словно ожидая от меня чего-то особенного. Его испытывающий взгляд вызывал неподдельный, первобытный ужас, а своей зефирной внешностью, за которой, как оказалось, скрывался сталкер-извращенец, мужчина вызывал отвращение. Но он словно не замечал этого, заняв выжидательную позицию, лучась доброжелательностью. Я-то, блин, просто общаюсь с мужиком, просто вежлива, потому что он министр, а эта сволота уже представляет, когда у тебя начинаются месячные, сколько часов ты спишь и откуда у тебя такие мешки под глазами. Так и самой свихнуться не долго.

Напряженное молчание нарастало, а в глубинах организма поднимался истеричный чих, но я, зная, что Советник Императора однозначно верно поймет, что я в панике, изо всех сил подавляла щекочущее в носу ощущение. Спасение пришло неожиданно, но крайне вовремя. Телефон, поставленный на беззвучный режим, решил завибрировать и кто-то на той стороне связи, наверное, почувствовал прилив благодарности от меня сквозь расстояние. Достав его из бархатной сумочки, я пробурчала нечто неопределенное и рванула на прилегающий к зале балкон, поправляя волосы вместо прощания. На дисплее отчетливо значилось: «Трисс», и если магичка, которая должна была позвонить в очередной раз завтра, тратит заряд на всякую фигню, то я… даже ругаться не буду, ибо интуиция подруги, как всегда, сработала безотказно и спасла от этого психа. Проверив, что Акковран за мной не последовал, предпочитая оставаться в зале, а на балконе лишь целомудренно жмет друг другу ребра какая-то сладкая парочка, спрятавшись в самом темном углу, я присела на перила и сняла трубку: