Текст книги "En Orifanna evall a straede (СИ)"

Автор книги: I_NO

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 41 страниц)

– Он обратил его в Уму, – подтвердил Регис.

– Ума…– пробормотала Люся задумчиво. – У Барона во Вронницах водился кто-то таков, да. Страшон, как смертельный грех и умен, как дерево.

– Можно проверить, – я попыталась вспомнить карту. – Вронницы – это где? Это по дороге в Вызиму? Император, вроде бы, сейчас там.

Геральт кивнул. Все замолчали, с трудом пытаясь смириться с моим рассказом. Трисс и командиры скоя’таэлей переглядывались между собой, кидая друг в друга офигевшие взгляды, и понимая, что они одни, похоже, были не в курсе всего этого безобразия. Геральт, как бывший работник Дикой Охоты, естественно знал больше, чем даже многие асгардские лазутчики и стал ценным информатором, изложив мне все свои тусовки с Красными Всадниками. Люся, будучи Наблюдателем, тоже о многом догадывалась, а иногда и напрямую выуживала в письмах у начальства, но полноту разыгравшейся драмы ощутила только сейчас. Я виновато посмотрела на своего любимого, ожидая его реакции.

– Это надо как-то переварить, – Йорвет всё понял и встал, отряхивая штаны. – Все, что ты рассказала, с трудом в голове укладывается.

– Ну да… – невнятно протянула я. – Наверное…

Йорвет впервые на моей памяти рассеяно кивнул и, развернувшись, побрел к краю лагеря, в противоположную, от Локи, сторону, упрямо и твердо шагая по земле. Я удивленно смотрела ему в спину, но молчала, не смея окликнуть и давая разложить информацию по полочкам в одноглазой голове. Вообще, если честно, я ожидала, что он скажет что-нибудь дельное. И впервые видела, чтобы моего личного скояʼтаэля пробрал глубокий шок. Впрочем, не каждый день тебе сообщают, что твои собраться из соседнего мирка решили убить тебя и всех, кого ты любил и ненавидел, потому что с их точки зрения, ты чистокровным эльфом не являешься, а только лишь жалкой пародией.

С ведьмаком мы договорились красиво отбыть с утра пораньше, чтобы попытаться добраться к вечеру во Воронницы и узнать у Барона, не пропил ли тот с горя от потери жены и дочери, своего питомца. И прикупить какую-нибудь лошадь, желательно покрепче и сэкономить время дальнейшего странствия. До Вызимы от Велена было примерно около недели лошадиного ходу, не всегда по хорошей дороге, большинство из которых были разрушены в ходе боевых действий реданцев и нифльгаардцев. Собрав мини-совет, Геральт и я постановили, чтоб с наименьшими временными потерями предстать перед императорскими очами, нужно сделать большие финансовые вложения, которые окупят себя впоследствии не деньгами, а человеческими жизнями. И эльфийскими тоже, и краснолюдскими, и даже жизнями разной шушеры, вроде низушников. Можно было, конечно, провести портал и шагнуть на территорию официального, хоть и с переменным статусом, врага всего Севера с гордо поднятой головой, но, скорее всего, её тут же и отрубят за шпионаж. К тому же Трисс, а также Йорвет, Регис и Исенгрим должны были тем же днем отбыть в Верген, дабы предстать пред королевскими очами, и доложить о грядущем сопротивлении как полагается – официально и с подписями сторон.

Но все это собиралось свершаться завтра, а сегодня вечером мне было решительно нечем заняться. Обмусолив с Трисс все последние сплетни, а нынешний день на события был богат, магичка отбыла отдыхать и набираться сил. Следом за ней, подозрительно крадучись, в нашу общую палатку прошмыгнул Геральт, что явственно намекало – в ближайшие пару часов там делать нечего, если только меня не пригласят быть третьей. Но они точно знают, что я откажусь.

Поэтому я куковала у самого большого костра, пытаясь поймать неуловимого Йорвета. Конечно, это не удалось многим, особенно если учитывать, сколько народу хочет прибить бывшего скояʼтаэля, но ни у кого из них, я уверена, не было упорства категорически влюбленной, по самые округлые уши, девушки. Эльф же, строя из себя неизвестно важную шишку, весь день делал вид, что страшно занят и ему, соответственно, не до разговоров с какой-то там мной. Он приходил, когда я едва уходила и уходил за пару минут до моего возвращения, отдавая распоряжения и приказы подчиненным, словно издеваясь над всеми, и больше всех – надо мной. Мне было не привыкать, но в меня вселяло надежду, ведь то, как мы расстались перед тем, как я отбыла в Асгард, просто обязано иметь лучшее продолжение. Ма-аленькую такую надежду, но крайне живучую.

Наконец, устав ловить Йорвета глазами и докапываться до всех с вопросом, где его носит и когда он вернется, я отправилась на стратегически-важные поиски объекта воздыханий и выцепила-таки любовь всей своей жизни (ладно, с девятнадцати лет по сегодняшний день включительно) и фактически приперла к стенке вопросом:

– Ты долго еще будешь занят?

– А что? – хмыкнул эльф, с наслаждением наблюдая, как его собратья вокруг могут воочию уверится, что именно он, великий и ужасный Йорвет, нужен девочке из другого мира, ставшей вчера целым послом Асгарда.

– Разговаривать будем! – иногда показушество этой наглой беличьей морды реально вымораживает. Это счастье должно бороться за меня, а не я – за счастье. Иначе это какое-то неправильное счастье. Я несмело запустила руку в карман и нашарила старенькую, допотопную, по моим меркам, Нокию, проверяя, не выронила ли я её случайно.

– Пойдем, поговорим, – удовлетворенно протянул главный пограничник Аэдирна, а я с трудом переборола желание приложить ушастую голову обо что-нибудь тяжелое. Или наоборот – камень, например, запустить прямо в центр его красной тряпочки.

Едва мы вышли за пределы лагеря, как я, набирая наглость прямо на глазах, попробовала взять любимого за руку, аккуратно скользя пальцами по шершавой ладони, и к моему облегчению, эльф отпираться не стал. Напротив, крепче сжал ладонь, уверено лавируя между деревьями, отлично ориентируясь в темноте и ведя меня, неразумного агнца стада поклонниц своего, до места, которое, видимо, считал правильным для бесед о любви и политике. Удалившись на приличное расстояние, командир меня отпустил, прислушался к звуками уверившись, что никто за нами не последовал, нахально спросил:

– Итак…?

– Эм…– я замялась, подбирая слова так, чтобы потом не пришлось объяснять их смысл или выражаться нецензурно. Поведение Йорвета мне совсем не понравилось, потому что обычно следом за такой бесстыдной наглостью случалось что-то вроде удара по розовым очкам кулаком реальности. Ощущение, что эльф опять меня обманул ради забавы, становилось всё более отчетливым. Мерзкое такое чувство, убивающее уверенность. – Слушай, мы это… как бы сказать… Ну…. Мутим типа, да? Ну, там, типа, встречаемся, любовь у нас как бы, да?

Бровь Йорвета не то, чтобы удивленно изогнулась, но, во всяком случае, попыталась вылезти на лоб. Я ощутила, что даже не краснею, а багровею от ужаса и грядущего на мою голову пиздеца. Сейчас меня обломают, да так, что жить не захочется, не то, что мир этот дурацкий спасать. В конце концов, я всего лишь девушка, мечтающая об определенности, и сейчас я ее получу, какой бы она не была. Ох, зря…

– Интересная постановка вопроса, – Йорвет довольно оскалился. – Ты-то сама как думаешь?

– Стала бы я спрашивать, ну, – совсем уж тихо пробормотала я. Не уверена, что скояʼтаэль меня услышал, но вроде как впопад ответил:

– Ты мне не безразлична, скажем так, – признал Йорвет. – Но существует слишком много сложностей. Ты – девушка из другого мира, и ты – dh’oine.

– Ой, блин, выключи своего расиста, а? – обиделась я. – Чёта трахаться-то это никому не мешает.

– У меня есть член, у тебя – вагина, они совместимы. Не вижу проблем, – пожал плечами эльф.

– Замечательно. Лекцию про пестики и тычинки прочитать не хочешь? – раздражённо бросила я. – В общем, я поняла тебя. Прости, что время отняла, – я развернулась, собираясь вернуться в лагерь, но Йорвет очень больно схватил меня чуть выше локтя:

– Аника, послушай. Я уже предлагал тебе остаться здесь со мной. Ты решила иначе, – бывший скояʼтаэль начал злиться. – Тогда все и было несколько… проще. Сейчас, когда ты прожила в своем мире достаточно долго, у тебя снова есть альтернатива. И я не хочу брать ответственность за то, что через десять лет ты заявишь, что я лишил тебя выбора и привязал к себе.

Я молча глядела себе под ноги. Ау, чувак, у нас вообще-то когда-то никогда случились дети. Я, правда, сама их помню весьма смутно, но тем не менее, они были. Точно тебе говорю.

– Но если ты не захочешь оставаться здесь – твое право. А я сразу тебе заявляю: даже если Aen Elle захватят этот мир, в твой Мидгард я не отправлюсь. Поняла?

– Угу, – я недовольно дернула рукой, пытаясь вырваться. – Отпусти меня! – но Йорвет только сильнее сжал мышцы. Так и синяк оставить недолго.

– Если ты хочешь быть со мной, то я не против, – ну, блин, прекрасно. «Не против» он. Отлично, вообще. Именно это и жаждет услышать влюбленная девушка. Плейбой двухсотлетней выдержки, блин. Нет, ну, я знала, что только мужчина может симулировать отношения в целом, а женщина – только оргазм, но так открыто предлагать… – Но пока ты не решила, чего сама хочешь, я не вижу смысла привязывать тебя к себе.

– Отпусти, я сказала, – я попыталась пальцами отцепить его руку. Разозлившись окончательно, Йорвет впился в нее ногтями и завернул за спину, отпуская первую, с силой прижимая меня к себе и перехватывая натурально бойцовским захватом локтем за горло.

– Прекрати вырываться. Ты сама хотела поговорить.

– Мы уже поговорили, – прохрипела я, вцепившись в его руку, которая сдавливала мне шею, пусть и не сильно.

– Я не услышал твой ответ, – прошипел эльф на ухо и, наконец, отпустил. Отпрыгнув от него, с трудом удерживаясь на ногах, кашляла, как при туберкулезе. С одной стороны можно порадоваться: Я быстро вывожу мужчин на чистую воду. Уже через неделю общения со мной, я вижу, что передо мной – нервный, дёрганный психопат! Но с другой стороны, можно было и деликатнее с дамой обращаться, она же может позвать брата лучшего друга с молотом, внутри которого ядро звезды:

– И что ты предлагаешь, вообще? Изредка использовать меня, как мягкую и безотказную подстилку? Нет, спасибо.

– Я даю тебе время решить. Если в процессе ты хочешь быть со мной, именно со мной, как моя женщина, то будь, – эльф сложил руки на груди. – Но перспективы я тебе не обещаю. Ничего не обещаю.

– Ну, ты и сволочь, – прошипела я, чувствуя, что или точно разрыдаюсь или проорусь. – Из следов копыт козла воду не пил никогда, случаем? – запуская руку в карман, я сжала несчастную Nokia, которая на радостях, что ее снова используют, засветилась кнопками.

– Я предлагаю тебе единственное логичное решение в этой ситуации.

– Знаешь, куда свою логику засунь? – Nokia вот-вот должна была затрещать, а я, вместо попытки поплакать, вдруг чихнула.

– Amadanwed, – кажется, для Йорвета это целый диагноз. Я фыркнула, и украдкой глянула на серьезное лицо возлюбленного. Вот уже много времени меня преследует идея заявить: «Дак не достанься же ты никому!» и придушить его, как Отелло Дездемону. Хотя, нет, это как-то слишком круто. Утопить как Герасим Муму – это по его уровню.

– Я поняла тебя, – услышала я свой неожиданно очень злой и обстоятельный голос. – Проводи меня обратно. И помни, что карма – она такая, нагнет – мало не покажется. Ты мне за все ответишь.

– Чего? – пробормотал Йорвет, начиная двигаться в сторону лагеря и дав мне тычка, чтоб шевелилась.

– Того! Я зла, как тысяча чертей, но противопоставить тебе в настоящий момент времени ничего не могу, поэтому нагоняю атмосферу таинственности и попробую компенсировать свою слабость мистификациями. Так понятней?

– Amadanwed.

А спонсор этого погоняла– умение поддержать беседу. «Умение поддержать беседу – мм, ясно».

Вернувшись, я обнаружила Геральта, мирно пожирающего суп у костра, и беседующего с Люсей на отвлеченные темы искусства. Йорвет отвалил сразу по прибытии в лагерь и разумно не попадался мне на глаза, видимо, понимая, что в моменты слабости истерику я могу закатить и прилюдно. Впрочем, жаловаться на эльфа встречному-поперечному, а уж тем более дорогому Геральту, сейчас было бы глупо – слишком много острых ушей могут подслушать и потом долго ржать с меня, пересказывая в лицах, как я в очередной раз купилась на обаяние командира партизанского движения, а он меня снова, как полагается, отшил. Я даже не знаю, что сказать по этому поводу. «Стабильность – путь к успеху»? Или «Козлом ты был, козлом ты и остался»?. Кушать, на удивление, тоже как-то не тянуло, и я подозрительно прислушалась к себе, прикидывая, что ни один мужик еще не смог как-то повлиять на мой аппетит. Да у меня же практически депрессия! Ладно, пойду к Трисс, а то мы, смотрю, еще не всё обсудили. Ну, теперь не «всё». Тут у меня новая фишка появилась.

Залезая в палатку, я отметила, что чародейка пребывает в прекрасном расположении духа, мурлыча себе под нос романсы Лютика. Причина всё ещё отсутствовала, треская суп и нагло объедая запасы скояʼтаэлей, и пока возвращаться в нашу компанию не собиралась. Я протянула Трисс «Nokia»:

– Знакомься, это Nokia 3310. Самый неубиваемый телефон во Вселенной и временно – весь твой.

Магичка аккуратно взяла чудо техники и с трепетом проговорила:

– Ты мне её даришь?

– Даю попользоваться, – сразу же уточнила я. Этот телефон – штука легендарная, говорят, ей даже можно разбить кольцо Всевластия.– Учти, что без магии Локи он не работает. Не знаю, что бог Обмана туда засунул, но связь ловит практически везде. Это нужно, чтобы ты мне сообщила решение Саскии и, если все пройдет удачно, держала в курсе подготовку Аэдирна к операции: «Выпнем ботинком Ольх обратно, ибо нефиг». Понимаешь?

– Да, – промурлыкала чародейка. – Важная штука для связи, которую не смогут отследить Aen Elle. Я понимаю. Здорово. А как им пользоваться?

– Специально для тебя я взяла модель попроще, – тут я немного слукавила. Изначально я планировала отдать телефон Йорвету, но есть подозрение, что он нокию просто не заслужил. А Трисс вообще первая королевская советница по вопросам магии, так что от ее владения телефоном одни сплошные плюсы. – Нажми на зеленую кнопочку два раза. Вот эту, да.

Рыжая магичка аккуратно нажала пальчиком силиконовую кнопку, ойкнула и с детским восторгом наблюдала, как загорается экран и на нем русскими буквами высвечивается мое имя. Восторга я разделить не могла, сколько не старалась: меньше недели назад чародейка через камень переговаривалась с одним охреневшим логиком, и рациональность этого способа связи зашкаливала до безумия. Я достала свой смартфон и продемонстрировала, что вызов прошел и на экране высветилось имя скоя’таэля, но подруга все равно не умела читать по-русски. Трисс нежно положила обновку на пол, радуясь светящимся экранчикам, и похлопала в ладоши, восхищаясь, как ребёнок. Я сбросила вызов.

– Теперь я тебе позвоню. Возьми телефон, – я набрала подругу, мысленно отмечая, что контакт надо срочно переименовать, как минимум, а лучше поставить фото чародейки. Кстати, может, сфотографировать Йорвета? Хм, поймать бы его теперь, хотя бы украдкой, что ли, ругаться потом с фотографией, распечатать его рожу на подушку и обнимать, засыпая в морозный вечер дома. Чародейка ойкнула и выронила завибрировавшую трубку. Я, улыбаясь, подняла телефон и подала: – Снова нажми зеленую кнопку и приложи телефон к уху. Да не так! Ох, Один, дай мне терпения! Три дырки к уху, четыре – ко рту. Слышишь меня, прямо в трубке?

– Я тебя и так прекрасно слышу, – удивилась Трисс. Я фыркнула и вышла из палатки, прикладывая смартфон к щеке. Отойдя на приличное расстояние и удостоверившись, что подруга не отключилась даже случайно, я пробормотала:

– А сейчас слышишь? – мимо проходящий эльф шарахнулся и, вытаращив глаза, кивнул. Я махнула рукой, отгоняя от себя ушастого идиота, и отвернулась. Всю их расу ненавижу. За рационализм и логичные решения, разумеется.

– Ага!!! – заорала трубка. – Это просто здорово!!!

– Сейчас нажми красную кнопочку, а потом попробуй снова мне позвонить, – наконец, впервые в жизни я учила магичку, а не наоборот. Это чувство пьянило, заставляя чувствовать себя кем-то вроде Гендальфа, к которому неразумные хоббиты обращались за советом. Я приняла звонок:

– Итак, теперь смотри: если услышишь короткие гудки, – я двинулась обратно к палатке, – то значит, я занята и перезвоню тебе сама попозже.

– А мне надо будет нажать зеленую кнопочку, чтобы услышать тебя, да? – удостоверилась подруга.

– Ага, – согласилась я, забираясь в палатку и сбрасывая вызов. – Но есть один нюанс. Телефон имеет ограниченный заряд батареи. Это значит, что тебе нужно его отключать. Когда зарядка будет заканчиваться, вот этот значок замигает, а сам телефон начнет пищать. Тогда подключишь вот эту штуку, – я вытащила из другого кармана пауэр-банк. – Надеюсь, месяц вы вместе протянете. Но постарайся держать его выключенным и звонить сама. Для этого долго держи красную кнопочку, – Трисс нажала и телефон, провибрировав старую мелодию умирающим в муках динамиком, выключился. – Теперь снова зеленую, он включится.

– А зачем ему остальные кнопочки? – удилась подруга.

– Тебе они не нужны, поэтому не парься. Кроме меня тебе никто звонить не будет. Если я занята, просто дождись, что я перезвоню, а потом все равно отключи. Заряд «Nokia» держит хорошо, но даже для него месяц – это слишком.

– Почему ты отдаешь его мне, а не Йорвету? – Трисс отключила телефон и спрятала в нагрудный карман.

– Почемушто, – я начала снова злиться. – Его «логика» и рационализм просто отвратительны, как и он сам. Вот так.

– Вы опять поссорились, – догадалась чародейка.

– Нет, – солгала я не задумываясь.

– Поссорились, – утвердилась она. – Как обычно. Иногда мне кажется, что общий язык вы способны найти, только целуясь. И то – вряд ли.

– Ничего мы не ссорились, – раздраженно бросила я. – Ссорятся близкие. А мы с ним абсолютно чужие друг другу.

– Да-да, конечно, – Трисс легла, разваливаясь на какой-то циновке. – Йорвет просто ревнует чужую девушку к левому принцу. А ты просто свирепствуешь на чужого, незнакомого эльфа, который опять что-то вытворил.

– Я не хочу это обсуждать, – сдалась я. – Просто он меня бесит. Мужлан.

– А еще ты просто завела от бесящего тебя мужлана четверых детей. Которых никогда не существовало, потому что кто-то сдвинул время. Возможно, даже абсолютно левый принц, к которому ревнует бесящий тебя мужлан. И да, между вашей компанией вообще нет любовного треугольника. Вот совсем.

– Не надо приписывать мне и Локи какие-либо отношения, ладно? Он любит только себя, ему никто не нужен для самоактуализации. Он же не я.

– Не пытайся вывернуться умными словами. Ты же не глупая, всё прекрасно понимаешь.

– Нет, не понимаю, – кажется, у меня в гостях Бомбитта.

– Хорошо. Пойдем другим путем. Представь, что Локи и Йорвет тонут. Спасти можно только одного. Кого ты выберешь?

– Никогда еще бездействие не решало столько проблем, – я пожала плечами.

Трисс только головой покачала. Я легла рядом, положив голову на колени подруги и закрывая глаза. Магичка ласково погладила меня по волосам, успокаивая. От ее легких пальцев, вкусного запаха лаванды, и просто осознания принятия тебя близким человеком, не смотря на все твои недостатки, здесь, в палатке, посреди леса, стало вдруг по-домашнему уютно. Я снова увидела себя, офигевающей от происходящих, за дверями комнаты, событий и мира, окружавшего естество, девушкой, полагающейся только на магичку и ведьмака где-то в холодных горах, приютивших Крепость Старого Моря.

– Неужели так сложно вообще перестать уделять себе внимание и уделять мне побольше внимания. Просто жить ради меня и всё?!

– Тебе уже не пятнадцать лет, знаешь? – улыбнулась Трисс.

– Просто я считаю, что нормальный мужик берет бабу, уводит за собой и не парится, – немного оттаяв, пробормотала я тихо. – А она пущай сама там разбирается – надо ей этого, не надо. Хочет она с ним оставаться, не хочет. Авось, к внукам разберется.

 – Вообще, Йорвет, конечно, любит строить из себя редкостную сволоту, и ведет себя зачастую безобразно, когда дело касается чувств, но… За два года, что мы с ним знакомы, он показал себя весьма умным мужчиной. Он далеко не дурак.

– Зато при ближайшем рассмотрении…

– Может тебе стоит попробовать взглянуть на вашу ссору под другим углом? С его позиции?

– С какой позиции? С позиции «логики и рационализма», как он изволил выразиться? Меня уже тошнит от «мнимых сложностей», которые он себе придумывает. Или я придумываю. Или мы вместе их изобретаем, у нас же вдвоем это получается даже лучше! Понимаешь, хочется, чтобы отношения были легким. А выходит, будто у нас на плечах слон, мы его тащим, а зачем тащим – непонятно. А еще сзади аборигены постоянно пытаются вставить в жопу копье.

– Просто ты хочешь всего и сразу. Отношения выстраиваются постепенно, там одной симпатии или сексуального влечения мало. Надо еще учитывать все неприятности, которые могут вызвать ваши отношения, собственные характеры и…

– Ты на чьей стороне вообще? – от такого заявления я аж на локте привстала, широко распахнув рот. И это она еще предмета разговора не знает! А если бы я ей все рассказала, то Трисс бы меня вообще со свету сживала, пытаясь поставить мозги на место?!

– Глупый вопрос, – ответила магичка, не колеблясь. – Я всегда на твоей стороне. Я всегда поддержу именно тебя, потому что ты – моё солнышко, доченька. Но это не значит, что я буду делать это молча и без критики.

Комментарий к Глава 15. Локи, Йорвет и их рациональные логики. *Мост Эйнштейна – Розена – непроходимая кротовая нора. Назван в честь Альберта Эйнштейна и Натана Розена.

**Отсылка к фильму «Близкие контакты третьей степени», ваш кэп.

====== Глава 16. Дорога-дорогая, ты манишь немного.... ======

Мы с Трисс проговорили еще долго, но, в основном, быстро устав мусолить остроухую персону, темой разговора стала предстоящая поездка, пролегающая через линию фронта, нестойкую границу Редании и Темерии, самые смачные куски земель которых воющие отщипывали с переменным, но завидным упрямством друг у друга. Будучи более опытным, чем я, политиком, чародейка надавала кучу полезных, и не очень действенных, советов относительно переговоров с Императором, которого она сама видела пару раз на торжественных приёмах, будучи придворной чародейкой Фольтеста, потеснив на этой должности Кейру Мец.

Четырнадцатая с Холма искренне надеялась, что в новой советнице императора, и её бывшей душевной подружке, с которой они какое-то время даже делили одного целого Геральта, осталась хоть толика интеллекта. Я лично в этом сомневалась, потому что всегда знала простую истину – сложно искать в голове мозг, если его туда и не заносили. О Йеннифер я знала мало, в основном, по обрывкам историй и слухах, основанных на реальных событиях участников драмы с Вильгельфорцом и Цири, но этих рассказов хватило с лихвой, чтобы понять, что по уровню вечного ПМС бывшая пассия Геральта оставила далеко абсолютное большинство баб этой огромной Вселенной. Об Эмгыре вар Эмрейсе я, правда, слышала ещё меньше, ибо Император напустил много тумана вокруг своего прошлого и личной жизни, но, исходя из молвы, которая никогда не молчит, и личного опыта, могу предположить, что он, как раз таки, ПМС не страдает. Никогда. У него хладнокровие головного мозга и склонность к тирании.

Как и предполагалось, мы вышли с ведьмаком на рассвете, заспанные и угрюмые от преследующего обоих недосыпа. Трисс и Люся вышли проводить нас и дать напутственные слова, которые должны вставить нам мозги на место. Исенгрим, будучи истинным главой отряда, приютившего нас, почти не скрепя зубами, тоже весьма сдержано, но попрощался (интересно, он вообще спит? в семь утра он уже на ногах, в шесть тридцать – «ещё не ложился»…). Йорвет же, видимо, решил меня игнорировать, но оно было и к лучшему для всех. Во-первых, после бессонной ночи (а вы знали, что ночь – вообще замечательное время, чтобы лежать под одеялком и думать, какой ты тупой?), выглядела я так, будто бы спала один раз в жизни и то – стоя. А во-вторых, я небезосновательно боялась, что от злости, которая только больше накрутилась за ночь на провода нервов, я попытаюсь эльфа поколотить. Он начнет сопротивляться, случайно меня прибьет, отстаивать перед Асгардцами этот мир будет некому, они забьют на эту планету, прилетят Красные Всадники, покорят его и… наша маленькая, бытовая ссора обернется гибелью для многих миллионов разумных существ. В принципе, от нас такого можно ожидать, да.

До Вронниц мы добрались ближе к вечеру, распугивая по дороге одичавших от войны собак и редких монстров, умирающих с голоду и согласных даже прыгнуть на меч ведьмака, чтобы больше не мучиться. В основном, здесь обитали унылые, тощие утопцы, скучающие без одиноких путников, и боявшихся нападать на группы; гули, альгули и другие пожиратели падали, с голодухи пытающиеся превратить в падаль нас, но сил им недоставало даже резво двигаться; эндриаги, стайками бродящие в поисках пропитания, и всякие Бабули-Ягули, одиноко жующие крыс. Меня вот всегда интересовало – что это за мир такой, если люди выходят за хворостом в лес целой толпой, человек тридцать, не меньше, и при этом умудряются рассуждать о том, что профессия «ведьмак» становится неактуальной и малоприбыльной? Мы шли чуть больше, чем полдня, а ведьмак уже притупил оба своих меча, наточенных в мое отсутствие до такой остроты, что листок бумаги, упав на лезвие, сам собой разрезался на конфетти.

В «столице» Велена оказалось, мягко скажем, не спокойно. Едва мы вошли в поселение, полные надежд на счастливое завершение дня… Как вышли обратно, едва унося ноги от бушующей толпы, и решили отбуксироваться к таверне на перепутье дорог. В городке творился настоящий хаос и суровый пати-хард, перерастающий в расправы и уличные оргии. Народ громил всё, что попадало под тяжелую руку, убивал случайных «не так посмотревших», поджигал дома и просто зажигал, как никогда до этого. Уже в корчме, прислушиваясь к тем, кто также ели унес ноги, мы выяснили, что Барон, узнав, что его любимая жена каким-то чудом скукожилась на болотах (говорю ж, хворост собирать толпами ходят, чему он вообще удивился?), решил последовать за нею на тот свет, дабы соединиться в вечности. Потерявшие строгую руку кровавого правителя, разбойники, которых здесь почему-то гордо именовали «солдаты», распустились от слова «совсем» и решили взять власть в свои тщедушные ручонки, чтобы показать остальным банд-формированиям, где же зимуют раки. Про Уму, который совершенно не интересовал никого из новоявленной власти, нам ничего выяснить не удалось. Конечно, ведьмака, до этого плотно общавшегося с их мертвым хозяином, и не подпустили к старому замку Барона.

Геральт предположил, что в такой суматохе этого крокоебана, скорее всего, прирезали и пустили на ремни, что было логично, потому что страшен Ума, судя по описанию, почти как Барбара Стрейзенд в расцвете пластической хирургии. Никто из славной братии вчерашних кметов, неожиданно почувствовавших себя грозной силой, и не мог предположить, что под внешностью уродца, прячется мыслитель, философ и талантливый ведун, проживший не одну сотню лет и ведающий разные мистические искусства, поэтому пустить в расход пускающего слюни Авалак’ха, наверное, не составляло особого труда. Я бы сказала, что дело здесь только в том, что никто не смотрит на душу, что скрывается за жалкой бренной оболочкой, но на самом деле, глянув на солдат, неистовствовавших во Вронницах, поняла – может и к лучшему. Их внутренний мир однозначно даже страшнее их лиц, которое тоже только в кошмарах могло привидеться.

Лошадиные акции, разумеется, на такой волне поползли вверх и цены на Велленском рынке на легковое, но грузоподъемное транспортное средство резко выросли вдвое-второе, но нам с ведьмаком все же удалось купить одну новую, и вроде не собирающуюся издыхать в страшных муках, Плотву. Вообще, лошадь, в целом, штука полезная. Как говорится «Вижу цель – сижу к цели», но поскольку разговор шел обо мне, плюс, учитывая, что я могу разругаться с любым млекопитающим, было решено, что одной парнокопытной особи хватит с лихвой.

Переночевав и запасшись съестным на несколько суток вперед, мы с Геральтом взяли строгий курс на Вызиму и больше никуда не сворачивали. Белый Волк, чувствуя, что настроение его спутницы где-то ниже ватерлинии, и отнюдь не из-за смерти Умы, пытался несколько раз развеселить вашу покорную слугу, от чего на душе становилось только гаже и кошки начинали скрести не только по разбитому сердцу, но и по отеческим чувствам ведьмака, сарказмом пролезая наружу. Сдавшись, друг принялся натурально пытать меня самым изощренным способом. Геральт пел. Сначала легкомысленные песенки про девочек-ромашек, затем перешел на гимны разных стран, а в качестве секретного оружия взял курс на баллады Лютика. Но когда он силился взять высокие ноты, пытаясь петь оперу, я сдалась. Вообще, я думаю, что такие способы вытягивать информацию из живого существа надо запретить, как издевательство над человечеством в целом, и личностью, находящейся меньше, чем в метре – в частности.

Мне пришлось поведать ведьмаку все: от смутных воспоминаний о каких-то непонятных детях, до Йорветовского: «Я не против», мстительно надеясь, что в душе Белого Волка вспыхнет пламя справедливости и возмездия, и он при первой же встрече набьет эльфу морду. Но Геральт отлично умел обламывать душевные порывы ещё на подходе и глубокомысленно изрёк:

– Интересно… А ты, видать, хотела чего-то другого, да? Ох, бабы…

От такого поворота я даже захлебнулась собственным удивлением и возмущенно сообщила:

– Ну, вообще-то я хотела любви и обожания, – да уж. Похоже, меня мало кто понимает. Да чего там говорить, я сама-то не всегда врубаюсь в саму себя.

– Но Йорвет прав. По-своему, но, тем не менее, прав, – вздохнул ведьмак, натягивая поводья Плотвы. – Во-первых, зная тебя, Аника, можно предположить, что через десять лет ты действительно скажешь, что убила на него лучшие годы жизни и обрушишь целый шквал претензий, – он сделал паузу. – Если вы это время ещё как-то продержитесь.

– Ну, спасибо, – обиделась я.

– А во-вторых, Йорвет однажды к тебе уже привязался. Это не стало ничем хорошим для вас обоих, – я хмуро буркнула что-то в ответ. Каждый имеет право оставаться при своем мнении. Я считаю, что классические повороты неизбежны. Мой возлюбленный – редкостная сволочь и уши у него острые, как и его действия. – А в третьих, если уж вы скоро расстанетесь в любом случае, но хотите побыть вместе, то будьте. Не вижу проблемы. Вполне нормальная позиция, особенно для эльфа.