Текст книги "En Orifanna evall a straede (СИ)"

Автор книги: I_NO

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 41 страниц)

– Доброе утро! – помахав Стражу Врат Асгарда, я вернулась к перемещателю, который еще совсем недавно отстроили заново. Негр кивнул и, упрямо не смотря на меня, но показывая, что услышал и в курсе, что оно доброе. Не проронив ни слова, он поднял руку и указал в сторону моста, виднеющегося за входом, где мне на встречу уже спешило тело в зеленом костюме. – Спасибо!

Вообще, этот старик мне нравился, не смотря на всю его внешнюю суровость. Я-то знала от Тора, умудрявшегося своими детскими проказами доводить до белого каления и этого, почти не обладающего эмоциями, Стража, что Хеймдалль боится до заикания маленьких, агрессивных собачек. Тех самых, что на 95% состоят из ненависти, на 4% из дрожи и на 1% из дерьма. Но в целом, не смотря на свою сомнительную слабость, темнокожий воин был нормальным мужиком.

Особенно когда на работе было совсем скучно, и он начинал разговаривать о разных странных происшествиях. Обладая способностью заглядывать в любые, подшефные Асгарду территории (и не только!), Хеймдалль обожал ковыряться в чужих жизненных историях. Он мог часами наблюдать за развернувшейся, где-то на задворках Мунспельхема, драмой какого-нибудь кузнеца, влюбившегося в дочь графа, отец которой был троюродным племянником сестры бабушки брата государя, сгноившего его отца в тюрьме. Сама же дочь вполне могла быть на самом деле мужчиной, которого выдают за девушку в целях безопасности (чтоб не кокнули наследника знатного рода, естественно), а он мечтает быть пилотом космического корабля и очень привязан к собаке, которую подобрал на улице, будучи школьницей академии благородных особ. А собака… в общем, я думаю, вы поняли суть, с ней-то точно что-то тоже не так.

Соответственно, вне рабочего времени, да и просто когда лик сурового служения Царю и Отечеству не требовался, Хеймдалль показывал поразительное, для любого смертного, отношение к жизни. Оно у него стало какое-то меланхолично-авантюрное, что само по себе являет весьма жуткое сочетание. Типичная болезнь человека, который любит постоянно поглядывать сериалы и посмотрел их больше, чем любой суровый критик Мидгарда.

На входе к перемещателю Локи замер, демонстративно сложив руки на груди. Хеймдалля он побаивался и недолюбливал, при том, именно в таком порядке и не иначе, потому не очень хотел входить. Да и зачем делать лишние телодвижения, если «гора» сама идет к Магомеду? Я рванула к нему, подпрыгивая от радости на ходу, и повисла на бледной шее, чуть ли не поджимая ноги

– С возвращением, – поздоровался Локи, стоически выдерживая вес моего тела. – Давно не виделись.

– Аж целый месяц, – я неуклюже чмокнула друга в щеку и встала на ноги. – К чему такая спешка?

– Потому что иначе ты бы отсрочивала возвращение до конца времен, – хмуро констатировал трикстер.

– Твою мать! Локи! —ругнулась я, понимая, что на самом деле догадывалась об этом. – А если б у меня были дела?

– Какие? – иронично полюбопытствовал друг. Я прыснула и потянула его за руку в противоположную, от перемещателя, сторону, окидывая взором столицу Девяти Миров с Радужного моста. Локи сжал мою руку так сильно, словно боялся, что если отпустит, то я побегу жрать и отсыпаться. Асгард, стабильно отстраивающийся после каждых приключений царственных сыночков, вновь сиял золотыми куполами, радуя, так сказать, мою душу. Платиновые крыши сторожевых башен играли всеми цветами призмы Ньютона на солнце, а величественные исполины строений взирали острыми шпилями в ясное небо планеты, оставляя далеко внизу простых жителей прозябать в бледной тени их величия. Интересно, где строители взяли столько золота? Город, буквально, переливался блестящим металлом на солнце, стремился ввысь и выглядел, как элитный муравейник.

У основания моста нас ожидал летающий экипаж. Колесницы, запряжённые баранами и прочий треш, о котором вы могли слышать из легенд, в Асгарде давно стал пережитком прошлого. Теперь такие изыски остались исключительно для туристов, стекающихся в столицу со всех концов Вселенной и оказавшимися падкими на подобный маркетинговый ход. Нам же надо было действовать быстро и, желательно, не особо светиться на улицах города – Локи с недавних пор здесь немного недолюбливают – поэтому младший представитель асгардской королевской семьи перемещается без особой роскоши. Так, всего лишь личный водитель в крутых иридиевых доспехах, небольшая «гуделка» со звуком озверевшего КАМАЗа, чтоб дорогу уступали, а то весь воздух своими драндулетами заняли, королевский герб на каждом борту. Да, как я и говорила, Локи старается не привлекать к себе излишнее внимание.

Мы, мило беседуя о разных вещах, подлетели к балкону покоев принца и не прерывая беседы, выпрыгнули из самолетной кареты, решив, что это кратчайший путь домой. Личный водятел Локи, не прощаясь, улетел в сторону парковочного гаража, весело насвистывая мелодию сквозь пирсинг в зубе. Я потянулась, разминая затёкшие мышцы, и двинулась на запах блинчиков с апельсином, доносящихся из комнаты. Трикстер, понимая, зачем я так старательно двигаю кончиком носа, вдыхая ароматы еды полной грудью, лишь улыбнулся и подтолкнул в спину. У сына Лафея была извечная паранойя, что в любой точке родного города его подслушивают, за исключением покоев, где магический экран он возводил самостоятельно. Объяснять, что все уже забыли о том, что он чуть не захватил Мидгард, а потом сбежал из тюрьмы, помогая брату спасти его девушку и Асгард в придачу, было бесполезно. Такие подозрения витали в голове Локи с самого раннего возраста и не выводились даже ласковыми беседами с мамой Фриггой.

Я села на диванчик, рядом со столом и накрыла голову руками. После перемещений между мирами меня всегда немного мутит, а неокрепший организм клонит в сон. Впрочем, не исключено, что спать хотелось из-за слишком раннего пробуждения, но чёрт его знает, дадут ли мне сегодня доспать то, что положено законами здоровой психики или нет. Из запасной комнаты Локи, где раньше стояло всякое магическое барахло и неудавшиеся эксперименты трикстера, а ныне служившей мне опочивальней, вышли две служанки. Улыбаясь и хихикая при виде вашей покорной слуги, они сообщили о готовности моей спальни и удалились, переговариваясь о мальчике-драконюхе, который недавно поступил на службу.

– И снова с возвращением, – тихо и незаметно, со спины, подкрался Локи. Принц поставил руки рядом с моими плечами на спинку дивана и теперь взирал сверху вниз на заспанное личико вашей покорной слуги. Я задрала голову, ища взглядом знакомые, до боли, глаза, и коротко кивнула другу, на самом деле не имея ни малейшего желания с ним разговаривать. – В ванную пойти не намереваешься? От тебя смердит костром и лесом.

– Некоторым нравятся такие запахи.

– Но не когда к этому примешивается запах немытого эльфийского тела, – почти процедил сквозь зубы принц, резко набирая обороты злобы и желая удалиться. Я хотела было крикнуть ему, что мы с Йорветом в лесу еще ничем подобным не занимались, но вовремя вспомнила, что это, в общем-то, не дело трикстера и решила заткнуть рот завтраком, дабы не дать нам поссориться раньше времени. Лафейсон громко хлопнул дверью, и топая, демонстративно удалился из собственных покоев, оставляя меня отдыхать от межпланетного экспресса.

– С возрастом понимаешь, что с мужиками лучше дружить, чем строить какие-то отношения, – сообщила я блинчику, прежде чем воткнуть в него вилку и безжалостно разрезать ножом. – Жаль, что не все мужики это понимают, правда?

От меня валил густой пар. Не то, чтобы я решила превратиться в джина, чтобы помещаться и в масляной лампе, и в шмотках размера XS, просто в комнате к вечеру стало немного прохладно, и горячая, после ванны, влага на коже, стремительно взвинчивалась паром в воздух, надеясь его согреть. Я быстренько, на цыпочках, перебежала из-за ширмы к шкафу, маленькими шажками ступая по зеленому мрамору пола, капая влажными волосами на узорчатые плиты и ненавидя себя за забывчивость. Вот что мне мешало взять теплый махровый свитер с растянутыми рукавами сразу? Думаешь, Аня, что в холоде лучше сохранишься? Или что от перепада температур исчезнет весь целлюлит?

Посмотри на себя: зубы стучат от холода, губы синие и дрыгаются, вода с волос по спине стекает, мурашки по коже канкан пляшут, конечности дрожат, как при Паркинсоне****. Да и вообще, представь, на тебя сейчас Хеймдалль смотрит? Коленки на лосинах оттянуты, кофта до колен болтается, в рукавах дырки для большого пальца проделала! Волосы, и те расчесать без потери пару зубьев не можешь. И вот с этими исходными данными ты идешь бороться за сердце Йорвета? Серьезно?

Пока я одевалась, дрожащими ногами пытаясь попасть в узкую штанину, и ругала себя за внешний вид, в котором собаку-то страшно выгуливать, услышала, что в комнате трикстера закипела какая-то бурная, спорящая на два голоса, деятельность. Громоподобный голос царевича Тора Одинсона разносился на пару десятков метров вокруг обладателя, абсолютно не стопорившись даже бетонными стенами. Локи отвечал односложно, но едко, от чего наследник престола начинал еще больше басить, поднимать амплитуду раскачки голоса и ругаться матом. Принцы явно спорили о чем-то своем, но что мешало их общим, насколько они вообще могли быть, планам. Наскоро натянув толстые шерстяные носки и втиснув их в малогабаритные тапки, я выбежала к друзьям, запинаясь о саму себя и сдувая мокрые волосы с лица.

– О, привет, Аника! – радостно кивнул Одинсон. – Как ты?

– Жить буду! – ответила я той же бодрой интонацией. Тор, окинув взглядом внешний вид, мысленно отметил правдивость заявления и тут же переключился на Локи, стоявшим у окна, продолжая перебранку.

Я оглядела комнату, чувствуя присутствие третьих лиц. Сын Лафея вел себя странно, подозрительно сдержано, осторожно выбирая слова и не пытаясь наехать на Тора с излюбленной темой про трудное детство, которой заканчивалось большинство их споров. А со мной и вовсе не стал здороваться, предпочитая отвернуться и любоваться пейзажами. Уловив взглядом седого, худощавого мужчину, скромно присевшего на тахту, я с подозрением отметила, что где-то уже видела эти бакенбарды. Антрацитовые глаза незнакомца просканировали меня не меньшим интересом, словно старую знакомую или отдаленную родственницу из Тьмутаракани, которую видишь всего пару раз за жизнь, но идентифицировать в голове надо. Получив обоюдостороннее, поверхностное представление друг о друге, мы с незнакомцем вежливо обменялись улыбками и короткими кивками вместо приветствия. Причем, мужчина провернул всё это демонстративно не разжимая губ. Я указала в сторону спорщиков, выгнув бровь:

– О чем базар-вокзал?

– Отец вновь отказался нам помогать! – растеряно пробубнил Тор, всплескивая руками. – Не понимаю! На этой планете восемь миллионов разумных существ…

– Планетой больше – планетой меньше, чего мелочиться? – хмыкнул Локи и тут же добавил с издевкой: – Один глядит куда глобальнее нас с тобой, братец. Вот если бы там проживало восемь биллионов творений, и было бы чем попользоваться… – трикстер повернулся ко мне и пояснил для особо одаренных:– Один, видите ли, считает, что если Асгард официально примет участие в спасении вашего проклятого захудалого мирка, то сможет спровоцировать военный конфликт.

– Зона буферная. Рядом находится граница Ванахейма. А кому принадлежит Мир Ольх и вовсе неизвестно, – добавил Тор.

– Пожертвовать одной планетой ради тысяч подобных, – губы трикстера растянулись в довольной ухмылке. – Отличный политический ход! Браво! Я в восхищении.

– Не можем же мы их бросить? – мой голос сам собой вылез на высокие ноты.

– А почему бы и нет? – удивился Локи.

– Мы это уже обсуждали, – заспорила я – Мы не можем допустить…

– Что бы одни эльфы овладели другими? Но отчего? Лично мне, – трикстер угрюмо указал на себя пальцем, – от этого не горячо, ни холодно. Волноваться не буду, есть и другие миры, требующие большего внимания. И никто не будет, поверь.

– Нам-то Один не воспретил помочь, – начал снова спорить царевич. – Значит, он показывает, что готов оказать пассивную помощь, – принц сделал задумчивую пазу и тихо добавил: – Я уверен.

Терпеть не могу эти полунамеки. Если вы понимаете, о чем я.

– А если что, если дел нагромоздишь ты, а потом перевалишь все свои огрехи на меня? – голос Локи стал едкий, противный и колкий. – Почему бы и нет?

– Локи… – предупреждающе зашипел Тор.

– Прекратите. Мальчики! Мальчики! – я подошла к Локи и аккуратно погладила его по рукаву. – Пререкаться будем потом. Пока надо придумать, что делать дальше.

– План был составлен ещё утром. Резиденты уже получили свои наставления. Все, кроме тебя, – буркнул трикстер, нервно проведя рукой по тому месту, куда я прикоснулась. – Договориться, объединить армии, дать отпор. Всё гениальное – просто, не находишь?

– А можно как-нибудь более понятно? В стиле энциклопедии для недоразвитых?

– Нужно достичь соглашения с королями Севера и сплотиться перед лицом грядущей опасности. Брать правителей южнее Нильфгаарда бесплодно. Пока войска подтянутся, битва окончится, – начал быстро говорить Локи.

– Они не согласятся, – буркнула я. – Уж я-то парочку царственных сволочей знаю. К тому же, у них в разгаре война. Редания против узурпации Нильфгаарда, ей помогает Каэдвен. Хенсельт по мере возможности присылает провизию, и изо всех сил не гадит Радовиду, даже по мелочи. Аэдирн и его Дева отсиживаются в кустах и поочередно принимают то одну, то другую сторону, а иногда и обе разом. У них там, вроде бы, новое королевство на обломках старого строится и им не до разборок старших товарищей. Про Мэву я и вовсе молчу. Ривию опять забрали в состав Нильфгаарда и посадили на трон наместница. Ковир и Хенгфорская Лига делают вид, что им не интересно происходящее. Они прекрасно себя чувствуют, прячась за армией Редании и выходить из своих ледников не собираются.

– Во-первых, я и не требую выставить против Aen Elle всех бойцов до последнего пехотинца. Это просто нерентабельно и глупо. Порассуди сама, отсутствие силы порождает насилие. По дорогам тут же расположатся шайки дезертиров и разбойников, вроде твоего эльфа.

– И рубежи нужно охранять опять же, – кивнула я. – Каэдвен едва отбился от лысого, но очень амбициозного соседа. Впрочем, если бы Нильфгаард не зохавал бесхозную Темерию, Радовидушка бы своего добился. И подмял каэдвенцев под свою корону. Он вообще редкостный мудак, таких еще поискать надо… Да и тащить огромную армию, спеша повидать инопланетян с не очень-то дружественными намерениями, через горы Хенсельту, например, не выгодно.

– Правда? А я-то мнил, что щелкну пальцами, и все пойдут на мировую! – Локи притворно вскинул руки. – Ты надумала учить меня стратегии и тактике? Ха! С королями дозволь разобраться самому.

– Аня, наши лазутчики уже направились с посланиями к королям, – встрял Тор, неодобрительно показывая братцу страшную мину. – Ко всем, кто имеет государственность и владеет доступом к необходимой территории. Все государи, от Ковира до Скеллиге, будут предупреждены. Кроме одного…

– Вроде у Дикой Охоты только один корабль, нет? – перебила я, думая, зачем позвали островитян, которым, обычно, оранжево всё, что не фиолетово.

– Кто знает? Сейчас один, а завтра – сотня, – ухмыльнулся Локи. – Исключать такую возможность не стоит. По самым скромным подсчетам, у народа Ольх примерно десять тысяч мужей на вооружении, – я удивленно вытаращила глаза.– Тешит, что самих эльфов не более пятисот единиц, и отдаленно не все имеют в своём повелении чародейский дар. Остальное – люди. Потомки тех, кого Aen Elle из века в век похищали из других миров. И, конечно, всевозможные чародейственные твари вроде призрачных гончих. Их тоже нельзя сбрасывать со счетов.

– Нильфгаард пытается продвинуться на Север. Император уже подмял Темерию, и практически, устроил протекторат в Аэдирне. Следующие на пути – Редания, Каэдвен. И те, и другие откажутся сдавать позиции, – я тяжело посмотрела на Локи, ожидая его соображений на этот счет.

– Посему договариваться с Императором предстоит тебе, – Тор попытался похлопать меня по плечу, ободряюще, но быстро одернул руку, как от удара током.

– Меня прибьют уже на подходе к столице! – я забегала по комнате и даже чихнула от недовольства. Кому-то Норны***** дали при рождении рученьки золотые. Кому-то – головушку светлую. А кому-то жопоньку с приключениями. – Я черным однажды политику случайно подпортила! Не дала остальным северным королям разругаться! Меня чуть не казнили! Стоп, – я вздохнула, вспоминая, в какой разрухе находятся королевства. – Стоило отойти и все короли снова устроили интриги, скандалы, расследования! Но, зная нильфов, эти черномордые могут повесить уже только за намерение подпортить им политический ход! – я почувствовала легкую горечь во рту и решила сменить тему, уверенная, что переупрямить можно даже трикстера, но попозже: – В принципе, ещё ведьмак меня резонно спрашивал, с какого это, собственно, перепоя, короли, императоры, князья и прочий дворянский сброд решит встать под объединенные знамена?

Локи подошел к своему письменному столу и воинственно приподнял из груды лежавшего там хлама свитки пергамента, которые до этого тихо валялись, скрученные в трубочку у самой стенки и уже успели покрыться пылью. Сияя от собственной значимости, он, наугад извлек один, раскрывая перед моим носом и начал трясти, не давая прочесть и буквы из документа:

– Почему королей венчают на царствование именем богов?– на мой немой ответ: «Я тебе что, справочник?» трикстер насмешливо ответил сам себе: – Потому что власть им буквально дана богами. А кто у нас боги? Правильно, Асгард. Один, на заре правления, обожал, точнее, не мог жить без безусловной, тотальной власти. А потому, те миры, которые могли ему противостоять, попытались отбиться. Стоит ли напоминать, что стало с Хельхеймом? Мунспельхейм, кстати, Всеотец выжег дотла, а Йотунхейм….

– Локи, мы тебя поняли, – видя, что вот-вот заиграет старая, замученная шарманка, которая к тому же, как в известной песне, чужестранка для местного общества, я попыталась урезонить трикстера. А то посинеет еще от злости. Буквально. Он это умеет.

– Изволь, – принц кивнул в мою сторону. – В любом случае, абсолютно во все миры были разосланы гонцы. И первые предводители племен, будь то люди, орки или низушки, поставили под этими, – Локи потряс пергаментом, – бумагами свои подписи. А в документах явственно прописано: «Власть Царя Асгарда превыше всего». В качестве ответной услуги Асгард привнес азы магии, искусства, элементарных технологий. А потом ввел пакт, запрещающий заниматься этим же любой другой несанкционированной организации. Да и своих служителей очень жестко ограничивает.

– Если бы я была Императором Нильфгаарда, то плевать я хотела бы на эти документы, – фыркнула я. – Потому что когда их составляли, моей империи еще и в помине не было.

– Это второстепенно, – начал спорить трикстер. – Понимаешь, любовь моя, если бы ты была Императором Нильфгаарда, то перед воцарением ты бы приносила еще одну присягу, негласную и очень… своеобычную, – Локи передал мне документы. – После любого племени, державы и прочего политически централизованного строя есть государство-наследник. Так было всегда. Иногда их несколько, иногда, всё же, были те, кто и правда, исчезал невозвратимо, ибо их захватывали другие. Таким образом, в мире твоих друзей осталось только три подлинных документа, содержавшихся в Ковире, Темерии и Цидарисе. Я имею в виду, только ту территорию, что нам занимательна, разумеется. Нет резона влачить на битву, например, Зерриканцев или Тарисов…

– Кого? – не поняла я. Нет, о Зеррикании я еще слышала, и даже видела парочку представительниц, но второе слово было не знакомо.

– Тарис, страна такая, – прыснул Локи. – Как Австралия, только там. В общем, крайне в отдалении от рассчитываемого места перехода. И пока они дотащат свои армии, мы уже отобьемся.

– Если отобьёмся, – вздохнул молчавший доселе мужчина. Я уже и забыла о нём, поэтому, от неожиданности, удивленно оглянулась.

– Вернемся к нашим баранам. Ну, дают они какую-то там клятву, ну, есть там какие-то древние пергаменты, с типа «договорами» … Тем более их всего три… Не станут короли нас слушать, – я мотнула головой.

– Оригиналов – три, копия непременно есть у каждого почитающего себя королька. Давая негласный обет все властители, как один, обещают безоговорочно покоряться Асгарду, если он объявит военное положение. Безусловно, слушать на сто процентов они нас не станут, но прибить Асгардского посла, и тем более, не привести в исполнение его наименьшие требования означает навлечь на себя гнев богов и Одина лично.

– Но Один уже отказался помогать, – вздохнула я, ставя точку в споре.

– А вот об этом никому вообще не обязательно знать, как думаешь?

В комнате повисла гнетущая тишина. Первым сдался Локи, пытаясь разгадать, как я перевариваю услышанное: – Конструктивные предложения имеются?

– Может, пошло оно всё нахуй? – предложила я.

– Я бы с радостью сказал: “принято единогласно”, но беда в том, что теперь повернуть назад – предать восемь миллионов, – вздохнул мужчина на диванчике. Я задумчиво поглядела на него, но не смогла ничего сказать.

Комментарий к Глава передчетырнадцатая. Дальнейшие действия. * Пирами́да потре́бностей – общеупотребительное название иерархической модели потребностей человека, представляющей собой упрощённое изложение идей американского психолога Абрахама Маслоу. Пирамида потребностей отражает одну из самых популярных и известных теорий мотивации – теорию иерархии потребностей.

**КОРПУСКУЛЯРНО-ВОЛНОВОЙ дуализм, заключается в том, что любые микрочастицы материи (фотоны, электроны, протоны, атомы и другие) обладают свойствами и частиц (корпускул) и волн.

Горизо́нт собы́тий – воображаемая граница в пространстве-времени, разделяющая те события (точки пространства-времени), которые можно соединить с событиями на светоподобной (изотропной) бесконечности светоподобными геодезическими линиями (траекториями световых лучей), и те события, которые так соединить нельзя.

****Боле́знь Паркинсо́на (синонимы: идиопатический синдром паркинсонизма, дрожательный паралич) – медленно прогрессирующее хроническое неврологическое заболевание, характерное для лиц старшей возрастной группы

**Норны – три богини человеческой судьбы в скандинавской мифологии. Урд -«судьба», Верданди -«становление», Скульд -«долг». (Фанат "О, моя богиня!" внутри автора плачет слезами ностальгии).

====== Глава 14. Утро и его составляющие. ======

Утро было протяжным, вялотекущим из дремы в бодрствование, и наступало очень тяжелой поступью на голову. В закрытые веки уже улыбались лучи солнца, наполняя ясную комнату теплым светом, резонирующим по стенам, застревая в створках шкафа, зеркальной поверхности двери, потемневшем экране телефона и теплом одеяле. Я чувствовала знакомое дыхание рядом с собой, едва уловимый мускусный парфюм, с нотками чего-то свежего, витал в воздухе. Ласковые поглаживания по голове старались не разбудить и навевали воспоминания о времени, когда всё в моей жизни было куда проще, откровенней и не давали привкуса неизбежного разговора, откладывающегося уже не первый месяц, во рту.

Я открыла глаза и встретилась с другими. Они были зеленые, как болото, как листва, перенасыщенная цветом, и вот-вот начинающая желтеть. Внимательно, почти не мигая, глаза разглядывали меня, словно их обладатель пытался запомнить каждую, даже самую незначительную, черту лица. Я чуть вытянула руку и аккуратно, насколько позволял мужчина, провела пальцем по большеватому острому носу, с заметным расширением чуть ниже переносицы, стараясь прикасаться чуть-чуть ощутимо, одними только атомами кожи, способными передать импульс тепла тела. Мужчина муркнул и фыркнул одновременно, как довольный кот, который позволяет себя приласкать, но только на этот раз. Подперев одной рукой голову, зарываясь в густые черные волосы ладонью, он выжидательно посмотрел, надеясь, что я первая поздороваюсь:

– Доброе утро, Локи, – я убрала руку, пряча её под одеяло.

– Анна, – едва кивнул трикстер. – Хорошо почивала? Лучше, чем на продроглой земле, под одеялом из росы?

– Согласна, синтетическое лучше, – я резко села на кровати в позу лотоса, поправляя майку пижамы. Соль просыпается к ссоре... а к чему каждое утро просыпаюсь я? – Ты здесь, тебя что-то беспокоит, – это была констатация факта, а не вопрос. Обмениваться любезностями по десять минут не хотелось, есть целая сотня тем, которую мы старательно и успешно избегаем достаточно давно, не стоит добавлять еще одну в этот список. Послушаем, что может, при определенных переменных, беспокоить самого бога Обмана. Вдруг, это совесть, та самая черта, которая у Локи атрофировалась за ненадобностью?

– Я не верю, что Один в своем скряжничестве может хоть один мир оставить без попечения, – выдавил в этом.

– Ну, он не сунулся, чтобы спасти Мидгард от… Альтрона, – «тебя», – хотела сказать я, но быстро нашла альтернативного врага народа. – Да и вообще, во многие вещи он не…

– На Земле уже есть силы, имеющие способность отбиться автономно. Там – нет, – отрезал Локи, разглядывая, как я встаю с кровати, и босая, иду к окну, чтобы выпустить в утренний воздух душноту, царившую в комнате. – Он ведает, что Тор снаряжается помочь тому миру. Знает, что Тор попытается собрать армию из туземцев. И располагает сведениями, что Тор попробует побороть захватчиков всем доступными способами. Но, если проблема станет большей, чем возможности Тора, будь уверена – Всеотец приведет с собой армию, способную стереть Aen Elle с лица земли.

– Думаешь, это испытание для будущего царя? – с пониманием спросила я, чувствуя, как утренний и всегда летний воздух Асгарда обдувает лицо. – Или ты думаешь, что это испытание для тебя?

Трикстер тоже встал с кровати и подошел к окну, ступая за мной след в след. Потоки воздуха заставили красиво развеваться волосы, обрамляющие бледное лицо опального принца. Он с грустью посмотрел в даль.

– Кто знает? – пожал плечами. – Во время заточения мать обмолвилась, что для меня готовилось место первого министра. Да, Тор был бы царем, но исполнительная власть оказалась бы в моих руках. Думаю, учитывая наши способности, и без лишней скромности, могу однозначно заявить – мы были бы почти равны.

– Видишь, твой отец не забывал о тебе. А ты…

– Один мне не отец, – раздраженно прошипел трикстер. – Несомненно, теперь о таких почестях я и мечтать не осмеливаюсь. Спасибо, что для меня вымолили прощение у Совета, хоть для этого и пришлось спасти Асгард от темных эльфов. Мне сохранили жизнь и до коронации Тора какие-никакие привилегии царского пасынка. Но я думаю, Один понимает, что любимый сын – воин, а не политик. Лидер, но не управленец. К кому обратится Тор в минуту, когда прочие иные средства будут исчерпаны или бесполезны?

– К тебе, конечно, – я попыталась потешить самодовольство Локи, понимая, к чему тот клонит.

– Именно, – согласился трикстер. – Один знает, что Тор придет за помощью ко мне. И он хочет знать, стану ли я помогать. Всеотец жаждет увидеть, остались ли во мне амбиции покорителя. Да, это испытание для Тора. И для меня тоже.

– И ты, конечно, пройдешь его с честью, правда? – я взяла руку Локи в свою. – Обещай мне, пожалуйста. Обещай мне, Локи, что ты выдержишь, не сдашься, и мы вместе сможем победить народ Ольх. Дойдем до конца. Обещай.

– Тебе – обещаю, – проговорил трикстер. А потом добавил тихо, почти не слышно: – Средства для достижения цели всегда имеются. Надо только уметь их увидеть.

Я улыбнулась, стараясь изо всех сил светиться от радости, насколько это позволяли мне отблески утреннего солнца в глазах. Мне испытания Одина не интересны, лишь бы Ведьминленд был цел. То, что Тор будет стараться, я и не сомневаюсь, а Локи…. Ой, лишь бы только миры больше не захватывал и на трон Асгардский не покушался. А так – всё можно, но кажется мне, что хочет трикстер именно того, чего как раз нельзя. Почему все так сложно-то, а? Помню, как в фильме ДМБ услышала однажды: “Жизнь – это вам не это”. С тех пор ни одна философская, социальная и практичная концепция не смогла опровергнуть это гармоничное, объективное и крайне лаконичное понятие.

Локи умчался через двадцать минут по каким-то своим сумрачно-гениальным делам, оставив меня приводить себя в порядок. Оставшись одна, я почувствовала, что могу, наконец-то, перевести дух и собрать в кулак мысли, до этого беспорядочными аквариумными рыбками плавающие в голове. Сначала я решила позвонить матери, как тому несчастному созданию, которому волею судеб досталась нести ответственность за мою жизнь по праву передачи генов. Доложив, что моя, якобы, командировка в Уганду продлевается на неизвестный период времени, никакие аборигены меня не съели, а сама её дщерь жива и здорова, я для вежливости послушала репризу про незнакомых мне родственников и с чувством выполненного долга, прогрызаемого червячком совести, отключилась.

Я так и не смогла рассказать ей правду, сколько бы раз не собиралась.

Объяснить, что два года я пропадала на другой планете, бегая с добрейшим дяденькой, основной профессией которого является уничтожение разных мутантов, по горам и лесам было изначально сложно. Особенно женщине, которая падает в обморок при виде маленькой мыши. И уж тем более не реально донести, что мужчиной всей моей жизни и первой настоящей любовью стал эльф с острыми ушами, одним глазом и виртуозным навыком стрельбы из лука. Про чародейку, способную произнести заклятие, которое развернуло битву на триста шестьдесят градусов, и заменившую мне сразу кучу ролей, говорить вообще опасно – сразу отправят в соответствующее заведение на прием к Наполеону или Моцарту. Они всё равно в одной палате лежат. Матушка у меня женщина впечатлительная и знать ей, как на самом деле устроен мир, и что я стала в такой фигне разбираться по собственной глупости, совершенно ни к чему (это из серии: “хотела подвести брови, а подвела родителей, школу и черту под собственной адекватностью).

Мамуля вообще думает, что вашу покорную слугу увезли на другую половину Земли, обеспечили амнезией, и выпустили бродить по острову Фиджи, пребывая в бреду и непонятках, что твориться вокруг. Локи, которого я привела с собой в качестве пруфа, неожиданно стал врачом, лечившим меня, и чья терапия позволила припомнить собственную личность. Потом, как полагается в таких случаях, мы влюбились и уехали жить в Бразилию на постоянной основе. Чтобы хоть как-то оправдать более, чем долгое отсутствие, я и в этот раз изобрела легенду, что, мол, работаю в полевом африканском госпитале и помогаю своему недосуженному бороться с очередной страшной болезнью, грозящей миру смертельной эпидемией и зомби-апокалипсисом.