Текст книги "Кармелита. Наследники: игры на вылет (СИ)"

Автор книги: Чудинка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 49 страниц)

Затем Миро почувствовал, что его вот-вот вырвет. Цыган наклонился к земле и изверг свой полупереваренный ужин. Стало легче. Милехин снова обошел конюшню. Туда и обратно. Убедился, что двери заперты и никаких «объявлений» на них больше нет.

Что имел в виду Бейбут, когда сказал, что его ждет испытание? Почему он говорил именно о его отцовских чувствах? Стоило ли это трактовать как реальную угрозу жизни для детей или же не нужно понимать эту ситуацию буквально? Миро как отец, конечно, беспокоился за своих отпрысков, но его уверенность в том, что взрослость определяется уровнем самостоятельности, заглушала порывы чересчур активно вмешиваться в их жизнь.

У Миро же двое детей, а это двойная ответственность. Об этом знают все. И он тоже. На бумаге. Милехин жутко злился на себя, когда снова и снова, в который миллионный раз, думал о том, что Николай ему не сын… Прошло двадцать лет, но каждый день был испытанием на прочность. Может, Бейбут знает что-то, чего не знает он? Может, всё было как на ладони, а он снова закрыл глаза из-за любви к Кармелите?!

Верить женщине, которая смогла тебя предать, прикрываясь благими намерениями, забывать об этом и прощать ей слепо все грехи – это ли не самая идиотская ошибка многих нормальных мужиков?! Миро помотал головой, прогоняя яростное желание встряхнуть женушку, мирно спящую дома и даже не подозревающую, что твориться у него внутри!

Никто не говорил Миро о том, что любимой женщине можно простить столько ошибок, сколько она совершит, но когда вожак задумывался об их отношениях, то приходил к выводу, что Кармелита могла и слицемерить, выдавая Колю за его сына! Она испугалась позора, который бы обрушился на неё со всех сторон непременно. Если это окажется правдой, то что останется ему? Убить себя? Или её?

Миро треснул кулаком по деревянному столику для перекусов и тут же огляделся – не привлек ли к себе внимания такими откровенными мыслями?

– Миро! – голос Сашки подозрительно не отдавал алкогольным опьянением. – Ты чего тут забыл среди ночи?

– Фух! – вожак облегченно выдохнул. Он, по правде сказать, испугался. – А тебе чего не спится?

– Я тебя увидел и решил выйти!

– Ты на конюшне спишь? – удивился Миро.

– Маргоша выгнала, – пожал плечами старик. – Не могли определиться, как сына назовем…

– Сына? – переспросил Миро, снова сжимая кулаки. – Это точно известно?

– Да, точно.

– Не расстраивайся, Сань, придет время – назовете.

Миро старался не выдать себя. Все события, произошедшие за последние десять минут могли бы показаться странными, как минимум, да и, учитывая, что его собеседником является болтун Кружка, стоило бы вдвойне подсуетиться и не подавать вида.

– Ладно, пойду я. До утра! – Миро развернулся.

– Эй! – Сашка остановил его. Проклятье! – Ты чего босиком шатаешься? Лунатик, чай?

Что? Лунатик? Может, Кружка все же пил?!

– Ты о чем? – усмехнулся Милехин и только тут обратил внимание на свои босые ноги, измазанные глиной. Минуту назад они были в сапогах и в крови… он готов был поклясться!

– Миро, ты бы это…

– Сашка! – прикрикнул вожак. – Иди отсюда, а! Из-за тебя теперь весь табор к утру будет знать, что я во сне гулял!

Он гулял во сне? Да это же бред! Это не было сном! Миро никогда за все свои пятьдесят с лишним лет не ходил во сне! Лунатизм проявляется ещё с детства! Чушь какая! Он разговаривал с отцом наяву! Или все же… нет?

СОЧИ.

Зора распласталась на земле в позе звезды. Лев, отдышавшись и одевшись, сел рядом, облокотившись о свое колено. Крылова взглянула на парня молча – боялась услышать то, что и так само собой подразумевалось. Наверняка, это был лишь случайный первый-последний секс. Было хорошо? Да. Он захочет продолжать? Вряд ли. Что ей нужно сказать? Ничего.

– Ты долго собираешься у нас жить? – Лев первым нарушил молчание.

– А ты собираешься меня выгнать? – Зора тоже приняла сидячее положение. – Не волнуйся, я уйду, если…

– Я не об этом, – он обрвал её. – Надеюсь, что ты не думаешь, что этот секс что-то изменит? Мы по-прежнему просто знакомые. Ясно?

– Яснее не бывает. – Крылова отвернулась. Боялась, что не выдержит. – Чего ты испугался?

– Мне не нужны лишние сплетни, – цыган поднялся и протянул девушке раскрытую ладонь. – Сейчас мы помогли друг другу. Не больше. Если вдруг возникнет необходимость повторить, то…

– Что у тебя случилось? – черные глаза, казалось, насквозь видели парня. – Есть ли что-то, что ты готов рассказать мне?

– Началось! – закатил глаза Лев, помогая цыганке встать. – Ты хочешь, чтоб я тебе в жилетку поплакался?

– Тебе это нужно.

– А ты откуда это знаешь?

– Просто мне тоже нужно с кем-то поделиться.

Саппоро вздохнул. Он вспомнил, как испугался, когда у него проявились галлюцинации после укуса змеи в лесу. Именно эта заносчивая и порой невыносимая девчонка спасла ему жизнь. Так он же отблагодарил её! Он чувствовал, что она хотела его. Хотела секса. Ещё тогда. Тогда он не знал всего того дерьма, которое всплыло с появлением Бероева.

Лев сомневался, можно ли женщинам доверять подобные вещи. Это не шутки. Неужели секс может быть гарантией молчания? А что если он расскажет ей, а она сдаст его или начнет болтать направо и налево?!

– Может, мы сможем помочь друг другу не только в физическом смысле? – Зора сама не поняла, зачем сказала это. Она наперед знала, что парень не заинтересован в отношениях. – Поделись и станет легче!

– Легче становится после толчка! – грубо ответил Лев.

– Я тоже часто так делаю…

– Что?!

– Я имела в виду, что моя кожа толстая. Это своего рода защита. Я тоже грублю всем подряд для того, чтобы они не задели меня. Я устала от этого. Ты – единственный человек, с которым я хочу быть другой.

Саппоро замолчал. Откровения девчонки поставили его в тупик.

– Когда мы встретились, я и подумать не могла, что ты сможешь разбудить во мне какие-то чувства, давно забытые ощущения поддержки и дружбы… я ведь не видела свой табор уже пять лет. А родители умерли, когда мне было четырнадцать. Потом я потеряла ещё и сестру…

– Это, конечно, грустно, но я здесь причем? – парень не хотел выслушивать причитания.

– Мне кажется, что судьба не стала бы сводить нас просто так! – Зора сделал шаг к брюнету. – Я не хочу терять тебя. И даже если сегодняшнее для тебя ничего не значит, знай – я готова ждать.

– В смысле? – Саппоро никак не ожидал, что всё так серьезно.

– Неважно. Расслабься. Я не настаиваю на свадьбе.

– Ну спасибо и на этом!

– Пока не настаиваю, – лукаво улыбнулась Зора, чем окончательно добила цыгана.

– Короче, запоминай, пока я здесь: мы просто трахались. Ничего больше. Трахались. Я не собираюсь быть с тобой. Мы никто друг другу...

– Ты же сказал, что мы знакомые, – перебила Крылова, поняв, что поторопилась. – Да и вообще, почему ты не рассматриваешь меня как друга?! Твои цыгане могут увидеть нас вместе и тогда…

– Ага! – воскликнул парень. – Ты теперь меня шантажировать будешь?!

– Нет, не буду. Если не вынудишь.

– Надо выпить! – констатировал Лев.

– Это всё, что ты можешь сказать? – у Зоры упала челюсть.

– А ты ждала хвалебных дифирамб в свой адрес, верно?

– Нет, но…

– Знай, где тебе место, женщина! – Лев дал знать, что продолжать разговор он не намерен.

– Ты мне напоминаешь одного старого знакомого, который как-то раз пошел…

– Прибереги свои бабские истории для Кирюхи, – он отмахнулся и зашагал вперед. – А меня этим грузить не советую!

Саппоро знал все ночные забегаловки неподалеку от табора. Рост населения родил предложение. Если Лев хотел выпить, то он шел в бар «Светлячок». Его там давно принимали как родного. А вот с чего эта зараза взяла, что может пойти с ним – непонятно!

– Ты что, за мной тащишься?! – фыркнул он.

– Вовсе нет! – отрезала Зора, хотя она давно решила, что надоедать ему своим обществом – единственный шанс заставить его изменить решение относительно их дальнейших отношений. Не мытьем, так катаньем.

В маленьком баре было на удивление уютно. И народу не так много. Судя по всему, крепкие напитки после полуночи были запрещены, так как ни одного пьяного Зора не заметила.

Лев прошел к барной стойке и хлопнул бармена по плечу, крикнув ему что-то. Тот закивал и удалился в свои задворки.

Крылова неловко остановилась в дверях. Она не была уверена, что ей здесь место. Парочка танцовщиц в нижнем белье окинули её презрительными взглядами, но быстро переключились на нового постояльца. Саппоро был абсолютно не против! Кто бы сомневался! Зора разозлилась.

Глеб старался не шуметь. Всё же место, куда он вошел, не потерпело бы безалаберности. Больным нужен покой. В дверях Хабарова встретил врач. Обычный невысокий мужичок с бородкой, спрятанной за белоснежной повязкой.

– Я, так понимаю, что вы сын Сергея Витальевича? – врач говорил в нос. Может, эпидемия у них какая или он только с операции. – Надеюсь, вы понимаете, что мы всего лишь доктора, а не боги?

– Да, конечно. – Глебу эти слова дались с большим трудом. Он всегда верил во всемогущую силу платной медицины. – Но у вас же лучшая клиника…

– Молодой человек, у вашего отца острая почечная недостаточность. Мы бессильны. Мы можем только облегчить его участь…

Глеб замер. Сердце пропустило удар. Ему только что сказали, что его отец умирает. И самое ужасное в этом то, что он умрет. Умрет. Вопрос, сколько ещё осталось?

– К нему можно? – парень посмотрел в глаза врачу. С мольбой. С диким безмолвным воплем. С просьбой дать шанс. – Сейчас?

– Да, можно, – медик стащил повязку. У него была длинная рыжая вьющаяся борода. Надо же. – При условии, что вы не станете говорить о чем-либо, что могло бы расстроить больного. Идет?

Глеб проследовал за врачом по темному коридору до последней палаты интенсивной терапии, куда перевели Хабарова несколько часов назад.

– Ваш сын здесь, – негромко произнес врач, толкая не решающегося войти внутрь Глеба. – Даю десять минут. Простите, но больше нельзя.

– Хорошо. – Сергей повернул голову. Его взгляд встретился с растерянным взглядом сына. – Постараемся уложиться.

Глеб прошел к кровати отца так, словно он пятилетний ребенок, разбивший окно и знающий, что родителю придется платить штраф. Молодой человек почувствовал себя виноватым, увидев вокруг койки несколько громоздких аппаратов для дыхания и для равновесия ритма. Как же коротка гребаная жизнь!

Несколько недель назад, когда они с отцом в последний (получается, что в последний) раз были на рыбалке, Глеб и предположить не мог, что всё закончится так. Почему каждый понимает, как много он не успел сказать родному человеку только тогда, когда ничего нельзя изменить?

Хабаров, может и не был идеальным родителем, но Глеб всегда гордился своим отцом и знал, что в любой ситуации сможет положиться на него. Кекса охватывал панический страх перед одиночеством. Парень желал себе немного другой судьбы.

После развода родителей, он надеялся, что отец заберет его к себе официально. Этого не произошло. Глебу было десять. Хабаров тщательно скрывал разрыв и даже ночевал дома. Потом он собрался и, бросив сыну «Выше нос, чертяка!», ушел… Фамильный особняк Хабарова был продан. Для ребенка подобное стало шоком. Он принял всё на свой счет. Правда, у Сергея хватило ума сразу объяснить, что так бывает со всеми. Другое дело, что Глебка тогда в силу возраста, может, не мог понять всего.

Олигарх не отказывался помогать сыну и даже Регине. Он честно платил огромные суммы алиментов и купил бывшей супруге небольшую квартирку в центре, а сам переехал за город в новый особняк. При дележке имущества Регине досталась ещё и машина, а так же несколько мелких торговых точек. Сергей не был жмотом – он отдал всё, что ему мешало. Для такой бабы, как Регина, это было просто подарком судьбы. Она не умела это ценить. Никогда.

Каждую неделю оба выходных Глеб проводил с отцом. Постепенно мальчишка привык к тому, что у него два дома. Папин и мамин. Правда, второй дом очень скоро перестал таковым быть – Регина нашла себе сожителя. Деньги, выделяемые для Глеба, пошли в другое русло. Мамаша покупала себе безделушки и нисколько не стыдилась этого. Впрочем, подростку-Глебу тогда и не нужны были эти купюры. Тем более что Хабаров предусмотрительно завел парню личный счет.

– Чего стоишь, как истукан? – Сергей чуть приподнялся на локтях. – Садись.

– Пап, я…

– Глеб, позволь мне начать, – больной стал серьезным. – Мы сейчас не будем говорить о том, почему всё так несправедливо или где есть хорошо, ладно? Я хочу с тобой поговорить о другом. О том, кем станешь ты, когда не станет меня…

– Если ты о своем наследстве, то мне ничего не надо, – буркнул Глеб, опуская глаза. – Папа, я не смогу быть наследником.

– Но ты уже наследник, – улыбнулся по-доброму Хабаров. – Надеюсь, что карточную сумму ты ещё не разбазарил?

Глеб возмущенно всплеснул руками.

– Вот и отлично! – олигарх сделал недолгую паузу. – Все документы я собрал. Завтра-послезавтра будет нотариус, и мы всё оформим. Не смей меня перебивать, – сказал Сергей, увидев, что парень пытается возразить. – Ты мой сын и ты – единственный, кому я могу довериться, как себе.

– Почему ты хоронишь себя раньше времени? – Глеб заерзал на стуле. – Может, всё обойдется! Ты с врачом говорил?

– Нет, сынок, мои дни сочтены, – безэмоционально ответил Сергей. – Я очень надеюсь, что ты примешь это без истерик. Будь мужчиной.

– Легко тебе говорить!

– Наоборот! – Хабаров повысил голос. – Мне трудно это говорить! Но я знаю, что должен сделать. Ты немедленно вступишь в права наследства, понял?!

– К чему эта спешка? – удивился Глеб.

– Неважно, – туманно отреагировал Сергей. – Делай то, что я скажу. Когда оформишь документы на собственность, то продай её. А когда будешь возглавлять компанию, то следи, кого берешь на работу…

– Сережа! – истошный вопль заставил мужчин вздрогнуть. В палату ворвалась Регина. – Сереженька! Как ты?

– Что ты здесь делаешь? – Сергей Витальевич не горел желанием видеть эту женщину.

– Я не могла не прийти! – она подскочила к кровати. – Или думаешь, что мне совсем на тебя плевать?

– Я не думаю. – Хабаров усмехнулся. – Я знаю.

– Напрасно ты так обо мне! Знаешь, а ведь тебе недолго осталось…

– Эй! – Глеб с трудом подавил в себе желание заехать собственной матери по роже. – Откуда ты знаешь, что случилось с отцом?!

– Мы же не под землей живем, сынок! – женщина сверкнула глазами. – Можно подумать, я не знаю, зачем ты здесь!

– И зачем же? – сын развалился на стуле.

– Сереж, ты только с ним хочешь поделиться? А я ведь тебе жена!

– Бывшая, Регина. – Сергей скрипнул зубами. – Я тебе ничего не должен!

– Это как посмотреть!

– Да как ни смотри – ничего не выйдет! – Глеб решил заступиться за отца. Впервые он готов был бросить вызов этой зажравшейся бабе, которую когда-то называл ласковым и родным словом «Мама». – Тебе лучше уйти! От греха подальше!

– Сереж, он мне что, угрожает? – Регина рассмеялась.

– Я констатирую факт! – парень не дал отцу вмешаться. – Я – наследник! И ты не получишь ни копейки!

– Ишь, как он заговорил! – блондинка уперла руки в боки. – Я тебя, сопляка, для чего растила?!

– А ты меня нахрен вообще рожала-то?!

– Заткнись!

– Правда глаза колет? – Глеб был на грани истерики. – Ты была с отцом только ради денег! Всегда! А он долго тебя терпел! Да и я тоже!

– Давно ты стал таким смелым, милый? – издевательски усмехнулась мать. – Не боишься, что папочка скоро не сможет тебя защитить?

– Да пошла ты!

– Регина! – Хабаров-старший осадил сына, обращаясь к бывшей жене. – Оставь его! Ты себя со стороны видела?!

– Ах да! Прости! – угомонить блондинку было уже невозможно. – Я и забыла, что ты у нас самый правильный человек в мире! Ты же у нас всегда такой чистенький и занимаешься только легальным бизнесом! Куда деваться! Благородство наступает!

Хабаров слушал весь этот бред и не мог понять, зачем он двадцать с лишним лет назад связался с этой гнилой теткой?!

Я не понимаю, зачем

Миллионы резких фраз

Выливаешь на меня

И уже не в первый раз.

Миллионы лишних тем:

Где я был, когда и с кем…

Всё это тебе зачем?

Кто-то другой, быть может,

Что-то тебе предложит,

Только не я, послушай,

И не рви мне душу!

Кто-то другой, быть может,

Звезды к ногам положит –

Я не твоя игрушка,

Ты меня послушай!

– Знаешь, Регин, меня больше всего радует то, что скоро мы с тобой не увидимся. Есть люди, по которым я буду скучать, но ты…

– Я поняла, – перебила его блондинка. – По мне ты скучать не будешь, но мне плевать на это! Я пришла сюда сказать, что хочу знать, что конкретно ты мне завещал!

Хабаров и Глеб синхронно уронили челюсти.

Не переводи мечты

На ненужные слова

И не думай, что во всем

Ты была всегда права!

Переделывать меня

Ты пыталась много раз,

Но скажу тебе сейчас я:

Кто-то другой, быть может,

Что-то тебе предложит,

Только не я, послушай,

И не рви мне душу!

Кто-то другой, быть может,

Звезды к ногам положит –

Я не твоя игрушка,

Ты меня послушай!*

– Пап, я тогда пойду. – Глеб понял, что дальнейший разговор предков явно будет не о высоких материях.

– Интересно, а куда ж ты, зараза, свалил? – Регина не собиралась отпускать сына. – К отцу, да?

– Не твоё дело.

– Ещё как моё! – женщина завизжала. – Думаешь, что тебе удалось сбежать от проблем? Ошибаешься!

– Зато ты у нас любые проблемы раздуваешь до вселенских катастроф!

– Сынок, скажи мне, а что ты будешь делать, когда папочка отойдет в мир иной? К кому побежишь? – Регина положила руку на плечо парню, но он её сбросил. – Хочешь, скажу?

– Нет! – Глеб и сам знал, что выбор у него небольшой.

– Любуйся, Сережа! – она указала на их общего ребенка. – Инфантильный трус! И вот ему ты хочешь завещать свою компанию?! Свои сбережения?! Да ты больший маразматик, чем моя бабушка! Так ей-то девяносто!

– Регина! – Хабаров из последних сил старался не переходить на оскорбления. – Я тебе всё сказал! Ты не получишь ни доллара! Работай! Или пригласи поработать своего дружка!

– А когда-то ты мне говорил, что я могу вообще никогда не работать!

– Дурак был! – Сергей откинулся на подушку в полном изнеможении.

– Да и сейчас, я гляжу, не умнее! – сыронизировала бывшая.

– Хватит! – Глебу тоже всё это надоело.

– А ты меня не затыкай, щенок! Не дорос ещё!

В пылу ссоры ни Глеб, ни тем более, Регина, не подумали о том, что говорил врач. «Не навреди!» – гласит народная мудрость.

Сердечный аппарат, к которому была подсоединена рука Хабарова вдруг начал подавать какие-то странные звуки… Звуки, похожие на остановку…

– Папа!!! – Глеб кинулся к отцу, пытаясь растрясти отключившегося Хабарова. – Врача! Срочно! Кто-нибудь!

КОВАЛЬСК.

Чем хорош маленький городок, так это тем, что все друг друга знают. Это может помочь в определенной ситуации.

Николай прекрасно знал, что в городской больнице, а именно в кардиологическом отделении по ночам меньше всего интересуются, кто, к кому и зачем приходит.

Может быть это и странно, но факт есть факт – кардиологи редко беспокоились за жизни своих больных, особенно за тех, кто страдал, скажем, гастритом. Когда Коля в первый раз пришел туда, то в медицинских картах не мог обнаружить ни одного пациента с инфарктом. Отделение почти постоянно было заполнено любыми другими больными, но только не сердечниками! Ничего удивительного в этом не было. Это же Россия!

Милехин когда-то давно хотел стать врачом, но потом передумал. Просто он слишком хорошо знал, что это адский низкооплачиваемый труд с постоянно нервотрепкой и полным отсутствием личной жизни.

Нет, конечно, для него было сделано исключение. Коля бесшумно вошел в белые пластиковые двери с табличкой: «Заведующая отделением. Ведущий кардиолог Волкова В. В.».

Просторный кабинет с двумя большими окнами, плотно занавешенными коричневыми занавесками, гармонирующими с кожаным диваном. У одного окна стоял стол. Скорее всего, из дуба. Николая, страсть как, заводила его слегка шершавая поверхность, блестевшая в моменты близости от смазки. Парень сглотнул, предвкушая приятную ночь.

– Здравствуйте, – из-за ширмы, стоящей в углу, вышла молодая высокая брюнетка в белоснежном халате, доходящем лишь до бедер. – На что жалуетесь?

– На сердце, – Коля закрыл дверь на ключ, чуть кивнув своей любовнице. – На сердце жалуюсь, доктор…

– Неужели? – Волкова улыбнулась ему и подошла ближе. – Сильно беспокоит?

– Сильно, – он смотрел ей прямо в глаза. Дыхание участилось. – Сегодня весь день не мог успокоиться.

– Начнем с апперитива? – её губы коснулись его шеи.

Сотни тысяч раз

Такие, как я,

Говорили тебе,

Что любви нет.

Сотни тысяч раз

Ты отвечал

и кивал головой им всем.

Всё сегодня не так

И я – не они…

И я покажу тебе,

Что такое любовь

И что она есть

На нашей с тобой земле!

Она сводит меня с ума,

Она… только она!

Она сводит меня с ума,

Она… только она,

Только она!

– Нет, с десерта! – Коля, скидывая с себя куртку, приподнял её над полом и в два больших шага преодолел расстояние между дверьми и столом. Волкова хорошо изучила его тактику и не сопротивлялась. И вот он уже с неистовой страстью задрал халат (если тот кусок ткани вообще можно таковым считать), и раздвинул ей ноги. – Я надеюсь на вас, доктор…

На пол полетели папки с историями болезней и письменные принадлежности. Волкова рисковала сломать ногти о деревянную поверхность, каждый раз при проникновении члена пытаясь ухватиться за столешницу. Почему для занятий сексом они выбрали именно стол?

Офисный стиль. Никаких обязательств и неудобств. Быстрый секс и приятное послевкусие от короткой встречи. Им это нравилось.

Волкова любила практичность. Во всем. В мужчинах тоже. Заканчивая университет кардиологии с красным дипломом в Москве, невероятно одаренная детдомовская девочка Волкова Вероника была уверена, что её ждут громадные перспективы, но судьба запихнула её в дыру под названием Ковальск.

Работать в бюджетной сфере – это подвиг. Волкова быстро стала заведующей, сразу при поступлении в интернатуру, но денег от этого не прибавилось. Бросить работу она не могла лишь по той простой причине, что здесь ей дали халявную квартиру. Ну не пентхаус, естественно, но пока она не наладила связи с зарубежными коллегами – самое то.

Волкова запрокинула голову и чуть было не издала громкий стон, когда её клитора коснулись пальцы Милехина. Пара круговых движений и толчок. И так снова, и снова, и снова… Этаких пыток никто бы не выдержал.

Именно в такие моменты голова перестает соображать. Мир словно концентрируется там, между ног.

Она сводит меня с ума,

Она… только она!

Она сводит меня с ума,

Она… только она,

Только она!**

– М-м-м! – Волкова всё же не смогла молчать. – Быстрее давай!

– А куда спешить? – издеваясь, хрипло спросил Милехин.

Его средний палец продолжал надавливать на её самую чувствительную точку – то сильнее, то слабее. Ещё, ещё, ещё… Собственные ощущения парня тоже грозили захлестнуть с головой: подушечка пальца ритмично погружалась во влажную складку кожи, будто в желе, и он понимал, что ещё чуть-чуть и сам станет похожим на лужу.

Он специально замер, чтобы не кончить раньше времени, да и рука начала неметь. Они не всегда пользовались презервативами. Всё-таки, раз Волкова работала в больнице, то Николай знал, что она обязана быть здоровой.

– Ты ч-ч-чего? – брюнетка была уже близка к оргазму.

Вместо ответа Милехин вышел из неё и, опустившись на колени так, чтобы его рот находился на одном уровне с её гениталиями, переключил своё расплывающееся внимание на процесс орального секса. Милехин частенько ловил себя на мысли, что с такой страстной женщиной ему приятно этим заниматься. А ведь было время, когда он менял девчонок каждую неделю.

С Волковой они познакомились случайно, когда Коля привез в больницу своего бедового друга из армии, загибающегося от аппендицита. Милехин не умел ухаживать, но зато умел настаивать. Пара походов в кафе и ночной сеанс в кино помогли ему затащить в койку врачиху. Ни ей, ни ему не нужны были отношения на всю жизнь. Они просто решили быть вместе, пока близость будет достаточно горяча.

– Да-а-а! – протяжный стон известил о том, что Волкова все же кончила, пульсируя вокруг его языка.

Раздался стук в дверь. Милехин вскочил с колен. Этого ещё не хватало! Обычно они могли практически всю ночь пускать другу друга по кругу, и их никто не беспокоил, а тут! Проклятье!

– Вероника Валерьевна! – за дверями явно нарисовалась старшая сестра. – Мы там не можем капельницу поставить, а Бобин уже задыхается!!!

Волкова и сама еле перевела дыхание. Еле переставляя ноги, дошла до зеркала. Поправив волосы, забранные в конский хвост, скинула мини-халатик и надела зеленый врачебный костюм – куртку и штаны. Высоченные каблуки сменились тапочками на резиновой подошве. На шее теперь висели не бусы, а фонендоскоп.

– Вероника Валерьевна!

– Что?! – дверь распахнулась минут через пять. Николай успел спрятаться за ширмой для осмотра. – Что опять у вас за ЧП?!

– Катетер засорился…

– Вы что, издеваетесь?! – вспылила Волкова. Она терпеть не могла бездарных медиков. – Вы для чего там поставлены?! Что у вас в дипломе записано?!

– В смысле? – растерялась ещё больше медсестра. – В дипломе?

– Там написано «Медицинская сестра»! – брюнетка ткнула пальцем в бейджик подчиненной. – А если вы не можете капельницу поставить, то грош цена вашим корочкам! Черт возьми!!!

– Помогите, пожалуйста!

– Понаберут же уродов криворуких! – Волкова махнула рукой. – Иду я сейчас!

Медсестра счастливая убежала в палату, едва не уронив очередной штатив с капельницей. Вероника прислонилась лбом к косяку.

– И зачем я согласилась сюда ехать?!

– Потому что здесь есть я! – Милехин выполз и укрытия и хотел было поцеловать брюнетку, но та его оттолкнула.

– Отвянь! Приведи себя в порядок и дуй домой! На сегодня приватный сеанс окончен!

– Что?!

– Что слышал, Коленька! – Волкова, хлопнув дверью, удалилась. – Первым делом – пациенты! Спасать их надо! – это донеслось уже из коридора.

– А меня спасать, значит не надо? – сам себе задал вопрос Милехин, на который так и не получил ответа.

Комментарий к Глава 5. * Илья Зудин – “Я не твоя игрушка”

А.Р.М.И.Я. – “Любовь”

====== Глава 6. ======

СОЧИ.

Воскресное утро – что может быть прекраснее? Кире не хотелось открывать глаза, тем более что полночи она не спала, благодаря в стельку пьяной Зоре! Ну и долго это будет продолжаться?! С тех пор, как Крылова обосновалась с ней в одной спальне, Кира забыла о здоровом полноценном сне!

Настойчивый телефонный звонок все же заставил её проснуться. Номер был студентке незнаком, и она долго колебалась, стоит ли брать трубку.

– Да? – девушка ответила осторожно, едва ли не шепча.

– Доброе утро, соня, – донеслось с того конца провода. Голос был бархатным и до боли знакомым.

– Кто это?

– Дожили! – Даня усмехнулся. – Сколько мы с тобой вчера разговаривали, а ты всё не можешь меня узнать! Богатым буду…

– Даниил? – Кира вскочила с постели. – А как ты…

– Неважно. Я надеюсь, что ты уже встала?

– Да, я…

– Отлично. Жду на улице. – Даня явно не любил длительные беседы по телефону.

Кира забегала по комнате, не зная, что делать. До неё только дошло, что сегодня у них тренировка по баскетболу. Хотя, «тренировка» – громко сказано. Милехина, как огня, боялась мяча, особенно после того случая с Муравьевым.

– Привет ещё раз, – парень улыбнулся как только Кира вышла.

– Привет. Я проспала слегка.

– Да, я так и понял.

– А эта тренировка обязательна? – Кира надеялась отмазаться.

– Ты хочешь проблем с Ивой? – блондин выгнул бровь. – Не советую.

– А какая разница? – девушка застегнула спортивную ветровку. – Нас же отчисляют…

– Поверь, даже сейчас стоит сходить. И вообще, я не думал, что ты такая трусиха!

– Я не трусиха! – Кира пихнула парня в бок.

– Хорошо, я обещаю взять свои слова обратно, при условии…

– При каком? – Милехина моментально насторожилась.

– При условии, что ты согласишься со мной сходить куда-нибудь.

– И куда же?

Даня замялся. Он помнил свои планы насчет «Олимпа», но знал, что его финансы просто орут романсы, а значит, ни о каком дорогостоящем ресторане не могло быть и речи.

– Например, можем сходить в парк аттракционов. Или ты их тоже боишься?

– Не боюсь.

– Тогда сегодня после Ивы. Что скажешь?

– Скажу, что Ива – сам аттракцион!

– В точку! – Даня рассмеялся. – Отыграем – не помрем!

Студенты рисковали появиться слишком поздно, но Даня, зная о том, что опоздание у Иванова карается несколькими кругами бега, взял такси. Водитель-кавказец несся так, что Милехина начала бояться ещё и машин. На разборку с ним Жданов уже не мог тратить время, поэтому пришлось просто заплатить.

Хоть Даня и не служил в армии, но у Ивы он научился переодеваться за несколько секунд. Кире было в этом отношении сложнее.

– Разминаемся! – гаркнул физрук, едва парочка показалась в дверях спортзала. Ива кинул им мяч и свистнул.

– Он меня с ума сведет! – Кира перешептывалась с Даней, чем обратила на себя внимание мужика.

– Милехина! Запомни: ещё одно слово – будешь отжиматься!

Такая угроза кого угодно заставит замолчать. Да и вообще на разговоры времени не осталось, потому что разминка – дело энергозатратное. Быть может, даже более энергозатратное, чем сама игра.

– Тяжело в ученье! – подбадривал Иванов. – Жданов! Хватит ей подыгрывать! Швыряй как положено!

Даня с тяжелым вздохом выполнил приказ тренера – мяч, словно торпеда, пролетел над головой Киры и, отскочив от стенки, почти попал в кольцо. Почти. Жданов не целился – вот в чем проблема.

– Плохо, Жданов! – свисток. – Плохо! Разучился играть, что ли?!

– Это же не настоящая игра…

– Что?! – задохнулся преподаватель. – Да я тебе сейчас устрою ненастоящую игру! Дай Милехиной пас! Живо!

Даня сбегал за мячом и кинул его девушке. Та поймала. Просто он слабо кинул. Ива это заметил.

– Отставить! Дай ей пас как игрок команды противника!!!

Даня переглянулся с брюнеткой. Он знал что физкультурник хочет устроить.

– Товарищ преподаватель, но она же…

– Хорошо, не хочешь ты – сделаю я! – Иванов вышел в центр зала.

Принципиальный урод! Даня в который раз пожалел, что ввязался во все это. Был только один способ.

– Прежде чем играть с ней, обыграйте меня…

Иванов понял, что паренек бросает ему вызов. Черт! Староват он для таких матчей. Но отступать уже некуда.

– Садись и смотри, – Иванов отдал Кире свисток, – как играют профи…

Даниил подмигнул девушке и покрутил жесткий мяч на пальце, прямо как настоящий баскетболист. Ива лишь усмехнулся и дал знак к началу игры. Надо признать, что Иванов для своих лет смотрелся весьма неплохо. Он закидывал мяч в кольцо почти так же резво, как двадцатилетний. Даня старался не разгоняться сильно, потому что его рана пока ещё давала о себе знать.

Играли, конечно, без добавочных регламентированных спортивных правил, так как Кира все равно бы им в этом подсобить не смогла. А так – всё стандартно: нападающий и защитник. Кольцо и стенка. Ведение, передача… хотя, кому передавать? Весь зал только для двоих. Счет не вели намеренно, потому что победителя все равно бы не было. Даня в очередной раз подпрыгнул, пытаясь схватить мяч, летящий прямо в цель, но Ива знал, как нужно бросать, чтоб не поймали.