Текст книги "Кармелита. Наследники: игры на вылет (СИ)"

Автор книги: Чудинка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 49 страниц)

– Да, это уж точно, – сыронизировал Степан.

– Ладно! Я просто так это сказал!

– Ну да. Я так и подумал, Миро…

– Создание семьи – это гарантия будущего стабильного роста прибыли. Разве нет?

– А ты уверен, что его сынок имеет право подписи?

– Не уверен. Но этого нужно добиваться любыми средствами!

Миро говорил это с отчаянием. Он понимал, что это их единственный шанс. Оставалась малюсенькая надежда на то, что Игнат пока не посвящен в то дерьмо, которое творит мэр.

– Кармелита в курсе твоих грандиозных планов?

– Ещё нет. – Миро задумался. – Я бы предпочел, чтоб она как можно дольше ничего не знала…

– Ну это ты зря. Ты не можешь решать судьбу дочери один. С бухты-барахты нельзя…

– А что мне ещё делать?! Что?!

– Ты думаешь, что Кира беспрекословно подчиниться твоей воле?

– А что? – удивился Миро. – Я – отец. Она – дочь. Её дело подчиняться. Раз она цыганка…

– Загнул ты, брат, – покачал головой цыган. – Не спеши с выводами и с решениями тоже… ты же помнишь, что может произойти, если…

– Не надо об этом напоминать каждый раз! – глаза Миро сверкнули гневом. – Я всё прекрасно помню!

– Ну хорошо, допустим, ты поженишь дочь и сынка Бероева, но ведь наследование возможно только после смерти родителей…

– Есть и другой выход.

– Да?

– Можно написать дарственную.

– Ты хочешь, чтоб Бероев написал сынку дарственную только потому, что ты пожертвовал свободой своей дочери?

– Я заставлю его это сделать. Сперва нужно устроить всё так, чтоб Бероев не сорвал свадьбу.

– Не слишком ли сложно?

– Ничего сложного! – улыбнулся Миро. – После регистрации брака мы отведем Игната к нотариусу, а затем – в банк, и он напишет дарственную на мою дочь. Он отдаст ей свою долю в отцовском бизнесе. Как только мы встанем на ноги и сможем восстановить кредитоспособность, то сразу разведем детишек и тогда…

– Охренеть схема! – присвистнул Стёпка. – Сам-то понял, что сказал?

– Вполне.

– Погоди, Миро! Погоди! – Череповский выставил вперед руку, будто хотел задержать решение, которое уже принял вожак. – А если что-то пойдет не так? С банком, с этой дарственной, да и с самим Бероевым?! Ты подумал, что будет?!

– А что будет?

– Ты же расплачиваешься собственной дочерью, – выдавил Степан.

– Никем я не расплачиваюсь! – Миро встал. – Не пори ерунду!

– Когда это пришло тебе в голову?

– Только что, – краснея, как школьник, сказал барон.

– Кармелите это не понравится.

– Да плевать я хотел на её одобрение!

– У вас опять что-то происходит?

– Происходит то же, что и двадцать лет назад! – рыкнул Миро. – Она не прислушивается ко мне и делает всё для того, чтобы усугубить положение!

– Причем тут ваша дочь? – с долей осуждения спросил Степан.

– Никто не заставит её до конца дней быть с Бероевым, если она не захочет… Это всего лишь формальная операция…

– И это говоришь ты? – с грустной усмешкой поинтересовался цыган. – Ты? Хранитель традиций?

– Времена меняются, Стёп, если ты не будешь болтать об этом направо и налево – всё можно сделать тихо.

– Я тебя не узнаю, Миро…

Милехин посмотрел на друга и вздохнул:

– Обстоятельства редко с нами считаются. Наша задача – подстроиться под них и выдержать все испытания… с честью…

– Может, ты и прав… Иногда приходится жертвовать чем-то ради большой цели.

– Я бы сказал – всегда приходится. Главное, помнить, что судьба одного не может быть больше судьбы многих.

– Я привык тебе доверять, Миро. – Степан протянул руку вожаку. – Если ты уверен, что так нужно, то действуй!

– Спасибо, Стёпа! – Миро вымученно улыбнулся, ему и правда очень не хватало поддержки.

СОЧИ.

– Пап, ты совершаешь ошибку.

– Я тебе уже всё сказал, что только мог. – Стас дал понять, что не намерен продолжать разговор.

– Да, а я тебе говорю…

– Даня, прекрати. Не будем устраивать скандал. Мне очень не хочется, но я вынужден. – Стас сделал паузу и добавил:

– Ты под домашним арестом!

– Чего? – парень не поверил своим ушам. – Под каким ещё арестом?! Папа, ты рехнулся? Мне не два по третьему!

– Не два по третьему, а мозгов, судя по всему, нет…

– Да причем тут мозги! Ты мне настолько не доверяешь?!

– Я тебе русским языком сказал, что ты в розыске!

Даня замолк. Такой категоричный тон отца не оставлял ни малейших шансов.

– Ты знаешь, что такое розыск, а?!

У Жданова сложилось впечатление, что они пошли по замкнутому кругу.

– Знаю я! Черт! – Даня занервничал. – Что ещё за подстава! Я никого не убивал!!!

– Не убивал… а вот насчет подставы…

Стас сразу подумал о Бероеве. Нельзя было всё списать на стечение обстоятельств. Нельзя.

– Что насчет подставы? – спросил Даниил.

– Ничего. Рано тебе это знать.

– Папа, и всё равно я должен хоть попытаться выиграть деньги. Они нам помогут…

– Опять ты за это?! – Стас закрыл лицо руками. – Ты не выиграешь этих денег!

– Это ещё почему? – парень нахмурился.

– Даня, я знаю, как начисляются эти выигрыши и какую цену за них нужно заплатить!

– Ну и долго я буду прятаться?

– Сколько потребуется!

– Может, ещё в комнате меня запрешь? – усмехнулся молодой человек, глядя на старшего.

– Если понадобиться – запру!

– Просто бред какой-то! – Даня должен был взять себя в руки, но лишь больше заводился.

– Ну да. Бред, – поддержал его мысль отец. – И я очень бы хотел понять, что за херня происходит и почему именно с нами!

Стас опять закурил, а Даня сказал ему:

– Па, спасибо за информацию и предостережения, но я все равно сделаю так, как считаю нужным. Правда. Не пытайся меня отговорить или запретить…

– Я в этом не сомневался. Баран.

Даня усмехнулся:

– Баранам везет.

– Это дуракам везет, но ты не дурак, к сожалению…

– Может, к счастью?

Стас посмотрел на сына снизу вверх и подумал, что счастья им долго не видать. Оказывается, что родители так мало знают о своих детях до тех пор, пока не приходит беда. Именно беда заставляет детей взрослеть и принимать собственные решения.

– Я уже говорил и повторю: за все свои решения отвечать будешь ты. Сам. Лично. Понял?

– Ок, без проблем! – Даня вышел, хлопнув дверью отцовского кабинета, и направился к матери.

Дина хлопотала возле плиты, готовя обед.

– Мам? – Даня позвал её, чувствуя, как внутри у него что-то сжимается.

– Да. – Дина отреагировала, но не так как хотел сын.

– Мама, я поговорить хотел.

– Говори, я слушаю. – Жданова отвернулась от кастрюли, посмотрев на чадо внимательным материнским взглядом.

Даня присел на стул и опустил голову, чтоб не встречаться с женщиной глазами. Он не выдерживал её зрительных атак.

– Мам, я могу доверить тебе… кое-что важное?

Дина насторожилась:

– Что такое? Дань?

– Дело в том, что… по стечению обстоятельств… я… – Даниил не знал, как сказать матери о том, что его отчислили из универа. – Ну… в некотором роде…

Дина подошла к сыну, бросив куриный бульон на произвол судьбы.

– Даня, посмотри мне в глаза. Что случилось?

– Ну, с точки зрения жизни – ничего особенного. Штатская ситуация…

– Слушай, таинственный ты мой, почему не парах?

Даня выругался про себя: «Почему не на парах?! Проклятье! Теперь и мог бы соврать, да не поверит!»

– Мама, я больше не учусь в универе. – произнес Даниил и отвел глаза в сторону.

– Что значит больше не учишься?

– Меня отчислили.

– Что? – Дина совсем забыла про обед.

Даня кивнул на плиту:

– Пригорит…

Дина машинально выключила конфорку и снова повернулась к сыну.

– Отчислили его… За что хоть? – в глазах у женщины появились первые слезы. – За что?

– Мам, мама! – Даня подбежал к ней. – Успокойся! Только не плачь, слышишь!

Уговаривать женщину не плакать это то же самое, что учить попугая разговаривать с разной интонацией – бесполезно.

– Я же объясняю… так сложились обстоятельства. Я просто… должен был заступиться за одного человека…

– Заступиться… – Дина утерла слезы, шмыгнув носом. – А почему же за тебя никто не заступился?

– Может, не заслужил, – пожал плечами парень.

Дина сглотнула:

– И что теперь?

– Не знаю. Я ещё не думал, – парень провел рукой по светлым волосам. – Но в ближайшее время я найду работу и…

– Господи, Даня. Какую работу? – Дина ещё не могла говорить ровным голосом. – Ну какую работу, а! Ты же остался без образования…

– Мама, успокойся. Не иметь высшего образования ещё не значит поставить на жизни крест!

– Вот как ты заговорил!

– Ну, если ты так хочешь, то я через год перепоступлю!

– Вечный студент! – Дина отошла к плите и занялась готовкой. – Ну что, это весь твой секрет?

– Ну в принципе, да.

– То есть отец ещё ничего не знает? – уточнила Дина и закрыла глаза. – Господи… Я всегда знала, что ты не отличаешься ответственностью, но…

– Мам, да ладно уже! Мне не десять лет и я всё понимаю! Я знаю, что накосячил, но я могу всё исправить!

– И что же ты понимаешь?

– Хотя бы то, чего не понимает отец.

Дина вздохнула.

– Нам дом надо спасать, мам!

– Ты уже всё знаешь?

– Представь себе. Я знаю даже больше…

Даня оперся задницей о мойку, сложив руки на груди.

– Что вы собираетесь делать? Продавать за бесценок этому упырю?!

– Я не знаю, что будет делать твой отец, – фыркнула женщина. – Я предлагала ему выход, но он меня не услышал.

– Какой выход?

– Переехать в другой дом. Попроще и подешевле. Снимем деньги с черных счетов…

– Лучше бы ты этого не говорила! – яростно сверкнул глазами парень.

– Ну, а чего мы сможем добиться, если будем упираться? Бероев просто отсудит дом! У нас нет денег даже на юриста!

– У нас папа юрист! – возразил Даня. – А деньги будут!

– И кто же их заработает? Ты? – Дина вытерла руки о фартук. – Тоже мне! Работничек!

Даниил в упор посмотрел на мать. Ему не понравилась её интонация.

– Да тебя в лучшем случае возьмут грузчиком на пять тысяч, которых не хватит даже на неделю!

– А кроме грузчиков профессий нет?

– Прежде чем искать работу, мой родной, найди себе справку!

– Какую справку? – не понял блондин.

– А такую справку! Или ты про армию забыл?!

Даня стушевался.

– Тебе же со дня на день может повестка придти! – со вздохом произнесла Жданова. – Ну и что тогда, а? По призыву? Сапогами глину месить и под танками ползать?!

– Ма, не начинай только! – Даня раздраженно повел плечами.

– Я не знаю, что ты будешь делать, – Дина забросила в бульон овощи. – Решай сам.

– Вот я и решаю, – сказал ей Даня. – Слушай, мам, ты мне доверяешь?

Дина удивленно посмотрела через плечо:

– Что за вопрос? Конечно!

– Отлично! – просиял парень. – Тогда дай мне ключи от машины, пожалуйста…

– Ну сходи и возьми у отца.

– Мам, я не могу у отца. – Даня понизил голос. – У тебя же есть запасной…

Дина снова оставила кастрюлю:

– Что-то ещё случилось?

– Ничего не случилось, – соврал Даня и надеялся, что не покраснеет перед матерью. – Ничего. Просто мы с папой не поняли друг друга…

– Ясно. – Дина постояла в замешательстве. – И зачем же тебе машина?

– Я не могу тебе сказать. – Даня уставился в пол.

– Когда же ты у нас повзрослеешь?

– Да я уже повзрослел! Просто вы этого не заметили!

– Куда уж нам! – передразнила Дина.

– Так ты дашь мне ключи? – Даниил попытался напустить на себя важность.

– Нет.

Парень выматерил весь белый свет. И себя.

– Почему нет?

– Потому что я не могу решать это одна… Я не против твоих развлечений, но ты до сих пор не получил права! К тому же это наша единственная машина…

– Мама, да будет у нас ещё сто таких машин! – Даня почувствовал ярость. – Просто дай мне ключи!

– Успокойся. – Жданова поджала губы. – Сядь.

– Мама, я не могу сидеть! – парень в отчаянии стукнул кулаком по столу. – Ты не понимаешь?!

– Не смей повышать голос в моем присутствии! – Стас показался на кухне.

– Ага, – отреагировал Даня и шмякнулся на стул, отвернувшись.

– Ты под домашним арестом или забыл?!

– Стас? – Дина удивленно перевела взгляд на мужа.

– А ты, вместо того чтоб с ним болтать, сказала бы ему пару ласковых!

– Стас, но…

– Знаю-знаю! Плакаться приходил – куда уж ругать!

Даниил с отрешенным видом сидел за столом и перебирал лежавшие на нем столовые приборы.

– Нашел слабое место? – отец обратился к отпрыску.

– Ты уже сделал свои выводы, – бросил парень. – Я не буду ничего объяснять…

– Иди к себе! – приказным тоном сказал Стас.

– А обед? – Дина встрепенулась.

– Ничего, с голоду не помрет! – Жданов махнул рукой и со злостью глянул на сына.

– Вашими молитвами точно не помру.

– Ну и скажи спасибо! – тон Стаса не допускал никаких возражений. Он же хозяин в своём доме или уже нет?

КОВАЛЬСК.

– Миро, ты совсем спятил?! Ты сейчас серьезно?

– Да, Кармелита. Я сейчас вполне серьезно. – Миро посмотрел на жену.

– Ты серьезно решил выдать Киру замуж…? – она вроде бы уточнила, но, тем не менее, констатировала факт.

– Да, я так решил.

– Что бы спасти… конезавод… от разорения…?

– Кармелита, зачем ты переспрашиваешь? Ты же знаешь – другого выхода нет.

– Ах, другого выхода нет?! – она подошла к Милехину. – Нет другого выхода! Ну конечно! У тебя его никогда нет! Сколько бы лет не прошло, ты остаешься таким же…

– Каким? – Миро выглядел сурово. Он не хотел ссоры, но понимал – её не избежать. – Кармелита, я думаю, что не нужно нам это обсуждать. Я так и знал, что не надо тебе ничего говорить…

– Ну почему же не надо? – Кармелита поджала губы. – Надо. Продолжай.

– Что продолжать?

– То, что начал.

– Хорошо. Поставлю тебя в известность…

– Ну спасибо хоть на этом! – она усмехнулась. – Я же мать, в конце концов!

– А я отец!

– Вот и договорились! – Кармелита всплеснула руками. – Ну и что, отец, что делать будешь? М?

– Я же тебе всё сказал.

– Как тебе это в голову пришло?!

– А что здесь такого? – Миро в очередной раз удивился.

– Что здесь такого? Ты не понимаешь?!

– Кармелита, я просто озвучил свои мысли, а у тебя такой фонтан… раздражения… не по делу…

– Ты – плохой отец, – Кармелита произнесла эти слова жестко, будто кнутом ударила. Миро сразу вспомнил, как двадцать лет назад, он сделал то же самое, только не в переносном смысле, а в реальности.

– Несовершенность осознавший будет благословлен небесами, какую бы дорогу не выбрал…

– Тебе бы в спикеры, Миро.

– Куда? – не понял он.

– Неважно. – Кармелита разочарованно вздохнула. – Судя по твоим глазам, ты уже все решил.

– Да, я всё решил. Но, к сожалению, без твоего вмешательства, не обойдется…

– Абсолютная правда.

– К великому сожалению, – добавил Миро.

– Да, кажется я понимаю, что ты хочешь… А зачем ты мне все это рассказал, если не хочешь, чтоб я лезла?

– Я не мог распорядиться судьбой дочери один.

– Миро, ты себя слышишь?!

– Не только себя, но и тебя, – Миро редко пытался пошутить, но в этот раз не смог удержаться от подколки.

– Замолчи! Неужели ты считаешь, что я соглашусь вручить дочь сыну человека, который разрушил наш бизнес?!! Миро! Ты очень плохо обо мне думаешь!

– Кармелита, тебя волнует, что я о тебе думаю?

– Миро, не заставляй меня снова напоминать тебе…

– О чем? – резко спросил он.

– О том!

– Ну, о чем?

Кармелита молчала, искоса поглядывая на мужа. Она готова была разорвать его.

– Кажется, ты уверена, что я… задумаюсь над тем, где моё место? Я знаю, где моё место, Кармелита. Хорошо бы и тебе знать своё!

– То, что ты предлагаешь – не выход! Это самоубийство! Пойти в услужение…

– Ты не так меня поняла…

– Это ты меня не понял! – её голос стал громче.

– А что предлагаешь ты? Сидеть сложа руки и ждать, пока к нам опять судебные приставы не прискачут?!

– Я предлагаю не делать резких движений. – Милехина поняла, что сама заварила всю эту кашу, и ей в голову не приходило, как теперь её расхлебать.

– Я не понимаю… – сказал Миро. – Что тебя так не устраивает в моем плане?

– Это твой план?! Господи, Миро, да ты даже не представляешь, что собираешься сотворить! Ты приносишь в жертву единственную дочь!

– Я прошу тебя, не надо этих громких слов! Я ненавижу эти слова: «жертва», «что ты творишь»! Это пустая болтовня, а время уходит! Нужно действовать, пока…

– Пока что? – поинтересовалась Кармелита, заранее зная ответ.

– По-твоему, я должен принести в жертву весь табор? Так это вполне может произойти… если мы не найдем способа заставить Бероева отменить наши контракты с его липовыми клиентами!

– Я не хочу об этом слышать! – Кармелита помотала головой.

– Поверь, я бы очень хотел, чтобы всё было не так, но… благодаря нашему сыну дело приняло столь серьезный оборот.

– Каждый совершает ошибки по молодости!

– Ты это называешь ошибкой?! Весьма милосердно, – он вздохнул.

– А как бы назвал это ты?

– Забудь. – Миро не хотел распространяться на эту тему. – Я никак не ожидал, что он на такое способен.

– А насчет Киры я тебе скажу, – Кармелита набрала в легкие побольше воздуха. – Не смей её впутывать! Ты понял?! Она не должна… лезть во всё это! И уж тем более она не должна расплачиваться за мои ошибки!

– Видишь ли, я… не намерен менять своего решения, Кармелита. Прости, но Кире придется выбрать…

– Что выбрать? – Кармелита побледнела.

– Она должна понимать, что её обязанности как дочери вожака куда шире, чем просто учеба… она должна состояться как женщина…

– Аха-ха-ха! – Кармелита истерично рассмеялась. – Как женщина! С кем? С Бероевым, да? Ты не посмеешь этого сделать, Миро! Не посмеешь! Это тебе не кукла резиновая!

– Я знаю, что это не кукла. Но и мы тут не в бирюльки играем! – Миро сжал кулаки. – Неужели ты не понимаешь, во что мы вляпались?!! А твой сынок ни черта не хочет исправлять!

Кармелита опять разочарованно вздохнула – Миро часто так говорил, что это – ёё сынок. Говорил, что она несет ответственность за его поведение всегда и везде, до смерти. Она. Одна.

– Если ты приплетешь сюда Киру… я…

– Кармелита, пусть Кира сама решит, чего она хочет, ну а я просто подскажу ей, как будет лучше для всех…

– Точнее – заставишь выбрать то, что будет лучше для всех, но хуже для неё! Да?

Миро взял в руки мобильный. Кармелиту затрясло:

– Что ты…

– Я просто позвоню и всё ей расскажу…

– Нет! – женщина буквально впилась в рукав рубашки мужа. – Отдай телефон!

Миро побагровел:

– Отойди! – он никогда не был так зол. Кармелита снова отказывалась ему подчиняться, и это бесило больше, чем все вышесказанное ею до этого.

– Дай мне телефон! Не нужно её впутывать, я тебя умоляю!!!

– Отпусти, я прошу тебя, не впадай в истерику! – Миро настойчиво оттаскивал её. – Только один звонок!

– Нет! – Милехина вопила, как резаная, затем начала плакать.

– Хорошо! – согласился наконец барон. – Я не буду ей звонить…

Кармелита подняла на него заплаканные глаза:

– Правда?

– Правда. Зачем сейчас её баламутить?

Миро улыбнулся. Кармелита чуть успокоилась и отошла от него.

– Приди в себя. Мы не договорили.

Милехин вышел из комнаты и сказал уже на лестнице:

– Конечно, незачем баламутить. От этих женщин одна головная боль. Лучше позвонить Игнату...

====== Ещё несколько слов от автора. ======

Дорогие читатели! Очередная глава вошла в завершающую стадию, но вот публикация, к сожалению, может сильно затянуться, так как у автора приближается сессия, вдобавок в преддверии майских мероприятий, времени на писанину очень-очень мало, то есть – вообще нет. Прошу прощения и надеюсь на понимание! Спасибо.

====== Глава 22 (часть 2). ======

Комментарий к Глава 22 (часть 2). Дорогие друзья! Наконец-то долгожданная прода! Автора вдохновили успехи на экзамене по психологии. Половина сессии уже за плечами. Скоро пойдет легче. Спасибо тем, кто ждал.

Здесь будет всё: и грусть, и любовь, и конфликт поколений.

Посвящаю своему близкому другу Нику. (За наши лучшие дни)

*Hommie – Птица

**Ksenon – Клетка

***Максим – Золотыми рыбками

****Градусы – Грязные стекла

*****T-Fly – Пустая комната

******В. Меладзе – Побудь со мной

*******Денис Лирик – Чужими стали

…Ведь мы не играем –

Наша судьба важна нам в деталях…

Нет пределов для нас,

Мы поймем, кто мы,

Просто будь ближе сейчас!

СОЧИ.

Ну и зачем же ты так со мной?

Сейчас будет ой-ой-ой!

Тонкие кружева,

Мой голос простуженный.

Бутылка красного вина –

И ты уже почти пьяна,

Бутылка белого вина

И она уже тоже до дна…

Сигареты на полу тлеют,

Я, когда выпью,

То люблю тебя сильнее.

Я в тебе так сильно уверен,

Что себе перестал быть верен.

Ты посмотри в мои глаза –

Там, как два года назад,

Пылает азарт!

Ты – моя птица

Под названьем «Рай»,

Над землей взлетай!

Забери меня туда, где меня

Где меня никто не узнает,

Пока над городом кружит листва,

Мы навсегда с тобой улетаем…

Строчки из песни сами пришли в голову. Давыдов вздохнул. Он не звал их, но чувствовал, что только это сейчас и правильно. Полковник остановился возле дома Инны. Посидел в машине, пытаясь подумать над тем, что ей сказать. Если быть до конца откровенным, то пустые слова были никогда и не нужны в отношениях. Отношения с нынешней женой Рамзана Бероева у Давыдова начались несколько лет назад, когда кавказца сгребли за подозрение в изнасиловании. Полковник сразу влюбился в Инну, и она ответила ему взаимностью. Тогда с Бероевым её практически ничего не связывало – он просто числился в списке её постоянных любовников. Много ли их было? Таких дурачков, которые велись на её неземной шарм? Наверняка, немало. Полковник относился к тому типу мужчин, которые не осуждают женщину за её распутство и ветреность. Зачем? Природа сама наделила их нужными качествами и умением соблазнять, так кто же он, чтоб спорить с природой?

Полковнику везло на таких женщин, которых он называл «хамелеоны». Взять хотя бы Дину. Давным-давно. Урок. Вопрос в том, насколько Давыдов его усвоил. Дина… Та ещё дрянь, но от одного её взгляда сносило крышу почище, чем от всяких там наркотических препаратов. Многогранность натуры – самая редкая черта, данная только смелым. Только избранным. Тем, кто сможет быть первым во всем.

Инну нужно было разглядеть. Собирать по кусочкам, как мозаику, и осознавать, что с первого раза это мало кому удается.

Мужчина был рад тому, что сумел утром отправить Игната куда подальше, ведь ехал парень именно к ней. Давыдов прекрасно знал, как относиться пасынок к мачехе и больше всего его бесило то, что Рамзан никак не попрекал его за это. Инна. Она покорно терпела и делала всё возможное, чтобы изменить ситуацию с парнем. Сколько же терпения кроется в женщине? Да и есть ли такие терпеливые на свете? Остались ли они ещё? Он постоянно жалел, что упустил её и позволил связаться с мэром.

После замужества женщина перестала звонить, но не перестала желать. Полковник и сам не всегда мог контролировать свои действия, когда был с ней. Рамзан вычислил их в считанные дни, и чтобы избежать непоправимого, Давыдов вынужден был взять всю вину на себя, не трогая Инну. Получилось. С оговорками, конечно. Полковник стал ходить на цыпочках перед новоиспеченным мэром и тот сменил гнев на милость. Но встречи с любимой женщиной прекратились. Зная о наклонностях и характере кавказца, Давыдов настойчиво предлагал помощь, но Инна отказывалась. Она все ещё грела надежду на нормальную жизнь. Увы. Этого не получилось. Ненависть Игната, подозрения Бероева, ложь на каждом шагу и безразличие к проблемам в общении, скандалы и перепалки – обычное дело в такой семье. Инна Матвеевна поняла, как ошибалась, но не поздно ли она спохватилась?

Вытаскивать каждый раз Бероева не доставляло Давыдову удовольствия, но ради Инны он готов был на многое. Она почти уверила его в том, что любит Бероева. Сопротивления её убеждениям не приводили ровным счетом ни к чему. Что оставалось делать? Только попытаться забыть. Попытаться и понять, что это невозможно.

Бутылка красного вина –

И ты уже почти пьяна,

Бутылка белого вина –

Мы оба выпиты до дна…

Думал, что тебя не стою –

Куда мне до тебя простому?

У тебя район «спальный»,

Но ночами не спали мы!

Поднимаясь по лестнице на второй этаж, Давыдов вспоминал их первые встречи – огонь, сжигающий всех и вся на пути. Можно ли было обуздать страсть? Можно, но незачем. Жизнь одна. И точка.

Кружили в танце до утра –

И ты уже почти моя,

После бутылки полусладкого

Эта музыка свела с ума.

Торчал у твоего балкона,

Забыл, как выглядит

Родная мама дома.

Русые волосы,

Белые полосы…

Звонок в дверь отвлек Инну от накатывающей истерики. Неровной походкой женщина преодолела расстояние от кухни до прихожей и даже не спрашивая, открыла.

– Здравствуй, – проговорил Давыдов, сразу делая шаг вперед. – Я в курсе, что произошло.

– И что? – в голосе послышалось полное безразличие.

– Инна, мне не нужно врать. Сколько это может продолжаться?

Смотря на неё, такую потерянную и беззащитную, Давыдов хотел заскулить от приступа удушливой жалости. Или от любви?

– Ты об этом пришел поговорить?

– Не только, – мужчина слегка замялся. – Позволишь?

– Проходи. – Инна закрыла за гостем дверь.

– Спасибо.

Может, ему стоило позвонить сперва? Вдруг помешал? Полковник заметил букет, валявшийся на полу. Цветы начали вянуть, и обертка казалась туалетной бумагой, испачканной в крови. Присмотревшись, можно было различить, что это отблески лепестков роз.

– Всё ещё что-то дарит тебе?

Инна не ответила.

– Ты же не любишь розы.

– И он не любит. Меня. За то, что я не люблю розы.

Оба замолчали. Полковник смотрел на Бероеву и четко осознавал, что она нужна ему. Хотя бы для того, чтобы вычислить мэра. Но это во вторую очередь. Однако для прикрытия вполне сгодится.

– Чем ему помешал Рюмин? – с места в карьер начал мужчина.

– Без понятия.

– Но ты же знаешь, что это его рук дело?

– Конечно, – усмехнулась Инна. – Чьих же ещё…

– Он тебе угрожал?

– И к этому пора бы уже привыкнуть.

Давыдов сжал кулаки. Привыкнуть к тому, что любимый человек подвергается насилию и давлению… разве это возможно?!

– Ты издеваешься?

– Издеваешься сейчас ты, задавая такие идиотские вопросы!

– Я бы давно мог его прижать, но ты же была против!

– Была, – Инна кивнула. – А теперь даю тебе полную свободу действий.

– Что?

– Что слышал.

Полковник едва не заматерился в голос – он только что дал отбой Гончарову. Теперь мэра отпустят и снова посадить его будет сложно. Проклятье! Чертовы бабы!

– А раньше ты не могла об этом сказать?!

– А вы его уже отпустили? – женщина занервничала.

– Возможно – не стану говорить наверняка.

Инна Матвеевна подошла к окну и приложила руку ко лбу.

– Меня с утра что-то дернуло… приехал вот…

– Я ушла от него, думала, что так будет лучше.

– И теперь он знает, что ты здесь, – наморщил лоб мужчина. – Это не есть хорошо, Инна.

– Все мы ошибаемся.

– Тебе небезопасно здесь находиться, – полковник понимал, что Бероев захочет отомстить и выбирать средства не будет.

– Думаешь, я этого не знаю?

– Инна, поехали ко мне.

Она обернулась и в её глазах мелькнуло что-то похожее на жалость:

– Твоя неприкосновенность слетит в ту же секунду, как только он узнает, что у тебя развязаны руки.

– Хм, – неопределенно выразил чувства Давыдов.

– Я бы не хотела, чтоб ты попал под раздачу.

– Мне приятно, что я для тебя не пустое место.

– Не говори ерунды. Ты для меня никогда не был пустым местом.

– Если не считать, что ты все же вышла за него, а не за меня. Да?

Бероева вздохнула. Как же мужики любят выяснять отношения!

– Мне казалось, что я люблю его.

– Нужно было перекреститься, Инночка, – сарказм скрыть не получилось.

– Мне теперь в петлю лезть пора.

– Сплюнь!

– После того как перекрещусь? – в глазах женщины проскочили искорки горькой иронии.

– Ты все та же.

– И это плохо?

– Нет, это замечательно, – полковник утвердительно склонил голову.

– Ну хоть что-то замечательное за сегодняшний день.

– Я все улажу. Доверься мне, – его улыбка была не совсем к месту, но придала Инне уверенности.

Ты посмотри в мои глаза –

Там, как и два года назад,

Пылает азарт!

Ты – моя птица

Под названьем «Рай»,

Крыльями взлетай!

Забери меня туда, где меня

Где меня никто не узнает,

Пока над городом кружит листва,

Мы навсегда с тобой улетаем…

Давыдов подошел к Инне. Он снял фуражку и положил её на широкий пластиковый подоконник. Они стояли какое-то время молча, а тишину квартиры нарушали только большие часы, отмеряющие время в безжалостном ритме городских будней.

– Я развожусь. – вдруг сказала Инна.

– Это ты сейчас решила?

– Давно, – она вздохнула и спустя пару секунд выдохнула, словно искала подтверждение внутри.

– Значит, я могу снова предложить тебе…

– Нет.

Давыдов обеспокоенно сглотнул и застыл.

– Почему нет?

– Потому что я хочу побыть одна. Без всех этих проблем.

Ты посмотри в мои глаза –

Там, как и два года назад,

Пылает азарт!

Ты – моя птица

Под названьем «Рай»,

Крыльями взлетай!

Забери меня туда, где меня

Где меня никто не узнает,

Пока над куполом сыплет зима,

Мы навсегда с тобой улетаем…*

– Надолго?

– Откуда я могу сейчас это знать? – женщина вопросительно подняла бровь. – Как получится…

– Инна, я люблю тебя.

Глаза в глаза. Давыдов не мог долго смотреть на неё и оставаться сдержанным.

– Чушь всё это, – тихим голосом. До боли тянущим и сдавленным. – Мы давно не в том возрасте.

– Инна, я прошу тебя…

Бероева опустила голову.

– Ты не согласен с моим ответом?

– Не согласен. И ты не согласна. И не смей мне возражать.

Он осторожно взял женщину за подбородок и заставил посмотреть на него.

– Я тебя люблю.

– Он не оставит нас в покое.

– Мне плевать на него! Слышишь! – мужчина был полон решимости. – Тебя я смогу защитить, а остальное поручу Гончарову.

– Это тот, который был у меня с обыском?

– Один из лучших следаков в городе. Справится.

– Он знает, с кем придется справляться?

– Думаю, что уже знает, – полковник прикинул силы. – Если что, то мы ему поможем.

– Прости меня…

– За что? – он удивился.

– Знаешь…

Давыдов обнял Инну. Она уткнулась в его китель и расплакалась. Она давно не плакала так – по-детски и сильно.

– Всё образуется, – одна рука обнимала её за талию, а вторая запуталась в волосах и мягкими движениями массировала затылок. – Будь со мной, и я всё сделаю для нас…

Предел искренности. Здесь не было и ноты фальши или притворства. Давыдов не умел врать этой женщине. Ментовская натура тоже может испытывать сильные чувства, хоть большинство и уверены в обратном. Полковник бывал зверем, но только среди таких же зверей. С теми, кто ему дорог, он был другим и считал это своим самым великим и тяжелым крестом.

Мир будет стоять до тех пор, пока есть те, кто постоит за него. Давыдов добровольно вступил в этот «клуб» и уже не имел права выйти. Да, он нарушал закон и сам, но никогда не переходил черту. Черту невозврата.

– Стас? – Дина искоса взглянула на супруга, который с поразительной скоростью уничтожал уже третью сигарету подряд. – Что происходит?!

– Ничего не происходит, – мужчина выдохнул порцию сизого дыма и закашлялся.

– Жданов, лучше не ври мне.

Дина морщилась от едкого дыма. Его стало слишком много.

Стас потушил окурок в пепельнице и поднял глаза – когда Дина называла его по фамилии он уже знал, что женщина медленно приходит в стадию бешенства. А Дина в гневе – зрелище не для слабонервных. За столько лет совместной и супружеской жизни Стас изучил её вдоль и поперек.