Текст книги "Кармелита. Наследники: игры на вылет (СИ)"

Автор книги: Чудинка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 49 страниц)

– Стас, я просто…

– Да нет, ребята, я вижу, что у вас всё сложно, – блондин кивнул на цветы.

– Ну вот и не лезь! – фыркнул Давыдов. – Проходи мимо.

– Не получится.

– А я и не пытался, – ответствовал мент. Хотя на самом деле спровоцировать Жданова снова было бы идеальным вариантом.

– Дина, я жду в машине. – Стас подбросил в руке ключи. – Прощайтесь. Не буду мешать…

Блондинка кивнула и застыла в нерешительности. Она и не собиралась прощаться с Михаилом. Она собиралась просто молча уйти.

– Меня переводят в отдел специальных расследований.

– Поздравляю.

– Теперь я буду охотиться за твоим Стасиком с дополнительными примочками. И вам не удастся так запросто меня обдурить…

– Ты сам купился, – пожала плечами Дина.

– Твоему Бергеру повезло – он узнал о том, что я объявил на него охоту раньше.

– Ты можешь пересажать весь Сочи, но Аркадия посадишь только если вдруг на Землю шмякнется метеорит. Да и то вряд ли.

– Красноречиво, – он разочарованно улыбнулся.

– Прощай.

– Предпочитаю уходить по-английски.

– Тем лучше. – Дина спустилась со ступеней и не оборачиваясь прошагала к машине, которая ждала у ворот.

Комментарий к БОНУС. (Заключительная часть). *Дима Карташов – А ты целуешь другого

**Молли – Я просто люблю тебя...

***Потап – если вдруг тебя не станет...

****Женя Mad – Если любовь Война

====== Глава 29. ======

Комментарий к Глава 29. А вот и предпоследняя глава!

КОВАЛЬСК.

Николая оставили возле автобусной остановки. Он едва мог сидеть – тело била мелкая дрожь. Из носа по-прежнему текла кровь. Прохожие шарахались от него, и никто даже не поинтересовался, что случилось. Таковы современные люди. Впрочем, Коле и самому было бы страшно к такому подойти. Стоило ли соваться к Волковой? Стоило ли то мгновенное удовольствие таких мучений? Милехин не сомневался, что он прав. Он вообще не представлял себе ситуации, когда бы права оказалась баба. Это же противоестественно.

Маршрутка, как назло, долго не ехала. Николай встал и решил, что дойдет пешком. Буквально пара шагов дала понять, что поколотили его сильно. Сильнее, чем нужно было: копчик стал будто резиновый и ноги отказывались двигаться, башка трещала как от недельного похмелья, да и в области ребер тоже что-то щелкало. Парень выматерился, хватаясь руками за поясницу – боль была пульсирующей и нарастающей.

– Вам плохо? – голос какой-то сердобольной согнувшейся старухи вывел Милехина из прострации.

– Что?

– Плохо тебе, сынок? – улыбнулась бабулька, смотря на него совсем не там взглядом, которого он заслуживал. – Так и надо. Запоминай эту боль. Сейчас у тебя ещё есть шанс не залезать туда, откуда не выбраться…

– Эй, бабуля, – предупреждающе рыкнул цыган.

– Вспомнишь ты ещё меня…

Лицо старухи вмиг стало изменяться, как в кинофильме ужасов. Милехин чуть не заорал, когда черты лица стали смутно напоминать ему Рубину.

– Хватит! Исчезни! Это глюк! – заорал он, размахивая руками.

– Помни о тех, кто сохранил тебе жизнь… помни. Они могут забрать её в любой момент! Не делай зла, пока не удостоверишься в том, что знаешь, как жить правильно.

– Это глюк!!!

– Помни!

Милехин зажмурился. Он повторял про себя что-то несуразное, кажется, слова из своей любимой песни. Затем резко открыл глаза – на остановке не было ни души. Какого черта это было? Голова на несколько секунд перестала гудеть и молодой человек было обрадовался, но боль уже снова сковала его цепями. Милехин опять тяжело опустился на лавку под пластмассовой крышей.

– Джура, – немного помедлив, произнес он в трубку. – заберешь меня с Красномайской? Нужно поговорить…

– Чего случилось? – задал вопрос цыган.

– Много будешь знать, скоро…

– Я понял! – он отключился быстро и приехал также спринтерски.

Цыган присвистнул, увидев потрепанного Милехина:

– Кто с тобой так позабавился?

– Пусть теперь Банго позабавиться, – бросил Милехин, опираясь на плечо мужика. – Поехали к нему…

– Я разговаривал с ним, и он отказывается помогать. – сказал после паузы Джура.

– Почему так?

– Я думаю, что это имеет свои корни в прошлом, – усмехнулся цыган. – Понимаешь ли, твоя семейка так его заебала, что…

– Меня твоё сраное мнение интересует в последнюю очередь! – рявкнул Милехин. – Отведи к Банго!

– Да нет проблем! – как-то сразу согласился. – Только потом не жалуйся…

Осенний вечер был непередаваемо холоден. Милехин трясся как в лихорадке. Температура резко упала. Джура предусмотрительно надел на себя теплую куртку. Они стояли возле небольшой заброшенной баржи. Точнее – возле того, что осталось от этой самой огромной некогда грузовой баржи.

– Где он?

– Терпение, – протянул цыган, закуривая.

– Кто здесь? – характерный акцент мог уловить только тот, кто знал Крючковского и раньше.

– Это я. Спокойно, Банго…

– А, Джура! – мужик вышел из темноты помещения, держась за поручни. Баржа накренилась за годы стояния на мели. – Заходи!

– Я не один…

Банго заметил ссутулившегося паренька рядом.

– Кто это ещё?

– Я предпочел бы остаться инкогнито, – усмехнулся Николай.

– Не в этот раз, – тихо шепнул Джура, запуская руки в карманы и выбрасывая сигарету. Просто выплевывая её в глубокую лужу.

– Тебя должны были предупредить о том, что я приду…

Цыгане переглянулись.

– Сынок Миро?! – зек сразу дернулся на Милехина и достал из-за пояса пистолет.

– Стой!!! – Джура испугался и стал между ними. – Если ты его завалишь, то со своей шкурой можешь попрощаться абсолютно точно!

– А не говорить ему, чей я сынок, нельзя было?! – издевательски протянул Николай, нагибаясь к уху Джуры.

– Каждый платит свою цену…

– Пошел вон! Джукел! – ругался Банго, наплевав на то, что стоит быть осторожнее. – Убирайся!

– Банго! Не дури, брат!

– Ты меня подставить захотел?! – Милехин ткнул кулаком своего спутника.

– Я предупреждал…

– Сука!

– За себя отвечай…

– Ах ты гнида! – зарычал Кривой, тут же хватая бедолагу за шиворот и протаскивая под большими железными прутьями прямо к своим ногам. На ярус выше.

Милехин наблюдал за тем, как Джура получал люлей. Парню стало весело: заслужил. Смотрел, но не мог понять одного: какого черта Джура так прогибается под него? Этот чертов Банго оказался не таким уж и выдающимся. Старый и худой, как блохастая кошка, которая приходила к воротам конюшни и которую он (Николай) частенько бивал метлой.

– Ром или гаджё?! – задал вопрос Крючковский, кивая на парня.

– Банго! Отпусти! – задыхаясь, проговорил Джура. – Ром! Ром он! Поверь мне!

– На ракирэн!

Милехин смотрел исподлобья. Его верхняя губа распухла и неприятно терлась о нос, которому тоже досталось.

– Не веришь? – удивился Джура. – Банго!

– Ты отвечаешь за него?

– Нет! – помотал головой цыган. – Он сам за себя…

Крючковский отпустил Джуру и смерил парня презрительным взглядом. Стало довольно темно и на улице. Глаза Банго уже привыкли к полумраку, и он отлично видел, как дергается бровь у молодого пацана.

– Зачем я понадобился? – будто выплюнул Банго.

– Не при свидетелях! – Коля сжал губы и сморщился от боли. – Черт…

– Сопляк! – грубо ответил Крючковский. – Но раз ты меня искал, то я готов выслушать…

СОЧИ.

Как говорится: от тюрьмы и от сумы… что? Не зарекайся?

Нет! Беги! Если уже не добегался. Даня бесцельно бродил по камере, а точнее – по следственному изолятору. Мда. Изолятор. Весело, хоть вешайся. Темперамент Жданова был чем-то средним между меланхолией и сангвинизмом, хотя, конечно, случалось, что наружу вырывались обезумевший холерик или наоборот медлительный флегматик.

Даниил привык жить сегодняшним днем, стараясь не оглядываться в прошлое. Впрочем, сейчас волновало только будущее во всех его проявлениях. Липкое и до подступающей тошноты отвратительное ощущение закрадывалось в душу подобно насекомому.

У подавляющего большинства отношение к членистоногим одинаково. Это страх. Казалось бы, с чего? Что может сделать букашка? Но подсознание упрямо посылает сигналы в мозг, побуждая немедленно отойти, убрать руку (ногу, голову и другие части тела), закрыть глаза, нос, рот... лишь бы обезопасить организм от соприкосновения с этими древними, а оттого неприятными существами. Кто-то предпочитает сразу, почти мгновенно среагировав, избавляться от тварей путем «применения силы».

Даниил шумно выдохнул, раздавив таракана, ползущего по грязному и зашарканному столу.

Годом ранее.

Идти в ночной клуб посреди учебной недели стало доброй традицией для Дани. Глеб привычно отказался. После Ольги он вообще стал шарахаться от баб, и Даниил перестал его уговаривать. На сей раз выбор пал на довольно престижный клуб «Инферно». Жданов с умом подходил к этому нелегкому делу. Каждый клуб несет в себе особенную атмосферу, которой ты пропитываешься за ночь пребывания и после уже не можешь так просто отделаться. Даню не прельщали возможности бесплатного входа. Он всегда платил, чтоб быть уверенным.

Внутри обстановка была не слишком знакома. Парень с трудом пробирался к барной стойке. Даня не пил много, но и трезвым выискивать себе приключений было бы странно. Коктейль приторно сладкий, но довольно крепкий, приятно гулял по организму. Музыка не радовала особенно, однако Даниил не обращал сейчас на это никакого внимания.

Ему было скучно. За последнее время блондину приелись слишком быстрые знакомства. Он, откровенно говоря, устал от девушек, готовых сразу кинуться ему на шею. Была бы хоть одна, которая не предложила секс. Даня не понимал. Почему девчонки стали настолько тупыми и односторонними. И вот он увидел неподалеку высокую. молоденькую шатенку с пышной, но бабской укладкой, которая накачавшись, пыталась объяснить стриптизеру, как правильно нужно вилять задницей. Он выслушал её. Но не понял. Видимо… не понял.

Даниил заинтересованно следил за перепалкой этих двоих, прикидывая, когда же можно будет подкатить в роли отважного рыцаря. Он и подумать не мог, что всё будет так серьезно. Работник клуба настолько увлекся, что ему стало абсолютно плевать на дистанцию. Пьяные девушки похожи друг на друга. Они сперва пытаются залезть к тебе в штаны, наглядно демонстрируя свои прелести, а потом орут и брыкаются.

– Убери руки! – Даня подошел как раз вовремя.

– Ты кто такой?! – ощетинился мужик в стригнгах. – Я её не заставлял меня соблазнять на рабочем месте, мать твою!

– Что-то не понял, приятель?! – Жданов крепко ухватил стриптизера за руку и заставил отступить от шатенки, подруга которой благополучно бросила её, танцуя с каким-то тусовщиком.

– Что? – девушка еле стояла на ногах. – Где… я… а?

– Кто тебя до спиртного допустил вообще?! – возмутился Даниил, отодвигаясь и старясь не принюхиваться.

Он повел её в ближайший туалет. Конечно, можно было бы пройти мимо, но что-то не позволило ему.

– Мне кажется, тебе после сегодняшней ночи придется уничтожить весь запас рассола на зиму, – пошутил блондин, в очередной раз окуная шатенку в раковину с холодной водой. Понадобилось добрых полчаса, чтоб она хоть что-то начала соображать.

– Ты как? Легче?

– Ничего, – её передернуло. Ледяные капли стекали по лицу и макияжу пришел конец. – Кажется, ничего…

– Смотри в следующий раз, что наливают…

– Спасибо.

– Не за что, – Даниил поднялся с подоконника. – Пойду я.

– Постой, – она тормознула его. – Отведи меня домой, пожалуйста…

– Хорошо, – скривился парень, мысленно посылая её куда подальше. Она обломала ему весь вечер.

– Я Виолетта.

– Даня, – он протянул раскрытую ладонь. – Будем знакомы.

– Ты здесь случайно?

– А ты?

– Да вот пришли с подругой…

– Подруге твоей явно не до этого.

– Да к черту её! – Виолетта встала, пошатываясь. – Ты меня отведешь?

– Куда я денусь, – улыбнулся Даниил, широко распахивая перед ней дверь.

Нужно было прийти в себя, хоть немного сосредоточиться и, наконец, решить с толком и чувством, ЧТО же делать. Стоять на своем? Чаще всего это бесполезно, если следователь говнюк. Каков Гончаров, пока узнать не удалось. Искать зацепки, недочеты и проколы настоящего виновника? В этом можно участвовать только косвенным путем, потому что из камеры выход один – в зал суда. Не всегда, само собой. Иногда все же справедливость успевает «дойти до адресата».

То, о чем подумал Казанова, вдруг материализовалось в виде его лучшего друга. Глеб, перешептываясь с охранником, подмигнул приятелю. Когда за сержантом, явно получившим на лапу, закрылась тяжелая дверь, оставляя студентов наедине, Даня затараторил так, что Хабаров не понял ни слова.

– Вдох-выдох! Успокойся! – сын олигарха присел на край шконки.

– А ты на моем месте бы успокоился?! Я в жопе, Кекс! – Жданов обреченно прислонился лбом к стене. – В полной жопе! Слышишь?!

– И оттуда есть выход, – Глеб не сразу понял, что его шутка не удалась.

– Смешно, мать твою! Я уже валяюсь от смеха!

– Прости.

Помолчали.

– Ясно же, что это подстава, – Глеб нарушил тишину, заставив блондина вздрогнуть.

– Ясно только тебе…

– Не только. Доказывай!

– Как?!

– Разве нет никаких идей?

Жданов не ответил, а только разочарованно покачал головой. Хабаров ещё с минуту помялся и, наконец, выдал:

– Я от Гончарова сейчас.

– И что? – блондин замер с выжидающим взглядом.

– Допрашивал, – хмыкнул Кекс. – Узнавал, где я был той ночью, есть ли у меня координаты Виолетты, общался ли я с ней и так далее…

– Подозревает, значит.

– Типун тебе на язык! – перекрестился Глеб.

– Работа у них такая, Кекс.

– Сам понял, что сказал?

– Понял, – пробубнил Даниил, смотря на облезлую бетонную стену.

– Вызывал уже тебя к себе?

– Естественно.

– Ты ему что сказал?

– Правду, – Даня сел за стол, уронив голову на руки. – Но он не верит в мою непричастность, считая, что я действовал по приказу.

– Какой ещё приказ?!

– Ты у него спроси.

– А меня он спрашивал, ревновал ли ты её к кому-нибудь и вообще, почему вы расстались пытался выяснить.

– Дались ему наши с ней несуществующие отношения… лучше бы факты изучал, психолог драный!

– Он знает, что ты цапался из-за Камоловой с Макаром, – опустив глаза, пробубнил Глеб.

Даниил напрягся, глянув на друга:

– Откуда? Он что, его тоже вызвал? Какого лешего?!

– Я ему сказал.

– Зачем?!

Глеб замялся:

– Ну, он спросил, бывали ли у тебя конфликты с кем-то…

– И что ещё ты ему про меня выболтал?! – блондин вскочил и схватил товарища за грудки, хорошенько встряхнув. – Я же тебе доверял! Молчать надо было в тряпочку, понял?!

– Даня, не заводись, знаешь, как этот урод наседал!

– Да пошел ты! – парень резко отошел в другой угол камеры. – Никому веры нет! И ты туда же! Теперь мне ни одна коллегия присяжных не поверит!

– Поверит! Адвокатов сейчас столько – хоть ешь! Вытащат тебя! Обязательно!

– Ага, если ты ещё пару раз посплетничаешь с Гончаровым, то вряд ли, – криво усмехнулся Жданов.

– Меня все равно как близкого друга будут дергать на допросы, и ты это понимаешь! Так что давай не будем разводить детский сад и обвинять меня в том, в чем я не виноват! Скажи спасибо, что я ему про новенькую твою не рассказал, а то бы он и её начал пасти!

– Спасибо, – раздраженно бросил Жданов. – Доволен?

– Вполне.

Снова долгая пауза.

– Как мне ей всё объяснить?

– Не о том сейчас думаешь! – покачал головой Кекс. – Вот выйдешь и всё объяснишь! Либо она сама к тебе на свиданку придет!

– Не дай Бог! – Даня закатил глаза. – Не дай Бог свиданку здесь!

– Шучу, – успокоил друг.

– Завязывай ты с юмором!

– А ты не будь пессимистом.

– Глебыч, блядь!!! – сорвался Жданов.

– Ладно… извини.

– Ты моим сможешь наврать что-нибудь? А то ведь волноваться будут.

– Кому?

– Родителям, естественно.

Глеб снова замялся, опустив глаза.

– Ты чего?

– Родители твои сейчас в кабинете следователя. Может, дяде Стасу удастся убедить этого толстолобого, что ты не способен убить?

– Папа уже здесь?! – Даня сразу занервничал. – Твою же мать!

– Что с тобой? – удивился Глеб.

– Ничего! Ему ещё только этого дерьма не хватало! И так с мэрией засада!

– А ты как хотел? Менты ему первому сообщили…

– Что, прямо так взяли и сказали: «Станислав Анатольевич, ваш сын грохнул свою бывшую по башке да так, что ей полчерепушки снесло! Но вы не переживайте, свидание перед судом вам предоставим!», да?!

– Не истери ты уже, – Глеб еле сдержался, чтоб не рассмеяться. – Все нормально будет, я уверен.

– Надо что-то делать!

– Надо копать под того, кто тебя подставил.

– Знать бы, кто, – грустно улыбнулся Жданов.

– Хочешь скажу?

– Ну и?

– Малик! – выпалил Глеб. – Говорил я тебе, чтоб ты не связывался с этим жополизом!

– А у меня другая кандидатура вырисовывается…

– На кого ты думаешь?

– А что, есть варианты? – грустно усмехнулся голубоглазый. – Бероев, конечно!

Хабаров потер лоб. Да. С одной стороны, версия неправдоподобная, а с другой – вполне даже вероятная.

– Ты думаешь, что он сам убил?

– Не знаю. Сам, наверное, не стал бы.

– Зачем она ему вообще?

– Незачем, – согласился арестант, – вот и получается, что ситуация идиотская, как ни крути!

– Ты Гончарову уже сказал?

– Сказал, но он пропустил всё мимо ушей.

– Сказал бы ещё раз!

– Без толку, Кекс!

– А если это и правда упырь носатый?! Пока ты будешь молчать, он следы заметет!

– Он уже всё замел! Очнись! Он мне в багажник трубу окровавленную подкинул!

Хабаров надолго задумался. И вдруг его осенило:

– Погоди, Бероев подкинул тебе в багажник железку?

– Да.

– Ту самую, которой якобы убили Камолову?

– Да.

– Выходит, что он сделал это на автогонках, – Глеб поднял большой палец вверх. – У него же не было доступа к твоей колымаге больше, так?

– Допустим…

– Значит, он действовал через подельников, поскольку сам участвовал в заезде!

– Кекс, давай внятно, – Даня никак не мог уловить ход мыслей. – Ты хочешь сказать, что Бероев кого-то нанял?

– А почему бы и нет?

– Ты уверен?!

– Может, он вообще знаком с убийцей. Такое тоже возможно.

– Логично, но каким образом они ко мне в багажник залезли, не подскажешь?!

– А эта кавказская горилла знает, что машина не твоя? Может, подставить хотели вовсе не тебя, а твоего отца? Что скажешь?

– Нет, – Даня помотал головой. – Однозначный бред!

– Почему?

– Потому, что мой отец Виолетту даже в глаза не видел. Он – инвалид, если забыл. Это меня хотят упрятать за решетку…

– Тогда это точно Бероев! – уже не сомневаясь, выдал Кекс. – Ты же с его бабой крутишь, не забыл?

– Месть через убийство Виолетты? – начал догадываться Жданов.

– А что? Ты же был с ней связан! Может, он её и не трогал, а просто решил от тебя избавиться таким способом. Я уверен, что у него есть сообщник, который тебя хорошо знает.

– И кто же это?

– Надо подумать.

– Я не могу больше думать, – Жданов потер виски. – У меня щас голова треснет! Пусть менты ищут...

– Я тебя не узнаю.

– Я сам себя не узнаю!

– Ты реально на ментов полагаешься? – Глеб скривился как от лимона.

– Я не знаю, Кекс, – Даниил выглядел очень уставшим и выдохшимся.

– Да они дальше своего носа ни хрена не видят!

– Это их фирменный стиль!

А что Даниил, собственно, знал о полицейских? Да, все они продажные и малодушные сухари, за редким исключением. Все американские (да и русские) фильмы снимают по принципу «хороший коп – плохой коп» и наоборот, поэтому Гончаров не вызывал никаких светлых чувств и надежды на поблажки не было, но факт их знакомства с отцом грел душу.

– Меня насторожило то, что Гончаров этот все время отмалчивался, когда я задавал вопросы…

– И что? – Глеб сморщил нос.

– Он что-то раскопал.

– Тогда почему молчит?

– Подкуплен.

– Да нет, – Глеб покусал губы. – Не может быть.

– Не может быть, чтоб кроме меня у них не было подозреваемых! – опроверг довод друга блондин.

– Отпечатки нашли?

– Нет, но это же не аргумент.

– Значит, и Бероевских отпечатков нет?

– Вот в этом-то и дело! – взмахнул руками Даня. – Ничего нет, но они уверены, что её завалил я! Вот так и работает наша ментура! Где справедливость, а?!

– Давай к Гончарову вместе попросимся? Двоих-то он точно выслушает! – засуетился Глеб.

– Давай лучше на данном этапе отталкиваться от того, что мы имеем, – предложил блондин. – Хорошо?

– Как скажешь.

Парни решили порассуждать с учетом всего того, до чего додумались. Даня почесал затылок.

– Бероев – один из спонсоров, а это значит, что половина людей, работающих сегодня, могли быть его подчиненными. Но откуда он мог наперед знать, что я соглашусь участвовать? Да и про тачку тоже...

– Ты тормозил где-то?

– Ну было дело, – задумался Даня. – Я тормозил, когда подъезжал к стадиону…

– И что там было?

– Ничего. Движок мне залили, бля!

– И не только, судя по всему…

– Думаешь, что кто-то из тех упырей это сделал?

– А ещё варианты разве есть? – Глеб внимательно посмотрел на друга.

– И что мне теперь делать? Как их найти?!

– Вспоминай, как кто выглядел…

– Мне не до этого было, – махнул рукой Жданов. – Пиздец, Кекс! Ты считаешь, что я рассматривал их?

– А надо было!

– Ты сам-то никого подозрительного не видел?

– Я не видел. А вот твой Малик наверняка всё знал!

– Да, скорее всего.

– Но менты его тоже взяли, так?

– Взяли, – кивнул Жданов. – Он трёт, что не знал ничего.

– Кроме Бероева и Малика у тебя есть враги?

Даня уставился на Хабарова:

– В смысле?

– Я почему-то думаю, что Бероев нанял того, кого ты никак подозревать не станешь.

– И кто же это?

– На реке ты махался с цыганом…

– С тем, который на тебя наехал? – блондин нахмурился, припоминая безбашенного пацана с ножом.

– Вдруг это он? – предположил Кекс.

– Точно?!

Даниил не поверил словам друга. Он вообще не знал, чему верить, но эта версия была актуальна в сложившихся обстоятельствах. Весьма актуальна.

– Ну, он же сказал тогда, что отомстит…

– Сука уёбищная! – Даниил впечатал кулак в стену. – Я выйду – он мне за всё ответит! Падаль!

– Если выйдешь, – поправил Кекс. – Не забывай, что это пока только предположения. Нужны факты, чтоб Гончаров взялся за этих ублюдков.

– Да, верно. Ты красавец, Глебыч! – блондин стиснул друга в объятиях.

– Вообще-то, я рассчитывал услышать такие слова от девушки. Ты полегче! Задушишь!

– Главное – найти доказательства? Да?

– Наверное.

– Не понял… – вошел сержант, извещая, что время свидания истекло. – Только гомосятины нам тут не хватало! Так, Хабаров, отойди от него! И двигай на выход! Ты проплачивал только двадцать минут, а прошло двадцать три! Гончаров узнает, что я тебя провел – башку мне снимет!

– Иду я уже.

– Займешься? – Даня пожал руку другу.

– Чем займусь?

– Поиском доказательств!

– Ты спятил?! Почему я? – испугался Хабаров.

– А кто?

– Ты же сам сказал: пусть менты ищут!

– Ты хочешь, чтоб я сгнил тут?! Менты никогда ни черта не находили! – парни перешли на громкий шепот, чтоб не травмировать и не злить молоденького сержанта, который носил погоны с особой гордостью, хоть и взятки, время от времени, брал.

– Я к тебе в адвокаты не нанимался.

– Кекс, мы же друзья!

– Не дави этим…

– Блядь, Кекс, – Даня сделал глаза похожие на две тарелки с разлившимися голубыми озерами. – Мне на свободу надо!

– Ты сейчас как зек…

– Почему?

– Они тоже хнычут, что на свободу хотят, а в перерывах ложками подкопы роют.

– Очень смешно!

– И когда мне этим заниматься, по-твоему? У нас сплошные тесты и контрольные сейчас! Аттестация эта долбанная опять!

– Найди время.

– У меня вообще-то отец при смерти…

– Кекс!!!

– Я попробую, но…

– Кекс! – Даня опять начал злиться.

– Отставить треп! – сержант встал между ними. – Наговориться не могли раньше?

– Да всё-всё, уже ухожу…

Парни обменялись рукопожатием.

– В следующий раз еды притащи! – крикнул Жданов в спину лучшему другу.

– Ладно! – донеслось до него уже через дверь.

Стас оставил рыдающую Дину в коридоре, решив, что сам вполне справится с «защитой» сына. Пожав руку следователю, за то, что Даня не пострадал при задержании, Жданов поднял на него тяжелый взгляд.

– Что, хочешь мне сказать, какой я плохой? – Гончаров первым вышел из ступора. – Не надо так смотреть, Стас, не надо.

– Гриш, ответь мне: ты действительно веришь во всю эту хрень?!

– Да, есть труп, а значит, есть и убийца, – невозмутимо ответил следователь.

– Убийца, а не студент филологического!

– Стас, по-твоему, студент не может быть убийцей?

– Ты считаешь, что мой сын способен убить?! – Жданов моментально вышел из себя. – Гриша, мы с тобой столько лет друг друга знаем!

– Стас, а ты ничего не перепутал? – Гончаров встал, прошелся по кабинету, всем своим видом показывая, что дружеской беседы не состоится. – У меня есть все доказательства вины твоего отпрыска. Это раз. Сколько бы ни прошло времени с тех пор, как ты мне помог, у каждого доброго дела есть свой срок. Это два. К тому же, причем тут вообще наше знакомство?!

– Он не мог, понимаешь? – инвалид без разрешения закурил. – Это ошибка!

– Чья? – Григорий поморщился и открыл окно. – Его? Или моя?

– Может, и твоя, – укоризненно сказал Стас. – Ты считаешь, что набор подкинутых какой-то сволочью улик о чем-то говорит?!

– Для меня – о многом!

– А свидетели? А отпечатки? Ты даже не удосужился специальное расследование провести, а выводы уже сделал!

– Какое расследование? – полицейский, казалось, открыто смеялся в лицо. – В чем тут разбираться? Девчонка убита, жестоко убита, заметь! Между прочим, без показаний никто ему дело не сошьет! Он отказывается сотрудничать с нами, к сожалению...

– Потому что он никого не убивал! Черт возьми, я своего сына знаю! – блондин стукнул кулаком по столу. – Он не убивал! Слышишь ты меня?! Не убивал!!!

– Стасик, – Гончаров вяло улыбнулся. – Успокойся, ладно? Мы, родители, иногда своих чад совершенно не знаем, поверь. Сними эти розовые очки.

– Не могу, – пожал плечами Жданов.

– Не в этом дело, Стас. И вообще, никогда не говори «никогда», я расскажу свою историю, чтоб развеять твои сомнения по поводу моей компетентности.

Гончарова отличала сдержанная манера общения, он прятал истинные эмоции, и суждения его следовало делить пополам не потому, что произносящий их лгал, а потому, что никогда не озвучивал того, о чем на самом деле думал. Однако бывали случаи предельной искренности. Как сейчас.

– Вот ты говоришь, что веришь ему как себе, но это вовсе не показатель. У меня тоже были весьма неплохие отношения с сыном до недавнего времени. Он женился несколько лет назад на хорошей девушке, вроде всё было ничего, но меня смущало только одно – он младше её на четыре года. Да. Согласен, что это не возраст, но в наше время любая, даже незначительная, разница в чем-либо считается чем-то неприемлемым для общества. Он совсем пацаном ведь был... Как ты знаешь, проблем у меня с сыном особых никогда не было, он отлично закончил школу и собирался поступать в университет. Они с женой сняли квартиру в другом городе, скоро внуки появились. Только я месяц назад узнал, что у меня нет больше ни сына, ни невестки, ни даже внуков… – Гончаров замолчал, сглатывая навернувшиеся слезы. – Оказывается, он приревновал жену к какому-то хлыщу и только из-за подозрений задушил свою «единственную и любимую» да к тому же беременную подушкой, а годовалого сынишку в порыве злобы зашиб дверьми… короче, приехали менты и положили его на месте при попытке сопротивления! Что теперь скажешь?!

Жданов насуплено молчал. После такого говорить не хотелось.

– Вот тебе и тихий милый мальчик, которого я растил без матери, вкладывал всё, что мог, а получил – три могилы в парке. Вот и подумай, – майор вытер слезы и стал вновь непроницаемой скалой. – Что я теперь должен делать и кого винить.

– Гриша, прости, если я…

– Нет, Жданов, я рассказал тебе не потому, что мне нужно сочувствие, а для того, чтобы ты понял: даже самый примерный мальчик способен на отчаянный шаг, если дело касается любви, будь она неладна! Тебе ли этого не знать?!

Стас понял, что именно имел в виду Гончаров. Даниил на самом деле часто напоминал Жданову-старшему себя в юношестве. Максимализм и грезы о светлом будущем, обязательно идеальном. С одной лишь разницей.

– Да, я знаю, но с моим сыном немножко другая история, Гриш.

– Вот как? Поделишься?

– Он не влюбляется.

– Ха! – майор сел и откинулся на спинку кресла. – Ты с чего так уверен?

– Просто знаю. С этой Виолеттой у него не было ничего кроме банального секса. Как и с десятками других баб до неё!

– А, по-твоему, банальный секс не может послужить мотивом для убийства?

– А зачем ему это? Зачем?! Они вместе не жили, детей общих не имели, свободные отношения не требуют каких-то усилий, знаешь ли. Ревность? Брось! К кому её ревновать?

– Я не согласен, – Гончаров оборвал речь инвалида категоричным жестом руки. – Свободными эти отношения назвать сложно! Я знаю, что у него были терки с однокурсником как раз из-за этой мадам! Скажешь, не повод?

– С каким ещё однокурсником? Какие терки?!

– Вот это я и собираюсь узнать.

– Да он мухи не обидит!

– Уверен?

– Ну, может, разозлиться, подраться, но…

– Ага… а ты утверждал, что он у тебя пай-мальчик!

– Гриша, толком объясни! – Стас нахмурился.

– Ты меня от работы отвлекаешь вообще-то.

– Сперва ты мне всё расскажешь!

– Протокол почитай…

– Григорий, скажи, что мне сделать, чтоб ты поверил?

– Стас, я никогда не поверю, что двадцатилетний парень никогда не влюблялся! Он у тебя смазливый и баб у него, наверняка, вагон и маленькая тележка… А, что, если он всех их положит?!

– Он же не псих, Гриш, – Жданов усмехнулся. – А ты ещё пожалеешь.

– Не начинай, – Григорий покачал головой. – Мы с тобой не друзья дворовые, чтоб языками чесать по полдня! Если будет возможность, то поговорим ещё, а так – сменим тему.

– Гриша! – отчаяние в голосе инвалида нарастало. – Поверь мне на слово… что бы ты там не напридумывал себе, но я знаю, я просто уверен, что Данька непричастен к этому! Отпусти его под подписку.

– Ты в своем уме?

– Я тебе клянусь, что по первому вызову он явится и станет сотрудничать со следствием…

– Нет, это я тебе клянусь, что докопаюсь до правды, а пока твой ненаглядный сынуля побудет тут – сохраннее будет!

– Ты…

– На этом закончим! – оборвал следователь. – Перейдем к Рюмину…

Гончаров достал новую папку с надписью: «Рюмин Семён Исаевич». В ней обнаружились несколько экспертиз, с отпечатками чьих-то пальцев и фотографии трупа. Пара прикрепленных вырезок из газет.

Стас зацепился взглядом за одну из них – что-то его царапнуло, когда он увидел свой недостроенный дом. Таким, каким он был двадцать с лишним лет назад. Стас не мог ошибиться. Что это значит?! Причем тут Рюмин?

– Что ты здесь увидел? – сразу накинулся Гончаров.

– Ничего, – инвалид отвернулся.

– Это твой домик, Стас. Твой. Я тебе кое-что расскажу.

– Опять? – Стас не хотел издеваться, но не получилось.

Гончаров выпрямился – он хотел показать всем своим видом, что его невозможно вывести из себя.

– Рассказ о моем сыне не имеет никакого отношения к этому дерьму. Ясно?

– Конечно, ясно, – серьезно и послушно кивнул Жданов.

– Что тебе известно о делах Рюмина с Бероевм?

– Как же ты меня достал! – Стас гневно зыркнул на майора.