Текст книги "Кармелита. Наследники: игры на вылет (СИ)"

Автор книги: Чудинка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 49 страниц)

– Ты точно свихнулся! Тебе мозги последним дабстепом сотрясло, да? – Крылова не могла понять, кто перед ней: тот самый тихоня-Кекс или совсем другой человек?

– Не спрашивай! Просто сделай!

– А больше ты ничего не хочешь? – цыганке не позволили уйти, схватив за руку.

– Эй! – за её спиной стоял Лев. – Булки отодвинул! Она занята!

– Кем? – Глеб понял, что задал идиотский вопрос, но гораздо больше его сейчас волновало другое.

– Мной! – Саппоро бы наверняка ударил приготовившегося к оплеухе Глеба, но Зора неожиданно спасла положение:

– Кто не успел – тот не танцует! – она положила руки на плечи парня.

В этот самый момент на них стали обращать внимание. Хабаров решил закрепить свой «успех». Он снова наклонился к Зоре – резко и порывисто, чтоб она не успела вырваться – и поцеловал её.

Комментарий к Глава 2. * слова из песни Герои “Пока мы молоды”

песня “Зажигай” (проект Народный артист)

Кавабанга “Ночь”

====== Глава 3. ======

Ты наверно считаешь, что сошел с ума я,

И меня поскорее надо связать.

Ты права, дорогая, да, сошел с ума я –

Смог тебя я поцеловать!

Ааа… Ааа… Все видели…

Ааа… Потрясающее чувство…

Смог тебя я поцеловать!

Где же ты, моя детка,

Ты куда идешь, детка?

Почему глядишь на меня

Таким каменным взглядом?

Не ломайся, малышка,

Музыка звучит, слышь-ка,

Потанцуй со мною рядом!

Подойди, прижмись, детка,

О, моя ты конфетка!

Твой горячий рот –

Он на вкус как мед,

Мята и корица…

Ты послушай, малышка,

Ты прекрасней всех, слышь-ка,

Этой ночью мне не спится!

По правде сказать, Глеб не умел целоваться. За такой безбашенный поступок его вполне можно было бы похвалить. Зора оценила порыв, но ответить взаимностью не могла.

Во-первых, она считала, что у них не может быть в принципе ничего общего, а во-вторых, что она – камикадзе? Лизаться с другим на глазах у того, с кем пытаешься замутить, возможно, и эффективно, если рассматривать это как попытку привлечь внимание или вызвать ревность, но риск окончательно потерять интерес со стороны объекта, слишком велик.

Если Крылова не хотела светиться, то вот для Глеба это стало необходимостью. Он знал, что как бы ни старался оставаться в тени, за ним пристально наблюдают два зеленых глаза, так почему бы не выйти на свет? Хоть раз в жизни сделать так, как точно бы не сделал, находясь в здравом уме!

«Выход в свет» оказался буквальным, так как уставший развлекать ди-джей не упустил возможности засветить парочку, решив переключить внимание толпы на куда более интересных людей, чем он сам. Огромный напольный прожектор с несколькими разноцветными лампочками вмиг был направлен прямо на целующихся. Естественно, что такой ход обречен на успех. Музыка все ещё гремела.

Ты наверно считаешь, что сошел с ума я

И меня поскорее надо связать.

Ты права, дорогая, да, сошел с ума я –

Смог тебя я поцеловать!

Глеб сразу отпрянул от Зоры и закрыл рукой глаза от режущего света. В следующую секунду получил неслабую пощечину. Лев в это время стоял, как ни в чем не бывало. Он бы мог вмешаться, но подумал, что для такого лошка его силы будет слишком много. Студенты быстро оказались в кольце, образованном зеваками. Кто-то даже зааплодировал, требуя продолжения. Темноту зала рассеял вошедший Лапин. Он знаком показал, что вечеринка закончена. Крылова, завидев его, схватила за рукав Саппоро, но парень не дернулся.

– Бежим! – она потянула его за собой. Выслушивать Лапина с его назиданиями и нравоучениями цыганке не хотелось. Саппоро все же ушел с ней, но перед этим очень выразительно посмотрел прямо в глаза Хабарову, показав жестом, что ему не жить.

Ну куда же ты, детка?

Ну не уходи, детка!

Как же можно ночь эту пропускать,

Я не понимаю!

Перестань смотреть грубо,

подставляй свои губы –

Целовать этот мед желаю!*

Что оставалось бедняге Кексу? Только смотреть им вслед и осознавать, что в скором времени эта сцена будет анекдотом номер один. Об этом будут рассказывать студенты, потом преподаватели, потом дойдет и до прессы… А главное – все его усилия провалились! И зачем он решил лезть именно к Зоре? Неужели нельзя было найти более сговорчивую девчонку? Приплатить ей немного и она бы сделала так, что все бы рты открыли от зависти.

Хабаров раньше подсознательно всегда чувствовал, кому можно довериться, а кому нет. Лишь до того момента, пока не влюбился. Какое уж тут чутье! Никто не мог понять, что такого случилось, да и сам он вряд ли бы смог объяснить свое поведение… школьная любовь не приводит к счастью. Это закон.

– Хабаров! – профессор погрозил парню. – Зря ты не смылся вместе с Крыловой! Ох, зря!

– А какой смысл? – Глеб никогда не отрицал вины, если она действительно на нем была. – Бегать от вас бесполезно!

– Вот тут ты правду сказал!

Клей был опустошен, выжат до капли, как половая тряпка или лимон. Кто-нибудь задумывался над тем, каково живется человеку, если нужно все время – каждый день и каждый час – идти против всех? Против семьи, правил, веры, чести, дружбы… против всего, что для других кажется само собой разумеющимся. Оставаться верным лишь себе. Своим убеждениям. Это трудно. Порой – невыносимо. Лимов прекрасно осознал свои наклонности, давно, когда был ещё школьником. Мало оставаться собой всегда и везде. Мало понять, кто ты и зачем. Мало верить в светлое будущее, когда настоящее диктует свою волю.

Каждый гей считает себя особенным. Кем-то подобным богу, если хотите. Почему? Да кто их разберет?

Лимов относился к такому типу гомосексуалистов, которые не шифруются, а отрыто заявляют окружающим, кто есть кто. Может, это и разумно. Зато ни одна девчонка больше не станет пытаться затащить такого паренька в койку и заставлять полюбить женскую грудь. Есть, конечно, туповатые блондинки, которым никогда не объяснить, чем грудь отличается от жопы. Другие отвечают быстро: «Жопа – это та же грудь, только без сосков…» Логично предположить, что геи любят грудь, только в иной её модификации.

Насколько сладким бывает запретный плод? Говорят, что геями не рождаются, а становятся. Клей был уверен в обратном. Вряд ли кто-то по доброй воле не станет таким. Зачем? В любое время было и будет то, чего никто не может понять. Клей понимал лишь одно то, что придумал сам. Его не интересовали всякие там космические теории. Он объяснял это явление проще: во времена Адама и Евы, как известно, секса не было. До тех пор, пока змей не искусил Еву. А она ведь, по сути, предала Адама! Только он сделал вид, что простил её и даже пожелал уйти вместе из Рая… и вот тогда началось – людям нужно было самостоятельно как-то питаться и размножаться. Грех, совершенный Евой, дал ростки новым. Люди начали убивать, грабить, лгать. Из-за Евы мужчины перестали доверять женщинам. Так появились первые проявления мужской любви…**

Лимов верил в то, что если мальчик рожден матерью, склонной к разгульному и бесшабашному образу жизни, он обязательно станет геем. Иногда Клей называл таких парней «Евин сын», то есть тот, кого легко искусить, а точнее – того, кто уже искушен, только потому, что подсознательно избегает женщин. Не зря же именно женщину в любом храме считают грешницей! Женщину, а не мужчину! Таким образом, Лимов оправдывал гомосексуализм неизбежностью своего существования. Привлечение внимания к этой наболевшей теме значило для него гораздо больше, чем спасение Бенгальских тигров или ламантинов.

Как и любой другой человек, Клей тоже искал свое счастье. Не совсем традиционное, но имеющее место быть. Он привередливо относился к своим партнерам. Он искал идеального любовника, который впоследствии мог бы стать спутником жизни. Лимов не признавал легких путей. Слащавые милые мальчики, готовые отсосать первому встречному, доказывая, что они мастера минета, его не привлекали. Его так же не привлекали явные бабы с членами в трусах. Он не увлекался пирсингом или татуировками, как это заведено в гейских кругах. Клей одевался по настроению. Он мог выглядеть и женственно, а мог одеться как среднестатистический студент, ничем не выделяющийся из толпы других. Эта его противоречивость подкупала даже тех, кто считал себя заядлыми натуралами.

Клей нравился многим, но немногие нравились ему. Кроме Дани, которого парень готов был ждать сколько угодно, был ещё безотказный одногруппник Валерка. Нет, он не был убежденным геем, но и с бабами часто не ладил.

– А не засекут? – Валерка тревожно огляделся. Хоть стояк и был каменным, но засветиться в коридоре за поревом, причем гейским, не хотелось.

– Смазку взял? – Лимов без церемоний повернул партнера передом к окну, а к себе любимому задом.

– Взял… – маленького роста светлый паренек вытащил из кармана почти стянутых джинс пузырек с надписью «Вазелин».

– Блядь! – выругался Клей. – А посовременнее нельзя было достать?!

– Не нравится? – Валерка хотел было отойти, но его весьма грубо схватили за ягодицы и потянули назад. – Ч-ш-с…

Трусов на Валерке больше не было. Он уперся одной ладонью в холодный и пыльный подоконник, оттопыривая пятую точку, а другой рукой принялся активно двигать, обхватив вспотевшими пальцами свой член. Как же хотелось кончить!

– Я… я… я так долго не смогу… ты давай там… – рвано выдыхал Валерка. – С-с-сука!

– Спокойно, сейчас всё будет, – Лимов несколько раз качнул бедрами, словно примерялся, затем раскатал по пенису латекс презерватива. – Черт! Давно мы не практиковались! Я тоже долго не выдержу…

– Ты меня трахать будешь или пиздеть?! – Валерку можно было полюбить лишь за то, с каким вдохновением он всегда говорил о сексе.

Виолетта теребила в руках сигарету, сидя на ступеньках парадного входа в университет. Она хотела уйти, но потом передумала. Она боялась за Жданова. Если Бероев хотел его зарезать прямо на сцене, то где гарантия, что он не повторит попытку?

Oh baby, baby, how was I supposed to know

that something wasn’t right here.

Oh baby, baby, I shouldn’t have let you go

and now you’re out of sight, yeah.

Show me, how you want it to be.

Tell me baby, ‘cuz I need to know now, oh because

My loneliness is killin me

I must confess, I still believe…

When I’m not with you, I lose my mind

Give me a sign, hit me baby one more time!***

Камолова глубоко затянулась и закашлялась – она не так часто баловалась никотином. На улице стало жутко холодно. На ней было лишь легонькое платье и кофта, подаренная ещё бабушкой. Виолетта приехала в Сочи несколько лет назад, поначалу она не планировала поступать в универ, но дядька, бывший лучшим другом одному из преподов на экономическом факультете, сумел пропихнуть племянницу. Шатенка понимала, что как бы она не старалась дотянуться до здешней элиты, ничего не получится. Она, смеясь над провинциалками, забывала, что сама из провинции.

Год назад она со своей псевдоподругой выбралась в какой-то сомнительный клуб, где тут же перебрала и если бы не вовремя появившийся Жданов, то неизвестно, чем бы закончились приставания одного из стриптизеров. На первый взгляд блондин не казался таким уж завсегдатаем подобных заведений, да и сам потом говорил, что редко заходит именно в этот клуб. Редко, но метко, что называется. Так у них завертелось. Камолова не могла не влюбиться в такого парня, как Даниил. А вот то, что он использовал её лишь для постельных утех, теперь стало очевидным. Кобель! Хотя, кто ей говорил, что будет сказка? Наоборот, все твердили, что Жданов бабник со стажем…

Superstar…

Where you from, how’s it going?

I know you

Gotta clue, what you’re doing?

You can play brand new to all the other chicks out here

But I know what you are, what you are, baby…

Look at you

Getting more than just a re-up

Baby, you

Got all the puppets with their strings up

Faking like a good one, but I call ‘em like I see ‘em

I know what you are, what you are, baby!

Womanizer, Womanizer, you’re a Womanizer

Oh, Womanizer, oh you’re a Womanizer, baby

You-you-you are

You-you-you are

Womanizer, Womanizer, Womanizer…****

Наверное, это судьба – быть брошенной, но знать, что ты не одна такая лохушка. Камолова не сомневалась, что Кира всего лишь одно маленькое звено в огромной цепочке из женских сердец, похищенных Ждановым. Сколько их таких? Сотня или больше? Каким бы крутым и искусным любовником ни был Даня, шатенка не могла понять только того, как он мог променять её на эту выдру?! Неужели он совсем вкус потерял? Теперь из-за этого может потерять ещё и жизнь! Возможно, что Виолетта так не боялась бы, если бы не тот факт, что они с Бероевым вляпались в одно и то же дерьмо! Девчонка, сама того не зная, стала камнем преткновения для двух людей, не привыкших проигрывать. Осталось только узнать: кто кого первым завалит? Камолова понимала, что разговаривать на эту тему со Ждановым бесполезно, поэтому пошла к Кире.

Из дверей актового зала валил народ. Кто-то еле переставлял нижние конечности, а кто-то несся сломя голову. Вообще, студенты самые невоспитанные люди! Даже школьники так не оттаптывают ноги! Впрочем, это всё пустяки…

Камолова заметила Милехину сразу. Брюнетка старалась как можно быстрее выбраться из толпы и отскочить в сторону, потому что риск быть задавленной возрастал с каждой минутой.

– И снова привет! – шатенка загородила Кире дорогу, как только поток рассосался. – Торопишься?

Кира исподлобья посмотрела на соперницу.

– Поговорить надо, – Камолова тоже прожигала девушку не самым дружелюбным взглядом.

– Виолетта, мне кажется, что нам не о чем разговаривать. После твоих прошлых наставлений моё мнение не изменилось…

– Напрасно. Мне казалось, что у тебя есть голова на плечах. Пусть в ней и не так много мозгов, как хотелось бы…

– Ты о моих мозгах хотела поговорить? – усмехнулась Милехина. – Может, знаниями померяться стоит?

– Девочка, запомни: меряются мужики и не мозгами, а пиписьками! А я тебе только раз озвучу – не суйся туда, где до тебя побывало полсотни! Неужели ты хочешь быть использованной? Подумай, – Виолетта знала, куда давить. – Стоит ли игра свеч, ведь твою честь тебе никто уже не вернет…

– Моя честь – мои проблемы!

– Вот как ты заговорила! – шатенка чувствовала, что девчонка не из робкого десятка, раз до сих пор не сдулась. – Значит, ты теперь с моим Ждановым будешь?

– Он не твой.

– Да. Но и не твой! – интонация понемногу перешла границу под названием «нейтральная». – Знаешь, в чем моё преимущество?

– И в чем же? – Кира старалась выглядеть отстраненной.

– Я через всё это уже прошла! А вот ты, деточка, даже не подозреваешь, во что вляпалась! Ты думаешь, что у вас всё будет по-другому? Может быть, но лишь до того момента, как ты в него влюбишься! А ты влюбишься, даже не сомневайся! И как только это случится, он тебя бросит! Найдет себе

какую-нибудь лахудру и хрен ты ему докажешь, что на все готова!

Милехина мысленно пожалела шатенку. Чисто по-женски.

И порадовалась за себя. Как бы там ни было, но пока все поступки Жданова говорили о том, что к ней парень относится по-другому.

– Кстати, раз уж его выгоняют из универа, то ему же армия светит, ты знаешь? – Виолетта облизала пересохшие и потрескавшиеся губы. – Ты его ждать планируешь, да? Благородно. Только имей в виду, что он там всю медчасть переимеет, а если медсестры окажутся шустрыми, то и залетят от него, а ты жди у окна и пиши письма…

– Хватит!

– Отчего же? Это только начало, детка! Я могу тебе такого рассказать, что у тебя волосы зашевелятся! – Камолова нашла ту струнку, за которую можно дергать. – А ты хоть знаешь, что Бероев сегодня из-за тебя его порезал?! Так что ты можешь остаться у разбитого корыта ещё раньше, чем Жданов успеет член свой к тебе пристроить!

– Камолова! – Лапин стоял неподалеку и наверняка слышал весь их разговор. – Что это за уроки полового просвещения?! Ты чего на девчонку накинулась?

– Да ни на кого я не накинулась, – сконфузилась шатенка, выругавшись про себя. – Мы просто беседовали…

– Да, на весь университет! – декан был краток и точен. – Милехина, за мной!

В это время на одном из этажей двое представителей мужского пола тоже просвещались. Зашли, так сказать, с тыла… Лимов уже минут десять пытался войти в анальное отверстие своего товарища, но не мог продвинуться даже до середины. Что там, пробка что ли?!

– Эй! – Валерка получил ощутимый шлепок по заднице. – Расслабься уже!

– Да я расслаблен… – дышать ровно после только накрывшего оргазма затруднительно. – Это ты возишься, как в первый раз…

– Да это все от вазелина твоего! Ты бы ещё клеем предложил вместо смазки пользоваться!

– А я тобой и пользуюсь… иногда…

– Не смешно! – Клей оставил свои попытки. – У меня уже не стоит! Ебать!

– Если не стоит, то ебать не получится, – развернувшись к Лимову лицом, снова пошутил Валерка. Он распрямился и выдохнул. – Перестарался ты, видать. Хочешь, отсосу?

Клей мотнул головой в знак согласия, но увидел, как побледнел его товарищ.

– Что? – Клей обернулся.

– Вы вообще офонарели? – рыжие и беспорядочно торчащие волосы Макара и впрямь чуть в пляс не пустились.

– Нет, просто ты слишком нежен для того, чтобы понять нас. –Лимов нехотя натянул трусы и брюки. Он вообще мог сколько угодно стоять с опавшим пенисом, закутанным в презерватив, но поскольку Бобровский даже здесь его нашел, нужно отдать дань уважения. Сказал – сделал. Почему-то Лимов не сомневался в том, что Макару удастся спереть телефон. Валерка же стоял на одном месте, прикрывая достоинство рукой. Он и подумать не мог, что кто-то будет шляться по коридору в такой час. Впрочем, Макар чем-то походил на представителя секс-меньшинств, поэтому парень был уверен, что болтать рыжий не станет.

– Пошли, поговорим, – сказал Клей, кивая отличнику.

– А ты что, со мной ещё не наговорился? – Валерка не сводил прожигающего взгляда с Лимова.

– Спятил?! – Клей нахмурил брови. – Он же натурал!

– Что?!

– Да то! – Лимов усмехнулся, подталкивая Бобровского к лестнице, сказал ему негромко:

– Ревнует!

Виолетта смотрела в спину удаляющейся сопернице. Если бы вместо глаз у шатенки была винтовка, то брюнетка была бы уже изрешечена, как сито. Милехина несколько раз порывалась оглянуться, но Лапин, идущий рядом, мягко похлопывал девушку по плечу, как бы говоря, что этого делать не стоит. Кто знает, что было бы… если бы Кира все же обернулась?

Камолова в бессильной злобе сжала кулаки. Ну почему, почему обстоятельства в последнее время складываются абсолютно не в её пользу?! Когда она так спугнула удачу?

Совсем рядом вдруг колыхнулся воздух, словно кто-то прошел. Виолетта резко обернулась – никого. Что за чертовщина?! Полутемный коридор внезапно затихшего университета сейчас напоминал старый заброшенный замок. Не хватало только паутины в углах и волчьего воя за окном…

Камолова передернула плечами и быстрыми шагами направилась к выходу.

– Ты куда? – раздалось за её спиной.

Как она не заорала – неизвестно. Девчонка ошарашено обернулась, едва не упав замертво…

На том месте, где только что находилась она, стоял Бероев. Он был уже без пиджака и без галстука. Только его рубашка отливала уже не мягким оттенком, а агрессивным ярко-красным. Или это не оттенок? Обман зрения?

– Ты?! – у Камоловой задрожали губы. – Совсем больной? Разве можно так?!

– Что ты имеешь в виду? – он будто не понял её вопроса. – Я давно наблюдаю за тобой. Весь вечер. И ты знаешь, я разочарован…

– Телефон принес? – Лимов застегнул ремень на брюках.

– Принес.

– Покажи, – доверительного тона Макар, видимо, не заслужил.

– Любуйся! – Бобровский вытащил из кармана средних размеров кнопочный мобильный телефон не самой говняцкой фирмы в черном металлическом корпусе. – Он?

– А то! Этот я узнаю из миллиона других! – Клей удовлетворенно заулыбался. – Давай сюда…

– Сначала бабки.

– Сначала телефон!

– Не-а! – рыжий подбросил аппарат в руке. – Откуда я знаю, что у тебя на уме? Я слишком дорого заплатил за эту херню! Спалился, во-первых, и вообще меня отчисляют! Так что, не буди во мне зверя – гони деньги!

Лимов удивился. Видеть отличника в таком состоянии, наверное, ещё никому не доводилось. Лучше с ним не шутить, ведь мобилка нужна позарез!

– Хорошо. Сколько?

– Тысячу пока, а там – посмотрим.

– Деревянных, – Клей полез за портмоне, находящимся в потайном кармане приталенного пиджака. – Сей момент…

– Ты свои деревянные в зад засунь и подрочи! – грубость так не шла Макару, но он решил ею воспользоваться, чтобы казаться авторитетнее. – Мне нужны баксы!

– Да ты в доску обнаглел, рыжий! – Лимов понял, что ему тоже пора показать зубки. – Либо ты соглашаешься на штуку деревянных, либо…

– Вот только пугать не надо, а! – Макар убрал телефон Жданова обратно в карман. – Я ведь и уйти могу. Мне до ваших разборок дела нет…

– Шантажировать меня будешь, шавка?! А, может, кому-то напомнить, что именно я защитил тебя тогда в толчке?

– А, может, Жданов был прав, когда сказал, что этому видео самое место в широком прокате? – издевательски хмыкнул отличник. – Готов стать звездой, гомик?

– А ты хоть видео смотрел? – Клей не желал так просто сдаваться. – Знаешь, кто там в главной роли? Нет, не я.

– А кто? – по растерянному виду Бобровского стало ясно, что это просто идиотский блеф.

– Подстилка твоего Жданова!

Макару не надо было долго объяснять, кто такая эта самая «подстилка». Он знал всё сам. Виолетта. Она снова была использована этим белобрысым… Она снова унижалась перед Ждановым и снова он её оттолкнул!

Неожиданно чужой мобильный в кармане завибрировал.

Кому-то приспичило позвонить! Но кому?

– Знаешь, – Бероев подошел к шатенке ближе, – когда я предложил тебе сотрудничество, я надеялся, что ты будешь умной и послушной девочкой…

У Виолетты пересохло во рту – она испугалась. Бероев непредсказуем. Оставаться с ним один на один рискованно.

– А что я сделала не так? – Камолова говорила тихо.

– Да всё ты сделала не так! – Игнат наоборот не боялся повышать голос. – С чего ты решила, что можешь так запросто разговаривать с моей Кирой?! Кто дал тебе, сучка, право подслушивать конфиденциальные переговоры моего отца?!

– А кто тебе дал право пырнуть ножом живого человека?! – за Даню она готова была стоять насмерть. – Отвечай!

Бероев рассмеялся. Жутко и как-то не по-человечески даже.

– Милая моя, да если я захочу, то твоего сосунка задавит ближайший грузовик в переулке! И ничьего соизволения мне не надо!

– Я бы не была так уверена.

– Вот как? – выгнул густую бровищу кавказец. – И кто же мне помешает?

– Не смей трогать Даню, слышишь? – шатенка стиснула зубы.

– Ты уж прости, но ему недолго осталось. Я давно решил его завалить. А если ты с чем-то не согласна, то иди и сдай меня! Давай! Посмотрим, кому поверят: мне – богатейшему наследнику в городе или тебе – жалкой шлюшке на побегушках у Жданова? А? Рискнешь?

– Лапин всё знает! И если он заявит в полицию, то…

– Да куплен уже твой Лапин! – Игнат пожалел, что открыл этот козырь так рано. – Поняла?

– Тогда я сама расскажу! – Виолетта храбрилась из последних сил. – Я буду основным свидетелем! Я знаю про тебя много! Ты сам прокололся! Ты сам мне всё выдал! И поверят мне, а не тебе!

– Черт, Виолетта, ты и правда такая дура? – как бы не веря, произнес Бероев, делая ещё один шаг к шатенке. – Неужели ты думаешь, что я тебя сейчас отпущу?

Камоловой никогда не говорили, что нужно делать в подобных ситуациях, но сработал инстинкт самосохранения. Студентка крепко держала в одной руке увесистую дамскую сумочку… Только женщина знает более ста способов её применения. Сумкой по лицу? Да ещё и с силой? Так можно и без зубов остаться! Мда… Невесело. Сумка раскрылась, достигнув цели. На пол повалились разные дамские штучки, типа помад, лака для ногтей, расчески…

Виолетта кинулась бежать. Куда? Подальше! Бероев, рискуя поскользнуться, на удивление быстро бросился за ней. У него тоже сработал инстинкт. Преступный.

Вот правду говорят, что всегда нужно знать, хоть примерно знать, куда бежишь! И почему коридоры сделали такими длинными?! На самом деле, Виолетте так лишь казалось. И вот уже забрезжил свет уличных фонарей. Парадная дверь была приоткрыта, видимо, кто-то выходил… Ещё чуть-чуть!

Девушка запнулась за порог и со всего маху шмякнулась о бетон… пустяки! Приближающийся топот ног Бероева был куда страшнее разбитых коленок! Шатенка поднялась и все же выскочила на крыльцо. Ну хоть кто-нибудь?! Пожалуйста… кто-нибудь! Нет! Никого! Только свист и шум на стадионе.

Да! Точно! Салют! Вот куда надо бежать!

Сколько до спасительного места? О, нет! Далеко… а шпильки и саднящие после удара ноги не смогут продержаться так долго!

Виолетта спрыгнула с крыльца и побежала уже по лужайке, беспощадно топча осенние долгоцветы. Бероев был близко.

Запыхавшаяся Камолова добралась до угла здания… можно ли здесь спрятаться? Где?

– Виолетта! – голос Бероева был слышен, не смотря на гул пьяных студентов, бушующих на стадионе. – Ты где? Выходи! Цыпа-цыпа-цыпа! Ты что, испугалась меня? Брось! Раз уж ты отказалась танцевать с Макаром, то я решил пригласить тебя на приватный танец! Или ты тоже мне отказываешь?

Камолова, дрожа всем телом, старалась не дышать.

– Выходи, я сказал! – кавказец начал терять терпение. Он ходил недалеко от того места, где сидела девушка. – Если я тебя сам найду, то будет хуже!

Виолетта случайно запустила руку в карман бабушкиной кофты. Вот оно – счастье! Мобильный! Как же хорошо, что она не бросила его в сумку! Господи!

Замерзшими напрочь пальцами, девушка принялась набирать знакомый, давно выученный наизусть родной номер. Номер Дани…

Комментарий к Глава 3. *

UPA

DANCE

– Tu diras que estoy loco (художественный перевод)

напоминаю, что точка зрения автора не всегда сходится с точкой зрения персонажей

Britney Spears – Baby one more time

Britney Spears – Womanizer

====== Глава 4. ======

Телефон продолжал вибрировать. Это действовало на нервы. Макар запустил руку в карман, надеясь, что звонящий поймет, что разговаривать с ним никто не будет и прекратит, но этого не произошло. Воспользовавшись замешательством рыжего, Клей преодолел расстояние между ними и одним движением, практически без усилий, выхватил мобильный.

– Ну и кто это у нас такой настырный? – он усмехнулся, глянув на дисплей, где высветилось имя «Виолетта». – Ничего себе!

– Что там?

– Легка на помине твоя краля! – Лимов развернул телефон к парню, демонстрируя. – Может, ответим?

– Не смей! – у Макара аж ноздри раздулись.

– Хорошо, – ответил Лимов, попутно нажимая кнопку «отбой». – Продолжим наш диалог?

– Я не собираюсь ничего продолжать! Верни телефон и я пойду!

– Ты же хотел денег.

– Больше не хочу. – Бобровский говорил правду. Он вообще резко переставал хотеть, чего бы то ни было, всякий раз, когда думал о Виолетте.

– Безответная любовь? – понимающе спросил Лимов, хотя по его довольной роже можно было смело сказать, что гей давно всё знал. – Бывает…

– Отвали! – от прежней напористости Макара не осталось и следа. – Ненавижу вас всех!

– Ты не представляешь, как мне хотелось сказать то же самое! – Лимов чуть улыбнулся и посмотрел на парня. – Все вы здесь одинаковые! А твой секретик я давно знаю! Я давно тебя вычислил!

– Флаг тебе в руки.

– Что ты, что Жданов – вы мыслите примитивно! – Клей говорил это с гордостью, словно сам был кандидатом наук. – Ему, правда, всегда везет, а тебе не везет. Простая арифметика, друг. Но я могу это исправить, хочешь?

– Хотел бы я видеть того человека, которому под силу это исправить! – грустно усмехнулся Макар.

– А ты смотри! – Клей задрал подбородок. – Он перед тобой!

– Лучше бы я ослеп!

– Не иронизируй. Давай заключим пари?

– Что? – опешил Макар.

– Несколько дней общения со мной и ты станешь гораздо увереннее в себе! – как заправский менеджер, втюхивающий товар, провозгласил Лимов. – Что скажешь?

– Можно небольшое уточнение? – рыжий искоса глянул на собеседника. – Что значит «общение» в твоем понимании? Я должен буду с тобой трахаться?

– Малыш, не так сразу! – отшутился Лимов. – Я боюсь, что ты слишком девственен для этого…

– А мы в одинаковом положении.

– Не понял…

– Ты ведь тоже не спал с бабами? – усмехнулся снова Бобровский.

– Дорогой, если бы я спал с бабами, то ты был бы давно поставлен раком!

– Пошел ты! – тут же вспылил Макар, разворачиваясь к лестничному пролету.

– Спокойно! – предостерег Клей. – Не спрыгни хоть от испуга!

– Не дождешься, гомосек!

– Восприму это как комплимент! – парня невозможно было смутить или обидеть. – Так что скажешь на мое предложение?

– Я не знаю…

– Помочь в выборе? – обратился к рыжему Клей.

Делай, как хочешь,

Ведь я не знаю, что будет,

Ведь ты не знаешь, что будет,

Если, как я захочу…

Днем или ночью –

Такие разные люди,

Такие бляди, по сути,

И я тебя научу!

Клей подошел к Бобровскому вплотную и, ни говоря ни слова, прижал паренька к стене, схватив за запястья. Макар ошарашено посмотрел на парня. Неужели Лимов подумал, что он согласится?

Может быть рано

Мы стали думать об этом,

И так зима стала летом,

И нам уже не уснуть.

Много – не мало,

Закончить – и всё сначала,

Потрогать всё, что попало

Куда-нибудь, как-нибудь…

Мальчики хотели делать –

Девочки не знали, как?

Мальчики хотели тело –

Всё не просто так.

Мальчики хотели дико,

Девочки боялись грязь.

Мальчики не могут тихо –

Вот такая страсть!

– Отпусти.

– Испугался? – хохотнул Клей, отходя от рыжего.

Снова завибрировал мобильный. Да что ж такое! Клея всегда бесили такие непонятливые особы. Он решил, не спрашивая разрешения рыжего, проявить инициативу. Он снова сбросил и принялся быстро что-то клацать на клавиатуре.

– Ты что делаешь?!

– Обеспечиваю себе беспрепятственный доступ к Жданову…

Клей перечитал написанное сообщение: «Ты сдулась, куколка, советую тебе оставить меня в покое. Забудь этот номер и смени свой. Прощай!»

– Отлично! – парень нажал на «отправить» и победно хмыкнул, услышав характерную цепь вибраций, оповещающую о том, что послание доставлено.

– Какой же ты говнюк!

– Снова комплимент? – Лимов начал входить во вкус. – Я и привыкнуть могу.

– А к зуду в заднице тоже привык? – Макар что-то слишком осмелел. И сам понял это.

– Геморроем не страдаю, дружок! – смутил рыжего Клей.

Делай, как можешь –

Мне тоже нравится это,

И так зима стала летом,

И нам уже не уснуть!

Можно по коже

Друг друга больше тревожить,

Ведь ты же знаешь,

Кто сможет кого-нибудь,

Как-нибудь…

Мальчики хотели делать –

Девочки не знали, как?

Мальчики хотели тело –

Всё не просто так.

Мальчики хотели дико,

Девочки боялись грязь.

Мальчики не могут тихо –

Вот такая страсть!*

– Мне пора. Отдай телефон.

– Сначала я удалю видео…

– Что, Кекс, целлюлит растряс? – с долей ехидцы поинтересовался Жданов, как только увидел друга.

– Я – нет, – Хабарову было не до шуток. – А вот кое-кто вполне!

– Это кто же?

– Какого хуя она приперлась?! – Кекс раздраженно зашептал. – Я еле выкрутился…