Текст книги "Невозможно! Невозможно. Невозможно? (СИ)"

Автор книги: Астромерия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)

Я ненавижу нас, мучительно ненавижу, но просто не могу не касаться его рук, не отвечать на терпкие, горькие поцелуи… Я помню ночь, в которую мы вместе сидели на часах у костра, незадолго до этой треклятой пустыни, где по моему лбу постоянно стекают капли пота и невыносимо хочется пить… В эту ночь мы почти не разговаривали, и незадолго до того я ощущала запах его тела, отвечая его ласкам, лишенным нежности. В эту ночь Даркен признался мне, что Сказание о Галахаде, рыцаре, полюбившем колдунью и отдавшем жизнь за право быть с ней – его любимая легенда. Я, пытаясь убедить себя в том, что между нами ничего нет и быть не может, так и не сказала ему, что и моя тоже…

Он редко бывает откровенным, но от этого каждое его признание обретает особую ценность. Оно означает, что он начинает немного больше доверять мне, что я значу для него чуть больше, чем прежде. И я, как же ненавижу нас за это, хочу этого. Я хочу значить для него что-то особенное, хочу слышать эти редкие признания. Я хочу…

– Гарен, – его голос вырывает из плена мучительных и сладких мыслей. Что же будет, когда он покинет нас? Я оглядываюсь в направлении, в котором смотрят Даркен и Зедд, и вижу полдюжины стремительно шагающих к нам Морд-Сит под руководством Гарен. Рука сама собой обхватывает эйджил. Рал успокаивающе касается моего локтя.

– Лорд Рал, – выдыхает темноволосая предводительница моих бывших «сестер». Она держит в руке эйджил, и держится уверенно, холодно, ровно. А я отчего-то ощущаю разгоревшуюся внутри вспышку гнева. Одна из наиболее приближенных приспешниц Даркена, а это означает, что она приглашается к нему в покои не реже, чем я. И когда мы расстанемся с ним, он быстро найдет мне замену… О чем я только думала, позволяя себе включиться в игру? И почему я забыла, кто мы друг для друга?! Почему?!

Усилием воли я подавляю эти мысли – сейчас не время. Но когда оно появится, я понимаю это, я не смогу не думать… Ярость вспыхивает вновь, одновременно с тем, как в глубине души я рисую себе картинку Гарен в его руках.

“Нет, я не ревную, не ревную, не… Я ревную, шадрин побери его вместе с его приспешниками! Да что же он со мной делает?”

– Я отправил тебя в Народный Дворец, – я вновь выныриваю из пелены злости и понимаю, что его рука касается моего локтя. А в его голосе так и сквозит плохо скрытое раздражение. – Что вы тут делаете?!

– Мы хотели лишь защитить вас, мой Лорд, – Гарен воплощает собой покорность, исподтишка испепеляя меня взглядом. – Вы одни, в окружении ваших врагов…

– Идиотка, – раздраженно бросает Даркен себе под нос. Что? Вернейшая служанка, примчавшаяся в безлюдные треклятые пустыни защищать его от нас – идиотка? – Гарен, я знаю, что делаю, – уже громче. Темноволосая девушка обращает на меня уже открытый взгляд.

– Конечно, мой Лорд… Но ведь Кара и… И Бердина с Райной предали вас… – бормочет она, опустившись на колени. – Я подумала, что если мы будем защищать вас…

– Как видишь, я один среди них и до сих пор жив, – в голосе та же зимняя стужа, что и тогда, несколько дней назад, по отношению ко мне. Только вот на этот раз она настоящая. Я вспоминаю прошлую ночь вновь… Невыносимо обаятельный смех, невыносимо приятная улыбка. Я ненавижу его до дрожи за то, что чувствую к нему. Ненавижу за то, что я… нет, я в него не влюбилась… Или…? – Но раз уж вы здесь, – Даркен чуть ослабляет хватку. – Это недурно. Вы поможете нам… – отлично. Теперь к нам присоединится еще пятерка Морд-Сит, служащих ему.

“Интересно, какие еще сюрпризы нас ждут?”

***

Лишь на следующее утро, едва переставляя ноги от изматывающей усталости и чудовищной жары, мы добрались до показавшейся на горизонте деревушки, выглядевшей, однако, по мере приближения к ней более чем безлюдной.

– Бэйнлинги, – резюмировал Даркен, когда мы подошли еще немного ближе и в отдалении можно стало разобрать тела, неподвижно лежащие на земле. Слабый и сухой ветер донес до нас запах смерти…

– Лошадь, – заметила шагавшая на шаг позади него и не спускавшая с меня глаз Гарен. Когда Даркен, двинувшись в путь, приказал ей слушать мои указания, тем самым поставив главной меня, в ее глазах смешались удивление и неприязнь ко мне. Но ослушаться Лорда Рала Гарен не смела. А я же еще долго пыталась понять, почему… Почему он назначил главной Морд-Сит, которая ему даже не служит, и почему вид его же защитниц вызвал у него такое раздражение. Впрочем, не меньшее раздражение Гарен с ее непомерной активностью и инициативностью вызывала у меня. И у Зедда… А Дафида впервые за две недели перестала испепелять взглядом меня и принялась испепелять им Гарен.

– И вправду, – кивнул Делан. Перед нами действительно предстала лошадь, оседланная, наспех привязанная к столбику на окраине деревни. Лошадь Никки. Значит, мы их догнали.

Гарен и ее отряд вооружены были луками, а в походном мешке Гарен, что она сообщила Даркену в ответ на его расспросы, был Рада-Хань. Тот самый, что она сняла с Зедда, чтобы Волшебник исцелил меня. Кажется, это было бесконечно давно… Столько всего изменилось за эти несколько недель… И сейчас план, в основном разработанный Зеддом и Даркеном, при участии меня, включал в себя и стрелы, и ошейник, и участие отвлекающего фактора в виде троих Морд-Сит Гарен. Судя по всему, то, что Никки и Кэлен наверняка их прикончат, Рала волновало мало. На вопрос Бердины, не нужно ли присоединиться нам троим, Даркен, замявшись на тысячную долю мгновения, отрезал, что нет, нам и думать об этом не стоит. И, как-то немного поспешно, прибавил, что приказывать нам он не может – мы Морд-Сит Ричарда. Гарен от этого окончательно потеряла связную картинку происходящего, очевидно, и с тех самых пор произнесла всего пару слов.

Мы же, обсудив план с учетом имевшейся обстановки, принялись за его осуществление. И несколько минут спустя я, на животе распластавшись на крыше, между Зеддом и Даркеном, готовилась дать знак спрятавшимся на чердаке с луками Райне и Бердине. Гарен и еще одна из сестер по эйджилу остались невдалеке от деревни, охраняя Делана и Дафиду и отслеживая край деревушки на случай, если кто-то покинет ее. Зедд что-то пробормотал, сделав пару жестов руками, и мы перестали их видеть. Гарен, судя по огню в глазах, мечтала перехватить его магию, но не успел Зеддикус сказать первое слово, как Рал, не сводя с нее холодного взгляда, произнес: даже не думайте. И, естественно, ни одна из пятерки и не вздумала, озадаченно разглядывая Рала.

Разумеется, надеяться, что троице Морд-Сит удастся добраться до Никки, для которой что-то торопливо толкла в чашке Кэлен, было верхом глупости. Ведьма, даже не глядя в их сторону, выбросила руку и острая вспышка зеленоватого пламени преградила им путь.

– Готово, Госпожа, – благоговение в голосе подруги заставляло меня с ненавистью разглядывать Никки. Это не Кэлен. Не наша милая, немного забавная Исповедница. Но мы ее вернем… И если для этого Никки предстоит умереть, она умрет. Правда, ненадолго…

– Хорошо. Разберись с ними, – приказала ведьма, указав на Морд-Сит, от которых медленно отползло пламя. Боялись они или нет, не знаю, но приказа ослушаться не могли. Собственно, год назад и я не посмела бы ослушаться явно смертельного для меня приказа. Но это было год назад.

– Когда я коснусь твоего плеча, давай им знак, – шепнул мне на ухо Рал, касаясь губами мочки. Я кивнула, не сводя глаз с Никки. Она же поднесла чашку к губам и подула… Что-то блестящее и мелкое, радужно сверкающее на Солнце, полетело по воздуху без малейшего намека на ветер. Что задумала эта гадина?

Кэлен, с кинжалом в руках, приближалась к троице стоявших наизготовку Морд-Сит. Никки обернулась, стоя к нам немного боком, и вытянула в их направлении руку. Моего плеча коснулась рука и я коротко просвистела сигнал. Несколько мгновений спустя две стрелы вошли в тело ведьмы. Одна в живот и еще одна в грудь справа. Чтобы сразу убить ее, этого оказалось недостаточно, но рана была явно серьезной – ведьма рухнула на землю, из уголка рта потекла тонкая струйка крови. Но вставать было еще рано – Кэлен выбросила в сторону рванувшейся к Никки тройки руку. Беззвучный гром сотряс воздух, волна отголоска магии поползла в стороны и нам пришлось вцепиться в черепицу крыши, чтобы удержаться. И мне осталось только порадоваться, что я находилась пусть и совсем рядом, но все же не в зоне поражения – если Зедда она бы лишь исповедала, то я бы тут и отошла к Владетелю, чего мне, естественно, не хотелось.

– Убейте друг друга, – прорычала Амнелл и трое девушек на наших глазах бросились друг на друга, и без того умирая, чтобы исполнить жуткий приказ в последние секунды своей жизни.

– Кон-Дар, – Зедд вздохнул. – Кэлен во власти Кон-Дар…

– Но Никки умира… – я не договорила. Поскольку ведьма прохрипела Кэлен что-то о Камне Слез, о том, что она дарует ей бессмертие и Кэлен надо его забрать у Ричарда, и безжизненно опустилась на землю, едва дыша. Амнелл же, не глядя на отправившихся к духам Морд-Сит, бросилась к лошади и через минуту, вовсю пришпоривая несчастного коня, скрылась за пределами деревни. А мы, кубарем скатившись с крыши, подскочили к распластанной на земле Никки. Дыхание ее к тому моменту уже оборвалось.

– Но она же мертва… – я оглянулась на Кэлен, но той и след простыл. Если бы Кон-Дар оставил ее, как и Исповедь, она вернулась бы – она видела нас, когда забиралась в седло, видела, но, имея приказ, спешила его выполнить. – Почему Кэлен все еще во власти Кон-Дар?

– Кэлен исповедала себя, – Зедд оглядел Никки с головы до ног. – Я надеялся, что смерть Никки разрушит эти чары, но… Есть только один способ, который избавит Кэлен от Исповеди.

– Убить ее? – фыркнул Рал, с откровенной ненавистью глядя в серое лицо колдуньи. – Неужели Никки не подумала, что мы будем ее преследовать?

– Думаю, она решила, что мы не рискнем, – предположила присоединившаяся к нам Бердина. – Или же считала себя достаточно сильной, чтобы справиться с нами…

– Что ж, ей предстоит еще пожалеть об этой ошибке, – в улыбке Даркена появилось что-то демоническое.

– Предоставь это мне, – я знала, что он хочет с ней сделать. С Рада-Хань она не прибегнет к магии, по крайней мере, не сразу сумеет разбить силу ошейника, а боль не даст ей соображать достаточно четко, чтобы это сделать. И тогда… Неважно, сколько времени уйдет на это, однажды она будет сломана. Марионетка в руках Рала, марионетка с огромной магической силой… Но после содеянного с Кэлен я почти жаждала сломать эту дрянь лично.

– Не горячись, – Даркен мягко коснулся моего плеча. – Думаю, для начала мы используем квиллион.

– Хочешь получить силу Ричарда и других ее жертв? – осведомился Зедд, шагая к выходу из деревни.

– Нет, – и молчание. Волшебник изумленно взирал на Даркена, явно не находя логичного объяснения этому «нет». – Кара, – Рал внезапно оглянулся на меня, когда Зеддикус снял мороку с Гарен, гурду и второй Морд-Сит метнулись к нам. – Верни Никки Дыханием, когда Гарен наденет на нее Рада-Хань.

– С удовольствием, – улыбнулась я. Предвкушая, что именно сделаю с ней, когда доберусь. Муки Подземного мира покажутся ей лучами Создателя, если ее поручат мне. Райна понимающе улыбнулась уголками губ, заметив, видимо, блеск в моих глазах. Ошейник был застегнут на еще теплом теле, стрелы вынуты из ран и я склонилась к колдунье, даря ей Дыхание Жизни. Ей предстоит отойти к праотцам, но это будет нескоро… Очень нескоро. Гораздо быстрее мы заставим ее мечтать об этом.

– Доброе утро, милая, – Рал, присев рядом с щупавшей сталь на шее Никки, ласково улыбнулся ей. – Я очень рад, что имею честь пригласить тебя в Храм моих Морд-Сит погостить на весьма продолжительное время, – вкрадчиво произнес он. Никки попыталась что-то сделать с помощью магии, но ошейник подавлял ее Хань. – Думаю, этот визит запомнится тебе очень и очень надолго, – медленно, делая ударение на каждом слове, произнес Даркен, потрепав Никки по щеке, и поднялся на ноги. – Гарен, Коралин, вы проводите Никки в нашу обитель. И проследите за тем, чтобы свои впечатления она начала получать уже сейчас. Но я хочу, чтобы их не было слишком много, когда я прибуду в Храм, – его голос стал жестким. – В противном случае вы обе ответите передо мной за нарушение приказа. Никки не должна забывать, где находиться, но должна быть в рассудке. Ясно? – Морд-Сит кивнули, Даркен удовлетворенно улыбнулся. – У меня есть еще дела, но я скоро буду в Храме. Возможно, мои спутники прибудут со мной. И не вздумайте снимать с Никки ошейник, – с легкой ноткой угрозы прибавил он. Гарен кивнула.

– Да, мой Лорд, – с придыханием произнесла она. И наши пути вновь разошлись – Коралин и Гарен, вместе с прикомандированными мной и после приказа Даркена его приспешницам Бердиной и Райной отправились вместе с Никки в ближайший Храм Морд-Сит, а мы – по следам Кэлен, выручать из беды ее и отыскивать Ричарда.

– Так что там с Исповедницей и ее смертью? – осведомился Рал, шагая рядом с Зеддом под палящим Солнцем.

– Чтобы Кон-Дар ее покинул, мы убьем ее. И Кара вернет Кэлен Дыханием Жизни, – пояснил мрачный Зедд. – Иного варианта избавить Кэлен от Исповеди нет.

– Что ж, – пожал плечами Даркен, – пусть так. Думаю, Никки еще не раз подумает о своих поступках. Гарен славится своей безжалостностью среди Морд-Сит. Как и Кара, – он бросил на меня быстрый взгляд, от которого на мгновение перехватило дыхание. Что-то светилось в глубине этих мучительно-голубых глаз, под длинными ресницами. Что-то, что явно не было ни холодностью, ни ненавистью. Я почти признавалась себе в том, кто он для меня, как ни не хотелось мне делать это… Преграда, мешавшая мне признать это, защищавшая от осознания того, во что я «вляпалась», грозила вот-вот рухнуть…

*** Даркен ***

Несмотря на нашу поспешность и то, что за исключением расправы с Никки мы не останавливались, до полудня оставалось все меньше и меньше времени, когда мы добрались до Столпов Творения, так и не успев нагнать Кэлен и Ричарда. И когда мы наконец увидели впереди цель всего нашего «путешествия», нашим глазам предстал разлом, с вырывающимися из него языками зеленого пламени, мальчик, стоявший на самом его краю, и распростертый на земле Ричард. И Амнелл, стоявшая на коленях у брата, из груди которого торчала рукоять ее кинжала.

Амнелл, вероятно, услышав нас, обернулась. По бледным щекам девушки катились крупные капли слез.

– Ричард… – всхлипнула она. Зеддикус преградил рукой нам с Карой путь, не сводя с нее изучающего взгляда. Но отсутствующее выражение исчезло из глаз Амнелл, уступив невыразимой боли. – Я убила его… Кара, скорее, – девушка сотрясалась от рыданий, сжимая руку Ричарда. Кровь была совсем свежей, и сочилась из раны у лезвия кинжала. Значит, мы опоздали всего на пару минут. – Ричард… – Мэйсон, с расширившимися небесно-голубыми глазами, схватилась за эйджил и я заметил, что по ее щеке стекла слезинка.

– Не работает, – выдохнула Морд-Сит, метнувшись к Ричарду. Не работает, хотя я стою совсем рядом… Новое болезненное осознание неприятными коготками впивалось в кожу – во мне нет крови Ралов, и нет магии Дома Ралов. Если забыть о том, что я сохранил свою душу, прежний Даркен Рал мертв, а я – некоторое недоразумение в мире живых. Одно тело и совершенно другая душа. Наверняка Уолтер был счастлив избавиться от этого тела… Наверняка…

Зеддикус, Делан, Кара и Кэлен стояли на коленях у Ричарда, Кара склонилась к его лицу с дыханием жизни, Дафида чуть в стороне, за спиной брата, наблюдала за ними, когда я, бросив взгляд на покрытое тучами небо, предвещавшее без малого полдень и крах нашего плана, встретился взглядом с лицом мальчика, спускавшегося в разлом и обернувшегося, когда только голова была видна из-за края бездны. Самые обычные детские глаза неожиданно пробудили во мне почти первобытный ужас. Я осознал, кто смотрит на нас этими торжествующими глазами, на чьих губах играет улыбка своего превосходства и триумфа. Владетель… Который поднял, показывая мне, руку с Камнем Слез. Который только что победил…

– Совсем скоро мы все встретимся, Даркен Рал, – знакомый голос, наполняющий все сознание, отдающийся головной болью. – Тебя ждет вечность мук за предательство. Но душа твоего брата подвергнется мукам раньше. Как и душа Амнелл… – он опустил руку и со следующим шагом скрылся за гребнем бездны. Я замер с дакрой в руке – даже если я нападу, я просто не успею помешать ему унести Камень в Подземный Мир. А с ним и надежду на его поражение.

Что-то заставило меня обернуться, словно подтолкнув, и откуда-то вспылили слова о том, что Ричард отдаст Камень Слез в руки врага. Он отдал… Но пока еще не конец, пока еще есть мы и…

Она была всего одна, спокойная, надменная, откинувшая с лица алую вуаль. Упивавшаяся триумфом своего Господина. Сестра Марианна, одна из преданнейших собачек Владетеля. Я различил дакру, стремительно летевшую в поднявшуюся в колен Амнелл, Кара и Зедд тормошили Ричарда и явно не видели происходящего. Кэлен, словно учуяв что-то, обернулась и на мгновение в зеленых глазах зажегся ужас. То самое, что заставило меня обернуться, кричало, что если дакра достигнет цели, Владетель победит окончательно, что она ни в коем случае не должна попасть в Кэлен. И, судя по расстоянию, я просто не успею привлечь внимание Кары, Зедда или еще кого-то. И Амнелл тоже.

– Кара! – это слово оказалось последним, что я успел произнести, неосознанно даже для себя метнувшись, чтобы оттолкнуть Амнелл, перед тем, как острая сталь впилась под ребра и, с невыносимой болью, мир погрузился во мрак. Моя третья смерть.

***

…Зеленое пламя Подземного мира и души, кричащие от нестерпимых мук. Все, кого отправил сюда я, будучи слугой Владетеля, и те, кто служил мне. И, что закономерно и горько в своей ироничности, я сам. Тот же голос, теперь разрывающий своей мощью и ужасом все тело, голос Владетеля:

– Я и не думал, что увижу тебя здесь сейчас, – смертный холод, который даже душу пробирает насквозь. – О, для тебя, мой бывший слуга, я приготовил особые испытания, – я не сомневался в этом. Но Амнелл я не увидел, бегло озираясь вокруг. Она, должно быть, жива. И то неведомое, что подсказывало мне спасти ее, говорило, что ее жизнь – цена окончательного триумфа Владетеля. – Ты предал меня не раз…

– Я знал, что делаю, – бросил я. Слышать этот голос, приникающий в каждую клеточку, было хуже, чем муки. И лучше, если он приступит к ним быстрее.

– Я победил. Скоро и твои дружки окажутся здесь. И она… – волна испепеляющей боли пронзила тело, заставляя от мучительной агонии терять рассудок.

– У меня нет друзей, – лучше, если он замолчит. Вечность мук, да, но без его ненавистного до дрожи голоса… И я уверен, что они не попадут сюда. Я не знаю, почему. Я просто в этом уверен…

– Как ты попал ко мне? – заинтересовался, надо же… Даже боль схлынула.

– Дакра твоей приспешницы Марианны, – усмехнулся я. И, не изнуряемый пока еще болью, с изумлением увидел саму Марианну, растерянно озирающуюся вокруг. Бледная, чуть зеленоватая в этом свете кожа, костлявая фигура… Владетель, видимо, решил, что беседа с ней представляет для него больший интерес, и волна агонии, разрывающей каждую клетку тела, снова нахлынула, не оставляя ни мыслей, не чувств, ни воспоминаний о жизни… Только боль, боль, не сравнимая с прикосновением и сотни эйджилов, заполняющая сознание, уничтожающая личность… И что-то неожиданно влажное на пылающей щеке, пряный запах каких-то трав, смешанный с запахами пота, костра, ароматом крови, и горький привкус на губах… Затем снова что-то влажное, упавшее на щеку…

Я не сразу осознал, что боль исчезла, растворившись где-то там, в глубине Подземного Мира, а в плечи вцепились руки. Осознавая это, я медленно открыл глаза…

Слабый, едва пробившийся из-за облаков луч Солнца освещал ее растрепанные короткие волосы, придавая им видимость легкого сияния, а на щеке виднелась дорожка слез.

– Я тебя ненавижу, – прорычала Кара, не отпуская мои плечи.

– Я тебя тоже, – я был бесконечно счастлив видеть ее разгневанное лицо с алым румянцем на щеках, ощущать пальцы, впившиеся в плечи. Тонкий лед, вновь треснув, раскололся, и поток осознания, смешанного с воспоминаниями, наполнил рассудок. Все, начиная с того, как я когда-то бесконечно давно увидел тогда еще молоденькую Морд-Сит, проявлявшую незаурядные способности, то, как меньше месяца назад она постоянно прикасалась ко мне эйджилом, а я подумывал скормить ее гарам… То, как в Долине Перворожденных передо мной всего на несколько минут предстала та Кара, что скрывалась под оболочкой гордой и циничной Морд-Сит… То, почему я не хочу, чтобы наша «игра» прекратилась. То, за что я так ненавижу эту ехидную, язвительную и невыносимо притягивающую Морд-Сит… Просто это не игра. Я не знаю, шадрин побери, когда это перестало быть игрой, возможно, только что, но между нами уже не игра. И дорожка слез на ее лице, которое она пытается сделать равнодушным, говорит о том, что для нее это уже перестало быть игрой.

Я поднялся на ноги, подавив желание стиснуть ее, обнимая, и оглянулся на Ричарда, которого поддерживал под локоть старик-Волшебник. В руке Кэлен было сжато что-то чуть блестящее в том же неверном луче Солнца, в котором искрились волосы Кары… Камень?! Солнце почти над головой. До Столпов еще идти… И если мы опоздаем хоть на миг, все пропало. Что нужно делать с Камнем, я сказал, когда Ричарда отрезал от нас разлом. Мы могли и не успеть, а я тиран, если брать определения Кэлен, но не дурак же.

– Ричард, Солнце почти в зените, – произнес я. И осознал, что именно было в нем необычно – повязка, бинты, вокруг глаз. Чуть пропитавшиеся кровью…

– Никки ослепила его, – пояснила Кэлен, заметив мой взгляд. – Ричард, мы отведем тебя, – она сжала его руку. Я вспомнил боль в ее глазах, когда она стояла над телом Ричарда.

Казалось, девушка была близка к самоубийству… И… Я не знал, что так изменило меня за этот месяц с ними, но я почти понимал ее… И в какой-то мере был рад видеть живого Ричарда. А если мы успеем, Волшебник его исцелит. Откуда взялся Камень неважно, расскажут потом. Сейчас нужно просто успеть, чтобы было это потом.

– Кэлен, – столько нежности всего в одном слове. Столько… Ричарда вели к Столпам, бывшим совсем рядом, торопливо шагая, Амнелл и Зеддикус, когда я остановил Кару, за талию повернув ее лицом к себе. Если мы опоздаем на мгновения, у меня уже не будет шанса сказать это… А я должен. И… Шадрин съешь эту девчонку с ее невыносимым характером, я хочу это сказать…

– Кара…

– Даркен… – руки, коснувшиеся моих плеч. – Я должна…

– Ты мне дорога…

– Ты мне нравишься… – почти одновременно, я лишь на секунду раньше. И эти голубые глаза совсем рядом, морщинки у уголков рта и искренняя, мимолетная улыбка на ее губах… Я ненавижу ее, за то, что она сделала со мной за короткий месяц. Вот только я не могу не спрашивать себя, началось это месяц назад или тогда, когда я впервые увидел дерзкую, гордую Морд-Сит, в чем-то похожую на меня. Не нужно лишних слов, объяснений, прочих глупых «нежностей», ни мне, ни Каре. Тех слов, что прозвучали сейчас, достаточно. И достаточно сказать их только раз… Я ненавижу ее. За то, что… Любовь, конечно, слишком громко за столь краткое время. Но она стала для меня едва ли не единственным человеком, который небезразличен мне. Нужен…

– Сюда, – мы стояли рядом, почти не касаясь друг друга, но уже не пытаясь отрицать того, что игра между нами закончилась, глядя, как Кэлен мягко направляет руку Ричарда, с горящей в глазах нежностью к нему. Они подходят друг другу…

Лучи Солнца прошли через Камень, едва Ричард убрал руку, и сияние затопило мир вокруг, направляя свет на разломы. Разломы, которые закрывались, запечатывая разорванную Завесу. Мы пятеро – а гурду, чуть не разрушивших дело Ричарда и после мое тоже, я не считал нашими товарищами – только что спасли мир… Мы… Странно, но в этом слове есть своя прелесть.

– То, что из слез Кэлен родился новый Камень Слез говорит о том, мой мальчик, что ваша любовь сильнее любой магии мира, – услышал я сквозь пелену мыслей голос Волшебника, назидательно поднявшего перед носом «прозревшего» с его помощью Ричарда палец. – А это значит, в свою очередь, что угрозы Исповеди для вас больше нет! – Амнелл, услышав это, чуть не повисла на шее Ричарда, Волшебник, с улыбкой глядя на них, покачал головой, а я поймал взгляд Кары, коснувшись ее ладони. Мы только что создали «потом», для тех, кто ждет спасения за пределами пустыни. И только что создали «потом» для себя… Не имеет никакого значения, когда игра перестала быть игрой. Но она перестала.

Гурду ждали нас недалеко от тела Марианны, из горла которой торчала дакра.

– Она бросила в Кэлен вторую, но я перехватила ее магию, – пояснила Кара, когда я бросил взгляд на труп женщины, устроившей мне очередную смерть. – Когда ты меня позвал, я как раз поднимала голову.

– Я… – Амнелл, не глядя в мою сторону, остановилась рядом со мной. – Не знаю, что тебя заставило, но я тебе признательна. – Фыркнув и поймав насмешливо-нежный взгляд Ричарда, Амнелл направилась в обратную нашему прошлому пути сторону. Ричард же остановил меня.

– Спасибо. Я… Кэлен… – он облизнул нижнюю губу. – Спасибо, что спас Кэлен. Кара говорит, что ту дакру не успела бы остановить. И да, когда мы выберемся из пустыни, мы обсудим вторую часть сделки, – он протянул мне руку.

– Как ты умудрился отдать Камень Слез Владетелю? – осведомился я. И поймал себя на том, что спрашиваю это недовольным тоном в духе Волшебника. Да уж, их влияние штука опасная. Но… Это уже не страшно…

– Я не думал, что мальчик может оказаться Владетелем Подземного Мира, – возмутился братец.

– Совет тебе от члена семьи, – и откуда во мне столько назидательности? – Ты, лучше, поменьше доверяй первым встречным.

– Ему это не поможет, – отозвался поравнявшийся с нами Зеддикус. – Ричард и в детстве был таким, добрым, честным и открытым. И иногда слишком доверчивым. Тебе, член семьи, тоже не мешало бы, кстати, у него поучиться.

– Собираешься изменить Рала? – фыркнул Ричард.

– Мы изменили Кару, – невозмутимо отозвался Зоррандер. – И этого изменим. Кстати, из тебя вышел очень плохой внук, Ричард! – недовольство показал уже он. – Между прочим, я уже третий день ничего не ем.

– Я накормлю тебя, как только мы найдем, чего поесть, – отозвался Искатель, все еще протягивавший мне руку. Я пожал ее, чувствуя, что в этой хватке убавилось напряженности и с моей, и с его стороны. Мы не стали друзьями, и особой симпатии друг к другу у нас не было… Но мы стали чем-то большим, чем враги, относящиеся друг к другу с нарочитой холодностью. Немного, совсем немного… Но у нас есть еще целая жизнь на то, чтобы наши отношения поменялись. Целая, только что спасенная нами, жизнь.

И снова эти голубые глаза под пушистыми ресницами, золотистые волосы, чуть блестящие на Солнце… Я ненавижу ее. И, шадрин побери нас обоих, это очень приятная ненависть. И с выходом из пустыни, я знаю это, игра не закончится. Потому что это уже не игра… Это… Нет, я ее не люблю. Но она мне нужна.

========== XX. “Однажды ты вернешься в Д’Хару…” ==========

– Я думаю, что вам скоро пора будет отделиться, – Ричард обращается к Делану, который шагает следом за ним по едва заметной тропинке в густом лесу. Я иду следом за Кэлен, стараясь попадать в шаги своих спутников – Ричард предупредил, что тропинка может быть довольно обманной – можно угодить в яму, прикрытую покрывалом веточек и листвы, и сломать ногу. Нет, боль, конечно, я испытывала и похуже сломанной ноги, но задерживать друзей мне как-то не хочется. А Ричарда почему-то понесло, когда мы вышли из пустыни два дня назад, на восток, и едва мы достигли этим утром кромки какого-то леса, Искателя потянуло туда. – Когда выйдем, мы должны будем быть недалеко от Мэнроса, там у Кэлен живут друзья и мы задержимся там. Вы с Дафидой можете продолжить путь в Девис и к племени. Бэйнлинги и Сестры Тьмы не будут угрожать, – я бросаю мимолетный взгляд на напряженную спину Дафиды, которая идет между Кэлен и Деланом. Идет достаточно легко, но сейчас, когда Ричард заговорил, прощупывая длинной палкой, обтесанной им и заменяющей Искателю трость, тропу впереди, явно напряглась.

– Но Искатель Ричард, – Делан оглядывается и на несколько секунд наши взгляды встречаются. Красивый темно-карий цвет глаз, смуглое лицо, черные густые волосы… Рельефные мышцы на груди и очень немаленький рост. По мнению Кэлен, осторожно высказанному ей два вечера назад, когда мы с ней занимались костром и стиркой, отправив большую часть мужчин на охоту – припасы у нас кончились еще по пути к Столпам, и Зедд с момента выхода из пустыни требовал у Ричарда накормить его (что говорило мне о том, что старина Волшебник окончательно успокоился и ситуация на его взгляд уже уладилась) – такой видный парень очень подходит такой девушке, как я…

– Хватит выдавать меня за Делана, – отмахнулась я, глядя на сияющее лицо Амнелл, помешивавшей воду, в которой варились набранные Ричардом в каком-то весьма жалком подобии рощи коренья. – Морд-Сит не выходят замуж.

– Но ведь ты девушка, – невинно посмотрела на меня Кэлен. – Кара, я действительно желаю тебе счастья!

– Я найду его сама, – решив, что пытаться донести до нее тот факт, что мы вообще не выходим замуж и слова «супруг Морд-Сит» у большой части мужчин Д’Хары вызывают панический ужас, бесполезно, я взяла ее за руку и придала голосу проникновенный тон. – Кэлен, мне не нравится Делан, не нравился и никогда не понравится, – я подняла глаза, машинально, на звук голосов наших вернувшихся мужчин и чьи-то шаги, и встретилась взглядом с насыщенно-карими глазами. Гурду промолчал, отводя от меня глаза весь последовавший вечер, следующий день и это утро. Когда ему приходилось обращаться ко мне по делу, голос звучал хрипло, выдавая подавляемые им эмоции. Весьма похожие на боль…

В какой-то степени мне было даже жаль парня. К тому же он до сих пор мучительно болезненно напоминал мне Лео, своим прямым, немного забавным нравом и попытками шутить с Морд-Сит.

Они действительно были похожи, за одним исключением – Лео нравился мне, Делан – нет. Даже то, что поначалу заставляло меня вспоминать, улыбаться, относилось не к нему. Он всего лишь напоминал мне о другом человеке… А я не хотела просто искать замену кому бы то ни было. Да и… нам не положено любить…

Не положено любить. Но, жизнь, как выяснилось, ироничная штука, и не спрашивает, положено нам что-то или нет. Я наизусть знаю вкус его губ, эту невыносимую снисходительно-насмешливую ухмылку, этот голос. Хочу я того или нет, с каждым днем, проведенным вместе, я все больше мучительно ненавижу и одновременно меня притягивает к человеку, когда-то бывшему объектом обожания десятков тысяч людей и объектом ненависти еще большего, быть может, количества. И те слова, сказанные у Столпов Творения, когда казалось, что мир вот-вот перестанет существовать, сладким эхом звучат в голове до сих пор. Их нет нужды слушать постоянно, достаточно услышать только раз, сказанные так, что не остается сомнения в их искренности. Впервые за все двадцать пять лет моей жизни (может быть, в детстве я и слышала, но я не помню, когда ломают, человек забывает свое прошлое), на краю пропасти, в которую стремился упасть мир живых, едва слышно… Всего несколько слов… «Ты дорога мне».