Текст книги "Баллада о Лорелее (СИ)"

Автор книги: Юрий Морозевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 63 страниц)

– Так и есть, – с оттенком удовлетворения в голосе произнес Миллс. – Яйцо явно золотое. Жаль только, высоко, не добраться…

– Зачем тебе? – хмуро спросил Джошуа.

– Так я же говорю – золотое…

– До сих пор мне почему-то казалось, что ты ученый, а не расхититель чужих святынь. – Миллс смутился и уставился в пол. – Лучше посмотри, что это там у него за спиной? Или мне показалось? Да нет, не там… выше смотри, на стене…

Миллс обошел монстра сбоку и направил луч фонаря на скрытую мраком дальнюю стену. И тогда они увидели.

Большую часть поверхности занимала выполненная с высочайшим мастерством фреска, посвященная, как понимал Джошуа, традиционной теме борьбы светлых и темных сил.

Все чистое и доброе в этом мире олицетворяли несомненно лорны. Впервые в этом храме обнаружилось изображение кого-то иного помимо уже набивших оскомину черных тварей. Однако, демонов здесь тоже хватало.

– По-моему, на картине отражена какая-то история, – почему-то шепотом поведал Миллс. Он разглядывал фреску, не отрывая взгляда. – Смотри, группа лорнов слева… Заняты охотой, земледелием… женщины хлопочут по хозяйству… возятся с малышами. Хм… впервые вижу счастливых лорнов. Видишь, многие из них даже улыбаются, что совсем уж невероятно. Ты встречал когда-нибудь улыбающихся лорнов? Я – нет.

– Действительно, не припомню такого.

– Во-от… смотрим дальше. В центральной части фрески они уже явно чем-то встревожены. Никто не улыбается, фигуры застыли в полной неподвижности, взгляды устремлены куда-то вверх в ожидании чего-то не слишком приятного. Видишь, даже дети уже не резвятся, а прижались к матерям в поисках защиты. И, наконец, правая часть картины. Кульминация. Толпа покорно бредущих куда-то лорнов, а по сторонам и над ними – вот эти самые черные бестии. Смотри, они выхватывают из толпы одного лорна за другим и утаскивают куда-то в мрачное подземелье… Явный аналог земного ада…

– Уж не в это ли самое, где мы сейчас стоим? – с тревогой произнес Джошуа. – Ох, не нравится мне такая аналогия. Если рассматривать картину с точки зрения борьбы добра и зла, то зло несомненно одержало победу.

– Что ж, вполне возможно, – беспечно ответил Миллс. – Расслабься, эта фреска имеет отношение исключительно к мифологии.

– Не уверен… Посмотри, что ты видишь в стене под картиной.

– Хм… какой-то провал. А в глубине, похоже, еще одни двери.

– Да, провал. Не тот ли самый, куда эти твари уносят лорнов? Согласно твоим словам – местная преисподняя…

– Ну-ну, так уж и преисподняя. Предлагаю пойти и проверить, может, это тебя немного успокоит. Ну что, идем?

– Стой! – почти выкрикнул Джошуа. – Слышишь?..

Миллс замер на месте. Безмолвие глубокого подземелья уже не было абсолютным. Со стороны запертой двери совершенно явственно донеслись совершенно невозможные здесь звуки: приглушенные всхрипы, шорохи, скрежет, словно кто-то неведомый царапал каменные створки чем-то невероятно острым. А затем послышался приглушенный, но тем не менее совершенно отчетливый рев.

Джошуа с Элисоном переглянулись, и обоим одновременно нарисовалась одна и та же бредовая картина: раззявленная клыкастая пасть и острые, словно бритва, когти, в ярости скребущие неподатливый камень.

– Бежим! – крикнул Миллс и рванул к выходу из пещеры. Джошуа бросился вслед за ним.

Ни за что не успеть, думал он. Эта тварь непременно настигнет нас если не здесь, то вне всяких сомнений на лестнице. И почему у нас нет никакого оружия? Э-эх… раньше надо было думать. Впрочем, сомневаюсь, обычное оружие тут не поможет. Разве что гранатомет…

Позади осталась «шлюзовая камера», дальше предстоял невероятно трудный подъем по этой чертовой бесконечной лестнице.

И какого, спрашивается, дьявола нас понесло в эту, с позволения сказать, преисподнюю? Неподготовленными, без какой-либо страховки… А, да что теперь говорить. Выбраться бы из этой передряги живыми…

Перед глазами мелькали разноцветные круги, сердце, казалось, вот-вот выскочит из грудной клетки, правый бок кололо уже совершенно невыносимо… Джошуа задыхался, жадно ловя воздух широко открытым ртом, а в голове набатом звучало одно – не успеть, не успеть, не успеть… Элисону, вероятно, приходилось еще хуже, однако, он молча карабкался вверх, стараясь не отставать от напарника. Страх смерти преследовал их по пятам.

Они все-таки успели. Вероятно, просто потому, что гипотетический преследователь оказался не слишком настойчив. А может, потому, что совсем недавно отобедал… Когда в глаза, наконец, брызнул ослепительный свет Маленькой Лоры, он показался им светом самой жизни.

– К вертолету! Быстро! – крикнул Джошуа Миллсу, заметив, что тот притормозил, жадно заглатывая раскаленный воздух. Если они остановятся сейчас, то сил на преодоление заросшей травой поляны им может не хватить. Нужно бежать, пока адреналин в крови еще способен подстегивать усталое тело.

Элисон беззвучно мотнул головой и ринулся вперед, прямо напролом через черное травяное море, очевидным образом наплевав на истекающую жаром Маленькую Лору.

– Стой! – заорал Джошуа. – Ты куда, дурак! Сгоришь!

Миллс неожиданно вскрикнул, конвульсивно дернулся, воздел руки над головой и так же шустро рванул обратно, словно ошпаренный. Хотя, вполне возможно, так оно и было на самом деле.

– Он… оно мен-ня уд… дарило, – заикаясь, пробормотал он. Глаза у него были огромные и совершенно безумные. – Т-током…

– Что еще за «оно»? Кто тебя ударил?

– Он-но, – Миллс ткнул пальцем в направлении поляны. – Т-трава…

Совсем спятил от страха, решил Джошуа. Этого нам еще не хватало.

– Значит, так, – сказал он, изо всех сил стараясь выглядеть уверенным и спокойным. – Возвращаемся по прежнему пути. Вперед!

Миллс безропотно повиновался, да так, что Джошуа едва поспевал следом. На удивление быстро они преодолели открытое пространство и окунулись в лесную тень. Дышать сразу же стало легче. А вот и протоптанная Миллсом тропа, ведущая прямиком к вертолету. Ну, не подведи, осталось совсем немного…

Нога неожиданно соскользнула по примятым стеблям, и Джошуа слетел с тропы, со всего размаха вломившись в нетронутые черные заросли. Сильнейший электрический разряд пронзил его насквозь, руки, которыми он судорожно ухватился за торчащие стебли, в один момент укололи миллионы крошечных острых иголок.

– А-а-а! – закричал он, рванулся изо всех сил и рухнул обратно на тропу. Миллс, услышав крик напарника, притормозил, оглянулся и дернулся было на помощь, однако Джошуа лишь махнул ему рукой, и тот, увидев, что ситуация под контролем, побежал дальше. Джошуа поднялся и заковылял следом, спотыкаясь и пошатываясь.

Надо же, ошеломленно думал он. Выходит, Элисон вовсе не спятил, как бы невероятно это ни выглядело. Здешние травы отчего-то вдруг решили угостить нас хорошей порцией старого доброго электричества. Н-да… Никогда не слышал ни о чем подобном. И что же означает это, мягко говоря, недружественное поведение? Включились какие-то неведомые защитные системы древнего святилища или все-таки мы стали свидетелями очередного природного катаклизма, на которые в последнее время столь щедра прекрасная Лорелея? Вот же повезло, черт… Загадки, загадки…

Он окинул взглядом поляну и только тут заметил, что выглядит она не совсем обычно. Покрывавшие ее высокие черные травы, еще недавно клонившиеся из стороны в сторону под собственным весом, теперь торчали словно иглы, устремив острия вертикально вверх, прямо в ослепительно сияющее небо.

Говорят, от сильного испуга волосы становятся дыбом, подумал Джошуа. А у нас тут целая поляна вставшей дыбом травы. Выходит, она тоже чего-то испугалась? Очень на то похоже… И с перепугу стала до невозможности агрессивной. На людей кидается… Да-а, электричества тут хоть залейся. И похоже, оно все прибывает и прибывает. Успеть бы нам убраться отсюда подобру-поздорову. Хорошо, что вертолет уже совсем рядом. Взлететь бы…

Когда он, наконец, забрался в кабину, Миллс уже распластался в своем кресле, часто-часто дыша и обессиленно закатив глаза под потолок. Джошуа без лишних разговоров захлопнул дверь и включил запуск двигателя. Только не подведи, думал он. Не сейчас… Двигатель глухо взрыкнул, но все-таки завелся. Джошуа перевел дух. Над головой медленно, словно нехотя, начали раскручиваться лопасти несущего винта. Ну же, давай, давай… не тяни. Хватит с нас местного гостеприимства, пора и честь знать…

Когда винт набрал обороты, Джошуа приподнял вертолет над поляной и аккуратно развернул его носом к обрыву. И в тот самый момент, когда он совсем уже собрался рвануть вперед на полной скорости, с ясного безоблачного неба в самую середину поляны ударила невиданная по силе молния, а следом за ней еще одна, и еще. Джошуа на несколько мгновений ослеп, несмотря на темные очки и фотохромное остекление кабины, а уши заложил немыслимый по силе грохот. Ударная волна попыталась было опрокинуть вертолет, однако Джошуа каким-то совершенно запредельным усилием удалось выровнять уже начавшую заваливаться набок машину. Действовал он скорее инстинктивно, нежели осознанно. Когда Джошуа, наконец, немного пришел в себя, то увидел несколько обгоревших проплешин, совершенно обезобразивших лик черной поляны.

Вот они, огненные стрелы, подумал он, стиснул зубы и дал полный вперед. Только не подведи…

Вертолет, словно услышав беззвучную просьбу пилота, лихо сорвался с места, пронесся над кромкой обрыва, ухнул было вниз, но тут же выровнялся, развернулся и лег на обратный курс.

Глава 3

Джошуа вел машину высоко над полосой прибоя. Вертолет трясло и кидало из стороны в сторону.

Воздушные потоки, чтоб им… и опуститься пониже нельзя, рвущиеся с поверхности клубы пара чуть ли не полностью скрадывают обзор… того и гляди впишешься в гору, а тут еще нагло врущие приборы… Ну все один к одному! Чертовщина какая-то… что ж у нас за день сегодня такой!

Он бросил взгляд на притихшего Миллса. Выражение лица напарника ему совсем не понравилось. Элисон остановившимся взглядом уставился на апокалиптический пейзаж за окнами кабины и лишь беззвучно шевелил губами.

Молится, что ли. Действительно, самое время. Молись, молись, вдруг поможет…

Далеко в море беззвучно полыхнул еще один мощнейший электрический разряд, далеко не первый и, как подозревал Джошуа, не последний.

Странная какая-то гроза. Молнии лупят одна за другой посреди ясного неба. Что-то здесь явно не так, и кто бы знал, до какой степени мне все это не нравится…

– Элисон, – позвал он. Миллс не ответил, похоже он вообще ничего не слышал. Тогда Джошуа взял его за плечо и слегка встряхнул, приводя в чувство.

– А… что…

– Слушай, Элисон. Ты у нас человек ученый. Объясни, что за гроза у нас такая… хм… необычная, мягко говоря? На небе ни облачка, а молнии словно с цепи сорвались.

– Стрелы… Слышишь? Не молнии, а стрелы… огненные стрелы… Это кара нам всем… кара небесная…

Совсем спятил от страха, подумал Джошуа. Надо что-то делать.

– Да, стрелы, понимаю. Так и не удивительно, сезон у нас такой. Видишь, лорны в очередной раз оказались правы, не обманули. Вот только что это за стрелы, и откуда они взялись на нашу голову?

Миллс молчал и снова принялся шевелить губами.

Безнадежно, подумал Джошуа.

Очередная молния ударила совсем рядом, прямо в кипящие волны. Вертолет снова ощутимо тряхнуло.

А, черт! Если так дальше пойдет, базы нам не видать как своих ушей. Прямого попадания хрупкая машинка определенно не выдержит, просто рассыпется в воздухе, и весь разговор. Тьфу-тьфу… не приведи Господь, конечно… Нужно как-то выбираться из этой дьявольской свистопляски, пока не произошло самого худшего.

Хм… мне кажется, или действительно, молнии бьют почти исключительно над морем? Вроде бы нет, не кажется… Точно не кажется! По какой-то неведомой причине над джунглями наблюдается явное затишье. Так-так… Этим непременно нужно воспользоваться. Вполне возможно, что нам выпал один-единственный шанс, и было бы полным безумием его упустить.

Джошуа резко довернул вправо, и вскоре бушующее Рейнское море под днищем машины сменилось угольно-черным ковром сплошной растительности. Так-то лучше… может, все еще обойдется.

Связи нет, вот что плохо. Попробовать, конечно, можно, однако результат вполне предсказуем. Какая уж тут связь, когда атмосфера просто перенасыщена электричеством. И все же… надежда умирает последней.

– Говорит борт LH-031. Всем, кто нас слышит. Мэйдей, мэйдей… Наши координаты…

– Бесполезно, – неожиданно произнес Миллс. – Никто не услышит.

Джошуа покосился на напарника и упрямо повторил:

– Говорит борт LH-031…

Миллс лишь криво усмехнулся. Джошуа некоторое время вслушивался в вой и стоны мирового эфира, а затем угрюмо произнес:

– Имей в виду, если придется пойти на вынужденную, мягкого приземления я не гарантирую. Сам видишь, никаких просветов. Так что в случае чего падать будем прямо на деревья. Не самый удачный вариант.

– Это вообще не вариант, – заявил Миллс и нахмурился, так что брови у него сошлись над самой переносицей. – Десятки километров пешком… по непролазным джунглям… Ты считаешь это реальным?

– Зачем пешком? – удивился Джошуа. – Если уцелеем при посадке, то просто подождем на месте, и рано или поздно нас подберут спасатели. Увидят, что все сроки вышли, и начнут искать.

Миллс снова как-то нехорошо усмехнулся, покачал головой и стал смотреть куда-то в сторону. Так, словно черное растительное море за остеклением кабины вдруг стало представлять исключительный интерес для мировой этнографии. Джошуа подобное поведение напарника крайне не понравилось.

– Что? – раздраженно спросил он. – Что еще? Я опять чего-то не знаю?

– Ты должен меня понять, – начал Миллс. – Таинственный храм в джунглях… Открытие, способное перевернуть все наши представления о лорнах… Оно должно было стать моим, и только моим. Это ты понимаешь? Кэт о нем умолчала, а Стромберг попросту ничего не понял… А значит, они не имеют на него никаких прав! Никаких! Абсолютно! И только благодаря мне… слышишь?.. мне!.. о нем узнает весь мир!

Ага, размечтался. Узнает, узнает… если долетим, конечно.

Сильнейший электрический разряд впился в крону высоченного дерева по левому борту, на мгновение ослепив и оглушив экипаж такой хрупкой и беззащитной перед разгулом стихии маленькой летающей машины.

Вот тебе и только над морем, подумал Джошуа, в очередной раз выравнивая вертолет. Что мы их, притягиваем, что ли?

Он мрачно посмотрел на Элисона.

– Если я правильно тебя понял, – сказал он, – о нашем маршруте ты никому ничего не сообщил. Так?

Миллс молча кивнул.

– Замечательно! Поздравляю! Мало того, что сам вляпался дальше некуда, так еще и меня прихватил за компанию!.. Нет, ну надо же быть таким кретином! Просто вершина идиотизма! Эверест! Десять баллов из десяти!

Джошуа даже задохнулся от переполнявшего его возмущения.

Спокойно, спокойно… дышим ровнее, подумал он. Если хотим выбраться из этой передряги живыми, голова должна быть холодной и ясной.

Он выдохнул и, немного успокоившись, продолжил:

– Итак, по всему выходит, что искать нас никто попросту не станет. По крайней мере здесь… Ты сам-то понимаешь хотя бы, к чему может привести твое непомерно развитое честолюбие?

Миллс так же молча отвернулся.

Хм… Понимает, надо полагать. Не поздновато ли?..

А, черт! Еще один разряд, и так близко… Опять повезло.

Сколько продлится столь невероятное везение? Джошуа этого не знал, и даже боялся делать какие-то прогнозы. Но что он знал абсолютно точно – оно не может продолжаться бесконечно. По спине пробежал весьма неприятный холодок. Внезапно возникло ощущение неотвратимо надвигающейся катастрофы. Подобное с ним случалось всего лишь однажды, во время невероятной по силе песчаной бури на Горгоне, когда в полный рост встала реальная перспектива оказаться похороненным в толще дюн. Бр-р-р… даже мурашки по коже. В тот раз, к счастью, все обошлось. Обойдется ли на сей раз, или его лимит удачи уже выбран до самого дна?.. Хотелось бы верить, что нет. Хотя у переменчивой фортуны на этот счет может быть особое мнение.

– Смотри, – вдруг сказал Миллс. – Что это там, справа?

Джошуа повернул голову, однако ничего необычного не увидел. Джунгли как джунгли… опять Миллсу что-то мерещится с перепугу. Джошуа уже успел благополучно забыть то обстоятельство, что странным образом почти все так называемые «видения» напарника неизменно находили свое подтверждение в реальности. Уж что-что, а в наблюдательности ему не откажешь. Однако, в той непростой ситуации, в которой они оказались в значительной степени даже не по вине, а попросту по разгильдяйству Элисона, подкрепленному непомерным желанием стяжать мировую известность и славу первооткрывателя, Джошуа было не до справедливости. Остались лишь злость и досада.

Он уже раскрыл было рот, чтобы обругать напарника последними словами, а также посоветовать ему заткнуться и не отвлекать внимание на всякую ерунду. Как тут же увидел.

Над черными кронами разливалось в воздухе крайне подозрительное дрожание, нечто почти неразличимое на фоне слепящих небес. Его нетрудно было принять за обычное колебание плотности воздуха, которое весьма часто можно наблюдать над перегретой на солнце песчаной или каменной поверхностью. Однако, при ближайшем рассмотрении все оказалось не столь просто. В дрожащем мареве отчетливо наблюдались яркие всполохи, непрерывно снующие во всех направлениях над черными кронами исполинских деревьев. Даже Маленькая Лора оказалась не в состоянии полностью скрыть их от внимательного взора. Словно призрачная огненная сеть…

Сеть…

– Этого нам еще не хватало, – сквозь зубы процедил Джошуа.

– Чего этого? – едва слышно, одними губами, спросил Элисон. Джошуа не мог видеть выражение его глаз, скрытых плотными черными очками, однако весьма явственная дрожь в голосе с головой выдавала овладевший напарником страх.

– Понятия не имею, – ответил он. – Но держаться предпочитаю как можно дальше. Ничего хорошего эти всполохи нам явно не сулят.

Вертолет накренился и стал забирать влево.

– Вот так, – удовлетворенно сказал Джошуа. – Будем надеяться, хотя бы от этой напасти мы избавились.

– Не похоже, – пробормотал Миллс. – Смотри, оно уже слева… вон там… впереди тоже… – Он наклонился к окну. – И прямо под нами… Везде… Вверх давай, вверх! Может быть, перепрыгнем! Ну, скорее же… давай!!

– А, черт! – Теперь Джошуа тоже увидел.

Элисон прав. Набор высоты – их единственный шанс. Проблема в одном – может не хватить времени. Внезапно Джошуа осознал, что собой представляет эта проклятая западня, куда они столь опрометчиво угодили, и это понимание заставило его на неуловимую долю мгновения буквально оцепенеть от ужаса, а затем столь же мгновенно бросить вертолет едва ли не вертикально в зенит.

Разряды… эти бледные разряды… тысячи, миллионы разрядов, соткавшие над черными кронами адскую ловчую сеть, выбраться из которой нет практически ни единого шанса. Электрические джунгли… совсем как та трава на поляне, только в сотни, если не тысячи раз мощней. Выше, нужно еще выше… Нет, не вытянуть… Ну же, давай, черт тебя подери!

Перегретые двигатели натужно ревели, вертолет с трудом набирал высоту.

Медленно, слишком медленно… Джошуа едва ли не всеми печенками ощущал, как дрожащая бледная сеть под днищем машины наливается совершенно непредставимой, воистину чудовищной мощью. Куда быстрее, чем того хотелось бы… Не успеть… жаль.

Невероятный по силе удар до основания сотряс маленькую машину, подбросил ее на десяток метров вверх и завалил набок. Джошуа рвануло из кресла с такой силой, что потемнело в глазах. Двигатель тут же заглох, и в наступившей жуткой тишине пару мгновений слышался лишь легкий шорох продолжавшего крутиться по инерции несущего винта, а затем сознания коснулся истошный, на грани ультразвука, вопль Миллса.

Вот и все, успел подумать Джошуа за секунду до того, как потерявшая управление машина камнем рухнула в объятые электрическим пламенем черные джунгли.

* * *

Сознание возвращалось медленно и мучительно.

Казалось, весь мир затопила непроглядная тьма, из глубин которой время от времени всплывали вроде бы никак не связанные друг с другом отрывочные видения, несколько секунд маячили перед внутренним взором, а затем неторопливо уплывали, чтобы тут же смениться новыми. Заросшая черной травой поляна… кипящее море и вертолет, в беспомощном падении крошащий ветви гигантских деревьев… ужасного вида монстр, словно явившийся прямиком из ночных кошмаров… чье-то перекошенное от ужаса лицо… раскрытый в беззвучном крике рот…

Чье лицо, чей рот? Кажется, когда-то я знал этого человека… Его зовут… зовут… Нет, не помню.

И стрелы… огненные стрелы, невероятно точно бьющие с небес прямо в цель, такую маленькую и беззащитную. И что самое ужасное, в этот раз роль мишени играю я сам.

Он мысленно рванулся в безумной надежде отыскать хотя бы какое-нибудь мало-мальски пригодное убежище, хотя твердо знал, что спрятаться нет никакой, ну совершенно никакой возможности. И тем не менее, сдаваться без борьбы не желал категорически.

Хотите поджарить меня, обратился он к огненным стрелам так, словно те реально обладали пусть и совершенно нечеловеческим, но все-таки сознанием. Что ж, в таком случае вам придется хорошо потрудиться, а уж я совершенно не намерен облегчать вашу задачу. Ну, что же вы? Давайте, поиграем… ваш ход. Кто знает, а вдруг мне еще раз повезет, и я все-таки успею?

Не успел… Упавшее с ясного неба безжалостное пламя настигло мечущуюся в панике фигурку и мгновенно охватило ее целиком, с головы до ног. В неописуемом ужасе он, не отрываясь, смотрел на живой факел, которым по милости фортуны вдруг стало его тело, смотрел до тех пор, пока оно не превратилось в скособоченную обугленную головешку и не завалилось набок во влажную черную траву, угаснув с противным жутким шипением. Страшное видение медленно растворилось в абсолютной тьме.

И тогда пришла боль. Невероятная, пронизывающая тело от макушки до самых пяток. Такая, словно не в бредовом видении, а в самой что ни на есть реальной реальности он заживо сгорал в жадно пожирающих его плоть языках неугасимого адского пламени.

– А-а-а-а!! – закричал он.

Ему казалось, что этот наполненный безумной болью вопль несомненно должен быть услышан в самых удаленных уголках необъятной вселенной. И те, чьих ушей он рано или поздно достигнет, конечно же не могут не отозваться на его призыв, немедленно бросят все свои самые неотложные дела и поспешат на помощь. Он был бы несказанно удивлен и разочарован, если бы кто-то вдруг стал уверять его, что на самом деле никакого крика нет, а есть всего лишь невнятные стоны и хрипы, издаваемые изломанным и израненным телом.

Боль накатывала волнами. Она яростно вгрызалась в обнаженные нервы, миллионами острых зубов впивалась прямо в мозг в попытке окончательно затуманить и погасить и без того едва тлеющий огонек сознания. Однако, странным образом она же вернула казалось бы окончательно утраченное чувство реальности. Он вдруг вспомнил, как его зовут и что на самом деле произошло.

Невероятным, почти запредельным усилием воли Джошуа заставил себя открыть глаза.

Мутные пятна, маячившие перед его взором, медленно, словно нехотя, наконец обрели форму. Черные листья и черные стебли… и ослепительные, бьющие по нервам, просветы между ними. Никаких полутонов, только черное и белое… белое и черное. Джошуа вдруг осознал, что, оказывается, лежит на спине и широко раскрытыми глазами смотрит прямо в небо… или в то место, где оно по всем законам должно было бы находиться. Однако, никакого неба над головой он не увидел, и это было хорошо. Хотя бы в этом неожиданно повезло. Склонившиеся над беспомощным человеком огромные, сильно изрезанные, черные листья надежно укрывали от убийственных обжигающих лучей Маленькой Лоры. Если бы не эта многоярусная защита, его кошмар определенно имел все шансы воплотиться в действительность.

Джошуа попробовал пошевелить левой рукой, и это простое движение тут же вызвало невероятный по силе всплеск боли в верхней части живота. На какое-то мгновение у него даже потемнело в глазах, и он изо всех сил стиснул зубы, чтобы не закричать.

Так… судя по всему, перелом ребер… Хм, скажем прямо – если список возможных повреждений ограничится исключительно ребрами, это будет случаем редчайшего, воистину сказочного везения. Что-то из области совершенно невозможного, такого, чего попросту никогда не бывает. Н-да… Вообще-то, крайне сомнительно, как бы ни хотелось поверить в чудо. Вот, кстати… Почему-то совершенно не ощущается нижняя часть тела, и это неприятное открытие начинает беспокоить все больше и больше.

Позвоночник?.. Не приведи Господь… Тогда из этой передряги наверняка не выпутаться. А впрочем, и со сломанными ребрами тоже. К тому же список явно может быть дополнен вполне вероятными травмами внутренних органов. Недаром же постоянно ощущается привкус крови, да и подташнивает непрерывно… Н-да, ситуация явно не из веселых…

Джошуа попробовал пошевелить пальцами правой руки, и был немало обрадован тем фактом, что это простое движение удалось сделать без ожидаемого взрыва неистовой боли. Тогда он судорожно начал ощупывать поверхность рядом с собой, и неожиданно с изумлением обнаружил, что его тело полупогружено в теплую неподвижную воду.

Речная заводь? А может быть, берег озера? Или просто большая лужа?

Он сжал пальцы и почувствовал в горсти что-то липкое. Ил, надо полагать. В ноздри ударил до одурения тошнотворный запах.

Та-ак, яснее ясного. Болото, вне всякого сомнения… А где болото, там тьма-тьмущая всяких прожорливых тварей. Уж об этом-то нам инструкторы все уши прожужжали.

Мол, не слишком надейтесь на то, что вы для них абсолютно несъедобны. Мало ли что белки вашего тела в корне отличаются от белков всех без исключения живых существ планеты Лорелея, а следовательно, являются для них смертельным ядом. Они-то этого не знают. Поэтому крепко-накрепко запомните: вечно голодные обитатели болот имеют весьма нехорошую привычку сначала попробовать вас на зуб, а уж потом разбираться. И при этом совершенно неважно, что вкусив вашей плоти, они тут же сдохнут. Поверьте, вам от этого будет ничуть не легче. А посему. Избегайте болот везде, где только возможно, не суйтесь в них без крайней на то необходимости.

Хм… будем считать, что в моем случае необходимость была именно крайней. Каковое обстоятельство, вообще-то говоря, никоим образом не отменяет другой, вытекающей из него необходимости – а именно, со всей возможной поспешностью покинуть гостеприимные воды упомянутого выше водоема.

Легко сказать. Если вам интересно мое мнение, то с превеликим, как говорится, удовольствием. Вот только неясно, смогу ли я вообще хотя бы пошевелиться, не говоря уж о том, чтобы что-то покинуть, да еще с поспешностью. Что ж, выяснять придется опытным путем. По крайней мере, одна рука у меня работает, а это уже немало.

Джошуа сделал попытку приподняться, опираясь на здоровую руку, и в конце концов это ему удалось. Правда, ценой неистовой боли в животе и левом боку. Ног он по-прежнему не чувствовал. Прижавшись спиной к мягкой кочке, он с трудом отдышался, пережидая момент, когда улягутся болезненные толчки в висках и рассеются цветные пятна перед глазами, а затем неторопливо огляделся.

Так и есть – болото. Что, собственно говоря, и ожидалось. Обширная поляна, усеянная невысокими, поросшими черной травой островками, раскинулась прямо перед его взором. В левой ее части у самого берега торчал из воды огромный полусгнивший ствол поваленного дерева, густо увитого тонкими высохшими лианами, а справа… Ровное, практически круглое окно черной воды, в самом центре которого трудно было не заметить покореженную, едва ли не закрученную в штопор лопасть несущего винта. Она возвышалась над маслянисто поблескивающей поверхностью словно обелиск, призванный увековечить память о том, кто нашел последнее успокоение в этих тяжелых, угрюмых водах. Об Элисоне Миллсе.

Никаких сомнений в печальной участи напарника у Джошуа не было. Последнее, что он запомнил перед падением, – страшной силы удар, который буквально вырвал его из пилотского кресла и бросил наружу, прямо сквозь остекление кабины. Ему посчастливилось уцелеть лишь благодаря тому, что во всей этой суматохе он забыл пристегнуться. Совершенно непростительная оплошность для бывшего десантника, которая тем не менее на этот раз спасла ему жизнь. А вот Миллс в этом смысле оказался куда более дисциплинирован, за что и поплатился. Камнем ушедшая на дно машина не оставила ему ни единого шанса.

Эх, Миллс, Миллс… Знал бы ты, чем закончатся твои поиски мировой славы и признания заслуг перед наукой. Неплохой ты был парень, хоть и не без загибов. А с другой стороны, у кого их нет? Вот то-то же. Все мы сходим с ума по-своему, и у каждого в голове свои тараканы. Так что покойся с миром, благодарное человечество тебя не забудет. Пусть даже исключительно в моем лице. Надеюсь, смерть твоя была быстрой и без особых мучений. В этом смысле еще неизвестно, кому из нас повезло больше. Пожалуй, я бы с тобой поменялся.

В самом деле, Джошуа прекрасно понимал, что шансов на спасение у него – ноль. Останки вертолета благополучно покоятся на самом дне лесного болота, а окружающая растительность прямо на глазах начинает расправлять иссеченные винтом огромные черные листья, напрочь скрывая от посторонних глаз малейшие признаки случившейся здесь катастрофы. Еще каких-то пара часов, и заметить что-либо с воздуха станет практически невозможно. Спрашивается, как можно найти то, чего нет? Даже если предположить гипотетический случай, что нас начнут искать и какая-то светлая голова додумается перенести поиски именно в этот квадрат, задача представляется абсолютно невыполнимой.

Что означает сложившаяся ситуация конкретно для него, Джошуа представлял себе очень даже отчетливо. Не может быть и речи о каком-либо перемещении по джунглям с его-то травмами. Со сломанными ребрами, без ног, без руки… опять же неясная ситуация с позвоночником, и что еще там внутри… В общем, вариантов просматривается всего лишь два, и оба никуда не годятся. Либо сам тихо-мирно отдашь богу душу, либо тобой закусит какая-нибудь мерзкая болотная тварь. Третьего не дано.

Ну вот. Что называется накаркал.

Краем глаза Джошуа вдруг заметил какое-то движение слева, у самого основания полузатопленного дерева. Сначала из воды показались два тонких стебелька с непонятными утолщениями на концах. Больше всего они почему-то напомнили ему перископ подводной лодки. Так же поворачиваются из стороны в сторону, словно осматриваются.

Хм… подводная лодка в глубинах лесного болота. Смешно. Если бы не было так грустно.