Текст книги "Баллада о Лорелее (СИ)"

Автор книги: Юрий Морозевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 63 страниц)

«А-а…» – разочарованно заметил Рон. – «Понятно. А то я совсем уж было решил, что ты у нас… э-э… немного того.»

«Помню,» – ответила Катерина. – «Я много чего помню.»

* * *

Именно Сезон Огненных стрел ознаменовал собой начало целой серии катаклизмов планетарного масштаба, в конце концов приведших планету к ее теперешнему безрадостному существованию. Катя прекрасно помнила то воистину счастливое время, когда Лорелея только-только выбралась из глубокой гравитационной ямы между двумя Лорами и, набирая скорость, помчалась вокруг Лоры Большой. Немыслимая жара стремительно уступала свои позиции, температура воздуха быстро возвращалась к норме. Думается, не только метаморфы вздохнули тогда с нескрываемым облегчением, решив, что уж теперь-то самое худшее наверняка осталось позади. Даже отток с Лорелеи поселенцев практически прекратился, что само по себе стало весьма красноречивым показателем царивших в обществе настроений.

Однако, радость оказалась явно преждевременной.

Миллионы тонн воды, испарившейся с поверхности Рейнского моря и многочисленных озер в жаркий период, практически сразу же сконденсировались в сплошной облачный покров, накрывший плотным покрывалом всю планету. Температура упала еще сильнее, и начался нескончаемый дождь. Сезон Небесной воды по календарю лорнов.

Собственно, разгулявшуюся не на шутку стихию назвать обычным дождем ни у кого просто язык не повернулся бы. Ливень. Потоп. Может быть, даже Великий Потоп. Ничего подобного Катерина не видела за всю свою жизнь. Возникло устойчивое впечатление, что именно здесь, на Лорелее, обрел, наконец, реальное воплощение один из библейских мифов, когда воистину разверзлись хляби небесные, и из плотных черных туч на несчастную землю обрушился целый океан воды. Ливень не прекращался сутками напролет… тугие холодные струи хлестали нещадно и упорно норовили сбить с ног. И так день за днем, неделя за неделей… Джунгли мгновенно превратились в непролазное болото, вода быстро размывала почву под корнями гигантских деревьев, и те то и дело с жутким грохотом заваливались прямо в трясину.

Поселенцы снова кинулись в бега. Именно тогда эвакуация с Лорелеи приняла воистину массовый характер. Подобравшись к самому городу, Катерина, Рон и Джошуа угрюмо наблюдали, как на чавкающую и хлюпающую равнину, когда-то служившую посадочным полем космопорта, один за другим опускаются космические корабли, как в спешке по трапам поднимаются сотни грязных, вымокших до нитки, продрогших людей, как медленно закрываются наружные люки, и корабли сразу же устремляются в тяжелое мокрое небо, чтобы уступить место новым…

Самым мрачным моментом стал, несомненно, старт последнего корабля. Только когда на фоне низких туч окончательно растаял белый инверсионный след, Катерина в полной мере осознала, что вот теперь они точно остались абсолютно одни. Трое землян-метаморфов, единственное население когда-то цветущей, а ныне совершенно утонувшей планеты. Спящие в глубоких пещерах лорны, разумеется, не в счет. Точно так же как и немногочисленные лорны-метаморфы где-то в соседних убежищах, все контакты с которыми по не зависящим от землян причинам уже давно и прочно оборваны.

Рон и Джошуа в полной мере разделяли чувства Катерины. Они исподлобья смотрели в темное хмурое небо и молчали. Для всех троих это явно был далеко не самый лучший день в жизни. Пока хотя бы малая часть землян-поселенцев оставалась в городе, никто из метаморфов не чувствовал себя окончательно оторванным от цивилизации, присутствие рядом даже совершенно незначительного количества людей придавало сил и уверенности в себе. Зато теперь впереди просматривалась лишь абсолютно безрадостная перспектива полного и окончательного одиночества на умирающей планете.

Когда они мрачные и подавленные, наконец, вернулись к убежищу, и массивные каменные двери надежно отгородили их от окружающего мира, Джошуа угрюмо произнес:

– Самое время напиться.

Катерина и Рон промолчали, хотя в глубине души вполне разделяли чувства своего друга.

Сезон Небесной воды оказался на удивление коротким, что было очень даже кстати, поскольку Рон и Джошуа не на шутку начали беспокоиться за сохранность подземного убежища. Однако, как выяснилось довольно быстро, неведомые строители предусмотрели даже подобный вариант развития событий, снабдив пещеру весьма совершенной дренажной системой. А когда бурные потоки, стекающие по рукотворным каналам куда-то в бездонную черную пропасть, неожиданно иссякли, метаморфы сразу же поняли, что Сезон Небесной воды, наконец-то, пришел к своему завершению. Лорелея пережила очередной катаклизм и теперь полностью готова переживать следующий.

Катерина не питала никаких иллюзий по этому поводу. Мифы и легенды лорнов утверждали со всей определенностью: наступает эпоха невиданной стужи, и длится она будет долгие-долгие годы… Сезон Ледяного безмолвия… так говорят сказания.

Хм… А откуда аборигенам известно про лед? На планете вечного жаркого лета никакого снега и тем более льда никогда не существовало, даже на полюсах. По крайней мере в обозримой исторической ретроспективе, насчитывающей как минимум несколько тысяч лет. Тогда как могло возникнуть подобное название очередного сезона? Неужели осталось в памяти поколений со времен предыдущей катастрофы? Н-да… единственное разумное объяснение. И кстати, причем здесь безмолвие? Лорны никогда и ничего не называют просто так… Очередная загадка, вроде пресловутых огненных стрел…

Еще недавно Катерина ни за что не поверила бы ни во что подобное. Она скорее признала бы досадной ошибкой в сказаниях лорнов любое упоминание о застывших морях и бескрайних снежных просторах. Но только не теперь. Предыдущие сезоны продемонстрировали со всей наглядностью, что к любым, даже самым незначительным, казалось бы, намекам, разбросанным в местных легендах и сагах, следует относиться с предельной серьезностью. Достаточно вспомнить черные травы, невероятные огненные стрелы и, наконец, Великий Потоп. Как-то так получалось, что до сего момента лорны в своих предсказаниях не ошиблись ни разу. Вероятно, и упомянутое ледяное безмолвие не станет в этом ряду досадным исключением. Впрочем, последнее утверждение настоятельно требовало проверки.

Катерине не пришлось долго убеждать своих друзей в необходимости вылазки на поверхность. В конце-то концов, нужно же выяснить, какие новые сюрпризы подготовила для них прекрасная Лорелея. Рон и Джошуа поддержали идею с неподдельным энтузиазмом. Тишина и покой подземного убежища уже начали изрядно действовать всем на нервы, а тут какое-никакое, но все-таки приключение.

Когда метаморфы выбрались наружу, они не узнали Лорелею. Покрытые коркой льда обширные лужи перед входом и крупные снежные хлопья, в медленном танце кружащиеся над головой и неторопливо ложащиеся прямо под ноги…

Черные джунгли, полукругом охватывавшие обширную поляну перед входом, больше не были черными, как и сама поляна. Ничто не напоминало о том времени, когда заросли представлялись воистину непроходимыми, а гигантские деревья могучими. Теперь джунгли являли собой скорее жалкое зрелище. Покорно склонившиеся почти до земли кроны древесных гигантов, пожухлые черные листья, увядшие травы…

Преобладающим цветом открывшегося взорам унылого пейзажа, несомненно, стал белый. Вся влага, не успевшая пролиться дождем в Сезон Небесной воды, очевидным образом возвращалась на поверхность в виде снега. Снежинки падали на волосы, лица и плечи застывших в изумлении метаморфов, тут же таяли и холодными противными струйками стекали по щекам. Катя, Рон и Джошуа не замечали ничего, завороженные никогда не виданным на жаркой планете зрелищем. Не оставалось никаких сомнений, что в ближайшем будущем Лорелею накроют огромные сугробы в человеческий рост. Как минимум. И это уже надолго, если не навсегда.

– Невероятно, – тихо произнес Джошуа, не отрывая взгляда от накрытых белым саваном зарослей. – Кто-нибудь может объяснить мне, что здесь происходит?

– Взгляните на небо, – так же тихо ответил Рон. – Многое станет понятным.

Катерина и Джошуа, словно по команде, подняли головы вверх.

Мрачные тучи, еще недавно нависавшие над планетой сплошным тяжким покрывалом, практически исчезли. Небо очистилось, на темно-синем фоне у самого горизонта яркими огоньками сияли крупные звезды, и это казалось странным, причем странным вдвойне.

Снегопад посреди ясного неба – разве такое возможно? Хм… наверное, да, если речь идет о Лорелее. За последнее время она сумела продемонстрировать потрясенным зрителям столько невероятного, что снежинки на фоне звезд – явно не самое удивительное в ее арсенале. Куда более необычным представлялось другое.

– Лора, – одними губами произнесла Катерина. – Господи… даже представить себе не могла…

Такой Большую Лору наверняка не видел никто из обитателей планеты, во всяком случае на протяжении последних нескольких тысяч лет. Ни лорны, ни колонисты с Земли. Красный гигант, главный компонент двойной звездной системы, больше не выглядел столь хорошо знакомым Катерине и ее спутникам огромным косматым чудовищем, плюющимся во все стороны струями плазмы. Теперь Большая Лора вела себя куда более добропорядочно и уж наверняка не могла напугать своим видом даже самого пугливого туриста. Просто по причине того, что, судя по всему, находилась на огромном расстоянии от Лорелеи. Тусклый красно-оранжевый диск звезды, воцарившийся на небосводе практически в зените, лишь ненамного превышал размер Луны, видимой с Земли. А Маленькой Лоры вообще не наблюдалось. Вероятнее всего, в данный момент она пряталась где-то за спиной у своей старшей сестры.

– Как такое возможно? – спросил Джошуа, не отрывая взгляда от невиданного зрелища. – Что здесь, в конце-то концов, творится?

– Сезон Ледяного безмолвия… – тихо сказала Катерина. Так, словно боялась своим голосом нарушить это самое безмолвие.

– Можно подумать, это хоть что-нибудь объясняет, – пробурчал Джошуа.

– Думаю, виной всему гравитационный маневр, – задумчиво сказал Рон. – Во время Сезона Огненных стрел планета, скорее всего, сильно замедлила движение по орбите и, в конце концов, начала неуклонно падать на Большую Лору. В результате скорость существенно возросла, и орбита Лорелеи в очередной раз коренным образом изменилась. Большая Лора словно выстрелила несчастной планетой из рогатки. Или из пращи, как больше нравится. Кстати, подобным приемом часто пользовались на заре космонавтики, когда возникала необходимость скорректировать траекторию межпланетного корабля и направить его к новой цели. Заметьте, что немаловажно, – с одновременным набором скорости. Так что теперь Лорелея явно летит куда-то к самым окраинам системы. Это все, что я могу сказать по этому поводу. Нужны систематические наблюдения, чтобы правильно оценить ситуацию.

– И что же все это означает конкретно для нас?

– Ну-у… Снег мы уже наблюдаем… По мере удаления от светил температура начнет сильно падать. Сначала замерзнет углекислота, в результате чего полностью прекратится даже самый минимальный парниковый эффект, и тогда похолодает еще сильнее. В конце концов атмосфера вымерзнет полностью, образовав на поверхности реки и озера из жидкого азота и кислорода. Вот, что-то вроде того… А может, я слишком сгущаю краски, и газовая оболочка в каком-то виде все-таки уцелеет. Не знаю. Все зависит от степени удаления планеты от своих светил.

Все трое ощутили вдруг сильный холод, который почему-то совершенно не чувствовался до слов Рона. Словно сама Снежная королева вдруг взмахнула над их головами ледяным посохом. Словно дыхание самой смерти. Катерина зябко передернула плечами.

– Да-а, перспектива… – протянул Джошуа. – Хочешь сказать, мы здесь попросту задохнемся?

Рон только пожал плечами.

– Не думаю, – ответила Катерина. – Похоже, строители убежищ предусмотрели даже самые катастрофические варианты. Смотрите… – Она указала на распахнутые створки дверей, ведущих в убежище. – Я заметила еще на выходе, но не придала особого значения. Признаться, снег и лед впечатлили меня куда сильнее.

Рон и Джошуа подошли ближе и остановились, внимательно разглядывая украшенные орнаментом каменные плиты. До такой степени знакомые, что взгляд, как правило, скользил по ним, не задерживаясь. И, как выяснилось теперь, совершенно напрасно.

Торцы каменных створок, в обычном состоянии абсолютно ничем не отличающиеся от прочих поверхностей, теперь маслянисто поблескивали в неярком слегка красноватом свете Большой Лоры. Неведомая черная субстанция покрывала их сплошным ровным слоем, и слой этот претерпевал метаморфозу прямо на глазах. С каждой секундой он становился плотнее и толще, отчего складывалось полное впечатление того, что маслянистая черная жидкость сочится прямо из камня. Вполне вероятно, так оно и было на самом деле. А затем по гладкой черной поверхности пробежала едва уловимая глазом рябь, и она мгновенно покрылась тысячами мельчайших круглых шариков на тонких коротких стебельках. После чего все замерло.

Катерина протянула руку и коснулась черной субстанции пальцами. Никто не успел ее остановить.

– Стой! Ты что делаешь? – крикнул Рон. – Не смей!

Однако, было уже поздно. Катя всей ладонью коснулась поверхности, а затем медленно потянула руку на себя. Черные нити потянулись за ней, словно приклеенные. Впрочем, по мере того как Катерина убирала руку все дальше и дальше, нити быстро утоньшались, стекали с пальцев и мгновенно втягивались обратно, не оставляя на ладони видимых следов.

– Липкая, – сказала Катерина.

– Ты совсем с ума сошла? – закричал на нее Рон. – Трогать голыми руками неизвестно какую гадость! А если бы…

Он даже задохнулся от возмущения.

– Ладно, извини, – примирительно сказала Катерина. – Больше не буду. – Рон обиженно засопел. – Ну прости… ничего плохого ведь не случилось. Сам посуди, могут ли инопланетные биотехнологии нанести нам еще больший вред, чем тот, который они уже причинили? Мы и так перестали быть людьми… во всяком случае, в традиционном понимании этого слова. Куда уж больше.

Рон отвернулся.

– Что это за дрянь, как по-твоему? – спросил Джошуа.

– Всего-навсего обычный герметик, так мне представляется. Когда мы закроем каменные створки, он тут же заполнит собой все самые мельчайшие щели и не даст воздуху из убежища улетучиться в том случае, если Лорелея все-таки потеряет атмосферу.

– Хм… разумно. Держу пари, что похожая дрянь перекроет также всю дренажную систему. Если, конечно, ты не ошибаешься на ее счет.

– Мало просто герметизировать убежище, – буркнул Рон. – Для нормальной жизнедеятельности необходимо возобновление кислорода… поглощение углекислоты… поддержание комфортного температурного режима… А, да что говорить…

Он безнадежно махнул рукой.

– Не сомневаюсь, все эти вопросы тем или иным способом решены, – сказала Катерина. – Не забывай, что строители убежищ в совершенстве освоили биотехнологии и совершали межзвездные перелеты еще тогда, когда наши предки вовсю прыгали по деревьям.

– Всего лишь гипотеза, – фыркнул Рон. – Ничем, кстати, не подтвержденная. Кроме твоих любимых мифов и сказаний.

– А вот это тебя не убеждает? – немедленно ощетинилась Катерина, указывая на ворсистую слегка шевелящуюся черную субстанцию. – Или ты считаешь, что подобными технологиями владеют пребывающие на стадии общинно-родового строя лорны?

– Не знаю, – парировал Рон. – Возможно. Во всяком случае, пока не увижу твоих пришельцев воочию, не поверю.

Катерина надула губы и отвернулась.

– Э-э… – вмешался Джошуа. – Не могли бы мы продолжить дискуссию в более подходящем месте. А то я, признаться, совсем уже закоченел. Сейчас зубами начну лязгать…

Катерина не шелохнулась.

– Ну, как хотите, а я пошел.

Джошуа повернулся и скрылся в темном проеме пещеры. Рон постоял немного, бросая косые взгляды на неподвижную Катерину, а затем двинулся следом.

Катя осталась одна.

Она больше не сердилась на Рона. Подобные перепалки по поводу вмешательства неведомых пришельцев в судьбу разумных обитателей Лорелеи возникали неоднократно и заканчивались всегда одинаково – всеобщим примирением. Ну что тут поделаешь, если Рон у нас настоящий Фома неверующий? С Джошуа, помнится, все было гораздо проще.

Катя еще раз окинула взглядом унылые джунгли, полюбовалась на Большую Лору, а затем развернулась и тоже направилась внутрь.

В последний раз, думала она. Скорее всего, я вижу пейзажи Лорелеи в последний раз.

Двери убежища плавно сомкнулись за ее спиной.

* * *

Катерина тряхнула серебристой гривой, отгоняя прочь навязчивые воспоминания, и повторила:

«Нужно идти. До города осталось совсем немного. Джош, не спи, догоняй!»

«Сейчас…» – рассеянно ответил Джошуа, пристально всматриваясь в безжизненные черные руины на горизонте. – «Подождите, мне кажется, я что-то вижу… и оно движется.»

«Ну что ты можешь там видеть?» – недовольно проворчал Рон, но тем не менее подошел к Джошуа и встал рядом. – «На всей планете ни одной живой души, кроме нас с тобой, а ты все равно умудряешься найти здесь что-то помимо льда, скал и снега. Ну, давай, показывай, где…»

«Смотри… самая высокая башня… Вот же она, прямо перед тобой… а рядом другая, чуть пониже. Ну?..»

«Допустим. И что?»

«На три пальца левее… Яркая звезда. Она явно перемещается.»

Подошла Катерина и тоже уставилась на развалины города.

Рон несколько мгновений молчал, а затем задумчиво произнес:

«Действительно… Кажется, на этот раз ты все-таки прав. Я боюсь даже предположить…»

Они с Джошуа одновременно переглянулись, веря и не веря своей сумасшедшей догадке. Мысль выглядела до такой степени фантастично, что никто не решался первым ее озвучить.

«Корабль!» – наконец, выдохнул Джошуа. – «Разрази меня гром, это на самом деле корабль!»

«Какой еще корабль?» – возмутилась Катерина. – «Вы что, оба спятили?!»

«Да нет же,» – сказал Рон. – «Джош прав, смотри, вот же он… явно выбирает место для посадки. Ну, теперь-то ты видишь?»

Катерина пристальным взглядом уставилась на руины мертвого города и черное звездное небо над ними. Крупная яркая звезда, которой совсем недавно в небесах Лорелеи не было и в помине, бесспорно приковывала к себе внимание. И она совершенно определенно перемещалась. Никаких сомнений в ее рукотворном происхождении больше не оставалось.

«Теперь вижу.»

Корабль приблизился настолько, что даже невооруженным глазом стало возможно различить наиболее характерные особенности его конструкции. Слегка удлиненный корпус, сильно напоминающий наконечник копья, массивная корма и короткие, отливающие металлом крылья. Корабль шел на небольшой высоте, сканируя пространство перед собой лучами прожекторов. По заснеженной поверхности бывшего Рейнского моря навстречу застывшим в неподвижности метаморфам быстро бежало яркое световое пятно.

«Ирида»… – еле слышно прошептал Рон.

«Знакомая штучка?» – осведомился Джошуа.

Рон не ответил.

Корабль развернулся над Рейнским морем и направился в сторону города.

«Будет садиться на посадочном поле космопорта,» – сказал Рон. – «Правильно. Я бы и сам так сделал. Во избежание неожиданностей.»

Некоторое время метаморфы молча смотрели вслед удаляющемуся кораблю, пока тот снова не превратился в яркую сияющую точку у самого горизонта. Затем они увидели, как на фоне темного города взметнулось до самого неба огромное белое облако, совершенно загородив собою вид на заснеженные руины. Оно продержалось всего несколько минут, после чего распалось на отдельные снежные лоскуты и неторопливо упало обратно на поверхность. И все стало как прежде, словно ничего и не случилось.

«Сел», – сказал Рон.

Все трое переглянулись. Внезапное появление звездного корабля кардинальным образом изменило ситуацию. Поход в заброшенный город неожиданно приобрел новый смысл.

«Ну, и что же мы в этой связи намерены предпринять?» – деловито осведомился Джошуа. – «Предлагаю разведку. Должны же мы выяснить, кто это такие и что им здесь надо. Выдвигаю для этой цели собственную кандидатуру. Возражения есть?»

«Есть,» – немедленно отозвался Рон. – «Почему именно ты? У меня за плечами служба в космофлоте, а это кое-что значит.»

«Возможно,» – парировал Джошуа. – «Однако, пять лет на Горгоне, по моему глубокому убеждению, значат куда больше. Поверь бывшему десантнику.»

«Стоп!» – прикрикнула Катерина. – «Хватит уже меряться своими заслугами! Никто никуда не пойдет! Вернее, пойдем, но только все вместе. Тем более, что все равно намеревались идти в город, а крюк до космопорта совсем незначительный. Возражения есть? Нет. Тогда пошли.»

И она первая ступила на тропу, ведущую вниз. Рон и Джошуа удивленно переглянулись; нечасто Катерина позволяла себе подобный тон.

«Во-от,» – наставительно протянул Джошуа. – «Теперь понял, кто здесь командует?»

«Можно подумать, когда-то было иначе,» – ухмыльнулся Рон. – «Ладно, идем. А то как бы нам с тобой не схлопотать еще и за нерасторопность.»

В течение всего пути к подножию утеса больше никто не произнес ни слова. А когда крутой склон остался позади, Катерина неожиданно остановилась и спросила Джошуа:

«Так ты действительно бывший десантник? Работал на Горгоне?»

«Да, именно так. А что, есть какие-то вопросы?»

«Пожалуй…» – Катерина нерешительно переступила с ноги на ногу. – «Мои родители тоже когда-то были десантниками. И погибли именно на Горгоне.»

«Э-э… мои соболезнования…»

«Спасибо.»

Она продолжала топтаться на месте, глядя куда-то мимо Джошуа. Было заметно, что ей очень хочется что-то сказать или спросить, но она почему-то никак не соберется с духом, чтобы задать свой вопрос.

Рон отошел в сторонку и лишь изредка бросал на друзей любопытные взгляды. Каким-то шестым чувством он понял, что мешать им сейчас не следует.

«Хочешь что-то узнать?» – наконец, сказал Джошуа.

«Нет,» – торопливо ответила Катерина. – «То есть, да… Не знаю… понимаешь, это весьма давняя история. Маму я помню очень хорошо, я была тогда уже достаточно взрослой. А вот отца не знаю совершенно. Когда его не стало, мне исполнилось всего лишь три года.»

«Так ты хочешь спросить о своих родителях? Я правильно понял?»

Катя кивнула.

«Да… если, конечно, тебе что-то известно…»

«Что ж… В свое время я неплохо знал историю освоения Горгоны… специально интересовался. Был молод и восторжен… н-да… когда это было. А кажется, только вчера… Так как, говоришь, звали твоих родителей?»

«Павел и Наталья Решетниковы.»

Джошуа слегка нахмурился, вспоминая. Потом произнес:

«Да, Павел Решетников… Громкая была история, многие головы тогда полетели. При посадке потерпел аварию челнок, и твой отец участвовал в спасательной операции. В районе падения началась сильнейшая песчаная буря, риски возросли многократно, и руководство, не желая брать на себя ответственность, потребовало приостановить все работы. Члены экипажа челнока и сменная команда десантников фактически были обречены. И тогда часть спасателей, в числе которых был твой отец, приняла решение действовать на свой страх и риск. Наплевав на субординацию и нарушив прямые приказы начальства, в жутких условиях, рискуя навсегда быть похороненными в толще дюн, они сделали несколько ходок, в результате чего вывезли практически всех… Позднее участников „бунта“ с треском уволили из космофлота за нарушение дисциплины и неподчинение приказу. И даже спасенные ими жизни не смогли повлиять на решение руководства. Н-да… вот она, справедливость. Из четырех задействованных песчанок не вернулась одна, которой управлял твой отец. Его так и не нашли. Мне очень жаль…»

Катя некоторое время молчала, а затем глухо произнесла:

«Да, именно так мне и рассказывали. Спасибо. А мама? Почему-то никто никогда не говорил мне о маме. Даже дядя Леша, мой опекун. Сказал только, что погибла на Горгоне. Без всяких подробностей. Помню, он всегда отмалчивался, когда я задавала вопросы, или переводил разговор на другую тему. Только теперь я начинаю понимать, насколько все это выглядит странным… ведь он многие годы был ее командиром и просто обязан знать в точности, что там произошло.»

«Наталья… Наталья Решетникова…» – задумчиво сказал Джошуа. – «Я, конечно, покинул космофлот довольно давно… даже не помню, сколько лет с той поры улетело… Надо сказать, немало. И хочу заметить, с тех пор Горгона и все, что с ней связано, не интересовали меня ни в малейшей степени. По этой причине, как сама понимаешь, последней информацией оттуда я не располагаю. Однако, в данный момент речь идет о весьма давних событиях, не так ли? Лет пятнадцать назад, если не ошибаюсь?»

«Больше.»

«Что ж, попробую напрячь свои извилины,» – Джошуа снова нахмурился, глядя куда-то в пространство.

«Наталья Решетникова… Три или четыре успешных миссии на Горгону. Кажется, так… А вот что касается ее трагической гибели – такой информации у меня нет…»

Джошуа посмотрел на Катерину в полной растерянности.

«Уверенно могу сказать лишь одно,» – добавил он, – «Горгона здесь ни при чем.»

«Не может быть,» – сказала Катерина. – «Ты что-то напутал. Или забыл. Дядя Леша сказал вполне определенно…»

«Ничего я не напутал,» – возмутился Джошуа. Сама мысль о том, что кто-то может усомниться в достоверности его знаний о Горгоне, которой отдано столько сил и лет, казалась кощунственной. – «Знаешь, события того времени забыть попросту невозможно. Ведь именно тогда десантники делали на планете самые первые осторожные шаги. Имена первопроходцев были у всех на слуху, причем не только в среде специалистов. Медленное, но тем не менее, неуклонное завоевание жизненного пространства… осторожность помноженная на осторожность… Поэтому трагический список жертв Горгоны в то время, к счастью, был еще не слишком велик. Поверь, я совершенно убежден в том, что Наталья Решетникова в нем не значится.»

Катерина долго молчала, низко опустив голову. Затем повернулась и медленно, с усилием передвигая непослушные ноги, пошла по направлению к городу. Джошуа и Рон встревоженно переглянулись и двинулись вслед за ней.