Текст книги "Баллада о Лорелее (СИ)"

Автор книги: Юрий Морозевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 63 страниц)

– Начинается буря, – констатировал Рон. – Не слишком опасно в здешней разряженной атмосфере, однако, может доставить массу неудобств.

– Буря – это хорошо, – задумчиво произнесла Катерина. – Сотрет все следы от квадроциклов.

– Если они действительно существуют. Пока не увижу в реальности, не поверю.

– Что ж, есть только один способ узнать. Пошли?

– Пошли.

Пещера нашлась быстро благодаря подсказке из компьютера Каттнера. И обещанные квадроциклы оказались на месте, все три. На рулевой стойке каждого из них болтался пакет с документами и банковскими картами. Заказчики скрупулезно выполняли свои обещания.

Рон вскрыл один из пакетов. С пластикового удостоверения личности на него смотрело знакомое лицо Эдварда Каттнера.

– Сайрус Грин, – прочитал Рон. – Хм… А у тебя кто?

Он повернулся к Катерине, изучавшей содержимое другого пакета.

– Жаклин. Которая теперь стала Самантой.

– Н-да… Саманта и Сайрус. Не забыть бы… Черт! Самое главное! А внешность-то?..

– И то верно, – сказала Катерина и повернулась к Рону. – Ну, как тебе?

Из-под прозрачного забрала шлема на него смотрело лицо Жаклин.

– Э-э-э… Впечатляет, – Рон вызвал в памяти образ Каттнера и тоже изменил свой облик. – А обо мне что скажешь?

Катерина критически оглядела то, что у него в результате получилось, после чего коротко произнесла:

– Похож.

Они вывели квадроциклы из пещеры и осторожно подвели их к кораблю, едва различая его контуры в бешено летящих навстречу песчаных струях. Ветер еще усилился, и пыль окончательно заволокла окружающие место посадки черные скалы и темно-синее небо над головой. Все вокруг стало одинакового ржавого цвета.

Рон выволок из подъемника контейнеры и по очереди примотал их к багажникам квадроциклов. А когда уже заканчивал работу, ему в голову вдруг пришла неожиданная мысль. Он даже хлопнул себя по шлему рукой в перчатке.

– Черт! – сказал он. – Об этом мы совсем не подумали!

– О чем? – осведомилась Катерина.

– О компьютере Каттнера. Безопасники увидят информацию на экране и сразу же найдут нашу пещеру. А там один квадроцикл вместо трех. Понимаешь? Получается, два других кто-то угнал!

– Верно, – Катерина на мгновение задумалась, а потом сказала: – Сделаем так. Я постараюсь спрятать третий квадроцикл так, чтобы его сам черт не нашел… А ты возвращайся на борт и сделай с компьютером все, что сочтешь нужным.

– Сотру все к чертовой матери, – пообещал Рон.

– И еще, – продолжила Катерина. – Включи сигнал СОС. Меня очень беспокоит состояние наших подопечных, поэтому будет лучше, если безопасники прибудут сюда как можно скорее. Давай, только быстро…

– Сделаю, – ответил Рон. – Что верно, то верно. Косяк у них, действительно, небывалый…

Когда через несколько минут он снова ступил на поверхность Марса, Катерина уже ждала его возле квадроцикла. Без лишних слов они оседлали свои маленькие юркие машинки и помчались прямо навстречу бушующему ветру. А когда отъехали от места посадки на довольно приличное расстояние, и круглая долина вместе с громадой корабля окончательно растворились в пыльном мареве, Рон вдруг сказал:

– Здесь мы сделали все, что могли и должны были сделать. А теперь нужно подумать о том, как вернуться на Лорелею.

– Нет, – ответила Катерина. – Лорелея еще немного подождет. Мне нужно на Землю.

Часть 4
Черные крылья Афродиты
Глава 1

Капитан Джереми Хокинс пребывал в отвратительном настроении.

Оно не покидало его уже целых полторы недели, с того самого момента, как «Феникс», скрипя всеми шпангоутами, с весьма ощутимым усилием оторвался от засыпанной мелким рыжевато-красным песком поверхности Марса и взял курс на Землю. И чем дальше корабль удалялся от Красной планеты, тем градус настроения лишь понижался, достигнув исторического минимума именно здесь, на орбите Венеры.

Впрочем, старому капитану до сих пор было неизвестно, самый это минимум или все-таки нет. До Земли целых две недели полета, а за это время всякое может произойти. И отчего-то представлялось, что любое, даже самое дрянное настроение вполне способно пробить дно и уйти в такой глубокий минус, что Господи помилуй…

Капитан Хокинс слегка поерзал в кресле и мрачно покосился на напарника, неподвижно восседавшего в кресле пилота.

Интересно, подумал он, а как обстоят дела с настроением у Дима? Точно так же, или все-таки чуть получше?

Хм… как-то непохоже, чтобы сильно по-другому. Ишь, уставился в экран, даже головы не повернет. И молчит… а раньше никакого спасения не было от его шуточек. Охо-хо…

Теперь я совершенно точно знаю, что не нужно было соглашаться на эту дурацкую авантюру. Ни за какие деньги. Жизнь, она, знаете ли, дороже. Покойнику, как известно, деньги ни к чему, а у нас, судя по всему, очень и очень немаленькие шансы стать клиентами загробного мира. И что самое неприятное, – со временем они только возрастают.

Когда безопасники предложили нам эту сделку, я, признаться, никакого подвоха даже не заподозрил. Международная организация все-таки, не какая-нибудь контора из подворотни… Подумаешь, самый обычный рейс по доставке на Землю двух пассажиров с эскортом, пусть даже вооруженным. Да еще за хорошую плату. Нужно быть полным идиотом, чтобы отказаться.

Вот-вот, тут-то и скрывается самый корень зла. Деньги. Они-то нас с Димом и сгубили. Признаться, давно уже никто не предлагал нашему старенькому потрепанному жизнью «Фениксу» более выгодного контракта. А вот бы нам тогда взять и подумать, чего это ради служба безопасности вдруг решила зафрахтовать какую-то дряхлую посудину вместо того чтобы доставить столь драгоценных пассажиров быстро и с максимальным комфортом на одном из своих быстроходных, сверкающих полированным металлом кораблей?

Так нет же. Предвкушение легкого заработка задвинуло в дальний угол последние остатки разума. Перед глазами непрерывно маячили лишь новенькие хрустящие купюры, а в воображении рисовались захватывающие дух ослепительные перспективы покончить, наконец, с полунищенским существованием и начать новую жизнь преуспевающих бизнесменов.

И только через неделю полета меня словно молнией поразило. Разгадка невероятной щедрости наших нанимателей, оказывается, все это время лежала на самой поверхности. Теперь-то стало ясно как божий день, что никто, включая большую часть сотрудников самой конторы, не должен был даже заподозрить, что таинственные пассажиры вообще покинули Марс. А в особенности те, кто, по мнению безопасников, обладал достаточной властью и возможностями для того, чтобы отследить маршруты принадлежащих службе суперсовременных кораблей. А вот наш дряхлый «Феникс» по расчетам все тех же нанимателей подходил для выполнения сверхсекретной операции как нельзя лучше. И действительно, выглядело достаточно правдоподобным предположение о том, что гипотетические соглядатаи обратят на него какое-то особенное внимание лишь в самом исключительном случае. Ну кому, спрашивается могла прийти в голову дурная мысль, что неких важных персон станут эвакуировать с Марса на подобной посудине? Полный абсурд…

Хотелось бы верить… А если все-таки кто-то додумается и захочет вмешаться? Охо-хо… Вот тогда нам станет особенно весело. Так весело, аж прямо до слез.

Короче, чувствую, вляпались мы с этими пассажирами по самую макушку. И всем нам очень сильно повезет, если удастся сохранить жизнь и здоровье до окончания этого проклятого рейса. Остается лишь возносить молитвы Всевышнему, хоть мы с Димом и неверующие.

Бедный старый «Феникс», мрачно думал капитан Хокинс, отрешенно уставившись в экран переднего обзора. Посадку на Землю он совершенно точно не выдержит. Корабль просто развалится в атмосфере и сгорит ко всем чертям вместе с нами. И, в отличие от легендарной птицы, давшей ему название, уже никогда не возродится для новой жизни.

А этот наниматель из конторы, похоже, вообще ничего в нашей жизни не понимает. Даром, что какая-то шишка, да и в космосе, судя по всему, далеко не новичок. Черт… совершенно вылетело из головы, как же его все-таки зовут? То ли Маккензи, то ли МакДак… Да какая, в сущности, разница? Век бы не знать их обоих…

Ну как можно было даже заикаться о посадке на Землю, когда бедняга «Феникс» еле-еле сумел оторваться от крохотного Марса? Я ему так прямо и сказал. Хочешь доставить пассажиров в целости и сохранности – изволь согласиться на Луну. В противном случае снимаю с себя всякую ответственность. В крайнем случае – на околоземную орбиту, там много чего летает. Только выбирай. Тут вам и международный «Заоблачный город», и огромная китайская станция, как бишь ее название… язык сломаешь. Те же индусы с японцами… А можно и к русским, тоже не запрещается, хотя и странные они какие-то. Правда, здесь, в пространстве, с ними еще можно иметь дело. Но там, на Земле… Никто в целом мире их не понимает.

Взять, скажем, Дима – яркий тому пример. Несмотря на то, что мы знакомы уже целую вечность и, как он сам утверждает, съели вместе не один пуд соли, некоторые из его поступков и высказываний до сих пор ставят меня в тупик.

Что такое «пуд»? Неизвестно. Скорее всего, какая-то мера веса, хотя вариант с особого рода посудой тоже не исключен. Отчего-то воображение при упоминании этого самого «пуда» услужливо рисует огромных размеров котел… или, скажем, чан, по самую кромку наполненный солью. А вот для чего нам могло бы понадобиться этот самый пуд есть – вообще загадка. Ничего не помню о столь экстравагантной трапезе. Никакую соль никогда не ел, даже не притрагивался. А когда время от времени напоминаю Диму об этом, то моментально превращаюсь в объект весьма едких шуточек и насмешек.

И тем не менее, он все равно остается замечательным человеком и моим другом. Дмитрий Константинович Смирнов, бессменный и единственный в своем роде пилот грузопассажирского лайнера «Феникс», красы и гордости всех хоженных и нехоженных трасс солнечной системы. Правда, сам Дмитрий предпочитает называться просто Димом. И слава Богу! Даже у меня ушла целая пропасть времени на то, чтобы научиться правильно выговаривать его полное имя.

И хотя, казалось бы, за столько лет я должен был узнать его куда лучше, чем он сам воображает, так нет же – все равно умудряется иногда выдать что-нибудь этакое, от чего у окружающих происходит сплошное недоумение и душевный ступор. Вроде этого пресловутого «пуда». Или вот еще – «собаку съел»… Н-да… Ну, меня-то озадачить у него теперь вряд ли получится, к подобным сюрпризам я за долгие годы слегка попривык и по возможности стараюсь никак на них не реагировать, но на свежего человека они могут произвести крайне неоднозначное впечатление. Если он, конечно, не русский.

Удивительно, но наш МакДак сразу же нашел с ним общий язык, словно общался с русскими всю свою сознательную жизнь. И на Луну согласился без особенных возражений, особенно когда Дим в красках, используя довольно рискованную на мой взгляд лексику, разъяснил ему истинное положение дел с нашим «Фениксом». Лишь покачал головой и грустно усмехнулся, но тем не менее, даже заплатил вперед, что по нынешним временам дело вообще невиданное.

А я-то, дурак, только обрадовался. Ну как же, сумма оказалась такой, что Дим от изумления лишь выпучил глаза и страшно на меня заморгал, беззвучно вопия: «Соглашайся, старый болван! Сам подумай, ну кто еще тебе столько предложит?! Похоже, лишь на Марсе сохранились подобные лохи, в других местах они уже лет сто как перевелись. И даже не вздумай отказываться, а то уйду от тебя к чертовой матери, и ищи тогда пилота где хочешь. И еще не факт, что тебе повезет. Ставлю сто к одному, что другого такого идиота, вроде меня, ты не найдешь даже с фонарем при ярком солнечном свете, они теперь штучный товар. Сам подумай: много ли на свете осталось недоумков, которые согласятся пахать, словно лошадь, и при этом не получать жалованье по полгода. А? Вот то-то… Да не тяни же ты, а то передумает!»

Ну, и я, конечно, согласился.

И вовсе не потому, что так уж испугался потерять неплохого пилота.

Ну куда же ты, Дим, от меня денешься? За долгие совместные вахты и намотанные по солнечной системе миллиарды километров мы давно уже приросли друг к другу так, что любые попытки разрушить нашу дружбу представляются попросту смехотворными. В этом смысле мы с тобой как сиамские близнецы. Ты, конечно, можешь возразить, не спорю. Мол, разделить сиамских близнецов давно уже не проблема. Что ж, верно. Но только хирургическим путем.

Ручаюсь своей седой головой, что ты, Дим, никогда не бросишь нас со стариной «Фениксом», что бы там ни случилось. Даже если тебе предложат место пилота на какой-нибудь «Ириде». Ну сам подумай, может ли самая распрекрасная «Ирида» сравниться с заслуженным ветераном солнечной системы грузо-пассажирским транспортником «Феникс»?.. Да ни в жизнь. Тут даже и говорить не о чем.

И если есть хотя бы малейший шанс благополучно дотянуть до Луны, то устроим-ка мы нашему старичку настоящий капитальный ремонт. А что? Мастерские на Луне – одни из лучших в солнечной системе, хотя и не из самых дешевых, надо признать. Зато никаких нареканий по поводу качества работ.

Значит, шпангоуты перебрать – это в первую очередь… Обшивку подлатать кое-где, а то местами совсем уж стала напоминать старое ржавое ведро… да и подтекает безбожно, заплатки ставить не успеваем… Хорошо бы еще реактор почистить, но это совсем уж в идеале… Э-эх! Мечтать так мечтать! Заменить к чертовой матери всю электронику, чтобы не приходилось каждые два дня заниматься ремонтом главной антенны, да и рубку привести, наконец, в человеческий вид…

А деньги? Что ж… Деньги на счет уже поступили, и у меня нет даже тени сомнения, что ты, Дим, тоже не пожалеешь своей доли на столь благое начинание. И пусть наших совместных накоплений хватит лишь на половину задуманного. Пусть! Зато потом… хочешь на Марс, хочешь на Землю, я уж не говорю про спутники всяких там Юпитеров и прочих Сатурнов…

Капитан Хокинс откинулся на спинку кресла и мечтательно закатил глаза к небу. Настроение начало стремительно улучшаться. Происки службы безопасности в лице ее отдельных представителей как-то незаметно отодвинулись на второй план.

Ничего! Мы еще поборемся за место под Солнцем! А то я совсем уж было решил, что пришла пора бедняге «Фениксу» становиться на последний прикол.

И мне вместе с ним…

Голос пилота внезапно прервал сладкие мечты на самом приятном месте.

– «Венера-Орбитальная» напоминает, что коррекция орбиты для выполнения гравитационного маневра к Земле через двадцать шесть с половиной минут.

– Э-э… принято, – ответил Хокинс, с трудом прогоняя маячившее перед глазами видение обновленного «Феникса». – Как у нас с готовностью?

– Пятьдесят на пятьдесят, – хмуро ответил Дим. – Маневровые двигатели либо сработают, либо нет. Может получиться как тогда над Титаном…

Не приведи Господь, подумал Хокинс. В тот раз бедняга «Феникс» едва не увяз в плотной ядовитой атмосфере самого крупного спутника Сатурна, и если бы двигатели в последний момент все-таки не включились… Охо-хо… Ничего хорошего нам тогда совершенно определенно не светило бы. В самом благополучном варианте мы испытали бы на себе все прелести купания в море жидких углеводородов. А вот в противном случае… хм… об этом лучше даже и не думать. Вряд ли корабль пережил бы аварийный спуск в густой метановой атмосфере, а наши сегодняшние наниматели совершенно точно не имели бы теперь исключительного удовольствия путешествовать на Землю в нашей с Димом компании.

Жаль, что загадочные пассажиры никак не могут прочувствовать в полной мере, как же им все-таки повезло. По причине того, что первую половину пути они проделали, лежа в гипотермальных камерах. А если вторая половина окажется похожей на первую, то проснутся они уже на околоземной орбите, и это будет просто чудесно.

Вообще-то наш МакДак принял абсолютно верное решение, погрузив своих спутников в долгий сон на время перелета. Это же страшно подумать, до чего может довести пышущих здоровьем и прямо-таки излучающих неуемную энергию десантников вынужденное безделье и избыток фантазии. Причем, в условиях крайне ограниченного пространства. Не стану скрывать, с комфортом у нас на борту как-то не очень, это вам не круизный лайнер и даже не «Ирида». А потому признаю и каюсь, слово «пассажирский» в названии нашего корабля присутствует чисто номинально. В конце концов даже сам МакДак, промаявшись пару дней, все-таки не выдержал и последовал примеру своих коллег, предварительно уведомив о необходимости немедленного пробуждения в случае любой мало-мальски нестандартной ситуации.

Остается лишь пожелать, чтобы до самого конца рейса никакие крайние меры нам не понадобились, и ваш покой так и остался бы не потревожен ничьими злобными происками. И вот тогда, скажу без ложной скромности, шансы на крепкий сон и спокойное пробуждение у вас достаточно велики. Уж если что на «Фениксе» и работает нормально, так это камеры гиперсна. Поэтому приятных всем сновидений.

Капитан Хокинс с усилием приподнял тяжелые веки и снова взглянул на экран.

Примерно половину видимого пространства занимало темное мрачное пятно, ограниченное по правому краю ослепительно сверкавшей полукруглой полосой. «Феникс» медленно проплывал над ночной стороной Венеры.

Тьму внезапно разорвала целая серия ярких вспышек.

Грозы, подумал Хокинс. Совершенно чудовищные венерианские грозы, на Земле таких не бывает. Разве что в атмосферах планет-гигантов… да и то… Не дай бог попасть в такую. Охо-хо… скорей бы оставить сию гостеприимную планету далеко позади, а еще лучше – вообще забыть о ее существовании. Но ничего, терпеть опасное соседство нам осталось совсем недолго… Еще двадцать с небольшим минут, и мы выйдем на дневную сторону. И вот тогда настанет момент истины. Если маневровые двигатели сработают, то мы направимся прямо к Земле. А если нет…

В горле внезапно запершило, и Хокинс громко откашлялся. А затем снова покосился на напарника. Однако, Дим даже ухом не повел. Он, похоже, вообще забыл о существовании на борту капитана и лишь пристально всматривался в немногочисленные отметки на экране радара.

Интересно, что он там нашел? Пространство над Венерой пусто, почти как у меня в кармане, где случайно завалялись лишь несколько мелких монет, которых не хватит даже на покупку приличной выпивки. Это вам не Марс и уж тем более не Церера, движения тут никакого. Только мы да пара каких-то бедолаг, которые не придумали ничего лучше, чем проложить курс вблизи этой поганой планеты.

До чего же я не люблю Венеру! И если бы не суровая необходимость, ни за что не стал бы даже приближаться к ней на расстояние, меньшее нескольких миллионов километров. В особенности на старом дряхлом «Фениксе». Однако, судьба распорядилась так, что на момент отлета из Маринер-сити Земля оказалась по другую сторону от Солнца, и в этих условиях самой разумной представлялась траектория, проходящая вблизи чудовищной планеты.

По моему глубокому убеждению, нормальному человеку здесь вообще делать нечего. Нет на Венере ничего такого, что могло бы понадобиться хоть кому-нибудь более-менее здравомыслящему. Лишь густая ядовитая атмосфера, сумасшедшее давление у поверхности да температура в полтысячи градусов… Правда, большая часть человечества, судя по всему, мои чувства совершенно не разделяет. Иначе, как объяснить существование той же «Венеры-Орбитальной» и нескольких атмосферных станций с персоналом из горстки ученых-энтузиастов. Тоже мне, любители-экстремалы. А вот меня туда никаким калачом не заманишь.

Ну что, спрашивается, там можно найти такого, чего нет больше ни на одной из приличных, заслуживающих уважение планет? Ни на Земле, ни на Луне, Марсе… или где-то еще. Кому нужен этот ничем не оправданный героизм? Можно подумать, что венерианские базальты хоть чем-то кардинально отличаются от тех же базальтов на Земле или Марсе. А кроме упомянутых базальтов там просто ничего нет…

Светящийся нимб по краю венерианского диска тем временем существенно расширился, так что планета на экране в одно неуловимо краткое мгновение вдруг приобрела объем, перестав быть безликой плоской черной дырой. В песочного цвета полосе как-то сразу стали прекрасно различимы несущиеся с огромной скоростью клубящиеся плотные облака.

Сколько там, подумал Хокинс. Сто… двести метров в секунду? Или больше? Не позавидую никому, попавшему в подобный поток. Интересно, как себя при этом чувствуют те самые экстремалы на плавающих в атмосфере аэростатах? Хотя… скорее всего, ничего не чувствуют, ведь станции расположены гораздо выше, в более спокойных слоях. Что-то иное даже трудно себе представить…

Кипящий ад, плотно укутанный облаками из серной и соляной кислот… лучше держаться от него как можно дальше.

Вот только не всегда удается последовать столь благим пожеланиям, к огромному моему сожалению. Странная все-таки вещь небесная механика. Лететь с четвертой планеты на третью, посетив предварительно вторую… Осознать сразу, что в наших условиях путь через Венеру – самый что ни на есть оптимальный, почему-то никак не получается. Хоть я и проделал самолично все необходимые расчеты. А Дим их несколько раз перепроверил.

– Джерри, взгляни на радар, – внезапно раздался голос пилота. – Тебе ничего не кажется странным?

Капитан Хокинс оторвал взгляд от красующегося прямо перед ним лика жаркой планеты и скосил глаза на висящий справа голографический экран.

По-прежнему, пусто, если не брать в расчет все ту же пару неярких отметок. Судя по всему, что-то не слишком крупное, скорее всего нечто вроде заблудившихся челноков или буксиров… Ничего особенного, идут параллельным курсом на весьма приличном от нас расстоянии. Даже непонятно, чего ради Дим всполошился.

– Что ты имеешь в виду? – после продолжительной паузы, наконец, спросил Хокинс. – Вот этих попутчиков?

– Да.

– Не бери в голову. Всего лишь парочка каких-то вспомогательных посудин. Челноки или буксиры… а, может, вообще заправщики. Мало ли, кто здесь летает…

– Вот именно, – угрюмо ответил Дим.

– Ну хорошо, – со вздохом сказал Хокинс. – Тогда объясни, что именно тебя смущает.

– Для начала, сам факт наличия здесь неких буксиров или челноков, – ответил Дим и уставился на капитана в полной уверенности, что предоставил тому самые исчерпывающие доказательства возникших подозрений. Убедившись, что произвести должного впечатления не удалось, он торопливо добавил: – Ну сам подумай. Пространство над Венерой абсолютно пусто, кроме нас здесь вообще никого. Тогда возникает резонный вопрос: а куда, спрашивается, летят эти самые челноки? И кого собираются буксировать эти долбаные буксиры? Я уж не говорю о заправщиках, потому что кроме нас заправлять здесь вообще некого, а мы об этом никого не просили…

– Та-ак, – нахмурился Хокинс. – Что-то еще?

Ситуация неожиданно перестала ему нравиться. От слова «совсем».

– За последние сорок минут оба судна довольно значительно приблизились к «Фениксу», хотя на первый взгляд это и выглядит весьма безобидно. Однако, подобные маневры означают, что они целенаправленно меняют орбиту, а следовательно, наш корабль представляет для них определенный интерес. Я боюсь даже представить, какой, особенно учитывая характер деятельности наших пассажиров. Скажу прямо, наводит на размышления.

– Да уж, хорошего мало, – Хокинс на мгновение задумался. – А давай-ка мы запросим «Венеру-Орбитальную». Пусть они разъяснят нам все про загадочных попутчиков.

– Уже, – хмуро ответил Дим.

– И что?

– Молчат. С тех самых пор, как предупредили нас о начале маневра.

– Может, антенна?

Дим отрицательно покачал головой:

– Это не у нас.

Хокинс вдруг почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Неожиданно возникло ощущение неотвратимо надвигающейся беды.

Вот оно, то самое, чего он, оказывается, подсознательно ожидал с самого начала этого необычного рейса. Но, тем не менее, в глубине души лелеял слабую надежду на то, что все как-нибудь обойдется. Черт! Судя по всему, надежды не оправдались… Чтобы им всем провалиться в какую-нибудь черную дыру, а прежде всего – нашим нанимателям вместе со своей хитромудрой службой безопасности! Расхлебывать-то нам с Димом, и не просто так, а, что называется, полной ложкой…

– Я разбужу этого МакДака, – внезапно севшим голосом произнес он и поднялся с кресла. – Пусть сам разбирается, кому он здесь мог перейти дорогу.

– Его зовут Алекс, – отозвался Дим. – Алекс Маккуин.

* * *

Вначале возник свет.

Алекс почувствовал его появление даже сквозь плотно сомкнутые веки. Два розоватых, не слишком ярких пятна. Тем не менее ощущение такое, словно в лицо уставилась пара самых натуральных прожекторов, безжалостно бьющих прямо по обнаженным нервам. Он недовольно поморщился и попытался зажмуриться еще сильнее, чтобы раз и навсегда избавиться от раздражающих жгучих лучей, совершенно разрушающих царящее в душе спокойствие и гармонию. А когда, наконец, осознал, что от подобных действий результата нет никакого, беспокойно завозился на мягком ложе и даже попытался поднять руку в неосознанной попытке все-таки обрести долгожданную защиту.

Однако, добился лишь того, что к свету добавился еще и звук.

Кто-то неизвестный глухим голосом надоедливо повторял в самое ухо:

– Мистер Маккуин… мистер Маккуин…

Кто такой этот Маккуин, раздраженно подумал Алекс, и что он делает в моем сне? Было бы куда лучше, если бы он оставил меня в покое.

– Мистер Маккуин…

Вот же привязался. Чувствую, назревает необходимость принять какие-то меры. Ну, я ему…

Стоп! Так это же я Маккуин… ну и дела. Придется все-таки взглянуть, кто здесь у нас такой настырный, и за каким чертом я ему понадобился. И вообще, где это – здесь…

Алекс с трудом разлепил глаза и увидел прямо над собой смутно знакомое лицо, сплошь заросшее длинным седым волосом.

Ага, вспомнил он. Капитан Хокинс и его знаменитая борода. А нахожусь я, стало быть, на «Фениксе». Уже кое-что… Надо полагать, путешествие подошло к концу, и мы, наконец-то, прибыли в окрестности Луны.

Он попытался сесть и с некотором удивлением убедился в том, что ему это удалось, причем без особых на то усилий. Просто кушетка, на которой он со всеми удобствами возлежал, неожиданно сама решила прийти на помощь, словно прочитав невысказанное вслух желание. Она вдруг зашевелилась, задвигалась и практически мгновенно трансформировалась в глубокое мягкое кресло с подлокотниками. Алекс почувствовал легкое головокружение, которое, впрочем, тут же прошло. Что-то весьма чувствительно кольнуло в предплечье, отчего он недовольно поморщился.

– Тоник, – пояснил капитан Хокинс. – Через минуту будете в порядке.

– Я уже в порядке, – ответил Алекс и сам поразился тому, насколько глухо прозвучал его голос.

Хокинс молча протянул ему стакан с водой. Алекс напился и сразу же почувствовал себя значительно лучше. Он бросил быстрый взгляд по сторонам и сразу же обнаружил, что его спутники по-прежнему спят безмятежным сном. По какой-то неведомой причине разбудили только его одного. Тогда он снова повернулся к капитану и, стараясь скрыть тревогу и недоумение, спросил:

– Где мы? Это околоземная орбита?

– Не совсем так, – ответил капитан Хокинс. – Мы проделали всего лишь половину пути. «Феникс» на орбите Венеры.

– Что-то случилось?

– Пока нет. Но, по нашему мнению, может. Вам нужно на это взглянуть.

– Хорошо. Тогда не будем терять времени, – сказал Алекс и предпринял безуспешную попытку выбраться из кресла. – Помогите…

Поддерживаемый капитаном Хокинсом Алекс, пошатываясь, сделал несколько шагов по направлению к рубке. Впрочем, каждый последующий шаг становился все более уверенным, и в рубку он ступил уже совершенно самостоятельно.

– Привет, Дим, – сказал он, подходя к пилоту и обеими руками цепляясь за высокую спинку кресла. Обретя таким образом надежную опору, он перевел дух и продолжил: – Ну давай, показывай, что у тебя здесь происходит.

– Боюсь, не только у меня, а у всех нас, – буркнул Дмитрий. – Привет, Алекс. Я думаю, ничего хорошего. Смотри сам… Вот эти два кораблика преследуют нас уже около часа. И за это время они приблизились к нам практически вплотную. Тебе это ни о чем не говорит? – Алекс молча рассматривал отметки на экране радара. Не дождавшись никакой реакции, Дмитрий хмуро продолжил: – Хотелось бы все-таки понять, чего им от нас надо? Или они явились сюда по вашу душу? Ты можешь хоть как-то прокомментировать подобную назойливость?

Вместо ответа Алекс повернулся к Хокинсу и сказал:

– Капитан! Немедленно будите остальных. Похоже, скоро нам понадобится каждый из них.

Хокинс не тронулся с места. Он лишь сунул руки в карманы своего старенького, местами сильно потертого, комбинезона и уставился на Алекса, покачиваясь с пятки на носок и обратно.

– Вот что, умник, – наконец, произнес он, окидывая своего визави с ног до головы недобрым взглядом. – Мистер МакДак… или как тебя… Приказывать будешь там, у себя… на Марсе, или где-то еще… если, конечно, у тебя есть на то соответствующие полномочия. Но только не на «Фениксе». Здесь я капитан, понял? И приказы могу отдавать только я. Поэтому, пока ты не объяснишь нам с Димом, что здесь, в конце концов, происходит, я даже пальцем не пошевелю. Уяснил?

Алекс выслушал эту тираду, хмуро уставившись в пол, а затем бросил косой взгляд в сторону удивленного пилота и развернулся к Хокинсу. Несколько секунд они молча разглядывали друг друга в упор, после чего Алекс негромко произнес:

– Я нисколько не оспариваю ваших прав, капитан. Но поверьте, сейчас не самый подходящий момент для выяснения размеров ваших, моих или чьих-то еще полномочий. Давайте сделаем так. Вы немедленно запускаете программу пробуждения, а я со своей стороны, попытаюсь изложить соображения по поводу складывающейся ситуации. Идет?

Хокинс прекратил раскачиваться и задрал бороду в потолок. Алекс терпеливо ожидал хоть какой-нибудь реакции. Наконец, капитан, в полной мере ощущая как недоумение Дима, так и тревогу хитромудрого МакДака, полностью капитулировал. Он обошел неподвижную, по-прежнему цепляющуюся за спинку кресла фигуру, молча занял капитанское место и быстро набрал несколько команд на клавиатуре.

– Итак, – произнес он, закончив манипуляции, – я весь внимание. Излагай.

Алекс тяжко вздохнул и начал, не отрывая взгляда от отметок на экране радара:

– Надеюсь, вы в курсе истории с угоном «Ириды»?

Хокинс с Димом переглянулись, а затем капитан сказал:

– Допустим. Только это-то здесь при чем? Какое отношение мы имеем к тому, что кучка каких-то негодяев пару месяцев назад угнала звездолет с орбиты Цереры?

– Самое прямое. Дело в том, что один из этих, как вы говорите, негодяев сейчас здесь, на борту «Феникса».

Дим тихонько присвистнул.