Текст книги "Баллада о Лорелее (СИ)"

Автор книги: Юрий Морозевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 63 страниц)

– Могу я вам чем-то помочь? – раздался за спиной негромкий голос.

Я обернулась.

Молоденькая, приветливо улыбающаяся девушка, судя по нашивке на белоснежной блузке, продавец-консультант. По каким-то не до конца ясным нюансам я догадалась, что передо мной андроид.

«Тем лучше, – подумала я. – Не станет задавать лишних вопросов и воротить нос от моего комбинезона. А помощь и в самом деле будет не лишней.»

– Мне нужно вот это платье, – сказала я, кивнув в сторону голограммы. – А еще полный комплект нижнего белья, колготки и туфли. Только каблук не настолько высокий.«

– Может быть, хотите примерить?

– Пожалуй.

– Тогда прошу сюда, – девушка-андроид взмахом руки погасила голограмму моей мечты и указала на освободившееся место на подиуме. – Одну минуту, пожалуйста.

Я ступила на возвышение, не совсем понимая, что будет дальше. Подобно церерианкам, я никогда раньше не заходила в подобные заведения и совершенно не представляла себе уровень современного сервиса. Даже в бытность свою на Земле и Лорелее. И дело вовсе не в том, что наряды из роскошных бутиков были мне не по карману. Конечно же нет. Рон постоянно находился в состоянии готовности исполнить любую, даже самую дурацкую прихоть… и дядя Леша никогда не ограничивал меня в средствах. Просто я не видела в этом необходимости.

Девушка-консультант взмахом руки вызвала из небытия небольшой, светящийся голубоватым светом, голографический экран и быстрыми отточенными движениями начала производить с ним какие-то манипуляции.

Сначала передо мной возникло зеркало в полный рост, в котором во всей красе отразился серый рабочий комбинезон и грубые шнурованные башмаки. Я с неудовольствием смотрела на свой абсолютно не соответствующий роскоши магазина облик и со всей очевидностью осознавала, насколько неуместно выгляжу на фоне изысканных утонченных моделей, облаченных в элегантные до невозможности наряды.

А затем… Грубый комбинезон словно растворился в пространстве, а на его месте возникло платье моей мечты. Я смотрела и не верила своим глазам. На месте убитого непрерывным тяжким трудом складского работника возникла Женщина.

– По-моему, прекрасно, – голос девушки-консультанта привел меня в чувство. – Вам идет.

«Я и сама это вижу, – подумала я, поворачиваясь перед зеркалом. – Одна беда: в таком платье абсолютно невозможно остаться незамеченной. Оборачиваться станут все, включая полицейских. И никакое преображение в незаметную „серую мышь“ не спасет меня от всеобщего внимания. Любая Золушка в подобном наряде сразу же станет принцессой, а уж потенциальных принцев здесь… Но с другой стороны, какого черта! Пусть смотрят! Все равно сопоставить личность этой убогой туристки с обликом Дороти Найт не получится даже у самого проницательного Холмса местного розлива. Главное, держаться уверенно и никого не бояться. А с этим у меня все в порядке.»

– Я беру это платье, – сказала я, с трудом отворачиваясь от своего отражения. – Белье и туфли подберите сами, полагаюсь на ваш вкус. Упаковывать не надо, я надену все на себя. И покажите, где у вас примерочные кабинки.

Новый взмах руки, и волшебство угасло. Я испытала щемящее чувство сожаления и утраты, вновь оставшись в ненавистном комбинезоне и грубых башмаках. Полное ощущение падения с небес на землю.

– Прошу сюда, – с улыбкой позвала за собой девушка-андроид. – Прежнюю одежду вам упаковать?

– Не нужно. Можете ее выкинуть.

Девушка с совершенно невозмутимым видом сделала пометку на ручном терминале. Казалось, удивить ее вообще невозможно.

– Если желаете, можете воспользоваться услугами визажиста-парикмахера, – сказала она.

– Я подумаю.

«Уложить волосы, конечно, не помешало бы. И макияж. Просто, чтобы соответствовать новому образу. Вот только время, время… Придется пожертвовать красотой… Бедный Алекс. Судя по всему, его ждет весьма неожиданный сюрприз. Надеюсь, он простит мне подобное расточительство, иначе наверняка не предложил бы воспользоваться своей карточкой. Лишь бы хватило средств на счете.»

Вопросов с оплатой, к счастью, не возникло. Бюджет Алекса выдержал нелегкое испытание.

Когда я вышла из примерочной, Вселенная, казалось, замерла от восхищения. На меня уставились даже раскрашенные девицы… даже доведенная ими до сердечного приступа голографическая модель в блестящем, почти невидимом платье… даже серая мышь. Она в немом вопле прижала к губам ладонь и расширившимися от ужаса глазами взирала на собственное отражение на моем лице.

Только девушка-консультант сохраняла полную невозмутимость. Преображение Екатерины Решетниковой в одну из посетительниц салона оставило ее совершенно равнодушной. Словно подобное происходило здесь каждый день и не заслуживало какого-то специального внимания.

«Скорее всего, администрация заинтересована исключительно в получении прибыли, – думала я. – А если кому-то из клиентов взбрела в голову блажь воспользоваться чужим обликом, так это его личное дело. Не имеющее никакого отношения к бизнесу. Не могу не отметить, что меня такая позиция полностью устраивает.»

Я улыбнулась мыши, едва не доведя ее этим до обморока, и направилась к выходу. Девушка-андроид, торопливо забежав вперед, остановила меня практически на пороге.

– Подарок от нашего салона, – сказала она, протягивая мне элегантную черную сумочку. – Заходите еще.

Только в этот момент я вдруг поняла, чего мне не хватало для полного счастья.

– Спасибо, – ответила я. – Непременно.

* * *

– Это то самое платье? – спросил Алекс.

– Да.

– Красивое. Тебе идет.

Катерина провела руками по бедрам, разглаживая невидимые складки, и сказала:

– Спасибо. Я знаю… Специально обзавелась пакетом и таскала его с собой от одного магазина до другого.

– Зачем? – не понял Алекс.

Катерина взглянула на него с сожалением.

«Мужчина, – констатировала она, словно диагноз. – Практически безнадежно. Разве столь примитивный ум в состоянии осознать, что ни одна женщина ни за что не расстанется с платьем своей мечты, если ее не вынудят к тому крайние обстоятельства? Тем более с таким, которым она не успела насладиться в полной мере.»

– Ладно. Допустим, я понял, – сказал Алекс, заметив ее взгляд. – А ради чего ты, едва выйдя из шикарного бутика, снова занялась шопингом? Вот чего я не могу объяснить. Судя по рассказу, ты уже приобрела все, что хотела.

– Суровая необходимость, – вздохнула Катерина. – Едва выйдя на улицу, я чуть ли не нос к носу столкнулась с двумя полицейскими с ручными терминалами наперевес. А рядом с ними парочка угрюмых типов с нашивками на рукаве «Скай Хантер». Сам догадаешься, чье лицо я увидела на экранах, или подсказать?

– Полагаю, Дороти Найт.

– Вот именно. Но не только. Водителя-недотепы тоже. Конечно, я отдавала себе отчет в том, что меня усиленно разыскивает городская полиция. Ничего необычного, все как я и предполагала. Скорее наоборот, я была бы удивлена гораздо больше, если бы этого не случилось. Однако союз блюстителей порядка с разведслужбами СГСА неприятно поразил. Я-то по своей наивности полагала, что правоохранители Цереры придерживаются нейтрального международного статуса, в чем, судя по всему, самым прискорбным образом ошибалась, если учитывать характер весьма оживленной беседы. Не приходилось сомневаться, что способность разыскиваемой преступницы к изменению внешности полностью перешла из разряда охраняемых тайн в разряд улик. Крайне неприятно было осознавать, что этим громилам всего-то достаточно заглянуть в дамский магазин, и моя новая личина сразу же перестанет быть секретом.

– Кажется, я понял, – сказал Алекс. – Ты проделала подобный трюк еще не один раз. А у тебя, оказывается, незаурядные способности для работы в качестве спецагента. Уверен, полиция Цереры обеспечена головной болью на год вперед. Пожалуй, распутать сплетенный тобой клубок я бы не взялся.

Катерина самодовольно усмехнулась.

– Я старалась, – скромно сказала она. – А вообще-то, узелков не так уж и много. Каких-то два несчастных магазина, один другого проще. Из последнего я вышла в обычной повседневной одежде церерианок – плотных узких брюках и белой блузке навыпуск. Не считая стандартных невзрачных кроссовок. И с озабоченным лицом одной из продавщиц в качестве бесплатного приложения. После чего позвонила Коллинзу.

– Да-а-а… воистину, одиссея. Твои бы способности, да в мирных целях.

– Ага, дошло, наконец. Теперь, надеюсь, ты понял, почему мы вынуждены были скрываться от общества? Даже один-единственный метаморф способен натворить дел… а что уж говорить, если их начнут изготовлять пачками, как на конвейере. А к этому неизбежно придет, если как-то не остановить это безумие.

– Да я, в общем-то, и раньше не сомневался. Меня убеждать не надо… А что Коллинз? Как он отреагировал на твое появление? Я, конечно, предупреждал его… но все-таки?

– На редкость спокойно. Так, словно всю жизнь принимал у себя нелегалов. Отдал мне в полное распоряжение свою квартиру, а сам, похоже, окончательно перебрался жить в диспетчерскую. Во всяком случае, мне так показалось. Лишь пару раз за все время появлялся только для того, чтобы побаловать разными вкусностями. И никаких лишних вопросов. Интересно, что ты рассказал ему обо мне?

– Ничего особенного. Всего лишь попросил приютить на время прибывшую на Цереру любовницу.

– Алекс!

– Шучу, шучу. Никаких объяснений не понадобилось. Он просто сделал то, о чем я его попросил. Не задавая никаких вопросов.

– А я его так и не поблагодарила… Черт! Не успела в этой суматохе. Увидишь, передай, что я его помню и благодарю за заботу.

– Непременно.

В наступившей неловкой тишине откуда-то из-под потолка внезапно раздался громкий женский голос:

– Начинаем предпосадочные маневры, готовность десять минут. Экипажу и пассажирам занять места в противоперегрузочных креслах. В особенности это касается сладкой парочки на обзорной палубе. Хватит ворковать, давайте немедленно в рубку. Ждать не стану.

Алекс хмыкнул, поднимаясь:

– Ну вот, и здесь от нее спасения нет. Понаставили телекамер на наши головы. Однако нам, пожалуй, и в самом деле пора.

Катерина безропотно встала, подошла к саркофагу и положила руку на прозрачную крышку. Несколько мгновений постояла молча, после чего повернулась и направилась к выходу.

– Постой! – остановил ее Алекс. – Чуть не забыл. Что ты сделала с жуком-шпионом? Надеюсь, выбросила там же, на Церере?

Катерина остановилась и сунула руку в сумочку.

– Держи, – сказала она, передавая ему небольшую пластмассовую коробочку. – Надеюсь, тебе будет интересно.

После чего повернулась и вышла. Алекс задумчиво смотрел ей вслед.

Глава 8

Экран переднего обзора бесстрастно отражал унылую белоснежную равнину, абсолютно гладкую, без единой морщинки, и угольно-черное небо над ней, густо усеянное яркими немигающими звездами. Ровная, словно лист бумаги, плоскость равномерно простиралась во все стороны вплоть до самого горизонта, и на ней никак не удавалось разглядеть хотя бы мало-мальски приемлемый ориентир, не говоря уж о том, чтобы корректно определить стороны света. Все направления казались полностью равноправными, словно в открытом космосе. И точно так же, как посреди абсолютно изотропного пространства, вычислить нужный курс можно было исключительно по звездам. Казалось, сама Вселенная разделилась на две половины: черную и белую, ад и рай… лед и пламень… Инь и Янь… Взгляд скользил по ровной, словно стол, поверхности, не в силах зацепиться за какое-нибудь препятствие. Древние, воспитанные миллионами лет эволюции, инстинкты восставали, не в силах принять холодную ледяную бесконечность.

Бывшее Рейнское море. Промерзшее до самого дна и укутанное многометровым снежным покрывалом.

Далеко впереди застывший пейзаж оживляли два четких световых эллипса. Носовые прожекторы весьма успешно разгоняли вечную звездную ночь, но даже они не давали никакого представления о том, движется корабль или нет. Лишь яркая желтая линия на курсографе неопровержимо свидетельствовала, что «Перевертыш» все-таки не стоит на месте, а по-прежнему поглощает пустое пространство, причем с довольно-таки приличной скоростью. Гравитационная подушка без особых трудностей поддерживала махину корабля на заданной высоте, не позволяя упасть и раствориться в небытие среди равнодушных к чувствам людей груд льда и снега.

«Смешное название изобрел Алекс, – думала Катерина, с тоской взирая на унылый пейзаж. – Надо будет спросить, почему вдруг „Перевертыш“? Из каких закоулков сознания выплыло настолько дурацкое имя? Я могу ошибаться, но среди покорителей космоса бытует устойчивое мнение: как корабль назовешь, так он и полетит. Примета, говорят, верная, не единожды проверенная моряками еще на Земле, откуда, собственно, и явилось на свет это суеверие. Среди множества прочих. Я, конечно, ничему такому не верю, но, тем не менее, ужасно не хотелось бы и в самом деле куда-нибудь перевернуться… Тьфу-тьфу. Вот что, спрашивается, за дурацкие мысли приходят в мою несчастную голову? Интересно, у всех так? Или нашу команду одолевают исключительно соображения вселенского масштаба?»

Она окинула спутников изучающим взглядом.

«Та-ак… Эдвард Каттнер. Невозмутимо разглядывает снежную равнину с высоты капитанского кресла. Вид у него такой, словно вот-вот случится нечто, чего он ожидал уже давно и безнадежно… Хм… наверное, вспомнил свой предыдущий рейс на захваченной «Ириде», ведь по сути ничего с тех пор не изменилось. Повторение пройденного. Та же бесконечная снежная равнина под днищем корабля… и те же металлические контейнеры в грузовом отсеке… Хотя, кто знает. Возможно, он не настолько впечатлителен, как я о нем думаю. И мысли у него в голове самые что ни на есть тривиальные: как бы побыстрее добраться до места и покончить, наконец, с этим делом. Забыть Лорелею, как тяжкий сон.

Алекс, в гостевом кресле по правую руку от капитана… Уронил голову на грудь и, кажется, даже немного похрапывает. Хорошо, что привязан к креслу ремнями, а то давно уже выпал бы оттуда при очередном маневре… Что ж, с ним все ясно. Укатали беднягу наши проблемы. Сначала знаменательный разговор с шефом, потом битва в Долине Маринера… и опять же, формирование нашей разношерстной команды вкупе с предполетной подготовкой на Церере. А под занавес разговор на смотровой палубе. Да-а-а… Не хотела бы я оказаться на его месте.

С Роном тоже более-менее понятно. Он вернулся домой, и теперь с нетерпением вглядывается в белую бесконечность в ожидании того радостного момента, когда на экране возникнет хоть что-нибудь знакомое. А еще наверняка вспоминает об оставшемся где-то здесь Джошуа… Впрочем, как и я.

Ну, и напоследок, наш пилот, Жаклин Уильямс. Не понимаю, ради чего Алекс приложил столько усилий, чтобы добиться ее освобождения. Ведь есть же Рон, который способен справиться с «Перевертышем» ничуть не хуже… а возможно, даже лучше. Не доверяю я ей, хотя Алекс и уверял, что в пираты она подалась совершенно случайно. Знаем мы эти случайности… Впрочем, не мое это дело. Раз безопасность в его лице не возражает, то и я не против.

Даже затрудняюсь представить себе, что же творится у нее в голове. Скорее всего, Жаклин единственная, кто занят сейчас исключительно своим прямым делом. Никаких посторонних мыслей, разве что о том, как побыстрее и без приключений доставить корабль в пункт назначения.

А вообще, интересная команда подобралась, кому расскажи, не поверят.

Двое пиратов, быстро превратившихся в особо опасных заключенных, отбывающих срок на заводах Цереры, и еще быстрее – в капитана и пилота «Перевертыша». Просто поразительная в своей успешности карьера. Остается только позавидовать.

Затем двое нелюдей, фактически сорвавших блестяще проведенную уголовной командой «Ириды» операцию и разыскиваемых теперь военной разведкой СГСА. Причем, один из них еще и полицией Цереры за двойное убийство и разбойное нападение на сотрудника космопорта. Хм… тоже достойные члены команды, ничего не скажешь.

Плюс сотрудник Службы Безопасности, изловивший хитроумных пиратов и упрятавший их за решетку. При этом питающий к ним совершенно необъяснимую симпатию. Впрочем, тоже не без изъяна: преследования со стороны своей же организации за неоправданные действия на Марсе и сокрытие от начальства ценных сведений пока никто не отменял… Просто замечательно! И это не считая едва живого, упрятанного в криокамеру, пожилого десантника, ради которого и задумано наше безумное возвращение на Лорелею… Блеск, а не команда. Нам сильно повезет, если в конце концов мы не поубиваем друг друга.«

Катерина даже поежилась в своем кресле. А потом вновь обратила взгляд на экран.

«Не разберешь, ночь сейчас или яркий звездный день. Впрочем, это абсолютно неважно. День на замерзшей Лорелее давно уже ничем существенным не отличается от ночи, разве что присутствием тусклого оранжевого кружка Большой Лоры на небосводе. И согласно этому признаку на нашей стороне Лорелеи сейчас именно день. Хотя и не похоже. Большая Лора ничего толком не освещает и стыдливо прячется где-то за кормой. А значит, определить на взгляд, день сейчас или ночь, становится совершенно невозможно.

Красный гигант… Звучит смешно. Что это за гигант, заслониться от которого можно даже не ладонью, а большим пальцем на вытянутой руке.

Впрочем, долой насмешки! Глумиться над бедным светилом могут только те, кто никогда не видел его в облике наводящего оторопь косматого огненного чудовища… Например, туристы с Земли, во множестве посещавшие благоухающую Лорелею перед самой катастрофой. Да и то, ровно до того момента, пока не наступит время покинуть бронированные стены звездного корабля. А тут уж уважение приходит само собой…

Бедная Лорелея. Даже не верится, что лет через двести ты вновь приобретешь цветущий вид, а в Рейнском море снова можно будет купаться, не опасаясь вмерзнуть навеки в прозрачный голубой лед. Если повезет, то большинство из нас когда-нибудь обязательно увидит твой возрожденный к жизни прекрасный облик.»

В левом углу экрана неожиданно обозначилась узкая полоска абсолютной черноты. С каждой секундой она росла, ширилась, неуклонно наползая и отвоевывая позиции у бесконечной снежной равнины. Апокалиптичное зрелище. Словно многократно описанная в древних сагах и героических романах квинтэссенция агрессивного вековечного Зла, занятого любимым делом – пожиранием беззащитного в своей доброте мира Света. И если в романах доброе начало, как правило, все-таки выходило победителем, то в реальности ситуация была не настолько очевидна. Свет определенно сдавал позиции без боя.

– Пять минут до цели, – произнесла Жаклин. – Предлагаю определиться с местом посадки. Мое мнение – прямо здесь, на лед. Лучшую площадку даже трудно себе представить.

Только теперь Катерина осознала: да, они прилетели. И тьма впереди – никакое не вселенское Зло, а просто-напросто береговые скалы…

«А вот, кстати, и Кошачья гора. Очень уж приметные ушки возвышаются над гребнем. Рон может радоваться, мы почти дома…»

– Возьми ближе к берегу, – сказал Каттнер. – И сажай корабль на лед у самого подножия.

– Принято.

– Вплотную к скалам не подходи, – заметил Рон. – Насколько я помню, там азотное озеро. Небольшое, но неприятное.

– Учту, – ответила Жаклин, внимательно вглядываясь в монитор, на котором яркая желтая линия практически касалась ограниченного серой полосой большого темного пятна.

Корабль сильно замедлил ход, а затем и вовсе остановился. Резкий толчок снизу дал понять, что мощные опоры наконец-то уперлись в твердый как сталь лед. По краям экрана тут же взметнулась густая снежная метель и быстро унеслась прочь. Наступила полная тишина.

– Прибыли, – сказала Жаклин. – «Перевертыш» сел.

Носовые прожекторы торопливо пробежали по высоким сугробам, скрывающим под собой усыпанный крупной галькой берег, и двумя большими яркими пятнами уткнулись в сильно изъеденную эрозией каменную стену. Черную, уходящую прямо в небо, мрачную плоскость чуть ли не сплошь покрывала блестящая ледяная паутина, словно какой-то неведомый таинственный великан вздумал развесить здесь на просушку огромные металлические сети, способные удержать в плену самое страшное морское чудовище, которое только можно себе представить. Даже ихтиозавра. Даже пресловутого Морского Змея. Даже Кракена.

«Ничего не изменилось, – думала Катерина, всматриваясь в изображение на экране. – Тот же камень и те же замершие в ледяном сне лианы. Как будто и не улетала…»

Эдвард Каттнер заерзал в кресле, отстегивая страховочные ремни, а затем повернулся к Катерине. Судя по всему, еще на Церере капитан «Перевертыша» пришел к выводу, что главной в этой странной во всех отношениях экспедиции является именно она, а не Алекс и уж тем более не Рон. А потому за дальнейшими указаниями обращался исключительно к ней. Вот как сейчас.

– Корабль прибыл в указанное место, – сказал он. – Теперь ваш выход.

Катерина продолжала молча смотреть на каменную стену. Для нее вдруг стало очевидным, что с выбором места для посадки они поторопились.

– Постойте, – сказала она, и совсем уже собравшийся покинуть свое кресло Рон замер, глядя на нее с недоумением. – Эта площадка никак не годится.

– Это еще почему? – с неудовольствием спросил он. – По-моему, прекрасное место, лучше и быть не может. А вообще-то, высказывать пожелания следовало чуть пораньше, ты не находишь?

– В самом деле, – поддержал его Каттнер. – Я не совсем представляю, что именно вас не устраивает. Координаты верные, за это я ручаюсь. Вот она, ваша гора, перед вами…

– Да не в этом дело, – с досадой ответила Катерина. – Рон, ну как же ты не поймешь!.. Саркофаг!.. Мы ни за что не сумеем затащить его отсюда в убежище!

– Э-э-э… – Рон в задумчивости почесал макушку, уставившись на сверкающие в лучах прожекторов заледеневшие лианы. – Пожалуй, верно… я как-то не подумал.

Катерина повернулась к Каттнеру, который молча смотрел на нее в ожидании разъяснений.

– Понимаете, капитан, – сказала она. – Вход в убежище находится где-то там… практически у самой вершины. У нас просто не хватит сил, чтобы поднять тяжелую и неудобную криокамеру на такую высоту.

Жаклин переключила что-то на пульте, и изображение на экране сразу же побежало вверх, вверх… и остановилось только тогда, когда в поле зрения вплыл зазубренный край неприступной черной скалы. Прожекторы корабля подсвечивали головокружительный подъем достаточно четко для того, чтобы понять всю справедливость слов Катерины.

– Вот-вот, – сказала она. – Именно это я и имела в виду. Как раз туда нам и нужно.

– Вот же, черт! – Алекс с досадой хлопнул ладонью по подлокотнику. – А сказать об этом раньше никак было невозможно? Вы же с Роном должны прекрасно знать эту местность!

– Извини, – ответила Катерина. – Я вспомнила о саркофаге, лишь увидев перед собой эту стену.

– У нас есть антиграв, – произнес Каттнер. – Можно погрузить камеру на него.

– Не получится, – с досадой возразил Алекс. – Видел я этот антиграв… Двухместная машинка для прогулок, и никакого грузового отделения. Саркофаг не влезет просто по габаритам.

– К тому же, нет никакой дороги наверх, – добавил Рон. – Во всяком случае, пригодной для нашего транспорта. Та модель, что торчит у нас в ангаре, в принципе неспособна подняться над поверхностью выше двух-трех метров, а скалы здесь, сами видите…

– А если своим ходом?

– Есть пешеходная тропа метрах в трехстах отсюда, – неохотно признал Рон. – Но Кэт же вам все объяснила… Без саркофага – пожалуйста, хоть и с трудом. А так…

Он безнадежно махнул рукой.

– И что? Совсем-совсем никакого разрыва? – продолжал настаивать Алекс.

– Нет, – покачал головой Рон. – На десятки километров вправо и влево. Может, где-то там и есть приемлемый путь наверх, но я о нем ничего не знаю.

Наступила долгая пауза, во время которой экипаж «Перевертыша» изо всех сил пытался найти выход из создавшейся непростой ситуации. Только Жаклин, казалось, совершенно не трогали общие проблемы. Она задумчиво разглядывала ярко освещенный гребень скалы, не принимая в обсуждении ровно никакого участия.

«Ну, конечно, – раздраженно подумала Катерина. – Обычная наемница. Сделала свою часть работы, и ладно. А то, что результата при этом никакого, так это, видите ли, не ее дело… разбирайтесь сами, если можете. Не нужно было ее брать.»

– Понятно, – наконец, нарушил всеобщее молчание Каттнер. – Какие будут предложения?

– Скажите, капитан, – осторожно спросил Алекс, – а поднять туда весь корабль никак не получится? Здесь всего-то метров триста…

– У нас не вертолет, – буркнул Каттнер. – Для подушки просто не хватит мощности, чтобы забросить нас на такую высоту, а маршевые двигатели не дадут нужной точности. Запросто можно улететь черт знает куда. Потом придется долго возвращаться. Впрочем, как вариант годится… Что скажете, господа сверхчеловеки? Там есть хоть какая-то площадка, чтобы усадить нашу птичку?

– Перед входом в убежище ровная поляна, – хмуро заметил Рон. – Однако, я не уверен, что «Перевертыш» сможет комфортно там разместиться. Размеры площадки практически такие же, как у самого корабля. К тому же с двух сторон – сплошной ледяной хаос из замерзших деревьев, с третьей скала, а с четвертой вот этот самый обрыв. Честно говоря, я бы не взялся… очень легко промахнуться. Мое мнение: нужно возвращаться ближе к городу, а уже оттуда попытаться найти другой путь. Правда, там сплошь ледяные джунгли, что тоже не сахар… Но зато есть надежда отыскать подходящую по размеру поляну… или на худой конец русло замерзшей реки… а там уж как-нибудь дотащим. Сделаем сани, в конце концов.

– Да, – с досадой сказал Алекс. – О снегоходе мы почему-то не подумали.

– Снегоход подходящего размера в наш ангар просто не поместился бы, – ответил Каттнер. – А небольшой не имеет никаких преимуществ перед тем антигравом, что у нас в наличии. Да и поздно теперь сожалеть о несбыточном, нужно обходиться тем, что есть… Жаклин, твое мнение?

Жаклин даже не пошевелилась, упрямо разглядывая ярко освещенный зазубренный край. А потом негромко, но весомо сказала:

– Можно попробовать.

– Что? Что попробовать? – тут же завелся Рон. – Нужно возвращаться, вот и весь разговор.

– Я смогу запрыгнуть на эту площадку, – не повышая голоса, произнесла Жаклин. – Капитан, разрешите?

– Бред, – констатировал Рон. – Никто не сможет этого сделать.

Жаклин не удостоила его ответом.

Каттнер, тихонько ухмыляясь в кулак, наблюдал за соперничеством двух пилотов. Катерина даже не сомневалась, на чьей стороне находятся его симпатии. При этом собственная интуиция подсказывала, что план Рона гораздо реалистичнее, хотя и потребует куда больших усилий для осуществления. А может, просто потому, что новый вариант предложила Жаклин.

– Как ты собираешься это проделать? – спросил Каттнер. – Только поподробнее.

Жаклин, наконец, отвернулась от экрана и обвела взглядом застывшую в ожидании объяснений команду.

– Сначала удалюсь в сторону моря километров на десять-двенадцать, – сказала она. – Затем с разбега… короткий вертикальный импульс, и мы наверху. А там подушка подхватит.

– Бред, – повторил Рон. – Причем в особо опасной форме. Если высоты не хватит, то нас просто размажет по стене.

Жаклин презрительно усмехнулась. Она явно считала, что опасения коллеги не стоит принимать во внимание.

– А наверху? – продолжал Рон. – Если не погасить скорость, то корабль на всем скаку вломится в острые как бритва ледяные джунгли. Не-ет, это точно не вариант.

Каттнер, не отрываясь, смотрел на Жаклин, и только на нее.

– Ты уверена? – спросил он.

В ответ она лишь пожала плечами.

– Да.

– Тогда действуй.

– Черт! – сказал Рон и, отвернувшись, принялся сосредоточенно привязывать себя ремнями к креслу. Въевшиеся в плоть и кровь понятия о дисциплине на корабле не позволяли ему оспаривать решения капитана.

«На сей раз Каттнер отчего-то решил не спрашивать моего мнения, – подумала Катерина. – Просто отдал приказ, и все. Не могу сказать, что меня это сильно расстраивает, хотя… самолюбие явно дает о себе знать. Что ни говори, а привыкла считать себя главой экспедиции. Впрочем… вопрос о способе достижения поставленной цели относится скорее к тактическим, в то время как начальник в моем лице должен эти цели обозначить. Что я и сделала. Ладно, будем считать, что Каттнер в моих глазах полностью оправдан. А самолюбие пусть благополучно заткнется.»

Корабль, подчиняясь командам Жаклин, слегка вздрогнул и приподнялся над ледяной площадкой. Едва на полную мощность заработала гравитационная подушка, как по сторонам тут же взметнулся крутящийся снежный вихрь и мгновенно затянул обзорный экран сверкающей в лучах прожекторов вуалью. Световые пятна стремительно метнулись вниз и в сторону. Корабль неторопливо развернулся носом в сторону моря, а затем, набирая скорость, помчался прочь от берега.

– Осторожнее, – вдруг сказал Рон, поворачивая голову к пилоту. – Где-то здесь должен быть довольно приличный остров. Не хотелось бы на полной скорости влететь прямо в скалы.

– Вижу, – ответила Жаклин. – Вот он на локаторе. Что ж, обогнем его справа, развернемся и полетим обратно. Никаких проблем.

«А ведь верно, – подумала Катерина. – Я почему-то совсем упустила его из виду. Наверное, потому, что никогда особенно и не интересовалась. Так… скала и скала, хоть и немаленькая по размерам. Правда, покрытая густой тропической растительностью. Остров Сирен… Помнится, в те далекие времена, когда море еще было морем, меня в гораздо большей степени привлекали джунгли, а остров никогда не представлялся объектом, достойным внимания. А уж потом, когда вся растительность на Лорелее внезапно окрасилась в мрачные черные тона, он вообще приобрел на редкость зловещий вид, так что от покрытых траурным саваном скал инстинктивно хотелось держаться подальше. Я, например, убедила себя в том, что их попросту не существует. Причем, весьма успешно.

А вот Рона, как ни странно, остров всегда интересовал. Манил к себе с той же силой, с какой сказочные птицы с женскими головами когда-то пытались захватить в сладкие сети хитроумного Одиссея. Видимо, Рон тоже чувствовал нечто подобное магическому зову, недаром же именно он дал далеким пустынным скалам их нынешнее наименование. И так же, как древнему мореплавателю, ему так и не удалось оставить свой след на его каменистых берегах.

Наверняка на официальных картах Лорелеи эта часть суши обозначена совсем по-другому. Однако для нас с Роном мрачный черный утес навсегда стал островом Сирен.»

Не слишком высокий заснеженный скальный массив довольно скоро стало видно невооруженным глазом. Мощная снежная шапка почти полностью скрывала под собой стылый черный камень, а венчала ее ярко блестевшая в лучах прожекторов ледяная корона из промерзших насквозь деревьев.