Текст книги "Баллада о Лорелее (СИ)"

Автор книги: Юрий Морозевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 63 страниц)

Еще один сильный хлопок, и новая трещина зазмеилась вдоль берега. Целое ледяное поле вдруг сорвалось с места стоянки, неизменной на протяжении последних двух столетий, и, грузно поворачиваясь и кроша все вокруг, словно тот самый слон в посудной лавке, неудержимо двинулось прочь к ослепительно сверкавшему горизонту. Далеко впереди вздыбились гигантские торосы, а полынья еще больше расширилась, неуловимым образом превратившись из хищного щупальца в полноводную реку.

Даже на немало повидавших на своем веку метаморфов пробудившаяся стихия произвела ошеломляющее впечатление.

Потрясенную тишину нарушила, конечно же, Наташа.

– Ух ты! – сказала она, ни к кому особенно не обращаясь. – Вот это да!

Звонкий детский голос словно разорвал оковы оцепенения, державшие в плену всех присутствующих. Грохот и треск пробуждающегося моря сразу же отодвинулись куда-то на второй план, сквозь них вдруг пробились негромкие голоса, шорохи одежды, звон бокалов…

– Что ж. Мы это увидели, – громко сказал Алексей. – Не думал, что когда-нибудь доживу до этого момента.

Катя подошла и взяла бывшего опекуна под руку, прижавшись к его плечу.

– Мы все сомневались, – сказала она. – Верили, что так будет, но не ожидали… не рассчитывали стать очевидцами. А все благодаря тебе. Спасибо.

– Зрелище, действительно, захватывающее, – добавил Джошуа. – Но какова мощь! Даже не представлял себе…

– Спасибо, Алекс! – сказала Жаклин.

– Не меня вам нужно благодарить, – засмеялся Алексей. – Вот истинный виновник торжества, наше вновь обретенное солнце… – он указал рукой в сторону упорно карабкавшейся прямо в зенит Маленькой Лоры. – А теперь прошу всех к столу, будем гулять и веселиться. Ну, а вечером нас ждет шашлык и песни у костра под гитару.

– Как раньше? – спросила Катя, заглядывая ему в глаза. – Что, в самом деле?

– Да, как раньше.

Катя снова благодарно прижалась к твердому мужскому плечу. Глаза ее увлажнились, отзываясь на воспоминания о далеком счастливом детстве.

Жаклин, украдкой бросая взгляды в сторону замерших у парапета Кати и Алексея, подхватила под руку мужа и потащила к столу с закусками. Джошуа немного поупирался в безнадежных попытках завернуть по пути к бару, однако быстро понял, что сопротивление бесполезно, и сдался на милость жены. Рон, поразмыслив, присоединился к друзьям. Раздался дружный звон столовых приборов и тарелок.

Уединение Кати и Алексея бесцеремонно нарушила, конечно же, Наташа.

– Ма-ам, – сказала она, дергая Катю за подол длинного платья. – Можно мы с Эдди поиграем в перекидушки? Там, на берегу.

Наташа крепко держала за руку потупившего взор приятеля и смотрела на мать такими умоляющими глазами, что та не выдержала. Отпустив руку Алексея, она перевела взгляд в сторону Жаклин, которая едва уловимо качнула головой в знак согласия. Тогда Катя ответила:

– Ладно, только недалеко, чтобы мы вас видели. И на лед чтобы ни шагу!

– Ура! – закричала Наташа. – Чур, я прячусь первая!

Она вознамерилась сразу же убежать от невыносимо скучных взрослых, но не тут-то было.

– Стой! – строгий голос матери остановил ее порыв на полпути. – Одежду сложите аккуратно, а то вывозите ее так, что никакими силами не отмоешь. Лучше всего прямо здесь, на креслах… и осторожней там, на берегу!

– Ладно, – ответила Наташа и потащила Эдди за собой на левую сторону площадки. Остановившись рядом с ближайшим креслом она немедленно потянула через голову надоевшее платье. Эдди бросил короткий взгляд в сторону матери и тоже принялся раздеваться.

Катя заметила, что Рон смотрит на процедуру освобождения дочери от одежды с нескрываемым неодобрением.

– Она поразительно похожа на свою бабушку, – вдруг произнес Алексей. – Та же непосредственность.

– Да, – ответила Катя. – Очень похожа.

Две маленькие фигурки, наконец, забрались в лифт и исчезли из виду.

Рон сразу же подошел к Кате и недовольно сказал:

– Тебя не смущают подобные игры?

Катя молча смотрела на него, нахмурив брови.

«Опять он за свое, – думала она, разглядывая мужа так, словно увидела впервые. – И когда же ему все-таки надоест? Как же я устала снова и снова доказывать очевидное…»

– Что тебя не устраивает? – наконец, спросила она.

– Ну, хотя бы то, что мальчик и девочка десяти лет играют друг с другом на берегу абсолютно обнаженные, – пояснил Рон. – Они уже далеко не дети.

– Они и не люди, а ты почему-то об этом все время забываешь. Уясни, наконец, что они метаморфы и дети метаморфов.

– Ты знаешь, Рон, а ведь Катя права, – неожиданно поддержал свою приемную дочь Алексей. – Они действительно не люди, по крайней мере чисто физиологически. И тем не менее, тебя я тоже понимаю.

Алексей вдруг заметил, что к его словам внимательно прислушиваются не только Рон и Катя, но также Жаклин и даже Джошуа, и продолжил чуть громче:

– Подумайте сами… Взять хотя бы всех присутствующих. В основе каждого из нас лежит человеческая природа, наша мораль и этические нормы веками устанавливались людьми и для людей. И мы вольно или невольно продолжаем цепляться за прошлое просто потому, что изначально рождены людьми и только потом стали кем-то другим. Лучше ли, хуже – это отдельный вопрос. Заметьте, мы продолжаем бережно хранить даже наш человеческий облик, хотя в изменившихся условиях это вовсе не обязательно. А ваши дети – другие, они рождены метаморфами и от метаморфов. И как результат – их моральные и этические устои неизбежно должны стать совершенно отличными от принятых в человеческом обществе. Просто потому, что сменить форму тела для них куда проще и естественней, чем для нас поменять одно платье на другое. А также потому, что в их представлении земная цивилизация – слишком абстрактная категория для того, чтобы хоть как-то с ней считаться. Все их человечество – это мы с вами. Сейчас родители пользуются безоговорочным авторитетом, но поверьте, так будет не всегда. Еще каких-то несколько лет, и все. Может случиться так, что привычные человеческие тела в какой-то момент перестанут соответствовать потребностям ваших детей, и они выберут существование в каких-то иных, возможно даже абсолютно чуждых нам формах. Поэтому, хочешь не хочешь, но придется идти на разного рода компромиссы, если мы хотим сохранить единство нашего маленького общества. В том числе и в вопросах морали и этики. Думаю, наша задача, как воспитателей, постараться сделать так, чтобы новое поколение смогло совместить свои ценности с нашими, оставшись людьми если не внешне, то хотя бы внутренне. Задача сложная, но, скорее всего, выполнимая. И никакие формы нажима, тем более грубого, здесь недопустимы. А форма… форма может быть любой.

– Да все я понимаю, – с досадой сказал Рон. – Вот только принять почему-то не получается.

– Ну хорошо, – хитро прищурившись, сказал Алексей. – А если бы я попросил тебя прямо сейчас сменить человеческий облик на облик демона? Ты сделал бы это, не снимая брюк и рубашки?

– Хотела бы я на это посмотреть, – заметила Жаклин, стреляя в Рона глазками.

– Ты что, никогда не видела разорванных в клочья тряпок? – поинтересовался Джошуа, всем видом демонстрируя искреннее удивление. – Или тебя интересует что-то еще?

– Все остальное я уже видела, – серьезно заявила Жаклин.

Катя прыснула в кулак.

– Да ну вас, – обиженно сказал Рон и уткнулся носом в тарелку. – Я серьезно, а вы…

– Смирись, старик, – сказал Джошуа, положив руку ему на плечо. – Алексей прав, мы можем только наблюдать… ну и, по-возможности, подталкивать их в нужном направлении.

С берега донесся веселый детский смех.

– Не дуйся, – примирительно сказала Катя. – В конце концов, Эдди ее будущий жених. К тому же единственный.

– Помнится, наши кураторы чуть с ума не сошли, когда ты объявила о своей беременности, – заметил Алексей. – Никто не верил, что на свет появится такая замечательная девчушка. Поначалу вообще ожидали рождения какого-то жуткого монстра.

– Да, – сразу же посерьезнела Катя. – Мы тогда и сами не знали, что из этого выйдет. И уж тем более не предполагали, что наш ребенок унаследует способности метаморфа. Помнится, пришлось на целый год забыть об изменениях формы и существовать исключительно в облике человека. Что временами раздражало до чрезвычайности.

– Зато наука обогатилась сведениями о том, что произошедшие с нами изменения закреплены на уровне ДНК, – заметил Джошуа. – Земляне до сих пор никак не оправятся от шока.

– Еще бы, – сказал Алексей. – До них, наконец-то дошло, что мы не жалкая кучка изгоев, а фактически новая ветвь человечества. Вполне себе самостоятельная, возможно даже зародыш новой цивилизации. Имеющей, к тому же немаленький потенциал к расширению.

– А пока эта цивилизация носится нагишом по берегу и в ус не дует, – произнесла Катя, перегнувшись через парапет и наблюдая за игрой детей на берегу.

– Как бы земляне не решили, что мы представляем для них угрозу и не шарахнули чем-нибудь этаким с орбиты, – озабоченно заметил Рон. – Чего не сделаешь с перепугу.

– Ну, если они не сделали этого десять лет назад, то вряд ли сделают сейчас, – сказала Жаклин. – Мы представляем для них немалую ценность, по крайней мере до тех пор, пока они не оставят надежду использовать нас в своих целях. Тем не менее, подумать о своей безопасности нам явно не помешает.

– Вот об этом я и хотел поговорить, – с самым серьезным видом произнес Алексей. – И именно с этой целью собрал вас здесь, в единственном более-менее цивилизованном месте, где нас никто не сможет ни подслушать, ни подсмотреть. Можно было бы, конечно, устроить пикник где-то на дикой природе, но там сейчас такая слякоть… Давайте, присядем, – он указал на кресла. – Джош, возьми там что-нибудь, специально для разговора…

– Понял, – оживился Джошуа. – Сейчас организуем.

Он мгновенно нырнул в недра бара и спустя несколько секунд вернулся к столику, держа в одной руке поднос с бокалами, а в другой – пару пузатых бутылок. Наполнив бокалы, он счел свою миссию полностью выполненной и с умиротворенным видом уселся в свободное кресло.

– Итак, – начал Алексей. – Ситуация вокруг Лорелеи пока не внушает особых опасений, однако обстановка быстро меняется. Хорошим признаком является то, что блокада, установленная двести лет назад Службой безопасности, пока еще в силе, а значит, в ближайшем будущем нам ничто не угрожает. Тем не менее, так не может продолжаться вечно. По мере восстановления биосферы земляне наверняка начнут проявлять все более и более нарастающую активность, что может привести к частичной или полной отмене любых запретов, касающихся высадки на поверхность. Вы можете спросить, откуда у меня такая уверенность? Дело в том, что вот уже несколько дней подряд в небе Лорелеи наблюдаются ярко выраженные инверсионные следы. Не мне объяснять вам, что это означает.

– Судя по всему, земляне возобновили полеты в атмосфере, – хмуро заметил Рон.

– Именно так. Не знаю только, с ведома Службы безопасности или без. Как минимум, подобная деятельность настораживает. Я пытался задать вопрос куратору, но внятного ответа до сих пор не получил.

– Та-ак, – протянул Джошуа и пригубил из бокала. – Занятненько. А у нас в Долине ничего такого… правда, Жаклин?

Жаклин согласно кивнула. Она, не отрываясь, смотрела на Алексея, и было заметно, что слова бывшего десантника восприняты ей крайне серьезно.

– Ты прав, – вдруг сказала Катя. – Самолично видела два шаттла над полем бывшего космодрома. Судя по всему, земляне изучают возможности восстановления Города.

– А почему я об этом ничего не знаю? – удивился Рон.

– Теперь знаешь. Извини, просто не успела рассказать.

– Та-ак… Значит, в ближайшем будущем нас снова ожидают толпы туристов, тысячи новых переселенцев, обслуживающих сферу развлечений… торговцы… бандиты и прочие прелести, вроде торна… – Рон криво усмехнулся. – Хорошенькое дельце. От чего ушли, к тому и вернулись…

– Переселенцы – далеко не самое худшее, – заметила Жаклин. – И туристов можно как-то пережить… Куда больше меня беспокоит то, что спецслужбы всего мира, скорее всего, опять откроют сезон охоты на нас и наших детей, едва им представится такая возможность.

– С чего вдруг? – засомневался Рон. – Мы и так не скрываемся… более того, позволяем проводить на нас свои дурацкие опыты.

– Наивный ты человек, Рон, – заявила Жаклин, криво усмехнувшись. – Как думаешь, есть ли в мире хоть одна спецслужба, которая добровольно откажется от использования наших способностей в своих целях? Хотя бы для разведывательной деятельности? Или хуже того, для устранения неугодных?

– Ну, ты и хватила, – произнес Рон. – Устранение – это уже чересчур. Чтобы в наше-то просвещенное время…

– А на разведку, значит, согласен? – Жаклин буравила его пронзительным взглядом.

– Ну что ты ко мне пристала? – возмутился Рон. – Можно подумать, будто я их защищаю.

Жаклин опустила глаза.

– Ненавижу, – глухо сказала она. – Пусть только попробуют.

– Еще как попробуют, – сказал Джошуа. – Даже не сомневайся.

– Пусть в таком случае пеняют на себя.

– Предлагаю всем успокоиться, – сказал Алексей. – Пока еще ничего не случилось и, возможно, не случится. Да, спецслужбы – это, конечно, не сахар. И правильно сказала Жаклин – они нас в покое не оставят. Тем не менее, предостерегаю всех от опрометчивых шагов. Грубо говоря, устроить резню мы всегда успеем, куда сложнее решить вопрос миром.

Жаклин скептически хмыкнула, всем видом демонстрируя глубокое сомнение в самой возможности какого-либо договора.

– Да, реальность такова, что придется научиться как-то сосуществовать, – твердо сказал Алексей.

– А вариант нашего уничтожения ты, получается, окончательно отбрасываешь? – вдруг спросил Джошуа. – Один удар с орбиты – и нет проблемы.

– Полностью исключать ничего нельзя, – согласился Алексей. – Однако, подобное развитие событий крайне маловероятно. Само появление вблизи Города землян говорит о том, что орбитальной бомбардировки скорее всего не будет. Ведь не станут же они кидать бомбы себе на голову. А с прочим мы в состоянии справиться, несмотря на скепсис твоей супруги.

Наступило долгое молчание; каждый в глубине души прикидывал шансы на долгую счастливую жизнь в новых, быстро меняющихся реалиях. Со стороны моря отчетливо доносился треск лопающегося льда.

– Джош! – нарушила затянувшуюся паузу Катя. – Мы были у вас в гостях так давно, что уже и не помню, когда. Что нового происходит в Долине? Вопрос не праздный, и, полагаю, ты должен понимать, что конкретно я имею в виду.

Джошуа одним глотком осушил бокал и отставил его в сторону.

– Русалочье озеро покрыто льдом, так что пейзаж из нашего окна не слишком отличается от этого, – он кивнул в сторону моря. – На горных склонах, особенно с южной стороны, вовсю пробивается молодая трава. Еще неделя-другая, и все зацветет. Думаю, наш папоротник тоже не заставит себя ждать, тем более что у нас в оранжерее он растет просто замечательно.

– Ты хочешь сказать, что вы сумели разрешить проблему, над которой много лет безуспешно ломали голову дельцы из «Celestial Food»? – удивился Рон.

– Они ее все-таки решили, – возразил Джошуа, – только не успели воспользоваться. Вы не поверите, какое условие должно быть соблюдено, чтобы папоротник начал произрастать на чужой почве.

Он обвел друзей заинтересованным взглядом, словно приглашая поучаствовать в занимательной викторине. Либо сделать ставки. Вот только никто из присутствующих явно не собирался поддаваться на подобные провокации, и тогда он немного разочарованно продолжил:

– Это пыльца. (Катя вздрогнула.) Да-да, та самая пыльца, которая может стать смертельной для любителей окунуться в мир иллюзий. Оказывается, наш arbor fern произрастает лишь на грунте, предварительно удобренном этой самой пыльцой. Плюс еще кое-какие, менее критичные, условия.

– Получается, производить торн теперь можно не только здесь? – нахмурилась Катя. – Хороша новость.

– Не совсем так, – ответил Джошуа. – Еще при жизни Эдварда Каттнера мы установили вокруг всей Долины охранный периметр. Так что теперь сквозь силовой барьер и мышь не проскользнет. Во всяком случае так, чтобы об этом сейчас же не стало бы нам известно. Думаю, наладить производство торна вряд ли кому удастся, по крайней мере, в промышленных масштабах. А что касается возможности выращивать папоротник, где захочешь… – он самодовольно ухмыльнулся. – Запас пыльцы не так уж велик, и весь он хранится у меня. По этой причине желающим заняться разведением arbor fern у себя в огороде придется немного подождать. Примерно восемь тысяч лет, когда начнется очередной сезон цветения.

– А если просто взять верхний слой почвы из Долины и перенести куда-то еще? Например, на Землю… или в другой район Лорелеи…

– Теоретически да, – неохотно признал Джошуа. – А практически у меня, например, ничего не вышло. И у «Celestial Food» тоже, судя по всему… Не знаю, что тому причиной, тем более что у нас на грядке абсолютно никаких проблем. Видно, на самом деле не все так просто с нашим папоротником.

– Что ж, – сказал Алексей. – Новость неплохая. По крайней мере, мы сможем держать ситуацию с торном под контролем.

– Если кто-то не сумеет обойти защиту периметра, – мрачно заметил Рон. – И не воспроизведет условия, при которых наш папоротник зацветет.

– Разумеется. Однако, даже сам факт взлома периметра способен сказать о многом.

– Важно не только знать, но и суметь противостоять угрозе, – упрямо заявил Рон. – А с этим могут возникнуть определенные осложнения. Согласись, непрерывного патрулирования Долины мы обеспечить не в состоянии. Если спецслужбы захотят, они все равно туда проникнут, хотим мы того или нет. А они непременно захотят.

– Так я и не утверждаю, что проблем не существует. Просто предлагаю решать их по мере поступления. И по мере возможности подготовиться к их возникновению.

Рон снова нахмурился и замолчал.

– Итак, – подвел итог Алексей, – на сегодняшний момент очевидных вызовов для нас просматривается два: возвращение землян на Лорелею и тесно увязанный с ним интерес к нашим персонам разнообразных спецслужб, а также обеспечение безопасности Долины Тысячи радуг.

– Есть еще одна проблема, – негромко сказала Катя. – Вдруг этот гипотетический «кто-то» сумеет заставить папоротник не только зацвести, но и плодоносить. Понимаете?.. Тогда и до создания новых метаморфов недалеко.

– Не исключено, – согласился Алексей. – Однако, полагаю, затронутый тобой аспект полностью укладывается в проблему контроля над Долиной.

Катя пристально смотрела на Алексея, явно не удовлетворенная подобным ответом.

– Да не волнуйся ты так, – сказал вдруг Джошуа. – Хотел бы я посмотреть на того, кто сумеет заставить наш папоротник цвести, не то что плодоносить. Это дело даже не ближайшего будущего. А потому утверждаю со всей ответственностью: новые метаморфы на Лорелее еще долго смогут появляться только естественным путем. По крайней мере, в ближайшие несколько тысяч лет.

– Мне бы твой оптимизм, – скептически заметила Катя.

– Давайте лучше выпьем, – сказал Джошуа, снова наполняя бокалы. – И вообще, мы сегодня отдыхаем или как? А то заладили: угрозы, торн, безопасность… Предлагаю просто насладиться моментом.

– Да, ты прав, – сказал Алексей, поднимаясь. – На сегодня хватит. Проблемы мы обозначили, теперь будем думать, как их решать. Так что… давайте поднимем бокалы за наших детей, встречающих первую в жизни весну.

– А я предлагаю вспомнить всех тех, кого с нами сегодня нет, – вдруг сказала Жаклин. – Эдвард, Алекс… родители Кэт. Думаю, они были бы рады встретить этот день вместе с нами.

– Да, – сказала Катя и подняла взгляд на бывшего опекуна.

Алексей молча пригубил из бокала и, поставив его обратно на столик, взял в руки гитару.

– Вот, написал на днях, – сказал он, пробуя струны. – Посвящается всем ушедшим.

Он негромко запел, однако присутствующим отчего-то казалось, что его тихий, но сильный голос способен достичь самого края Вселенной.

Прямой небесной дорогой

Уйти никогда не поздно.

По створам осенних рассветов

Сквозь падающие звезды.

Надежно задраить люки,

Проститься с тоской земною,

И счет потерять парсекам

Оставшимся за кормою.

Понять, что тьма бесконечна,

Что вечна причина странствий.

Увидеть как вихри света

Пляшут в пустых пространствах.

Увидеть рожденье девы

Из ослепительной пены

В буйном прибое галактик

На берегу Эйкумены.

Чтобы внезапно вспомнить

Ночь, что черемухой дышит,

Старую добрую песню

Дождя по двускатной крыше.

Вспомнить как тянется пламя

Костра к далекому небу,

Вспомнить давно позабытый

Запах горячего хлеба.

Словно песок сквозь пальцы -

Падающие звезды.

Прямой небесной дорогой

Уйти никогда не поздно.

© Олег Мальцев

Песня давно отзвучала, однако отчего-то никто не решался нарушить опустившуюся на смотровую площадку тишину. Лишь откуда-то снизу приглушенно доносились детские крики и веселый смех. Алексей, не глядя ни на кого, поднял бокал, слегка пригубил и, поставив гитару на место, отошел к парапету, неподвижным взглядом уставившись на пробуждающееся море. Катя тихо подошла и встала рядом. Несколько мгновений истекли в полном молчании.

– Вспомнила маму? – не глядя на приемную дочь, вдруг спросил Алексей. Катя утвердительно кивнула. – Я тоже.

Она положила руки на парапет и тоже подняла глаза к далекому сверкающему в лучах Маленькой Лоры горизонту. Однако взор ее явно был обращен куда-то внутрь себя.

– Помнишь? – внезапно произнесла она чуть глуховатым голосом. – Там, на Радаманте… когда мы прятались в расщелине от убийственного дыхания Пифона…

– Шутишь? Конечно, помню, – тихо ответил Алексей. – Такое разве забудешь. Разговор у нас вышел на редкость примечательный.

– Да… точно. Долгие годы я старалась изгнать из памяти эту историю, однако следует признать – меня постигла явная неудача. Тебя, судя по всему, тоже. Мы ни разу не возвращались к столь тяжелому для нас вопросу, но сегодня… Не знаю, что послужило тому причиной… возможно, песня… А возможно, просто пришла пора подвести итоги… хочу, чтобы ты знал.

Алексей повернул голову и взглянул на приемную дочь, нахмурив брови. Он никак не мог взять в толк, о каких итогах может идти речь, когда, казалось бы, для них обоих и так все должно быть предельно ясно. Непонимание того, почему Кате понадобилось вновь копаться в причинах давней трагедии, зарождало в душе волнение и неясную тревогу. До сего момента он искренне полагал, что во время того, тяжелого во всех смыслах, разговора они окончательно закрыли самую печальную в их жизни страницу… Но, как выясняется, видимо, не до конца… осталось еще что-то такое, чего он не знает и что целых два века было скрыто на самом дне Катиной души. Вот только непонятно, нужно ли ему это знание.

Катя прекрасно отдавала себе отчет в том, какие именно мысли породили у Алексея ее слова. Она грустно усмехнулась и продолжила после короткой паузы:

– Я не помню дословно, но смысл сказанного был таков: вердикт вынесен, а я лишь орудие в руках правосудия… Немного символично вышло, хотя тогда я и не подозревала, что Радамант, оказывается, – один из судей подземного мира согласно древней мифологии… Не знаю, понял ты или нет, что конкретно я имела в виду. Думаю, вряд ли. Скажи мне кто сейчас, я бы и сама не поверила.

Алексей с недоумением и тревогой всматривался в лицо приемной дочери. Катя глубоко и тяжело вздохнула, а затем продолжила:

– А ведь в тот момент я твердо решила отправить в небытие всех, кто приложил руку к трагической судьбе моей мамы. Включая тебя и дядю Мишу. Даже не знаю, что на меня нашло, когда я решила отдать тебе свои баллоны с воздухом. Ты просто должен был умереть. Вот так.

– Я догадывался, – глухо произнес Алексей. – Впрочем, нет, знал наверняка. Достаточно было на тебя взглянуть… не на Дороти Найт, а на тебя настоящую. Ты была просто одержима идеей мести. И что, рука не дрогнула бы?

– Как видишь, дрогнула. Но, скорее, вопреки желанию.

– Не наговаривай на себя, ты на такое не способна.

– Как знать.

– Я сказал тебе тогда и готов повторить снова: месть – слишком плохое чувство. Вряд ли ты смогла бы спать спокойно после осуществления своих кровожадных планов. Хорошо, что ты все-таки прислушалась к моим словам и не стала никому мстить.

Катя криво усмехнулась.

– Не совсем так… Вердикт Радаманта так или иначе воплотился в реальность, – сказала она. – Сам посуди. Мои обидчики давно в могиле, а мы с тобой до сих пор живы и проживем еще невесть сколько лет.

Алексей удивленно поднял брови.

– Так ты все-таки… – начал он.

– Нет, конечно, – ответила Катя. – По крайней мере, не так, как ты думаешь.

– Что ты сделала?! – страшным шепотом, так, чтобы никто не услышал, спросил Алексей.

Однако сказано было в достаточной степени громко, чтобы привлечь внимание окружающих. Оживленно о чем-то переговаривающиеся Рон и Джошуа внезапно замолчали и уставились на уединившуюся пару с немым удивлением. Жаклин со звонким стуком поставила на столик тарелку и подняла голову, с недоумением глядя на хозяина дома.

– Ничего, – спокойно ответила Катя. – Просто пообещала Роману, что непременно их всех убью. Включая жену Марию и двоих детей, а также начальника Центра подготовки Захарова и неизвестных мне по сей день функционеров Космофлота, которые подписали роковой для мамы приказ, послуживший последним толчком к разыгравшейся трагедии. Вот только время и место казни выберу сама, так же как и способ. А в заключение предупредила Романа о том, чтобы не питал ни малейших иллюзий насчет легкой и быстрой смерти, в доказательство чего достаточно убедительно продемонстрировала свои возможности. Искренне надеюсь, что все годы, прошедшие с нашей последней встречи мои обидчики провели в страхе перед неизбежным возмездием.

Она снова повернулась к взирающим с небес обеим Лорам и добавила:

– Я не рассказывала тебе… не хотела, чтобы ты думал обо мне плохо. Но сегодня почему-то вдруг решила…

Алексей надолго замолчал, глядя куда-то вдаль, а потом глухо произнес:

– Это жестоко. Видимо, я все-таки недостаточно хорошо знаю тебя.

– Возможно, – согласилась Катя. – Однако никаких угрызений совести я не ощущаю.

– А почему же ты изменила свои планы в отношении меня и Михаила? Ведь мы тоже причастны? Изобрела бы для нас тоже что-нибудь особенно изощренное.

Катя слегка помедлила с ответом.

– Не знаю, – в конце концов сказала она. – Наверное, потому, что ты любил мою маму. А также потому, что вы с дядей Мишей заменили мне семью.

Наступило долгое молчание. Алексей неподвижным взглядом уставился на далекий, ослепительно сверкающий горизонт. Нельзя сказать, что слова Кати прозвучали для него таким уж откровением. Нечто в таком роде он и предполагал, однако, несмотря ни на что, здесь было о чем поразмыслить.

Катя слегка перегнулась через парапет, отыскивая играющих на берегу детей.

Эдди стоял на берегу у самой кромки льда и смотрел в сторону моря, а Наташа ищущим взглядом окидывала пустынный берег, явно выбирая место, чтобы укрыться от своего приятеля. Приняв, наконец, окончательное решение, она вдруг быстро прижалась спиной к скале и раскинула в стороны руки, распластавшись по неровной бугристой поверхности. Спустя мгновение даже самый внимательный взгляд не сумел бы разглядеть детскую фигурку на серо-черном пятнистом фоне. Тело девочки словно растеклось в стороны и исчезло, полностью растворившись в однообразном безжизненном камне. Эдди, закончив отсчет, повернулся и принялся озадаченно вращать головой в тщетной попытке отыскать подругу.

– Видел? – сказала Катя Алексею. – Я так не умею. Вот она, новая цивилизация.

– Жизнь заставит – научишься. Надеюсь, они будут счастливы в своем новом мире.

– Я тоже надеюсь. Может быть, даже счастливее нас. По крайней мере, до тех пор, пока Лорелея снова не улетит от своих Лор куда глаза глядят. Или пока земляне в очередной раз все не испортят. Честно говоря, я устала от катаклизмов. Хочется немного покоя.

– Теперь все будет хорошо, – ответил Алексей. – Лорелея скоро снова вернется на прежнюю круговую орбиту, и повинна в этом будет все та же Наяда. Мы с Роном провели необходимые расчеты, и земляне подтвердили их правильность. Можешь быть уверена, космических катастроф больше не будет, так что в ближайшее время покой тебе обеспечен.

– Это хорошо. По крайней мере, в течение нескольких столетий можно не думать о наступлении очередного Сезона Больших перемен. Правда, потом события снова покатятся по наезженной колее. Господи, как же я устала…

– Возможно, так, а возможно и нет, – сказал Алексей. – Кто сказал, что Сезон Больших перемен – такая уж неизбежность? Восемь тысяч лет – достаточно большой срок, за который мы обязательно что-нибудь придумаем.

«Если нам предоставят такую возможность, – подумала Катя. – И если к тому времени мы еще будем живы. Земляне, скорее всего, не потерпят конкуренции и всеми силами постараются не допустить зарождения новой цивилизации буквально у себя под носом. А значит, за свое будущее нам так или иначе придется сражаться. И всем, включая самих землян, несказанно повезет, если эти сражения будут носить относительно мирный характер.»

– Нашел! Нашел! – закричал Эдди на далеком берегу. – Теперь ты водишь!