Текст книги "Баллада о Лорелее (СИ)"

Автор книги: Юрий Морозевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 63 страниц)

– Держись! – крикнула Жаклин, и в тот же самый момент корабль всем брюхом ударился в лед.

Рывок оказался куда сильнее предыдущего. Страховочные ремни настолько сильно впились в ткань скафандра, настолько мощно сжали в своих объятиях рвущееся вперед тело, что Джошуа едва не закричал от боли. Он в страхе даже подумал, что они переломают ему все ребра, однако через несколько мгновений убедился, что на этот раз, кажется, обошлось.

Жаклин досталось несоизмеримо сильнее. Один из ремней не выдержал, ее вырвало из кресла, развернуло и всем боком ударило об угол пульта. Она медленно осела на пол, подтянула колени и тихо постанывала, баюкая висящую плетью левую руку.

«Перелом! – в ужасе подумал Джошуа. – Этого нам еще не хватало! Как же ты так… э-эх…»

В первом порыве он рванулся было на помощь, однако сразу же понял, что не может не только высвободиться из кресла, но и вообще пошевелиться. Торможение продолжалось. Взрывая тонны снега, корабль на бешеной скорости мчался во тьму к далекому горизонту. Казалось, остановить его не сможет ничто в этом мире. И уж наверняка это будет не пара каких-то совсем уж несерьезных бустеров.

«Хорошо, что магнитные ловушки не отключились в момент удара, – всплыла вдруг совершенно посторонняя мысль. – Хотя и могли. И гелий, судя по всему, вытек далеко не весь, иначе размышлять над нашей печальной участью уже было бы некому. Запас прочности у фотонных ускорителей, видимо, ого-го какой… везет нам. Правда, не во всем.»

Он оглянулся на свернувшуюся клубочком Жаклин. Решительный и уверенный в себе пилот «Перевертыша» выглядел теперь донельзя жалко. Просто молодая девчонка, которой неизвестно за какие прегрешения невероятно крепко досталось. Джошуа, глядя на нее, стиснул зубы.

«Ничего, – думал он. – Даю слово, я тебя вытащу. Только продержись еще несколько минут.»

Огненные факелы на экране разом угасли, бустеры выгорели полностью. Привязные ремни сразу же ослабили хватку, вернув Джошуа обратно в кресло. Он принялся яростно сдирать их с себя, а когда ему это, наконец, удалось, встал и сделал несколько неуверенных шагов в сторону замершего в неподвижности пилота.

Пол под ногами трясся крупной дрожью, и для того, чтобы пройти разделявшие их несколько метров, Джошуа пришлось приложить немало усилий.

Передний экран демонстрировал всего лишь сплошную снежную пелену без каких-либо деталей, однако вибрация корпуса свидетельствовала, что неудержимый полет сквозь гигантские сугробы по-прежнему продолжается. И когда он закончится, и закончится ли вообще – об этом оставалось только гадать.

Жаклин сидела на полу, опершись спиной о стойку пульта, и не подавала никаких признаков жизни.

Джошуа облился холодным потом, когда до него вдруг дошло, что он может ее потерять. Он склонился над неподвижной девушкой и с облегчением понял: худшего пока не случилось. Всего лишь обычный обморок. Тогда он легонько тронул ее за плечо.

– Жаклин, – позвал он. – Очнись. Ты меня слышишь?

Лицо девушки исказилось от сильной боли, она слабо застонала и открыла глаза.

– Джош… – прошептали тонкие, без единой кровинки, губы. – Что со мной?.. М-мы еще живы?..

– Живы, живы, – заверил Джошуа, а про себя подумал: «Но вот надолго ли?..»

Сильный удар снизу сотряс разбитый корабль. Вероятно, на пути попалось какое-то препятствие. Правда, судя по всему, весьма незначительное, иначе то, что осталось от «Перевертыша», попросту развалилось бы на куски.

В рубке внезапно потемнело, хотя тревожное аварийное освещение продолжало заливать ее кроваво-красным светом. Джошуа поднял голову, озираясь по сторонам и ожидая от судьбы новой неведомой пакости.

Причина отыскалась практически сразу же: всего лишь погас обзорный экран, до того момента затянутый плотной снежной круговертью. И хотя давно уже толку от него не было никакого, Джошуа испытал на редкость неприятное чувство, словно разом захлопнулось последнее окно в окружающий мир. Лететь в неизвестность в запертой наглухо металлической коробке, да еще без средств визуального контроля, понравится далеко не всякому. Джошуа к их числу явно не относился.

Он вдруг почувствовал, что вибрация пола понемногу сходит на нет. Вначале он даже не поверил своим ощущениям, но через несколько секунд убедился, что не ошибся.

– Мы останавливаемся, Жаклин! – крикнул он. – Живе-е-ем!.. Нам все-таки удалось, ты чувствуешь?!

– Да, чувствую, – слабо улыбнулась Жаклин. – Как тебе посадка?

– Лучшая посадка в моей жизни! – завопил Джошуа. – Ты даже не представляешь, какой ты молодец!

– Почему же, представляю… Если бы не ты, никогда бы не поверила, что такое возможно. Кстати, выпивка за твой счет.

– Не возражаю, – заверил Джошуа.

Пол под ногами в последний раз дрогнул и окончательно замер. Вне всякого сомнения, «Перевертыш» прибыл на место последней стоянки.

Жаклин попыталась шевельнуться, однако сразу же прекратила попытки, сморщившись от боли. Джошуа нахмурился, глядя на нее. Судя по всему, сломанной рукой дело не обошлось.

Память тут же вытащила на свет воспоминание, о котором он предпочел бы забыть: падающий в бездонную трясину вертолет, крошащий изломанными винтами огромные черные листья… жуткая боль в беспомощном теле и ожидание неминуемой смерти в желудке отвратительного болотного чудовища… Если бы не Кэт и ее инопланетная медицина…

– Ловушки… – слабым голосом произнесла Жаклин. – Проверь…

«Дьявол! – подумал Джошуа. – Как я мог забыть! Невероятная посадка – далеко не все, теперь нужно придумать, как остаться в живых.»

Он взглянул на экран монитора, и ноги у него подогнулись. Правая ловушка вовсю полыхала ярко-оранжевым огнем, наливаясь по краям зловещей краснотой. И благополучная левая теперь тоже не внушала никакого оптимизма, вовсю демонстрируя зеленовато-желтые оттенки. Впрочем, о ней вполне можно было забыть. Для того, чтобы превратить «Перевертыш» со всем содержимым в поток жесткого излучения, достаточно и одной.

Джошуа повернулся к Жаклин.

– Нам нужно срочно убираться отсюда, – сказал он. – Ты как, идти сможешь?

– Зачем? – в голосе девушки явственно слышались обреченность и покорность судьбе. – От ядерного взрыва не убежишь.

– Хочешь сказать, все это было напрасно? – Джошуа добавил в голос сердитых интонаций, хотя у самого от страха отнимались руки и ноги. – Не-ет, я так не согласен. Судьба мне кое-что задолжала, а значит, погибнуть за просто так у меня нет никакого права. К тому же, в случае успешной посадки тебе обещана хорошая выпивка, а я не привык нарушать данное слово. Поэтому вставай, и валим отсюда как можно дальше… пока сил хватит… а там посмотрим, что из этого выйдет. Давай, помогу.

– Ну, ты оптимист, – сказала Жаклин и сделала попытку подняться. Джошуа подставил плечо, поддерживая ее под здоровую руку. С невероятным трудом девушка встала на ноги. – Что ж, вперед, за выпивкой. Было бы обидно упустить настолько замечательный повод надраться.

– Ни за что, – ответил Джошуа. – Еще внукам и правнукам будем рассказывать, как шмякнулись с орбиты на лед и остались целы.

– А потом ушли пешком от ядерного взрыва.

– Да… и об этом тоже. Никто никогда не уходил… а мы уйдем.

Жаклин в ответ лишь скептически хмыкнула.

Когда отошла в сторону наружная дверь шлюза, Джошуа не увидел перед собой ничего, кроме гигантской горы снега. Он, не раздумывая, прыгнул прямо в нее и даже немного удивился тому, что утонул не целиком, а всего лишь по пояс.

– Давай за мной! – крикнул он высунувшейся из люка Жаклин, с опасливым изумлением разглядывающей сверкающую белую стену. – Не бойся, здесь мягко!

– Ничего я не боюсь, – пробормотала Жаклин и, прижимая к себе больную руку, неловко прыгнула вслед за напарником.

Окунувшись в сугроб, она тихо застонала от боли.

«Похоже, здесь не только рука, – подумал Джошуа, помогая ей выбраться наружу, – но и как минимум пара ребер. Плохо. Так мы далеко не уйдем.»

– Давай поскорее отсюда сматываться, – сказал он. – Держись за меня, вот так… А теперь вперед!

Отчаянно барахтаясь в рыхлой белой каше, они, наконец, влезли на гребень снежного вала и смогли оглядеться, с трудом переводя дух.

Во всех направлениях, куда ни посмотри, простиралась бесконечная гладкая равнина. Ни единого мало-мальски значимого ориентира Джошуа рассмотреть так и не удалось. Оставалось абсолютно непонятным, насколько далеко от убежища находится место падения корабля. А что, если Жаклин все-таки промахнулась, и до спасительной пещеры отсюда сотни, а то и тысячи километров? В таком случае, дальнейшая борьба за выживание не имела никакого смысла, и можно было просто лечь лицом в сугроб и спокойно ожидать неминуемого конца. От взрыва или от банальной нехватки воздуха… да какая, в сущности, разница? От взрыва даже предпочтительней. Меньше страданий.

– Взгляни туда, – сказала вдруг Жаклин, с трудом указывая направление здоровой рукой. – Мне кажется, или…

Джошуа пригляделся. Невообразимо далеко, на самом горизонте, действительно, вроде бы чернеет какая-то полоска. Или всего лишь игра воображения?

Он набрал на пульте управления скафандром нужную команду, и на внутренней поверхности забрала снежная равнина вдруг стронулась с места и, ускоряясь, побежала навстречу. Когда изображение приблизилось настолько, что стали различимы отдельные детали, он не смог сдержать радостного возгласа:

– Горы! Смотри, это же действительно, наши горы! А вот и она, Кошачья!.. Мы почти дома, Жаклин!

– Ну да, – без особого энтузиазма согласилась Жаклин. – Только до дома нам километров десять, не меньше, и все больше по снегу. А за плечами готовая в любой момент рвануть ядерная бомба. Проще было честно напиться и прекратить бессмысленные жалкие трепыхания. Столько сил сэкономили бы. Да пойми же ты… от судьбы не уйдешь.

– Это мы еще посмотрим, – сквозь зубы процедил Джошуа.

В словах напарницы ощущалась правда, в которой он боялся признаться самому себе, но странным образом они его только разозлили.

– А ну вставай! – крикнул он. – Десять километров… подумаешь, какой пустяк. На тренировках нас, помнится, гоняли и на куда более длинные дистанции. Прорвемся! Или я не бывший десантник? Вперед!

Они легко скатились с наружного склона огромного снежного вала и торопливо пошли прочь от разбитого корабля, держа курс на далекие горы. Как ни странно, но идти по снежному полю оказалось не так уж и сложно: глубокие рыхлые сугробы оказались покрыты какой-то коркой, настолько прочной, что ноги сквозь нее практически не проваливались. То ли космическое излучение было тому причиной, то ли микроскопические дозы тепла от Лоры А все-таки достигали поверхности замерзшей планеты… по-большому счету Джошуа этот вопрос вообще не интересовал. Перемещаться не слишком обременительно, ну и прекрасно.

Он украдкой поглядывал на спутницу, однако девушка держалась стойко, лишь плотно стиснутые губы выдавали, насколько ей приходится несладко. Взятый поначалу высокий темп ожидаемо снизился, и теперь Жаклин с Джошуа довольно медленно переставляли ноги, стараясь не упасть и не сбить дыхание. Даже маячившая за спиной ядерная смерть оказалась не в силах заставить их увеличить скорость. Джошуа не гнал вперед, понимая, что идти быстрее они просто не в состоянии.

Как ни странно, но гигантская снежная гора, скрывавшая в недрах покинутый «Перевертыш», удалялась неожиданно быстро, и это обстоятельство невольно порождало в душе совершенно неоправданные надежды. Взрыв ускорителей отчего-то перестал казаться чем-то неизбежным, и мысль о том, что от него совсем нетрудно уйти медленным шагом, постепенно переместилась из разряда абсолютно фантастических в категорию самой настоящей реальности.

– Интересно, – вдруг сказала Жаклин. – Почему «Скай Хантер» обошелся с нами настолько гуманно?

Джошуа недоуменно вскинул брови и ничего не ответил, однако спутница почувствовала невысказанный вопрос.

– Они же могли ударить так, что от нас осталось бы только облачко газа, – пояснила она. – Но почему-то этого не сделали. Вопрос: почему?

– Может, испугались близкого взрыва фотонных ускорителей? – предположил Джошуа. – Антивещество, оно, знаешь…

– Допустим, – Жаклин перевела дыхание и продолжила: – А второй раз? Мы тогда уже были достаточно далеко.

– Не знаю, – сознался Джошуа. – Может, не оставили надежды добраться до контейнеров? А заодно и до меня? Или посчитали, что мы и так разобьемся?.. Да какая, в сущности, разница?! Не добили, и слава Богу!

– Наверное, ты прав. Теперь уже никакой.

Они снова пошли вперед, переставляя ноги чисто механически. Жаклин примолкла, Джошуа слышал в наушниках лишь ее неровное дыхание.

«Только бы не упала, – подумал он. – Тогда мы точно останемся здесь, в этой ледяной, гладкой как стол, пустыне.»

Он оглянулся. Место падения «Перевертыша» уже невозможно было различить невооруженным глазом.

«И все равно, слишком близко. Если… вернее, когда рванет, мы окажемся чуть ли не в эпицентре.»

– Попробуй вызвать гору, – сказала вдруг Жаклин. – Вдруг нас кто-то услышит? Я бы и сама, да сил уже нет никаких…

«Зачем? – равнодушно подумал Джошуа. – Даже если услышат, на помощь все равно никто не придет. Антиграв со скалы просто так не спустишь, да и места в нем лишь на одного пассажира… Ну хорошо, пусть это будет Жаклин. Все равно, дурацкая затея. Никто в здравом уме не полезет прямиком под ядерный удар. Да и я не позволю. Чтобы погибнуть всем разом?»

Однако, дабы предотвратить лишние споры, покорно переключил диапазон и заговорил:

– Мэйдэй, мэйдэй… на связи экипаж «Перевертыша»…

Никакого ответа. И это хорошо. Более того, это правильно.

Передав стандартное сообщение пару раз, он умолк, однако Жаклин немедленно потребовала:

– Вызывай еще. А лучше, вообще говори в микрофон хоть что-нибудь. Главное, непрерывно… А еще лучше – пой!

– С ума сошла! – возмутился Джошуа. – Из меня певец, как… как… да и голоса у меня нет.

– Ничего. У нас здесь не конкурс вокалистов. Пой, говорю! Глядишь, и идти станет полегче.

– Не буду! – Джошуа яростно сверкнул глазами и принялся повторять стандартное сообщение сначала: – Мэйдэй, мэйдэй…

Через пару кругов он поперхнулся и умолк. Жаклин остановилась, вцепившись ему в руку, тяжело дыша и хватая воздух широко раскрытым ртом, а затем неожиданно запела, делая огромные паузы между словами:

My Bonny… is over… the ocean…

My Bonny is… over the sea…

Джошуа взглянул на нее немного растерянным взглядом, после чего, неожиданно для самого себя, затянул хриплым голосом, не попадая ни в одну ноту:

My Bonny is over the ocean,

O bring back my Bonny to me!

Они одновременно взглянули друг на друга и вдруг рассмеялись, причем Жаклин тут же скривилась от боли в сломанных ребрах, но все-таки допела:

Bring back, bring back…

O bring back my Bonny… to me, to me…

Джошуа почувствовал, как слова старой шотландской песенки уносят прочь тяжкий груз, придавивший плечи: угрозу неминуемой гибели, тревогу за Жаклин… Ну, может, не весь груз, но весьма существенную его часть.

«Надо же, – думал он. – Всего-то простенькая детская песенка, а насколько в тему. И море у нас здесь… правда, замерзшее, но это не важно. Причем такого размера, что на Земле его точно назвали бы океаном.»

– Смотри! – вдруг сказала Жаклин. – Вон там, правее!

Он повернул голову и прищурился. По правую руку, совсем рядом, из белоснежных сугробов вздымался вверх огромный скальный массив, увенчанный серебристой, поблескивающей в звездном свете короной из замерзших деревьев, листьев и лиан. Его трудно было рассмотреть в скудном звездном свете, однако, заметив раз, потерять уже стало невозможно. Он так и мог бы остаться незамеченным просто потому, что Жаклин и Джошуа, полностью сосредоточенные на главной цели, смотрели исключительно себе под ноги. В крайнем случае, вперед, но уж никак по сторонам. Не на что там было смотреть. И если бы не непредвиденная остановка…

– Остров Сирен! – возбужденно воскликнул Джошуа, поворачиваясь к спутнице. – Ты понимаешь, что это значит, Жаклин?! Это – остров Сирен!

– Нет, – в ее голосе слышались неуверенность пополам с недоумением от бурной радости напарника. – Пока еще нет. Кошачья гора намного дальше.

– Ну как же!.. Это наш единственный шанс! Если мы доберемся туда до взрыва «Перевертыша»… Ну?.. Теперь-то ты видишь? Вперед! Вперед, и быстрее! Обопрись на меня, и пошли… здесь всего-то ничего… нужно успеть…

Возможность спасения явно придала им сил. Теперь они не просто безнадежно вышагивали к далеким прибрежным горам, ежесекундно ожидая смертельной вспышки за спиной. Не-ет, неожиданно появилась конкретная цель – выжить, и они намерены были приложить все усилия к тому, чтобы ее достичь. Если повезет, они успеют найти надежное убежище, прежде чем таймер обратного отсчета подойдет к цифре «ноль»…

Они успели.

Когда изможденные, полностью вымотанные тяжким переходом, путники повалились у подножия высокой черной скалы, Джошуа, задыхаясь и ежеминутно откашливаясь, произнес:

– Надеюсь… мы не ошиблись… и находимся в тени.

– Было бы неплохо, – отозвалась Жаклин, лежа на снегу и уставившись неподвижным взглядом в бездонное звездное небо. – Все равно, никаких сил больше не осталось. Так что другие варианты можно даже не рассматривать. Я не то что идти, пошевелиться не в состоянии. Поэтому будь что будет.

– Интересно, – сказал Джошуа. – Как долго нам здесь ждать?

– Скорей бы уж, – отозвалась Жаклин. – А то так и воздух может закончиться.

Джошуа лег рядом с ней и тоже уставился на безразличные к их проблемам звезды.

«Какую непростительную глупость я совершил, – думал он. – Нужно было еще там, в „Перевертыше“, использовать форму ледяного льва. Тогда можно было бы и Жаклин донести, и запасные баллоны. А теперь… при всем желании ничего не получится. Снять скафандр, чтобы осуществить метаморфозу, я, скорее всего, не успею. Задохнусь. Потому что существовать в вакууме я, в отличие от Кэт и Рона, могу только в виде ледяного льва. Даже разорвать скафандр мне, наверняка, будет не под силу. Но если совсем уж припрет, придется попробовать.»

Last night as I lay on my pillow, – неожиданно тихонько пропела Жаклин. – Last night as I lay on my bed…

Джошуа подхватил, чтобы просто ее приободрить:

Last night as I lay on my pillow,

I dreamed that my Bonny was dead!

«Мрачновато получилось, – вдруг подумал он. – Как говорится, все умерли. Какое уж тут приободрить…»

– Держись, – сказал он. – Все будет хорошо. И не такое переживали.

И сразу же вдогонку прилетела мысль: «Нет. Такого я еще точно не переживал. Но Жаклин пусть думает…»

Ослепительная вспышка ударила по глазам. Казалось, разом загорелись небо и земля… лед под ногами… вся Вселенная. И тяжкий удар, от которого содрогнулись черные скалы. Джошуа закричал и прикрыл перчатками забрало, однако свет ярче тысячи солнц пробивался, казалось, даже сквозь руки. Даже сквозь враз почерневшие светофильтры.

Ядерный пожар длился всего лишь несколько секунд, а затем пала тьма. И в наступившем небытие Джошуа всем существом ощутил, как сквозь тело проносятся разрушающие все на своем пути высокоэнергетические потоки гамма-квантов, а также тяжелых и легких заряженных частиц. Даже для метаморфа, способного купаться в космических лучах самой разной интенсивности, их было слишком много. А что уж говорить о Жаклин… Пережить радиоактивное облучение подобной мощности не дано никому из людей.

«I dreamed that my Bonny was dead! – вспомнились строчки из песни. – Напророчили…»

Джошуа с трудом пошевелился и, развернувшись, взглянул в лицо Жаклин. Она лежала спокойно, закрыв глаза и, казалось, даже не дышала. Все внутри Джошуа разом заледенело, однако спустя мгновение он убедился, что самые худшие ожидания пока не оправдались. Жаклин пошевелила губами и тихо вздохнула. Однако он прекрасно понимал, что это ровным счетом ничего не значит. Смерть уже распростерла над лежащей без сознания девушкой свои черные крылья, и теперь трагический исход – всего лишь вопрос времени.

Джошуа вдруг почувствовал за спиной один за другим несколько тяжких ударов. Оглянувшись и подняв голову вверх он понял причину: скала над головой стала вполовину меньше высотой, а с ее гладкого оплавленного гребня одна за другой срывались тягучие каменные капли и рушились прямо к подножию, растекаясь в толстые блины и исходя мгновенно улетучивающимся паром.

«Хорошо, что мы не устроились прямо под стеной, – равнодушно подумал Джошуа. – А то сейчас получили бы весьма сомнительное удовольствие.»

Он не мог в полной мере осознать разрушения, произведенные аннигиляционным взрывом ускорителей, однако прекрасно понимал, насколько им повезло с выбором места. Если бы вдруг стало возможным подняться над островом, тогда он по достоинству смог бы оценить масштаб катастрофы, которую лишь по счастливому стечению обстоятельств им удалось пережить.

Остров Сирен практически перестал существовать. От него осталась лишь узкая каменная стенка, в тени которой смогла найти прибежище крошечная команда обреченного корабля. Часть скального массива, обращенная к взрыву, расплавилась, и теперь представляла собой гладкое вогнутое зеркало, в котором со временем наверняка будут отражаться звезды. Лед на несколько километров вокруг острова почти полностью испарился, остался лишь длинный резко сужающийся язык, вытянутый в направлении, противоположном взрыву. А на месте последней стоянки «Перевертыша» зияла воронка глубокого ледяного кратера, в самом центре которой красовалась полурасплавленная каменная линза, бывшая когда-то частью морского дна.

Никаких следов несчастного корабля не было, да и быть не могло.

Джошуа не знал, сколько времени провел, сидя на корточках рядом с так и не очнувшейся Жаклин. Может быть, час, а может быть, больше…

Что делать дальше, он не имел ни малейшего представления. Путешествие к Кошачьей горе с бесчувственной девушкой на руках представлялось полным абсурдом. Мысль о том, чтобы бросить ее умирать во льдах, даже не приходила в голову, да и не могла прийти. Джошуа просто сидел на корточках и ждал, что, может быть, она, наконец, откроет глаза. И тогда… Он даже знал, какие слова скажет, если она все-таки очнется.

Когда он, наконец, поднял голову и бросил рассеянный взгляд в сторону недостижимого для них с Жаклин убежища, то не поверил своим глазам. Со стороны прибрежных скал прямо к бывшему острову во весь дух, потрясая серебряными гривами, неслись две большие лохматые кошки.

Ледяные львы.

И тогда Джошуа тихо заплакал.