Текст книги "Вернуться (СИ)"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 53 страниц)

Жо беззвучно ахнул. Хенк издал неопределенный звук. Лишь Квазимодо одобрительно кивнул:

– Верное дело. Достоверности подбавит. Хотя и одного пореза хватило бы.

Катрин морщилась. С локтя капала кровь. Порезы, хотя и неглубокие, кровоточили обильно.

Квазимодо повозился в кустах, вернулся с круглыми глянцевитыми листочками:

– Заживляет не очень быстро, но гнить рана не будет.

– Лучше бы растереть или разжевать, – посоветовал Хенк.

– Нет, слишком грамотно будет выглядеть, – возразил Ква. – Давай свою старую рубашку.

Повязка получилась неуклюжая, – Катрин возилась с ней сама. Рука оказалась замотана от плеча до локтя, татуировка скрылась, но капли крови все еще падали на траву.

Жо хотелось отвернуться. С подбитой лапкой, прекрасная, то ли знакомая, то ли незнакомая, красавица стала трогательно беззащитной. Несчастненькой. Кэт такой не должна быть.

– Иное дело, – удовлетворенно сказал Ква. – В самый раз. Значит, оружие не берешь? Ло-гично. Денежки, шмотье, какая-нибудь безделушка от маменьки или покойного суженного?

Катрин покачала головой:

– Нет ничего подходящего. С нашими безделушками засыплюсь в два счета. Вот ценности прихватила, – она потянула шнурок, вынув из выреза платья несколько перстней, нанизанных на шнурок в виде медальона. – Оцени на соответствие.

Квазимодо тщательно осмотрел серебряные украшения:

– Вот этот я бы не брал. Слишком дорогой. Вообще-то все цацки чересчур шикарные, но этот-то точно подозрения вызовет. Ты у нас, конечно, и сама королева северная.

Катрин склонила голову к плечу и вкрадчиво, с мягкой улыбкой, поинтересовалась:

– Ква, почки не болят? Зарываешься.

Одноглазый кашлянул:

– Простите, леди. Увлекся. Я все помню. Готов понести заслуженную кару.

– Ты и в другую сторону тоже не зарывайся, – посоветовала Катрин. – Раскаяние у него. Снимай цацку и за языком следить не забывай.

Они принялись возиться с бренчащим "медальоном".

Сталкивая лодку на воду, Жо думал о том, какие странные отношения связывают одноглазого и Кэт. Вроде друзья, и Ква в какие-то моменты начисто забывает о субординации и переходит с владетельной леди на "ты", и Катрин тому совершенно не возражает. В то же время, иногда бывает жутко резка. Как же она била его у реки. Разве такое забудешь? Но Ква вроде не считает себя обиженным. Черт их разберет. Как будто из другого теста сделаны. Крутые, чтоб им...

* * *

Катрин уплыла. Глядя вслед лодке, Жо подумал, что предводительница не очень-то умеет грести. Не обучена. В легком каноэ она выглядела куда естественнее. Впрочем, наверняка Кэт и на этом корыте доберется куда угодно. Сотрет ладони в кровь – недаром она любым делом предпочитает заниматься в перчатках, – сотрет до мозолей, но научится ворочать тяжелыми веслами. Без колебаний дойдет и до Глора, и до земель Ворона, и до северного полюса. Она давит любые сомнения, как ягодных клопов – практически не замечая и лишь машинально вытирая пальцы. Упорство – вот в чем ее сила.

* * *

– Всё, не могу больше, – с трудом выговорил Хенк, складывая руки на округлившимся животе.

Жо еще вяло жевал, снимая белую мякоть с острых как иглы ребер речной рыбешки. Улов этим вечером выдался на славу. Пока Жо торчал на наблюдательном посту, одноглазый с Хенком надергали полмешка удивительно глупой и прожорливой добычи. Плоская как блюдце, лупоглазая рыбешка наперебой заглатывала крючки. Хенк сказал, что рыбу называют дерьмогрызкой за крайнюю неразборчивость в меню, но на вкус рыбка оказалась неплоха. Возможно, потому что Жо давным-давно не набивал желудок и наполовину.

– Да, – философски заметил Квазимодо, – жизнь похожа на бесконечное кольцо. Сначала мы едим рыбу, потом она ест то, что от нас остается. Ладно еще, если в соответствии со своей кликухой. Стоит зазеваться, ведь и косточки наши обглодает.

– Ну, это ты зря, – благодушно заметил Хенк. – Нас скорее твои аванки мечтают прибрать. Неужто они на тебя такие злые? Да, нехорошо жрать отбивные из аванковых королей.

– Было дело, – с удовольствием кивнул одноглазый. – Правда, это скорее их прадедушка был. Жестковатый. Ну, нам тогда торопиться некуда было. Прежде чем мы его съели, он Ныру полноги оттяпал. Пришлось лечить.

– А нога? Вы ее в животе не нашли? – с интересом спросил Хенк.

– Где там. Она к тому времени, наверное, переварилась. Да и не лез я в кишки тому аванковому старикану. Мы его кусочек съели, – Квазимодо показал что-то размером с коровью ляжку. – Остальное так и протухло. Я пару зубов аванковому королю выбил, хотел в городе продать. Да потом зубки потерялись. Мы в то время вечно, то кого-то искали, то сами от кого-то удирали. Прямо как сейчас. Эх, и пожить мы с рыжей, как люди, толком не успели. Хорошо в Медвежьей долине было, – Квазимодо вздохнул и принялся отщипывать маленькие кусочки от запеченной рыбы. Ел бывший вор медленно и аккуратно. Сказывалось долгая беззубость. К новым искусственным зубам Квазимодо еще не привык.

"Иногда беззубость весьма напоминает воспитанность", – подумал Жо и спросил:

– А как у тебя лицо? Не болит? Выглядишь ты красным, но довольно, э-э, гладким.

– И правда, Ква, морда-то у тебя сгладилась, – с некоторым удивлением сказал Хенк. – Я как тебя у дома Дуллитла увидел, так и не признал сразу. Харя опухшая, какая-то на одну сторону съехавшая. Точно ты пил дней десять не просыхая.

– Зудит меньше. Я не чешу, – все как в лекарне приказывали, – с какой-то неуверенностью пробормотал вор. – Интересно было бы на себя полюбоваться.

– В вещах шкатулка есть с зеркалом на крышке. Утром достанем, посмотришь на себя – предложил Жо.

– Нет, не нужно, – Квазимодо отщипнул еще кусочек рыбы. – Доберемся, мне Теа скажет – как я теперь на физиономию. А так чего зря огорчаться или радоваться? Путь неблизкий, вдруг еще какой-нибудь злоумышленник на моем носе отметиться вздумает? Везет мне на всяких лекарей-чудодеев. Ладно, давайте костер тушить. Завтра с рассветом любоваться домом двинемся.

– Зря все-таки леди нам подстраховать не позволила, – сказал Хенк. – Сидим слишком далеко. Если что – не успеем.

– Если она ничего сделать не успеет, нам и подавно не успеть, – заметил Квазимодо. – Сказано не выпячиваться, значит, к дому ни ногой. Ты, Хенк, парень не робкого десятка. Жо тоже кое-что умеет. Но, уж простите, ребята, с леди вам не ровняться. Я с ней был в деле. Единственное, что успевал – спину ей иногда прикрыть. Когда дерется, – не женщина, берсек неистовый. Мне про них один мудрейший дарк рассказывал.

– Я знаю. В смысле, не про берсеков, а про нее. Я тоже видел ее в деле. Она с оружием все равно, что танцует, – Жо принялся заливать маленький костерок.

– Вот, – согласился вор. – Я хоть и не поэт, но соглашусь. Давайте спать ложиться. Если леди спозаранку явится, а у нас на дереве наблюдательном никого нет – уж тогда она прямо на нас потанцует.

– Думаешь, она уже утром вернется? – с сомнением спросил Хенк.

– Нет. Чтобы разобраться, что к чему, ей времени не хватит. Послезавтра – в лучшем случае. Но это так, догадки. Наше дело – наблюдать. Главное, ее в дом взяли – мы это в чудесную трубу рассмотрели. Дальше она свою игру сыграет. Не сомневайтесь.

* * *

На четвертый день ожидания даже вор заметно помрачнел. Наблюдение ничего нового не дало. Жо дважды видел одного и того же парня. Абориген бессмысленно слонялся вокруг дома, забирался на катамаран, но что там делал, разглядеть не удавалось. Возможно, просто дремал в тенечке. Ква и Хенку повезло больше: они видели и второго парня – чуть выше ростом и слегка косолапящего. Собственно, этих двоих видели еще в первый день, когда они вышли на небольшой долбленке навстречу лодке Катрин. Забрали они тогда хозяйку, и как в воду канула благородная леди.

– Странный дом, – бурчал Хенк. – Они себе здоровье погубят. Наш доктор всегда говорил: "Моцион – залог здоровья". А эти сиднем сидят, как жабы сонные.

– Может они, по ночам гуляют. При луне, – предположил Квазимодо.

– Кто ж в наших местах при луне гуляет?! – изумился проводник. – Разве что ты со своей рыжей. Так вам, понятно – вам закон не писан.

– Бывают и другие любители, хм... – вор в затруднении пошевелил растопыренными пальцами.

– Другие извращенцы, – подсказал Жо.

– Сам ты, такое слово, – без обиды сказал одноглазый. – Молодой еще, что ты в извращениях понимаешь? Тебе бы в свободный город. В Каннут, к примеру, или в Глор.

– От Каннута одни развалины остались, – напомнил Хенк.

– Ну, значит, в Глор. Там такие веселые местечки имеются. Тинтадж тоже город большой, но там, на севере, нравы посдержаннее. Впрочем, некоторые и здесь развлечения находят. Что, Хенк, та девка тебе больше не мерещилась?

– Не подковыривай, Ква. Говорю, видел, значит видел. Мелькнула черноволосая, хорошенькая. Там слева от дома, то ли колодец, то ли какие-то бревна от старого форта виднеются. Кусты заслоняют, но уж девицу от парня я всегда отличу.

– Ладно-ладно, – смилостивился вор. – Хоть десять девок. Как скажешь. Нашу леди ты бы сразу узнал. Что-то не показывается она. Эх, не ладятся у нас в последнее время дела, хоть ты тресни. Может, потому что мне новые зубы вставили? Как думаете, не сердятся боги, когда человек ими отнятое себе возвращает?

– С каких это пор ты на богов озираться стал? – удивился Хенк.

– Нет, если бы богов протезы раздражали, все бы стоматологи уже вымерли, – сказал Жо. – Их бы молниями поубивало. Или черным мором.

Квазимодо погладил щеку и вздохнул:

– Ладно, давайте спать. С утра опять на этот нечестивый дом глазеть придется. Вот же люди – нет бы высыпать всем гарнизоном на бережок, пивка выпить, на кораблике пройтись вдоль берега. Драку, в конце концов, устроить. Кого им здесь таится?

– Может, они за домом целый день-деньской в тенечке полеживают, – предположил Хенк. – А к реке не выходят, потому что аванков боятся?

– У, этих гадов здесь десятки, – немедленно воспламенился злопамятный Квазимодо. – Так и смотрят из воды. Я их мерзкие взгляды задницей чувствую. И ведь тоже странно – чего они набились в эту заводь? И ведь не охотятся, живоглоты. На нас только посматривают. Лодку и то не трогали – даром я чуть не обделался. Эх, сюда бы Ныра да отлаженный эвфитон – мы бы этим толстокожим такую войну устроили!

Заснул Жо под ворчание вора. Действительно, счетов к водным ящерам у Квазимодо скопилось неизмеримое количество.

С реки тянуло сыростью сильнее, чем обычно. Где-то за озером гуляла гроза. Доносились далекое погромыхивание. Лежать на охапке тростника было удобно, но, проснувшись, Жо уже не мог заснуть. Выспался. Еще три дня назад, стоило только сесть, как глаза неудержимо начинали слипаться. Сейчас усталость прошла. Только на душе тяжело.

Дежурящий Ква сидел у крошечного огня костерка, поглаживал топор, лежащий на коленях, смотрел на звезды. Свою рыжую, должно быть, вспоминает. На островках за протокой кто-то кашлял и заливался сатанинским хохотом. Что за тварь веселится, никто не знал, но к соседству весельчака уже привыкли. В реке раздавались всплески. Рыбы и прочие речные твари жили своей жизнью. Все как обычно – здесь, должно быть, тысячелетия жизнь не меняется.

Жо плотнее обхватил себя за плечи. Душно, влажно. Хочется нормальную одежду вместо протершейся и ставшей заскорузлой на швах кожаной рубашки. Глупость. Глупый мальчишка. Вот ты и в неведомой стране. Сквозь завесу грозовых туч пробиваются ненормально яркие звезды. Жужжат ненасытные москиты. Особенная трава, которой научили натирать кожу, отпугивает далеко не всех кровососущих. И впереди, кроме москитов, полусырой рыбы и одиночества, ничего-ничего не будет.

Не должна она была так делать. Так нечестно. Ушла, сказав на прощание два слова. Нечестно. Жо не плакса, но четырнадцать лет, всего лишь четырнадцать лет. Что человеку теперь делать? В сущности один остался. И вор, и Хенк, если вдуматься, совершенно чужие люди. Решат и уйдут в Каннут или еще куда-нибудь. Прихватят вещи. По местным меркам – настоящее богатство. Квазимодо достаточно практичен, чтобы сообразить, что возвращение к хвостатой жене – чересчур рискованная затея. Год пути – с ума можно сойти. Какие уж тут чувства.

Слезы – не что иное, как секрет особых желез, омывающий поверхность глазного яблока и конъюнктиву. Обладают дезинфицирующими свойствами. Позор-то какой в пятнадцать лет.

Жо стиснул висящие на поясе ножны. Ножа теперь два. Совершенно одинаковых. Но этот, что стискивают пальцы – ее. На прощание сунула не глядя. "Храни. Вылезем".

И это все, что можно было сказать?!

Сейчас в словах виделся второй смысл. Предостережение. Намек. Многозначительное прощание.

Ни Ква, ни Хенк, не произносили вслух, но на языке так и вертелось: всё, нечего ждать. Мертва. Убита и скормлена аванкам. Или всеядной дерьмогрызке. Пора уходить.

У, черт! Не готов. Ты не готов быть один. Весь последний год она была рядом. И мама была, конечно, и Мышка. Потом малыши. Но всех их нужно любить и защищать. А она тебя защищала. Даже когда жил у индейцев, ездил в город, бродил по лесу, учился самостоятельности, под рукой был мобильный телефон. Можно было позвонить ей, спросить совета. Бурчала бы, ругалась, но помогла. Как же теперь? Ты готов пройти этот мир в одиночку? Она ведь когда-то прошла?

Страшно. Такая даль. Четырнадцать лет сейчас совсем не кажется Возрастом. Одиноко. И что потом сказать маме? Даже если дойдешь. Где оставил Кошку?

– Слышь, Жо, – пробормотал, не оборачиваясь Квазимодо, – если не спишь, садись сюда, вместе травки попьем. Ночь сегодня грозовая. Дышится как через воду.

Мальчик присел у костра, взял протянутый вором котелок. Теплый горьковатый отвар приятно покатился в желудок. Рядом с поклажей, завернувшись в одеяло, посапывал Хенк.

– Спит, – одобрительно прошептал Квазимодо. – Привык к здешним местам. А у меня как какая перемена погоды – половина лица точно чужая. Стыдно сказать, губу вроде сделали, а как слюни текут, не замечаю. Ну, гроза так гроза. Небось, не в океане, в нас молнией боги не стукнут – мачты у нас не сильно высокие, – вор постучал себя по макушке. – Вообще-то засиделись мы здесь. От леди вестей нет.

Жо напрягся.

Квазимодо посмотрел на него, хмыкнул:

– Пей травку. Я говорю, засиделись мы. Еще три дня подождем и штурмовать этот дурной дом пойдем. Ты в штурмах участвовал? Вот и попробуешь. Не нравится мне это логово. Так бы и спалил. Но заглянуть внутрь, конечно, придется. Пощупаем этих парней-девиц. Жалеть нам их, собственно, не за что. Я в этих охранных хитростях ничего не понимаю, так что план атаки тебе составлять. Обдумай, как да что. А об остальном не заботься. До Медвежьей долины я тебя уж как-нибудь доведу. Не в первый раз, путь знакомый.

– Думаешь, Катрин уже...

– Я не колдун-волновик, чтобы по озерной воде гадать. Что-то у нее не получилось. Она ведь каждый миг зубами скрипела. Спешила. Ей ждать – хуже, чем ножом в кишки получить. Ну, через три дня разберемся, что там к чему.

* * *

К середине следующего дня ничего существенного у дома не произошло. Выходил парень – тот, что повыше ростом. Постоял на берегу, поглазел на реку. После грозы в воде плавала уйма разной дряни. Парень полюбовался, лениво вернулся в дом. Потом вышел второй абориген – этот задрал голову, разглядывал хмурое небо. Видимо, любитель-синоптик. Жо, сидя на суку, уже порядком отполированном задницами троих наблюдателей, бормотал проклятья. В подзорную трубу можно было разглядеть лицо местного обитателя. Вроде бы спокоен, но чем-то недоволен. Видимо, погодой. Жо и сам был ею расстроен – промокшая одежда никак не желала сохнуть. Быстрей бы эти два дня проходили. У Жо появились некоторые идеи, как обмануть систему охраны. Слабенькие идеи, по правде говоря. Но лучше хоть что-то придумать. Хенк и Ква надеются на образованного юнца-пришельца.

Жо осторожно переместил центр тяжести. Левая ягодица болела невыносимо. Это же не сук, а кол для жуткой казни.

Абориген скрылся в зарослях у дома, и Жо опустил подзорную трубу. Потер глаз. Каждый день одно и то же. Что же там у них в доме? Жо мельком глянул на воду и вздрогнул. У самого берега застыла темно-зеленая колода. Торчали две дырочки ноздрей. И глаза.... Нехороший взгляд у аванка, слишком осмысленный. Нормальные хищники так смотреть не должны.

Мальчик погрозил животному подзорной трубой. На глупый жест рептилия никак не отреагировала. Все так же пристально разглядывала сидящего на дереве человека. Жо невольно отвел взгляд. Вот же пристал чемодан недоделанный. Смотрит еще, мыслит чего-то там. Локоть мальчика коснулся рукоятки ножа. Ква как-то рассказывал, как его дружок по кличке Ныр заколол аванка ножом. Причем прямо в воде. Этот Ныр был, правда, из племени фуа. Там все сплошь прирожденные ныряльщики. Но все равно – ножом, и этакое бревно!? Этот аванк еще небольшой – шагов шесть-семь. Вор рассказывал, что пресмыкающийся, которого геройски на нож взяли, был настоящим гигантом. Прямо субмарина живая. Конечно, Ква любит красочно порассказать. Небось и свою Рыжую байками покорил. Где теперь Теа? Где все? Жо еще и не очень-то привык к мысли, что у него маленькие брат и сестра. Всё думал, что чуть подрастут, вот тогда...

Жо сдержал вздох. Аванка на воде больше не было. Исчез. Зазевался ты, кадет-индеец. Наверное, ящер отправился рыбу ловить. Или надоело разглядывать всякую невидаль, вроде бесхвостой обезьяны, ерзающей на неудобном суку.

Вскоре послышались шаги – на смену наблюдателю шел Хенк. Поинтересовался, не выходила ли девица. Хотел пошутить, но, глянув на мрачное лицо мальчика, сдержался.

– Иди, мы какую-то приплюснутую рыбу поймали. У нее глаза на макушке. Ква говорит, эта уродина "скатом" называется. Только всю её не слопайте, мне тоже попробовать хочется.

Жо кивнул и отправился в лагерь. Ходили на наблюдательную "вышку" тремя разными путями, чтобы не протоптать заметную тропу. Ежась и втягивая голову в плечи, – с листьев капало за шиворот, – мальчик пробирался между кустами. Густой запах тины наполнял воздух.

На шорох сзади Жо обернулся машинально, не слишком беспокоясь: в кустах гнездились до изумления наглые попугаи. Людей совершенно не боялись – того и гляди на голову нагадят или волосы выдерут.

Это был не попугай. Выручила скорость реакции, которую так жестоко вдалбливала в бывшего кадета наставница. Жо уже несся прочь, а изумление только доходило до мозга. Сзади глухо топали кривые лапы, трещал кустарник – аванк азартно кинулся преследовать добычу.

"Он быстрый", – в панике подумал Жо, ныряя под колючие ветви. "О, черт! Как же он подобрался?! Да он еще бегает как ящерица".

Мальчик споткнулся, перекатился через корень, нырнул в зелень. Дождем летели брызги, изумрудные листья били по лицу, ветки царапали кожу. Расползшиеся по швам мокасины грозили поскользнуться на влажной земле, но Жо летел как ветер. Сказывались результаты изнурительных тренировок – расстояние до ящера несколько увеличилось. Проклятое ископаемое уже не соблюдало тишину, – мощное приземистое тело проламывало заросли, оснащенный роговыми щитками хвост, раскачиваясь, сносил кусты подобно упругому шипастому бревну. Оглядываясь, Жо каждый раз ловил взгляд аванка. "Как же он ко мне подкрался? Выследил и подкрался. Вот дерьмо. Это тот, что под деревом сидел, я эту морду уже не спутаю".

Впереди был лагерь. Туда вести гада нельзя. Вдруг Ква растеряется от неожиданности? Да и вещи этот монстр рого-хвосто-бронированный может попортить.

Жо отвернул в сторону. К реке бежать глупо. Эта ящерица гипертрофированная только возликует. С другой стороны – болотце. Место для лагеря специально подбирали, чтобы кто-нибудь идущий вдоль берега невзначай не натолкнулся. Теперь болотце придется с ходу перескакивать. Интересно, как аванки в смысле выносливости? Сам Жо уже порядком задыхался.

Мальчик пробежал по узкой поляне. Впереди, между худосочными деревцами, на темной смрадной воде покачивались ослепительно белые и лимонно-желтые роскошные цветы. Воняли они, между прочим, еще омерзительнее, чем гниющая вода.

Сейчас было не до сравнений. Сзади по-прежнему топотал и хрустел ветвями аванк. Фора еще оставалась, но Жо всерьез беспокоила уверенность ящера.

Под ногами плеснула вода. Разлетелись в стороны ряска и ил. Мальчик с ужасом почувствовал, что едва не потерял мокасин. Бежать сразу стало тяжелее. Дальше воды будет уже выше колена.

Жо обернулся. Аванк стоял у кромки болотной воды. Приоткрыл пасть, на миг показав оранжевый зев. Приподнял хвост и весьма демонстративно снес ударом шипов ближайший куст. Наглый.

– Пошел в жопу, – громко сказал мальчик. – Ты – архаизм. Вымрешь скоро. Или из тебя хозяйственные фуа дешевых кошельков наделают.

На оскорбления ящеру было наплевать. Он двинулся вперед. Стоя на месте, Жо теперь мог наблюдать с какой тяжеловесной грацией перемещается монстр. Честное слово – это было даже красиво. Ритмичные изгибы длинного тела, древняя хищная мощь...

Видя, что человек не двигается с места, аванк насторожился. Его взгляд нашел ножи на поясе противника. Жо неторопливо сдвинул ножны на живот.

– Сейчас поиграем, ящерка.

Аванк был согласен позабавиться. Его движения ускорились – через мгновение чудовище уже скользило в густой воде болота. Разошлась тяжелая волна, закачались-затрепетали нежные пятна цветов.

Жо кинулся практически навстречу хищнику. Рискованный маневр, особенно в предательской болотной жиже. Но мальчик успел просчитать действия: сначала на стволик деревца, не устоявшего в благоуханной теплой гадости среди болотных цветов. Ветви удобно склонились в воду. Потом с твердой опоры длинный прыжок к берегу, – там островок тростника, – тоже должен удержать вес.

Юркнуть мимо монстра удалось. За спиной что-то звонко стукнуло. Жо изо всех сил прыгнул к берегу. Сзади захрустело несчастное деревце, подмятое тушей аванка – в немой ярости хищник, кажется, пытался разбрызгать все болото. Через голову мальчика летела тина и атласные лепестки. Оглядываться было некогда – Жо чувствовал, что аванк приблизился вплотную. Чуть не запутавшись в стеблях тростника, мальчик пулей вылетел на берег. Какое счастье надежно стоять на ногах. Жо метнулся к кустам, твердо рассчитывая в ближайшие несколько минут основательно оторваться от преследователя. Придется выложиться по полной.

– Эй, тварь, куда поковыляла? – завопили сбоку.

На другой стороне полянки стоял Квазимодо с топором в руках. Аванк мгновенно застыл, повернув морду к новому противнику.

– Давно я вас, гадов, на ужин не готовил, – радостно объявил вор, помахивая топором. – Ну, что застыл? Тащись ко мне, кривоногий.

Аванк не шевелился.

Жо с огромным облегчением смотрел на щуплого, невысокого, но такого уверенного Квазимодо. Теперь все получится. Ква этих тварей знает. Непонятно какой урон можно нанести ящеру топором и ножом, но раз вор ухмыляется, способ точно есть.

Аванк нерешительно затоптался на поляне. Его пятиметровое тело вновь стало неуклюжим грязно-зеленым бревном. Такую тварь можно хоть за хвост таскать. Словно и не это чудище только что неслось за добычей со скоростью тренированного бегуна.

Нет, за хвост мы его таскать поостережемся. Жо вытащил нож, решительно взмахнул блестящим клинком.

– Ну, Жо, это ты брось, – в полголоса посоветовал вор. – Разделывать его еще рановато.

– А что нужно делать? Способ, маневр какой-то есть?

– Ясное дело. Как без маневра? Сзади тебя ветка лежит. Возьми ее и держи как копье.

Жо осторожно сделал два шага назад. Ящер мгновенно насторожился. Мальчик нащупал и угрожающе вскинул влажную ветку. "Копье" немедленно развалилось надвое, пришлось ухватить его обеими руками. Аванк приоткрыл пасть словно в недоумении. На него тут же заорал вор. Уставившись на топор, со свистом мелькающий над головой человека, ящер неуверенно сделал шаг к Квазимодо. Тут же завопил, заругался Жо. Сильно тыкать веткой в сторону хищника мальчик опасался. Скользкая кривулина совсем сгнила – еще кусок отвалится, и тогда палка разве что бумеранг сможет изображать.

Очевидно, ящер передумал связываться с численно превосходящим и неопределенно вооруженным противником. Огромная пружина разогнулась, аванк торпедой влетел в болотце. Взбурлила вода, полетели брызги тины. Буквально через несколько секунд затрещали кусты на противоположной стороне болотца.

Квазимодо еще раз улюлюкнул вслед монстру и засмеялся:

– Сбежал наш ужин. Молодой был, глупый. С таким разве всерьез сразишься?

– А мы что с ним хотели делать? Ты что конкретно придумал?

– Как что? Смутить его хотел. Пугнуть. Если бы не получилось напугать, пришлось бы стыдить. Объяснять что, таких как мы, мелких и грязных, великий аванк жрать никак не может. Не по чину.

– Ну да, он бы так и засмущался. У тебя какой план был?

– Использовать страшное оружие, – вор кивнул на черную ветку в руках Жо. – План ни разу не опробованный, но как ни странно, результат-то недурственный.

– Тьфу, черт, – мальчик выбросил обломки липкой ветки, принялся вытирать ладони о штаны. – Я думал, действительно какой-то хитрый способ имеется.

– Я единственный способ знаю, – серьезно сообщил вор. – Нужен отлаженный надежный эвфитон. И запас карро. И сидеть со всем этим вооружением на высоком борту корабля. А еще лучше – на крепостной башне. Корабли, знаешь ли, эти твари тоже топят. Конечно, когда аванки взрослые и умные.

Жо посмотрел на медленно успокаивающуюся воду болота и пробормотал:

– Мне этот тоже младенцем не показался.

– На нас бы хватило, – согласился Квазимодо. – Хорошо, что глуповатый живоглот попался. Ты, кстати, зачем в болото полез? От большого ума? Ты же обычно соображаешь, что делаешь.

– Что ж мне, в лагерь его приглашать? – огрызнулся Жо. – Вдруг ты там спишь? Разбудим, разворчишься.

– Спасибо за заботу, – Квазимодо улыбнулся. – Только ты все-таки на товарищей надейся. Я бы, может, и спал, но как уснешь, когда вы с таким треском вокруг носитесь? Ладно, не хмурься. Повезло нам сегодня. Лихо ты через него сиганул. Наша леди тебя за такое точно бы выпорола. Ну, мы ей в красках живописать не будем. Ох, как же он зубами клацнул! Жуть. Я думал – зубы себе от расстройства сломает.

– Он клацал? – удивился Жо.

– Ты что, не слышал? – вор засмеялся. – У самого зубы стучали? Ну, мы все зубастые. Пошли в лагерь, ужин готовить. Эх, не досталось нам ребрышек аванковых.