Текст книги "Вернуться (СИ)"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 53 страниц)

Когда корабли вышли из бухты, с крыши спустилась надутая Рататоск. Кинула на Катрин неприязненный взгляд и гордо прошествовала в дом.

–Что я должна делать? – спросила Катрин у спустившихся следом женщин.

Эллилон посмотрела недоверчиво. При свете дня темноволосая красавица выглядела все также неправдоподобно прелестно. Огромные глазища переизбыток краски на веках и ресницах ничуть не портил.

–С сухими ветками справишься?

Катрин с облегчением перевела взгляд на старшую женщину. Клоринда была теткой понятной, даже по-своему симпатичной. Несколько смущала приверженность старшей хозяйки к человеческим жертвоприношениям. Экая всё-таки дремучесть.

–Если покажете, справлюсь с чем угодно, – пообещала Катрин.

Клоринда скептически хмыкнула и отвела гостью в сад. До сумерек Катрин коротала время, обрезая сухие ветки с яблонь и слив. Работать было приятно. Маленький садик, зажатый стеной дома и каменными заборами, лепился вплотную к отвесной круче. В высоте кружили чайки, легкий ветерок нес запах моря. В тени жарко не было. Катрин возилась с ветвями, невольно вспоминала другой дом на берегу другого моря-океана. Дни короткого замужества вспоминались с улыбкой и печалью.

Не следовало забывать и о насущном. Отсюда, от подножья кручи, отлично просматривались часть стен близкой цитадели, бухта, и почти весь город. Цитадель молодую женщину волновала мало, но город следовало изучить. Катрин начала подозревать, что войти в Редро значительно легче, чем выйти отсюда. Вспоминались набившиеся утром во двор воины. Из обсуждения плана перехвата судна, загнанного штормом к пиратским островам, секрета не делали. Детали громогласно разрабатывали прямо во дворе, и Катрин слышала основную часть планирования операции. Опытность и уверенность островитян производили впечатление. С другой стороны, очень мило, что о шпионах здесь и не помышляют.

В садик пару раз заглядывала Клоринда. Ничего не говорила, только поглядывала на аккуратно связанные охапки веток. Старую веревку Катрин позаимствовала без спроса, по-хозяйски рассудив, что если веревка на заборе валяется, то для садовых работ и предназначена. Вокруг было тихо, только во дворе ниже по склону изредка кудахтали куры. Странно и удивительно было не слышать плеска волн. Совсем отвыкла. Работая старым ножом, Катрин изучала город, строения в гавани, предположительные пути отхода, возможности подъема на обрыв, угадывала расположение постов стражи в скалах над бухтой. Сам дом лорда Пайла тоже был не так прост. Нижний двор и просторная постройка, где вчера трапезничали, служили исключительно хозяйственным целям. Следующий этаж-уступ, сложенный из массивных камней и опоясанный узким балконом-галереей, мог при случае стать надежным убежищем. Из окон-бойниц просматривался не только двор, но и узкая улочка. Третий этаж дома, прилипший вплотную к скале, был задуман как миниатюрная башенка-донжон. Здесь по круче уходила узкая, едва угадывающаяся, тропинка. Похоже, в случае внезапного нападения лорд Пайл имел возможность отступить к основному укреплению Редро. Весьма разумно. Так же разумно, как и не пускать в жилые покои всяких там нищих утопленниц и прочих подозрительных гостей. Хотя гостей пускать вообще опрометчиво. Как не берегись, а иной гость при нужде изыщет момент хлебосольного хозяина ножом под лопатку ткнуть.

Катрин пообещала себе, если посчастливится в этой жизни до "Двух лап" добраться, с гостями вести себя бдительнее.

В сумерках пришла Клоринда:

–Хватит возиться, Зеленоглазая. Ужин готов. Ты, видать, в саду частенько работала?

–Приходилось. У нас тоже садик был.

–А говорят Глор большой город, и благородные леди там по сотни слуг имеют. Врут?

–Не то чтобы врут. Я так себе леди была, – из средненьких. Слуг всего четверо, а дел невпроворот. Вертеться приходилось.

–Вертеться ты умеешь. Даже не вертишься, – ходишь как скользишь, быстро да плавно. У нас только охотники на козлов так по скалам шастают.

Катрин вздохнула:

–В наше время, что козла, что мужа приличного подцепить – порядком повертеться приходиться.

Клоринда засмеялась:

–У нас проще. Не волнуйся, найдется тебе мужчина. Ты баба видная, прельстительная, вот только ростом великовата. Не беда, – хотя мужи больше объем ценят, – уж мне ли не знать?

–Вы меня, чужестранку, извините, но я не поняла кто в доме главный, после милорда. Уж очень глупо себя чувствую, поэтому прямо спрашиваю.

–Что тут понимать? – Клоринда пожала роскошными плечами. – Старшая – Рататоск. У нее хоть и ветер в голове, и умишко дитячий, – по закону хозяйкой она будет. Но это еще только весной. Я и Эллилон – женщины милорда. Он нами доволен, – Клоринда с гордостью звякнула обильным серебром на руках и шее. – Наш Старый, – он дом охраняет. Он славным воином был, – из самых лихих, пока ему ноги не перебило. В море теперь ходить не может, у нас живет. Ты его уважай, – он нам всем защита надежная. Вот и все домочадцы. Поняла?

–Поняла, – кивнула Катрин, у которой, немедленно возникло несколько следующих вопросов.

–Тогда пойдем ужинать. Рататоск желает, чтобы ты за столом еще про север рассказала.

–Расскажу, – покорно сказала Катрин. – Клоринда, а как насчет меня? Милорд меня в постель хочет или для чего-то другого приберег?

–Милорд на ночь берет, кого пожелает, – строгим тоном поведала пухлая женщина. – Море, удача, да воинская доблесть его первым лордом Редро сделали. Большая честь в таком доме жить и ложе согревать. Думаю, внимание он тебе окажет. Видная ты, волосы дивные, жаль что короткие. А сисек таких, как у тебя, я, право слово, и не видывала. Вроде и поменьше моих, а взгляды так и притягивают. И глаза у тебя бесстыдные, знающие. Но в доме ты обосноваться не рассчитывай. Мы-то не против, – у милорда мужской силы не меряно, на всех хватит. Но хозяин густоту крови да чистоту рода высоко ценит. И я, и Эллилон, вполне понятной крови. Рататоск из самых верхних, даром, что последняя в роду. А ты? Уж извини, – оборванка с дикого севера. У вас там обычаев не блюдут, грамоты не знают, с дарками бессовестно и повсеместно сожительствуют. Одна диковина, – что Флот свой бестолковый собрали. Да у нас мало кто в историю со ста кораблями верит – у вас-то там брехуны известные. Ты не обижайся, – я тебя обидеть не хочу, я вообще про ваши дикарские края говорю. Ты баба вроде неплохая, – вон, – напрямую решилась спросить. Это хорошо – у нас так и заведено. Спрашивай, таиться не нужно. И не волнуйся, – у нас поживешь, если по ночам догадлива будешь, милорд тебя в хороший род отдаст и мужчину достойного подберет. Не обидит и всё напрямую скажет.

–Напрямую, – это хорошо, – пробормотала Катрин. – Спасибо. Что там на ужин-то?

За ужином пришлось непрерывно рассказывать о северных нравах и обычаях. Женщины в основном расспрашивали о нарядах, украшениях и прочих остроактуальных вещах. По-правде говоря, Катрин в основном излагала детали, позаимствованные из иного мира, – непосредственно о глорских модах путешественница имела смутное представление, – за время краткого пребывания на северном побережье четыре года назад, времени оценить тамошние дамские привычки как-то не нашлось.

–Штаны носят? Вот смех-то! – забавлялась Клоринда. – А как же это самое? Если, к примеру, нетерпеливый хозяин днем отдохнуть с женщиной пожелал?

–Справляются, – Катрин почувствовала, что в описание глорского быта слегка зарвалась. – Штаны не такая уж сложная штука.

–Ты кому рассказывать будешь? – Клоринда залилась смехом. – Или мы штаны на мужчине не развязывали? Ой, не могу! Надо и мне попробовать натянуть. Подобрать бы только портки, чтобы не лопнули. Вот смеху-то будет.

–В штанах женщина уродлива, – убежденно сказала Эллилон. – Неизящно и грубо.

–Смотря какие штаны, – примирительно заметила Катрин. – Дело привычки. В далеких землях свои обычаи. Вот, например, у нас такое количество серебра на себе носить не принято.

–Это потому как нищие вы, – заявила непомерно тактичная Рататоск. – И мужчины вас не любят. Скаредные у вас мужчины. И воевать не умеют. А вот штаны я бы носила. Они удобные.

–Смотри, не запутайся в портках, – улыбаясь, предупредила Клоринда. – Тебя со скалы и так едва сняли. Застряла, скулила как мышонок. А в штанах вообще бы сверзилась и в лепешку расшиблась.

–Я на скалу все равно залезу! – твердо заверила малолетняя поклонница мужского стиля. – Выше Дозорного залезу! И в моря пойду. Вот увидите! Весной, когда хозяйкой стану, прикажу мне штаны сшить. По размеру. Две пары.

–Когда хозяйкой станешь, тебе не до штанов будет, – заверила Клоринда. – Тебе тогда и Чаячья усадьба перейдет, да и здесь забот прибавится. И о муже подумать по-настоящему придется. Какое уж тут море?

Рататоск по-детски надула губки:

–Я мужа довольным могу сделать. И сейчас, а весной и подавно. Милорд меня любит.

–Любит-любит, – успокоила старшая женщина. – Кого ж ему еще любить, как не тебя? Ты ума-то побыстрей набирайся. Станешь хозяйкой, нас выгонишь, спросить совета-то не у кого будет. Натянешь тогда штаны и будешь палкой бестолковых рабов гонять.

–Почему это я вас выгоню? – удивилась девчонка. – Вас милорд ценит. Ты, Клоринда пироги вкуснющие печешь. Эллилон грамоту знает и на нее всегда глянуть приятно. Оставайтесь до старости, только не смейте меня больше Ратой обзывать. Ты, наверное, тоже останешься, – девчонка благосклонно взглянула на Катрин. – Рассказываешь интересно. Про север все знаешь, про одежду. Может, и что полезное умеешь. Ветки ты хорошо обрезала, – я из окна видела.

–Благодарю за добрые слова, – сказала Катрин. – Еще я читать по слогам умею и коров пасти.

–Коров у нас нету, – с сожалением сказала Клоринда. – Овцам и то травы не хватает. А правду говорят, что на севере коровы стадами ходят, и масло бочками делают?

Катрин пришлось рассказывать про коров и всякие мясомолочные вкусности.

На ночь ей выделили здоровенную подушку и второе одеяло – подстелить на лавку. Недурной гонорар за лекцию.

* * *

Накрапывал дождик. Катрин работала в саду, ковыряя дрянной лопатой землю под яблонями. Хорошей садовницей хозяйка «Двух лап» себя не считала, но здесь, видимо, вообще любой уход за деревьями был в диковинку. Как еще несчастные яблони выживают?

Думать никто не мешал. Изредка Катрин слышала стук молотка во дворе, да короткий рык Старого. Охранник с помощью Зеро ремонтировал старую тележку. Судя по рыку, – убьет старик Голозадого. Из Зеро плотник еще отвратительнее, чем любовник – одни мускулы, ни ума, ни таланта.

Терпеть придется еще дня два, не меньше. Раньше Ква, даже при всей своей пронырливости, не управится. Пока мастеров "окучит", пока материал найдет. Железо здесь (в отличие от сливок и масла) не слишком-то ценится. Вообще-то, даже странно, что в успехе одноглазого афериста особых сомнений нет. Ведь он среди чужих, под пристальным присмотром. Надежный он парень, талантливый. Сильно умный, конечно, но кто без греха?

Уходить отсюда придется морем. Черт, и когда эта вода кончится? Лодку Ква подыщет, маршрут отхода вычислит. В суматохе и панике уйти с острова, пожалуй, удастся. Панику одноглазый тоже обеспечит, – в этом он специалист. Глупо, – выходит Квазимодо всю операцию и проворачивает, а вы, доблестная леди, сюда только для отвлечения внимания явились? Ну, отвлекающий фактор тоже важен. Да и во время прорыва всякое случиться может. Все-таки с грузом придется уходить. С оружием проблем не возникнет, – топор Старый на ночь под навес убирает, ножей разномастных в доме навалом, – Клоринда даже огородную зелень боевым кинжалом шинкует. В верхнем доме наверняка и настоящее оружие найдется, но рисковать и лезть туда преждевременно. Убивать и сражаться никто не собирается. Пираты здешние, в общем-то, народ нормальный, ничем пока не обидели, и совершенно незачем им глотки резать. Забрать железки и веревки, лодку, – а взамен оставить Зеро. Пусть островитяне самцу полезное применение найдут. Хотя как гребец он бы пригодился...

В сад заявилась Рататоск. В новом, чересчур длинном платье из темно-вишневой, жутко помятой парчи. Прошлась между деревьями, остановилась и, заложив руки за спину, принялась обозревать плоды трудов светловолосой гостьи. Наконец изрекла:

–В земле ковыряться – недостойное дело.

–Это почему? – поинтересовалась Катрин, прислоняя лопату к стволу сливы.

–Грязно. И руки портятся. У тебя и так руки некрасивые, без серебра. А ты их еще и о старую палку обдираешь.

–Вопрос спорный, – возразила Катрин, перевязывая на голове вылинявшую тряпку, исполняющую роль косынки. – Некоторым мои руки нравятся даже без побрякушек. Насчет лопаты ты права, – убожество, а не инструмент. Лопата должна быть на гладком полированном древке и острой как бритва. Так чтобы голову можно было со свистом срубить.

–У вас лопатами рубятся? – удивилась девчонка.

–Нет, рубятся боевым оружием, но лопата тоже в своем роде оружие. Любой инструмент, он как оружие в своем деле.

–А поняла, – у вас там больше в грязи копаются, чем честно воюют.

–Можно и так сказать, – согласилась Катрин, вспомнив бесконечные километры траншей, стрелковых ячеек и блиндажей.

–Тьфу, как червячки земляные, – с презрением сделала очевидный вывод Рататоск, – ползаете и настоящей добычи не знаете. Говорят, на вашем Флоте на каждом корабле людей, как мошки на дохлой рыбе?

–Это точно. Сразу видно, что ты умная образованная девочка.

–Не смей так говорить! – Рататоск тряхнула косицами. – Ненавижу, когда смеются! Ум сразу не видно. А ты разговариваешь со мной как с дурочкой. И не смей над воинами Редро насмехаться, – они в год по сто раз на абордаж чужие корабли берут. Ты видела когда-нибудь абордаж?

–Нет, не приходилось, – Катрин за свою жизнь нагляделась на штурмы и осады, но в основном сухопутные. Видела, как идут ко дну расстрелянные "морские охотники" и мотоботы, но и те жуткие эпизоды вряд ли можно было приравнять к абордажу.

–Вот и я не видела, – горестно призналась девчонка. – Мне бы хоть разок глянуть.

–Ты еще юная, насмотришься.

–Выйду замуж, тогда ничего кроме детей сопливых да хозяйства и не увижу, – пробурчала девочка и сочла нужным сменить тему: – Ты такое платье видела когда-нибудь?

–Такое мятое – никогда, – не удержалась Катрин.

–Так в сундуке лежало, – мрачно объяснила Рататоск, – теперь не разглаживается. Но я про ткань спрашиваю. Красивая?

–Красивая. Называется, – парча. Послушай, юная леди, а в вашем доме утюга нет?

–Не знаю, – с легкой растерянностью сказала девочка. – А это что такое?

Платье пришлось приводить в порядок на кухне. Об утюге в доме никто слыхом не слыхивал. Катрин использовала пару подходящих камней-голышей, попеременно нагревая их у очага. Умудрилась не обжечься, но и результат глажки вышел посредственным. Впрочем, остальные обитательницы дома лорда Пайла остались довольны.

–Мудреная ткань. К ней особый подход нужен, – сказала Клоринда. – Мы его и подшивать-то замучались.

–И ниток к нему не подберешь, – прошептала Эллилон.

Обе красавицы смотрели на платье, висящее на наскоро сооруженной Катрин вешалке, с некоторой завистью. На самих женщинах были весьма примитивные, из домотканого полотна наряды, забавно контрастирующие с изобилием украшений.

–А разве другие ткани с моря не привозят? – осторожно поинтересовалась Катрин.

–Привозят. Только то, что в "штуках", в общую казну идет. Мужская одежда попадается, из шелка, и этого... бархата. А женские вещи редкость, – пояснила Клоринда.

–Вот бы целый корабль с нарядами шелковыми захватили, – мечтательно сказала будущая леди Пайл.

Катрин глянула на девчонку неласково. Корабль не корабль, а вот несколько тюков с уникальными дамскими шмотками пираты хапнуть могут. На "Квадро" сии сокровища без толку плесневеют. Смысла в них ни малейшего, разве что вот такую соплячку в качестве трофеев порадуют.

Рататоск сидела на лавке, подобрав ноги и практически голышом. Тощеньких детей Катрин и раньше видывала, но на это создание смотреть было трудно. У соплячки не только уши и впалый пупок были проколоты, бедняжке и в других местах бледную кожу попортили. Ладно бы только серебром, – но вот на животе темнела мрачная двухцветная татуировка, – морской змей, свернувшийся в напряженное угрожающее кольцо. Стурворм или накилеви, – всматриваться совершенно не хотелось, – не на том месте картина. Ну и нравы у них здесь.

* * *

Перед сном Катрин умывалась у бочки. Подошел Старый, левую ногу он заметно подволакивал, но в действительности старым не выглядел. Всего лет на пять старше хозяина. Катрин на всякий случай прикрылась платьем.

–Любишь ты воду, девка, – мрачно сказал мужчина. – Ходила бы в купальню, – что же бабы тебе не покажут? Воды сама наносить способна?

–Способна. Спасибо, я наношу.

–Вот и наноси. А сейчас ступай в дом. Темно уже. Бака не боишься?

–Боюсь. Но не очень, – сказала Катрин, слабо помнящая что-то об этой вампирской породе.

–Храбрая утопленница пошла, – Старый поморщился в кудлатую бороду. – Что ж ты раба такого тупого воспитала? Сильный, а ума как у улитки. То у него все из рук валится, то замирает на месте, словно молнией пришибленный. Ты его, чем такому учила-лупила, что так трясется?

–Да я его особенно не учила. Не успела. Вы уж сами как-нибудь. Он мне надоел хуже горькой редьки.

–Врешь, зеленоглазая. Такого безрукого кабана только за постель бабы могут кормить. Или и ночью не угождал?

–Вы как хотите, думайте, – сдержанно сказала Катрин. – Я с ним без душевного трепета рассталась. Он же тупой, с детства уроненный. Какая с ним постель?

–Врешь, утопленница, по глазам вижу. Да что с вас, с баб, возьмешь... – Старый зашаркал в темноту.

Катрин еще раз глянула на рукоять его тяжелого меча, и с раздражением сплюнула под бочку.

* * *

Лорд Пайл вернулся через день. Возясь в саду, Катрин услышала визг. Вопила Рататоск, размахивая руками и указывая на вход в гавань. Драккары уже вошли в родную бухту. Слаженно работали длинные весла, ветер трепал черно-красный вымпел Редро. По улице пробежало несколько человек – горожане спешили к пристани. Катрин была бы и сама не прочь прогуляться, но при неопределенном статусе «утопленницы» лучше за ворота нос не высовывать. Тем более и все обитатели дома Пайла остались на месте, – не пристало домочадцам милорда как простолюдинам по улицам носиться. Рататоск стремительно взобралась на крышу. Со двора рыкнул Старый, – советовал стоять смирно, не брякнуться, переломав все кости. Девчонка только раздраженно дернула коленкой. Катрин, сидя под сливой, и скобля старым ножом рукоять лопаты, подумала, что если собственные детишки будут этак реагировать на советы взрослых, не миновать разгильдяям моментальной взбучки.

Не выдержав, на галерею, поближе к девчонке, взобрались и Клоринда с Эллилон. Обсуждали происходящее на пристани. Что там обсуждать – и так понятно, – успешным был поход. Удачная экспроприация, удачное жертвоприношение. Каждого пятого на дно. Дикость и вопиющее расточительство.

Скрипнули ворота, – Старый, толкая отремонтированную тележку, отправился к пристани.

Катрин поглядывала на гавань. Как там Ква? Небось, тоже в толпе шныряет. Большой специалист по распределению трофеев. И, как только бедные пираты без его советов раньше обходились?

Скоро двор наводнили громогласные воины, у ворот выросла куча мешков и корзин. Нагруженную тележку Старого едва удалось пропихнуть в ворота. Потом двор стремительно опустел. Несколько оставшихся человек: Лорд Пайл, Тим и Старый что-то обсуждали, стоя среди добычи. Милорд, смеясь, бросил шлем на мешки, потрепал молодого парня по взлохмаченным медным кудрям. Мимо мужчин рысцой пронеслась Клоринда, – торопилась растопить очаг в бане-купальне. Воины ушли в дом.

Катрин спустилась во двор и принялась помогать Эллилон разбирать продукты. Процессом пыталась руководить Рататоск. Толку от ценных указаний малявки было мало, похоже, девчонка и сама об этом догадывалась, поскольку перестала пищать и не жалея нарядного платья ползала по мощеному двору, собирая рассыпавшиеся яблоки обратно в корзину. Катрин занесла мешки с мукой и фасолью в низкий сарай.

–Ты сильная, – с уважением сказала тоненькая Эллилон, перегнувшаяся под тяжестью корзины с кукурузой. – С виду и не скажешь.

–Это потому что Зеленоглазая ест нормально, – заметила Клоринда. – Не то, что ты, – одна красота, ухватиться не за что.

Перед воротами осталась добыча поценнее: два мешка с чем-то мягким, боевой лук с костяными накладками (такое оружие Катрин видела в здешних местах впервые), недурной топор и пара скомканных плащей. Странная здесь манера делить награбленное. На кой хрен милостивому милорду плащ кровью запятнанный? Ну, лук, конечно, интересный.

За оружием вышел Тим, улыбнулся бабам, покосился на Катрин с таким выражением, что у "утопленницы" снова возникло искушение немедля огреть его по затылку. Что это за мода в шестнадцать лет так алчно пялиться на взрослую даму? Сопляк рыжий.

–Хороший плащ, – сказала Клоринда, встряхивая темно-синюю ткань. – Заштопать чуть-чуть нужно.

–Давайте перешьем, – поспешно предложила неугомонная Рататоск.

Судя по виду, плащ уже не раз менял хозяина. Катрин частенько носила чужую одежду, но так и не научилась относиться равнодушно к черно-бурым заскорузлым пятнам. Что ни говори, – и выглядит не эстетично, и отстирать трудновато.

Мимо с ведрами воды прошел Зеро. Выглядел раб так себе, – подавленный и вроде даже похудевший. Осмелился бросить короткий взгляд. Нет, самец смуглокожий, – великоват ты размером, чтобы брошенным щенком претворяться.

За ужином мужчины сидели вымытые, слегка опьяневшие от горячей воды и приличной порции джина. Оба, – и милорд, и юноша медноволосый, в шелковых рубашках, – не по размеру, зато ярких и роскошных. Громко обсуждали недавние морские подвиги. Рассказ в основном предназначался женским ушам. Рататоск, забывая отирать губы от подливы, так и сыпала вопросами. Хозяин снисходительно отвечал. Клоринда интересовалась, кто из островитян первым на борт вражеского корабля взобрался, – ловкачу самая большая доля, после доли лорда, полагалась. Эллилон улыбалась, словно о цирковом представлении болтали, и временами заботливо утирала рот хозяйской невесте. Только Старый сидел молча, не ел, только потягивал из глиняной кружки джин. И то верно, – Катрин тоже бы глоток спиртного предпочла, – что хвастливую болтовню слушать? Ну, зажали заблудившийся корабль в тесноте между островов. Велика ли хитрость при хорошо поставленной службе наблюдении и связи? На несчастном купце два десятка бойцов, – а на драккарах лорда Пайла – вдвое больше. Сдался неудачник почти сразу. То, что брызги крови выше мачт взлетали – фольклор. Насчет пленника какого-то долгожданного, – это тупым иностранцам вообще неинтересно.

Катрин перехватила на себе взгляд Старого. Инвалид мрачно усмехнулся. Катрин лучезарно улыбнулась в ответ.

Когда Клоринда приволокла еще одно блюдо с пирогами, Катрин помогла ей убрать объедки и в зал уже не вернулась. Раз Старый уже ушел, можно и утопленнице застолье покинуть. Катрин села на свою лавку, не торопясь взбила подушку. За стеной все смеялись, – разговор вертелся вокруг захватов геройских да добыч несметных, – ну, о чем еще поддавшим экспроприаторам орать?

Катрин скептически рассматривала в лунном свете свои новые туфли. Слегка поношенную обувь выдала Клоринда. Тапочки-тапочками, – на камнях полдня продержатся. Где же нормальную обувь достать? Может, на рынок выскользнуть? Кольца на руках еще есть, – можно сапоги какие-нибудь выменять. Нет, тогда разговоров не оберешься.

Дверь с треском распахнулась. Судя по силуэту, пожаловал сам великий пиратский адмирал, добытчик фасоли и б/у тряпок. Катрин встала.

Лорд Пайл осторожно придержал дверь, – очевидно, планов окончательно сорвать ее с петель у хозяина не было. Шаги обутых в сапоги ног глухо отдавались по земляному полу.

–Почему спряталась?

–Я милорду мешать не хотела, – пробормотала Катрин. – Что толку глупой бабе о подвигах слушать? Не понимаю я в боях.

–Со Старым о чем переглядывалась? Думаешь зачаровать?

–Старого?! – изумилась Катрин. – Да я с ним и словом за эти дни не перемолвилась.

–Не о чем молодой бабе с ним говорить. Он свою силу в море потерял.

На взгляд Катрин, милостивый милорд стоял слишком близко. И джином от него излишне шибало.

–Что молчишь? Ловкая ты, северянка, как я посмотрю.

–Хочешь жить – умей вертеться, – пробормотала Катрин. – Со Старым у меня и в мыслях не было заигрывать. Я вообще в вашем доме, милорд, еще не разобралась. Очень у вас обычаи мудрые да сложные.

–Что сложного? Из-за стола без разрешения не смей уходить, – вот и вся премудрость. Могла и подарка лишиться. Я ведь о тебе, утопленница, не забыл, – лорд Пайл выдернул из-за голенища небрежно свернутый комок шелка.

–Милорд слишком добр, – ошарашено прошептала Катрин, – презентов из сапога ей еще не преподносили.

Мужская лапа встряхнула-развернула плотный узорчатый шелк и мятая косынка легла на плечи молодой женщины.

–Волосы свои стриженные прикроешь. И кто тебя так обкорнал, красоту срезал? – пальцы погрузились в золотистые пряди на затылке гостьи.

Катрин молчала. Едва ли здешний конунг пару строф из Шекспира или Бродского лирично процитирует. Знак внимания и так весьма понятный. Хотя и жеванный.

Мозолистые пальцы грубовато ласкали волосы.

–Глаза у тебя и в темноте зеленые. Я ту зелень сегодня в волнах видел, – хрипло прошептал Пайл.

Дыхание у него было горячее, можжевеловое. Пальцы, слегка царапая огрубелой кожей, скользнули по загорелой женской шее, и Катрин поняла, что ответить на гостеприимство придется прямо сейчас. В принципе, гостья не против, – хозяин не совсем противный, как-никак конунг, а представителей аристократии в партнерах у бродячей леди давненько не было. Забавные они, – самодержцы. Плоть Катрин, частенько не считающаяся с мыслями хозяйки, уже среагировала. Близость сильного мужского существа отчетливо и бесстыдно волновала. Еще бы первобытность ситуации преодолеть...

–Не хочешь? – удивился лорд Пайл. – Отвечай, северянка.

–Милорд, я недостойна...

Дверь приоткрылась. Сунулась чья-то голова, – судя по четырем украшенным бусинами "рожкам" – понятно чья.

Милорд оглянулся, но отпускать Катрин и не подумал, наоборот, придвинул к себе плотнее. Бородатый рот скользнул по шее, обдав жаром.

–Перестань болтать, женщина. Я сам решаю, что меня достойно. Ты меня манишь. Ишь, утопленница нищая береговая...

"Привыкли здесь мешки с серебром трахать", – мимоходом возмутилась Катрин. Но прикосновения обжигающих губ, щекотание шелковистой бороды думать не позволяли. Милорд не целовал, – кусал, пока лишь пробуя на вкус гладкую загорелую кожу. Приятно, чтоб он сдох! Даже голова кружится. Давно Катрин не чувствовала этакую крепкую боевую лапу на своей заднице. Подол платья поехал вверх...

–Милорд! На нас смотрят.

–Это Рататоск, – нетерпеливо пробормотал лорд Пайл. – Любопытствует девчонка. Пусть смотрит. Быстрее узнает, что нужно настоящему мужчине.

–Милорд, у нас так не принято! – запротестовала Катрин.

–Молчи. Это мой дом, – хозяин крепко притянул к себе стройное женское тело. Вот, дьявол, – он же прямо сейчас натянет!

Служить наглядным растлевающим пособием для какой-то там избалованной соплячки Катрин не собиралась. Да и вообще, должны оставаться какие-то моральные принципы даже у блудливой леди? Пришлось изогнуться, подцепить с лавки подушку и от души запустить в дверь. Увесистый и лишь относительно мягкий снаряд врезался в дверь, захлопнул ее. Снаружи донесся негодующий писк, – дверь крепко приложила по лбу любознательную девчонку.

Лорд Пайл обернулся к двери:

–Что ты сделала? Рататоск вольна здесь распоряжаться. Иначе, какая из нее хозяйка выйдет?

– Милорд, я при детях не могу. Боги за непотребство накажут.

Лорд Пайл весьма ощутимо хлопнул светловолосую красавицу по щеке:

–Молчи, Зеленоглазая. Здесь боги только мне советы дают. Твои боги за морем остались, так что о них и не заикайся. К тому же Рата давно не дитя. Хозяйка. Хотя в полную силу не скоро войдет, – отметил хозяин с явным сожалением: – А ты, утопленница, как очами не сверкай, как не жги, а за своеволие накажу строго. Порядок должен быть. Вас, баб, только начни баловать. Хватит с меня и хозяйки-тарахтелки. Спать ложись, расхотелось мне что-то с тобой о севере болтать.

Катрин посмотрела, как он вышел, подобрала подушку и легла. Да класть на вас с высокого дерева, со всеми вашими матримониальными ребусами. А за пощечину сочтемся.

* * *

Спозаранок вперлась Клоринда. Принесла платье, – парчовое, и даже с какой-то слабо-выраженной вышивкой, из чего Катрин заключила, что статус утопленницы при «дворе» несколько повысили. Платье было мешковатым, – в бедрах раза бы в два ушить. Катрин попросила иголку, желательно с ниткой. Клоринда пообещала, и, позевывая, осведомилась, – не сильно ли помял вчера утопленницу милорд? Или до дела так и не дошло? Прямодушие обитателей дома уже порядком задолбало Катрин. Экие они здесь совершенно незакомплексованные.

Над городком лениво перекликались петухи. С моря полз туман, на востоке его пронизывали первые лучи солнца. Катрин, накинув выданную Клориндой старую мужскую рубаху, принесла на кухню воды, получила кусок вчерашний пирога со сливами и удрала в сад возиться с обновкой.

В саду, уже ставшим привычным, было уютно. Пищали в ветвях яблонь пестрые крошечные птички, потом прилетел громогласный попугай, высказал свое мнение по поводу неочевидных успехов Катрин в портняжном деле, и удрал, вспугнутый метко запущенным гнилым фруктом. Солнце уже пробивалось сквозь листву. Катрин работала иглой, машинально слушала голоса во дворе. Следовало набраться терпения, – сидеть во "дворце" придется еще не один день, нервы должны оставаться в порядке. Шитье в таком деле весьма помогает.

Медитировать удавалось до тех пор, пока Катрин не обнаружила голову малолетней надзирательницы, свешивающейся с галереи верхнего этажа. Вот никуда не денешься от сопливого ростка будущей аристократии. Встряхнуть бы ее хорошенько за ушко с серебром, чтобы не лезла, куда не просят.

Ушивать платье в талии Катрин почти закончила, когда заявился Сам. Одет уже не по-домашнему, на поясе меч. Дожевывал пирог.

–Почему не завтракала?

–Завтракала, милорд. Мы с Клориндой рано встали. Шитья много.

Лорд Пайл глянул на женские ноги, высоко открытые подолом мужской рубашки, и Катрин прямо таки услышала, как в его голове щелкнул переключатель. О завтраке хозяин моментально забыл:

–Перейдешь в большой дом жить. Клоринде я сказал.

–Слушаюсь, милорд, – пятясь, пробормотала Катрин.

Лорд Пайл притиснул утопленницу к стволу сливы. Молодая женщина охнула, – бляхи кожаной безрукавки хозяина ощутимо впились в грудь. Конунг давил паровозом, борода щекотала щеку Катрин.