Текст книги "Вернуться (СИ)"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 53 страниц)

Глава 12

-Рата! Убери своего птеродактиля! – заорала Катрин, глянув на корму.

Баклан устроился у кормового трапика и, дергая шеей, заглатывал добычу. При близком знакомстве, птица оказалась не такой уж зловредной. Выловленной рыбой регулярно и добровольно делилась, противный голос подавала редко, зато изо всех сил демонстрировала свою преданность девчонке. Рататоск находила такую необъяснимую привязанность совершенно естественной, – дрессированный рыболов оставался единственным напоминанием о прошлой жизни, и девочка полагала, что и несчастненький баклан чувствует себя на "Квадро" чужаком. Бедные сироты должны держаться друг друга. Жо находил подобную точку зрения смешной – после месяца плаванья, более обжившихся на катамаране существ, чем эта парочка, трудно было себе представить. Пожалуй, экипаж уже и не помнил, что обидчивая, деятельная, наивная и отчаянная девчонка попала на борт совсем недавно и вовсе не по своей воле. Ну, Катрин, об этом, понятно, не забывала. Мореплаватели частенько слышали: 'Упал! Отжался! Время пошло!'

В тесноте камбуза падать было негде – 'плюх' на пол и сопение слышались из коридорчика. 'Упал', а не упала, это потому что 'бойцы кухонного трудфронта' именуются исключительно по званию и скидок на пол и возраст не имеют. Количество физическо-укрепляющих упражнений имело градацию и жертва сама четко знала сколько нужно отпыхтеть, протирая животом пол коридора или палубу. Но, поскольку арифметика давала сбои, пыхтеть приходилось с запасом.

Вообще-то в последнее время и предводительница начала относиться к найденышу заметно снисходительнее. Светловолосую командиршу Рата продолжала панически бояться, и, очевидно, с перепугу выполняла все приказы мгновенно и до смешного буквально. У леди-сержанта такое щепетильное понимание военной дисциплины не могло не вызывать одобрение. В общем, на данный момент основные претензии высказывались пернатому сотоварищу маленькой островитянки. Десяток, а то и два десятка рыбешек приносимых рыболовом, Катрин считала законным вкладом в меню экипажа. Жареная рыбка как дополнение к надоевшей фасоли – очень мило. То, что баклан и себя не обделяет, – тоже вполне естественно. Надевать кольцо-ограничитель на шею рыболову – варварство и живодерство. Птица и так демонстрирует сообразительность и желание делиться. Тем более, недостойно столь развитому животному гадить, там же, где и принимать пищу. Это же не корма судна, а какой-то амбар с гуано! Поскольку баклан попытался избрать местом трапезы любимый наблюдательный пост самой Катрин – тот, у кормового трапика, спуску птице, а заодно и Рате, предводительница давать не собиралась.

По палубе застучали босые пятки, – Рататоск мигом пролетела на корму, подхватила крылатого товарища и пересадила на леер. Баклан не возражал, – неторопливо прошелся по уцелевшему фрагменту погнутого ограждения. Жо подозревал, что наглому рыболову просто нравится дразнить Катрин.

Рататоск плюхнулась на колени и принялась мокрой тряпкой энергично ликвидировать следы пребывания своего дружка. Катрин едва слышно фыркнула и ушла вниз.

"Квадро" шел при попутном ветре. По левому борту, временами почти исчезая в дымке, тянулась едва заметная полоска берега. После ухода от скал у Редро, путешественникам благоприятствовали, и погода, и ветра, и пустынное море. Два небольших шторма, Жо в расчет не принимал. Даже полезно испытать починенный такелаж в условиях приближенных к "боевым". Все шло замечательно. Если не обращать внимания на угнетающую, непостижимую бесконечность пустынного моря. Жо все чаще становилось не по себе. Он начинал понимать ужас, который охватил Катрин тогда – сразу после Прыжка, еще на иссушенных берегах безымянной рыжей реки. Просто Кэт знала безмерность этого мира. Можно плыть месяцами и годами, добывать пропитание, выживать в штормах, побеждать в боях, но до конца жизни так и не приблизиться к цели. Нет, глупости, конечно, – по карте и навигатору выходило, что "Квадро" продвигается, и продвигается значительно. Но всё это всего лишь изображение на грубом пергаменте, или безликие зеленоватые линии на небольшом экране монитора. Даже редкие названия островов и поселений, вписаны на пергамент всего лишь аккуратным почерком Ква. А если он ошибается? Если всё сплошная ошибка? Нет на этой планете города Глор. Сгинул, затоплен во время землетрясения, сожжен пиратами, вымер от чумы. Хотя, нет, чумы и холеры здесь не бывает. Хорошо, пусть Глор процветает и богатеет, но там нет никого, из тех, кого ищут странники. Нет, так тоже быть не может – уж родственники Ква там точно должны обитать. Кстати, все-таки, трудно поверить, что у одноглазого вообще имеются родственники. Он же вроде своей драгоценной Теа – одиночка. Хотя Теа тоже не родилась изгоем, ведь целое племя кицунэ, ныне вымершее и изрубленное, жило там, в таинственных Холмах. Гибнут в этом безбрежном мире. Целыми племенами гибнут. А как же мама с близнецами? Как же они одни?

Руки привычно лежали на штурвале. Курс – северо-восток. Сколько уже дней "Квадро" держит этот курс? Лучше не считать. Вон сидит Ква, расстелив на коленях тряпку, очищает от налета ржавчины наконечник карро. Работает неторопливо, спокойно. Или не так уж спокойно? Одноглазый тоже рвется в Глор. Он сдержанный, под маской подправленной пластическими хирургами, намертво прилипла иная маска. А под ней, возможно и еще одна маска. Но когда знаешь человека так долго, невозможно не уловить, как меняется его лицо при одном упоминании о Теа. Странно, – одноглазый без ума от своего хвостатого чуда. У Катрин глаза начинают сиять, парой изумрудных прожекторов, стоит ей вспомнить о маме, хотя у мамы, нет хвоста, и вообще ничего сверхъестественного и магического она не умеет. Просто симпатичная умная женщина. Ну, возможно, – красивая умная женщина. Почему и Ква, и Катрин элементарно дуреют при воспоминании о своей "половине"? Нет, просто смешно смотреть. И завидно. И чувствуешь некоторое облегчение – ведь тебя самого не так остро режет страх потери. Хотя мама и близнецы, – ну как можно представить себе жизнь без них? А без такого преданного товарища как Мышка, с ее совершенно безумным и милым характером? Без Цуцика, веселого хвостатого собрата по индейским лесам?

–Милорд Жо, вы о погоде задумались? Или тоже на птицу сердитесь? – Рататоск уселась на планширь. – Шипун вовсе не нарочно на корме какает.

–По-моему, как раз нарочно, – возразил Жо. – Посмотри на него.

Наевшийся баклан тяжело прогуливался по лееру, насмешливо поглядывая на людей круглым глазом.

–Он объелся, вот и балуется, – пробормотала Рата. – Я ему объясню. Он уже почти понял.

–Вряд ли птице можно что-то втолковать. Бакланы, хм, весьма самонадеянны.

–Почему вы его бакланом обзываете? Некрасивое слово, – хмуро пробурчала девочка. – Их шипунами называют. Потому что шипят, а не бакланят. Нету такого слова. Значит он и не баклан.

–Не баклан, – согласился Жо. – У бакланов крылья другие и лапы. И еще что-то иное, я не помню, хотя Катрин рассказывала. Пусть твой рыболов шипуном будет.

–Вы опять со мной как с маленькой девочкой разговариваете. И соглашаетесь как с соплячкой. Я не ребенок, со мной и поспорить можно.

–Да офигеешь с тобой спорить, – улыбаясь, заметил Жо. – Ты зачем вчера так на Вини-Пуха вопила, когда о наживке спорила? Думаешь, если он оглохнет, так сразу согласится? Сиге со шкипером разбудила. Потом самой же пришлось отжиматься, пока язык не вывалился.

–Я увлеклась, когда спорила, – пробормотала Рататоск. – Госпожа меня правильно наказала. Зато отжаться я, хоть сто раз могу. Хм, наверное, смогу. Если миледи прикажет. Насчет наживки я зря ввязалась, – тут вы, милорд, совершенно правы.

Жо вздохнул:

–Вот сколько раз я просил меня не титуловать? На борту у нас одна леди. С землями, гербом и всем прочим. Вечно ты упираешься, да своё гнешь. Ну, какой я лорд?

–Раз вы родственник госпожи, то значит истинный лорд по крови. И вовсе я не спорю, это вы сами начинаете...

–Тьфу, ладно. Не будем начинать. Ты лучше своему птицу имя придумай. Пусть не бакланом и не шипуном будет. Ему можно и персональное имя дать. Рыбу он большой мастак ловить.

–Да, – девчонка взволнованно заерзала по планширю, потом соскочила и принялась расхаживать по кокпиту. – Пожалуй, его нужно Витамином назвать.

–Это почему? – изумился Жо.

–Он полезный. Рыбу ловит. В рыбе как раз эти ви-та-ми-ны. Они жутко полезные. Мне госпожа сегодня рассказывала, когда я обед готовила, – Рататоск гордо выпятила грудь и с вызовом задрала подбородок. – Я готовила, но все запомнила. Витамины еще в овощах бывают и в яблоках. И их нужно обязательно есть. Вот у Вини-Пуха витаминов не хватает, поэтому он много спит и толстеет.

Жо посмотрел на спящего на баке Вини-Пуха. Парень выглядел вполне здоровым, и блаженно посапывал на прогретой солнцем палубе. По ночам стало весьма прохладно, и в отсыревших каютах без плащей или одеял заснуть было трудно. Далеко позади душные тропики остались.

–Знаешь, Рата, – нашему Вини еще не столь катастрофически витаминов не хватает, до цинги ему далеко, – сказал Жо. – Хотя, леди абсолютно права, – витамины великая сила. Вот я бы сейчас от яблочка не отказался. Или от апельсина.

–Апельсина? – девчонка грустно почесала нос. – Милорд Жо, почему вы всё знаете? Вот я долго училась писать и читать. Я, между прочим, старалась, и меня хвалили. На Редро всего три женщины грамоту знают. Но у вас через слово такое слово, что я таких слов и в жизни не слыхала. Где вы такие красивые слова берете?

–В нашей стране красивых слов навалом. У многих людей от их переизбытка голова лопается, и ум за разум заходит. Так что радуйся, что у тебя с головой все в порядке.

–Нет, радоваться не буду. Вы опять надо мной смеетесь, – угрюмо заключила Рататоск. – Я совсем не глупая. Нехорошо вам своим мудрым образованием хвастать.

–Ладно тебе. Кто же говорит, что ты глупая? Ты вот про витамины узнала и все поняла. Так и про все остальное постепенно узнавать будешь.

–Пока вы меня не высадите, – сурово поджала губы девочка и снова принялась разгуливать по кокпиту.

Выглядела она забавно. Наскоро перешитое под руководством Катрин платье, превратилось в слегка мешковатый комбинезончик со смешной шнуровкой на спине. Из коротких штанин и рукавов торчали исцарапанные руки и ноги, – к мелким травмам Рата относилась с совершенно неподобающим для благородной дамы пренебрежением. Маленькие уши приняли приличный вид, – от излишков серебра девчонку заставила освободиться Катрин, пообещав в противном случае "отчикать лопухи по самые корешки". Рата рыдала в голос, – единственная пара сережек казалась ей жутким унижением. Впрочем, утрата драгоценностей была давно забыта, как и принудительное изменение прически, – вместо путаницы "крысиных хвостиков" бывшая наследная дама носила единственную косу. Пусть и порядком растрепанная, толстая, черная с медным отливом, коса выглядела гораздо приличнее былого циркового хаоса.

Рататоск перехватила взгляд Жо, и парню показалось, что девочка точно знает, о чем он подумал. Юный рулевой улыбнулся:

–Вообще-то, кличка Витамин звучит достаточно оригинально.

–Ага. Кстати, если я милорду не нравлюсь, незачем скрывать это из пустой вежливости. Милорд зелен и еще ничего не понимает в женщинах.

–Это уж точно, – Жо ухмыльнулся. Губы обиженная Рата надувала забавно, – точь в точь персонаж какого-то старого мультфильма. – Ладно тебе, подрастешь, всех сразишь своей красотой островитянской. Сейчас рановато переживать.

Девчонка еще больше помрачнела:

–Воля ваша, милорд Жо, – можете меня дразнить. Только я уже взрослая. И уже не островитянка. Редро своим домом мне уже никак нельзя называть.

–Извини, так уж получилось.

Рата стукнула кулачком по коленке:

–Как я могу господина извинять? Я же теперь вовсе невесть кто. Вы же меня случайно выловили, вроде дохлого дельфина, что на жир багрят. Вот если бы вы в честном поединке из моей руки меч выбили.... Или в качестве трофея у мужа отобрали... – девчонка с надеждой покосилась на сухощавого парня.

Жо покачал головой:

–Нет уж, за такой трофей меня уже и так задразнили. Катрин не устает припомнить, а язычок у нашей леди – деревья можно валить. Если мы еще вообразим, что ты мечом в бою махала, то придется совсем со стыда сгореть. Не тянешь ты на профессионального мечника. Вряд ли ты меч вообще поднимешь.

–Я меч подниму! Еще как подниму!

Жо укоризненно покачал головой. Рататоск стиснула зубы и титаническим усилием воли задавила в себе бурные возражения.

–Воля ваша милорд. Когда меня будете продавать, скажите покупателю что сочтете нужным. Женщину с мечом и правда никто не купит. Побоятся.

–Полагаю, сделка как-то по-другому будет обставлена, – пробормотал Жо.

К девчонке приковыляла птица, коротко каркнула и, захлопав крыльями, взгромоздилась на плечо. Рата покачнулась.

–Смотри, в воду не сверзись, – забеспокоился Жо.

–Я?! В воду?! Я плаваю как акула.

–Само собой. Только где рук напастись, чтобы тебя вылавливать?

Рататоск снова надулась:

–Это вас тогда спасали. Я-то кому была нужна?

–Меня спасали? – возмутился Жо. – А я зачем в воде оказался? Кто там скулил как котенок? Кто на веревке висел? Я, если бы в воде оказался, сам бы и выбрался. Я, знаешь ли, не как акула плаваю, а как нормальный спортивный человек. В смысле, – вылезти из воды самостоятельно могу.

Рататоск поразмыслила и неохотно согласилась:

–Ладно, миледи нас обоих спасала. Я не возражаю, – моя жизнь ей по праву принадлежит.

Жо поморщился:

–Рата, ради всех богов, – мы кто кого тогда спасал, уже не раз обсуждали. Думаю, леди Катрин твоя жизнь, в качестве вложения капитала, не очень-то нужна. Леди тебя в хорошее место пристроит и своими собственными делами займется.

–Понимаю, – девчонка снова надула губы. – У миледи уйма дел. Она с береговыми королями знакома. А вы? Вам моя жизнь тоже не нужна? Зачем тогда в воду прыгали?

–Это у нас принято. Вроде как закон чести – всех неврагов по возможности вытаскивать.

–А потом? Если вы женщину вытаскиваете, закон чести не позволяет ее в наложницы брать?

–Вот я сейчас как дам по лбу, – зловеще пообещал Жо. – Я тебе сколько говорил, чтобы этих дурацких вопросов ты не касалась? Не позорь меня, чудовище. Катрин услышит – она и тебе уши оборвет, и мне жутко достанется.

–Уши для наложницы не главное, – хладнокровно заметила девчонка.

–Рата! Язык придержи. Забыла, какой у нашей леди слух хороший?

Рататоск вздрогнула и с опаской посмотрела на люк:

–Извините, милорд. Сболтнула невесть что. Спросить можно? В ваших морях акулы тоже водятся?

Со вчерашнего дня акулы стали актуальной темой. Впервые с начала длительного путешествия, мореплаватели заметили несколько острых треугольных плавников. Акулы сделали широкий круг, разглядывая "Квадро", и ушли в море. Не только Рататоск была потрясена, но и на самого Жо размеры хищниц произвели изрядное впечатление. Как собственно и на все команду, за исключением Квазимодо. Шкипер неожиданно возрадовался, и объяснил что вокруг, на несколько дней пути, нет морских змеев. Акулы их жутко боятся и никогда близко не подходят. Можно плыть спокойно. Самому Жо вид акул спокойствия отнюдь не прибавил. Морские змеи – твари, возможно, и реальные, но редкие. А здесь такие хищные гадины – длиной с катамаран. Атакуют согласованно – от "Квадро" одно воспоминание останется. Впрочем, заранее пугаться незачем.

–Акул я видел и даже ловил, – неохотно признал Жо. – Но здешние, хм, покрупнее тех будут. Значительно покрупнее. Хорошо, что их немного.

–Ну да, – Рататоск заерзала. Баклан, то бишь, Витамин, недовольно заехал ей крылом по затылку. Девчонка немедленно показала птице кулак. Крылатый рыболов презрительно отвернул голову с крючковатым клювом, но присмирел.

–Милорд, – вкрадчиво поинтересовалась девчонка, – а правду говорят, что в миледи течет кровь древних акульих дарков?

Жо засмеялся:

–Кто тебе сказал?

–Одноглазый.

–Он пошутил. Вообще-то, Рата, нехорошо нашего шкипера Одноглазым обзывать. Он, кроме того, что шкипер, еще и мой друг. И вообще вполне уважения достоин.

–Разве я его не уважаю?! – изумилась девчонка. – Он дрался как зверь. И вообще, он хороший человек, хотя и наврать мне всегда готов. Только он не северный. Он из наших. Понятный. Не то, что леди.

–Вообще-то, я бы не сказал что Ква такой уж понятный человек, – пробормотал Жо. – У них вся семья, гм, – экстравагантная. А чем тебе наша леди так непонятна?

–Как чем? – Рататоск принялась загибать пальцы. – Во-первых, она красивая как.... Ну, не знаю как. Чересчур. Во-вторых, она меняется. Очень. И дитю понятно – без магии здесь не обходится. У нас на острове она как мужчинам улыбалась? Вы, милорд, не поверите, – вот если человека с головы до пяток медом обмазать, и то на него пчелы ленивее лететь будут, чем мужчины на леди Катрин. Вы, милорд, кстати, мед пробовали? Очень вкусно. Ну, да, так вот – стоило леди Катрин захотеть, и мужчину к ней как веревкой тянуло. Аж жужжало. В штанах мужских. Да не смотрите на меня, милорд, – я правду говорю. Магия – я специально высматривала. А потом оказалось, что леди сто человек за раз убить может. Да еще хохочет при этом. Я тогда с "Овечьего хвоста" смотрела-смотрела, а потому не выдержала, спряталась. Ну, вы потом мне на голову масло вылили...

–Точно, именно на тебя-то я и метил. Прятаться тебе было нужно в другом месте. Тебе, Рата, житейского опыта не хватает. Можешь, конечно, фантазировать про нашу леди что угодно, если тебе сказочные чудеса нравятся. Только, по-моему, в тебе немножечко зависть говорит.

– Да где же мне этого вашего опыта набраться, если я северную леди в первый раз вижу? И в бою я в первый раз была, – пробурчала Рататоск. – Только какая зависть? Красота, если богами дадена, – то дадена. Боевой магии завидовать тоже глупо. Это же не фасоль готовить – просто так не научишься.

–Научиться всему можно, – возразил Жо. – Склонность, конечно, нужна. Но фасоль готовить и топор в руках держать, – каждый нормальный человек научиться может. Собственно, с красотой то же самое. Как я понимаю, – каждая женщина может, если и не красивой быть, то уж эффектной точно. Взять, к примеру, нашу Мышку, – она, куда похлеще Катрин умеет меняться.

–Мышка, это кто? – с подозрением поинтересовалась девчонка.

–Прекрати, Рата. Если у тебя мысли будут в ненужную сторону сворачивать, я с тобой исключительно о фасоли разговаривать буду. И откуда у тебя, в твоем возрасте, мыслишки столь пошлые? Мышка мой друг и служанка нашей леди. Очень хорошая девушка. И вообще, скажи лучше, что у нас на ужин будет?

–Что там говорить? Фасоль и рыба. Больше ничего не осталось. Милорд Жо, а у вас на севере служанки покладистые?

–Отстань, говорю, – разозлился Жо. – Что у тебя за темы?

Рататоск хотела возразить, но в это время снизу раздался грозный голос Катрин:

–Рата, воду я за тебя ставить буду?

Девчонку словно ветром сдуло. Взъерошенный Витамин, хлопая крыльями, уселся на крышу рубки, с возмущением посмотрел на Жо.

–Иди-иди, курица соленая, – посоветовал парень. – Нагадишь, – на себя пеняй. Тоже птица, – всё как у хозяйки, – ни стыда, ни совести.

* * *

После ужина, уже в темноте, команда собралась в кокпите. С запада дул ровный свежий ветер, – мореплаватели сидели, завернувшись в плащи и одеяла. Ночь пришла темная, беззвездная.

Над парусом захлопали крылья. Витамин обеспокоено завертел головой и на всякий случай пересел с вант поближе к людям.

–Птиц полно, – сказал Квазимодо. – Острова близко. Надо бы воды набрать. Поохотиться. Здесь козы могут быть. Много времени это не займет.

–Не возражаю, – кивнула Катрин. – Вода нужна. Охота – по возможности. Два мешка фасоли еще осталось. Муки, правда, маловато. Жо, нельзя ли что-то с обогревом сделать? В каюте как в подмокшем погребе. Разве что шампиньоны не растут. Ты Голозадого тряс?

–Что его трясти? Проводку в кают-компании менять нужно, – это я и сам вижу. Только столько кабеля нам не найти. Да и не особенно поможет. Электрообогрев здесь предусмотрен символический. Вот если бы отопительную систему завести.... Но для этого топливо нужно. Можно было бы ламповое масло попробовать...

–Обойдемся, – сказала Катрин. – Масла все равно нет.

–Можем на солнце все просушить и каюты хорошо проветрить, – предложил Квазимодо. – Сырые вещи уберем, тогда и стены слегка просохнут. Нужно только хороший теплый денек подстеречь. Так, Жо?

Жо рассеянно молчал.

–Спит, – заметил стоящий у штурвала Сиге.

–Мечтает, – поправил Вини-Пух. – Угадайте о чем?

Катрин ткнула воспитанника локтем:

–Алло, гараж, не отвлекайся. Всё под контролем. Никто в воду не упадет.

–Да я об отоплении размышляю, – возмутился Жо. – Что вы ухмыляетесь?

Он действительно прислушивался к стуку посуды, что мыла на корме Рата. В темноте девчонка может и оступиться. У нее вечно ветер в голове. Ныряй за ней потом.

–Жо, сосредоточься, – посоветовала Катрин. – Сейчас текущую повестку дня обсудим, потом мне твоя помощь нужна будет. Спасать никого не нужно, все будут крепко держаться, если по заднице схлопотать не хотят. Если кто утопиться возжелает – пусть ждет, когда я на берег сойду.

–Я топиться не собираюсь, – обиженно отозвалась невидимая Рататоск, – только вот ложка...

Катрин горько вздохнула:

–Собирай, что осталось из посуды и иди на камбуз. Завтра домывать будешь.

Поговорили о текущих делах. Потом Катрин спросила остающихся на вахте Сиге и Вини-Пуха:

–Ночь темная. Возможно, стоит на якорь встать? Как здесь с глубинами?

–Не беспокойтесь, леди, – заверил Сиге. – Отмель и камни я учую. Не так уж и темно. Если туман сгустится, – мы якорь бросим.

–Хорошо. Вы лучше меня всё знаете. Если что, – Ква будите. Я рассчитываю выспаться. По-настоящему.

Жо с удивлением посмотрел на предводительницу. Катрин кивнула:

–Пойдем в каюту, кадет. Мне компания нужна. И совет.

В кувшине осталась едва ли половина. Обработка многочисленных ран и короткие поминки по Хенку порядком уменьшили количество трофейного джина.

–Хочу рискнуть, – пробормотала Катрин. – Просто уже никаких нервов не хватает. Если не попробую во сне дотянуться – прямо завтра сдохну. Вот уж не думала, что у меня так нервы начнут сдавать. Жо, если смотреть со стороны, – как? Я еще в своем уме?

–В своем, в своем, – заверил Жо. – Хотя я тебя понимаю. Этому проклятому морю края не видно. Правильно идем, неправильно, – мыслей много и все бестолковые. Я и сам... Боюсь запаниковать.

– Не придумывай, – Катрин разлила джин: себе почти полный стакан, воспитаннику – на донышке. – Нехорошо, что я тебя сама спаиваю. Но это чисто символически. И потом ты уже не мальчик. Я говорила, что ты в бою неплохо держался?

–Ну, да, – сейчас аж второй раз. Умеешь ты льстить.

Катрин фыркнула:

–Смотри не лопни от гордости. Ты выжил, что уже успех, но если бы островитяне не были такими толстозадыми тугодумами...

Ну, началось. Первый раз Катрин похвалила воспитанника дня через четыре после сражения. Вскользь упомянула, что в принципе все делал правильно, молодец, и тут же немедленно обрушила шквал критики. Под конец разговора, Жо уже и не пытался оправдываться. Катрин разошлась, и эпитеты " вислоухая улитка" и "слепой долбодятел", сыпались из нее как из рога изобилия. Поворачивался медленно, за товарищами следить не успевал, за врагами тем более, удары отбивал как колхозник – из пяти ударов, четыре по уже "заколоченному гвоздю". И медленно! Медленно! Это же не шахматы, Ботвинник фигов! Ходы нужно быстрее осмысливать, на уровне рефлексов. Это даже Павловская собака понимала.

Про физиолога Павлова и его псов-мучеников Жо был наслышан. Про гроссмейстера Ботвинника, тоже. Кто такой "долбодятел" и "колхозник", – оставалось загадкой.

...– ударил и дальше. Не стой, не смотри, – вспоротый человек – зрелище пакостное. Уверен, что ударил точно, – значит, двигаешься дальше. Знание-сила, движение-жизнь, – втиснув в проповедь то ли свой, то ли чужой афоризм, Катрин неожиданно закончила: – Между прочим, колоть обломком копья у тебя лихо получалось. Возможно, тебе нужна пара: что-то вроде кончара и широкий кинжал. Ну и со щитом по-настоящему поработать.

–Кончар? – растерянно переспросил Жо. – Это шпага, что ли?

–Почти. Эх, темнота ты европейская. Одним словом, – кадет. Хорошо хоть, не юнкер. Хотя среди юнкеров тоже парнишки отчаянные попадались. Как-то я с ними в 19-м году пересеклась. Ладно, всё это сказки. Про кончар мы тоже потом поговорим. Давай, глотни со мной за компанию – Катрин подняла стакан.

К странной привычке наставницы обязательно чокаться Жо привык уже давно. Но вот так пить, – одним махом опрокидывая сто пятьдесят грамм обжигающей как напалм жидкости – к такому привыкнуть не дано. Жо проглотил свою "подростковую" порцию, – замотал головой, – на глазах выступили слезы. Катрин придвинула юноше блюдце с ломтиками подвяленной рыбы.

–Как рука? – поинтересовался Жо, выдыхая огненный ком.

–Нормально. Лубок ношу исключительно для профилактики. У нас, знаешь ли, травматолога с дипломом, чтобы рентгеновские снимки и скелетное вытяжение делал, нет, и не предвидится. Хотя срослось, вроде, нормально. Меня сейчас другое беспокоит. Вдруг не получится? – Катрин щелкнула ногтем по кувшину.

–Да, для тебя маловато, – согласился Жо, измеряя взглядом емкость. – Ну, попадется еще алкоголь, – повторишь сеанс.

–Не хочу я повторять, – угрюмо сказала наставница. – Мне в горло не лезет. Если и литра три выжру, – все равно не расслаблюсь. Не будет связи. Да если и будет... Допустим, до Блоод я дотянусь. Но нам же не "Две лапы" нужны. Если мы вообще неправильной дорогой идем? Что мы в Глоре будем делать, а, Жо?

–Перестань, – сердито сказал Жо. – Я и так нервничаю. Если ты не знаешь куда идти, – то кто знает? Я переживаю, Ква изнывает. Хотя он, конечно, не показывает, но я не поверю, что ты не заметила. Дойдем до Глора – там видно будет. До "Двух лап" оттуда в любом случае ближе. Может, и связь четче станет. Ну, придумаем что-нибудь. Да и с алкоголем в городе проще. Кроме того, тебе можно и другим способом расслабиться.

–Ты это о чем? – подозрительно вскинула голову Катрин.

–Именно о том, о чем ты подумала. Сама сказала – я уже не мальчик. Полагаю, некоторые смуглые особи мужского пола для любой женщины могут послужить действенным транквилизатором. Даже если дама весьма взыскательная. Главное, – не стоит к употреблению лекарства слишком мнительно и серьезно относиться. Кэт, по лбу меня бить не надо! Я из лучших побуждений. И потом, я все-таки, твой родственник.

–Офигеть, – Катрин покачала головой. – Дождалась совета. Умный ты стал. И замечательно циничный. Прямо как мы с твоей мамой. Только лучше замнем эту тему. Фло, женщина, конечно, ироничная, но.… Да и тебе лучше бы свой цинизм в бою использовать. Ладно, я наливаю, а ты Ква позови, если он еще не спит. Пусть тоже спиртного духа нюхнет. Он действительно по своей рыжей-хвостатой изнывает. В жизни бы не поверила, что эта одноглазая рожа так насмерть втюриться способна.

Ква не спал и охотно присоединился к компании. Сидели, разговаривая больше о пути вдоль северного побережья, чем о самой тревожащей проблеме. Шкипер сулил сильные ветра и мерзкую зыбь. Зато там уже близко будет. Потом он и Катрин предались воспоминаниям о давнем походе вдоль Глорского побережья. Жо в первый раз услышал об истинных причинах 'симпатии' Ква к мулам и ослам. Посмеялись. Кувшин закончился. Жо вполне ясно понял, что стены каюты раскачиваются в каком-то ином ритме. Или это волны в другой борт пошли? Катрин все еще сидела прямо, гоняла по столу стакан. Потом вдруг четко сказал:

–Спать пора.

Лечь, командирша легла. Уже с закрытыми глазами принялась нашаривать плащ и вдруг размеренно и глубоко задышала.

–Пьет наша леди замечательно, – пробормотал Квазимодо. – Недаром клуракан в "Двух лапах" хозяйку со слезами счастья вспоминает.

–Главное, чтобы дотянулась, – заметил Жо.

–Вряд ли. Легкости в ней нет. Тут одним джином не поможешь.

Друзья укрыли предводительницу и выбрались в коридор.

–Ты как? – поинтересовался Квазимодо.

–Там капля была. Но вообще-то, – Жо сделал неопределенный жест, – надо бы мне вздремнуть...

–Это правильно. Только дверь закрывать не будем. Кэт джина уже давно не пробовала. Вдруг отвыкла...

Проснулся Жо от легкого прикосновения и немедленно схватился за нож.

–Тсс, – над койкой стоял Квазимодо. – Это мой личный живот. Единственный. Ничего интересного там, внутри, нет.

Жо отвел клинок.

–Извини. Уснул крепко.

–Да уж, – что тебя, что леди пробовать будить – нужно хенков панцирь надевать. Ладно, – послушай.

Сначала Жо ничего не разобрал кроме привычного шелеста волн, рассекаемого острыми килями "Квадро", да глухого пения ветра в парусах. Катамаран шел все тем же курсом. Потом сквозь обычные звуки донесся тихий шепот...

Друзья выбрались в коридор. Было сыро. Жо обхватил себя за плечи, и пожалел что вместо плаща или рубахи, нацепил пояс с совершенно ненужным сейчас оружием. Из-за приоткрытой двери каюты предводительницы, слышалось бормотание – похоже, Катрин с кем-то активно общалась.

–Ни слова не разберу, – прошептал Квазимодо в ухо другу.

–Это по-русски. В смысле – на ее родном языке.

–Ага, – видавший виды вор кивнул, – все забываю, что в вашем дурном мире, никак не научатся на одном языке болтать. Жаль, было бы интересно понять, кого она там видит.

Катрин лежала под спутанным плащом. По красивому лицу бродила легкомысленная, совершенно не свойственная суровой воительнице, улыбка. Жо в очередной раз озадачила мысль, что наставница всего-то лет на десять старше. Кэт заулыбалась шире и снова зашептала.

–Нет, не стурвормы ей снятся, – шепотом заметил Ква. – Ну и хорошо. Может, нам расскажет. Пошли, – в порядке наша леди.

* * *

Утром Жо обнаружил на палубе наставницу в жутко мрачном настроении. Катрин умывалась, и, очевидно, уже не в первый раз.

–Ну, как? – поинтересовался Жо.

–Никак. Джин на этом Редро отвратный. Нужно было полный геноцид им устроить. Заслужили, козлы.

–Хочешь вернуться и написать рекламацию? Снилось-то что?

–Ничего не снилось. Мрак космический. Под утро привиделась бутылка пива. Этикетку не помню.

–Э, тебе нужно что-то с памятью делать. Я без шуток. Ночью ты с кем-то шушукалась и хихикала. Если тебе пиво и снилось, то уж никак не меньше дюжины. Ты вообще-то, часто с пивом разговариваешь?

–Я разговаривала?

–Мы с Ква оба слышали.

–Так громко болтала?

–Нет, просто мы прислушивались. Уж извини, очень интересно было.

–Балбесы, – неуверенно сказала Катрин. – Значит, я действительно разговаривала?

–Так точно. И выглядела очень довольной.