Текст книги "Вернуться (СИ)"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 53 страниц)

–Тяжелый, – ответил Ква, сползая с крыши рубки. – Сейчас помогу.

Катрин на четвереньках, перепрыгивая через трупы, кинулась мимо него, скрылась в люке.

–Куда она? – закричал Жо и закашлялся.

–Не знаю. Попить, наверное, – пробормотал шкипер, по-крабьи подползая к борту. Правая нога его совершенно не держала, – сквозь наскоро намотанную тряпку проступило огромное темное пятно. – Беремся!

Вместе уперлись веслом, с носа прокричал команду Сиге. Остатки экипажа "Квадро" напряглись, пытаясь отодвинуть корабль. Жо показалось, что у него лопнет спина. Катамаран вроде бы сдвинулся, но тут же снова стукнулся о борт пылающего драккара.

–К волне нас развернуло, – застонал Ква.

На палубе появился кто-то еще. Высокая фигура мелькнула в дыму. У Жо мелькнула мысль об уцелевшем пирате, но тут раздался звук пинка, фигура поспешно бросилась к борту, за ней возникла узнаваемая вторая тень.

–Берись, урод! – зарычала Катрин.

Зеро уперся ногами, в лицо ему бросило язык пламени, но огня раб боялся куда меньше чем разъяренной хозяйки.

–На-ааааавались! – завыл с носа Сиге.

Катрин тоже уперлась, Жо видел, как в ее разорванном рукаве сияет тончайшим рисунком волшебный овал татуировки. Мускулы предводительницы напряглись. Жо тоже заставил себя забыть о боли в ребрах.

Катамаран сдвинулся, возникла щель между бортами. Зеро чуть не свалился в воду.

–Пошло! – прохрипел Ква и вдруг обмяк.

Жо продолжал изо всех сил упираться веслом. Щель ширилась. Громко трещало пламя, отвратительно несло смесью горящей смолы и жарящегося мяса. Сквозь треск пожара Жо вдруг расслышал скулящий тихий звук. Порыв ветра отнес дым, и мальчик увидел что-то мелкое, цепляющееся за веревку в воде под самым бортом драккара.

–Человек за бортом!

–Да х.. с ним! – прохрипела Катрин, в последний раз пихая ногой борт драккара.

–Кэт, но... – Жо еще раз глянул в воду. Не узнать дурацкую шапку было трудно. Нехорошо. Бой уже кончился. Так не по правилам. Всего-навсего пацан, пусть и островитянин. Утонет дикаренок.

–Да ты... – заорала Катрин.

Жо прыгнул в воду...

Море оказалось очень холодным и каким-то глубоким. Почему-то никак не удавалось вынырнуть. Жо с опозданием вспомнил о кольчуге. Левое плечо категорически отказывалось действовать даже вполовину своих прежних возможностей. Наконец, голова оказалась над водой, и можно было вздохнуть. Мальчишка-островитянин цеплялся за веревку в метре от вынырнувшего Жо. Над головой угрожающе нависал выпуклый борт драккара, в воду сыпались искры и угли. Жо сделал несколько гребков, – проклятая кольчуга мешала, будто весила под центнер. Стоило ухватить маленького островитянина за тощее плечо, – ребенок коротко и отчаянно заверещал.

–Не визжи! Хватайся за меня, – приказал Жо.

Мальчишка отпускать веревку не желал, пришлось стукнуть его по рукам. Сверху неразборчиво заорала Катрин. "Она меня точно обратно в воду столкнет" – подумал Жо, за шиворот отрывая мелкого островитянина от веревки. Оставалось проплыть метра три до кормового трапика "Квадро". Если бы не кольчуга.... Прибегнуть к универсальной помощи излюбленных наставницей заклятий не получалось, – в рот и так заливалась соленая вода. Жо чувствовал, как неудержимо тянет тело под волну. Тут еще мальчишка, то ли вырываясь, то ли пытаясь плыть, ощутимо двинул спасителя коленкой в живот.

Неожиданно Жо чуть не врезался в серый корпус "Квадро", – катамаран снова отнесло кормой к горящему судну. Над головой затрещало, ломаясь, дерево. Жо понял, что сейчас их раздавит. Нырнуть? Нырнуть-то можно, – вот вынырнуть уже сил не останется.

–Держись, дурак! – сверху свесилась Катрин.

Протянутую руку Жо не достал – волна опустила его вниз, до исцарапанной ладони наставницы не дотянулся. Жо напрягся, выбросил руку вверх – на этот раз в спину мощно толкнул корпус драккара. Вокруг оказалась соленая вода, все окутал смутный зеленоватый свет глубины. Начал темнеть, темнеть... Мальчишка в руке судорожно забился. Жо вытолкнул островитянина вверх, в светлый мир, потом сам каким-то чудом глотнул воздуха. Борта судов навалились с обеих сторон, снова едва не утопив беспомощно болтающихся в воде людей.

–Жо, – руку! – спокойно сказала Катрин. Она свесилась еще ниже, одной рукой цепляясь за леер.

"Вот уж никогда не думал утонуть", – Жо собрал остатки сил, толкнулся о затягивающую воду свинцовыми ногами и выбросил руку вверх. Катрин поймала за запястье. В это мгновение борта снова сошлись. Вися в уходящей волне, Жо отчетливо услышал хруст кости, – предплечье наставницы оказалось сжато во мгновенных тисках. Борта разомкнулись, над головой показалась дымная пелена неба, – Катрин громко выдохнула и рванула живой груз вверх. Жо взлетел, одновременно поднимая выше себя безжизненно повисшего мальчишку. Наверху мелькнула тень Сиге, – мягкие ладони селка перехватили мелкого островитянина, – по лицу Жо хлестнул мокрый подол непомерно длинной рубашки. Освободившейся рукой Жо ухватился за леер.

–Ноги! – кратко приказала Катрин.

Жо поджал ноги, – внизу захрустели, вновь сходясь, борта судов, но юноша уже был в безопасности. Его бесцеремонно ухватили за штаны и ворот подоспевший Вини-Пух и Сиге, перебросили парня дальше на палубу. Катрин сидела, прижимая к груди обе руки. Лицо у нее было белым как бумага, кровь и остатки краски на нем выделялись густыми мазками гуаши.

–Отходим! – скомандовал Сиге.

Катамаран развернуло кормой к пылающему дракару. Жар пламени уже заставлял вздуваться пузырями серую краску корпуса "Квадро". Селк ухватился за весло. Жо, пошатываясь, поднял другое. Кажется, Вини-Пух ударил чем-то тяжелым Зеро, заставляя раба приблизиться к пламени. Лицо жгло, лопасть весла уже дымилась. Жо напрягался, но чувствовал, что силы осталось не больше чем в трехлетнем ребенке. Катрин, чтобы не мешать отползла к кокпиту. "Квадро" все же поддался усилиям четверых мужчин и отодвинулся от огромного костра.

* * *

Импровизированный, из двух «кошек», якорь удерживал «Квадро» в отдалении от утесов. Потрепанный экипаж катамарана пытался привести себя в порядок. Перевязанного шкипера кое-как отволокли в каюту. В сознание он не приходил, но кроме многочисленных порезов и ушибов, ничего страшного не обнаружилось. Просто рана на бедре и косой порез на лбу выцедили из многострадального тощего тела слишком много крови. Кроме того, как выразилась Катрин «он и до боя неважный был, отлежаться не успел». У Вини-Пуха было разбито колено и глубоко порезана спина. Сиге отделался длиннющей, – от шеи до кисти, рваной царапиной. У Катрин пострадали обе руки: пальцы левой и предплечье правой были сломаны. Насчет последней травмы Жо всё понимал. Опозорился, чего уж там. Сам юный боец пострадал не так сильно, как казалось, – кроме трещин двух или трех ребер, полученных, когда в спину угодил дротик, ничего заслуживающего особых опасений на теле мальчика не обнаружилось. Собственно, за то, что пострадали только ребра, а не появилась глубокая дыра в легком, следовало поблагодарить кольчугу и сырое железо наконечника дротика. О ране на плече и глубоко исцарапанной щеке упоминать не стоило.

Хенк... Хенк был мертв. Кроме двух смертельных глубоких колотых ран на шее, на теле бородача оказалось множество других ранений. Слабо прикрытые доспехами руки и ноги вообще были сплошь изрезанны. Удивительно, что бородач не рухнул и смог сражаться до конца. Хенк лежал на баке, шлем с него сняли, кровь с бороды наскоро вытерли, и старый товарищ казался очень уставшим, но спокойным. Почему-то было очень трудно на него смотреть.

–На суше надо бы похоронить, – сказала Катрин. – Он море, как и я, – не слишком-то любил.

–Здесь скала есть, – протянул Сиге, – с деревьями. Там можно.

–Поднять сможем? Он тяжелый, – сумрачно сказала Катрин, прижимая к груди ладонью с повязкой-варежкой, другую руку с туго прибинтованной дощечкой-шиной.

–Сможем, – заверил Вини-Пух, злобно глянув на Зеро, волокущего к борту одного из последних покойников-островитян. Раб тоже мог похвастать боевой травмой, – поперек его голой спины вытянулся толстый рубец, – Голозадого вытянул обломком копья Вини-Пух, когда гнал труса к горящему борту. С тех пор Зеро не произнес ни звука, – старательно работал, очевидно, надеясь не разделить судьбу мертвецов, в изобилии отправленных на корм рыбам. Палуба катамарана до сих пор гнусно чавкала под ногами подсыхающей кровью.

На камнях у скалы дымил остов "Серебра". Чадящий корпус "Овечьего хвоста" медленно относило течением в море.

–Сколько у нас времени? День? Два? – спросила Катрин.

Жо глянул на наставницу. Катрин была бледной, помолодевшей, очень усталой и жутко беззащитной.

–Мы за день с такелажем управимся. Ну, если и ночь прихватим. На ходу уже будем, хотя бы под стакселем. Уйдем. Когда островитяне своих хватятся – это только Ква может сказать, когда очнется.

–Вы без него с ремонтом справитесь?

–Да, леди, – Сиге смотрел на предводительницу с каким-то новым уважением. И весьма заметным страхом. – Все готово, только время нужно, чтобы железо поставить.

–Ну, тогда нечего время терять. С мертвяками управились?

–Еще один в лодке имеется, – доложил Вини-Пух. – Забрался туда из воды и сдох.

–С лодкой потом. Сейчас за дело. Я попробую жратвы приготовить, – Катрин хмуро глянула на свои руки, – уж не знаю, что этими ластами наковырять можно. Жо, не смей ничего тяжелого тянуть и поднимать – ребра сместятся.

–Понял, – сказал Жо, осторожно ощупывая туго забинтованную спину. – Кэт, а где этот? Ну, – которого, мы выудили?

Катрин обернулась, и по выражению ее зеленых глаз Жо понял, что на него сейчас будут орать. Долго и не выбирая выражений.

–Кто "этот"? – вкрадчиво поинтересовалась наставница. – А?! Кто "это"?! Что "это"?! Ты что выловил, трофейщик бестолковый? Сам-то понял? На хер оно нам нужно?! "Оно" даже в воде не тонет. Спасатель Малибу, блин!

–Кэт, извини. Твоя рука, это конечно.... Но ведь ребенок...

–Рука?! – взвыла Катрин. – При чем тут рука?! Я тебя, идиота, выуживала, а не бессмысленное "это". На фига ты спасателя изобразил?! Что теперь с твоим трофеем делать?

–Мальчишка ни в чем не виноват. Высадим поближе к людям...

–Мальчишка?! Это жопа с ушами, а не мальчишка!

Жо попятился, определенно осознав, что наставнице очень хочется его пнуть.

–Кэт, ты что? Я же не знал, что с рукой так получиться. Извини. Он же совсем малый...

Катрин сплюнула, неловко вытерлась остатками рукава. Посмотрела с жалостью, действительно как на слабоумного:

–Какой мальчишка, а, Жо?

–Которого вытащили. В длинной рубашке, – растерянно пробормотал бывший кадет.

–Жо, ты когда-нибудь слышал, что длинная рубашка иногда называется платьем? Ты, кавалер благородный, знатную даму Редро спас, чтоб ей соской подавиться. Исключительное сокровище, – башка еще бестолковее, чем твоя. Ну и что теперь с этой соплячкой делать? Тьфу, придумал, кого вытаскивать. Ну что ты смотришь? Забился твой трофей под столик в кокпите. Не вздумай подходить – укусит. Да, не моргай ты как телок недоношенный. Иди, ради всех богов, – дел у нас полно.

–Ага. Тебе бы умыться нужно, – ошеломленно пробормотал Жо, и пошел на бак. Действительно, следовало срочно заняться стакселем.

* * *

Передохнули только в темноте. Торопливо сжевали набор продуктов, отрекламированный злой Катрин, как «ужин-импровизация».

–Чудной день, – сказал Вини-Пух, разрывая зубами сухую рыбу. – Вроде бы мы и до вечера дожить не должны были. А ведь ничего – звезды, ветерок, даже жратва есть. Ну, как тут в чудеса не поверить?

–Действительно, – Сиге виртуозно, одним движением содрал с рыбешки шкуру вместе с чешуей. – Жо, я осмелюсь спросить, – в госпоже точно нет колдовской крови? Уж очень она свирепа в бою. И поразить ее ничто не в силах. Вы же тоже видели?

–Она говорит, что никакой иной крови, кроме человеческой, в ней нет, – пробормотал Жо. – Но я, честно говоря, на сто процентов не уверен, – мальчик глянул на лежащее в двух шагах тело Хенка. – Вообще-то, не только Кэт здорово сражалась.

–Это да, – вздохнул Вини-Пух. – Бой был просто жуть. Вспомнить страшно. Вы как демоны сражались. По тебе, Жо сразу видно, кто тебя учил. Ква тоже крут был, – вертелся, что тот москит ядовитый. Про леди я даже не говорю. Ну, и Хенк.... Ведь вчера мы с ним вместе ужинали. Эх.... Бился прямо как древний король из саги. Я, если боги дадут детей завести, первого сына в честь нашего бородача назову. Расскажу про бой немыслимый, про то, как мы с вами под звездами сидели, смелого друга поминали. Пусть сын у меня мужчиной растет. Я-то, стыдно сказать, середку боя и не помню вовсе. То ли без чувств лежал, то ли просто до беспамятства обделался. Стыдно.

–Мне тоже стыдно, – протянул селк. – Я из рубки выйти не мог. Выгляну, – точно шторм безумный: руки, ноги, оружие, кровь брызжет – рассмотреть не успеваю. От воплей сердце замирает. Где уж тут высунуться? И вздоха ведь там не проживу. Не для морских дарков такие битвы. Свирепы люди, что стурвормы весной. Жо, леди мне недовольство выскажет?

–Что вы чушь несете? – Жо, неловко опираясь на локоть, отложил рыбий хвост. – Дрались все на совесть. Я видел как ты того островитянина острогой ткнул. Вини вообще дело спас, когда того шибко меткого типа с дротиками с носа драккара сбил. Мы же все дрались, как умели. Я, кстати, тоже середину боя не помню. Мы правильно все делали. С Катрин нам нечего ровняться – ей сами боги оружие в руки вложили. А мы – в меру сил и таланта. Чего стыдиться? Что могли, сделали. Этот засранец пусть стыдится, – Жо ткнул пальцем в сторону раба. – Хотя какой может быть стыд у крысы гладкой?

Зеро мгновенно перестал жевать и уткнул голову в колени.

–Не воин, не моряк, – селк пренебрежительно махнул мягкой ладонью. – Да, не дали ему боги настоящей жизни.

Все замолчали, запивая трапезу водой с чересчур щедрой дозой меда. В тишине из кокпита отчетливо прозвучал голос Катрин. Предводительница бурчала:

–Хочешь – жри. Не хочешь – не жри. Здесь кушать не уговаривают. И не сверкай на меня глазенками. Дурить попробуешь – мигом за борт спихну.

Вини-Пух ухмыльнулся:

–Жо, так ты кого выловил? – Таракана мелкого или девицу знатного рода? Я слышал, леди ее кличкой Рататоск обозвала. Редкостное имя, благородное.

–Не знаю уж чего в нем благородного, – пробормотал Жо. – В воде думал – обезьянку вылавливаю. Может, и правда, редкостной породы. Ладно, чего сидим? Пора с блоками заканчивать...

Ближе к рассвету приковылял, цепляясь за плечо Катрин, шкипер.

–Получайте руководителя, – пояснила Катрин. – Видите ли, лежать он больше не может. Ну, уж дайте ему покомандовать, пока не помер. Адмирал Нельсон, хренов...

Квазимодо, уложенный у борта, принялся давать советы, но очень скоро отключился. Справились и без него. К тому времени, как солнце поднялось над бирюзовой поверхностью океана, "Квадро" уже мог уверенно нести стаксель.

* * *

Хенка похоронили на скале, похожей на сидящего сгорбленного пса. Поднять на высоту завернутое в плащ тело было нелегко, вряд ли справились, если бы не Зеро. Здоровый и сильный раб работал ревностно, изо всех сил стараясь выглядеть полезным. Боялся, гад, что его на скале забудут. Жо знал, что Катрин такое в голову не придет, – окончательно равнодушна предводительница стала к смуглому существу. Не человек, – что на него нервы тратить?

Тело Хенка уложили в каменную ложбину, Вини-Пух, кряхтя, поправил плащ, пристроил в ногах друга кинжал с украшенной серебром рукояткой, кувшин с водой, узелок со съестным. Катрин сидела молча. Единственное, что сказала еще на корабле, – ткнула подбородком на спату:

–Теперь – твой. Принимай, Жо.

Жо растерянно посмотрел на товарищей.

Вини кивнул:

–Хенк так бы и сказал. Ты, Жо, и, правда, сильным бойцом будешь.

Тело обложили обломками камней, не без труда насобирав по всей скале. Над могилой торчали два корявых, но крепких деревца.

Сиге осторожно разлил джин, – по чуть-чуть, на донышко. Спиртное нужно было оставить для дела. Одну из кружек, накрытую куском лепешки поставили в изголовье могильного холмика. Про эту часть ритуала как-то рассказывала Кэт. Еще нужно было произнести прощальные слова, но предводительница сидела молча, и Жо с удивлением понял, что говорить придется ему.

Стоило встать, и в ушах пронзительно запел свободный морской ветер.

–Хенк, ты был надежным другом и настоящим бойцом. Жаль, что ты ушел. Мы будем тебя помнить и расскажем детям и внукам. Прости, что не положили тебя в настоящую землю. Зато отсюда прекрасный вид. Надеюсь, ты оценишь.

Вокруг простиралась светлая морская гладь, редкими надгробьями торчали темные высокие скалы. Кружились чайки, ветер относил их резкие крики. Внизу, на волнах, раскачивался "Квадро". Виден был Квазимодо, устроившийся в кокпите и с удобством вытянувший раненую ногу. Шкипер, задрав голову, смотрел на скалу. Из-под стола выползла маленькая фигурка, тоже задрала голову.

–Хенку – покой, нам – дорога, – пробормотала Катрин. – Мы его еще по– настоящему помянем. Я обещаю. Поехали...

Жо проглотил жгучую жидкость. Когда-нибудь и над тобой, кадет, несколько слов скажут. Хорошо, если искренних. Но сейчас нужно кораблем заняться. Путь впереди долгий...

* * *

Через день, «Квадро», подняв уже все паруса, собрался взять курс на север. Катрин настояла, чтобы подошли к скале, где сгорел «Серебро».

–Сидят, – удовлетворенно сказала командирша, глянув в подставленную Сиге подзорную трубу. – Хорьки позорные. Ничего, диета им полезна. Говоришь, через сколько их снимут?

–Дня через три, – сказал Ква. Шкипер сидел у эвфитона, озабоченно оценивая орудие. Во время рукопашной схватки эвфитон малость пострадал. – Пока на Редро поймут, что что-то стряслось, пока осмелятся по следу первого лорда пойти. Лорд Пайл у них был личностью харма... хармо... харизматической.

Стоящий у руля Жо засмеялся.

–Ква, слава богам, что тебе больше телевизор посмотреть не светит. По-крайней мере, в ближайшем будущем, – заметила Катрин.

–Когда болеешь, – теле-визор очень полезное устройство, – пробормотал шкипер. – Особенно когда хорошо кормят и ничего чинить не нужно. Жо, у нас узкие хомуты остались?

–Подождите вы со своими хомутами, – сказала Катрин. – Сейчас трофей на скалу выбросим, потом делом займетесь. Кадет, не смотри на меня так укоризненно. Девка посидит на скале с соплеменниками, – их там вон – аж шесть рыл маячит. Прекрасная компания. Девчонке попоститься тоже не помешает, – дома вечно харчами пренебрегала. Через три дня подберут всех. Красавица сможет потом всю жизнь о кровожадных северянах красивые байки рассказывать.

–Кэт, она же маленькая. Они на скале с голоду околеют. Или её сожрут.

–Не выдумывай. На драккаре наверняка была и жратва, и вода. Не идиоты, – наверняка уже выловили что уцелело. Выживут, – Катрин пнула ногой стол. – Вылезай, принцесса крысиная. К своим поплывешь. Мы близко не подойдем, – ваши упертые придурки еще кинут чем-нибудь.

–Не надо, – жалобно прошептали из-под стола.

Голос "трофея" Жо услышал впервые. Насколько было известно, спасенная девица два дня безвылазно просидела в своем убежище. Один раз вроде бы выхлебала миску оставленной воды. Выходила ли по иным надобностям, так и осталось тайной.

–Что значит "не надо"? – удивилась Катрин. – Ты что это к своим возвращаться не хочешь?

–Не-ет, – пролепетали из-под стола, и отчетливо всхлипнули.

–А ну, вылезай, – рявкнула Катрин. – Мне на твои сопли наплевать. Вылезай, пока за ногу не выдернула.

Из-под стола выбралось замурзанное создание. Мордаха в разводах сажи и слез, растрепанные многочисленные косицы торчат вразнобой. Уши, отягощенные грубоватыми украшениями, лопоухо оттопыриваются. То, что раньше казалось нелепой шапкой, было капюшоном платья, сейчас откинутым за спину. Платье когда-то выглядело нарядным, – по-крайней мере, на нем до сих пор сохранились остатки бисера и серебряных висюлек. Пожар и купание сказались на облике малолетней невесты лорда Пайла не лучшим образом, – выглядела бродяжка бродяжкой. Ну, в лучшем случае персонаж бродячего цирка. Катрин обмолвилась, что девчонке еще четырнадцати лет нет. Жо не дал бы больше десяти. Соплячка.

–Рата, ты меня еще на вашем замечательном острове порядком достала, – проникновенно поведала Катрин. – Мне тебя уже там утопить хотелось. А сейчас боги такого богоугодного дела прямо-таки требуют. Не искушай судьбу, крысенок. Лезь в воду и плыви к своим. Ты, помнится, хвасталась, что плавать умеешь. Так?

Девчонка кивнула. По ее щекам чаще побежали слезы.

–Ну, так в чем проблема? Лезь в водичку. По лесенке. Море сейчас спокойное. Искупаться одно удовольствие.

Рататоск отрицательно замотала головой.

–Блин! – Катрин начала злиться. – Ты еще покапризничай. Лезь, пока я тебе подол на голове не завязала, и упакованной плавать не пустила. Брысь в воду, крыса наследная!

–Вы меня лучше сами утопите! – девчонка заревела в голос.

–Это еще почему? – в рычании Катрин мелькнуло удивление.

–Меня... они... все равно... Я... несчастье кораблям... принесла.... И я женщина лорда.... Значит,... разделить должна...

Жо ничего не понял в этих всхлипываниях, но Катрин, кажется, уловила суть, потому что в сердцах сплюнула за борт.

–Чего она там должна? – поинтересовался Вини-Пух. Он и Сиге сидели на планшире. Квазимодо следил за беседой с удобством лежа на крыше рубки.

–По о-о-обычаю, – прорыдала девчонка.

–На дно она нырнуть должна, – мрачно объяснила Катрин. – Когда первый лорд умирает, наивысшая честь для любящей и преданной жены своего покойного супруга прямо к предкам проводить. Только врет девчонка, – свадьба только весной должна быть. Так что крыске просто другого жениха подыщут.

–Нет! – заскулила девчонка. – Я ложе делила. Я тонуть не хочу!

Жо не понял, в каком смысле этот заморыш мог делить с кем-то ложе, и вообще принадлежать кому-то, если ему, (в смысле, ей), до свадьбы еще расти и расти. Дремучие какие-то обычаи, первобытные. Но, то, что девчонка в жуткой панике пребывает и так видно.

–Кэт, нельзя ли как-то по-другому решить?

–Как? – завопила Катрин. – В ближайший приют для малолетних шлюшек сдать? Сколько сотен километров от Редро до человеческого жилья? Не знаешь? Я тоже не знаю. Куда мы это чучело денем? Нет уж, пусть с ней сородичи разбираются. Утопят – не утопят, – это исключительно их островное суверенное дело. Мы и так два их корабля спалили. Пусть это сокровище островитянам в качестве компенсации остается.

–Кэт, ну как ты можешь так говорить? Ребенок ведь...

–Ребенок?! Это первая леди острова, а не ребенок. И что я такого сказала? Кто утверждает, что ее непременно на дно отправят? Может, лорд Пайл выплыл. Может, он за нами мстить отправился. Может, его боги к себе прямо живым взяли, пиво разливать и хамсу чистить. Кто с точностью утверждать может?

–Утоп милорд, – с горестной убежденностью всхлипнула девчонка. – Ты его убила, я видела.

–Значит, я виновата?! Какого хера твой лорд за нами погнался? Какого черта ты с ним увязалась? Я к вам ненависти не испытывала. Сидели бы вы на своем острове, серебряными цацками игрались, пироги всласть лопали. Лезь, чучело, в воду!

Катрин, даже с забинтованными руками, выглядела так грозно, что Жо ощутил смутное желание заслонить несчастного ребенка. Ну что так, в самом деле? Зачем пугать?

Словно почувствовав поддержку, девчонка вдруг упала на колени и заскулила:

–Миледи, не топите меня, а? Я работать могу. Потом продадите меня кому-нибудь. На дне холодно. Я... я почувствовала.

–Блин, да я знаю как ты работать умеешь! Лоботряска избалованная! Уши у нее от серебра отвисают, тьфу! Чебурашка лордова, – Катрин топнула ногой. – Марш в воду, выхухоль!

–Кэт, не нужно так, – пробормотал Жо.

Девчонка метнулась к его ногам, уцепилась за рваную штанину:

–Милорд Жо, скажите леди. Я могу работать. Я много чего могу. Не нужно меня топить.

– Катрин, не пугай ее, – попросил Жо.

Наставница пристально посмотрела на него:

–Ты понимаешь, о чем она говорит? Понимаешь, чему ее учили?

–Нет, – честно сказал Жо. – Но это неважно. Незачем людей топить. Они, бывает, и так тонут. И горят. Я думал, мы с детьми не воюем. Девчонка может тебе на кухне помогать. Палубу мыть. Она же не идиотка, – научится. Не научится, – ничего страшного. Высадим у поселка какого-нибудь или у города. А топить или пугать такую малую совершенно незачем.

–Соплячка действительно может посуду мыть, – подал голос Квазимодо. – У вас, моя леди, руки не в порядке.

Катрин ткнула в сторону шкипера локтем:

–Ты бы помолчал, одноног одноглазый.

Все смотрели, как предводительница шевелит губами, взывая все к тем же таинственным богам с краткими именами. Катрин глянула в сторону утеса, – уцелевшие островитяне попрятались, скала торчала голая и неуютная.

–Хрен с вами. Но сами позаботьтесь, где ее ссадить и к кому приткнуть. Я об этом думать не желаю. А ты, Рататоск, если не научишься меня с полуслова понимать, здорово пожалеешь, что сама за борт не сиганула. Впрочем, такая возможность у тебя всегда будет. Марш на кухню, – фасоль будешь замачивать. Властительница пиратских островов драная...

Рататоск, поддерживая неудобный подол, юркнула вниз, вслед за суровой госпожой.

Квазимодо подмигнул мальчику:

–Теперь посуда у нас сиять будет. И кого мы только на борт "Квадро" не подцепляем, да. Как в той легенде про Ноев ковчег. Я только не понял, – там, на ковчеге оборотни имелись? Или они сами по себе выплыли? Ладно, сказки потом. Сиге, давай поближе к скале пройдем. Я привет передать хочу...

Катрин слышала как одноглазый орал с рубки:

–Эй, герои Редро! Ждите. Я Флот приведу. На Редро скоро наша база будет. Я обещаю. Ждите. Меня Джордж Буш Младший зовут. Запомнили?

Катрин поморщилась. Насчет угроз, – это правильно. Пусть островитяне об обороне побольше думают, чем помышляют о немедленной погоне и кровавой мести. Но телевизор одноглазому нужно было запретить смотреть. Это ж надо столько дряни за месяц в голову вобрать?