Текст книги "Вернуться (СИ)"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 53 страниц)

–Стой!!! – заорал Энгус. Громко зашипела Блоод.

Тедс Волк тянул из ножен кинжал.

–Брось! – приказала Катрин. – Убью.

–Я тебя раскрошу сейчас, тварь лесная, – прорычал горец. – Шлюха бешенная…

Он ловко перебрасывал из ладони в ладонь широкий, с медной рукоятью, кинжал. Все еще красовался, дурачок. Тугодум, однако.

Катрин сплюнула под ноги. Пачкать так пачкать. Хотя существует мизерный шанс, что Тедс опомнится.

Фига с два, – предводитель горцев сделал широкий ложный замах и прыгну вперед. Это он молодец, – быстрый. Катрин далеко отскочила, отступая к дверям сарая.

–Прыгай-прыгай, – прорычал Тедс. – Куда ты денешься, крыса…

–Да пошел ты в жопу! – буркнула Катрин, выдергивая из рукава нож.

Все уложилось в одно, весьма краткое движение. Поддеть пальцем кожаную петлю крепления, – рукоять привычно ложится в ладонь – замах – короткий свист…

Зажравшийся горец уловил только часть движения и теперь оседал на мгновенно ослабевших ногах. Изящная, отделанная костью, хотя и без всяких там излишеств в виде резьбы и прочих завитушек, рукоять торчала из глазницы. Восемнадцатисантиметровый клинок полностью вошел в мозг, и теперь вокруг рукояти вяло вскипала темная кровь.

Напачкали.

На движение бородача Катрин среагировала автоматически. Воин рывком попытался подкатиться под ноги ведьмы, снизу-вверх ударить выхваченным из-за голенища ножом. Катрин поймала его в движении, вспрыгнула на спину, перехватила за запястье, одновременно ударив коленом между лопаток. Горец захрипел, – собственный нож пропорол ему горло. Молодая женщина с омерзением отдернула руку, обтерла о спину врага, – ощущение горячей чужой крови на коже было привычно, но от прикосновение к неопрятной бороде молодую женщину передернуло. Хозяйке "Двух лап" редко нравились бородатые самцы.

Горец отбросил нож, и двумя руками зажимая горло, пытался встать, приподнимая оседлавшую его Катрин. Молодая женщина соскочила.

–Ну? Еще что-то? Еще кому-то?

Уцелевший горец мялся где-то на середине двора, охромевший толстяк, не отрывая взгляда от ведьмы, отползал туда же. Бородач булькал, дергал ногой, безнадежно пытаясь встать. Зрители молчали.

–Я спрашиваю, еще вопросы есть? Ты, – иди сюда. И не трясись.

Последний горец сделал несколько судорожных шагов к свету.

–Милостивая леди, я ничего такого не хотел. Я вас сразу узнал. Я просить вас хотел…

–Ты, что ли, отцом стать собираешься?

–Он, – подтвердил Энгус, вкладывая не понадобившийся меч в ножны.

–Вот сообразительный молодой человек, – хмуро сказала Катрин. – Сразу видно, – с гор. Не трясись, оружие не вынул, – живой будешь. Блин, революционеры херовы. Гладиаторы, что б вас…

Бородач всхрапнул последний раз и вытянулся. Под ним отвратительно блестела большая лужа.

–Хорошее шоу, – тихо сказала Блоод.

–Уж ты-то меня не нервируй, – проникновенно попросила Катрин. – Погано получилось. Тьфу! Ладно, народу скажите, что эти вояки спьяну передрались. Лишний повод призадуматься об умеренности в потреблении спиртного. Ты, жених несостоявшийся, и ты, хромой, не вздумайте язык распускать. Отлеживайтесь, и собирайте вещички. С деньгами позже разберемся. Пойдете искать хозяев подобрее. Если, конечно, здесь последние деньки должную скромность проявите. Болтовни я не потерплю. Да, Энгус, проинструктируй часового. Пусть тоже не болтает. Хотя, хрен его знает, может он там все проспал.

–Никак не сплю, – приглушенно отозвались с башни. – Я бдю, но лишнего не вижу. С возвращением, милостивая леди.

–Спасибо. Ну, бди-бди, не отвлекайся, – Катрин нагнулась к телу Тедса, не без труда высвободила нож.

–Лысого в подвал запереть? – спросил Энгус, подбирая тяжелый кинжал.

–Ему теперь долго драки неинтересны будут, – пробурчала Катрин. – Пусть отлеживается, блудун отставной. Может своими ногами из замка уйдет.

–Милостивая леди, куда же мы пойдем втроем, покалеченные? – простонал сидящий горец, пытаясь руками подтянуть к себе пострадавшую ногу. – Хоть лошадей нам позвольте взять.

–Нужно было договариваться, а не ножами махать, – заметила Катрин, критически оглядывая свои штаны. Опять кровь обляпалась.

–Леди, милость проявите, – попросил раненый. – Мы же в лесу сгинем.

–Ползите, отрезвляйтесь, – посоветовала сердитая хозяйка. – Потом разберемся.

В жилые покои Катрин не пошла. Передохнули в конюшне. Катрин гладила морды приветливо фыркающих лошадей, – некоторые хозяйку узнавали. Даже старушка Белесая вроде бы довольно улыбалась. Лишь каурая кобыла подозрительно косилась и стучала копытом о столб денника.

–Лисье имущество. Зовут Искра, – пояснила Блоод. – Кэт, ты должна торжественно вернуться. Красиво. На лошади. Все кланяются. Люди должны запомнить.

–Иначе никак нельзя? – с сомнением пробормотала Катрин. – Может, они потом мне покланяются? Время будет.

–Событие знаменательное, – сказал Энгус. – Праздников у нас мало. Я уже спрашивал у Ингерн, – как у нас с запасами? Весна, кладовые почти пусты, но отпраздновать хватит. Я, правда, еще не говорил Ингерн по какому такому случаю.

–Отпраздновать, конечно, нужно, – согласилась Катрин. – Но в меру. Гостей много будет. Как бы нам самим потом с мякины на лебеду не перебиваться.

–Лебеду не едят, – Блоод усмехнулась. – От этой травы кровь плохая. Муж, налей нашей леди еще пива.

Энгус с готовностью ухватился за принесенный с кухни и уже ополовиненный кувшин.

–Мне хватит. Мне еще плыть, – заметила Катрин.

–Рассвет не ждешь? Я провожу, – сказала Блоод.

–И я, – Энгус принялся затягивать пояс с оружием. – Я тоже по стенам еще не разучился лазить.

–Дети-то у вас как? Не распищатся?

–Гая присмотрит, – сказал Энгус. – Она у нас детей любит. А малые у нас разумные, мальчик, правда, почти не спит. В маму пошел.

–Голубя на ночь дашь, – кровь сосет. Спокойный мальчик, – с умилением прошипела Блоод.

Катрин посмотрела на подругу:

–Ох, чувство юмора у тебя развилось непропорционально размерам нашего скромного замка. Не шокируй глорцев, пожалуйста. Ладно, что мы сидим? Пошли провожать, пока меня от пива совсем не разморило.

В темноте спустились к реке. Катрин и Энгус держали оружие наготове, – окрестности замка нельзя было назвать совсем уж безопасным местом. Долбленка спокойно ждала на своем месте. Сиге тут же вынырнул из черной воды.

–Это наш друг, – объяснила Катрин оторопевшему Энгус. – Извини, забыли предупредить.

–Муж – трусишка, – прошипела Блоод.

Энгус посмотрел на нее укоризненно, и ланон-ши обняла его за шею:

–Шутка.

Забираясь в лодку, Катрин с интересом посмотрела на них. Вероятно, Энгус был единственным живым существом, способным спокойно стоять в объятиях суккуба. Даже не скажешь, повезло парню или нет. Весьма безумная семейная жизнь. Впрочем, кто бы говорил?

–Скоро мы будем, – сказала Катрин. – Ждите, и с разными сварами и потасовками до нашего прибытия повремените. Поплыли, Сиге.

Селк что-то быстро забулькал. Энгус уставился на него в еще большем изумлении.

–Говорит, что сюда может подойти драккар, – перевела Блоод. – Пока вода высокая, всё получится. Но задерживаться здесь нельзя. Ниже по течению камни опасные.

–Отлично, прибудем с шиком, – Катрин взялась за весло.

Энгус оттолкнул лодку. Сиге помахал остающимся на берегу ластой. Молодой управляющий неуверенно ответил.

* * *

Драккар прибыл чрезвычайно торжественно. Его заметили издали, и когда корабль подошел к крошечным мосткам, на берегу уже собралась целая толпа. Все прошло неплохо. Катрин, весьма нервничавшая, когда ее одевали, и наводили шик, посидев в дракаре, совершенно успокоилась. Флоранс оглядывала замок и окрестности со спокойным интересом, – встречающие её тоже беспокоили мало. В основном подругу волновало, как бы Катрин не заляпала смолой свое великолепное платье. На драккаре было тесновато.

В последние дни Катрин усиленно думала, как бы обставить вход в фамильную твердыню. Нужны какие-то церемонии, ритуалы. Нужно сразу показать кто есть кто, Фло обязательно должна стоять по левую руку. Или по правую?

Получилось всё совсем иначе. Большая часть встречающих живо бросилась помогать морякам разгружать корабль и вытаскивать его на песок. Наверх, к замку, поднялась лишь небольшая группа вновь прибывших и встречающих, – так сказать, – высокопоставленные лица. Катрин разговаривала со старостой. Жигун ничуть не изменился, все тот же рассудительный, в меру почтительный, в меру лукавый, старикан. Предсказуемый и по-своему честный. Катрин, с некоторым изумлением поняла, что весьма рада его видеть.

Прошли по мосту. Флоранс, держа на руках Дики, окинула взглядом ворота и надвратную башню. По-хозяйски глянула. Катрин едва сдержалась, чтобы не обнять подругу. Шепнула:

–Здесь полно работы.

–Иначе и быть не могло. Успокойся. Не забудь что ты в хорошем платье, моя мнительная леди.

Во дворе было прибрано. Катрин с удовольствием отметила что столбы передвинуты под стену. Интересно, – это Блоод сказала или Энгус сам догадался? Пятачок рядом со столярной мастерской был аккуратно посыпан чистым песком. Тоже правильно.

У высоких ступеней донжона ждали домашние. Принаряженные Ингерн и Даллап, Гая, еще несколько знакомых и незнакомых лиц. За юбку Ингерн цеплялась трехлетняя кроха, испуганно глядящая на незнакомцев.

Катрин обняла Ингерн и Даллапа.

–Как я рада вас видеть! В последний раз Даллап валялся совсем больной, а ты, Ингерн, отдыхала взаперти.

–Я только через год узнала, что ты… что вы, леди, приходили, – Ингерн всхлипнула.

Катрин присела к малышке:

–Привет, тезка. Не волнуйся, здесь все свои.

На руках у Мышки, издал заинтересованный возглас Ричард. Детей, кроме сестрицы, Рич давненько не видел. Мышка отпустила мальчика, и тот потопал знакомиться.

Оказалось что полным-полно неотложных дел. Первым делом Катрин отправилась здороваться с Фир Болгом. Старик, заранее извещенный о возвращении юной хозяйки, встретил Катрин одобрительным ворчанием.

–Долго, хозяйка. Очень долго.

–Была уйма забот, – Катрин вынула два яблока. – Извини, фрукты не в лучшем виде. Из Глора путь далек.

–Наши яблоки получше, – старый дарк придирчиво осмотрел плоды и принялся тонко нарезать ножом. – Ты ничего не забыла, хозяйка. И не изменилась.

–Я мамой стала, – сказала Катрин, садясь в древнее кресло, все так же колющееся конским волосом сквозь протертую обивку.

–Новые человечки – это мелочи, – снисходительно заметил старик. – Ну, иди к людям, блистательная леди. У нас еще будет время поговорить о серьезном.

Огромный пес, дремавший в углу, поднял дряхлую голову, так же снисходительно моргнул на старую знакомую

–Со мной приехал твой коллега, – сообщила Катрин. – Очень достойный лекарь. Вам будет интересно поговорить. И еще я должна тебя познакомить с Флоранс. Это моя подруга и самый близкий человек.

–Мне кровососка рассказала. Буду рад поговорить с женщиной, за которой ты гонялась столько лет. Иди, хозяйка, займись делами.

Во дворе оказалось полно народа. Все галдели, таскали столы, доски и бочки. Погода была солнечной и столы собирались накрывать в замковом дворе. Костяк с каким-то лохматым мужиком и старым, почти слепым замковым кузнецом наскоро сколачивали «козлы». Ингерн вытаскивала стопы пожелтевших от времени скатертей. Надо думать, содержимое, унаследованных от сгинувших хозяев сундуков, за эти годы успели разобрать. Откуда-то сверху, из башни, слышалось детское верещание, ему лихо подвывала Дики. За воротами хохотали перетаскивающие груз от корабля глорцы и помогающие им селяне.

Катрин прошла в каминный зал. На стенах опустевшей просторной комнаты лежали солнечные квадраты. В лучах света плавали медленные пылинки. Катрин подошла к камину, посмотрела на висящую на стене глефу. Высоко повесили, грамотно, – от жары древко не испортится.

Кажется, мы дома.

По узкой лестнице сбежала озабоченная Мышка:

–Госпожа, где здесь тряпку взять? Дети молоко перевернули.

Тут же появилась Гая с тряпкой. Девушки убежали наверх. Катрин пошла по коридору, натолкнулась у окна на Дуллитла, Жигуна, и еще какого-то смутно знакомого деда. Почтенные господа оживленно обсуждали коровьи болезни.

Катрин прошла дальше. Не слишком удивилась, обнаружив на кухне в компании местных женщин, Дашу и Эле. Все дружно стучали ножами и гремели посудой.

–В свинину побольше чеснока класть или поменьше?

Катрин почувствовала себя лишней. Свинину есть нужно, – с чесноком, без чеснока, – разница небольшая. Кушать, кстати, уже весьма хотелось.

Наверху были приготовлены господские апартаменты. Детская, – две старательно сделанные кроватки. Просторные, до десятилетнего возраста в таких можно посапывать. На ковре, порядком тронутом молью, сидели две девочки и разглядывали глорские игрушки, – ярко расшитую мягкую куклу и такого же пестрого конька. Одну девчонку, – дочь Ингерн, – Катрин уже знала. Кто вторая – буйно черноволосая, с отливающей золотом кожей, похожая в свои три года на миниатюрную драгоценную статуэтку, – угадать было нетрудно. Кровь ланон-ши и Энгуса. Невзирая на чарующую прелесть, малышка была вполне человеческая, – ладошки пятипалый, глаза дивной красоты, но с вполне отчетливыми зрачками. И ногти обычные. Может, еще отрастут коготки? С такой внешностью, когда малышка подрастет, без когтей ей никак не обойтись. Мама этого сказочного чуда сидела рядом, и на ее руке висел младенец. В одежде крошечный мальчик не слишком нуждался, в страховке, тоже, – смело раскачивался вверх ногами. Та же золотистая кожа, на шее болтался простенький амулет, – морской камушек с отверстием. В детстве Катрин такие камешки назывались "куриными богами". На цепких конечностях младенца было по пять пальцев, но вот его глаза…. Тут кровь ланон ши явно взяла верх. Девичья погибель вырастет – змей-искуситель.

Близнецы сидели и во все глаза смотрели на крошечного акробата.

–Мы здесь. Ничего? – спросила Блоод.

–Да уж присмотри за бандой, – пробормотала Катрин. – Слушай, я глазам своим не верю. Ну, вы с Энгусом даете! Это ж кто у нас вырастит? Эльфы?

–Как любит говорить наш Ныр, – сами вы эльфы. Мы нормальные люди. Почти. Лет через десять проблемы будут. Небольшие.

–Время еще есть. Наша спальня будет рядом?

–Выше. Там где была. Тесная. Но я сказала – вам понравится. Еще две комнаты. Пока. Закончить не успели. Для Мыши? Или Жо? Он где?

–Они с тюленем на "Квадро" остались. И фуа с Цуциком с ними. Маскируют корабль. Ладно, с апартаментами потом разберемся. У нас мыслей на этот счет очень много. Слушай, а где…

–Там, – Блоод ткнула острым пальцем вверх. – Проверяет.

Катрин, придерживая подол, поднялась по узкой винтовой лестнице. В крошечной старой спальне было тепло и пусто. Камин ночью протопили. На кровати, занимающей почти всю комнату, уже лежали вещи. Плащ Фло аккуратно висел на вбитом в стену огромном костыле – туда Катрин когда-то вешала оружие.

Флоранс стояла наверху, на боевой площадке и осматривала окрестности.

–В платье бесшумно двигаться у тебя не получается, – сказала она, не оборачиваясь.

–Я, собственно, и не пыталась. Из последних сил стараюсь не матюгаться. Я от таких длинных подолов напрочь отвыкла.

–Ты выглядишь по-королевски. Зрители остались весьма довольны.

–Да, здесь почему-то толчется значительно больше народа, чем мне помнилось, – Катрин обняла подругу сзади.

–Эй, ты что? Мы же леди, – Флоранс кивнула на дозорную площадку, что возвышалась над башней и откуда слышались шаги часового.

–Оттуда не видно. Я знаю. Мертвая зона.

–А если он свесится?

–Свеситься – прикажу выпороть. Он за местностью должен следить, а не за нами, благородными дамами подглядывать.

–Нужно что-то придумать кроме угрозы телесных наказаний. Вроде зеленой изгороди или тента, – прошептала Флоранс, не пытаясь высвободится из объятий.

–Придумаем. Фло, как тебе? Тесно?

–Хм, когда мы приведем в полный порядок этот суровый северный форт, мы сможем построить еще один. Пока это не замок, а армейская казарма. Сразу видно – одни вояки и дарки живут. Хотя, вообще-то, это не важно.

–Почему?

–Потому что мне здесь нравится.

Катрин оперлась подбородком о плечо подруги и прошептала:

–Спасибо.

Прохладная ладонь Фло погладила ее по щеке:

–Не глупи. Ты же чувствуешь, что мне действительно нравится.

–Я и говорю, – спасибо. Я счастлива как распоследняя дура. Единственного, чего мне не хватает, так побыстрее заляпать это платье свиным жиром. С чесночной подливой.

Была и свинина, и копченая курица, и рулет, и уйма маринованных овощей, и первый весенний салат, и запеченный угорь, и какой-то удивительный плов, приготовление которого явно не обошлось без деятельного участия Даши. И еще мёд и печенье, и пудинги с засахарившимися вишнями. И самодельные, тягучие как резина, конфеты. Официальную часть сократили до минимума. Сказала несколько слов сама милостивая леди, кратко поздравил собравшихся с возвращением законной хозяйки, Энгус. Порадовал витиеватыми комплементами обычно молчаливый шкипер Пень. А дальше всё пошло само собой. Было весело. В винном подвале «Двух лап», пусть и частично разграбленном, осталось вдоволь пива, джина и фруктовых наливок.

-Если кто в этом замке и работает на совесть, так это клуракан, – заметила Катрин. – Кстати, нужно его персонально поблагодарить. Надежный и скромный дарк.

Они сидели уже в темноте. Раскачивался фонарь над дверью, второй, у конюшни, освещал похрапывающих на сене жертв изобилия горячительных напитков. Из-за стены, от реки, доносились песни, – часть глорцев покрепче, выбралась на свободу, прихватив несколько бочонков пива. К ним присоединились наиболее стойкие местные жители, и теперь над рекой во всю разносились бесконечные морские баллады.

–Клуракан вместе с моряками. У них там глорский джин остался. Дегустируют и сравнивают, – объяснила Мышка и икнула.

–Найни, ты что?! – изумилась Катрин.

–Это от угря. Вкусный. Я виновата.

–Молчи, Найни, – засмеялась Флоранс. – Угря нужно было запивать. Наша госпожа сегодня разрешает.

–Это точно, – Катрин улыбнулась. – Там Гая с нашими хулиганами управляется?

–Гая прирожденная воспитательница. Дети спят уже. Все впятером попадали. Только маленький с куклой играет, – глазенки светятся. Кэт, он кем вырасти? Хотя бы теоретически?

–Полагаю, вырастит коренным обитателем "Двух лап". И станет надежной прививкой нашим девчонкам от ухищрений всяких там посторонних смазливых красавчиков. Ладно, до этого еще далеко, а сейчас нам нужно ворота запереть и часового проверить. Такое впечатление, что мы единственные, кто еще на ногах стоит.

–Еще Аша с кухаркой продукты в ледник прячут. Ингерн с мужем отпросились и на берег ушли, – песни орать. У меня отпросились, – Флоранс вопросительно посмотрела на подругу.

–Правильно. Ингерн всегда быстро соображала. Мышка, бери то блюдо, – на нем еще полно твоего обожаемого угря и волоки в ледник. Мы на ворота посмотрим.

Запорный брус был поднят. Катрин с сомнением посмотрела на него, – тяжеленный. Платье может пострадать. Из-за ворот слышались тихие голоса. Доктор Дуллитл и Эле сидели на перилах моста с кружками в руках.

–О, мы тоже тут раньше сидели, – сказала Катрин. – Скучаете? Я уже ворота собралась закрывать.

–Так мы поможем, – доктор галантно взмахнул кружкой. – Чудесная ночь, милостивая леди. Чудесный праздник.

–И пиво хорошее, – усмехнулась Эле. – Док сейчас спать пойдет, а я могу с охраной помочь.

С охраной помогать не пришлось. Часовой, которого проверила Катрин, бодрствовал. Катрин пообещала ему возместить всё за упущенный праздник завтра, и польщенный селянин пообещал, что сам глаз не сомкнет и напарнику не позволит.

Катрин глянула на спящих детей и спустилась вниз. Во дворе, убирая со стола, мелькали фигуры. Мышка, Эле, пожилая кухарка, знакомая Катрин, еще по старым временам, еще две девушки. Сонный Энгус волок сладко похрапывающего лохматого плотника на сено.

–Ты их хоть попонами прикрой, – посоветовала Катрин. – Замерзнут к утру.

В полутьме мелькнул кто-то смутно знакомый.

–Эй, – окликнула парня хозяйка.

Горец, – тот самый, которому посчастливилось с целыми руками-ногами остаться.

–Он в леднике помогал, – прошептала возникшая рядом Мышка.

–Трезвый? – недоверчиво спросила Катрин.

Парень мялся, зато одно из девиц неожиданно брякнулась на колени:

–Леди милостивая, дозвольте ему остаться! Я рожать от него буду. Он хороший, честный, ничего дурного не замышлял.

–Леди, я честно служить буду, – пробормотал парень.

–У меня или честно или никак, – холодно сказала Катрин. – Если за тебя есть кому поручиться, рассмотрю вопрос в свободное время. Работай пока.

Со столами быстро закончили. Катрин придержала Эле:

–Как вы там устроились? Извини, посмотреть не успела.

–Флоранс успела. Ты, моя леди, не сомневайся, – комната прекрасная. Док уже храпит. Хорошие апартаменты, не хуже чем на "Квадро".

–Угу, особенно сортир.

–Ну, тот волшебный гальюн я до конца жизни помнить буду, – засмеялась отставная телохранительница. – Здесь попроще, сразу себя нормальным человеком, не магических и не королевских кровей, чувствуешь.

–Мы эту демократичность постараемся устранить. В будущем, – пообещала Катрин. – Как там Аша?

–С посудой заканчивает. Ох и хозяйка будет, не приведи боги. Устроились они с Лохматым неплохо. К ним леди Флоранс тоже заходила. Пожалуй, и нам спать пора, а?

В каминном зале, за вернувшимся на место столом, в одиночестве сидела Блоод и разглядывала кольца на собственных длинных пальцах.

–Гулять собралась? – догадалась Катрин.

–Утихомирятся. Пойду. Праздновать.

–Да, глорцам сегодня хорошие сны будут сниться. Любишь ты свеженькое.

–Кто не любит? Качество еды – главное в этой жизни.

–Ты смотри поосторожнее. Еды там много, да вся с опытом. Могут и вскинуться.

–Ланон-ши учить – только удовольствие портить, – снисходительно заметила Блоод.

– Не буду возражать. Бло, я спросить хотела, – это ты или я? – Катрин показала на барельеф на стене изображающий женский профиль. Женская головка в рамке казалась совершенно чуждой темной и массивной, порядком закопченной обстановке каминного зала. Легкие смелые линии, почти намеки, удивительно точно подчеркивающие настроение барельефа. Точеный подбородок, надменный взгляд сквозь ресницы.

–Это мы, – сказала Блоод. – Ты и я. Чуть-чуть Фло. Брови – ее.

–Это ведь Жозеф Ребальта делал? Нет, он Фло тогда видеть не мог.

–Угадал. Он чуткий. Как летучая мышь.

–Тьфу, я про него чуть не забыла. Значит, жив?

–Да. Людей не любит. Боится. Я ему пива отнесла. Сказала, что он может благодарить. Когда у тебя будет время.

–Меня благодарить? На кой хрен мне его благодарность? За что мне может быть благодарно привидение по имени Жозеф Ребальта?

–Он счастлив. Работает. Слушается приказов. Видит меня. Он не Жозеф Ребальта. Он просто Художник. Совсем сумасшедший. Но мы привыкли. Полезный. Делает забавные штуки. Красивые. Очень тебя боится. Что ты убьешь. Или от меня прогонишь.

–Нет уж, – он твоя головная боль. Раз ты и Энгус его терпите, пусть живет, – Катрин посмотрела на барельеф. – К тому же, у него что-то похожее на талант. Полагаю, у Фло возникнут идеи, как использовать столь способного художника.

–Он будет стараться. Уже поздно. Иди спать.

Катрин чмокнула желтокожую подругу в щеку:

–Спокойной ночи.

–И все?

–Надеялась на большее?

–Не сегодня. Долгими зимними вечерами. Когда вам будет скучно. Свистните. Прибегу как Цуцик.

Катрин засмеялась:

–Да, я отлично помню какой из тебя послушный цуцик. Удачной охоты, щеночек.

Флоранс разглядывала при свете свечи что-то белое и необъятное.

–Ты куда пропала? Нам здесь приготовили целых три смены постельного белья. Я перестелила – уж очень много кружев на прежних простынях было. Исцарапаться можно. Дивные изделия. Им лет двести, не меньше. И замечательнейшие нам ночные рубашки припасли, – длиной с королевскую мантию. Может, лисе оставим? В таких в лесу следы заметать, никакого хвоста не нужно.

Катрин засмеялась:

–Это, должно быть, нашей кровососки шуточки. Она рьяная поклонница продвинутого белья, вот над нами и подшучивает. Небось гадает, – привезли мы ей заказанные стринги или по дороге утопили?

–Нужно было ей сейчас сувениры отдать. Незачем человека мучить.

–Во-первых, она не человек. Во-вторых, она сейчас пойдет питаться.

–Ой, стыдно сказать, но меня мучает любопытство. Почему-то кажется, что вампиризм в ее исполнении не такое уж отвратительное зрелище.

–Бло не вампир. Вернее, кровь она тоже сосет, но это сущие мелочи по сравнению с остальными развлечениями. Если она и убивает, то уж точно не обескровливанием. Впрочем, я тебе тысячу раз рассказывала. Я, кстати, только что с этим жутким кровососущим существом целовалась.

Флоранс посмотрела насмешливо:

–Позвольте не поверить, милостивая леди. Блоод благородная ланон-ши. Она мне в первую встречу сказала, что для страстного свидания должны совпасть все звезды, – я, ты, она, осознанное желание, выполненный и перевыполненный супружеский долг, утихомирившиеся дети, и так далее. Список обещала составить на досуге. Но первый пункт, – насчет нашего с тобой обоюдного желания рискнуть, она и так всегда помнит. Так что не выдумывай. Хочешь, я тебя от платья освобожу?

–Была бы просто счастлива. Платье такое узкое, а я такая усталая. Было бы неплохо и легкий такой массаж получить. Завтра рано вставать, а ночь так коротка…

–…А кровать нами еще не опробована, – подхватила в тон Флоранс. – А на полу шкуры такие мя-ягкие. Кстати, обстановку мы здесь полностью сменим, но кровать и шкуры оставим. Они та-акие сексуальные! Босиком стоять просто невозможно.

–Еще бы, это кролики-мутанты. Погибли естественной смертью от крайнего переутомления. Мы будем снимать это проклятое платье или нет?

* * *

«Собачья голова» собирался в обратный путь и дел было невпроворот. Катрин сидела над длинным списком и лихорадочно чиркала пером. Загадать на год вперед и ничего не забыть практически невозможно, но что делать? Планов громадье, что б им…. Тут еще воробьи, поселившиеся в расщелине башни, прямо над окном, жизнерадостно и оглушительно чирикали. Цуцика туда высунуть, что ли, пусть разберется. Или Блоод попросить, – пусть певцов куда-нибудь переселит. Самой не достать, разве что по веревке с дозорной площадки спуститься. Да когда?! Тут на утреннюю пробежку едва время выкраиваешь. Хорошо Фло, – убыла в прачечную, проводить очередное рабочее совещание. Сидят там, в прохладе и покое, а здесь птички поют, солнышко светит, с кухни вкусненьким пахнет. Никаких условий для работы. Кстати, насчет вентиляции…

В дверь корректно постучали. Должно быть, Жо. Местные или покашляют как туберкулезники в последней стадии, или попросту орут "леди милостивая, у нас вот тут… дозвольте…"

–Входите! – буркнула Катрин, отпихивая неоконченный список.

Втиснулся Жо. В наскоро оборудованном кабинете было тесновато. Бумаги, книги, оружие и доспехи громоздились на сундуках, на так и не подвешенных полках, валялись прямо на полу. Ладно бы, доспехи. Катрин никак не могла понять, откуда взялся мешок овса. А эти две таинственного вида бутылки? У Фир Болга нужно спросить. Потом, когда драккар уйдет. Тогда и порядок наведем. Пока приходилось довольствоваться клочком отвоеванного свободного пространства у самого стола.

–Чего еще случилось? – поинтересовалась Катрин, критически оглядывая воспитанника. Что-то он уже четвертый день не бреется. Начал, так уж нечего было останавливаться.

–Собственно, ничего не случилось. Я с просьбой. Или за советом, – юноша заозирался.

–Сними с табурета плащи и "болты" и садись. Или вон, – на мешок. Заодно потом его Даллапу вниз спустишь, пока сюда за фуражом и лошади не забрели. Что у тебя за просительный совет или совещательная просьба?

Жо, придерживая ножны кинжала, осторожно присел на мешок, в замешательстве надул щеки и решился:

–Кэт, я здесь сильно нужен? Ты мне разрешишь сходить в Глор?

–А как же. С условием, что завтра к обеду обратно будешь, – Катрин сосредоточенно вытерла перо, сунула его к остальным письменным принадлежностям. – Судя по всему, ты долго и напряженно думал. Наверное, аж со вчерашнего вечера. Что за нужда в странствия пускаться? Мы, конечно, здесь уже целых двадцать дней, но все-таки, – отчего опять в Глор?

–У меня ощущение, что я как-то неправильно оттуда ушел. До конца не попрощался, – Жо виновато посмотрел на наставницу. – Ты понимаешь?

–Понимаю. Даже не скажу, что сильно удивленна. В Глор, значит? Мама что сказала?

–Сказала что военно-морским и торговым флотом ты командуешь. Тебе и решать. Мама, по-моему, огорчилась. Сильно.

–Да? С чего бы это? Захотелось парню погулять. Дело естественное. А чуть раньше ты о своих туристических намерениях известить не мог?

–Я колебался, – мрачно признался Жо. – Понимаешь, я не думал, что буду так… нервничать. Она еще ребенок. Ничего такого у меня с ней не было, и быть не могло. Но теперь, черт бы меня взял, я совершенно ясно понимаю, что она не чужая. Она со мной поговорить хотела. Ждала. Блин, и чего я замялся? Нужно было поговорить нормально, по-дружески.

–А вы как поговорили?

–Да не знаю я, как мы поговорили! Глупо поговорили. Теперь как-то неспокойно мне. Она мне снится. Я знаю, что она легкомысленная тарахтелка и жизнь исключительно по сказкам представляет, но все равно. Я волнуюсь. Мне нужно съездить.

–Угу. А ей нужно, чтобы ты приезжал? Вот с этой твоей офигительно оригинальной идеей, что вы тогда глупо поговорили, а сейчас о-го-го как мудро побеседуете – нужно ей? Есть вам друг другу что определенное сказать? Жо, я тебе ни приказывать, ни подсказывать не хочу. Ты взрослый, сам решай. Конечно, идти одним кораблем опасно, ты и сам это прекрасно понимаешь. Но если никак иначе нельзя, – валяй. Или имеет смысл еще подумать? И тебе, и ей? Рата умная девочка, и уже совсем не ребенок. Но дури, и у тебя, и у нее, в голове полным-полно. Может, дашь ей в себя придти, на ноги встать, самостоятельной себя почувствовать? Спасать девочек – занятие благородное. Но сейчас она не тонет. Она под присмотром, не голодает, к небезынтересному делу приставлена. Учится. Нормальную жизнь познает. Дай ей шанс стать самостоятельным человеком. Побольше о дружбе и недружбе узнать.

–Если я сейчас не поплыву, я только через год смогу в Глор попасть. Даже если двинуться через горы, время не выиграю. Долго. Она будет переживать. Собственно, и я тоже.

–Хо! Она, позволь тебе напомнить, весьма грамотная девица, – Катрин вынула из стакана новое перо. – Вот, бери и займись эпистолярным жанром. Очень благородное занятие. Будете совсем как взрослые. У тебя еще два дня чтобы доступно мысли изложить. Ну, а на следующий год, как решишь. Оказия в Глор всё равно будет.

–Да, – Жо задумчиво повертел перо. – Так даже лучше будет. Нужно как-то успокоиться. К тому же…