Текст книги "Вернуться (СИ)"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 53 страниц)

–Губы у тебя красивые, – палец шершавый от трещин и мозолей скользнул по бледно-розовым губам "утопленницы". – Умеешь?

–Не девочка. Только не здесь, милорд.

–Ты и мужу дурные условия ставила? То-то он долго с тобой не протянул, – бородатый рот ухватил женское ухо, сдавил зубами.

–Ой, милорд! – Катрин заскулила. Уху было по-настоящему больно, к тому же лапа невоспитанного пирата вела себя нагло до невозможности. – Милорд, я прилюдно никак не могу! Боги болячкой наградят!

Лорд Пайл с трудом отодвинулся.

– Я для тебя бог и хозяин... Сейчас меня воины ждут. Вечером приду. Богов своих стыдливых со скалы в море столкни. Не нужны они тебе. Ты, вдова, голоднее стурворма будешь. Думаешь, жадность сучью от меня спрятать можно? – широкая ладонь шлепнула по женской щеке. – За упрямство глупое. Ты теперь в моем доме. Поняла? – лорд Пайл поправил золотистый локон, выбившийся из-под узорчатой косынки. – А платок, словно для тебя ткали. Негоже тебе, Зеленоглазая, нищенкой ходить. Не смотри так, – не обижу, – он в последний раз стиснул молчащую красавицу и, не оглядываясь, пошел вниз.

Катрин поправила косынку и опустилась на камень. Взяла проклятое платье, – пальцы вздрагивали. Черт, нужно было этому конунгу яйца оторвать. Спина ныла, – отпечаток яблоневого ствола теперь на неделю останется. Катрин с некоторым недоверием потрогала щеку. Две пощечины подряд, – рекорд, однако. Раньше не стерпела бы. Старость подбирается, мудрость с трусостью... Мог бы милорд темпераментный сейчас под деревом лежать, раздавленной трахеей сипеть. Впрочем, чего ему сипеть, – добила бы сразу. Вот бы шуму было. А вот уходить из этого городишки пиратского трудновато. Всех бородачей не перережешь.

* * *

Ближе к обеду явились Клоринда с Эллилон.

–Ишь, сколько нашила, – с одобрением заметила старшая.

–Заканчиваю, – сообщила, измученная бесконечными примерками и подгонками, Катрин.

–Очень красивое, – печально похвалила Эллилон.

–Давайте и вам что-нибудь сошьем. Тряпки ведь есть? Или милорд их трогать запрещает?

Клоринда засмеялась:

–Да он о них и не помнит. Разве воину наряды интересны? В мешках с тряпьем того и гляди блохи заведутся. Только где нам с такой работой справиться? Мы и это-то, – женщина тряхнула себя за подол домотканого платья, – на рынке покупаем. Где время на шитье взять? Работы по дому полным-полно.

–Сложно, если с начала до конца шить, – заметила Катрин. – Если переделать, то попроще.

–Вот ты и попробуй. Мы поможем. Ты ведь теперь с нами, в верхнем доме будешь. Довольна, небось?

–Не знаю. Внезапно как-то. Это нормально, что меня хозяин в верхний дом берет?

–Эх, все глаза твои колдовские, – Клоринда усмехнулась. – Милорду ты сразу глянулась, да только не принято у нас с пришлыми безродными бабами всерьез ложе делить. Не подобает. Побаловаться разок-другой, это само собой. Но в дом брать? С моей родней милорд год сговаривался. Элли – дело особенное, она сирота, ее милорд из милости взял.

Катрин покосилась на темноволосое чудо. Ничего себе, – из милости. Да такую фею от себя и на шаг отпускать страшно. Уже не первый день рядом, а просто глазам не поверить, до чего хороша.

–Милорд великодушен – это сразу видно, – пробормотала Катрин. – А Рататоск? Она как в невесты угодила?

–О, Рата наша еще в сказки, да придания попадет. За нее целая война случилась. Милорд ее с боем добыл. Сначала, правда, весь ее род вырезали. Они на Гремучем острове жили. Там и плюнуть некуда, – одни скалы, но уж сколько крови на те скалы пролилось, одни боги знают. Когда началось, Ратке годика четыре было, не больше. Долгая история, мы тебе как-нибудь вечером расскажем.

–Тим тоже хорошего рода?

–Тим? – Клоринда расхохоталась. – Парень – рыбацкий сын. Отец в море сгинул. Милорд мальчишку в море повел, учил, первую добычу взять позволил.

–В море?

–Ну, может и не только в море, – Клоринда хмыкнула. – Ишь ты, какая зоркая. Милорд строг и справедлив.

После обеда женщины занялись одеждой. Клоринде с Эллилон рыться в небрежно сваленных мешках было любопытно. Саму Катрин гардеробная-сокровищница разочаровала. В основном наряды были однотипные, примитивного покроя, и то, что ткань некоторых была на удивление добротной, дело не спасало. К тому же вещи хранились в ужасающих условиях. Ни на приличные брюки, ни на удобную рубашку рассчитывать здесь не приходилось. Обуви вообще не было.

–Неинтересно тебе, – упрекнула утопленницу Клоринда, любуясь платьем из небесно-голубого шелка, – смотришь, как горшки чистишь, – без азарта. Ну, вот какая ты хозяйка была? Или ты дома только садом и занималась?

–На кухне у меня очень хорошая служаночка была. Настоящее сокровище, – объяснила Катрин. – Ну, вы выбрали что-нибудь? Давайте ушьем, подгоним.

–Что ж тут ушивать? – с сожалением заметила Клоринда. – Мне и так все в груди тесно будет. На Элли, наоборот, как на пугале все болтается. Ее милорд как-то за худобу выпорол.

–Я заслужила, – прошептала тоненькая девушка.

–Заслужила, кто ж спорит, – согласилась Клоринда. – Слушаться хозяина нужно и приятной быть. Да только как же тебя наказывать? Ты же соломина соломиной. Того и гляди, переломишься. Тьфу, взяться не за что. Вот отдаст тебя милорд когда-нибудь.

–Не отдаст, – дрожащим голосом возразила голубоглазая красавица. – Я ему нравлюсь.

–Отдаст – не отдаст, ты главное, кушай побольше. Хозяин сколько раз тебе говорил. Вот глянь на северянку, – вроде худая, живот к хребту прилип, а и спереди, и сзади есть что потискать. Вот милорд к ней и тянется.

– Клоринда, ты уж извини, но Эллилон, нас с тобою, вместе взятых, в три раза привлекательнее будет. Я таких красавиц что на севере, что на юге единицы встречала. Это без вранья, – заметила Катрин, рассеянно встряхивая тяжеленное парчовое платье.

–Скажешь тоже, – смущенно прошептала Эллилон.

–Вот скромница-молчунья, – Клоринда усмехнулась. – Ты, северянка не смотри, что эта тростинка только ресницами взмахивает. Милорд к ней не зря благоволит. У нее тут, – пышная дама отвесила подруге увесистый шлепок, – прямо горшок углей. Постель прожигает.

Чуть не повалившаяся на мешки Эллилон, возмущенно пискнула и заявила:

–Я и тебя учила, что нужно на ложе делать.

–Что нас учить? – рыжеволосая пышка подмигнула Катрин. – Мы и так на подушках свое возьмем. Хоть и без дарковой крови.

–В Эллилон кровь дарков?

–Врут об этом, – прошептала красавица. – Я с детства только людей помню. Но милорд говорит, что я на ложе другая. Слаще.

–Это точно, – подтвердила Клоринда. – Меня хозяин не обделяет, жаловаться не буду, но с Элле мне не ровняться. Зато завтраки мои куда как ценятся. Смотри, Утопленница, надоешь хозяину, вместе будем на кухне возиться. Я не против, – как воды натаскать или мешок принести – тебе цены нету.

–Я тоже не против, – заверила Катрин. – У тебя пироги – истинное чудо. Ну что, оденем волшебную красавицу?

Женщины разглядывали отрез тонкого темно-синего шелка.

–Тут шитья дней на пять, – заметила Клоринда. – Да и то, если наши грабли управятся. Я разве что латки исправно умею ставить.

–Можно другим способом, – сказала Катрин. – Не знаю уж, как вам понравится. Острый нож нужен.

Шелка было маловато. Катрин быстро разметила и распорола кусок на две части.

–Испортила, – без особого сожаления прокомментировала Клоринда. – Да ладно, все равно мыши погрызли бы.

–Мыши подождут, – пробурчала Катрин. – Элле, скинь-ка свою одежду.

Волшебное создание охотно послушалось.

Катрин стояла дура дурой, вертя в руках нож.

–Вот и я говорю, – согласилась Клоринда, – вроде и смотреть не на что, а глаз не отведешь. Ну, разве не даркова кровь?

Выглядела Эллилон потрясающе. Легкая, совершенно не этого мира фигурка. Грациозная и идеальная в своей невесомости. Соблазнительная. Неправдоподобная. Волшебная. И волшебству тому не мешали, ни килограммы нелепого серебра, ни слишком массивные украшения в сосках и ниже. Ух, морок чудесный.

–Нет, есть в ней капля ядовитой крови. И правильно дарков на нашем Редро давно всех вырезали, – вздохнула Клоринда. – Где ж простым женщинам с такой тонкой магией тягаться?

Голубые глаза Эллилон встретились со взглядом Катрин. Нет, так на девушку смотреть нельзя было. Маленький накрашенный ротик темноволосого 'эльфа' изумленно дрогнул.

Катрин опомнилась:

–Значит так, – запоминайте. Движения простые...

Движения особо простыми не были. Запомнить сложно, зато потом все получается автоматически. Когда-то этому фокусу, обычно производимому с двумя батиковыми пляжными платками, обучила Катрин одна темнокожая подруга. Тогда, правда, требовалось платье для коктейля. Примитивненький фокус, зато на мужчин действует неотразимо.

Раз, два, три...

Клоринда ахнула. Тоненькое тело Эллилон оказалось туго обернуто шелком. Плечи остались обнаженными, узел у шеи подчеркивал хрупкий соблазн рук. Нижняя часть темно-синего наряда образовала косой подол, приоткрывающий бедро длинной ноги. Катрин поправила серебряные оковы на груди и запястьях ангела. Кожи старалась не касаться, но кончики пальцев так и горели. Нет, точно родственница Бло.

Поспешно отступив, Катрин окинула взглядом результат минутных трудов и пробормотала:

–Каблуки бы...

–Какие каблуки?! Неприлично же так полуголой ходить, – с негодованием сказала Клоринда.

–Что неприличного? Она же одетая. Нога только...

–Нога?! Да она голой куда пристойней выглядела. Это у вас на севере так ходят?

–Дома ходят. Когда все свои. На рынок рискованно...

–Я на рынок не хожу, – прошептала Эллилон, пытаясь оглядеть себя. – Красиво?

–Насколько я мужчин знаю, – да, – ядовито заверила Клоринда, обходя вокруг подруги. – Непотребство полное. Всё, – меня на кухню окончательно сошлют. Да ладно, тебе, Элли, внимание хозяйское нужнее. А северянка-то наша, видать не только сказки рассказывать может. Как милорд наш между вами двумя выбирать будет?

–Почему только между нами? – сказала Катрин. – Я и тебе кое-что показать могу. Кроме того, милорд уйму времени и Рататоск уделяет.

–Что там девчонка, – Клоринда махнула рукой, – одно баловство. Ну и что ты мне, корове, такого показать можешь?

–Ну, например, как глаза красить. Или вот декольте, чтобы вырез поглубже. Тебе бы пошло.

–Декольте? – заинтересовалась пышная красавица. – Это как?

Катрин принялась объяснять.

* * *

День прошел не зря. Катрин произвела осторожную разведку помещений верхнего дома, вдоволь полюбовалась панорамой бухты и немногочисленных портовых сооружений. С галереи все было видно как на ладони. Мнение Катрин о «дворце» конунга значительно улучшилось, – для НП место было выбрано идеально. Зато женские покои северянке решительно не понравились, – общая комната, душноватая, заставленная сундуками и лавками, слегка декорированная занавесями из нелепо подобранных тканей. Да, уединенная пиратская жизнь Редро весьма негативно сказывалась на развитии прикладных искусств вообще, и дизайна в частности.

В общем, Катрин пожалела, что "повышена по службе" и переведена в господскую часть дома. В нижней, спартанской, было спокойнее и уютнее. Зато за ужином Катрин пережила маленький триумф, – милорд наживку заглотил полностью. За трапезой лорд Пайл глаз не сводил с Эллилон, столь ослепительной в новых экстравагантных шелках. Впрочем, на девушку пялился и Старый, и Тим, и жутко сердитая после вчерашней подушечной контузии, Рататоск. Сама Катрин старалась не смотреть на соблазнительно открытые хрупкие плечики темноволосой феи. Разговор не клеился, и поэтому никто не удивился, когда хозяин, не допив пиво, ухватил красотку за голый локоток, и утащил в верхний дом, – надо думать, для детального изучения новых веяний моды.

–Я думала, милорд нашу Элли прямо на столе разложит, – сказала Клоринда, не особенно стесняясь еще торчащей за столом девчонки.

–Мне тоже нужно такое платье, – немедленно заявила Рататоск, и злобно покосилась на "утопленницу". – Ты мне первой должна была сделать. Я хозяйка.

–Я всем кому должна, уже простила, – доброжелательным тоном сообщила Катрин.

Клоринда хихикнула. Сообразительное дитя насупилось и пробурчало:

–Ты вовсе непочтительная. Дурочкой меня считаешь. Я милорду скажу. Он тебя выпорет по-настоящему.

–Ой, обо мне так давно не заботились! – обрадовалась Катрин.

–Ладно вам, – вмешалась Клоринда. – Сделаем тебе платье. Может, и мне сделаем. Если ткани хватит. Но тебе, хозяюшка в первую очередь. Уж не знаю, на чем держаться будет, но отчего ж не попробовать? Ткань нужно найти. Ты чем сидеть да фыркать, пошла бы в кладовую, выбрала себе по вкусу. Только со светильником осторожно, – добавила женщина вслед мигом выбравшейся из-за стола девчонке.

Катрин начала собирать посуду.

–Ты, Зеленоглазая, баба работящая и знаешь много, – укоризненно сказала Клоринда. – Что ты девчонку дразнишь? Вчера подушкой с ног сшибла, сегодня завидовать заставляешь. Она ведь и, правда, хозяйка будущая. Зачем ее раззадоривать? Даже если ты из нашего дома уйдешь, хозяина себе подходящего отыщешь, все одно жена первого лорда тебе здорово насолить сможет. Милорд с нашей соплюшкой весной официальную свадьбу сыграют, – об этом весь Редро знает.

–Флаг ему в руки, милорду. Пусть обретет сиё счастье неземное. Если здесь кого и нужно пороть, то уж точно не нас с тобой.

–Малая она еще, – снисходительно усмехнулась Клоринда. – Сирота, воспитания – как у корабельного мышонка. Милорд ее взрослой сделал, да полностью ума то разве прибавит? Вредной наша Рата бывает, это да. Уж очень поумнеть-повзрослеть торопится. Советов не слушает, торопыга. Не дразни ты ее, – себе дороже будет.

–Да я что, – Катрин пожала плечами, – сляпаем ей наряд. Там дел-то на мгновение. Ты сама видела.

Клоринда посмотрела на "утопленницу" с интересом.

–А ты зачем это сделала-то? Зачем Эллилон нарядила? Ночь-то твоя была, милорд тебя еще с утра зажимал-тискал. Ты зачем ему худышку подставила? Не понравился хозяин? Ох, не дури, красавица. Я, хоть гадать сроду не умела, и так вижу, что кровь у тебя погорячее морской воды будет. Неужто внимание настоящего хозяина тебе не надобно?

–Я привыкаю медленно. Мне сразу многовато будет.

–Хитришь что-то, – обиженно сказала Клоринда. – Мне-то все равно. Милорд меня не забудет. Мужчине иной раз и что серьезное обхватить надобно. Я носом не кручу, – по мне наш хозяин – муж и воин истинный. И что тебе не глянулось?

Собирая миски, Катрин раздумывала, что собственно ей не глянулось. Пайл был мужчиной достаточно габаритным, мощным, и в себе уверенным. Такие всегда вызывали у Катрин вполне понятное одобрение. На морду не страшен, борода приятная. Дикарь, конечно, но когда та дикость леди-сержанта пугала?

* * *

На следующий день Катрин удалось по-настоящему обследовать дом. Клоринда со Старым, прихватив в качестве носильщика Зеро, отправились на рынок. Эллилон вяло возилась на кухне (похоже, что склонностей к кулинарии у прелестной феи было не больше, чем у гостьи с севера). Лорд-кормилец в сопровождении рыжего оруженосца ушел на пристани, вернее, в одно из зданий у гавани, где у мореплавателей Редро размещалось нечто среднее между городским советом и корсарским штабом. Катрин на всякий случай запоминала обрывки разговоров, но в суть вникнуть не особенно пыталась. Долго здесь не задержимся, ни к чему мозги себе местечковой стратегией и политикой забивать. Тем более, что Ква, несомненно, уже занырнувший в самый центр событий, все узнает намного подробнее. Катрин начинала уже всерьез скучать по крошечной палубе «Квадро». Пусть там и тесно, зато никаких запретов. Здесь, собственно, тоже никто с палкой над душой не стоит, но само собою подразумевается, что северной «гостье» со двора выходить незачем. То, что и Эллилон оставалась вынужденной домоседкой, не очень утешало. Терпите, леди, терпите, глядишь, и в официальные наложницы выслужитесь.

Катрин посмотрела на подернутую дымкой тумана бухту, прислонила лопату к дереву. Хватит садово-огородных развлечений. Сходим на экскурсию, пока никто не мешает.

Подпрыгнуть, подтянуться и оказаться на галерее – дело секундное. Мягкие кожаные туфли ступали неслышно. Катрин осторожно выглянула за угол, – мерзопакостная девчонка торчала на своем излюбленном месте. Лежала животом на парапете и глазела на птиц. С самого утра сим вдумчивым делом занималась. На скалах над верхней тропой шло какое-то птичье заседание, – несколько наглых особей, похожих на светло-серых бакланов выясняли отношения со стайкой голенастых пичуг, обладающих на редкость писклявыми голосами.

Катрин проскользнула в дверь. Внутри было тихо, полутемно, отчетливо чувствовалась сырость. Вообще-то, не слишком уютно здесь жить. В доме даже камина нет, а скоро похолодает, дожди пойдут. Редро зимой отнюдь не тропический курорт. Одна радость и останется, – на кухне у очага сидеть, пироги печь. И толстеть. Ладно, так надолго мы здесь не задержимся.

Старый нож дожидался над косяком двери. Вот чем островная жизнь хороша, так это простотой технических решений в области дверных запоров и замков. Наивный народ, дети морей.

Подцепить засов ножом ничего не стоило. Катрин прикрыла дверь и с интересом оглядела обитель пиратского конунга. Сквозь бойницы попадали узкие лучи света. Мебели минимум – два сундука, покрытых козьими шкурами, лавка тяжелого темного дерева, низкое ложе из мешков шерсти. Ничего так себе ложе – просторное. Ведро, медный таз, – не чужд гигиене наш дикарский милорд. Катрин скептически оглядела пару мечей на шкуре над койкой – просто дубинки какие-то железные. И как таким убожеством корабли на абордаж берут? На "Квадро" уж на что набор оружия случайный, а на порядок лучше этой кустарщины. Правда, Старый на поясе таскает вроде бы недурной клинок. Должно быть, давний трофей. М-да, невелико счастье, когда ноги едва сгибаются, а все накопленное за жизнь на боку болтается.

Отдернув шкуру, заменяющую дверь, Катрин заглянула в следующую комнату. Темно как в заднице, из единственной бойницы падает свет, освещает горшки и корзины, кучу какого-то тряпья. Угу, – сокровищница. После прикосновения к блюду, торчащему из корзины на пальцах осталась пыль. Серебро, массивное, темное. Узор чеканки явно не местный. Тонкий, сложный, – на арабскую вязь похож. Под блюдом виднелись мешочки, похоже, – с монетами. Катрин трогать не стала, и так от пыли тянуло расчихаться. С такими средствами можно было бы и уборщицу нанять. Монарх задрипанный. Ладно, презренный металл нам ни к чему. Свою бы задницу унести в целости.

Катрин покинула пыльную казну. Окинула грустным взглядом хозяйскую спальню. Ни оружия приличного, ни планов с секретными проходами и фарватерами. Ни сапог толковых. Две пары вон в углу валяются, да только размера на четыре больше. Что же это за наказание с обувью? Так и до севера в тапочках дойдем. Это ведь только Жо мокасины предпочитает. Романтик.

У двери Катрин оглянулась на ложе. Отвертеться, пожалуй, не удастся. Потерпим. Не убивать же гостеприимного хозяина за естественное проявление основного инстинкта? Тип он неразборчивый, склонный к перверсиям, но боец, сразу видно, не из последних. Потрахаемся, если нужно. Блаженство изобразим. Но если Ква, сукин сын, еще дней пять проваландается... Спалить придется городишко. И на углях пожарища отковать все, что нужно из списка этих дурацких колец, стяжек и вертлюгов. Вместо молота башка одноглазого сойдет.

Ковать Катрин всё равно не умела, поэтому отставив нездоровые планы, вышла и аккуратно опустила запор на место. Оставалось обследовать еще три комнаты. Одна оказалась пустой, если не считать старого, рассохшегося ларя, да стопки пустых мешков. Во второй комнате обитал Тим. Ни замка, ни запора здесь не было – Катрин осторожно зашла. Небольшая комната неожиданно понравилась. Окна-бойницы выходили на бухту. Пахло не сыростью, а просто морем. Примитивная лежанка, застланная парой шерстяных одеял. Плащ на стене, колчаны со стрелами. Сундук. Открыв крышку, Катрин хмыкнула, – ну и странная же смесь оружия, одежды и украшений. Среди шелковых рубашек, грубо откованных браслетов и фибул с выпавшими камнями, обнаружились и небезынтересные вещи. Катрин выкопала оружие, поразительно похожее на европейский поигнард ( кинжал с сужающимся к острию треугольным клинком. Использовался в качестве даги.). Длиной чуть больше сорока сантиметров, цельнокованный, удобная рукоять обтянута шершавой черной кожей, и украшена единственным серебряным кольцом. Понятно, – такому оружию бойцы Редро применение найти затрудняются, – здесь предпочитают рубиться без особых фехтовальных ухищрений – от души и до тазовых костей. Доспехи носят скорее символические, а отбить чужой клинок и щитом можно. В общем, сей поигнард предмет совершенно лишний, и при случае его прибрать к рукам не грех. Катрин сунула кинжал в потертые черные ножны, пристроила в углу сундука, так, чтобы сразу найти можно было. Попалась еще одна интересная штука, – шапочка из черного бархата и кожи. Катрин даже хмыкнула про себя, – уж очень на тюбетейку-ермолку похожа. Но симпатичная. Сшита прекрасно – кожа и бархат удачно сочетаются. Экспроприировать, что ли? Успеется.

Приведя сундук в порядок, Катрин покинула комнату. Заглянула в апартаменты Рататоск. Маленькая комната, постель, табурет с тазом. На стене одиноко плащ болтается. Деревянная чаша с серебряными побрякушками. Больше смотреть не на что.

Бесшумно проходя по короткому коридору, услышала бормотание на галерее. В бойницу была видна Рататоск. Малявка все еще висела на парапете, и сердитым шепотом бубнила:

–Дай ему, длинноносый! Дай, что отскакиваешь?! Трусишка!

Со скалы раздавались многоголосые вопли дерущихся птиц.

Катрин покачала головой. Вот первая леди у островитян будет. С орнитологическими интересами. Глядишь, и заповедник организует.

* * *

После ужина Катрин рассчитывала удрать мыть посуду, но не тут-то было. Кормилец-хозяин ухватил за локоть:

–Куда? Работаешь много. И не там, Зеленоглазая.

Сдержав вздох, Катрин обвела зал в поисках спасения. Все уже вышли, только насупленная Рататоск зыркнула через плечо, да Клоринда отвернулась, делая вид что ничего не слышит и не видит.

–Милорд, вы мне руку передавите, – жалобно сказала Катрин.

–Ты не Эллилон, ты и кита выдержишь, – многообещающе ухмыльнулся хозяин. – Платье нравится?

–Я такое сроду не носила, – честно признала Катрин. Проклятая парча упрямо терла там, где кожа была особенно нежной.

–Да, ты в нарядах понимаешь, – лорд Пайл взял "утопленницу" и за вторую руку. – Женщинам твои выдумки нравятся. Только что же ты сама так скромна? Боишься кого?

–Я, милорд, боюсь не угодить. Я чужая, порядков не знаю. Мне б учиться, да присматриваться.

–Смеешься, – проурчал хозяин, крепко поглаживая обтянутые светлой парчой плечи зеленоглазой блондинки. – Любишь ты посмеяться, подразнить. Что тебе присматриваться? Пусть на тебя Рататоск смотрит. Уверенности тебе не занимать, утопленница. Тим вовсе одурел, на тебя глядя.

Катрин, понявшая, что посуду этим вечером мыть не посчастливится, кинула томный взгляд из-под ресниц:

–Тим? Да я на мальчика и не смотрю. Вот милорд всё время занят.

–А ты не стесняйся, сама приходи. Ты ведь не из застенчивых. Расскажи о севере, не торопясь, расскажи, – руки мужчины остановились пониже спину, дурацкая парча от крепких тисканий совершенно не спасала, и Катрин полностью уверилась, каким именно местом ей придется повествовать о диком Севере.

–Всё что милорд прикажет, – поскольку процесс остановить не удалось, Катрин пустила в ход оружие, настоятельно рекомендованное подругой, – голос приобрел вкрадчивые дразнящие нотки. Как у Фло, конечно, не получилось, но необразованный конунг явно уловил нюанс. Кошки здесь большая редкость, поэтому мужи на мурлыканье мигом отзываются.

Клоринда из залы улетучилась. Катрин слегка запрокинулась в крепких руках хозяина, позволила ему ощутить пахом упругость бедра. Оценить ответную мужскую готовность было не трудно.

–Играешь, северянка, – прошипел лорд Пайл, щекоча бородой. – Странные вы там. Распутством и притворством боги вас карают. Сейчас в спальню пойдем. Много у меня вопросов к тебе, Зеленоглазая.

–Как скажите, милорд, – с готовностью мяукнула Катрин. Продолжать интеллектуальную беседу на не протертом столе ей не хотелось. Этак замучаешься платье чинить-чистить.

–Раба своего возьми.

Очевидно, Катрин репутацию знаменитого северного лицедейства не поддержала, потому что, лорд Пайл засмеялся, глядя в изумленное лицо молодой женщины:

–Веди его, Зеленоглазая. Он интересен и насквозь лжив. Я вижу, да и Старый бурчит, что твой хитрец только притворяется полоумным. Кожа как у копченой рыбы, сила воинская, а душа кроличья. Гадаю, – уж не снизошел ли морской бог на вонючее ложе его матери? Или он из дарков кровью смешанных? Красив не по-людски.

–Милорд, про дарков, богов и мамашу его, ничего не ведаю. Красив он – ваша правда. И башка пустая, как котелок новый. Хоть пытайте его, кроме глупости несвязной ничего не услышите.

–Не хочу я его пытать, – тихо прошептал Пайл. – Не хочу кожу портить. Мне его покорность нужна. Вся, без остатка.

–Милорд, – Катрин пыталась взять себя в руки, – милорд, власть ваша, – что хотите с ним делайте. Он и пикнуть не посмеет.

Лорд Пайл улыбнулся. Катрин чувствовала себя в его объятиях беспомощной туповатой куклой, и это начинало бесить. А не выдавить ли тебе оба глаза, конунг многосексуальный?

–Раб косноязычен, умом и в правду не силен. Наказать – так и последнего рассудка лишится. Кому он тогда нужен? Ты мне его покорным сделай.

–Я?! – Катрин непритворно изумилась. – Милорд, я-то при чем? Я женщина нищая, бездомная. Неужели он моих приказов слушаться будет, когда вы здесь хозяин богу равный?

–Не знаю, Зеленоглазая, чем ты его околдовала, да только он тебя своей хозяйкой до сих пор почитает. Туп он, тут ты права. Вот и сделай, так чтобы понял, кому повиноваться надлежит. И мне докажи, что он тебе вовсе не нужен. Или у вас на севере к рабам как к зверькам дорогим привязываются? Покажи, мне любопытно.

–Милорд, воля ваша, но в постель я с ним не лягу. Недостойно это…

Среагировать Катрин успела, наклонила голову, – вместо пощечины получила по лбу. Лорд Пайл, морщась, тряхнул ушибленными пальцами:

–Зеленоглазая, я тебе говорил, что упрямства не люблю? Приведи своего осла. Дальше будет то, что я пожелаю. Он должен одного хозяина иметь. Или хочешь ошейник надеть и рядом с ним место занять? На соломе спать любишь?

Катрин вздохнула и прошептала:

–Простите, милорд. Не люблю я этих рабов. Но если милорд пожелает, я его сама вымою, в порядок приведу и на поводке приведу, из рук в руки передам. Законы ваши я не сразу понимаю, уж не гневайтесь.

–Все ты понимаешь, – лорд Пайл сжал женскую ягодицу так что, Катрин заскулила. – У женщины, корабля и раба один хозяин бывает. Давай, Зеленоглазая, ночь коротка, и торопить меня лаской больше не смей. Развлекай. Скоро в море уходим, хочу чтобы было что вспомнить, – он слегка оттолкнул молодую женщину.

Катрин вышла в темный двор. Задница болела. Синяк будет. Вот же дерьмо. Катрин сплюнула под стену. Докатилась до должности сутенерши-сводницы. Может, вспороть брюхо этому любителю нетрадиционных развлечений? Кишки на коленях тоже очень свежее и увлекательное впечатление. Впрочем, бородач подобное наверняка видел.

Зеро обитал в сарайчике, переделанном из хлева. В доме первого лорда Редро скота (кроме баб и избранных экземпляров мужского пола) не держали. Катрин сунулась в низкую дверь.

Зеро ужинал. Катрин разглядела здоровенную миску с кашей и двумя солидного размера жареными рыбами. Голодом голозадого не морили, – жрал то же, что и прочие домочадцы. Смуглый обжора вздрогнул и подавился, – обозленная Катрин забылась и двигалась бесшумно.

–Хватит кашлять, – приказала Катрин.

Зеро скорчившись на коленях, уткнулся носом в солому и пытался утихнуть.

–Вода есть? – поинтересовалась Катрин.

Раб кивнул и шумно глотнул из кувшина.

–Попил – поел? Пошли.

–Куда, Госпожа?

–Трахаться, – мрачно пояснила Катрин.

Зеро снова принялся судорожно кашлять.

–Что ты чахотку симулируешь, идиотская морда? Хватит глаза таращить. Я тебя трахать не буду. И ты меня не будешь. Ну, что ты вылупился? Власть переменилась. Не забыл, как ты меня дрючил? Теперь твоя очередь подставляться. Лорд милостивый великую честь тебе оказывает. Может и мне окажет. До кучи. Вставай, чучело.

–Госпожа, – в ужасе пролепетал Зеро, – я не тот…

–Я тоже не та. Опущенные мы. Пошли страдать.

–Госпожа, я не могу. Не нужно…

Катрин замахнулась, но не ударила:

–Заткнись. Я больше не твоя госпожа. Только об остальном язык попридерживай. Слава шпиона даже такому идиоту, как ты не нужна. Пошли конунга развлекать.

–Кого? – похоже, незнакомое слово перепугало смуглокожего страдальца, больше чем сомнительные планы бывшей хозяйки на ночь.

–Самодержца местного. Того, кому твоя задница приглянулась. Ты опыт гомосексуальных контактов имеешь?

–А, это… – Зеро как ни странно, слегка успокоился. – Не нужно, Госпожа.

–Баран, если ты лояльность этому уроду бородатому не докажешь, придется драться. Я, может и уйду, когда этого извращенца прирежу, а с тебя потом шкуру наверняка сдерут. Уж лучше тебе задницей рискнуть. Я, между прочим, выдержала твои хамские радости. Решай, – надо – не надо?

–Простите, Госпожа. Я не о том. Все сделаю, только не отдавайте меня.

–Ты в своем уме? – Катрин стало не по себе. – Здесь ты живой будешь. Если постараешься. А я что здесь могу? Уйти бы самой.

–Вы все можете. И уйти, и меня с собой взять. Умоляю!

Катрин застонала сквозь зубы:

–Потом разберемся. Пошли, или он сейчас сюда ввалится и нас на соломе оприходует. Потом еще выпорет за медлительность. И на цепь посадит.

–На цепь не нужно, – судорожно пробормотал Зеро и принялся подниматься. На ногах он стоял не слишком уверенно. Вокруг левого глаза раба Катрин разглядела густую тень.

–Он приложил? – с долей некоторого сочувствия спросила Катрин.

Зеро кивнул.

–Вот ты идиот, – вздохнула Катрин. – Проявил бы догадливость и услужливость, сейчас бы мы оба в такой тошнотворной ситуации не оказались. Тебе рожу замазать нужно.

Зеро шел покорно. Катрин заскочила в дом. То, что местные дамы называли «краской для лица» лежало на месте. Катрин прихватила шкатулку. Раб безропотно сел на колоду, подставил лицо лунному свету. Пудрить гладкую темную кожу было бессмысленно. Пришлось обвести и второй глаз густыми тенями, потом подравнять краской подбитый. Катрин неожиданно впечатлилась, – с театральными трагическими провалами глазниц лицо раба приобрело мистическую, почти роковую значительность. Даже не верится что у столь таинственного существа голова абсолютно пустая.