Текст книги "Вернуться (СИ)"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 53 страниц)

–Ну... Посмотреть, раз уж покойник так пожелал, можно. Но если там деньги, или побрякушки, я бы не стал их себе оставлять. Не то чтобы я уж очень суеверный, но сокровища мертвяков удачи не приносят – об этом все знают. Тем более, если там монеты, то их маловато, – Квазимодо рассеянно перекладывал пергаменты. – Катрин, как думаешь – может лодка в море сто лет проплавать?

–Я откуда знаю? Это вы мореплаватели-флотоводцы. На посланиях, что, – даты имеются?

–Я печати не ломал. Просто буквы странные, и чернила необычные. Раньше, говорят, чернила из каракатиц добывали.

–Хрен с ними, с каракатицами. Я вскрываю, – Катрин поддела острием ножа старый пергамент свертка. На стол вывалился мешочек из истлевшего бархата. От первого же прикосновения ткань рассыпалась.

–Прах и пепел, – пробормотала Катрин, и, высвободив из трухи бархата два небольших предмета, с разочарованием заметила: – Перстень и печать.

–Большая печать, – с уважением сказал Квазимодо. – Такая простому купцу не требуется.

Жо заметил, что одноглазый брать в руки загадочные предметы не спешит, и осторожно взял сам. С трудом прочел:

–"Бл. лорд Тром. Верно!" Хм, "Бл" – видимо, благородный. "Верно!" – скорее всего, девиз. А почему здесь петля с веревкой изображена? Благородный лорд частным палачом подрабатывал?

Квазимодо живо выхватил печать из рук друга:

–Это не петля. Здесь кошель, туго набитый серебром, изображен. Лорд Тром! Надо же! Может, и не зря на меня мертвец с таким намеком глянул. Вот судьба наша какие петли крутит!

–Ты что, мертвеца по печати опознал? – удивилась Катрин. – С виду он постарше тебя будет. Раза в четыре.

–Нет, мертвеца я не знаю, – сказал одноглазый шкипер, внимательно разглядывая печать. – Вряд ли тот бедняга в лодке действительно из рода Тромов был. У них в роду мужчины в плечах пошире, да ростом поменьше. Но знавал я одного лорда Трома. Понятно, не того, что эту печать оставил, а сына его, а может, внука. Встречались, да. Благороднейший человек был. Не по званию – по отваге. Похоронили мы его все вместе – Ныр, Теа и я. Хотя нет – Теа тогда опять в ящике сидела. Ну, это не важно. Так вот, – лорд Тром плохо умирал. У него рука отгнила. Как это? – Квазимодо почесал щеку, напрягся и вспомнил: – Кангрена у него была. Мучился милорд. Но умер не от гнили – в бою погиб. Достойно умер. Я потом в Глоре к его вдове заходил, рассказал, что да как. Свидетельство смерти в порту подписал. Мне еще доля в наследстве полагалась. Ну, это тоже неважно. Короче, – род Тромов в старину не из последних был. Про них давнюю сагу сложили. Что-то вовсе несусветное там наврали...

–Несусветное?! – пробормотала сидящая на корточках Рататоск. – Что?

–Не помню, – с некоторым раздражением сказал шкипер. – Я в детстве слышал, да потом мне все сказки вместе с глазом из башки разом и вышибли. В общем – придется еще раз к уважаемым Тромам зайти. Надеюсь, никто из них деда-прадеда уже не помнит. Прошлый раз так рыдали, что и моя Теа тоже чуть не заскулила. Пришлось джином отпаивать. Знаешь, Кэт, там детишки маленькие, вдова... – Квазимодо замолчал на полуслове.

–Ладно тебе, по нам еще рановато скулить, – сказала Катрин. – Понятно, – магических кристаллов мы в пакете не нашли. Перстень тоже – отнюдь не Кольцо Всевластья. Обычный аметист. На память кто-то передавал. Оно и к лучшему. Нам только магических артефактов не хватало. Рата, хватит глазами хлопать – тебя кухня ждет. Там полный бардак. Проваливай.

–Моя леди, я потом быстро управлюсь! – взмолилась девчонка. – Можно мне досмотреть?

–Что тут смотреть? – пробурчала Катрин. – Вот Вини-Пух подальше от древностей держится, и правильно делает. Археология – большая гадость. Это я вам как практически дипломированный специалист говорю...

Все с интересом смотрели, как предводительница разворачивает последний сверток:

–Меч-кладенец, – Катрин хмыкнула. – Модель бюджетная, зачулочная.

На столе лежал короткий, длиной с ладонь, кинжальчик в растрескавшихся кожаных ножнах. Катрин с трудом высвободила клинок:

–Можно в зубах ковыряться. Или карандаш для подводки глаз точить. Очень полезная вещь.

Миниатюрное оружие осмотрели по очереди, и Квазимодо вынес вердикт:

–Игрушка. Больше "полкороны" не потянет. Разве что железо неплохое. Все равно игрушка. Если носить тайком, – так лучше уж "тычок" или тонкий стилет. В зубах ковыряться не стоит – зубы попортятся. Зубы – это же о-го-го! Стоит эмаль царапнуть или десну – гниль мигом прицепится. К примеру, взять зубоверток, – они...

–Ква, только не начинай, – предупредила Катрин. – Стоматолог-энтузиаст, блин. Будешь позже нашим парням мозг разрывать популярно-фантастическими лекциями. Кстати, скажи Вини-Пуху, что если он продолжит зубы исключительно для проформы чистить, – будет жрать одну фасоль. По две фасолины на обед и ужин.

–Скажу, – шкипер ухмыльнулся. – И про фасоль, и про зубоверток. Мне тренироваться в разговорах нужно. Если одну только правду говорить – до Глора вовсе слабоумным доберусь. Как тогда жить? Как с купцами разговаривать? Как на рынок ходить?

–Ты с мертвяками почаще в дискуссии вступай, – посоветовала Катрин. – А то ночью присмирел, онемел как контуженая килька. Ладно, убираем эту древнюю корреспонденцию, и идем делом заниматься.

–Миледи, – Рата смотрела умоляюще. – Можно мне ножик? Я его поношу, пока вы меня не продадите. Можно?

–Оружие еще заслужить нужно. Ты, дитя порока, знаешь, что за клинком ухаживать нужно? Чистить-точить вовремя? Ты собственный нос-то, когда вовремя вытирать научишься?

–Я пойду, генератор проверю, – поспешно сказал Жо.

Стоит Кэт оседлать любимую тему, и наставница сама способна кому угодно мозг взорвать. И откуда такой фанатизм к оружию у красивой молодой женщины?

* * *

Дожди приходили короткими зарядами – холодными, секущими. Потом тучи неохотно редели, выглядывало бледное, почти не греющее солнце. И тут же на «Квадро» вновь наваливался мрачный темно-серый покров, готовый вылить следующий заряд дождя. «Почти глорская зима», – сказал Ква. Управлять катамараном из относительно теплой рубки оказалось невозможно, – стекло, треснувшее во время боя, все время заливало. Щетки-дворники исправить так и не удалось. Рулевым приходилось мерзнуть наверху в кокпите.

Жо стоял за штурвалом. Рататоск, закутавшись в плащ, сидела на планшире и болтала ногами, обутыми в нечто мягкое и сложно объяснимое. Сию обувь всезнающая наставница обозвала "опорками". В последнее время девчонка довольно много времени проводила в кокпите, преимущественно в вахту Жо, и честно говоря, юный рулевой не думал возражать. Болтать с любознательной островитянкой было забавно. Жо часто удивляло, почему Рата, напрочь лишенная образования и выросшая в глухомани изолированных островов, обладает столь неуемной жаждой знать все подряд. Глупенькой "скандинавская" белка отнюдь не была, многое улавливала на лету. К тому же, малолетняя вдова перестала заводить разговоры на двусмысленные темы. Жо знал, что здесь не обошлось без влияния Катрин. Как-то довелось случайно подслушать. Жо с ужасом осознал, что за всю его, в общем-то, немаленькую пятнадцатилетнюю жизнь, с ним никто не говорил столь откровенно на сексуальные темы. Никто с такой жестокой прямотой не объяснял разницу между "откровенным лядством", "жеманным бабским флиртом" и "серьезными, без соплей, постельными отношениями". Вправлять мозги Катрин умела. О подобных неприличных, но занятных вещах Жо, естественно, знал. Но если бы ему так напрямик объяснили в детстве, пожалуй, мальчик с месяц проходил бы с пылающими ушами. Рататоск пережила лекцию без особых потрясений. Наверное, женщинам многие открытия даются легче. И потом, Рата ведь действительно не совсем ребенок. Хотя на эту тему Жо категорически отказывался размышлять даже сам с собой.

Из серой дождевой пелены спикировал Витамин. Хлопая крыльями, проковылял по палубе. Рата наклонила ведро и баклан выплюнул туда серебристую, бьющую хвостом рыбешку.

–Молодец. Отличник боевой и политической, – похвалила девочка.

Жо улыбнулся. Малопонятные словечки и выражения наставницы приживались в экипаже с цепкостью подзаборной крапивы. Чего стоило одно всеобъемлющее понятие "офигительно", некогда подцепленное бывшим вором и распространенное уже по обе стороны океана.

–Милорд Жо, полведра рыбки у нас уже есть, – Рата гордо взвесила емкость с добычей.

–Да, Витамин сегодня в ударе, – согласился юноша.

Баклан одобрительно глянул на него, перепрыгнул на леер и лихо сорвался в полет.

–Зимой рыба косяками к берегу так и прет, – Рататоск посмотрела в дождливую пелену, туда, где прятался берег. – Правду говорят, что зимой все сухопутные горожане едят свинину?

–Ну, может быть и не все, но многие. И едят, и заготавливают всякие там окорока, колбасы, сосиски и сардельки, шпик и зельц.

–Понятно. Я свинину два раза пробовала. Нам привозили. Вообще-то, на Редро только овец и кур разводят. Колбаски из баранины делают, и больше ничего такого. Леди Катрин как-то сказала, что если бы мой муж больше о государственных делах думал, а не сарделькой протухшей, где попало ошалело размахивал, то я бы так и осталась первой леди Редро. Сардельки их что, – в джине вымачивают? Ну, раз они мозг туманят?

Жо хрюкнул и сдавленно сказал:

–Рата, я не думаю, что сардельки в спиртном вымачивают. Разве что в редких, деликатесных случаях.

–Ой, я кажется пошлость сказала! Милорд, я не нарочно, честное слово!

Жо не выдержал, засмеялся.

Рата неуверенно хихикнула и сказала:

–Милорд, вы только леди не рассказывайте. Она тоже посмеется, а мне потом отжиматься не меньше ста раз. Я не против, но у нас прошлый раз из-за отжиманий рыба подгорела.

–Да, рыба нам всем приелась. Мы определенно по мясу соскучились. Ничего, придем в Глор, и свининой угостимся, и телятиной, и уткой по-пекински. И в мясную лавку на экскурсию сходим. Я, между прочим, в большом городе, можно сказать, тоже не бывал. Интересно глянуть.

–Нет, не интересно. Не нужно Глора. Лучше будем так плыть и плыть. Ничего, что мука кончилась. Рыба и так вкусная. Ну, и полезная.

–Рыба, конечно полезная. Но от хлеба я бы тоже не отказался. И от мяса. И от сосисок-сарделек безалкогольных. И от чего-нибудь сладенького. Рата, ты почему в Глор не хочешь?

–Вы меня там продадите.

–Не выдумывай. Мы людьми не торгуем. Вон – с нами даже Зеро таскается. Уж на что бестолочь трусливая.

–Вам его деть некуда. И меня некуда. А в Глоре на нас покупатель найдется. Зеро дорого купят. Он... он редкостный. А меня разве что в служанки возьмут. Потому что с виду я очень мало ем.

–Ешь ты вполне нормально.

–Я говорю – с виду мало. Потом разглядят что обманула. Бить будут. Нет, я не боюсь. Только меня в море никогда не пустят. Милорд Жо, нельзя ли меня куда-то на корабль продать? Ну, если выбор будет? Мне очень нравится на "Квадро". И вообще на море. Здесь во все стороны видно. В Глоре нужны девушки на корабли? Можно будет сказать, что я на "драконе" ходила. Я про "Квадро" слова никому не скажу, честное слово.

–Хватит глупости болтать, – сердито сказал Жо. – Катрин позаботится, чтобы все нормально было. Наша леди совсем не такая жесткая, как кажется.

–Я знаю. Она ко мне хорошо относится, хотя и ругает нещадно. Учит. И со скалы тогда помогла слезть... Оружие позволила пока поносить, – Рата потрогала кинжалчик на поясе. – Только служанка-то вам всё равно не нужна.

–Служанка не нужна, это точно, – согласился Жо. – Ты уж на кого другого учись. Мы, наверное, с "Квадро" сойдем. И куда дальше двинемся, сами пока не знаем. Но ты не волнуйся, – мы тебя просто так не бросим. Ты же теперь морская девочка, ни какая-нибудь... Всё будет хорошо.

–Понятно, – Рататоск вздохнула. – Вы, милорд, добрый. Только... думаете всегда не о том, о чем надо. Вы меня хоть нож научите точить. Ква смеется – говорит, давай, со своего топора начинай.

На палубе появилась Катрин. Глянула на небо, выкинула за борт луковую шелуху, подозрительно покосилась на Жо и девочку:

–Ратка, ты мешок за борт вытряхивала или по всему судну трясла? К тому же, сам мешок неплохо бы на место класть. О чем беседуем?

–В основном, о деликатесах. Кэт, ты бы не могла с нами поговорить?

Катрин, постукивая каблуками, слегка потертых, но нарядных сапог, подошла:

–Вам, что, про шашлык с ВДНХ рассказать? Не сильна я в деликатесах. Полагаю, об этом по моей стряпне можно догадаться.

–Про деликатесы мы и сами нафантазируем. Кэт, извини, но Рата очень беспокоится – что с ней в Глоре будет? Мы можем как-то ситуацию прояснить?

–С Рататоск будет то, что она заслужит, – мрачно сказала Катрин. – Где он, тот Глор? Если доберемся, решим судьбу красавицы на общем собрании попечителей. Лично я ничего конкретного обещать не берусь.

–Надеюсь, мы отнесемся к Рате как к равноправному товарищу по команде? – с вызовом спросил Жо. – Она хорошо работает, и многому научилась.

–Давай-ка без агитации. Пока наша прекрасная золушка научилась замечательно отжиматься. А с дисциплиной у нее проблемы. Мозг напрягать она тоже только через раз предпочитает. Насчет работы, гм... И Зеро у нас вполне исправно работает. Особенно когда ему пальцем укажешь что именно делать, откуда и докуда. Трудолюбие исключительное. Вот только относимся ли мы к красавцу как к товарищу по команде? По-моему, даже Витамин нам как-то ближе.

–Зеро трус. Стопроцентный, – угрюмо сказал Жо. – Рата совсем не такая.

–Да, доблести у Рататоск в избытке. Только чем отличается ее бесстрашие неукротимое от глупости безрассудной? Рата, – губы не надувай. Мы с тобой эту тему не раз обсуждали. И перестань парню на жалость давить. Твоя судьба в очень малой мере от него зависит. Да и от меня, кстати, тоже. Обстоятельства нами распоряжаются, исключительно, обстоятельства. Ненавижу я такое положение вещей, но правда есть правда. Так что, будь девицей сознательной и Жо на мозги не капай. Он уже тоже губы надувать научился. Опыта в общении с кокетливыми девушками у него маловато.

–Кэт, ты что говоришь? – Жо рассердился всерьез.

На палубу выскользнул Сиге. Выражение его вытянутого темного лица было крайне обеспокоенным:

–Что случилось, моя леди?

–Вроде ничего, – Катрин слегка удивилась. – Обсуждаем общечеловеческие ценности и прочую чушь.

–Я не про это, – селк тревожно озирался. – Что с морем?

Жо крепче ухватился за штурвал и завертел головой. Море было пустынно. Берега на севере не видно, хотя небо там слегка и просветлело. Лишь вдали, на юго-западе прозрачную свинцовость небосвода портили низкие и темные дождевые тучи.

–Картинку включи, – торопливо, сглатывая окончания слов, сказал Сиге.

Жо включил радар. На мониторе возникла изломанные зеленоватые очертания далекой береговой линии. Ничего необычного и экстренного прибор не показывал.

Неожиданно с неба спикировал Витамин, чуть не врезался в мачту, панически захлопал крыльями, придушенно квакнул и заковылял к ногам Рататоск.

–Что у вас здесь такое? – поинтересовался, поднимаясь из люка, Квазимодо. – Ругаться собрались? То-то меня крутит. Мы с Вини только захрапели...

Катрин кинула на одноглазого короткий взгляд, и Ква мгновенно замер.

–Что?

Катрин дернула плечом, ее рука, вероятно, бессознательно, скользнула по ремню с оружием.

Теперь Жо тоже чувствовал повисшее в воздухе напряжение. Вязкое, давящее. Совершенно не похожее на обжигающе-ледяную судорогу предчувствия близкого боя.

Водная поверхность на горизонте начала медленно вспухать...

Рататоск едва слышно ахнула.

...Море надувалось широким пузырем. Покатая опухоль все ширилась, ширилась, и Жо не сразу понял, что со дна моря поднимается остров. Серый, огромный, неправдоподобно гладкий...

–Право руля, – выдохнул Сиге. – Быстрее с глубины!

Жо казалось, что все это странная галлюцинация, но руки повиновались команде. "Квадро" круто сменил курс. Резко хлопнул над головой грот. Ква и Катрин опомнившись, кинулись к снастям. Сиге уже работал. Закладывая штурвал еще круче, Жо увидел Зеро, замершего на коленях на носу. Раб, раскрыв рот, в ужасе смотрел на все поднимающуюся со дна серую твердь. На нос, ловко лавируя между снастями и людьми, проскакала Рататоск, ухватила Зеро за шиворот, попыталась поднять на ноги... Жо крепче навалился на упрямящийся штурвал. Катамаран недовольно сопротивлялся...

...Серая опухоль, казалось, целиком охватила юго-восточную сторону горизонта...

Витамин, втянул длинную шею, заскребся, забираясь под штурманский столик.

..."Квадро", наконец, смирившись с новым курсом, с шелестом резал волны. Ветер туго наполнил грот. Зеро с Сиге, и старающаяся им помочь Рата, заканчивали подтягивать стаксель.

Жо осознал что ОНО – живое. Теперь можно было угадать очертания титанических плавников и головы. Но глаза по-прежнему отказывались верить в размеры. Ничто живое не может быть столь громадно...

Люди столпились в кокпите. Почему-то очень хотелось держаться всем вместе. Зеро скорчился на корточках у люка. Все молчали. Даже просто набирать в легкие воздух было тяжело...

–Фастиклон[4]4
  Фатиклон (правильно – фастиколон или фаститоколон) – в средневековых бестиариях гигантская черепаха, столь огромная, что мореходы нередко принимали ее за остров.


[Закрыть] , – с ужасом и благоговением прошептал Квазимодо. – Значит, они и вправду бывают.

–Скорее, это Хар-Бда[5]5
  Хар-Бда – (искаженное Харибда) – в греческой мифологии чудовище. Обитало на берегу пролива и трижды в день выпивало всю воду, чтобы потом извергнуть обратно.


[Закрыть] , – прошелестел Сиге. – ОН может нас проглотить. Нужно включить магию и быстрее уходить.

–А если это фастиклон? Тогда Он нас услышит и погонится. Магию в воде хорошо слышно. ОНО на фастиклона куда больше похоже.

–Блин, биологи-ихтиологи, что б вас... – прошептала Катрин. – ОНО корабли жрет?

Ква и селк переглянулись:

–Кто ж ЕГО знает? ОНО только в легендах бывает.

–Где легенды – там и магия. Жо, включай двигатель.

Юноша, не дыша, нажал клавиши и очень плавно отжал рычаги мощности до упора. "Квадро" чуть ощутимо завибрировал и прибавил хода.

Чудовищное Нечто за кормой никак не отреагировало. Экипаж "Квадро" облегченно перевел дух.

–Что мы ЕМУ? Даже не соринка, – просто пыль, – заметил Квазимодо, потирая щеку.

–ОН – глухой, – уверенно прошептала Рататоск. – Иначе ему бы в уши рыба и плавник набивался. Ведь уши у него размером с утесы должны быть.

–Мы для него как креветки для стурворма, – сказал Сиге. – Неинтересны. Разве что случайно в брюхо попадем.

–Чем же он питается? – Жо вытер о штаны вспотевшие ладони, и снова ухватил штурвал. – О, боги, – глазам своим не верю, – это создание размером с десяток авианосцев.

–Это все-таки фастиклон, – задумчиво сказал Квазимодо. – Они ведь...

Глухой всеобъемлющий звук заглушил слова шкипера. Над морем пронеслось дуновение, подобное первому порыву неистового тропического урагана. Волны сбились со своего ритма, – над поверхностью пронеслись мелкие брызги. В следующий миг Жо почувствовал, как катамаран потянуло назад. Волны вскипели и двинулись вспять...

..."Квадро" выдержал. Сто пятьдесят лошадиных сил двигателя и попутный ветер позволили хоть и до жути медленно, но все же идти вперед. Но Жо не сказал бы, что это были лучшие двадцать минут в его жизни...

Гигантский живой остров медленно погружался в пучину. Вскоре катамаран сильно закачало, застонали снасти, взлетели высокие брызги от бьющих в корму волн и все успокоилось. Горизонт был чист, от берега тянулись все те же, мрачные, полные дождя, тучи.

–Пожалуй, рискнем и дня два-три пойдем ближе к берегу, – протянул Сиге. – Как думаешь, Ква?

Одноглазый шкипер с готовностью закивал. Рифы и вероятность встретить чужое судно, сейчас казались сущей мелочью.

Вечером, проспавший всё интересное Вини-Пух упорно считал, что над ним смеются. Живой остров, – ну, да, как же, нашли дурака. Детям сказки рассказывайте.

* * *

Еще шесть дней тоскливого сумрака, незаметно переходящего в ночь, и столь же вяло перетекающего в утро. Солнце появилось всего раза три, зато холодные дожди не уставали напоминать о себе каждый день. Зима.

Пальцы в латных перчатках, годных на все случаи жизни, не мерзли. Не зря Катрин эти диковинные перчатки так ценит. Жо привычно шевельнул штурвалом, подправляя курс, – обтягивающая штурвал кожа, за время перехода заметно вытерлась и местами потрескалась. Да, – "Квадро" теперь настоящий морской волк. Не каждому катамарану посчастливиться пройти столь длинный путь. Это вам не всяких там цензоров вокруг виллы катать.

–Жо, а что будет, если солнце вообще не взойдет? – задумчиво спросила Рататоск. Она восседала на своем месте, закутанная в плащ и замотанная длинным шикарным шарфом, выданным во временное пользование госпожой.

–Солнце всегда на месте, – успокоил Жо. – Даже ночью оно никуда не исчезает, просто освещает другую сторону земли. Всходить и заходить – такой уж закон у светила. Можешь не волноваться. Солнце обязательно взойдет.

–Если солнце не взойдет – взойдет что-нибудь другое, – заметил Квазимодо, разглядывающий в подзорную трубу едва видимый берег. – Например – луна. Ей малость приплатят, чтобы светила поярче, и будет полный порядок. На фига нам вообще солнце нужно?

–Любите вы со мной как с дурочкой разговаривать, – с разочарованием пробурчала девочка. – Я же сказала – 'если представить'. Интересно ведь представить то, чего никогда не бывало. Вот звезды, луна в небе, а рассвета всё нет и нет. Петухи вовсе с ума посходили. Луна над головой висит как последний в мире светильник. Темная Сестра из-за сестры-луны злобно так выглядывает, диких дарков к битве созывает. И приходят страшные дарки. И хобии идут, и лемуры, и слуа со своими копьями, и даже глупые токолоши, о которых вы рассказывали. И некуда людям бежать. Закрываются в домах, сражаются до последнего. И нет никому спасения.

–Ух, Рата, аж мороз по коже, – сказал Квазимодо. – Ну тебя, и так холодно. Тебе бы сказки да саги страшные придумывать. Я когда в лекарне лечился, там тоже сказки, хм, рассказывали-показывали. Про то, как мертвяки по ночам в окна лезут, людям шеи откусывают, кровь пускают. Не поймешь – то ли страшно, то ли смешно. Нелепо. К примеру, тот моряк в лодке, он нам, не то чтоб шею грызть, он же нам вообще худого не желал. Он, мне кажется, просто свой зарок до конца выполнял. Хотя жутко было. Я так понимаю – люди при жизни разные, значит и после смерти тоже разные. Например, если мы вдруг Хенка встретим – неужели он нам дурного возжелает? Вообще-то, мертвые к предкам уходят, и это правильно. С другой стороны, – если неотложные дела на земле остались, приходится некоторым покойникам задержаться. В общем, – как кому выпало. Главное, не вцепляться в горло ни в чем не повинным людям. Мы же все-таки не хобии. Вот с теми, если без солнца, я бы не хотел встречаться. Только ты, Рата, заблуждаешься – это только на вашем Редро дарков под корень вывели. А так они везде живут. Вон – берег ни единого огонька, а кто-то из диких, наверняка, вдоль моря шляется. Чуть дальше от берега шагни, – на сто дней вокруг людей нет, а дарки-то водятся. И в море, и в горах, и в лесах. Ты об этом нашу леди спроси, – она много знает.

–Она мне рассказывает, – Рата потерла торчащий из-под шарфа замерший нос. – Госпожа сказала, что мне образование нужно повышать.

–Это она правильно сказала. Тебе, кстати, на кухню не пора? А то леди тебе прямо сейчас образование повысит. Вспотеешь отжиматься.

–На кухне делать нечего. Рыбу мы сварили, а больше на обед ничего не будет. Все мешки уже вытрясли. Одна соль осталась. Если я вам мешаю, так и скажите, – я уйду.

–Да сиди, – шкипер снова поднял к единственному оку подзорную трубу, – без тебя скучно. Может, ты Жо мешаешь, – так он сам скажет. У него, я помню, тоже язык когда-то имелся.

–Нет, мне интересно, – юный рулевой улыбнулся. – Рата, ты еще расскажи, что будет, если действительно вечная ночь наступит.

–Разве можно такое допускать? – девчонка прищурилась. – Нужно быстрее чудище ловить, – то, которое Сиге этим Хар-Бда именует. Пусть воду зверь выплюнет – внутри пустота окажется. Разложить в брюхе большой костер – чудище взлетит. Милорд Жо рассказывал, что теплый воздух легче холодного и можно шары специальные запускать, так? Чудище будет лететь, пузо у него высохнет и прозрачным как рыбья кожа станет. Получится преогромный светильник. И луне доплачивать ни к чему будет.

Парни засмеялись.

–Свежая идея. Неординарная, – сказал Жо. – Вот только чудище может возражать. Вдруг его изжога раздражает?

–Чудищу Ква все разъяснит. Милорд-шкипер умеет этак убедительно два и два складывать, – серьезно сказала Рататоск. – Разве трудно будет доказать чудищу, что просто здорово вот так среди облаков парить, ярко светиться, и дым из дырочек пускать?

–Рата, тебе наша леди про такого мелкого дарка, что ехидной зовется, не рассказывала? – поинтересовался Квазимодо, не опуская подзорной трубы.

Рататоск не выдержала, прыснула.

–Смешно ей, – проворчал штурман, сдерживая улыбку. – Давайте-давайте – над кривым каждый поиздеваться готов. Некому за меня заступиться. Теа моя родная далеко, не нужен я никому. Ничего, вот придется в переговоры вступать, вспомните меня. Ведь вы с тем же Хар-Бда как к разговору приступите? Наверняка начнете надрываться, в задницу ему орать, приказывать, чтобы сдавался немедленно.

Жо и Рата представили эту картину и покатились со смеху. Ква и сам смеялся, не опуская, впрочем, подзорной трубы.

–Веселитесь? – у трапа стояла Катрин. – Рата, шла бы ты на камбуз.

Девчонка немедленно спрыгнула со своего насеста:

–Что надо делать, моя леди?

–Ну, вообще-то, там теплее.

–Миледи, я не замерзла. Можно, я еще на море посмотрю?

–Да любуйся. Что б оно высохло, это море, – Катрин с омерзением посмотрела на серые волны, потом глянула на бак, – туда, где Зеро, закутавшись в старый плащ, чистил нынешний самодельный якорь.

Жо знал, о чем думает наставница. Уже несколько раз Катрин занималась воспитанием раба. Уводила его вниз, в каюту, сначала можно было расслышать свист ремня и жалобные придушенные охи Голозадого. Потом наступала тишина. В первый раз Жо почувствовал себя жутко неловко. Ква, что вместе с Винни-Пухом подвешивал вялиться рыбу, покосился на юношу:

–Я так думаю – правильно. Спокойней будет. И нам, и ей. Мы же не чурбаки. Понимаем.

Он с Вини принялся обсуждать, как лучше развесить рыбу, чтобы сохла в такой сырости. Жо подумал, что придает слишком много значения естественному течению вещей. В конце-концов, мама тоже весьма либерально к сексу относится.

Зеро появился сам не свой. Деревяно прошел по палубе, забыв сутулится, сел-упал на плащ за своим рундуком. Выражение его смуглого лица было очень странным, – даже не понять, блаженство или страдание окостенело на безупречно красивом профиле. Жо опять почувствовал себя жутко сконфуженным, особенно когда у штурвала появилась Рата. Девчонка бросила на неподвижного раба понимающий взгляд, окончательно испортивший настроение Жо. Потом Рататоск подперла подбородок кулаком и принялась смотреть в море. Жо подумал, что она промолчит, но девочка неожиданно пробормотала:

–Верно говорят, – воин должен быть спокоен. Тогда он будет думать о битве. Я много раз об этом слышала. Только никогда не слыхивала, как быть, когда воин – воительница? Наверное, нет разницы, – Рата покосилась на Жо и забеспокоилась: – Я пошлую глупость сказала, да, милорд?

–Нет, – Жо постарался небрежно пожать плечами, – в любом случае, думаю это совершенно не наше дело.

Рататоск кивнула, тут прилетел Витамин, принялся с подозрительным интересом разглядывать вязанку рыбы, и неприятная тема была забыта.

Потом Жо пытался осмыслить реакцию самой наставницы. После "экзекуции" Катрин выглядела мрачнее всех зимних туч, вместе взятых. Можно было заподозрить, что предводительницу мучают угрызения совести. Но это была бы явная глупость – Кэт никогда не сделает того, в чем сама не до конца уверенна.

Впрочем, о столь сомнительных вещах Жо старался не думать ни тогда, ни позже. Cкорый обед не сулил особых радостей – рыба, честно говоря, жутко надоела. Жо слегка удивился – Ква подхватил предводительницу под локоть и увлек в другой угол кокпита. Там оба стали поочередно смотреть на берег в подзорную трубу. Ну и ладно, подумаешь, секреты у них появились.

Ветер принес новый порыв ледяного ветра. Жо поправил капюшон. Ну и погодка! В воздухе закрутились белые "мухи". Ква говорил, что в здешних местах снег бывает не чаще раза-двух в год. Повезло.

Рата подставила ладошку:

–Снег, да, милорд?

–Снег. Скоро пройдет, туча не такая уж большая.

–Пусть летит, – девочка разглядывала тающие на ладони снежинки. – Они и, правда, красивые. Как морские крошечные звезды. Ква рассказывал, что снега бывает аж выше головы, так что и пройти нельзя. А на воде корка-лед ложится – крепче доски.

–Так только на севере бывает. Здесь снег скоро растает.

–Вы дальше на север пойдете? – печально спросила Рататоск.

Жо смотрел ей в глаза. На пушистых ресницах таяли нежные крупные снежинки. Какими будут эти глаза, когда Белка вырастет? Когда поведет в свою каюту понравившегося мужчину? Она ведь знает, как это, – расстилать постель, ласкать, стонать, изображая или действительно испытывая удовольствие. Нет, так несправедливо думать. Она просто маленькая, жизнерадостная и любознательная девочка. Всё что с ней раньше было осталось на далеких варварских островах. То что с ней будет… О, боги, ну почему так жгуче не хочется об этом думать?! С ней, наверняка, всё будет все нормально. Пройдут годы, еще долгие годы, пока она....

А глаза у нее уже сейчас очень красивые...

–Милорд, я просто так спросила, – прошептала Рататоск.

Нужно было что-то сказать. Что-то честное...

–Жо, включи радар!

С облегчением щелкая тумблерами, Жо оглянулся на предводительницу. У Катрин дергались губы, – кажется, она пыталась не расхохотаться. Неужели?!

–Мыс Пясть, – Ква ткнул пальцем в экран радара, показывая на вытянутую загогулину береговой линии. – Здесь раньше был самый западный пост Глорского союза. Знаменитое место. Здесь три раза личный состав форта целиком исчезал...

Катрин стукнула его по плечу так, что шкипер плюхнулся на скамью:

–Наплевать на дозор! Мы-то не пропадем. Фигушки, – Катрин засмеялась. – Ой, помру! Вот он Глор – рукой подать! Ратка, пошли тесто месить. На хрен нам теперь мука в НЗ?!

* * *

Мимо Глора прошли через девять дней. Ква собирался спрятать «Квадро» в укромном месте и оттуда двинуться в пешую разведку в город. Столицу Глорского союза миновали в темноте. Лишь в подзорную трубу были видны смутные огни маяков знаменитой гавани. Квазимодо показывал столпившимся у радара товарищам достопримечательности родного города:

–Торговые пристани... Здесь Внешняя стена к морю выходит. А здесь Флотская верфь, что лорд-командор построил... Вот устье канала – видите как Цитадель огибает. Эх, каналы почти не видно. А здесь, на отмели, у Старой бойни мы в детстве купались...

–Ква, а дом-то где твой? В смысле – родительский? – поинтересовался Жо.