Текст книги "Змееносец. Сожженный путь(СИ)"

Автор книги: Юрий Катлинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 57 страниц)

Амстердам. Весна. 1998 год.

Почти бесшумно, открылись двери лифта. Александр вышел из кабины, и направился домой. Не доходя несколько шагов до двери, он остановился, увидев полоску света, из квартиры. Осторожно толкнув дверь, он вошел. " Какой бардак, она даже двери не закрывает, наверно опять свою подружку пригласила, поморщился Александр. Да чего же она неприятная особа, просто плеватся охота. Или... А если нанюхались? Вот беда, она снова может быть под кайфом. Тогда ей все нипочем! Надоела! Сейчас разгоню этот шалман, и ее, тоже выкину, сколько можно? Я думал она измениться... Правильно говорят, наркомана не вылечить, можно только убить! Что за... Не понял? Кто это?" – Ты поняла меня детка? услышал Александр, грубый, мужской голос. В глаза мне смотри! Здесь "дури", хватит легко, на то, что бы тебя посадить, лет на десять. Поняла? А твою подружку, еще дольше. Что пялишся красотка? Думаешь обойдеться? – А что ты нам можешь сделать, хихикнул в ответ, писклявый голос. Трахнуть? – Кому ты нужна, дырка! В тебе столько заразы, хватит на весь Антверпен! – Что будем делать? Александр узнал голос Катрин. Он почувствовал ее состояние. " Она снова нанюхалась, сжал кулаки от злости Александр. Сколько раз обещала мне! Стерва! Ну почему это происходит, именно со мной?" Он стоял в прихожей, и слушал разговор. – Меня интересует твой муж. – Ты голубой? раздался удивленный голос. – Плевать как ты думаешь. Мне интересно, где он бывает, с кем, когда. В доме есть сейф? Александр слышал тяжелые шаги, в гостиной. Человек расхаживал по комнате. " Сейчас я тебе покажу, где мой сейф, чуть не взорвался Александр, набрав воздуха. И тут же, словно невидимая пружина, сработала в нем, как предохранитель. Стоп, скомандовал он себе. Полиция? Почему? А если нет? Надо разобраться... Если войду сейчас, неизвестно, чем закончится. Нет, не сейчас, сказал он себе. Посмотрим, кто приходил. Да, так будет правильно, решил он, и осторожно, вышел из квартиры, прикрыв дверь." Оказавшись на лестнице, он поднялся на верхнюю площадку, и сел на ступени, в ожидании, ночного гостя. Ему очень хотелось увидеть того, кто был сейчас, в его квартире. А главное, выяснить, зачем и кто? Вот что мучило, сейчас, больше всего. Минутой позже он порывался бежать, искать Зафира, но вспомнил, что тот, уехал в Амстердам, договариваться с "братьями студентами", а это значит, что он вернеться, только завтра вечером. " Если он откроет, ну, как то получиться... Мой сейф... Там ровным счетом ничего криминального нет, мучился мыслями Александр. Немного наличности, бумаги компании, и страховки. Ой... схватился за голову Александр. Там контракты с кланом, я забыл их отнести... О черт! Без паники, не надо рваться. Все правильно, там же не указано, что сей контракт подписан с бандитами? Нет! Все, успокойся, сказал он себе. И потом, Катрин не знает шифр, она никогда, даже не видела, как я его набираю. Оружия там нет, кокаина тоже нет, бомба отсутствует. Бомба! Надо быстро вернуться на склад, и перепрятать товар, спохватился Александр. Немедленно! Полицейские могут нагрянуть туда, с обыском! А она лежит себе там, спокойненько, в коробочке, и дожидаеться, когда ее найдут ищейки. Вот это расклад, замотал головой Александр. Подставили? А Зафир? Договаривался с этими людьми он. Зачем ему меня, сдавать? Какая выгода? Он потеряет канал, товар, деньги. Ему не простят. Нет, не верю, здесь что– то другое. Так нагло, могут вести себя только полицейские. Хлопнула дверь внизу. Он присел, и стал смотреть в щель, на лестничную площадку ниже. Через мгновение, там появился высокий, крепкий мужчина, в короткой куртке. Вдруг, он остановился, будто предчувствуя что-то, оглянулся по сторонам, и поднял голову вверх. Их взгляды, встретились. Александр отпрянул в сторону. Мужчина опустил голову и прошел к лифту. "Самый подходящий момент, подумал Александр, спускаясь вниз." Решительно открыв дверь, он вошел внутрь, и направился в гостиную. А там, было веселье. Катрин улыбалась, глядя на свою подругу, которая истерично смеялась, тыкая пальцем в Александра. – Что это? зло сказал Александр. – Говорили о тебе, и ты появился, рассмеялась Катрин. Ты как привидение. – Ты снова "обдолбанная" детка! повысил голос Александр. А тебе что здесь надо? посмотрел он на подругу. Убирайся! – Он очень грубый, надменно заявила подруга, и подхватив свою сумочку, поднялась с дивана. Пока подружка, криво улыбнулась она. Завтра увидимся, взмахнула она рукой, и проходя мимо Александра, с издевкой, добавила : – Брутальный! – До свидания, громко произнес Александр. Когда закрылась входная дверь, Александр сел на диван, и посмотрел на Катрин. – Ты испортил мне вечер, обиженно промолвила Катрин, надув губы. Почему ты лезешь в мою жизнь? Я хочу жить свободно, а ты, выразительно посмотрела она, меня просто давишь, понизив голос, сказала она. Зачем? Я не хотела. Это ты настоял, на нашей свадьбе. Что молчишь? Ее глаза, совершенно стеклянные, глупо смотрели на Александра. Я так хочу, откинув голову, заявила она, с презрением глядя на Александра. Во мне много всего, понимаешь? А ты... – Я понимаю тебя, стараясь сохранять спокойствие, промолвил Александр. У нас с тобой, больше нет общего. – Пошел ты, сказала Катрин, будто выплюнула. Я не люблю тебя. – Да, кивнул Александр. – Убирайся куда хочешь! – Да детка, ты плохо закончишь свою жизнь, вздохнул Александр, поднялся и направился к сейфу. Быстро набрав код, он открыл его, вытащил документы, сложил их в портфель, стоявший рядом, и не оглядываясь вышел из квартиры. " Почему снова, я оказываюсь плохим? Придурком! Крайним! Когда хочешь сделать добро, спасти человека, протянуть ему руку помощи... Тот кто помогает, страдает. Потому что насильно? Заставляет? Она же сдохнет. Кому она нужна. Через неделю не заплатит за квартиру, потратит деньги на дозу, потом улица, или снова бордель. И все, жизнь закончилась?" Александр посмотрел на кнопку лифта, обернулся, взглянул на дверь, и сам, не зная почему, вернулся. Переступив порог, он прошел по комнатам, и не увидел ее. – Катрин, повысив голос, позвал он. Ты где? Из ванной раздался приглушенный стон. Александр бросил на пол портфель, и побежал в ванную комнату. Толкнув дверь, он увидел ее , сидящей на полу, в нелепой позе, с согнутыми словно спички руками. Она была в луже блевотины, вся грязная, с бледным лицом. Ее губы подрагивали, а позывы рвоты, содрогали тело. – Катрин! воскликнул Александр, склоняясь над ней. Что ты делаешь, идиотка! – Я... она мельком взглянула на него, и свалилась на пол. – О черт, дура! выругался Александр, подхватив ее тело. Положив ее в ванную, он открыл кран, и побежал в комнату. Остановившись посередине, он крутил головой, глядя по сторонам, и бубнил себе под нос: – Где то у меня было. Я помню, прятал от нее. Совсем немного, один грамм. А может и того меньше. Остановив взгляд на комоде, он подошел к нему, и стал один за одним, вытаскивать полки, и бросать на пол . Опустившись на колени, он разбрасывал вещи и искал. "Должно быть, я помню, если не найду, она умрет, билось в нем пульсирующе. Я должен. Все получится. Я здесь один. Мне никто не поможет. Только сам." Засунув руку, в карман кофты, он резко дернулся, переменившись в лице. – Есть! улыбнулся он,глядя на маленький пакетик с белым порошком. Подскочил, и рванул в ванную. Она лежала в воде, с закрытыми глазами. На ней было вечернее платье, темно красного цвета. То самое, что он, подарил ей. Он посмотрел на нее, и замер. " Она красивая, подумал Александр. В ней особенная красота, естественная, неповторимая. Я не могу без нее. Пусть плохо, но я не смогу. Согласен на муки, скандалы, но только с ней. Как я мог, уйти от нее. Подумать об этом! Оставить!" – Сейчас я помогу тебе любимая, прошептал Александр. Сначало обмою тебя а потом... Он дотронулся до ее руки, и испытал волнующий прилив желания. " Она прекрасна, подумал он. Как дивный цветок!" Александр схватил губку, и стал быстро мыть ее тело. – Я быстро! Ты будешь в порядке, повторял он. Все будет хорошо! О черт, это платье, воскликнул он, остановившись. Оно мешает! Сейчас я сниму его, подожди! Схватив за подол, он потянул его вверх, сделал несколько движений, и остановился. – Нет, так не пойдет, замотал он головой. Надо вниз. Скинув с ее плеч бретельки, он стал стаскивать платье, вниз .– Оно грязное, я потом постираю, сказал он. Это быстро. Стаскивая платье, он потянул ее за лодыжки. – Черт! Застряло! Платье собралось комком у нее на ногах. Александр держал ее за ноги одной рукой, а второй, пытался быстро снять платье. Его руки дрожали, с остервенением сдирая темно красную ткань. Наконец справившись, он откинул платье в сторону, и отпустив ее ногу, обернулся. – Катрин, только и смог прошептать он, растерянно. Она смотрела на него, широко распахнутыми глазами. Открытый рот, искривила гримаса. А над ней, плавала губка, покачиваясь на воде. – Катрин! спохватился он, схватив ее тело руками. Рывком вытащив ее из воды, он понес тело в комнату, и положив на пол, стал с усилием давить руками на ее грудь, пытаясь сделать искуственный массаж сердца. – Дыши! Сл ышишь меня! Дыши! нервничал он, не останавливаясь. Ты только не умира й! Слышишь меня! Господи! Помоги! шептал Александр. Спаси! Ее бездыханное тело, будто кукла, распласталось на полу. Он поворачивал ее, в отчаяньи стучал ладонью по спине, клал ее на колено, но все было тщетно. Опустив ее на пол, он сел рядом и склонив голову, тихо заплакал. Она беспомощно красива, такая в жизни лишь одна, она раскинулась устало, как будто жизнь, и не была... Такое краткое мгновенье, и промелькнула второпях, такое стыдное терпенье, как вздох, с улыбкой на устах... Нелепо, безрассудно, гадко... В один момент, и навсегда, осталось лишь мечты загадка, а может, не было тебя... Перебираю в памяти слова, улыбки промелькнут, и жесты... Она пришла, была, не навсегда... А если так, расстаться...Люблю, любил, боготворил, хотел идти по жизни вместе. Терпел, страдал, и говорил... Мы вместе... Твои уста, мои слова, я повторять не перестану... Любовь была, любовь ушла, а вместе с ней меня... Ну почему, так больно ранит, несправедливости поток. На плечи, опустился камень, как будто, в землю... Рок! Александр сидел подле ее тела, и смотрел на нее. – Я не виноват, прошептал он, погладив ее руку. Слышишь меня? Я не виноват, повторил он. Я знаю, ты слышишь меня, сглотнув подступивший к горлу комок, сказал он. Ты помни, я люблю тебя. Слышишь? В моей жизни не было любви, это правда. Но ты... Ты словно цветок, тихо произнес он. Ты прости меня. Я иногда был резок с тобой. Хотел как лучше. Мне никогда не встретить такую, выдавил он из себя. Не будет такой. А ты со мной, грустно улыбнулся он, и лег рядом с ней, взяв ее за руку. Мы вместе. Мне так легче. Я говорю с тобой, и мне не страшно, тяжело вздохнул он. Одному, всегда плохо. Я не хочу прощаться, зачем. Мы рядом. Завтра пойдем в самый лучший магазин, и купим тебе, новое платье. Такое, как ты захочешь. А потом, пойдем ужинать в ресторан. Будем пить вино. Твое любимое. И наступит ночь... Александр закрыл глаза, и крепко сдавил ее руку, в своей ладони. – А в ней, мы будем ... тихо прошептал он. Он не расслышал, тихие, крадущиеся шаги. Только услышал хриплый голос. – Я знал, что будет именно так. Александр медленно повернул голову, и увидел того самого, крепкого мужчину, с волевым лицом. – Не надо так удивленно смотреть, буднично произнес мужчина. Полиция. Инспектор Бертье, представился он, и направился в ванную. – Кто? еле слышно произнес Александр, сев на полу. – О, удивленно воскликнул Бертье из ванной. Здесь еще кокаин. Это порядочный срок, заявил он, выходя из ванной, с пакетиком в руке. Кажеться вам нужен адвокат. Как вы думаете? – Как вы здесь оказались, поднялся Александр. – Мы давно за вами наблюдаем, спокойно ответил Бертье, глядя на тело Катрин. Убили ее? – Да , машинально ответил Александр. – Да, удивился Бертье, вскинув брови. Признаете? глядя на Александра, спросил он. – Я перепутал, отчаянно замотал головой Александр. Неправильно сказал. Это не я. Я не признаю. Я не делал этого. Несчастный случай, быстро говорил Александр, опустив голову. Он пытался успокоиться, но пальцы его рук, все равно, мелко подрагивали. – Понимаю, сказал Бертье, прищурившись. А она сама, вздохнул он, переведя взгляд на тело Катрин. – Нелепо, выдавил из себя Александр. Случай. – Роковой. У вас будет много времени, для воспоминаний в тюрьме, добавил он, присев на корточки подле тела. – Тюрьма, спросил Александр. – Точно, кивнул Бертье. – За что? Я не виноват, прошептал Александр. Я любил ее. – Так происходит всегда, к сожалению, всегда. – Вы меня арестуете? – Да, кивнул Бертье. "Сейчас, или никогда, промелькнула мысль в голове Александра. Надо спасать себя. Ей я уже не помогу. Провести остаток дней в тюрьме, я не хочу. Мысли возникали четко, отрывисто, будто команды." Александр оглянулся и остановил свой взгляд, на большой глиняной вазе. " Она купила ее, на второй день, после свадьбы, подумал он. Так восторгалась ей, радовалась. Даже не сразу нашла ей место. А вот теперь, кажеться, это мое спасение." Он посмотрел на инспектора, склонившегося над телом Катрин, потом снова, на вазу, и сделал шаг. Произшло то, от чего нельзя отказаться. Он выбрал свою дорогу, и теперь, шел по ней, зная, что будут преследовать. Ну и что, жизнь лучше ощущать на воле, чем доказывать, что ты хороший, будучи за решеткой. Со всей силы, он ударил инспектора по голове. Осколки разлетелись в стороны. Мужчина дернулся, будто клюнул носом, и свалился мешком , рядом с телом Катрин. Александр не останавливался. В нем заиграла, какая то неведомая, злость, в перемешку с силой. Ощущение опасности, гнало его вперед. Он не задумывался. Подхватив портфель, он выскочил из квартиры, закрыл дверь, и побежал по ступенькам вниз. Оказавшись на улице, он осмотрелся, перевел дыхание, и увидев вдалеке, огоньки такси, направился туда. Снова включился рефлекс. Убегай, что бы не догнали. Защищайся, что бы не убили. Не сомневайся, что бы не обманули. Действуй, потому что хочется жить. Молчи, что бы спасти себя. "Я всего лишь... Это не я... Несчастный случай... мелькало в сознании Александра. Я не убивал ее. Неправда! Я любил ее..." Остановившись за несколько шагов до такси, он как будто опомнился. " Нет, я пойду пешком. Здесь недалеко. Зафир... Надо найти его." Он сам не понимал, как оказался под мостом. В углу, горели дрова, в дырявой бочке, а рядом, расположился человек. Он весело перебирал перед собой, маленькие камешки. Руки сноровисто выхватывали из кучки "мелочь" и откидывались в сторону. Александр присмотрелся, пытаясь понять, кого он видит. "Вроде мужчина, подумал он. Только щуплый какой то. Или женщина? Рук не видно. А по фигуре, и не скажешь." Он подошел ближе, и осторожно окликнул: – Эй! Можно согреться? Фигура замерла. Поднялась голова, рука откинула назад, капюшон куртки, и Александр увидел, перепачканное, но, женское лицо. – Тебе чего? – Извините, сказал Александр приблизившись еще . Холодно. Весна холодная. Я замерз. – Иди, спокойно ответил человек. Александр подошел к бочке, и уже хорошо рассмотрел черты незнакомки. Это была женщина. " Первый раз вижу женщину на улице, подумал он." – Не пялься на меня, нарочито грубо сказала она, посмотрев на Александра. – Извините, промолвил Александр. Простите. – Грейся, и вали своей дорогой. – Да, спасибо, кивнул Александр. Он вдруг почувствовал себя, беспомощно. Будто совсем голый, стоит посередине улицы, а городсике зеваки, проходя мимо него, тыкают пальцами, и смеються над ним. Тошно от такого. Осторожно повернув голову, он смотрел на женщину. "Она совсем не похожа не бездомную, подумал он. От нее не воняет, отбросами. Да, она перепачканная, но в хорошей одежде. Что она здесь делает? Заговорить с ней? Женщина под мостом, на рассвете, перебирающая речные камни. Бред какой то..." Где то вдалеке, послышался вой полицейских сирен. Александр инстинктивно пригнул голову. Женщина остановилась, подозрительно взглянула на него, и сказала: – Если ты бегаешь от полиции, здесь не лучшее место прятаться. – Почему ? спросил Александр, посмотрев на нее. – Они всегда сюда заезжают, сказала она. – Я поссорился с женой, тихо произнес Александр. Ушел из дома, добавил он, глядя на женщину. А вы? – Я занимаюсь своей работой, ответила женщина. – Собираете камни, удивился Александр. – Послушайте, зачем вам это? Я вмешиваюсь в вашу жизнь, недовольно сказала она, глядя на Александра. – Извините. – Мне например не интересно, кто вы? – Да, вы правы, сказал Александр. Наверно вы каменьщик, дружелюбно улыбнулся он. – Я скульптор, спокойно ответила она. А это место... Здесь собираються бродяги. Они спят вот тут, в этих коробках, указала она, на серые стенки, за своей спиной. Они могут проснуться. Они не любят чужаков, и глупых вопросов. Что нибудь еще? довольная собой, спросила она. – Простите, только и смог выдавить из себя Александр. – В двух кварталах отсюда, есть дешевый отель. Можете скоротать время там, сказала женщина, снова приступив к своей работе. – Спасибо. Я недолго. Согреюсь и пойду, сказал Александр, присев на истертую автомобильную покрышку, рядом с бочкой. – Как хотите, ответила женщина. Открыв портфель, он достал из него бутылку виски, и откупорив, сделал несколько глотков. "Дежурная бутылочка, всегда выручает, подумал он, усмехнувшись. Успокаивает. А ее уже нет... Катрин нет... А я здесь, на рассвете, под мостом, среди бродяг... И какого то сумасшедшего скульптора... Что поменялось? Я только сейчас, подумал о том, какая утрата... И что будет дальше... Катрин умерла. Я убил ее... Я виноват... Почему? Вот сейчас, я отчетливо вижу... Она мертва... Ее нет... Горько..." Он посмотрел на бутылку, и снова выпил. " А я бегаю... без остановки, без толка, просто передвигаюсь. Куда? Какая мечта у меня? Теперь нет... А была ли она? Да, была... Тогда для чего жить? Зачем? Что я натворил... Надо пойти и признаться во всем. Ведь это я убил ее! Утопил! Случайно! Я так сделал... Прости меня Катрин... Я виноват... Где мое место в жизни? Теперь... Я даже не знаю что ... Столько ошибок совершил, горя хлебнул, а не принимает меня земля. Сейчас бы водочки, родной такой, знакомой, с пшеничными колосьями... А здесь... " Он недовольно посмотрел на этикетку бутылки, и отхлебнул. " Один самогон, местного разлива... Вонючий, но в красивой таре... Как жизнь ихняя, красивая снаружи, и дома внутри, да только пустые ... Сейчас бежать бы по полю ржаному, да что бы колосья в рост, после дождя, и дышать, не надышаться, и обнимать, не нарадоваться... Тоска... Здесь деньги, душа мертва, там живое, но нет меня... Я вернусь туда... В то самое место... Где колокола звонят чудно, и люди радуються чуду... Вот только денег заработаю, и вернусь... А Катрин? Ее похоронить надо... Не мне придеться... У нее нет никого. Как объяснить, незыблемую породу вещей, которые сами по себе, не существуют. Или по крайней мере, они глухи, по отношению, к свободному духу. Фанатик верует в то, что говорит, и это важно. Потому что другие, вокруг, не верят, сомневаються, часто лгут... Так в чем же отличие? Почему? Фанатик,– глубоко верующий, а вера для него, незыблема, как солнце, на земле! А вы? Ильшам долго смотрел на юные лица студентов, и наконец заговорил. Он произносил слова, спокойно, как бы рассуждая сам с собой, и при этом, не забывая поглядывать на гостей, которые сегодня, пришли к нему. Они сидели на мягких подушках, в тишине, среди книг, раставленных стопками на полу. – Вы даже веру, подвергаете сомнению. И что получаеться? Вы завидуете, лжете, убиваете, ненавидите– моральные уроды. Вы подвергаете сомнению, существование, самого Бога! Кому вы покланяетесь, общество слуг Сатаны! повысив голос, пафосно произнес он, глядя на растерянные лица студентов. Только деньги! Смятение в ваших душах! В вас нет свободного духа, он ушел, покинув алчные тела, привыкшие к лени и праздности. Жизнь во лжи, а называете ее, во благо! Откройте глаза, несчастные, пристально глядя на юношей, вещал Ильшам. Вы даже боитесь улыбаться, потому что суеверны. Вы трясетесь по ночам,от страха, что бы не украли велосипед, или автомобиль. Зачем вам, столько много вещей? сделав паузу, произнес Ильшам. – Ммм... промычал один из студентов, пытаясь что– то сказать. Ильшам вперился в него, гипнотическим взглядом, и продолжил говорить. – В борьбе за богатство, вы сами не замечаете, как стерлась грань, между необходимым, и ненужным. Разврат поселился в ваших душах! Неумение, нежелание, разглядеть в себе человека, толкает на скверные поступки. Человеку, нужен кусок хлеба, но не хлебное поле, торжественно, добавил Ильшам. Вдумайтесь! А происходит иначе, понизив голос, сказал он. Тот, у кого поле, не дает кусок, тому, кто голоден. Потому что ему жаль. Он скуп, и думает только о наживе. Скажите мне, кто из вас, отдал часть свою, – по сердцу, бесплатно, ничего не прося взамен? Студенты молча переглянулись, и один из них сказал: – Моя семья, отдает старые вещи бесплатно. В церковный приют, добавил он смущенно. – А ты? посмотрел на другого Ильшам. – Мы собирали деньги, робко промолвил студент. На строительство питомника, для бездомных собак, опустил глаза студент. – И как часто, вы жертвуете? спросил Ильшам, буравя глазами, лица студентов. – Я не считал, виновато пожал плечами один из студентов. – Что для вас вера? прямо спросил Ильшам. – Не знаю, подумав ответил один студент. – Не могу объяснить, вторил ему другой. Может, то что мы всей семьей, по выходным, иногда, ходим в церковь, посмотрел на Ильшама студент. – Вы верите священнику? спросил Ильшам. – Он живет с нами, по соседству, сказал один из студентов. Он такой же человек, как и мы. Я не знаю, растерялся парень, посмотрев на своего товарища. – А ты? перевел взгляд на второго Ильшам. – Он говорит о добре, и зле, робко промолвил парень. Но глядя на него, я не совсем понимаю, его слова. – Почему тебе, что– то навязывают, да? будто подталкивал разговор, в нужное русло Ильшам. Подталкивают, произнес он отчетливо, глядя на студентов. – Может быть, неуверенно произнес один. – Вы читали Библию? спросил Ильшам. – Нет, почти сразу ответил один. – Ты? спросил Ильшам другого. – Нет, покачал тот головой. – Коран? – Нет, тихо ответили оба. – Почему вы пришли к нам? Зачем? спросил Ильшам, взяв в руки четки. Что вы хотите найти? Или узнать? – Наверно потому... запнулся один из парней, посмотрев в потолок, будто там, был написан ответ. – Мы против распущенности, нашелся с ответом другой, посмотрев на Ильшама. Наркотиков, алкоголя, негромко добавил он. – Несправедливости! радостно воскликнул парень. – Я понимаю, кивнул Ильшам. В чем она? Бедные и богатые? Или вас притесняют, и не дают молиться? В чем? Вас несправедливо наказали родители? Выгнали из университета? Над вами издеваються? Надсмехаються? В чем? спокойным голосом говорил Ильшам. – Мы хотим верить, прошептал один из парней, застенчиво. – В нашем обществе, большинство циников, и лжецов, сказал второй. Так нельщя жить. Люди слепы. Это несправедливо. Надо жить честно. Совершил преступление, понеси наказание. Обидел, попроси прощения. Люди вымирают, как создание, смущенно, добавил он, посмотрев на Ильшама. – Да, вздохнул Ильшам. Вы правильно сделали, что пришли к нам. Здесь, вы познаете, настоящую веру. Чистую, не придуманную кем то, для того, что бы озолотиться. Сейчас я оставлю вас. Придет мой брат, вы поговорите с ним. Я знаю, вы откроете для себя, иной мир,– хороший, справедливый. В котором есть правда, нашего земного существования. Ильшам поднялся и вышел из комнаты, остаив студентов в раздумьях . Он прошел по коридору, и открыл дверь. – Здравствуй брат, улыбнулся он, при виде Зафира. Как поживаешь? Как здоровье? Как дела? – Здравствуй, пожал его руку Зафир. Спасибо, хорошо. А твои? – Хвала Аллаху, ответил Ильшам. Хорошо. -Я доставил новую партию товара, буднично произнес Зафир. Качество отменное. Куда привезти? – Мы теряем наших братьев, задумчиво произнес Ильшам. Так не должно быть. – Да, промолвил Зафир. Недолжно. – Нас не слышат. Но мы, добъемся, решительно произнес Ильшам. Пусть огромной ценой, их, ценой... Товар доставишь завтра, вот по этому адресу, протянул он визитку Зафиру. Утром. Мне надо идти. – Хорошо, кивнул Зафир, взяв визитку. " Он доказал свое желание, и стремление к борьбе, думал Ильшам. Он возит товар, мы имеем деньги. У нас нет проблем с полицией. Он надежный человек. Теперь, он будет нести нашу веру, как знамя, как первый огонь, на земле. Он сможет. Такие люди, нужны нам. Он будет обучать, "боевое крыло". Да, это лучшее место для него. И просвящать. Он родился воином. Это его судьба. Да будет так." – Можешь смореть только отсюда, с этого места. Ближе не подходи. Полиция может следить за кладбищем. Зачем тебе, попадать к ним, негромко говорил Зафир, человеку в черном костюме, стоящему рядом. Это был Александр Карно. Худой, небритый, в темных очках. – Я любил ее, прошептал Александр. – Люби. Кто может помешать тебе, или забрать твое чувство, сказал Зафир, глядя на каменную стену с табличками усопших. – Я превратился в ничтожество, с тоской произнес Александр. У меня нет мечты. Была одна, на двоих. А теперь, одному мне, не надо. – Тоска? – Боль, ответил Александр. – Она пройдет. – Может быть, тяжело вздохнул Александр. – Ты поступай как мужчина. Родись снова, тихо промолвил Зафир. – Что бы забыться? Жить? – Не умереть, ответил Зафир. Идем. Взяв под руку Александра, они прошли по аллее кладбища, и вышли к парковке. Зафир сел в машину, и посмотрев на Александра сказал: – У тебя налаженный бизнес. Надежный канал. Зарабатывай, ты же мечтал об этом. Уехать на острова в океане, добавил он, глядя на грустное лицо Александра.Что изменилось? Ты живой. – Да, кивнул Александр. Не мертвый. – Грусть не лучшее средство, улыбнулся Зафир. Умерших вспоминают с улыбкой, им это нравиться. Я поеду, у меня еще дела сегодня. Пока. – Пока. Немнго помедлив, Александр сел в свою машину, и поехал. " Во мне растворилась тоска, она ни по чем, простая... В ней капелька молока, о доме грустит, страдая... Чужой, непонятной ходой, откину свои замороки, разбудит печальной весной, и муки мои и пороки... Закружит грусть, в водовороте, отныне ты один... А помнишь, было солнце, и рыжий день, вдали... Она неизвестна, зачем, вдруг в двери войдет потихоньку... Разбудит во мне печаль, по жизни моей, одинокой... Откуда, зачем бежал, пытаясь спасти свое тело... А может, страдала душа, избитая в кровь, до предела...Дышать, и не плакать, скорбить, пойти рассказать, любому... Как холодно в одиночестве жить, скучая по милому дому... Постыло, не скажешь в словах, они только буквы, и точки... И снова, бегу, в никуда, пытаясь прожить в одиночку... Наступит холодный рассвет, еще один день забрежжит... И скажет мне, – похожего нет, один он, как я, во вселенной...

Марокко. Лето 98 год. В ком имя, так это в тебе, в ком страсть возгорает, так это в тебе, в ком печаль, так значит она, идет рядом с тобой, одиноко... В нем жизнь, пробудилась, внимая словам, в нем чувство настроилось верить... «Он потрясающе красив, этот дивный, розовый город, подумал Зафир, разглядывая улочки Маракеша, через стекло. Он как будто игрушечный, улыбнулся Зафир.» Водитель такси, колоритный мужчина с усами, деловито сигналил, объезжая повозку, груженую апельсинами. Прибавив скорость, он проскочил конец улицы, и свернув, в узкий проулок, остановился. – Медина, не оборачиваясь сказал он, указывая рукой вперед. Надо идти туда, добавил он. – Спасибо, сказал Зафир, протянув купюру. Таксист с благодарностью принял деньги, и улыбнулся. – Вечером на площади представление, будет интересно, добавил он. – Я слышал, улыбнулся Зафир, выходя из машины. Скажите слово мне, и в нем, как будто вихрем отзовется, предание, земли родной, пусть и под жарким солнцем... Зафир вошел в частный дом, приспособленный под отель. Его встретила прохлада, в небольшом холле. " Приятно ощущать себя комфортно, подумал он. " К нему быстро подошел мужчина в национальной одежде, и любезно предложил распологатся на диване. Ждать пришлось несколько минут. Появился молодой человек в строгом костюме. – Господин Ширази? спросил он учтиво, взяв в руки бумаги, со стойки. – Да, не поднимаясь с дивана, кивнул головой Зафир. Я заказывал у вас номер. – Все готово, улыбнулся молодой человек. Добро пожаловать, заученно произнес он. Вас проводят в номер. – Спасибо, сказал Зафир. Поднявшись на второй этаж, он вошел в номер, и первым делом, распахнул ставни окна. В глаза ударило летнее, жаркое солнце. Он прищурился на мгновение, и улыбнулся. " Прекрасный вид, вдыхая , подумал он, разглядывая огромную площадь, заставленную шатрами и палатками. «Пестрая бахрома востока, улыбался Зафир, лицезрея торговые ряды. Народу мало, но это не удивительно. Вечером соберутся.» Маленький холодильник почти не гудел. Зафир открыл его, и увидев бутылки с водой, одобрительно кивнул головой. Рядом с окном, стояла большая деревянная кадка с пальмой. В номере был стол, кровать, телевизор, пара стульев, кресло, и большой шкаф, стоящий у стены. " Нормально, подумал он, сев в кресло. «Если поставить его у окна, будет отличный вид на площадь, подумал он. А пока, надо принять душ, жарко.» Раздевшись , он прошел в ванную комнату, узенькое помещение, оборудованное душевой кабиной. « Наверняка наследие французов, подумал он, улыбнувшись. В здешних местах, обходились малым количеством воды, а теперь, и до них, пришла цивилизация.» В номере, тихо отварилась дверца шкафа, и появился человек. Он осторожно вошел, закрыл дверцу, огляделся, прикрыл ставни окна, и спокойно сел в кресло, с улыбкой глядя на кадку с пальмой. Из ванной раздавался голос Зафира. Он негромко напевал себе под нос, иногда замолкая. Довольный, через несколько минут он вышел, и с недоумением , уставился на человека в кресле. – Извините, негромко произнес Зафир, вглядываясь. Ошибка? – Нет, обернулся человек, широко улыбаясь. Зафир узнал его мгновенно. Браун! – Здравствуйте, кивнул Зафир. – Доброе утро, ответил Браун. Прошу, указал он рукой, на диван. – Спасибо, вежливо сказал Зафир, сев на диван. Он украдкой взглянул на окно, и улыбнувшись промолвил:– Не любите солнечного света. – Жарко, улыбнулся в ответ Браун. – Да, согласился Зафир. Африка. – Уезжаешь? глядя на Зафира, спросил Браун. – Да. – Они тебе доверяют? Братья? – Во всем, кивнул Зафир. – Хочешь домой? – Откровенно? хрипло произнес Зафир. – Конечно, кивнул Браун. – Хочу, вздохнул Зафир. Даже очень. Но мне кажеться, я буду там чужаком. – Кто знает, улыбнулся Браун. Сейчас там, «холь донг». Смутное время, добавил Браун, глядя на Зафира. Ты готов? – Точно сказать не могу, ответил Зафир. Возможно. Как можно быть готовым, к тому, чего ты не знаешь. – В твоем ответе, есть сомнение, промолвил Браун. А мне надо уверенность. – Я уверен что вернусь, задумчиво произнес Зафир. А что случиться там, не могу сказать. – Какую работу, они тебе поручили? спросил Браун. Он не сводил глаз с Зафира, ему надо было точно знать, быть уверенным, что агент, готов работать. Что он не сломался психологически, не изменился внутренне, и все так же, находиться в том состоянии, когда не имеет времени, на посторонние размышления. – Готовить минеров, спокойно ответил Зафир. – Где? сухо спросил Браун. – Дома, ответил Зафир. Я должен приехать в Кандагар. Там, скажут остальное. – Здесь? С кем встреча? – Они выбрали этот маршрут, для безопасности. Так мне сказали. Но я думаю, они наблюдают за мной. Проверяют. Они хотят, что бы я вьехал в страну через Иран. И еще, здесь, назначена встреча. С человеком по имени Муста. – Главное, говори сразу, перебил его Браун. О встрече, надо говорить сразу, недовольно, повторил он. – А вы не знаете, удивился Зафир. – Я многое знаю, ответил Браун. Кто он? – Этого, не знаю я, спокойно ответил Зафир. – Где назначена эта встреча? – Вечером. На площади, указав головой на окно, ответил Зафир. – Кодовые слова? быстро спросил Браун. Условный знак? Как он узнает тебя? – Мне сказали, он лично видел меня, ответил Зафир. Он сидел спокойно, расслабленно, будто говорил о чем то постороннем, не связанным с ним. « Зачем напряжение тела, думал Зафир. Есть время расслабиться, подумать о другом. Я возвращаюсь домой. Интересно, как там сейчас? Кем? Вот тот вопрос, который мучит меня. Надо суметь вернуться таким, каким хотел меня видеть отец. Домой.» – Мой народ, ни в чем не виноват, тихо произнес Зафир, взглянув на Брауна. Мне, тоже, не в чем, себя винить. Так распорядилась судьба. Люди хотят жить, кушать, обрабатывать свою землю, и смотреть на солнце. – У тебя дома, сейчас выращивают, почти половину, всего героина в мире, промолвил Браун. Что бы жить спокойно, как ты говоришь. И это не все. – Меня не касается, сказал Зафир . Скажите, как вы сюда попали, спросил он, посмотрев на торчащий в двери ключ. Вы фокусник, улыбнулся Зафир, взглянув на Брауна. – Иллюзионист, улыбнулся в ответ Браун. Хотите, я расскажу вам, что такое иллюзия? – Интересно, хмыкнул Зафир. Вы? – Почему нет, сказал Браун, потерев ладони. – И... тихо произнес Зафир. – Иллюзия, это то, что вы представляете, сами, сказал Браун. Себе, добавил он, через несколько секунд.Это собственный обман. – Как? спросил Зафир, скрестив руки на груди. «Занял оборонительную позицию, подумал Браун, глядя на Зафира. Надо его расслабить.» – Вы представляете себе, нечто, и носитесь с этими мыслями, или поступками. Может быть словами, пожал плечами Браун. Переживаниями, эмоциональным всплеском.Вы думаете о том, что скажут, когда вернетесь домой? Правильно? О вас? – Предположим, смутился Зафир. Что? Это плохо? – А надо думать, о том, каким вы стали. Сейчас, здесь. Тогда ситуация вокруг, будет совсем иной. Бедняк мог стать богатым, найдя сокровище. И он же, мог разориться, спустив все деньги. Для людей вокруг, он, именно тот, кого они видят , перед собой. Для них не важно, кем был, они видят, кем есть сейчас. Память тоже, в некотором роде, иллюзия. Она то возвращает нас, к чему то, то отбрасывает в сторону, оберегая. Согласны? – Интересная теория, хмыкнул Зафир, опустив руки на колени. Но я не согласен. – Хорошо, улыбнулся Браун. Хотите увидеть иллюзию? Сейчас? Здесь? – Вы? недоверчиво взглянул Зафир. – Да, я, утвердительно кивнул головой Браун. Сейчас, повторил он. На мне нет специального реквизита, костюма, хлопая себя ладонями по телу, говорил Браун. На мне тонкий пиджак, рубашка, брюки, туфли, перечислял он, рассматривая себя. Зафир тоже, смотрел на него, не скрывая своего удивления. – Согласны? – Хм... усмехнулся Зафир. Валяйте. – У вас найдеться монетка пять сантимов? спросил Браун. – Пожалуй, кивнул Зафир, достав монету. – Спасибо, улыбнулся Браун, взяв монету из руки Зафира. – Теперь она исчезнет, усмехнулся Зафир. И окажеться в моем кармане. Я видел это в цирке. Давно, когда был маленьким. Старый фокусник, проделал такое с моей монетой. Вы делаете тоже самое? – Несовсем , улыбнулся Браун. Итак, смотрите, сказал Браун, положив монетку в свои ладони. Слегка трем, потом сжимаем, коментировал он, манипуляции с монетой. А после... сделав паузу, шутя объявил он, – она исчезла, разомкнув ладони, продемонстрировал пустые руки Браун. Все, тихо произнес он, глядя на Зафира. – Мне достать ее из кармана, улыбнулся Зафир. – Не думаю, покачал головой Браун. – Тогда где она? У вас в кармане? Правильно? – Угадайте, став серьезным, сказал Браун. – Это глупо, сказал Зафир, натянуто улыбнувшись. Я не мальчишка. В фокусы , не верю. – Пошарьте рукой в кадке с пальмой , спокойно произнес Браун. – Зачем? недоуменно спросил Зафир. – Там ваша монета. – Да, усмехнулся Зафир, встал, подошел к кадке с пальмой, и пошарив внизу, у листьев, вытащил оттуда монету, в пять сантимов. Посмотрев на блестящую монету, он вздохнул, и вернувшись на свое место, положил монету в карман. Ловко, улыбнулся он, посмотрев на Брауна. Я знаю, что вы очень ловкий человек. – Возможно, сказал Браун. Вы поняли, о чем я хотел сказать вам? – Не очень. – Создавайте сами себе ситуацию, в которой, вы, являетесь основанием. В конструировании фигур, нет правил. У вас может получиться любая.Вы знаете то, что еще не знает другой. Потому что, вы придумали это, сами. – Понимаю, кивнул Зафир. – Мне не важно, скольких, вы подготовите. Обучите. Мне хочется знать кто, пожелает использовать. Где? Каким способом? Если вы, будете придерживаться моих указаний... Рекомендаций, поправил себя Браун. Вы очень быстро, подниметесь по карьерной лестнице организации. Не надо думать, о выполнении, каких то тайных заданий. Пароли, шифры, коды, это все ерунда, из прошлого, усмехнулся Браун. Делайте свою работу. Живите дома. Мы найдем способ, поддерживать с вами связь. Вам доверяют, и это очень много. – Да, задумался Зафир, опустив глаза. – Вы хотите перемен на своей Родине? спросил Браун, посмотрев на Зафира. – Пожалуй, подняв глаза, посмотрел он на Брауна. Хочу. – В чем вы их видите? Светское общество? – Справедливость, немного подумав, ответил Зафир. Жизнь по одному, единственному закону. – Коран? спросил Браун, удивленно. – Да, кивнул в ответ Зафир. – Кажеться раньше, вы были практичным человеком, сказал Браун. Или, на вас так сильно, подействовали, проповеди «Братьев студентов». – Я хочу, что бы моему народу, не навязывали, как жить, и с кем, сказал Зафир. Важно то, какой я сейчас, правильно, посмотрев на Брауна, улыбнулся Зафир. Ваши слова, добавил он уверенно. – И потому, вы готовы, оказывать нам, посильную помощь, да? спросил Браун, вперясь жестким взглядом, в лицо Зафира. – Что бы жить в стране, какой мечтаю я? спросил Зафир. – Да, коротко произнес Браун, напряженно глядя на Зафира. – Конечно, выдержав паузу, сказал Зафир. – Меня устраивает ваш ответ, выдохнул Браун. За стеной, в соседнем номере, немолодой мужчина, записывал их разговор. Он сверялся с часами, беспристанно крутил головой, наблюдая за мигающими огоньками прибора. Рядом с ним, стоял большой шкаф, темного цвета. – Все таки, расскажите, как вы проделываете фокус, произнес в наступившей тишине Зафир. – Любую ситуацию, можно смоделировать, или планировать, вздохнул Браун. Как вам будет угодно. Если вы о монете, то ваша вот. Браун продемонстрировал монету в своих пальцах. – Их две, усмехнулся Зафир, глядя на монету, в своей руке. Постойте... У меня ваша, правильно? – Да, кивнул Браун. – Но как тогда... Я понял, спохватился Зафир. Вы вошли, и положили свою монету, в кадку с пальмой. Да? Просто? – Да, кивнул Браун. – Простые вещи, яркий эффект, тихо промолвил Зафир, глядя на монету, в своей руке. – Иллюзия, вздохнул Браун. Не думайте о постороннем. Не думайте, что вы лучше всех. Просто живите. Иногда, много вопросов, ведет просто в бездну, добавил Браун. Кстати, как ваш приятель? – Алекс? неуверенно спросил Зафир. – Он, кивнул Браун. – У него все в порядке. Он... внезапно запнулся Зафир, посмотрев на лампу у кровати. – Не надо думать о постороннем, спокойно произнес Браун. Наш разговор защищен. И потом, если заботиться об этом, надо думать всегда, до, его начала. Правильно? А вы немного не в форме. Жара влияет, улыбнулся Браун. – Может быть, смутился Зафир. – Как поживает Алекс, вернулся к своему вопросу Браун. Он работает с кланом? – Да, с семьей, кивнул Зафир. Или точнее, как они говорят, с деловыми людьми. – Его используют? – Да, ответил Зафир. Только он... – Догадываеться, не о всех , перебил Браун. – Похоже, кивнул Зафир. – Он знает канал? Маршрут полностью? – Почти, уверенно ответил Зафир. – Хорошо, сказал Браун. Теперь идите обратно в ванную. Мне пора уходить. – Зачем? удивился Зафир. – Так надо. Идите, утвердительно добавил Браун. Быстрей. – Хорошо, согласился Зафир, поднялся с дивана, и прошел в ванную комнату. – Включите воду, повысив голос, приказал Браун. – Да, ответил Зафир, открыв кран. Вода с шумом полилась в раковине. Браун поднялся, подошел к шкафу, оглянулся, открыл дверцу, и шагнул внутрь, закрыв за собой проход. Зафир выждал минуту, и закрыв воду, вышел. Взглянув на дверь, он с удивлением обнаружил, ключи, в том же положении, в котором он их оставил. " Фокусник, подумал он, осматривая свой номер. Може через окно, подошел ближе Зафир, открыв ставни. Распахнув окно, он выглянул наружу, и увидел внизу, мальчишек играющих, апельсинами в футбол. Он заглянул в пустой шкаф, осмотрел номер, и сел в недоумении, на диван. Если он был здесь, говорил со мной, как он попал сюда? Фокус... не надо думать об этом, нахмурился Зафир. Из всего, что здесь есть, только шкаф подходит, вскочил он, подойдя к стене. Открыв дверцу шкафа, он внимательно осмотрел внутреннюю стенку, опустился вниз, и увидел, маленький, почти незаметный глазу, отпечаток туфля внизу. Через несколько минут, он открыл фальшивую стенку шкафа, но дальше, к его удивлению, ждало, разочарование, в виде каменной стены. Пощупав ее руками, и не найдя потайного замка, он вернул фальшивую стенку шкафа на место, и покинул номер, направляясь на площадь. « Ставлю я его под удар? спросил себя Браун, глядя в окно. Пожалуй нет. Эта организация, еще не обладает огромными средствами, а значит, не имеет возможности. Она только начинает, свое движение. Да, самое начало... Приятно, быть вначале, усмехнулся Браун.» Он стоял в соседнем номере, и смотрел в окно, вслед Зафиру. – Что дальше? негромко спросил мужчина в наушниках, выключая аппаратуру. – Мы едем обратно, обернувшись сказал Браун. Ты через три часа, а я ночью, добавил он задумчиво. – Свободное время, довольно улыбнулся мужчина, отложив в сторону наушники. – Включи мне еще раз, запись, попросил Браун. – Хорошо, сказал мужчина, включая тумблеры. Звук четкий. – Я не сомневаюсь, сказал Браун, надев наушники. « Его могут проверить еще раз, попробуют использовать вслепую, думал Браун, слушая запись разговора. За ним следят здесь. Но все как то не профессионально, слегка улыбнулся Браун. Мне важно, что бы он сам, ощущал во мне друга, а не покровителя. Если он видит во мне партнера, значит больше доверия, в противном случае, я не рискнул бы, ставить на него, все карты. Он как и все афганцы, смотрит на мир , наивными глазами. И все же, я доверяю ему... Он знает цену жизни, и видел смерть, значит, может сравнить. Человек, который научился различать, думает... Значит, живет...» Столь многолик он, и весом, порой избыточно прекрасен, мой милый, сладкий, вещий сон, о том, что мир прекрасен... Течет песок, сквозь пальцы, убегая... Ему не надо помнить ничего... Он словно нить реки, спешит играя, несется , наперегонки... Разбудит утром , потревожит сон, и скажет медленно, устало... А был ли смысл в нем? А утром, все пропало... Он понимает, говорит, и даже чувствует себя... Он словно под волной песок, впитает, части бытия... Потом вода уйдет, оставив на минуту, возможность, изменить вчера, одуматься, простить, охолонуться, и трезво оценить свои слова... Есть в мироздании законы, есть люди, есть слова... Они все вместе, просто знаки, что прочитает, мысль твоя... «Неуверенно, опасаясь, я смотрю на него, и восторгаюсь! Он сильный, бесстрашный, рисковый, он не боиться жить. А я говорю об этом, но не решаюсь, быть...». Вечер, как избавление, отдых, от мук, что терзали тебя, под жарким солнцем. Площадь наполнялась людьми. Начиналась бойкая торговля, гадания мудрецов, и самое интересное,– заклинатели змей. Зафир шел среди рядов, и поймал себя на мысли, что он долго бродил, по этому чудному городу. А мысли в голове были разные. Он думал о доме, своей жизни, прислушивался к собственным ощущениям. «Что нового? спрашивал он себя. Ответ не находился, такое случаеться.» Зафир подошел к группе мужчин, сидящих на корточках, вокруг заклинателя змей. Пожилой мужчина, в платке, и потертой одежде, гладил кончиками пальцев дудочку. Он сидел с закрытыми глазами, бережно, и нежно, прикасаясь к глиняному телу, инструмента. Перед ним, лежал мешок, а рядом, скрученная в кольцо, серая веревка. Зеваки внимательно смотрели на человека, в ожидании представления. « Почему они смотрят на него, а не на мешок, в котором кобра, подумал Зафир. Удивительные люди. Они действительно считают этого человека, хозяином змеи. Наверно только он, может распоряжаться ей. Вдруг она, не послушает его? Что тогда? Смерть от укуса?» И вот, пронесся лёгкий ветерок, он вдохнул, и дудка заиграла. Просто, незамысловато, как тоненький ручей в пустыне. То подвывая, то спокойно, перебирая, он выводил мелодию, которой нет конца. Бескрайняя, заунывная, монотонная, она словно мир иной... Тот, что в пустыне живет, оберегая покой... Прошло несколько секунд, мешок не шевелился. Человек играл, медленно раскачиваясь в такт музыке. Люди с интересом смотрели, предвкушая появление змеи. Его изрезанное глубокими морщинами лицо, было очень спокойным. Будто и небыло опасности. Еще мгновение, и вот он, многозначительный, королевский выход. Мешок пошевелился, и из него, неторопливо, как бы сонно, показалась черная голова змеи. Она лениво выползала наружу, показывая свое совершенное тело. Замерла на секунду, будто оглядывая все вокруг, шевеля тонким жалом. Пошевелилась, и рывком вынесла свое тело, на тонкую, соломенную циновку. Обернувшись, она уставилась на того, кто играл, и вытянулась, застыв, будто каменная. Человек приоткрыл глаза, и улыбнулся. Змея чуть пригнула свое тело, и стала медленно раскачиваться в такт. – Смотрите, кобра танцует, пронесся шепоток, среди зевак. Змея изгибалась, замирала в стойке, и двигалась, как настоящий танцор. Она на секунду останавливалась, что бы снова, поддаться, чарующей музыке. Кто-то, из толпы, вытянув руку, негромко сказал: – Покажи поцелуй. Змея застыла, было видно как ее тело напряглось, и раздалось грозное шипение. Ее капюшон угрожающе раздулся. А человек играл, не переставая. Он не обращал внимания. – Покажи поцелуй. Мужчина вдруг умолк, открыл глаза, медленно положил дудку перед собой, склонил голову, будто поклоняясь змее, и замер. Кобра осторожно опустила свое тело, подалась вперед, и коснулась быстрым кивком, головы мужчины. – Такого я еще не видел, прошептал удивленный мужчина, стоящий рядом с Зафиром. Змея изогнулась, убрав назад тело, и замерла. Человек медленно выпрямился, и поклонился ей. – Благодарю тебя, прошептал заклинатель, и взяв в руки дудку, стал играть. « Не бывает слепого доверия, подумал Зафир. Не бывает победы, без поражения. Не возможно победить зло, ненавистью. Невозможно увидеть свое рождение. Но, измениться, – возможно» . Он будто слился с горой, на фоне языков пламени. Растворился, в ночи. И тишина, такая мягкая, пеленающая, будто и не было за спиной, сверкающего огнями города. Зафир сидел рядом, и смотрел на маленький чайник, кипящий на костре. – Почему ты пошел за мной, тихо произнес он. – Не знаю, пожал плечами Зафир. Я никогда раньше не видел, как танцует змея. – Хочешь поговорить? В тебе затаилось слово. Ты ищешь того, кто выслушает. – Ты прав, кивнул Зафир. – Уже ночь. Я не люблю ночь, посмотрев на Зафира, сказал он. Ты один, добавил он, прищурив глаза. Никого у тебя нет. Ты потерял дорогу. – Почему так говоришь? спросил Зафир, посмотрев ему в глаза. – Я видел тебя, не отведя глаз, ответил он. Заглянул. – Что там? прошептал Зафир. – Смятение, ответил он. – Я... – Ты выбираешь путь. Сейчас, ты выбираешь, свой путь, повторил он. – Я хотел спросить, неуверено произнес Зафир. Можно жить , не принадлежа себе? – Так живут многие, ответил он. Ты измени свой мир. Открой глаза, и говори на одном языке, с теми, кого хочешь услышать. Я живу под открытым небом. Я долго учился, что бы понимать. Ты, только думал об этом. Теперь, ты хочешь сделать шаг. – Да, кивнул Зафир. – Тогда, приготовь себя как жертву, спокойно произнес он. Высшее наслаждение, когда ты понимаешь, что жизнь , вечна. А земля, на которой ты родился, – одна. – Я понял это, прошептал Зафир. Я возвращаюсь. – Ты стал мудрее, увидев в себе ростки, сказал он. Сеять страх в неведомом, опасаясь себя, больно. – Да, сказал Зафир. Больно, повторил он. – Мир прост. Все хотят жить, так, как им нравится, вздохнул он. Невозможно навязать иным, то, что ты считаешь правильным. Правдивым. Они будут говорить, что это правда твоя. А она ничья. – Как жить? тихо спросил Зафир. – Не отвечай на боль, еще большей болью, прошептал он. – Спасибо, тебе добрый человек, поблагодарил Зафир. За мудрые слова твои. – Не мои это слова, сказал он. Когда почувствуешь в себе веру, поймешь. Зафир шел по ночным улицам города, и радовался. Он откровенно, ликовал, понимая, что становится совершенно другим. Он стал чувствовать. Понимать, свое предназначение. Вера! Вот то, что в нем пробудилось. И от этого, было светло, и приятно. Тому кто болен, не советуй... Тому, кто здоров, не завидуй... Маленькая толика, текущая по твоим жилам, и есть твоя жизнь.. Ибо она, кровь... Неподвластная, неразгаданная, бесконечная, как млечный путь... Так и вера твоя... Придет к тебе, в одночасье, и ты услышишь ее, почувствуешь... Прикосновение теплое... Зажгеться огонь внутри, и свет от него, озарит... Я живу! Россия. Новоиваноск. Лето 98 год.