Текст книги "Змееносец. Сожженный путь(СИ)"

Автор книги: Юрий Катлинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 57 страниц)

– Ты что, заснул?

– Нет, покачал головой Сэнду. Смотрю.

– Если они едут в этом направлении, впереди Париж. Дай сигарету? протянул руку Гожо.

Сэнду достал сигареты, и отдал пачку Гожо.

– Туда нам ехать далеко, задумался Гожо. Снег пошел, глядя на стекло, произнес он. Дорога плохая.

– Может прижать их, неуверенно спросил Сэнду.

– И что? чиркнул зажигалкой Гожо. Они вооружены? Да? посмотрел он на Сэнду

– Да.

– Тогда надо ждать, ответил Гожо.

– Смотри, указал рукой Сэнду. Они сворачивают на заправку.

– Это хорошо, сказал Гожо, включив указатель поворота. Тогда будет не сложно.

– Биты в багажнике, спросил Сэнду, оглянувшись назад.

– И веревка, и биты, и бензин в канистре, усмехнулся Гожо.

– Тогда, делаем небольшую аварию?

– Именно так, ответил Гожо, остановив машину, в нескольких метрах, позади. Смотри, один вышел и идет в туалет. Это он?

– Кто нам нужен, остался в машине.

– Приготовься, улыбнулся Гожо, и включив передачу, резко тронулся с места. Машина заскользила по льду, и дернувшись, уткнулась передним бампером, в автомобиль напротив. Гожо, выключил передачу, дернул ручной тормоз, и взглянув на Сэнду, сказал: – А теперь быстро! Понял?

Сэнду кивнул, и выскочив из машины, рванулся к багажнику. Быстро открыв его, он схватил биту, и побежал.

– Ты что придурок, слепой! недовольно глядя на заднее крыло автомобиля, крикнул мужик в кожанном плаще.

– Извините, доброжелательно улыбался Гожо, подходя к машине. Я случайно

– Я тебе голову оторву!

Сэнду все делал быстро. Подбежал, чуть наклонился, и с силой ударил по ноге мужика. Тот упал на снег, и схватившись за колено, стал орать:

– Ублюдки! Завалю! Его рука потянулась к кобуре, которую было видно под распахнутой полой плаща.

– Заткнись, нервно сказал Гожо. Пистолет тебе не нужен, склонившись он выдернул ствол из кобуры, и сунул себе в карман. Педик, усмехнулся он, выпрямился, и сильно ударил ногой, в голову мужчине. От удара, он дернулся, и замолчал.

Сэнду стоял рядом, с битой в руках.

– Что застыл, хватай его, и в багажник, скомандовал Гожо. Это он? глядя на Сэнду, спросил Гожо. Он?

– Да,кивнул Сэнду.

– Поторапливайся.

Они подхватили за руки тело, и быстро оттащив к машине, закинули в багажник.

– Быстрей, подгонял Гожо, оглядываясь. Что ты копаешся?

– Надо ему руки связать, ответил Сэнду.

– Я в машину....

– Сейчас, отозвался Сэнду, завязывая веревку. Теперь не сбежишь, прошептал он, затягивая узел. Захлопнув багажник, Сэнду быстро сел в машину.

Еще секунда, и взревев мотором, автомобиль сорвался с места.

– У..у ха..! громко воскликнул Гожо, выезжая на трассу. Красавчик!

– Что б ему сегодня на ужин не успеть, крикнул довольно Сэнду.

– Посмотри, где второй?

Сэнду обернулся, и увидел удивленного человека, бродившего возле помятой машины.

– Он теперь будет долго думать, усмехнулся Сэнду.

– В нашу сторону не смотрит? спросил Гожо, выруливая на трассу, в поток автомобилей.

– Нет, он побежал в магазин, радостно сказал Сэнду.

– Это называется, чистая работа, ха..ха...

– Куда теперь? успокаиваясь, спросил Сэнду, посмотрев на задумчивое лицо Гожо. – Далеко его везти не надо, негромко говорил Гожо. Сразу за городом, есть развилка, а в стороне, лес и река. Едем туда.

– Там спокойно?

– Да, тихое местечко, кивнул Гожо.

"С каждым, добрым не будешь, думал Сэнду. Сегодня тебя, завтра его, и никто не задумывается, зачем? Просто не то сболтнул, не так посмотрел, "зацепил"... Решается быстро, и нет даже мыслей, простить, или забыть... Все бегом, скорее, что бы отмыть запятнанное, и никто не увидел. С позором жить не хочется, а наоборот, даже очень... Вроде и забылось уже, столько дней прошло, а нет, изнутри точит, толкает, бешенная сила. даже добрый, когда нибудь становится злым... Только потому, что его не слышат. Он один со своей добротой, а вокруг бегают двуногие волки, хватающие добычу. Надо выжить, если так, тогда ты сам, умоешся кровью, а на вкус, она не противная... за обиду, надо платить тем же, не раздумывая, или тебя перестанут уважать, в своей стае." Машина свернула с трассы, и поехала по лесной дороге.

– Вот здесь это место, указал рукой Гожо, на открывшуюся поляну справа.

– Туда не подъезжай, сказал Сэнду.

– Ну да, правильно, кивнул Гожо.

– Останови здесь.

– Ладно.

– Это что? Стучит? обернулся Сэнду.

– Замерз ублюдок, усмехнулся Гожо, остановив машину. Вытаскивай его.

– Сейчас, открыл дверь Сэнду, и направился к багажнику. Распахнув его, он увидел разяренное лицо, и бешенные глаза.

– Вы кто ублюдки! заорал мужик, лягаясь ногами. Вы знаете на кого руку подняли! – Знаем, подошел Гожо, и плюнул в мужика. Как твое имя придурок? усмехнулся Гожо.

– Ах ты скот! дернулся мужик, пытаясь вылезти из багажника. Я тебе...

– Помоги, достать это дерьмо, схватил мужика за ногу, Гожо.

Сэнду подхватил за руку, и рывком, они вытащили грузное тело из багажника.

– Тяжелый, сплюнул Гожо. Поднимайся дерьмо, иди вперед! подтолкнул Гожо.

– Вы покойники, нервно рассмеялся мужик, глядя на парней. Будете просить, что бы вам дали полизать задницу. Умолять!

– Конечно, кивнул Гожо, и вытащив из кармана пистолет, передернул затвор, и выстрелил в ногу мужику.

– Ублюдки! взревел тот от боли, и упал в снег.

– Нет, мы просто студенты, улыбался Гожо. А вот ты, нахальный придурок, который оскорбил, моего друга. Помнишь его, указал стволом Гожо, на молчаливого Сэнду. Ты его узнал, дерьмо? Или расскажешь ...

– Не знаю, мельком взглянув на Сэнду, закричал мужик. Я не знаю его!

– Осенью, ты с дружком, искал девушку, вспомнил? прищурился Сэнду, пристально глядя на озлобленное лицо мужика. Помнишь меня? Это я ее помог привезти.

– Не помню, замотал головой мужик.

– Твое имя урод, спросил Гожо, достав из кармана сигареты.

– Ты наделаешь себе в штаны щенок, ухмыльнулся мужик. Даже если вы меня убьете, я достану вас в аду, дернулся мужик, сплюнув кровью.

– Значит сдохнеш без имени, улыбнулся Гожо, и подкурил сигарету.

– Веселитесь шпана, вам не долго осталось ходить по земле, прохрипел мужик.

– Как знаешь, пожал плечами Гожо. Брат, неси бензин, обернувшись сказал Гожо.

– Конечно, промолвил Сэнду, повернулся и пошел за канистрой.

– Сейчас мы тебя поджарим, а то что , от тебя останется, не узнает никто, рассмеялся Гожо.

– Чего вы хотите? увидев в руках Сэнду, канистру с бензином, спросил мужик.

– Ничего, развел руки в стороны Гожо. Ты же герой, боли не боишся, что нам от тебя хотеть? Ты примешь смерть, не думая о боли, усмехнулся Гожо. Спросишь меня, почему я не грустный? Я тебе отвечу. Всегда приятно, поговорить о деньгах, с умным человеком. Брат, облей его бензином, я тебя прошу, не могу смотреть в эти злые глаза, посмотрел он на Сэнду. Ты не против?

– Я не против, повторил Сэнду, и открыв канистру, решительно шагнул к мужику .

– Постой, негромко сказал мужик, отползая. не торопись, постой, зачем, мотая головой, говорил он, глядя на равнодушное лицо Гожо. Вы не сделаете этого... Я вас не знаю... Кто вы? растерянно прошептал мужик.

– Конкуренты, лениво произнес Гожо, сплюнув.

– Вы ...

Сэнду подошел и широким движением, вылил бензин на голову мужика.

– Стойте, отплевываясь вскрикнул он. Стойте! Я знаю что вам надо... стойте, тяжело дыша, повторял он. Не надо...

– А что нам надо, удивился Гожо, и выстрелил. Пуля подняла фонтанчик земли, у ног . Ой, случайно, рассмеялся Гожо, посмотрев на Сэнду. Ну что ты ждешь, поджигай. "Только кровь, за кровь, удар на удар, пронеслось в голове Сэнду. Не ответишь, станешь ничтожеством. Такая жизнь..." Он отнес канистру в сторону, закрыл ее, и достав из кармана зажигалку, посмотрел на мужика. " Он, наглый "боров" даже не помнит меня. А зачем ему. Наверно таких маленьких, по его разумению, не стоит замечать, их просто нет. Или болтается что то в ногах, как спички разбросанные. А я есть , скотина, я живой, я все помню, и чувствовал, а ты думал, плюну, и утрусь... Нет, я себя уважаю. Теперь я тебя, не замечу, зло улыбнулся Сэнду."

– Я заплачу большие деньги, дрогнувшим голосом, произнес мужик.

– Для тебя пятьсот франков , огромные деньги, присел на корточки Гожо, глядя в лицо мужика. Вы у моего брата, пятьсот франков забрали, не брезгливые, да? Ты хочешь нам их вернуть? вежливо говорил Гожо. Или у тебя найдется больше? Ты не стесняйся, говори.

– У меня в кармане, пять тысяч, берите, а?

– Этого мало, покачал головой Гожо. Правда брат? спросил он, обращаясь к Сэнду.

– Очень, ответил Сэнду, вертя в руке зажигалку.

– У тебя есть миллион? усмехнулся Гожо. Есть? Тогда мы тебя отпустим.

Мужик поморщился от боли, попятился назад, отталкиваясь ногами, и что то невнятно, произнес.

– Ты спросил? Я спрашиваю тебя, направил на него пистолет Гожо. Ты спросил? Или ответил?

– Я знаю когда и где, повезут товар и деньги, разом выдохнул мужик, глядя в глаза Гожо. Он сказал это так, будто освободился от тяжелой ноши, что давила на него. Он смотрел не мигая на Гожо, шевеля губами. Очень большие деньги, прошептал он. Вы отпустите меня, я уеду.

– Ну кто тебе поверит, сказал Гожо. Мы тебя отпустим, а ты потом, с дружками, пристрелишь нас. Да? Зачем нам , молодым, в гроб, усмехнулся Гожо. Уж лучше ты?

– Меня свои убьют, покачал головой мужик. Зачем мне врать.

– А что бы нас убить, посмотрел на дорогу Гожо. Мы с тобой очень задержались, и снег еще, подняв голову, посмотрел вверх Гожо. Надо ехать... Брат, поджигай его, вздохнул Гожо, поднимаясь.

– Я не знаю вас, замотал головой мужик. Вы подумайте, огромные деньги, миллион ... Долларов... Миллион.. завороженно повторял он, глядя на руку с зажигалкой, что подносил к нему Сэнду. А я ... Мне только до границы... Я исчезну... Семья не простит...

– Ты же не француз, рявкнул Гожо, не сводя глаз, с лица мужика. Кто ты?

– Я "Американо", я... меня так зовут... торопливо говорил мужик.

– Откуда ты приехал? быстро спросил Гожо.

– Из Боснии, кивнул "Американо". Я работаю на Жильбера.

– Жильбер со шрамом, удивился Гожо.

– Да, он... Я знаю... Только не убивайте... Мы договоримся...

– Договоримся, задумался Гожо, и покачав головой, посмотрел на Сэнду. Отойдем, тихо сказал он.

Они отошли на несколько шагов, и Гожо, глядя на Сэнду, негромко сказал:

– Он работает на крупного дилера. Я слышал о нем. Если он говорит о товаре, значит это "снежок". А деньги там "бегают" большие, так говорили. Он не врет.

– А нам какое дело, спросил Сэнду. Он обманывает, что бы жить. Ты ему веришь?

– Сейчас узнаем. Ты прав, живым его отпускать нельзя, он видел нас.

– Да, согласился Сэнду.

– Идем.

Гожо быстро подошел к пленнику, и выстрелил ему в другую ногу.

– А..а..а..! вскрикнул мужик.

– Где, когда, и сколько? твердо произнес Гожо, направив ствол пистолета, в голову . Говори! прикрикнул он.

– Третья пятница, марта, магазин цветов в Гренобле, улица Менон 6, выпалил мужик, и отключился.

– Он что, сдох, удивился Гожо. А? обернувшись спросил он у Сэнду.

– Не знаю, ответил Сэнду. Что делаем?

– Едем, глухо ответил Гожо. Бензин убери в багажник.

– А с ним что?

– Ему и здесь понравится, сказал Гожо, и выстрелил.

Как сильно порой сдавливает виски... Боль словно выдавливает из тебя, картинки прошлого. Меняется цвет, появляется запах, и ощущения становятся иными... Автомобиль медленно тянулся в пробке, на северном въезде в город.

– Ты хмурый, вполголоса произнес Гожо, развалившись на заднем сиденьи

– О чем ты, тихо спросил Сэнду.

– Я смотрю на тебя в зеркало, усмехнулся Гожо. Улыбнись брат, мы отомстили!

– Ты...

– Что? переспросил Гожо, подкуривая сигарету.

– Ты отомстил, спокойно повторил Сэнду.

– А ты нервничаешь? Или может переживаешь, что сам не смог?

– Нет, я не думаю, ответил Сэнду.

– Хорошо, кивнул Гожо. Мне сейчас хорошо, восторженно произнес он, вытащив из кармана сиденья, бутылку виски. Такое внутри происходит, похожее на ...

– На "дорожку", улыбнулся Сэнду.

– Да, ты попал в яблочко, воскликнул Гожо. Честно тебе скажу, со мной такого раньше не было. А сейчас , похоже "разрывает"!

– Называется адреналин, промолвил Сэнду. Так бывает и после, когда уже страх отступил, иногда трясет.

– Правильно, может это?

– Оно самое, кивнул Сэнду.

– Послушай, а ты откуда знаешь? удивился Гожо, облокатившись о спинку переднего сиденья. Сам пробовал? хитро прищурился он.

– Парень один рассказывал, давно, ответил Сэнду.

– Да, очень похоже, откинулся на сиденье Гожо, и откупорив бутылку, сделал большой глоток.

– Ты думаешь он не врал?

– Зачем ему? поморщился Гожо, вытирая губы, рукавом . Он же понимал, что мы убъем его, зачем врать.

– Мог соврать, что бы нас подставить. Он же не "сопляк"...

– Какой крутой, рассмеялся Гожо. Да он " в штаны наложил", и сказал.

– Не знаю, покачал головой Сэнду.

– Я знаю, громко произнес Гожо. Я знаю Жильбера со шрамом, знаю что он дилер, и если этот парень работал на него, то он не врал! Я уверен, он сказал правду.

– Не заводись, я слышу тебя, и понимаю, сказал Сэнду. Но, надо все проверить.

–Правильно, поддержал Гожо. Я согласен с тобой. Проверим. Только надо быстро делать. Как только они, найдут труп, все изменится,– наша жизнь, их бизнес, все! Ты понимаешь меня?

– Да, тихо ответил Сэнду. Изменится, прошептал он.

Во мне нет эмоций, нет романтики моря, соленого морского ветра, необыкновенного на вдох, воздуха... Я другой... Тускло и невнятно, стучит во мне сердце, потому что, и сам я, стал блеклым... Взорвите изнутри! Дайте увидеть! Я не хочу черных дней, и унылых лиц! Как далеко, между юным "морячком" Сашей, и прожженным цыганом Сэнду,– океан! Мир другой, я в нем темный, и злой, а хочется больше, а иногда, "закидывает" и торопливо бормочешь себе под нос, что -то "халдейское" привычное, и озираешся по сторонам, пытаясь не выделятся... Зачем доказывать дебилу, что он хуже всех? Не нужно, надо просто говорить,– ты придурок! Почти все, видят себя значимыми, и восторгаются своим величием... Только они, самые известные, лучшие, незаменимые... Пуля останавливает любого, независимо от роста, усмехнулся своим мыслям Сэнду. А если просто не думать? Или молчать? Как изменится окружающий пейзаж? Он станет немым... Я подолгу просижываю у окна, и не о чем не думаю... Зачем? Ведь мир и без меня живет, а со мной, он не замечает... Зачем я ему?"

– Когда нет повода поговорить, запустите в комнату ветер, прошептал Сэнду, открыв окно.

Большие белые снежинки, залетали в салон, и опускаясь мохнатыми паутинками, бесследно исчезали, оставляя после себя, маленькую точку, на сиденьи... "Они летят, ведь им так нужно, подумал Сэнду. Будет потоп, или землетрясение, война или чума... Они летят, ведь их предназначение, нам не дано понять... А разгадать секрет "уставших облаков", поможет солнце свет, и "капелька духов"... В тебе есть запах, он дурманит, во мне есть тоже он, как будто огненная пламень, сметает лица, тех врагов... Во мне горит, в тебе пылает, "отождествленья" сердцу нет, оно отдельно, лед и пламень, мы вроде вместе, вроде , -нет...Мне хорошо, идти по краю, дышать "веселой суетой", всего на миг, а жизнь большая, ты кажется, уже старик... Внутри не вечен, постарел, и вот опять, по новой, "предел" завертится в руке, как пистолет ... Сомнения гложат , а кто не раздумывает, играет раз, так в жизни выходит, думал Сэнду. Стоит верить человеку, который сам не раз..."

– Закрой окно, совсем холодно стало, недовольно промолвил Гожо, с заднего сиденья. Он полулежал, с закрытыми глазами. Почему так холодно, невнятно произнес он, себе под нос. Сэнду, мы приехали?

– Открой глаза, ответил Сэнду. И увидишь...

– Знаешь, я спать хочу, мне хорошо, подняв воротник куртки, сказал Гожо. А ты?

– Я думаю...

– Наверно о деньгах?

– О том, что будет, задумчиво ответил Сэнду.

– Ничего не будет, промолвил Гожо. Если этот тип, говорил правду, мы заработаем "кучу бабок". А ...

Конечно, вздохнул Сэнду.

– Поедем в Колумбию, там все растет в лесу, усмехнулся Гожо, открыв глаза.

– Может быть. Может быть, повторил Сэнду, сворачивая к дому.

– О, приехали, обрадовался Гожо. Пиво попьем. Есть хочется. А ты? говорил не останавливаясь Гожо. Сейчас бы мясо на углях, и темного пива литр, мечтательно произнес он. Как тебе?

– Хорошо, кивнул Сэнду, выключив двигатель. Приехали.

– А где Индус с Кубиком, выходя из машины, спросил Гожо. Знаешь?

– Они поехали в прачечную.

– Опять к этой шлюхе Норе?

– Наверно.

– Свинья всегда лужу найдет, брезгливо сплюнул в сторону Гожо. Идем ?

– Угу...

Зима 1994 год. Марсель.

– Я никогда не видел море, ни одного раза... Когда видишь много воды, радуешся, от того, что она есть. Желтоватая, грязная, прозрачная, она жизнь. Для людей, правда? Зафир взглянул на задумчивое лицо Молнии, и слегка улыбнулся. На моей Родине, без воды можно умереть. А здесь, ее так много.

Они сидели за столом, возле окна. Она пила вино,маленькими глотками, смакуя букет. Зафир пил кофе, и смотрел на нее, и море за окном. Приехав в Марсель, ночью, они поселились "под крышей", старенького особняка, с видом на живописную бухту. Бранко уехал ремонтировать автомобиль, а они, предоставленные себе, отдыхали.

– Ты думаешь поломка большая, спросил Зафир. Бранко два часа нет.

– Он тебе нужен, безразлично ответила Молния. Посмотри какое красивое утро, негромко промолвила она. Замечательно. Ты когда нибудь, мог представить, что будешь наслаждатся такой красотой. Захватывает, отчетливо, сказала она, повысив голос. Я мечтала, приехать сюда, и вот... Она вдруг замолчала, взяла бокал, и сделав глоток, сказала:– Сбылась. – Да, красиво, согласился Зафир

– Что ты знаешь о красоте, улыбнулась Молния. Ты же всю жизнь прожил в горах. Где там красота? Там уныло, грустно, и холодно, сказала она, глядя на море. А здесь даже зимой тепло, понимаешь? улыбнулась она.

– Ты другая, шепотом произнес Зафир, глядя на нее. Такой я тебя не видел. Ты умеешь улыбатся, твои глаза стали искрится, ты...

– Тебе показалось, повернула голову Молния, взглянув на Зафира. О чем ты думаешь? – О людях, о природе... тебе... Зафир, смотрел на нее, не отрывая глаз. Ты красивая. Скажи, зачем тебе ...

– Не начинай, покачала головой Молния. В моей сердце нет места, понял? жестко сказала она. Мы с тобой партнеры, и все. Психологические разговоры, можешь оставить для Бранко, он поговорит.

– Извини, склонил голову Зафир. Извини.

– Обойдется, грустно сказала Молния. Налей мне еще вина. Я все выпила, усмехнулась она, подвинув пустой бокал, к Зафиру.

– Да, пожалуйста, промолвил он, наливая вино в бокал.

– А ты? посмотрев на него, спросила Молния. Не хочешь? Или религия не позволяет? – Спасибо, я не хочу, вежливо отказался Зафир.

– У меня от кофе голова болит. И потом, я хочу выспатся, зевнула Молния, прикрыв ладонью рот. На берегу моря, прекрасный сон. Мне подружка рассказывала.

– Не знаю, сказал Зафир.

– Ты пойдешь в магазин?

– Зачем? спросил Зафир. Здесь все есть. Нам нельзя выходить, ты же знаешь.

– Я очень хочу, прогулятся по берегу моря, мечтательно промолвила Молния. Может сходим ночью? озорно улыбнувшись, спросила она. Ты будешь меня охранять. Идем?

– Бранко, произнес Зафир. Он тоже пойдет с нами?

– Ты придурок, изменившись в лице, сказала Молния. Он мне не нужен, отвернувшись добавила она. Что с ним делать? Он говорить не умеет, только командовать, тихо рассмеялась Молния. А ты... посмотрев на Зафира, она, игриво улыбнулась. Ты, другой... В тебе что – то от жизни осталось, не прилипает к тебе кровь, не прилипает, покачала она головой. А я видишь, как далеко ушла от дома, теперь и дороги не найти. А назад хочется, вздохнула она, отвернувшись. У нас был большой сад. Там яблони росли, груши, сливы... Она смотрела в окно, на море, и медленно говорила, не рассчитывая услышать ответ...

– Я помню, в детстве, всегда хотела достать, самую спелую, на верху, улыбнулась Молния. Но у меня не получалось. И тогда я смастерила сама рогатку, и сбивала, большие плоды, безжалостно растаптывая их внизу. Я поступала так, потому, что злость во мне, бурлила через край. Мой отец снисходительно смотрел на это, и молчал. А я продолжала свою игру... Мне казалось, они заслужили этого, потому что, их никто не мог достать, а они, показывали всем, свои аппетитные бока. Такие красивые, яркие... Иногда, я плакала, когда у меня не получалось... На верхушке, ветки тонкие, туда невозможно забратся... А я очень хотела... Однажды упала... Я чуть не решилась глаза, и с тех пор, берегу их... Железный штырь попал в бровь, это меня спасло, вздохнула она. Нелепость... А могло быть иначе... И я никогда не стала бы той, кем я есть. Она поправила воротник спортивной куртки, приподняв его. Представляешь, я даже сейчас почувствовала холод. Когда вспомнила, крик матери, истерический, напуганный, и себя, в крови, беспомощно зажимающей рану. Так глупо, усмехнулась она. Ты молчишь? обернулась она, посмотрев на Зафира.

– Что сказать, негромко произнес Зафир. Я плохо помню свое детство.

– Ты изменился? вдруг спросила Молния, внимательно глядя на него. Чувствуешь? Внутри?

– Я давно уже другой, кивнул Зафир. Простые вещи, для меня не понятны. Не знаю, почему.

– Ты слишком долго жил войной, задумалась Молния, опустив глаза. Так происходит, сказала она, рассматривая свою руку. Я берегу пальцы, глаза, руки... Я живу ремеслом, которое подходит мужчине. С моим взрывным характером, стать стрелком, было невозможно. А у меня получилось, улыбнулась она. Ты наверно не все мои слова понимаешь, ну и ладно, так даже лучше. Поговорить, и не понять, будто на воду шептала... Ты не поверишь, правда? посмотрела она, на него, мутными глазами. Не поверишь, покачала она головой. Правильно, не надо... Я училась в университете, изучала историю, и хотела побывать в Египте. Мне казалось, там спрятаны все ответы, на миллион вопросов, о нашей цивилизации. Я старалась, была отличницей... сколько было радости, и восторга, когда сказали, что мы поедем туда... Я бежала домой, как на крыльях... А увидела, тело отца, с широко раскрытыми глазами. Он лежал на одеяле, моем, которым я укрывалась ночью. Рядом на коленях стояла мама, и кричала, осторожно прикасаясь к нему руками. Рубашка на нем, была темно красная от крови. Его застрелил сосед... Отец всегда говорил, что Бог един для всех, и нельзя разделять людей, по вере. Печаль пришла в наш дом... в тот день, я сказала себе, буду мстить, пока не умру... Я даже просилась в армию, но меня не взяли...Меня никуда не брали, и тогда, я решила изменить себя сама, заставить стать другой, крепкой... Она подняла глаза, посмотрела на Зафира, и отвернулась.

– Я... хрипло произнес Зафир. Понимаю тебя.

– Слишком много вина, грустно сказала Молния, поставив пустой бокал на стол. Выпила бутылку одна, и в голову хмель ударил. Зачем? Ты не спрашивай себя, ответ не найдешь. Я чувствую, что моя пуля, уже отлита, тихо промолвила Молния. А мне не страшно... Устала от ненависти, грязи, крови... Наплевать... Как встретят в аду... Если вечные мучения, не вытерплю... И боль, тоже не смогу... Я все время, смотрела на нее, через прицел... Вон там, "в сетке", маленький человечек, такой крохотный, фигурка... Значит до него такое расстояние... Стреляешь тихо, "без дыхания", успокаивая сердце, и голову... Как в тире, усмехнулась Молния. Не в голову, так в сердце... Не в грудь, так в ногу... Привет мой безжалостный, от себя лично, за отца, за маму...За подругу... Думать не надо, потом... Она смотрела на море, за окном...

Зафир смотрел на нее, и понимал, – жалко ее, а изменить, ничего нельзя. А себя? В жизни много страхов, но есть один который цепляется навсегда,– одиночество. Мудрецы говорили, один человек, как тростинка на ветру, открыт для бурь и потрясений. Легко сломать, убить, заставить, покорить... Руку некому протянуть, печаль... Полному сил, только кажется, мощь, а забери ее, наступит слабость. Да, боротся можно в одиночку, но наступит момент, когда силы иссякнут, и потребуется помощь, а попросить... Потому что возвышение себя, никогда не сможет открыть взору, ничтожность пребывания в мире. Остается погибнуть... Зафир тяжело вздохнул, и сказал:

– Мы заблудились в дороге.

– Нет, хмыкнула Молния, качнув головой. Мы сознательно шли на это, выбор сделан, и не надо противится грязи. Мы одинаковы.

– Я не уверен, произнес Зафир.

– Иди, и посмотри на себя в зеркало, обернувшись, сказала Молния. Иди! Ты увидишь себя такого, как есть, повысив голос , она усмехнулась. Нет рядом того, кто бы сказал, глядя со стороны, на кого ты похож. Иди!

– Говоришь нервно, пьеш много, ты не женщина, ты солдат, промолвил Зафир. А лицо солдата, всегда уставшее, или злое.

– Я человек, в отличии от тебя, рассмеялась Молния. У меня есть принципы, и свобода. Я сама распоряжаюсь своей жизнью, а ты, только делаешь что приказывают. В этом, наше отличие, понял?

– Не твои слова, произнес Зафир с грустью. Ты так защищаешь свое сердце. Боишся уколоть его, несправедливостью.

– Ты философ? усмехнулась Молния.

– Я родился на Востоке, с гордостью ответил Зафир. Моя Родина мудрее, развращенной Европы.

– Какой гордый, отвернулась Молния. Зачем тогда с нами поехал?

– Нет другой дороги, вздохнул Зафир.

– Приносящий смерть, проповедник, как величественно, сказала Молния. Ты сам понимаешь, что не можешь жить по другому?

– Могу, помолчав, тихо произнес Зафир.

– Пока не ответишь себе, зачем ты здесь, ничего не изменится.

– Я здесь, потому что, покоряюсь воле Всевышнего, ведущего меня, по этому пути. Если он укажет мне, другую дорогу, я повинуюсь, спокойным голосом, промолвил Зафир. – Так легко, хихикнула Молния. Нашел себе оправдание. Пути, дороги... Человек идущий по линии судьбы. А если твой Бог, скажет убить меня? резко обернулась Молния. Убьешь? Она пристально смотрела на лицо Зафира, будто пыталась прочесть его мысли. Убьешь? повторила она, в тишине комнаты.

– Не знаю, покачал головой Зафир, не отводя глаз.

– Ха... вздрогнула Молния. Ничего не знаешь, а говоришь. Ты раб, такой как миллионы, только признавать этого не хочешь. Грустно слышать, слова покаяния, кивнула она. Тебе самому, страшно. Не хочу говорить с тобой, надоело. Пойду спать. Она медленно поднялась со стула, огляделась, и пошла в другую комнату.

– Тебе тоже не помешает, тело у нас одно, его беречь надо, тихо рассмеялась она.

– Бешенная, прошептал Зафир, взяв в руки чашку с кофе.

" Мне все равно, как ты хочешь назвать меня, моя прелестная, дикая роза. Цветок услады, бархатный лепесток. В пустыне много жизней, скрытых от глаз людских, не всем открывается мир, а хочется, быть всевидящим... Прекрасным будет утро, когда тебе не надо нести боль, и ты улыбнешся новому дню. Что значит услышать? Растворится, и быть... Моя вера, живет со мной, я живу для нее, а вместе, мы целое. Храня ее, я защищаю себя, что бы не упасть перед растленными варварами на колена. В них бесчуственная плоть, она ведет к вырождению, а они, не спасут себя, утонут, в бушующем отрицании... Я только борец, подумал Зафир, поставив чашку на стол."

Отворилась дверь, и в квартиру вошел, Бранко. Он тихо ругался себе под нос, снимая куртку в прихожей. – Сволочи, такие деньги отдать, и за что? Эй, вы здесь? повысив голос спросил он.

– Да, ответил Зафир, обернувшись.

– А где Молния? вошел в комнату Бранко, оглядываясь по сторонам.

– Спит, устала очень.

– Или напилась, увидев пустые бутылки на столе, сказал Бранко. А ты?

– Это не мое, я пью кофе, покачал головой Зафир.

– За ремонт машины, запросили приличные деньги, поморщился Бранко, усаживаясь за стол, напротив Зафира. Ты подумай, тысяча франков, подняв палец, сокрушался он. За что? Одна железка, и столько денег!

– Я не понимаю, промолвил Зафир.

– Ага, кивнул Бранко. Ты только мины умеешь собирать. А скажи мне, ты машину водить можешь, спросил Бранко, усмехнувшись.

– Умею, ответил спокойно Зафир. Но мне не надо.

– Ну правильно, вздохнул Бранко, зачем тебе.

– Ты ничего не говоришь. Что мы здесь будем делать? спросил Зафир, посмотрев на Бранко.

– Все узнаешь, через несколько дней. А пока, отдыхай.

– Мы можем выходить на улицу? За покупками?

– Нельзя. Чем меньше будут видеть вас в городе, тем лучше. А тебе тем более, даже в таком, "презентабельном" виде, рассмеялся Бранко. Сложное слово, еле запомнил.

– А чем я хуже?

– Не спрашивай, все равно не отвечу. А если хочешь услышать от меня вранье, продолжай, ответил Бранко, отрезав кусок хлеба. Ты же знаешь наши правила, зачем спрашивать? Он намазал маслом хлеб, посмотрел в окно, и вздохнув произнес:

– Сюда приехать летом, с красивой девочкой, загорать, мечта!

– У меня другая, сказал Зафир, поднявшись.

– У всех она одинаковая, усмехнулся Бранко. Деньги, и как можно больше. У тебя такая же, не ври.

– Не надо пустых разговоров, ответил Зафир, и вышел из комнаты.

– Дурак, тихо промолвил Бранко, и принялся есть.

Прошло несколько минут, а он все ел, с жадностью поглощая бутерброды. В комнате тихо бормотал телевизор. Раздался звонок в дверь. Бранко замер, отложил в сторону бутерброд, поднялся, посмотрел в окно, вытер ладонью рот, и пошел открывать. Подойдя к двери, он наклонился, и вынул из кобуры на ноге, маленький пистолет.

– Кто? громко спросил он .

– Извините. Мне нужен месье Бернар, раздался уверенный мужской голос за дверью. Драгомир , просил передать вам книги, через паузу, добавил он.

– Ждали вчера, ответил Бранко, открывая замок. Ловко убрав пистолет в карман, он приоткрыл дверь. Перед ним, стоял невзрачного вида мужчина, средних лет, в пальто и шляпе, усики на его лице, слегка топорщились.

– Это вам, улыбнулся он, протягивая бумажный сверток, перетянутый лентой.

– Мне? спросил Бранко, прищурившись.

– Да, кивнул мужчина. У вас все в порядке?

– Хорошо, машинально кивнул Бранко, взяв пакет.

– Читайте, вежливо произнес мужчина.

– Спасибо.

– Я жду вас завтра, адрес на пакете, указал пальцем мужчина, повернулся и пошел вниз по ступеням.

Бранко выглянул в коридор, осмотрелся, взглянул на пакет, и вернулся в квартиру. "Это человек Дарлана, он пришел, как условились, подумал Бранко. Не долго пришлось ждать." Поставив пакет на стол, он подошел к окну, и стал смотреть на улицу. Внизу, было тихо, ничего не нарушало покой, тихого , курортного городка. Он разрезал ленту на пакете, и развернул бумагу. Внутри лежала коробка, открыв которую он увидел карту города Гренобль, а под ней, дорожный атлас. Достав содержимое, он перевернул лист бумаги, и прочел в углу, мелким шрифтом:– улица Моцарта, завтра 14 часов, кафе "Стиль". "Понятно, подумал Бранко, сев на стул. Хорошо что машину отремонтировали сегодня. Значит операция пройдет в Гренобле, задумался он, развернув карту города. А завтра, я должен поехать на место, и составить план, по которому будем действовать. Или получить другой. Посмотрим, углубился в изучение Бранко, склонившись над картой."