Текст книги "Змееносец. Сожженный путь(СИ)"

Автор книги: Юрий Катлинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 57 страниц)

– Убью, бежал Кубик, достав на ходу пистолет.

– Кубик, все нормально, крикнул Индус. Успокойся

Из машины выскочил Сэнду, с автоматом в руках.

– Сэнду, нормально, поднял руку Индус. Все хорошо.

– Это что такое, указал пистолетом на дверь Гожо. Эй!

Из дверей выбежал мужчина в черной форменной куртке, с ружьем в руках. Вскинув его, он прицелился в Гожо.

– Козлы, громко крикнул Кубик, выстрелив в мужчину несколько раз.

Быстро уходим, крикнул Гожо, подталкивая Индуса. Сэнду, в машину!

– Кубик, крикнул Индус, увидел как друг, заскочил в здание. Ты куда!

– В машину, зло крикнул Гожо. Садись за руль!

Обернувшись, он увидел через стекло, как Кубик, поставил "под ствол девушку, и потрошит кассу". Быстрей, сжав губы произнес Гожо, оглядываясь.

Индус выдернул заправочный шланг, закрыл бензобак, и сел за руль. Двигатель взревел. Из здания выскочил Кубик, на ходу заталкивая в карман, шоколадные батончики.

– Быстрей, нетерпеливо крикнул Гожо.

– Ага, кивнул Кубик, ускорив шаг.

Через несколько секунд, машина выехала на трассу, и растворилась в темноте...

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.

Никогда не грусти, о прошлом... В будущем, есть только неизвестность.

Весна 1993 г. Сараево.

Иногда хочется высказать, а слов нет... Что бы ни сказали тебе, знай одно, только ты сам, можешь найти ответ...На верхнем этаже, разбитой артилерийским огнем, многоэтажки, спрятавшись под грязного цвета брезентом, лежал человек в камуфляже, и смотрел на частные дома, напротив. Пробитые минами черепичные, красные крыши, черные пятна от взрывов,на стенах домов, и ветер, совсем холодный, заунывно поющий свою дикую песню, порывисто набегая на долину.Солнце, казалось слишком медленно поднимается из за гор, протягивая свои лучи, изувеченному городу.

Зафир Ширази, в составе группы из пяти человек, уже сутки, находился в районе Скендерия. Группа "Охотники", действовала по всему городу. Каждый раз, Зафир мысленно возвращался к тому разговору, когда до конца понял, где он, и что будет. "Только не заснуть, нельзя. Тяжелые веки, опускались, и Зафир, укусив себе нижнюю губу, широко открывал глаза. Холодно. От этой проклятой земли, веет только сыростью. Она пронизывает насквозь, кажется что застревает где то в голове, и оседает в легких... Холодно. Мне не хочется здесь оставатся, а куда идти, не знаю. Надо вырватся отсюда, все внутри болит, устал видеть , каждый день, одни страдания. Вон в том дворе, на веревке белье висит, убегали жители, все побросали, а оно так и висит, все в клочьях. И велосипед стоит без колеса, а рядом ведро...Здесь больше нет жизни, только пустота. А люди? Они никто? Я их не знаю, но не могу здесь... Устал..." Сзади, кто– то дотронулся до ноги Зафира. Он медленно повернул голову, и увидел маленькие, бегающие глаза , щербатого парня, по имени Дражди, из их группы.

– Меняемся, прошептал он, качнув головой. Иди вниз, поешь, и спать. Понял?

"Этот парень, садист, подумал Зафир, глядя на Дражди. Он будет кушать хлеб на трупе врага своего, и улыбатся, от распирающего превосходства. Ему плевать, в кого, за что, он просто стреляет, и ест, стреляет, и пьет... Мучитель..." Зафир молча кивнул головой, и отполз осторожно в сторону. На его место, надвинув брезент на себя, пополз Дражди.

Зафир не спеша, спустился в подвал дома. Ноги затекли, он шел медленно, морщась от боли. "Холодно, очень, подумал он, а она без шапки." Он проходил мимо нее, единственной женщины, в их группе. Ее звали Молния. Распущенные волосы, нисподали на плечи, потертого камуфляжа. Она сидела на скрученном резиновом коврике, и чистила дальномер. Зафир остановился возле нее, глядя на ее тонкие пальцы. Она подняла голову, взглянула на него, и тихо сказала:

– Иди вниз, там остальные.

– Ты, хрипло произнес Зафир.

– Я на второй пост , опустив глаза, ответила Молния Отложив в сторону дальномер, она подтянула ремень винтовки, поднялась, и посмотрев на Зафира, сказала:

– Завтра работы будет много, иди спи.

Зафир кивнул, и пошел по лестнице вниз. Пройдя несколько пролетов, он вошел в подвал. В бетонной стене, был пробит лаз, через который, попадал дневной свет. В углу, сидели двое, и раскладывали консервы, из рюкзаков. Один из них, высокий парень лет тридцати, по имени Златан. Второй, всегда хмурый, невысокий крепыш, с одутловатым лицом и красным носом, – Раде. Оба попивали кофе из термоса, и тихо переговаривались, между собой. Зафир подошел к ним, молча достал стакан, налил себе кофе, и прошел в другой угол подвала. Подложив рюкзак, он сел, отхлебнул глоток теплого напитка, и закрыл глаза, прислонившись головой к стене.

–Ты думаешь, они счастливы? Нет, покачал головой Златан. Они бегут от пули, каждый день, каждую секунду, совсем не понимая, кто, и откуда в них стреляет. Кого им ненавидеть? Да, они слышат только то, что им говорят, а рассказывают...

– А тебе жалко, спросил угрюмый Раде. Тебе не все равно, в кого стрелять, в этой "мясорубке". Здесь никто не разберется, и правды нет, сказал Раде, воткнув нож, в консерву.

– А по мне, люди должны уйти из города, и тогда всем станет легче, вздохнул Златан, откусив кусочек галеты.

– Ты правильно сказал Златан, да только кто тебя услышит, эти глухие стены? Кому противно, может подставить свою голову, в любую "дырку", усмехнулся Раде. Здесь их много, указал он рукой, на отверстия в бетонных стенах.

– Сам не хочешь, прищурился Златан, глядя на Раде.

– Ты у Зафира спроси, он молчит, и ничего не говорит. Потому что в этом городе, лучше молчать, что бы ни сойти с ума, добавил он, посмотрев на Зафира, сидящего в углу, с чашкой кофе.

– Не тебе, это точно, нахмурился Златан.

– А я "собачится" не хочу, я их не люблю, грязное животное. Смотри, консервы хорошие, улыбнулся Раде, открыв банку. Немецкие что ли?

– Мне без разницы, мотнул головой Златан.

– Что, свинью тоже будешь есть? усмехнулся Раде.

– Никогда, скривился Златан.

– С голоду будешь дохнуть, сожрешь, и не скривишся, сказал Раде.

– Лучше подохну, задумчиво произнес Златан, глядя на Зафира.

– Если ты такой упрямый, можешь подыхать, ухмыльнулся Раде, наколов на нож кусок мяса. А я, неготов.

– Почему не ешь, спросил Златан, обращаясь к Зафиру.

– Оставь его, пережевывая сказал Раде. Ты не командир указывать, может он не хочет.

–Я тебя не спрашивал, спокойно произнес Златан.

Забыл что ли, у нас не лезут с распросами, сказал Раде.

Ну да, вдруг осекся Златан, опустив голову. Да, кивнул он, вздохнув.

Почему я смог, зачем, думал Зафир. Пожалел себя? Раньше я был воином, а теперь, кто? Я стреляю в своих братьев по вере, только потому, что выбрал жизнь? Зачем она такая нужна? Маленькая, ничтожная, испуганная. Если убежать? Все бросить, и уйти, отказатся? Тогда смерть, ответил сам себе Зафир. Готов ли я? Сомневаюсь.В каждом поступке , есть мысли твои, значит выбор, был сделан. Что он говорил, этот взьерошенный Бранко? Ты просто будешь делать то, что тебе прикажут, думать не надо. Не хочешь, тогда подохнеш сейчас. Я домой хочу, вернутся..."

– Консервы хорошие, не то что в ЮНА выдавали, помнишь? улыбался Раде, глядя на задумчивого Златана.

– Все равно, сказал Златан, ковыряясь ножом в консервной банке.

– А говорил что...

– Не приставай, вдруг резко произнес Златан, взглянув на Раде.

– Иди ты, махнул рукой Раде. Я спать.

– Спи, кивнул Златан.

– Утром будет небольшая война, усмехнулся Раде, расстилая коврик. У меня виски есть, будешь, достал он из рюкзака флягу.

– Нет, покачал головой Златан.

– А я выпью , что бы согрется, улыбнулся Раде. Может сон хороший приснится?

– Увидишь, трупы в крови, и крики, тихо произнес Златан.

– Мне плевать, сказал Раде, отвинтил крышку, сделал несколько глотков, поморщился, и выдохнув добавил:– Для всех, добрым не будешь.

– Заткнись, устало сказал Златан. Дай отдохнуть.

– Идиот, прошептал Раде, укладываясь.

Страх витал над городом... В нем жили люди, или выживали... Похожие на них существа, прятались за стенами, в подвалах... Такой знакомый шум, она летит, воет, значит сеет смерть, это мина, куда она попадет, за что? Покрытые копотью дома и люди, руины в дырах , зияющие окна, и глухая тишина, после заката. Здесь нет воды, еды, и электричества, здесь жизни нет, а он не умирает. Утро почти всегда, таит в себе, неизведанное...

В ранних лучах солнца, серые многоэтажки вокруг, выглядели словно разбитые и раненные люди, что чудом уцелели, в жестокой схватке.Зафир смотрел через щель в стене, на снующих людей . Во дворе дома, суетились люди с оружием, разворачивая для стрельбы минометы. " Это наши, подумал Зафир, братья, наверно готовяться к обстрелу. Через несколько минут начнется. " Развернув минометы, бойцы застыли в ожидании. " Почему ждут, надо стрелять, подумал Зафир." Залп прозвучал как то глухо, и совсем не оттуда. Зафир инстинктивно вжался, глядя на бойцов во дворе, и увидел, как четверо из них, словно подкошенные упали на землю.

– Огонь! крикнул выскочив из подьезда лохматый мужик в зеленом кителе.

И полетели мины, одна за одной... Гулко, с металлическим звуком

Зафир отошел назад, обернулся, и увидел перед собой довольное лицо Раде.

– Как тебе война, улыбался он, похлопывая ладонью по прикладу своей винтовки. Зафир смотрел на него, и молчал. Вошел угрюмый Златан, поправляя на груди камуфляж.

– Молния пришла? спросил он, посмотрев на Раде.

– Они с Дражди, на другую сторону пошли, усмехнулся Раде. Там тоже надо, утреннюю войну начинать.

– Ты чего такой, спросил Златан, посмотрев на Зафира. Твоя работа будет завтра, усмехнулся он. Ты же у нас спец. по минам, а мы по стрельбе. Каждый делает то, что умеет, согласен?

– Да, кивнул головой Зафир.

– Нам здесь оставатся нельзя, окинув взглядом помещение сказал Златан. Идем по туннелю, в место сбора.

– Слушай Златан, давай по дороге на аллею заскочим, улыбался Раде.

– Зачем? удивился Златан.

– А что, постреляем, потренируемся, веселился Раде.

– Иди ты в задницу, зло сказал Златан. Если хочешь, дело твое, иди .

– Один, расстроился Раде.

– Со своим "членом" иди, разозлился Златан. Я тебе не командир! Проваливай.

– Хорошо, изменился в лице Раде. Только то, что приказали, я помню.

– Идем, повернулся Златан, направляясь по корридору. Быстрей!

– Надо спешить, взглянув на Зафира, натянуто улыбнулся Раде.

– Да, ответил Зафир

Они прошли через весь дом, спустились в колодец, на первом этаже, и вышли в другом, на первом этаже. В помещении стоял старый разорванный диван, несколько стульев, и покосившийся стол. Златан, огляделся, замер прислушиваясь к звукам, подошел к окну, и посмотрел на улицу. – Ну что там, высунулся из лаза Раде. Спокойно?

– Можно, тихо ответил Златан.

Раде с легкостью, вылез из лаза, а за ним, выбрался Зафир.

– Будем ждать здесь, сказал Златан. Машина приедет вечером. Можете расслабится. А ты Зафир, доставай свои "игрушки" из рюкзака, и заминируй лаз, по которому мы пришли, глядя в окно, тихо говорил Златан.

– Как придет "Молния", удивился Зафир.

– Не думай, обернулся Златан, взглянув на Зафира. Они придут с другой стороны. Иди, минируй

– Хорошо, кивнул Зафир, снимая рюкзак с плеча. Я пошел, сказал он, опускаясь в лаз.

– Не торопись там, сделай основательно, сказал Златан , мы сюда больше не придем.

– Откуда знаешь? спросил Раде.

– Слышал на базе, невозмутимо ответил Златан.

– Все ты знаешь, покачал головой Раде. Даже удивительно, откуда?

– Я лишних вопросов не задаю, потому долго собираюсь прожить, глядя на Раде, ответил Златан.

– Не буду, вытянул губы Раде, усмехнувшись. Может пожрать, сел он на корточки в углу, аккуратно положив рядом с собой винтовку.

– Тебе только жрать, недовольно сказал Златан.

– А если хочу?хмыкнул Раде

– Кто тебе запрещает , сказал Златан, сев на диван.

– Интересно, что здесь было, осматривая комнату, произнес Раде.

– Контора слесарная, обслуживали дома, недовольно сказал Златан, вынув из кобуры пистолет.

– Водопроводчики что ли, усмехнулся Раде.

Они, "выщелкнул" обойму из пистолета Златан. Проведя большим пальцем по пуле, он снова поставил обойму на место.

Я когда то думал о такой работе, улыбнулся Раде. Ходишь по домам, ремонтом занимаешся, и люди отблагодарить не забывают. Здорово, да? А еще, кое где скучающие женушки изнывают от одиночества, и ласки, мечта!

– Значит ты водопроводчик ? усмехнулся Златан.

– Придурок, спокойно ответил Раде. Я в армии служил, а водопроводчиком не стал, с грустью произнес Раде.

– Жалеешь, серьезно спросил Златан. А может шутка такая? посмотрел он на Раде.

– Лучше быть кем хочешь, вздохнул Раде.

– Согласен, кивнул Златан.

– Послушай, а "Молния" она кто? Знаешь? спросил Раде.

– Нет, пожал плечами Златан. Ты сам помнишь, никто, и ничего, ни о ком, не должен знать. Такие правила, знаешь?

– Знаю, кивнул Раде. Только они о нас все , а мы даже друг о друге, ничего

– Ты зачем это говоришь, внимательно посмотрел на него Златан. Ждешь когда я доложу о твоей болтовне?

– А ты скажешь. усмехнулся Раде, нарочито развязно.

– Там шутить не будут, тебе "яйца отстрелят", и в "жопу засунут", спокойно произнес Златан. Хочешь именно так?

– Наши друзья живут как хотят, а мы за них дерьмо гребем, двумя руками, недовольно сказал Раде. Или по другому?

– Не сверли меня своими глазами, сказал Златан, прищурившись. Или ты заткнешся, или я ...

– Я выбираю первое, перебил его Раде, подняв руку. Это шутки были.

Тупые они у тебя, сплюнув произнес Златан, отвернувшись.

– Согласен, кивнул Раде. Я и сам тупой, улыбнулся он, взяв в руки винтовку.

– Лучше будет, если ты помолчишь, сказал Златан.

– Тогда я буду есть, обрадовался Раде.

– Пусть так, чем болтовня, кивнул Златан.

– Где мои консервы, прошептал Раде, снова положив винтовку на пол, он скинул рюкзак. Интересно, а наши французские друзья, могли бы нам свою еду выдавать, а ?

– Вот приедут, ты у них сам спроси, хмыкнул Златан.

– Нет, покрутил головой Раде, я лучше промолчу, целее буду. Вот она, моя замечательная, широко улыбался Раде, вытащив из своего рюкзака, мясную консерву.

– Не подавись, зевнул Златан, прикрыв рот ладонью.

– Приятного аппетита, ответил Раде, вытащив нож.

Из лаза показался Зафир. С перепачканным лицом, и рюкзаком в руке, он медленно, как бы "на цыпочках", пробрался в помещение. Златан, повернулся, посмотрел на него, и устало произнес:– Все поставил?

– Вход и выход, сказал Зафир, кивнув.

– Сработает, поинтересовался Раде, облизывая нож.

– Да, ответил Зафир.

– Отдыхаем до вечера, и ждем Молнию, сказал Златан, посмотрев в окно

– Может занавесим дыру, теплее будет, спросил Раде, указав ножом, на кусок порванной шторы, под окном

– Не надо, может метка чья , ты же не знаешь, и я тоже, тяжело вздохнул Златан. Здесь есть вторая комната, она без окон, вон там, туалет, показывал рукой Златан. Условия нормальные. Ждем.

– Ну да, пожал плечами Раде. А что еще?

Зафир прошел в другую комнату, и лег на кучу из одежды, собранной на полу. У стен поломанные стулья, брошенный кем то, чайник, с пробитым дном, покосившийся, старый шкаф, с оторванной дверцей... " Бежали быстро, подумал Зафир, глядя на холодильник. Большие вещи не брали, значит не знали. Здесь живут иначе, чем дома. Вера у нас одна, а такие разные взгляды,– не понять сразу. Не могу понять, как стало, что мы, братья по вере, стали по разному жить? Или они. слышат только себя?" Зафир закрыл глаза, и вдруг явственно увидел перед собой, лицо мистера Брауна, в прокуренной комнате без окон, чашку кофе на столе, и тошноту ... Браун монотонно повторял одно:

– Не важно кто я, главное, что бы понял ты.

– Что? устало спросил Зафир.

– Нам не нужна твоя жизнь

– Зачем?

– Ты поступаешь так во имя Аллаха, понимаешь. Своей веры, которую у тебя никто не отнимет, говорил Браун. Здесь, другие люди, они по иному понимают веру, а ты, носишь в себе, истинную веру, непокоренную, чистую. Слышишь меня?

– Да, кивнул Зафир. Я устал, можно я буду спать?

– Нет, не надо, покачал головой Браун. Настоящий воин умеет не спать долго, а ты всего лишь второй день. Ты слаб?

– Нет, покрутил головой Зафир, прикрыв глаза.

– Хочешь кофе? спросил Браун, придвинув кружку.

– Не хочу, тихо ответил Зафир

– Знаешь, эти люди, местные, они убивают своих братьев. Ты знаешь? повысив голос, повторил Браун

– Я не верю, это грех для мусульманина.

– Для истинного мусульманина грех, согласно кивнул Браун, а для местных, нет.

– Не может быть. Я устал. Хочу спать. Я ничего не понимаю, замотал головой Зафир. Что вы мне говорите?

Браун взглянул на свои часы, и сделал пометку карандашом, в маленьком блокноте. " Подожди, еще не время, только два часа говорим с тобой, впереди самое важное, и заснуть я тебе не дам. Ты будешь работать на нас, станешь моим лучшим агентом, потому что ты, одинок, рассуждал про себя Браун. Одинок , как кусок хрусталя, кристалла, в своей честности, и вере, а мир вокруг иной, только тебе трудно понять , или осознать. Мне лично все равно, как ты сломаешь себя, главное результат. Мне нужен результат"!

– Что делают с теми, кто отвергает веру? продолжал Браун. Ты знаешь, скажи мне, я тоже, буду знать

– У меня болит голова, прошептал Зафир. Я хочу спать.

– Отступников убивают, правильно, напирал Браун. Убивают?

– Да, еле слышно произнес Зафир.

– Открой глаза, говори со мной, слышишь меня? громко произнес Браун. Встать, крикнул Браун.

Зафир дернулся, открыл глаза, и медленно поднялся со стула.

– Ты увидишь своими глазами, как братья твои по вере, убивают друг друга, злобно усмехнулся Браун. Тогда ты поймешь...

– Я не верю, прошептал Зафир.

– Хорошо, ты поверишь, прищурился Браун.

"Так приятно, и тепло, подумал Зафир. Почему так хорошо, я наполняюсь изнутри ярким светом. Удивительно!"

– Эй, минер, вставай, тормошил кто то, Зафира за рукав. Поднимайся, твоя очередь.

Зафир открыл глаза, и увидел перед собой лицо Дражди.

– Вставай, ты два часа спал. Теперь иди на пост, я буду спать.

– Да, хрипло сказал Зафир, поднимаясь.

– Хорошее лежбище ты себе сделал, усмехнулся Дражди. Еще теплое! Ты иди, тебе Златан скажет где.

– Понял, кивнул Зафир, подхватил свой рюкзак и вышел из комнаты

Она стояла спиной к нему, когда он вошел. Обернувшись, Зафир увидел ее глаза, холодные и безразличные. Всего секунда, а показалось, что пронизывающий ветер, остудил его тело.

– Выспался ? усмехнулся Златан.

– Я пойду отдыхать, сказала Молния.

– Иди, у тебя час, лениво произнес Златан.

На полу, в углу комнаты, завернувшись в штору, спал Раде.

– А ты иди туда, указал рукой Златан, в другую комнату. Твой сектор, окно, и улица, понял?

– Понял, кивнул Зафи

Рядом прошла Молния, от нее сильно пахло потом. Зафир выдохнул, и пошел в другую комнату.

– Придурок, усмехнулся Златан, покачав головой.

Зафир осторожно прошел вдоль стены, увидел напротив разорванное кресло, нагнулся и пройдя под оконным проемом, уселся, глядя через разбитое стекло, на улицу.Острая боль, пронзила ногу. Зафир скривился, потер ладонью бедро, и вспомнил как получил это ранение.

– Ты вернешся к своим. Скажешь был ранен, и заблудился, размерянно говорил Браун. Ты знаешь в лицо Куку, а он тебя. Я думаю он поверит.

– Почему? спросил Зафир.

– Потому, что знает тебя, быстро и уверенно ответил Браун.

– Я не понимаю.

– Только запоминай, сказал Браун.

– О чем мы говорим? удивился Зафир, глядя на задумчивое лицо Брауна.

– Ты не до конца уверен? усмехнулся Браун, посмотрев в глаза Зафира.

– Не понимаю, покачал головой Зафир.

Браун вытащил из конверта. лежащего на столе, пачку фотографий, и кинув их на стол, устало произнес,:

– Смотри.

– Что это? тихо произнес Зафир, взяв в руки фотографии.

– В той перестрелке, были пленные, три человека, спокойно говорил Браун. Один из них, двоюродный брат Куки. Их расстреляли,наемники. Они не стали разбиратся. Захваченные были в форме народной армии, дезертиры. Они умоляли, говорили, кричали. Они доказывали, а наемники, не слышали, они их убили, и бросили тела во дворе дома, возле колодца. А кто среди них? безразлично спросил Браун. Как ты видишь на снимке, твое лицо.Узнаешь себя?

– Это... Зафир замолчал, глядя на снимок.

– Я говорил тебе, здесь все иначе. Люди другие, а вера одинаковая. Ты ошибся воин. Ты очень ошибся, задумчиво повторил Браун. Фото настоящие, их сделал неприметный человек, что бегал в те дни за вами по пятам. Его имя Реджип. Он фотограф из Турции. Помнишь? После, его нашли убитым, под развалинами дома, после обстрела. С ним были отснятые пленки. Я могу сделать так, что эти фото, попадут в руки самого Куки. И тогда, он медленно, порежет тебя на куски, или посадит на кол, или разорвет пополам, привязав к машинам. Он умеет, придумывать казнь. А за своего родственника..

– Что мне делать, хрипло произнес Зафир.

– Будешь делать то что умеешь, спокойно ответил Браун. Мы нашли общий язык, правильно

– Нашли, ответил Зафир.

– Остальное, я расскажу тебе, потом, сказал Браун, зевнув. Убедил? улыбнулся он, взяв в руки чашку с кофе. Будет все по настоящему, опустил он руку под стол.

– Да, прошептал Зафир.

В комнату, вошел высокого роста офицер, в полевой форме с пистолетом в руке. Его наглое лицо, усмехалось, каждой черточкой. Он молча подошел к Зафиру, и выстрелил ему в бедро.

– А-а... громко вскрикнул Зафир, схватившись руками за бедро.

– Очень громко, скривился Браун. Вызовите ему врача.

– Устроим, довольно усмехнулся офицер.

– Это для истины, поднялся из за стола Браун, и вышел из комнаты

Зафир упал на пол, зажимая руками рану.

– Врача пригласите, громко крикнул офицер, пнув ногой Зафира.

"Темнота как то быстро, опустилась на город, подумал Зафир, глядя на улицу. Он боьше походит на призрак, чем на живого."

– Приготовится, услышал он рядом, негромкий голос Златана. Едут.

– Эй, Зафир, не спишь?

– Нет, откликнулся Зафир.

– Готовься, машины едут.

– Понял, ответил Зафир.

По улице, петляя между разбитыми домами, освещая полосками света фар, двигался бронетранспортер и грузовик, с надписями миротворцев на бортах.

– Всем сбор, повысив голос, произнес Златан. Эвакуация!

– Приехали "лягушатники", недовольно сказал Раде, выглядывая в окно

В комнату вошли Молния, и Дражди

– Первым идет "Болтун Раде", сказал Златан, глядя в окно. Прикрываешь, понял, зыркнул он на него.

– Понял, не ори на меня.

– Я даже голоса не повысил, ответил Златан. Замыкает Дражди!

– Ясно, буркнул Дражди, себе под нос.

– Пошли, скомандовал Златан.

Машины остановились возле разбитой многоэтажки. Из кабины грузовика, вышел офицер, оглянулся по сторонам, достал из нагрудного кармана радиостанцию, и тихо произнес:

– Мост.

В ответ, через несколько секунд, раздался четкий ответ:

– Охотник.

Из проема окна, на первом этаже дома, показалась голова Раде. Он посмотрел на офицера, потом по сторонам, и спрыгнув на землю, занял позицию для стрельбы, чуть правее.

– Пошли, негромко сказал Златан, подталкивая в спину Зафира.

Эвакуация заняла ровно минуту. Когда группа расположилась в кузове, к борту подошел офицер, посмотрел, хмыкнул, и пошел в кабину. Спустя минуту, машины двинулись, обьезжая кучи битого кирпича на дороге.

–Как на прогулке, вполголоса произнес Раде, усмехнувшись. Будто не стреляют, а они здесь на отдыхе. Даже не торопятся, дернул он от злости головой.

– Сиди тихо, недовольно произнес Златан, посмотрев на Раде. Мы еще не приехали на базу, так что смотрите по сторонам.

– Мины все ставят, тихо произнес Дражди, сидя на лавке с краю.

– Будет совсем тоскливо, если в доме твоем, заиграет траурная музыка, усмехнулся Раде, обнажив зубы.

– У тебя дома нет, не волнуйся за меня, понял, ответил , как отбрил, Дражди.Болтун!

–Шутка, сказал Раде, посмотрев на Молнию. Да, красотка?

– Болтун, сухо ответила Молния, не удостоив Раде, даже взгляда.

– Это мой недостаток, вздохнул Раде. А еще, еда...

– Заткнись болтун! недовольно сказал Златан.

Машины заметно увеличили скорость движения. Отогнув край брезента, Дражди, посмотрел на улицу, и громко сказал, обращаясь ко всем:

– Внимание! Выехали на аллею!

– Вниз, крикнул Златан.

Группа, слаженно, упала на пол кузова. Ветер трепал брезент на кузове, ревел на оборотах двигатель, грузовик ехал, на большой скорости. Перед Зафиром, снова оказалось лицо Молнии. Она посмотрела на него, и натянуто улыбнулась, словно бравируя опасностью. " Врешь, подумал Зафир. Сейчас каждый из нас, думает только об одном, что бы мимо пролетела... А ты хочешь казатся перед всеми, настоящим солдатом... Нет, искорка в глазах мелькнула, значит страх пробежал, есть он в тебе, только ты его не показываешь. И правильно делаешь, иначе затопчат тебя. Девочка, зачем тебе это? Я не знаю почему ты здесь, как тебя зовут, но тебе не место, в этом мертвом городе, думал Зафир. Тебе хлеб надо печь, детей рожать, а ты..." Резкий хлопок брезента, так и остался бы незамеченным для непосвященного, но для этих людей, все было заметно. Голову подняли все, как по команде. Через зияющую дыру в брезенте, рванулся холодный ветер. Машины резко свернули, и сбавили ход. Группа медленно поднялась, усаживаясь на лавки. Лица печальные, будто мертвые, только Раде, как то испуганно смотрел на дыру в брезенте.

– Я больше в таком грузовике не поеду, сказал Раде, посмотрев на Златана. Пускай возят нас в бронемашине, или всех по дороге перестреляют, как куропаток.

– На всех, бронемашин не хватит, усмехнулся Златан, сплюнув себе под ноги. Дражди, что там?

– Приехали, бодро ответил Дражди.

– С возвращением "солдаты удачи", улыбнулся Златан, окинув взглядом группу.

– Повезло, тихо сказала Молния, взглянув на Зафира.

– Да, устало произнес Зафир.

Машины въехали на территорию базы миротворческих сил.

–Что может сказать взрослый, своему любимому ребенку, когда в доме нет еды... Ты когда нибудь, спрашивал себя о этом? Почему молчишь Адин?

– Что я могу сказать Амела, тяжело вздохнул Адин. Ты же знаешь, наш город мертв.

– Но мы с тобой, живы, и внучка, посмотрев на спящуючерноволосую девочку, тихо сказала Амела.

– Я ненавижу такую жизнь, глухо произнес Адин. Лучше смерть, чем такие мучения, покачал он головой, глядя в стену.

– Их надо терпеть, тогда откроется радость, задумчиво сказала Амела.

Несчастный... Совсем безликий и одинокий, усыпанный щербинами, и угловатыми черными потеками, будто ранами на теле, двухэтажный дом, на узкой улочке. В нем когда то, жила большая семья, а теперь, лишь старики, и маленькая внучка. Нет больше радостного смеха, улыбок, и веселья, есть противный, темный день, что тянется как боль невыносимая... Они сидели в маленькой комнате, где вместо окна, была фанера, а в дырочки, проскальзывали солнечные лучи... Хорошая погода? Где она, как и счастье на земле... А есть ли? Старик Адин, его жена, Амела, и их внучка Самра, единственные , кто остался в доме. Остальных забрала война... И молодых, и зрелых, всех, кто оставался в городе.

В самодельной печи, трещали дрова... Дым просачивался наружу, и растекался едким облаком по комнате. Адин потирал свои обветренные руки, вытягивая их ближе к огню.

– Дров больше нет, угрюмо прошептал он. В доме осталась мебель, придется ее порубить. – Делай как знаешь, сказала Амела, поправив на себе пальто.

– Холодно, тихо спросил Адин.

– Я потерплю, ответила Амела. Самра наконец согрелась, погладила она рукой, худое тело девочки, под одеялом. Ты пойдешь за мукой? равнодушно спросила Амела.

– Я конечно пойду, вздохнул Адин. Только что ты с ней будешь делать? Воды почти нет, только половина ведра.

– Испеку лепешки, улыбнулась Амела. Надо жить, добавила она. Нам с тобой, надо спасти внучку, она единственное что осталось у нас

– Да, я смогу, задумчиво произнес Адин. Он повернул голову, и посмотрел на свою жену. " Она у меня красавица, улыбнулся Адин, своим мыслям. Много лет прошло с нашей свадьбы, а она такая же, стройная, черноволосая, взгляд добрый, глаза большие,– похожа на лань. Зачем так сурово, наказывают нас? В чем мы провинились? Что живем на своей земле, в доме построенном своими руками... Почему?"

– Ты так сильно задумался, что не слышишь меня, Адин? Ты...

– Что? вздрогнул Адин.

– Ты муки принеси, а о остальном не беспокойся.

– Будет сегодня горячий хлеб, тяжело вздохнул Адин. Иншала, посмотрев на внучку, Адин, поднялся, поправил куртку, и вышел из комнаты.

– Иншала, прошептала Амела, вслед мужу. Вернись домой, целый.

Когда ты спросишь, у лжеца, зачем потворствует он смерти... Он обязательно ответит, а мне ли смерть нужна? Она такое же создание, и наказание людей, как безвозвратное страдание, по памяти, души моей... Когда захочешь жить несмело, ты нагибайся не страшась... Есть воля, дух, есть тело, но только мертвая душа! Иди по улицам пустым, где ветер страх гоняет, там в глубине, зияет боль, твоя ли? Может чей то камень?Он жить хотел, и знал зачем, ему не надо волшебства, одна возможность, светлый день, и ласковая, тишина... Все страждущие, обретут покой, а верующие, силу, нет на земле, мечты другой, чем, счастье для любимых...

Адин шел неспеша. " Зачем торопится, посмотрев на горы вдали, подумал старик. Здесь можно идти спокойно, а вот в конце квартала, придется перебежками, иначе меня убьют, и я не принесу домой муки. Амела расстроится, Самра останется голодной, нельзя, подбадривал себя Адин. Жизнь прожил, мне не страшно, за внучку боюсь. Вот мой страх, самый большой, на земле... в этом городе. "

– Адин, раздался тихий, голос на пустынной улице.

– А, вздрогнул Адин, повернувшись.

По улице шел, невысокий, сгорбленный, пожилой мужчина. Лицо его было болезненно бледное, взгляд потухший. "Как он сильно постарел, мой друг Мехмед, подумал Адин, глядя на мужчину, в рваном плаще. Кажется три дня назад, мы виделись, или нет... Что с ним?"

– Здравствуй, протянул руку Мехмед.

– Здравствуй, ответил Адин, разглядывая уставшее лицо друга. Ты сегодня один?

– Да, кивнул Мехмед. Инела совсем плохая, мучается. Жар у нее. Может ты знаешь, где найти лекарста?

– Надо спросить у миротворцев, задумался Адин. Там есть врачи.

– Думаешь они нам помогут? неуверенно спросил Мехмед, заглядывая в глаза друга. Да?

– А у кого еще, пожал плечами Адин.

– Может быть, прошептал Мехмед. Ты за мукой?

– Да, кивнул Адин

– А вода? Есть у тебя?

– Совсем немного, ответил Адин. Я поделюсь с тобой.

– Спасибо тебе.

– А ты? спросил Адин.

– Я пойду с тобой. Мука даже без воды, – еда. Правда?

– Конечно Мехмед, идем вместе.

Они пошли рядом, два старика, по пустынной улице...

– Зачем они нас убивают? Скажи Адин, ты знаешь? спросил Мехмед, глядя себе под ноги. Ты учитель, ты должен знать.

– Они говорят что это их земля. Этот город, где мы с тобой родились, и улица, по которой мы идем, и дом...

– Что делать нам? перебил Мехмед. Ты расскажи, куда нам идти? Может оставить дом, и идти пешком так далеко, где нет людей, готовых отобрать у тебя жизнь?