Текст книги "Возвращение колдуна"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 45 страниц)

Мгновение я смотрел на него, затем отвернулся и направил свой взгляд туда, где вдали, как мне показалось, плескалось море. Слабый запах воды пробивался сквозь холодный воздух, и в моей памяти вдруг шевельнулось какое-то воспоминание, но тут же исчезло, прежде чем я смог ухватиться за него.

– Естественно, он знал, – тихо сказал я. – Неужели ты действительно считаешь, что он послал бы меня только из-за этого? – Я поднял шпагу с тяжелым набалдашником из кристалла и хрипло рассмеялся. – Такое оружие, как это, вполне может быть мощным, но оно не очень действенно против созданий лабиринта. Не больше, чем ваши мечи.

Я покачал головой и вновь опустил шпагу. Повернувшись к фламандцу, я так долго смотрел на него, пока он не почувствовал мой взгляд и не поднял на меня глаза.

– Зачем мы здесь на самом деле? – тихо спросил я.

Гер помолчал немного.

– Что… ты имеешь в виду? – Голос фламандца звучал настороженно.

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, – все так же тихо ответил я, стараясь, чтобы никто не услышал нашего разговора. Но мой тон был требовательным. – Мы здесь не для того, чтобы уничтожить этот лабиринт, – заявил я. – Совершенно ясно, что мы не сможем этого сделать. Ни ты, ни я. Ни даже пять тысяч твоих рыцарей, если они придут сюда и будут такими же сильными, как мы. Почему же мы тогда здесь?

– Я сказал тебе правду, Роберт! – настаивал на своем Лоскамп, но я прервал его гневным жестом.

– Не пытайся обмануть меня, Гер. – От раздражения и злости у меня застучало в висках. – Я колдун, не забывай об этом. Меня нельзя обмануть. Никто не может этого сделать. Я просто чувствую, когда мне лгут.

Не выдержав моего взгляда, фламандец отпустил голову, продолжая машинально просеивать сквозь пальцы песок.

– Ты прав, – наконец вымолвил он. – Вначале я планировал уничтожить создание лабиринта и обезвредить все это сатанинское гнездо. Но я быстро понял, что это невозможно.

– И зачем тогда мы здесь? – спросил я.

Лоскамп шумно вдохнул.

– Ты ведь не много знаешь о вратах ДОИСТОРИЧЕСКИХ ГИГАНТОВ, – заметил он. – Не так ли?

– Я знаю только то, что они существуют, – ответил я. – И то, что мне рассказал Балестрано.

– Он рассказал тебе, что лабиринт с его существом возник из извращенных врат, – сказал Гер. – И это правда. Но мы не можем их уничтожить. Ни одна сила во Вселенной не способна сделать это за исключением самого Господа Бога. То, что возникло, будет оставаться до тех пор, пока есть это существо. Но в наших силах остановить его. Мы можем помешать ему распространять свое влияние.

По правде сказать, никто уже не спасет те бедные души, которые до сих пор становились его добычей. Но у нас есть возможность не только уменьшить потенциальное число его жертв, но и сделать так, чтобы их не было вообще.

– И как? – спросил я. – Ты сам удержал меня, когда я хотел напасть на это чудовище.

– Я спас тебе жизнь, глупец! – взорвался Лоскамп. – Оно уничтожило бы тебя. И даже твои магические силы не помогли бы. Не здесь, не в сердце лабиринта, Роберт!

– И как вы хотите остановить его?

Лоскамп посмотрел мимо меня.

–  Врата, – сказал он, и я почувствовал, каких больших усилий ему стоило продолжить этот разговор. – Врата– это… не технические создания. Но они и не обладают магической силой, по крайней мере не такой, как мы ее понимаем. Они… живут.

– Живут? – ошеломленно повторил я. – Ты имеешь в виду эти особенные вратаздесь?

Лоскамп покачал головой.

– Не только эти, – серьезно произнес он. – Это… существа. Непостижимые существа, которые были созданы ДОИСТОРИЧЕСКИМИ ГИГАНТАМИ только для этой цели. На самом деле они не в состоянии думать или самостоятельно принимать решения, но они живут, пусть даже в необъяснимом, чужом для нас смысле этого слова, которое мы никогда не сможем осознать в полной мере. – Гер посмотрел на меня исподлобья и мрачно добавил: – Если мы хотим остановить монстра, нам нужно добраться до его сердца и уничтожить его.

Мне потребовалось время, прежде чем я осознал все, что сказал Лоскамп.

– Скажи честно, Гер, – помедлив, тихо произнес я. – Ты действительно имеешь в виду именно то, что говоришь? Не в переносном смысле? Это сердце существует на самом деле?

Гер кивнул.

– Да. Но никто не знает, как оно выглядит. Это сердце есть у каждых врат. Это центр их жизни. Если мы найдем и уничтожим его, то оно хотя бы перестанет расти.

– И ты думаешь, оно будет безропотно наблюдать, как мы…

– Конечно нет, – перебил меня Гер. – Но мы найдем путь, который приведет нас к нему. – Он обвел рукой гигантскую пещеру, в которой мы находились. – До него осталось не так уж далеко, – сказал он. – Я чувствую его близость, подобно дыханию сатаны.

Я не сразу ответил и еще раз осмотрелся вокруг. Это была большая, но абсолютно пустая пещера. Я не увидел ничего, кроме бесконечной равнины, покрытой темным песком и обломками лавы, а также неопределенных теней где-то очень-очень далеко.

– А где мы сейчас? – после довольно продолжительной паузы спросил я.

– Под лабиринтом, – немного подумав, ответил Гер. – Мы обнаружили туннель, после того как вышли из церкви. Он привел нас прямо сюда.

Неожиданно голос Лоскампа задрожал.

– Оно где-то поблизости, – прошептал он, как будто разговаривал сам с собой. – Мы глубоко под городом, может даже под морем. Это должен быть один из проклятых адских миров, о которых идет речь в древних книгах.

Я внутренне сжался от его слов. Разве не в НЕКРОНОМИКОНЕ говорится, что сам ЦТХУЛХУ лежит на дне моря и спит вечным сном в своем проклятом городе Релье, который ушел под воду?

Я пытался прогнать эту мысль, но она снова и снова напоминала о себе неприятным привкусом, оставшимся в моем сознании.

– Наверняка в этом месте стояли первоначальные врата, – тихо продолжил Лоскамп. – Интересно, куда они ведут? Какие ужасы может скрывать этот ад, Роберт?

Ощущение собственной беспомощности так раздражало меня, что в какой-то момент я подумал, что лучше бы я вновь оказался в стенах искаженного лабиринта, чем здесь. По крайней мере там возникало ощущение, что ты «где-то» находишься, и само место можно было найти. Здесь такого не было. Здесь вообще ничего не было, кроме песка и пустоты. Каким же потерянным я чувствовал себя!

Гер указал на тонкую черную линию, видневшуюся на горизонте, и мне снова показалось, что вместе с дуновением ветра до нас доносится запах соленой воды. В голове опять мелькнуло что-то вроде воспоминания, но я и в этот раз не смог уловить его и понять.

Картинка исчезла так же быстро, как и в прошлый раз, оставив лишь ощущение странной пустоты.

Пожав плечами, я встал и занял место в ряду шатающихся от усталости тамплиеров, и мы строем отправились в сторону горизонта.

Через два часа мы почти достигли берега. То, что издалека казалось прибрежной полосой реки или моря, было бескрайним матово-черным океаном, волны которого беззвучно накатывали на берег из застывшей лавы и поглощали свет.

Постепенно к нам подтянулись остальные рыцари, которым посчастливилось уцелеть в этом опасном походе. От нашей маленькой армии почти ничего не осталось: вместе со мной и Гером не насчитывалось и двадцати человек. К тому же почти никто из нас не остался без ранений. Мы были больше похожи на побитую, унылую толпу, которая из последних сил брела по берегу, потеряв всякую надежду вырваться из проклятого лабиринта. Сейчас мы были далеки от реального мира как никогда. Возможно, мы даже оказались в другом временном пространстве.

Чем ближе был берег, тем сильнее становился запах соленой воды. Беззвучность, с которой мрачные волны бились о каменистый берег, производила неприятное впечатление. Когда же я присмотрелся к ним более внимательно, то заметил, что движение воды было необычным, каким-то замедленным, как будто вместо воды в этом океане плескался сироп или расплавленная смола.

Совершенно обессиленные, мы наконец дошли до берега, и я, приблизившись к самой кромке прилива, опустился на колени. Я осторожно обмакнул пальцы в накатившую волну, а потом поднес их к губам и прикоснулся языком. Вода была холодной и казалась тягучей, немного даже вязкой, со вкусом чистой соли. А затем…

В моем мозгу настолько неожиданно возникла картинка, что я невольно вздрогнул. На миг мне показалось, что я вижу верблюда, уставившегося на высохший труп араба, который превратился в мумию. И животное, и человек как будто застыли, навеки похороненные в бесконечной пустыне соленой воды, которая их окружала. Затем из серого тумана моих воспоминаний проступили очертания города…

Я повернулся к Лоскампу, который подошел ко мне, и сказал:

– Мы у цели, Гер. Я знаю, где находится сердце врат.

Я увидел, как он оживился, словно боевой дух вновь вернулся к нему:

– Где? – нетерпеливо спросил фламандец.

Устало улыбнувшись, я поднял руку и указал на гигантский соленый океан, простиравшийся за нашими спинами.

– Там, – сказал я. – На дне этого океана, Гер. Я думаю, что не очень далеко отсюда.

Он побледнел, услышав мои слова, потому что все это могло одним махом разрушить его планы и надежды.

Возможно, мы подошли к сердцу лабиринта ближе, чем когда-либо это удавалось сделать живому человеку. Однако со стороны, вероятно, казалось, что все наши действия были бесполезными.

Лоскамп попытался что-то сказать, но его слова заглушил глухой, угрожающий рокот, от которого берег под нашими ногами затрясся, как в лихорадке. Глаза Гера расширились от страха, и он застыл с открытым ртом.

Испытывая неожиданный ужас, я тоже обернулся, проследив за его взглядом.

Огромная черная поверхность океана вспенилась и забурлила, а потом внезапно взорвалась фонтаном брызг, которые разлетелись в разные стороны. Казалось, будто по водной глади кто-то ударил огромным невидимым кулаком. Столбы мутной воды с илом поднялись в воздух на сотни и больше метров и с грохотом обрушились вниз. После этого воды океана тотчас сомкнулись.

А затем…

Вначале это было похоже на тень с дрожащими, расплывчатыми очертаниями, которая затаилась, прикрываясь гигантским занавесом из кипящей соленой воды. И эта тень росла, быстро увеличиваясь в размерах и все более уплотняясь.

Прямо перед берегом, в ста метрах от линии прилива, из черной воды океана поднялся остров. Рожденный из кипящей пены, он предстал перед нами подобно черному чудовищу, которое высоко над вспенившейся водой выставило свой череп, увенчанный горами.

И это был не просто остров…

Из черной скалы проступили очертания зданий, и мы увидели мощные фундаменты из черного базальта, изъеденного солью за миллионы лет, абсурдные конструкции, подчиняющиеся чужой, неприятной для человеческого глаза геометрии ДОИСТОРИЧЕСКИХ ГИГАНТОВ. Мосты и мостики вытягивались, словно руки, нацелившиеся что-нибудь схватить, и заканчивались в пустоте…

Я не знаю, как долго все это продолжалось. Нас обдало пеной и ледяной водой, а остров не переставал расти из волн, он рос и рос, пока не превратился в гигантское отвратительное чудовище. Все больше и больше зданий, башен и вещейабсурдной формы возникало из бурлящего потока. И наконец одним махом, словно поверхность воды была рассечена ударом топора, перед нами поднялся узкий мостик без перил, который соединил наш берег с берегом черного города, протянувшись прямо над бушующей водой.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем вода успокоилась, волны уменьшились, а океан прекратил бушевать. Звук шагов Лоскампа, который подошел ко мне, ворвался в мое сознание, словно звук из другого, нереального мира. С его лица сошла вся кровь, и Гер казался не просто бледным – он был белымот страха и ужаса. И когда я заглянул ему в глаза, то увидел, что фламандец, как и я, хорошо понимает, что мы достигли цели наших поисков.

Я должен был догадаться об этом, как только взглянул на чудовище, но понял только сейчас.

Именно Лоскамп произнес это проклятое слово, название города-призрака, о котором рассказывали легенды и который никогда не должен был восстать снова, – Релье!

Неуверенность гиганта росла, и это тревожило его. Смертные попали в его ловушку, как он и планировал. Они почти не защищались. О тех немногих слугах, которых они уничтожали на своем пути, не стоило и говорить: их легко можно было заменить. При желании он мог бы создать миллионы таких существ, но в этом не было нужды. Странно, но ему даже не понадобилось направлять смертных в то место, где он хотел встретиться с ними. Они шли, добровольно приближаясь к центру его силы, подобно тому, как безмозглый скот покорно идет на скотобойню. По всей видимости, они даже не представляли, что им придется противостоять ему. Какие глупцы!

Его план медленно, но верно претворялся в жизнь.

И все же что-то было не так. Что-то, что он не мог объяснить самому себе.

Гигант чувствовал присутствие другой, враждебной ему силы, еще дремлющей, но готовой к бою и очень опасной. На мгновение он даже серьезно задумался над тем, чтобы изменить план и выслать своих слуг, приказав им уничтожить смертных, пока те еще не добрались до его уязвимого сердца. Но затем он отбросил эту мысль. Чем бы ни было это дремлющее нечто, он все равно получит свою жертву и тем самым укрепит собственную силу.

В полном молчании он наблюдал за развитием событий и удовлетворенно усмехнулся, когда ловушка окончательно захлопнулась за смертными.

Хотя мост был не очень длинный, дорога к острову показалась мне вечностью. С каждым шагом цель будто бы отодвигалась от нас, вместо того чтобы приближаться. А нереальная архитектура ДОИСТОРИЧЕСКИХ ГИГАНТОВ подсовывала нам такие вещи, которые полностью противоречили тому, что подсказывало чувство равновесия и другие ощущения.

Начинавшийся непосредственно на берегу мостик, который, казалось, миллионы лет назад был погребен под толстым слоем песка, только того и ждал, чтобы вновь встать и привести нас прямо к острову. Но он был гладкий, округлый и без перил, а где-то посередине его высота над океаном достигала более ста ярдов, так что падение в воду могло оказаться таким же смертельным, как и падение на каменную скалу. Несмотря на это, все воины Лоскампа, ни на секунду не задумываясь, ступили на этот мостик.

Все понимали, что остров поднялся из моря неспроста, точно так же, как не случайным было появление этого мостика. Это было похоже на приглашение, точнее, на немое требование прийти на остров и сделать то, ради чего мы явились сюда.

И одновременно это было предупреждением, которое свидетельствовало о вездесущности хозяина, о том, что лабиринт знал, где мы находимся в любую минуту.

Когда мы приблизились ко второй половине моста, где он начинал идти под уклон, мое сердце забилось медленно и тяжело, как старые бронзовые часы. Но каждый наш шаг неотвратимо приближал нас к скале, на которой раскинулся проклятый черный город, похожий на каменную раковую опухоль.

Релье…

Я мысленно повторил это название пару раз, но от этого оно, к сожалению, не утратило своего жуткого звучания, таящего в себе угрозу. Как часто я читал об этом городе-призраке, как много историй слышал о нем! А сколько мрачных предсказаний и предупреждений связано с его историей!

Релье – город и дворец ЦТХУЛХУ, самого ужасного среди страшных старых богов, которых Говард и мой отец назвали ДОИСТОРИЧЕСКИМИ ГИГАНТАМИ. Где-то в сердце города находился дом гиганта, в котором тот был погребен сто вечностей назад. Дом был спрятан под скалой, на которой были сооружены все здания, башни и мосты Релье. Утонувший и мертвый с тех пор, как город опустился в воды древнего океана, гигант пребывал в состоянии сна, ожидая того дня, когда он проснется и восстановит свое господство, чтобы повелевать ужасной расой, созданной им.

Внезапно океан вновь забурлил. Словно бешеный, он бросался на каменные опоры, удерживающие дугу мостика, и тот стал трястись и раскачиваться. Несмотря на солидную толщину опор (больше десяти метров!), все мы почувствовали, как мост содрогался под нашими ногами, словно кто-то бил по нему мощным молотом. А прибойные волны с такой яростью ударялись о черные скалы, что пенные брызги долетали даже до нас. На блестящей черной поверхности воды начали образовываться большие растекающиеся очертания, которые то всплывали, то вновь опускались на глубину, так что я не успевал внимательно рассмотреть, что это было. Щупальца, покрытые блестящими водорослями, обвивали, словно канаты, каменные опоры мостика, но бешеная сила прибоя отрывала их, снова и снова бросая в адские глубины, из которых они поднялись. На нас смотрели огромные глаза без зрачков, холодные, как сталь, и совершенно бесстрастные. Мы с ужасом наблюдали, как чудовище раз за разом открывало пасть, из которой торчали желтые клыки и изрытые оспой языки, облизывающиеся в жадном предвкушении нашей плоти. Я представил, что произойдет, если…

Мне стоило невероятных усилий воли, чтобы прогнать картины, которые рисовало мне мое воображение, и сконцентрироваться на том, чтобы продолжить путь и не потерять равновесие на шатающемся, скользком мостике.

Чем ближе мы подходили к острову, тем больше мелких деталей я замечал, но ничего из того, что я увидел, не понравилось мне. Весь берег острова, как, наверное, и весь остров, представлял собой голую черную скалу. Сейчас он был усеян бесформенными черными существами, жителями соленых глубин, в которых Релье до сих пор спал и видел сны, а затем, резко поднявшись на поверхность, выбросил их на сушу. Некоторые из этих черных существ, мерзкие, с отвратительными телами, еще дергались и дрожали, хлопая поплавками по камням и глядя на мир огромными черными глазами. Все, что они видели вокруг себя, было для них чужим и непонятным и несло смерть. Множество черных ртов жадно хватали воздух, но это, судя по всему, было напрасно.

Пронзительный крик вывел меня из задумчивости, уводя от моих мрачных мыслей. Один из воинов потерял равновесие, поскользнувшись на мокром мостике, поросшем водорослями, и упал в бушующую пучину. Вода взорвалась брызгами, и там, где он погрузился, на долю секунды вынырнуло существо, покрытое острыми чешуйками, а потом снова пропало.

– Иди… дальше, – прохрипел Гер позади меня.

Его голос дрожал. Но он осторожно подтолкнул меня вперед, и я почувствовал крепкую хватку фламандца.

По мере приближения к острову становилось темнее. В холодных порывах ветра чувствовался смешанный запах соленой морской воды, зловонной гнили и разложения. Напрасно я пытался рассмотреть черный город, распростершийся перед нами, более внимательно. Релье оставался таким же, каким мы видели его издали: расплывчатая глыба из сжатого мрака, постоянно пребывающая в неопределенном движении.

Когда я ступил с моста на берег острова, то сразу услышал пульсирующий звук. Это была глубокая, необыкновенно темная и медленная вибрация, похожая на биение огромного каменного сердца, спрятанного глубоко под скалистым островом.

Я содрогнулся. Невидимая ледяная рука проникла в мою душу, дотронулась к чему-топотаенному, и от этого прикосновения во мне что-тозамерло. Тени вокруг нас сжались и еще больше потемнели.

Лоскамп молча указал вперед.

Вдоль берега протянулась стена, которая окружала сам город: ужасные искаженные башни и эркеры росли, словно грибы, поверху стены; то тут, то там висели базальтовые образования, похожие на слезы, наполовину вытекшие из стен и застывшие посреди движения. Но проход в стене был. Мы увидели ворота из темного железа, изъеденные ржавчиной, поросшие тиной и серо-зелеными водорослями. Они были открыты и, словно приглашая, немного покачивались на ветру, который нес нам навстречу воздух, пропитанный запахом гнили.

На мгновение эти ворота показались мне разверзнутой каменной пастью, и я вдруг подумал о том, что никто из тех, кто войдет в них сейчас, больше никогда не вернется назад…

Несмотря на это, я без промедления подчинился приказу Гера и вместе с рыцарями быстро сошел на берег. Мы направились к стене, вошли в гигантские ворота и неожиданно оказались в искаженном, абсолютно чужом для нас мире. Я невольно застонал. То, что я увидел, не поддавалось описанию. Здания, которые стояли вдоль улиц (можно ли вообще назвать их улицами?), казались порождением больной фантазии. Перед нами вытянулись ряды домов – черных убожеств, расположенных друг к другу под невозможным углом и построенных по правилам, пренебрегающим всеми законами природы.

Твердая почва под нашими ногами представляла собой покрытые коростой камни, которые жили каким-то своим, совершенно невообразимым способом. Запах соленой воды был здесь полностью заглушён смрадными испарениями от разлагающихся водорослей.

– Куда… теперь? – спросил я и невольно понизил голос, остерегаясь, как бы от этих стен не отразилось ужасное искаженное эхо.

Но черный камень поглотил все звуки, как он, казалось, поглощал свет и любой вид тепла.

Лоскамп с застывшим лицом осмотрелся по сторонам, словно искал что-то. Мне стало интересно: неужели в таком искаженном окружении можно как-то ориентироваться? Но прежде чем я успел спросить его об этом, фламандец указал на темное здание, которое стояло неподалеку от нас. На первый взгляд оно казалось совершенно бесформенным, но на более близком расстоянии мы увидели черную башню грубой цилиндрической формы, которая с одной стороны была покрыта черными отростками, похожими на застывшую во время извержения породу.

За низкими дверями была лестница, которая вела вниз, в темную пустоту. Едва я поставил ногу на первую ступеньку, как все во мне воспротивилось. Даже мысль о том, что мы вот-вот окажемся внутри Релье, где лежал ЦТХУЛХУ и видел свои злые сны, приводила меня в смятение.

Но Лоскамп уже осторожно пошел вперед и, пригнувшись под низкой дверной перемычкой, исчез в глубине здания, не задержавшись ни на секунду. А тамплиеры бесстрашно последовали за ним, так что мне пришлось поспешить, потому что у меня не было никакого желания оставаться одному в этом городе безумия.

Когда мы начали спускаться по лестнице, болезненный серый свет остался позади нас. Некоторые тамплиеры зажгли факелы, принесенные с собой, но их свет был каким-то бледным и потерянным, как будто здесь, в этой башне, что-то поглощало его. Честно говоря, этого света хватало только для того, чтобы рассмотреть ступени под нашими ногами.

Узкими витками лестница вела вниз, на дно, и каждая ступенька отличалась от предыдущей по форме и величине, что приводило к дополнительным трудностям. Я начал считать ступеньки, но скоро сбился со счета и сдался. Интуитивно я чувствовал, что из этой башни мы будем уходить другим путем, если вообще сможем уйти отсюда.

Прошла целая вечность, прежде чем нестройный звук наших шагов стих, а факелы, которые до сих пор напоминали растянутую цепочку маленьких островков света, разорванную на поворотах лестницы, выстроились в круг. Я понял, что мы наконец-то дошли до основания лестницы.

Лоскамп подождал, пока соберутся все его воины, оставшиеся от нашей маленькой армии, затем поднял руку и взмахнул факелом, давая знак, что можно продолжать путь.

На этот раз дорога была короткой. Две или три минуты мы шли молча в полной темноте, и мне опять стало интересно, каким образом тамплиеры ориентируются в подобных условиях.

Однако вскоре мы пересекли помещение, в которое спустилась по лестнице, и подошли к еще одной двери из изъеденного ржавчиной железа. Дверь была приоткрыта, на ней были высечены глубокие линии, из которых складывался бессмысленный рисунок, а из расположенной за дверью комнаты пробивался зеленый мерцающий свет.

Лоскамп медлил, не решаясь войти в эту комнату. Время, как мне показалось, тянулось мучительно долго. Гер посмотрел на меня, и то, что я увидел в его глазах, заставило меня содрогнуться. Но уже в следующее мгновение фламандец собрался с духом, опустил факел, взялся рукой за ручку и с силой толкнул дверь.

Гигант торжествовал: его план сработал, ловушка окончательно захлопнулась, и долгожданная жертва была теперь близко, очень близко.

Источник невероятной магической силы оказался еще более мощным, чем он думал. Значит, теперь его собственная сила может подняться до невообразимых высот, если он объединит ее с той силой, которой обладает его жертва.

На короткий миг гигант почувствовал что-то похожее на легкое беспокойство, как будто не все, задуманное им, складывалось так, как хотелось бы. Но он быстро отбросил эту мысль и полностью сосредоточился на том, чтобы подготовиться для решающего удара…

Помещение было таким огромным, что его стены и потолок терялись где-то вдалеке, и разглядеть их невооруженным глазом было невозможно. Оно было больше, чем остров, чем сам Релье, возможно даже больше, чем пещера, из которой был виден берег океана. Но эта мысль потрясла меня лишь на один миг, потому что теперь мы были не в человеческом мире, а во дворце утонувшего ЦТХУЛХУ, где законы природы больше не действовали и внутреннее пространство могло быть намного больше, чем внешняя форма здания. Жуткий зеленый свет висел в воздухе подобно светящемуся туману, а под нашими ногами булькал двадцатисантиметровый слой из водорослей и умирающих моллюсков, глубоководных рыб с глазами навыкате и существами, которых люди еще никогда не видели.

Но на все это я не стал обращать особого внимания. Всю свою концентрацию я направил на гигантский трон из застывшей лавы, который возвышался перед нами, и на существо, которое невозможно былоописать простыми словами. Оно возлежало на троне, вызывая отвращение и страх. Это чудовище умерло, когда мир был еще пуст, а звезды были молодые. Но оно умерло, чтобы однажды проснуться.

Это извращенное порождение и был ЦТХУЛХУ, самый сильный из ДОИСТОРИЧЕСКИХ ГИГАНТОВ, спящий бог в своем ужасающем обличий!

Лоскамп застонал. Его рука так сильно сжала рукоятку меча, что стало слышно, как хрустнули суставы. Лицо фламандца исказилось.

Но когда я рванулся к гигантскому трону, он удержал меня и покачал головой. Его движение было настолько медленным, как будто оно потребовало от него невероятных усилий.

– Нет, – прошептал Гер. – Не смотри… туда, Роберт. Это… не то, что ты думаешь.

– Что ты имеешь в виду? – озадаченно переспросил я.

Тяжело вздохнув, Лоскамп обвел рукой гигантский зал.

– Ничего из того, что ты видишь, на самом деле не существует, – пробормотал он.

Несмотря на ужасный холод, сковавший воздух, лоб Лоскампа блестел от пота, а в глазах появился безумный блеск.

– Это… воспоминания, – продолжил он. – Воспоминания… существа лабиринта. Только иллюзия, Роберт. Картины, запечатленные в его памяти, и существа, которые оказались здесь, когда оно еще было вратами. Но мы очень близко от него. Я… чувствую это.

Я растерянно посмотрел на чудовище с головой каракатицы, лежавшее на огромном троне. Это существо совсем не казалось мне иллюзией. Но у меня не было причины, чтобы сомневаться в словах Гера. Тем более что маленькая часть моего сознания, оставшаяся незамутненной, подсказывала мне, что если бы здесь действительно появился поднявшийся из пены спящий бог, то мы едва ли до сих пор были живыми.

Нет, и этот город, и затаившийся в глубинах гигант, и остров, который восстал из океана, – все это было не более чем тень, бледное отражение того, что сохранилось в воспоминаниях лабиринта. Однако я понимал, что даже этоможет уничтожить нас, если мы позволим себе хотя бы на миг расслабиться.

Лоскамп вновь двинулся вперед, и на этот раз я поспешил стать рядом с ним, чтобы не потерять фламандца из виду. Мы пересекли помещение, держась на приличном расстоянии от огромного трона, где спал бог с головой каракатицы.

Кажущаяся бесконечность зала тоже была иллюзией. Уже через несколько шагов мы увидели контуры противоположной стены, проступившие из зеленого светящегося тумана. У стены стояло нечто черное, довольно внушительных размеров, но странным образом ускользающее от моего взгляда. Я не мог толком рассмотреть это, но ясно чувствовал угрозу, исходящую от него. Зеленый свет стал ярче, и вместе с этим усилился запах гниющих морских водорослей.

Вскоре мы поравнялись с предметом, который мне не удалось разглядеть издалека. Он выглядел как черный алтарь. Я обнаружил его не сразу, а только после того, как Лоскамп остановился в нескольких шагах от него и сделал мне знак рукой, чтобы я тоже остановился.

Черный стол высотой где-то в два раза больше человеческого роста был сделан из старого пористого камня. Он был полностью покрыт линиями и рисунками, изображающими непонятные движения, и бугристыми отростками, которые выглядели как обрубленные щупальца…

Врата.

Таинственные врата, перед которыми я стоял всего лишь два дня назад, даже не догадываясь, что это. Тогда мне казалось, что я нахожусь в другом окружении, и их внешний вид тоже был другим. Теперь же впервые я видел их такими, какими они были на самом деле: старые, полуразрушенные, изъеденные временем и болезнями.

А у основания врат, в чаше из черного базальта странной формы, лежало…

В первый момент мне показалось, что я смотрю на сверкающий всеми красками радуги бриллиант величиною с голову. Затем я решил, что это огромное, изготовленное из кристалла сердце, которое билось и стучало в глухом ритме. Однако, приблизившись почти вплотную, я увидел изборожденную поверхность, одновременно знакомую и пугающую форму…

Это был мозг.

Огромный блестящий мозг из кристалла, от которого исходил таинственный свет!

Лоскамп заметил его в тот момент, когда я нагнулся, чтобы взять кристалл. Он бросился на меня с криком, оттолкнул в сторону и обеими руками схватил черную жертвенную чашу, в которой лежал мозг.

Ужасная яркая молния вырвалась из черного конуса врат, вонзилась, словно игла, в грудь Лоскампа, и он упал на пол, как будто его ударили кулаком. Гер закричал, поднял опаленные руки к лицу и скорчился в судорогах. Одновременно с этим зеленый свет, наполнявший зал, стал мерцать, и на какой то миг нас окутала кромешная тьма.

Затем конус на вратах начал накаляться. Что-то щелкнуло, как будто нажали на невидимый рычаг из твердого камня или железа, и выпуклые наросты на пористой поверхности пришли в движение, каким-то невообразимым способом ввинчиваясь внутрь себя.

Одновременно с этим в воздухе возникла ярко-зеленая точка. Она с сумасшедшей скоростью вращалась вокруг своей оси и при этом становилась все ярче, пока от света у меня из глаз не потекли слезы. Через какое-то время в центре светящейся точки начала вырисовываться темная фигура с дрожащими очертаниями.

Это была та же тень, что и наверху, в церкви, где на нас напали существа лабиринта, только в сто раз ужаснее. Когда прямо передо мной вновь появился материализовавшийся монстр, я, как и в прошлый раз, ощутил его адское дыхание. В голове мелькнула мысль, что теперь мне не уйти от него. Я прекрасно понимал, что чудовище могло уничтожить меня еще там, в мнимой церкви, причем с такой же легкостью, с которой человек может прихлопнуть назойливое насекомое. Но оно решило подождать, пока я спущусь к нему сюда, в сердце лабиринта, где его сила была наибольшей!