Текст книги "Возвращение колдуна"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 45 страниц)

– Что с вами?

Голос Торнхилла прозвучал так отчетливо, как будто он крикнул мне прямо в ухо, тем не менее его слова не доходили до моего сознания. Я понял, что перед моим сознанием вновь появилась непреодолимая стена. Она стояла между миром и моими мыслями, и от нее отскакивало все реальное, осязаемое и настоящее, создавая место для сумасшествия, которое ледяными руками рылось в моем разуме.

– Крэйвен! – громко позвал меня Торнхилл. – Что с вами?

Словно сквозь колышущуюся пелену тумана и злых теней я увидел, как он повернулся ко мне и сделал шаг в мою сторону. Но затем неожиданно остановился, заметив что-то за дверью.

– Ничего! – простонал я.

Одно это едва слышно произнесенное слово стоило мне огромных усилий. Я начал дрожать. Силы вытекали из меня, как вытекает кровь из открытой раны, обрекая человека на бессилие и смерть. Я хотел предупредить инспектора, крикнуть ему, чтобы он развернулся и как можно быстрее бежал отсюда. Прочь от часов! Но я час за часом блуждал по равнине и не мог остановиться, чтобы дать себе хотя бы несколько минут передышки. Почва под ногами была такой зыбкой, что я боялся задержаться на одном месте дольше, чем на короткое мгновение, иначе тут же начинал грузнуть в проклятом черном болоте. Не в силах пошевелить даже пальцем, я не мог приблизиться к Торнхиллу, чтобы оттянуть его от часов.

– Не заходите… вовнутрь, – простонал я. – Ради Бога, инспектор. Не нужно туда идти…

Обессиленный, я беспомощно упал на пол, но даже не почувствовал, что разбил в кровь лицо.

Торнхилл тут же подскочил ко мне, поднял и встряхнул за плечи.

– Проклятие, Крэйвен, что случилось? – прошипел он.

– Туда… нельзя, – прохрипел я.

Мои мысли окончательно запутались; перед глазами стояла серая пелена, и от внезапного головокружения я едва понимал, что происходит вокруг. Наверное, я опять бы завалился, если бы Торнхилл не поддерживал меня. Мне показалось, что лицо инспектора расплылось, превратившись в аморфное белое пятно, глаза провалились, и теперь вместо них зияли черные, лишенные света впадины, из которых мне ухмылялось безумие.

Затем лицо Торнхилла вновь изменилось. Его черты стали тоньше, моложе и приобрели мягкую женственность. Теперь этот облик напоминал мне единственного человека, которого я когда-либо любил. Но это продолжалось только одно мгновение: образ вновь распался, и на поверхность вышло ужасное существо – отвратительная, извращенная карикатура на человека, воплощенная насмешка над Присциллой. Проклятый шоггот, появившийся в моем доме в образе Присциллы!

Именно это существо преследовало меня, когда я прошел через врата, чтобы скрыться в потустороннем мире. Вместе со мной монстр ворвался в магический туннель, который начинался в часах моего отца и заканчивался в мире ДОИСТОРИЧЕСКИХ ГИГАНТОВ. Однако во время нашего падения через вечности что-то произошло и мы прибыли в мир происхождения шоггота на некотором расстоянии друг от друга. Пространственном или временном – точно я не мог сказать. Но шоггот был здесь, он видел и слышал меня и вновь начал преследовать. Похоже, он собирался догнать меня, чтобы завершить то, что ему не удалось в библиотеке моего дома…

Из моей груди вырвался истошный крик, когда я на одно мгновение перешагнул границу безумия и увидел, что мир вокруг меня превратился в кошмар из черно-серой паутины и страха. Я вопил от леденящего душу страха, понимая, что не в силах преодолеть панику. Тогда Торнхилл, недолго думая, грубо схватил меня за плечи и залепил мне подряд шесть хлестких пощечин.

– Вы в порядке? – раздраженно спросил он. Его голос звучал холодно и сердито, как и раньше, но на какую-то долю секунды мне показалось, что в его взгляде мелькнула искренняя озабоченность.

Сбросив его руку со своего плеча, я выпрямился и кивнул. Затем отрицательно покачал головой.

– Ага, – не спуская с меня глаз, произнес Торнхилл. – И что это означает?

– Я… в порядке, – сказал я. – Я так думаю.

Взгляд Торнхилла помрачнел.

– Почему вы не хотите, чтобы я проходил через эту дверь? – спросил он. – Будет лучше, если вы сейчас же расскажете мне всю правду, ведь я все равно выясню ее. Я натравлю на ваш проклятый дом весь Скотленд-Ярд, а особенно на… так называемую библиотеку, если это потребуется.

Я хотел уже ответить, но не успел.

Через открытую дверь до нас донеслись жуткие звуки. Вначале это было похоже на отдаленный вой волка, заглушаемый ветром и искаженный пустотой. Но затем страшное завывание перешло в пронзительный, какой-то изломанный, чужой звук, принадлежавший существу неведомого нам мира. Это был невообразимо дикий и враждебный крик, в котором явственно звучала вековая злоба на всех и вся.

Торнхилл побледнел. Его глаза расширились, губы начали дрожать, и он, не сказав ни слова, повернулся к часам. Его словно застывшие движения казались неестественными.

– Нет! – в отчаянии прохрипел я. – Не идите туда, Торнхилл!

Но даже если он и услышал мои слова, то никак не отреагировал – или просто не смог отреагировать. Медленным шагом, будто им управляла беспощадная невидимая сила, инспектор направился к часам. Я вскочил, бросился к нему и попытался оттянуть его назад. Не удержавшись, я посмотрел внутрь часов. То, что я увидел, заставило меня замереть: стены и пол исчезли, а там, где недавно была тайная библиотека моего отца, теперь простирался мир ДОИСТОРИЧЕСКИХ ГИГАНТОВ. Мир, который погиб двести миллионов лет назад. Я успел заметить, что в одном месте, пока еще далеко от нас, поверхность почвы зыбилась и подрагивала, напоминая потрескавшуюся кожу огромного отвратительного зверя. Черные волны тревожно колебались, и в их движении ощущалась какая-то болезненность.

В этом колебании улавливался определенный ритм, но его нельзя было назвать содроганием в обычном смысле слова. Страшная черная живая масса дрожала так, будто что-то ползло прямо под поверхностью почвы, – медленно, тяжело, но целеустремленно и неотвратимо. Что-то громадное и невероятно сильное…

– О Боже, Крэйвен, – что это?

Торнхилл так сильно сжал мое плечо, что я вскрикнул от боли и отбросил его руку в сторону. Но он даже не заметил этого и продолжал смотреть на ужасную картину, сопровождавшуюся странным колыханием почвы. Нечто ужасное, ползущее под зыбкой трясиной, направлялось к нам.

– Что это, Крэйвен? – со стоном повторил Торнхилл.

Мне показалось, что теперь не я, а он балансирует на грани безумия.

А черные пористые волны постепенно приближались. Темное, очевидно, бесформенное тело настойчиво пробивало себе дорогу сквозь вязкую субстанцию… Затем последовал беззвучный взрыв. Черная трясина вздрогнула, будто внутри нее разорвалась минометная граната, и от могучей силы разлетелась клочьями. Ошметки мерзкой грязи величиной с кулак выстрелили в нас, забрызгали ковер и стены, оставляя за собой длинные черные следы, как от крови.

Страшное существо, большое, с расплывчатыми очертаниями, вырвалось из черного болота, издавая ужасное рычание. На короткий миг мне показалось, что я увидел извивающиеся щупальца спрута и искаженную морду зверя с кроваво-красным глазом, уродливым клювом попугая и острыми зубами. Затем видение исчезло, и существо вновь предстало перед нами – черное, бесформенное, огромное. Оно пошатывалось, как медведь, а темная липкая масса стекала с него тонкими струйками, похожими на дрожащие нити.

Краем глаза я увидел, как рука Торнхилла залезла под жилет и вновь вынырнула из-под него с длинноствольным пистолетом. Не осознавая своих действий, я быстро повернулся к инспектору и бросился на него всем телом. Револьвер выстрелил возле моего правого уха с таким звуком, от которого, казалось, могли полопаться барабанные перепонки. Но пуля, не причинив никому вреда, попала в потолок, а Торнхилл и я рухнули на пол.

Когда я снова поднялся, черное существо уже наполовину вылезло из часов. Оно все так же шаталось и вздрагивало. Когда большие куски трясины, напоминающей черный гной, отвалились от тела и скатились по черепу, мы увидели человека, лицо которого было искажено гримасой невообразимого ужаса. Это отвратительное донельзя создание вдруг заговорило. В его голосе вряд ли было что-то человеческое, – казалось, в нем отразились все муки ада.

– Помогите… мне, – прохрипел он. – Вы должны… мне… помочь!

Меня поразили не слова, которые я услышал, а голос этого существа. Невольно вскрикнув, я подскочил. Я узнал этот голос, как узнал и искаженное ужасом лицо.

Это был голос Рольфа.

– Черт возьми! Ван дер Гроот, вы можете сидеть спокойно?

Слова многократным эхом отразились от стен и сводчатого потолка подвала, и Говард краем глаза заметил, как суровый страж, приставленный к пленникам, с подозрительной настороженностью уставился на них. Его взгляд был быстрым и холодным, но он даже не шевельнулся.

Ван дер Гроот застонал, когда Говард начал ощупывать пальцами его опухшую нижнюю челюсть.

– Вы… мне делаете очень больно, – пробормотал он.

– Это сейчас пройдет.

Поддерживая голову фламандца левой рукой, Говард продолжал ощупывать его челюсть пальцами правой, пока не нашел определенный нервный узел. Затем, не говоря ни слова, он сильно и быстро нажал на него. Ван дер Гроот взвыл от боли, оттолкнул от себя руку Говарда, но уже в следующее мгновение замер с ошеломленным выражением на лице.

– Что… вы сделали? – пролепетал он. – Боль исчезла!

Говард усмехнулся, качая головой.

– Ничего особенного, – ответил он. – Всего лишь небольшой прием. Возможно, вы даже сможете как-нибудь освоить его. – Говард пронзительно посмотрел на него и добавил: – Если проживете достаточно долго, чтобы подняться выше ранга наемного убийцы.

Глаза фламандца сузились от гнева.

– Вы прекрасно знаете, что я не наемный убийца, Лавкрафт, – жестко произнес он.

– Неужели? – с улыбкой отозвался Говард. – А что же вы собирались сделать с Рольфом и мной?

– В любом случае это было не убийство.

– Называйте это как хотите, – ответил Говард, – но результат все равно один и тот же.

– А вот и нет, – запротестовал ван дер Гроот. – Вы были приговорены к смерти и укрылись от справедливого наказания. Вас удивляет, что за вами прислали людей?

– Нет, – сухо ответил Говард. – Но мне весьма неприятно осознавать, что на меня науськивают таких бездарностей, как вы и ваш мнимый доктор Грей. – Он сурово посмотрел на фламандца и спросил: – Приговорен? Каким же это судом, уважаемый?

– Так постановил совет глав ордена. Над ними стоит лишь высшее правосудие сотворения.

– И вы верите в это, не так ли?

Последовала продолжительная пауза: ван дер Гроот не знал, что ответить. Он сразу почувствовал, что в голосе Говарда не было и тени насмешки.

– Конечно, – наконец вымолвил он. – Зачем вы спрашиваете, Лавкрафт? Вам ведь хорошо известно, что никто из нас не действует, руководствуясь корыстолюбием или другими низкими побуждениями. Вы же сами были одним из нас, пока… пока не предали орден. – Последнюю часть фразы он произнес с каким-то упрямством и украдкой взглянул на воина крепости дракона, одетого во все черное. Однако глаза его, казалось, видели совсем другое.

– Предательство? – Говард пронизывающе посмотрел на фламандца. – Какого рода предательство вы имеете в виду?

Ван дер Гроот, помедлив с ответом, нехотя объяснил:

– Ну… мне сказали, что вы предали орден. К тому же я собственными глазами видел приговор с печатью и подписью самого высшего главы ордена.

– И этого, по-вашему, достаточно? – Говард улыбнулся, но его улыбка была печальной. – Теперь, вероятно, все, что я вам скажу, не имеет никакого значения. Но уверяю вас: я не предавал ни ордена, ни его братьев. Я просто выполнил обет молчания. Даже Рольф ничего не знает о моем… прошлом.

– Я не верю вам и нисколько не сомневаюсь в вашей вине, – в сердцах ответил фламандец. – Глава ордена не будет выносить ошибочный приговор.

– А он этого и не делал, – сказал Говард. – С его точки зрения, у него не было другого выбора, и потому он решил уничтожить меня. Признаться, я хорошо понимаю, почему он принял такое решение, но, естественно, не разделяю его мнения. Поэтому я даже не испытываю к нему ненависти.

– Но что же вы тогда сделали, если не предавали орден? – Ван дер Гроот с нескрываемым любопытством уставился на Говарда.

– Что-то намного худшее, – ответил Говард. – Я узнал правду, Гроот. Я узнал, что орден поступает вопреки справедливости и что его правила построены на бесчестных принципах. На плохой почве не могут вырасти хорошие деревья, ван дер Гроот. Даже если братья стараются быть справедливыми и честными, все, что ни делает орден, порождает только одно зло.

Ван дер Гроот побледнел.

– Это… богохульство! – прошептал он.

– Совсем нет, – возразил Говард. – Всего лишь правда. Но я думаю, что нам не нужно сейчас об этом спорить. Судя по сложившимся обстоятельствам, никому из нас больше не представится возможности долго прослужить одной или другой стороне.

– Вы… думаете, что они убьют нас? – еле слышно произнес ван дер Гроот.

Говард промолчал, и через какое-то время фламандец снова отвернулся, уставившись на серую пелену, которая делила подвал крепости драконана две неравные части. Некрон и его воины были по ту сторону барьера. После того как старик ушел, взяв с собой Рольфа, здесь остался только один воин, который должен был присматривать за пленниками.

Рольф…

Говард готов был многое отдать, чтобы хотя бы взглянуть через туманную завесу. Некрон не соизволил даже намекнуть, что он собирается делать с Рольфом. И хотя Говард не верил, что колдун хочет убить его помощника, он не мог спокойно думать о судьбе Рольфа. Некрон был жестоким, но отнюдь не глупым человеком. Как и его люди, он никогда не убивал без причины, если, конечно, ему не давали хотя бы малейшего повода.

Нет, Говард не боялся за жизнь Рольфа, но у него появилось тягостное ощущение, что смерть, возможно, все-таки не самое худшее, что может случиться с его помощником и другом. Бывают вещи страшнее смерти.

Говард тяжело вздохнул и вновь повернулся к ван дер Грооту.

– Знаете, – сказал он, – если бы все было не так грустно, то я, наверное, просто посмеялся бы. Вы и ваши братья, возможно, единственная сила в этом мире, которая могла бы противостоять ДОИСТОРИЧЕСКИМ ГИГАНТАМ. Но вместо того чтобы действовать заодно с этой силой, я вынужден убегать от вас и вам подобных. А вы тем временем готовы разбиться в лепешку, только бы убить меня.

– Между нами нет ничего общего, – холодно заметил фламандец. – Вы – предатель. И мне абсолютно все равно, как вы это называете. Смертный приговор будет приведен в исполнение. Если не сейчас, так потом. – Он зло усмехнулся. – Почему бы вам не обратиться к Некрону? Его душа уже давно принадлежит черту. Скорее всего, он согласится с вами сотрудничать. А нам такие люди, как вы, Лавкрафт, не нужны. Бог даст нам силы, чтобы одолеть демонов, которых вы называете ДОИСТОРИЧЕСКИМИ ГИГАНТАМИ, и нам не придется совершать сделку с сатаной.

– Вы ведь не верите в них, да? – спросил Говард.

– В кого – в ДОИСТОРИЧЕСКИХ ГИГАНТОВ?

Говард кивнул.

– Нет, – сказал Гроот после недолгого раздумья.

– Но вы же сами недавно говорили, что глава вашего ордена почувствовал присутствие ЦТХУЛХУ?

– Это правда, – невозмутимо произнес фламандец. – Если вы имеете в виду этот тип демонов, то в них я верю и знаю, что они существуют. Есть такие злые духи и мрачные силы, которые живут в душе людей. – Он немного подумал, мельком посмотрел на воина крепости драконаи затем продолжил: – Я верю в существование зла как такового. Если вы это имеете в виду, то я придерживаюсь того же мнения. В существа же типа ваших ДОИСТОРИЧЕСКИХ ГИГАНТОВ я не верю.

– Вы глупец, – заявил Говард. – Неужели за годы подготовки к вступлению в орден вы так мало познали? Или требования ордена ослабли, с тех пор как я покинул вас? В мое время называться тамплиером была большая честь!

– Смею заверить вас, что все осталось по-прежнему! – запротестовал ван дер Гроот. – Но я не верю в истории, которыми пугают маленьких детей и идиотов. Демоны из доисторического времени – это смешно!

– Тогда что вы скажете о существе, которое напало на нас в библиотеке? – спокойно спросил Говард.

На какой-то миг ван дер Гроот растерялся.

– Иллюзия, – неуверенно сказал он, но, судя по его тону, это была лишь отговорка, в которую не верил даже он сам. – Мрачные силы магии и чертовщина.

– Называйте это как угодно, – снисходительно произнес Говард, – но на самом деле…

Он неожиданно замолчал, в смятении посмотрел на темноволосого фламандца и резко встал. Приблизившись к туманному барьеру и заметив, как напрягся воин, Говард успокаивающе поднял руку.

– Позови своего господина, – сказал он. – Мне нужно поговорить с ним.

Какое-то время воин нерешительно смотрел на пленника, затем отвернулся и быстрым шагом направился к туманной завесе. Через несколько секунд Говард увидел Некрона, который шел в сопровождении охранника и двух других воинов крепости дракона.

– Что вы хотите? – раздраженно спросил колдун. – У меня нет времени на болтовню с вами.

– Я вам охотно верю. У вас действительно полно дел, – весело заявил Говард и, чуть помедлив, добавил: – Ведь вы задумали избавиться от ЦТХУЛХУ, верно? И насколько я могу судить о ГИГАНТАХ, он не простит вам того, что вы ослушались его приказа.

– Какое вам до этого дело? – взорвался Некрон.

– Никакое, – пожав плечами, ответил Говард. – Я подумал, что мы могли бы заключить сделку.

– Сделку? – Безжалостные глаза Некрона впились в Говарда. – О какой сделке вы говорите, Лавкрафт?

– Вы совершили ошибку, Некрон, – начал Говард. – Вы ослушались приказа ДОИСТОРИЧЕСКИХ ГИГАНТОВ и тем самым нарушили планы одного из них, что, вероятно, еще хуже.

– И когда я это сделал?

– Не надо обращаться со мной как с дураком! – в сердцах воскликнул Говард. – Роберт еще жив. Я не знаю, действительно ли он обязан этим вашему самоуправству, но если характер ДОИСТОРИЧЕСКИХ ГИГАНТОВ еще хуже, чем ваш, то думаю, что ЦТХУЛХУ обязательно сделает из вас козла отпущения.

И поскольку Некрон вновь промолчал, Говард продолжил:

– Вы знаете, что это так. Возможно, пройдет некоторое время, пока он отреагирует, но когда это произойдет, месть его будет страшна. Он не просто убьет вас. Я не знаю, что он сделает, но ему определенно придет на ум что-то интересное. С его точки зрения, конечно.

– Что вы хотите? – спросил Некрон. Голос старика был холоден как лед, но его глаза блестели.

– Предложить вам сделку, – сказал Говард. – Я помогу вам пожить по крайней мере еще несколько дней. Наверное, вам даже удастся добраться до своей легендарной крепости драконаи забаррикадироваться там – это уже не моя забота. В любом случае эту страну вы покинете живым.

– И как же? – не сводя настороженного взгляда с пленника, поинтересовался Некрон.

Говард улыбнулся и покачал головой.

– Так дело не пойдет, Некрон. Сначала мое условие.

– Вы не в том положении, чтобы ставить условия, – прошипел колдун. – Но пожалуйста, говорите, что вам надо от меня.

– Ничего, кроме вашего исчезновения, – ответил Говард. – Вы уходите, забираете своих людей и освобождаете меня, Рольфа, ван дер Гроота и девушку. А Роберта не трогаете и пальцем.

– Больше ничего? – с неприкрытым сарказмом спросил Некрон.

– Больше ничего, – подтвердил Говард. – Обдумайте мое предложение, Некрон. Из-за вашего самоуправства очень многое изменилось. Они пришли, чтобы убить Роберта и завладеть книгой, но ваше предательство ЦТХУЛХУ привело к тому, что теперь мы с вами союзники, – нравится вам это или нет. Если мы хотим победить ДОИСТОРИЧЕСКИХ ГИГАНТОВ, то сможем сделать это только объединенными силами. И если кто-то из нас попытается бороться в одиночку, он погибнет. Я не сомневаюсь в этом.

– Вы недооцениваете меня, Лавкрафт, – жестко ответил старик. – И вы слишком высоко оцениваете себя. Ну хорошо, я выслушал ваше требование. Что вы хотите мне предложить? – Он хихикнул. – Плавание на корабле через пролив Ла-Манш?

–  Врата, – спокойно ответил Говард.

На этот раз Некрон не торопился с ответом.

– Вы… знаете о… вратах? – помедлив, спросил он.

Говард кивнул.

– Да. Неужели вы не догадались, почему я так быстро добрался из Аркама в Лондон, Некрон? Кроме того, я знаю, что врата, через которые вы прошли сюда, сейчас недоступны для вас. К сожалению, в настоящий момент вы вообще не можете использовать ни одни, известные вам врата. Пути, которыми вы ходите, контролируются исключительно ДОИСТОРИЧЕСКИМИ ГИГАНТАМИ. И если вы осмелитесь пройти через эти врата, вас неминуемо ждет месть ЦТХУЛХУ. А уж его нрав вам известен!

– А вы…

– А я знаю врата, которые не находятся под их влиянием, – сказал Говард. – Я знаю, где они, и мне известно, как их можно задействовать. Я предлагаю свои услуги в обмен на нашу свободу и свободу Роберта.

– Вы лжете! – заявил Некрон.

Говард улыбнулся своей самой лучезарной улыбкой. Старик пристально посмотрел на него, затем сжал кулаки и, сдерживая ярость, приблизился к нему на один шаг.

– Говорите, где они! – приказал он, сверкая глазами.

– Они здесь, в Лондоне, – спокойно ответил Говард. Гнев Некрона, казалось, не произвел на него абсолютно никакого впечатления. – Почему бы вам не поискать их?

Некрон, казалось, чуть не задохнулся от гнева.

– Я могу заставить вас!

– Попробуйте, – ответил Говард. – Вы можете много, Некрон, – я охотно верю в это. Но совсем недавно вы утверждали, что я недооцениваю вас. Не совершайте же подобной ошибки! Я не колдун, как вы или Роберт, но я достаточно понимаю в магии, чтобы защитить себя. Даже от вас.

– Неужели? – закричал Некрон. – Сейчас посмотрим!

– Например, если попробуете, – как ни в чем не бывало продолжал Говард, – сломить мою волю магическими силами…

Некрон поднял руки и принялся бормотать темные слова на гортанном языке. Между пальцами колдуна начал виться тонкий серый дымок, который, подобно рукам с тонкими пальцами, потянулся по воздуху и обвил лицо Говарда.

– Вполне может статься, что в моем подсознании установлен гипнотический приказ, – предупредил Говард.

Дымок закрутился еще плотнее, а голос Некрона становился все громче и громче. Неожиданно он начал подскакивать, как дервиш. Таинственный дым окутал голову Говарда так плотно, что его лица уже почти не было видно.

– Благодаря такому гипнотическому приказу можно избавиться от человека, который вдруг вздумает выдать тайну, – не останавливаясь, говорил Говард. – Вы используете такой же метод со своими людьми, не правда ли? Они тоже умирают, прежде чем успеют что-то сказать или сделать во вред своему господину.

Некрон замер с открытым ртом и поднятыми вверх руками. Его кадык задвигался вверх-вниз, как будто он проглотил живого крота.

– Вы лжете! – заявил он дрожащим голосом.

Говард пожал плечами.

– Вы можете проверить меня, Некрон. У вас есть одна попытка. Но не более…

Четыре бесконечных секунды Некрон пристально смотрел на Говарда, не спуская с него сердитого взгляда, затем опустил руки, сжал их в кулаки и злобно заскрипел зубами.

– Ну хорошо, – сказал он. – Вы победили. Но только на данный момент.

– Вы согласны?

– Согласен? – Некрон гневно затряс головой. – Нет, Лавкрафт. Не так быстро. Но пока я не буду убивать вас и подумаю над вашим предложением.

– Подумайте! – крикнул ему вдогонку Говард. – Только не слишком долго.

– Я вас спрашиваю в сотый раз, – зарычал Торнхилл. – Я хочу знать, что произошло в этом доме, Крэйвен. Все, каждую мелочь.

Он с силой ударил ладонью по огромному письменному столу, который занимал значительную часть его кабинета. Каждый, кто сидел по другую сторону этого большого стола на неудобном стуле посетителя, должен был казаться себе маленьким и жалким, тем более что стул был слишком низким и на инспектора приходилось смотреть снизу вверх. Довольно жалкий прием, и к тому же не очень оригинальный.

Но он сработал, по крайней мере в моем случае. Я даже не знал, сколько времени прошло с тех пор, как Торнхилл оторвал меня от Рольфа, передав его двум своим людям. Теперь мы были в Скотленд-Ярде – я предполагал, что это было именно так, – и это маленькое помещение с узким зарешеченным окном на втором или третьем этаже было кабинетом Торнхилла. От его дружеского, почти сочувственного тона, которым он говорил со мной в моем доме, не осталось и следа. Вероятно, это объяснялось тем, что теперь Торнхилл находился на своей территории.

Но может быть, он просто считал меня убийцей.

– Итак?

Инспектор больше не кричал, но его спокойствие казалось еще более угрожающим. Я взглянул на него исподлобья и тыльной стороной ладони провел по волосам. Мои глаза горели, а во рту появился неприятный горький привкус. Меня мучила жажда.

– Я все рассказал вам, Торнхилл, – тихо сказал я. – Поверьте мне. Я… не знаю, кто убил моих слуг и похитил других людей.

Некоторое время Торнхилл смотрел на меня с застывшим выражением на лице, затем вздохнул, откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.

– А знаете, Крэйвен, – сказал он, – я готов вам поверить.

– Тогда отпустите меня, – простонал я. – Я ничем не смогу вам помочь, поймите же вы наконец! Господи, эти люди похитили моих друзей…

– Эти люди? – прервал меня Торнхилл. В его голосе звучала настороженность. – Что за люди, Крэйвен? Откуда вы знаете, что это были люди?

– Я не думаю, что похитителями были младенцы, которые выбрались из детских кроваток, чтобы устроить в доме кровавую бойню, – ответил я, не сдерживая ярости. – Я не знаю, кто они, и мне неизвестно, где сейчас Говард и Присцилла.

– А я и не утверждаю, что вы это знаете, – спокойно отозвался на мое заявление Торнхилл. – Но вы знаете больше, чем говорите мне, Крэйвен. Намного больше! – Он наклонился вперед, и его спокойствие вновь улетучилось. – Проклятие! Неужели вы считаете английскую полицию настолько тупой? – грубо спросил он. – Я приезжаю в дом, где произошла настоящая резня, вытягиваю вас из часов и нахожу комнату, полную… – Он судорожно сглотнул, пытаясь подобрать нужные слова, и выдавил: – Полную непонятно чего. А затем вдруг каким-то странным образом появляется один из ваших друзей, якобы пропавших во время бойни…

– Почему вы не даете мне поговорить с Рольфом? – спросил я, не дослушав Торнхилла. – Я уверен, что у него найдутся ответы на парочку ваших вопросов.

– В настоящий момент это невозможно, – отрезал инспектор.

К сожалению, я понимал, что он говорит правду. Торнхилл и его люди почти сразу выставили меня из комнаты, когда появился Рольф, но я все же успел увидеть, в каком ужасном состоянии находился помощник Говарда.

– Как у него дела? – спросил я.

Торнхилл пожал плечами.

– Его отвезли в госпиталь, – сказал он. – Я дал указание, чтобы меня позвали, как только он проснется. – Глаза инспектора сузились. – А что он имел в виду, Крэйвен, когда сказал это?

– Что это?

– Неужели вы забыли, что сказал ваш друг, прежде чем потерял сознание? – сдавленным голосом спросил Торнхилл. – Что ж, могу напомнить. Его слова были следующими: «Он хочет тебя, Роберт, он хочет тебя!»

Ему совсем необязательно было повторять эту фразу. Я слишком хорошо понимал, что Рольф имел в виду. Несмотря на это, я молчал и только после продолжительной паузы ответил:

– Не имею ни малейшего представления.

К моему удивлению, никакой бурной реакции не последовало: толстый инспектор Скотленд-Ярда отреагировал на мои слова спокойно.

– Как хотите, Крэйвен, – только и сказал он.

– Тогда лучше не надо.

Он холодно улыбнулся, обошел вокруг стола и направился ко мне.

– Вставайте, – приказал он.

Я повиновался.

– Что вы намереваетесь сделать? – спросил я.

Торнхилл криво усмехнулся.

– Я сажаю вас под арест, Крэйвен, – ответил он таким тоном, как будто я спросил его, почему по утрам встает солнце. – Что же мне остается делать?

Он протянул ко мне руку, но я невольно отшатнулся от него.

– На каком основании?

Торнхилл закряхтел.

– На каком основании? Да вы в своем уме, Крэйвен? Если я захочу, то легко найду дюжину оснований, чтобы засадить вас за решетку на две тысячи лет.

– А разве не вы говорили, что считаете меня невиновным?

– Возможно, – с улыбкой ответил Торнхилл. – Но этого не слышал никто, кроме вас, не так ли? – Он отвернулся, распахнул дверь и сделал приглашающий жест. – Пожалуйста, мистер Крэйвен. Ваша комната готова.

Грохот захлопнувшейся решетчатой двери до сих пор звучал в моих ушах, и я долго не мог отделаться от навязчивой мысли, что все это походило на то, как будто на меня опустили крышку стального гроба. Долгое время я стоял неподвижно, прислушиваясь к скрежету ключа, поворачивающегося в замке, и к биению своего сердца.

Двери тюрьмы…

Во всех странах и городах они одинаковы. До того как я прибыл в Англию и начал новую жизнь богатого наследника миллионов, мне пришлось повидать сотни таких дверей, причем с обеих сторон. И достаточно часто они закрывались за мной, чтобы вновь распахнуться только через несколько месяцев. Это случалось из-за таких смехотворных вещей, как кража хлеба или других подобных, «особо тяжких преступлений». Признаться, я надеялся, что столь неблагополучная страница моей жизни перевернута навсегда, особенно после того, как я вступил в наследство отца. Но прошлое настигло меня. Как тут не отчаяться!

Рамки, зажимавшие мои воспоминания, ослабели, но все еще не отпускали мой разум. Правда, теперь я начинал все больше понимать вещи, которые произошли перед исчезновением Говарда и Присциллы.

Он хочет тебя, Роберт!

Слова Рольфа надоедливым эхом снова и снова звучали в моей голове.

Он хочет тебя!

Ктохотел меня? Кто был этот они что ему нужно от меня? Кто послал двойников, которых я принял за Говарда и доктора Грея?..

Я встряхнул головой, пытаясь избавиться от ощущения онемелости между висками, и направился к узким нарам, расположенным у стены. Медленно опустившись на них, я вновь задумался. Вопросы, вопросы, а за ними никаких ответов.

Единственным человеком, который мог бы пролить хоть какой-то свет на это дело, был Рольф, но он лежал на больничной койке, недостижимый и отделенный от меня дюжиной закрытых стальных дверей и целой армией полицейских. В какой-то момент я серьезно решил, что следует позвать Торнхилла и открыться ему, рассказать все с самого начала. Но я отбросил эту мысль так же быстро, как она появилась в моей голове. Все, чего бы я добился своим признанием, – это смена камеры в подвале Скотленд-Ярда на больничную палату в ближайшем сумасшедшем доме. Торнхилл просто не смог бы поверить мне, даже если бы очень захотел. При всем своем желании нормальный человек не в состоянии был воспринимать подобные вещи.

Я прислонился к холодной каменной стене, прижавшись затылком к ее влажной поверхности, и закрыл глаза. Мое тело нуждалось в отдыхе и требовало сна. К тому же я сам понимал: обстоятельства складывались таким образом, что мне все равно придется ждать в этой дыре до следующего утра, а может и больше. На моем счету значилось восемь трупов, и Торнхилл вполне может держать меня здесь до тех пор, пока не найдет другого, кто сравняет этот страшный счет.