Текст книги "Возвращение колдуна"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 45 страниц)

Арестантская карета лондонской полиции на самом деле оказалась не такой уж крепкой, как все думали. Или же Рольф был намного сильнее, чем можно было представить. Я ожидал, конечно, что дверь от мощного удара Рольфа может сломаться. Но я никак не думал, что он разобьет ее в щепки, а сам по инерции вылетит наружу и упадет на мостовую.

Перед каретой стоял, тяжело шатаясь, человек. Он был одет в черную униформу лондонского городского полицейского. Его китель и лицо были в крови, и он кричал так оглушительно, что у меня едва не заложило уши. На его правой руке болтался серо-коричневый пушистый клубок.

Наконец Коэн вышел из оцепенения. Со злобным ревом он выпрыгнул за Рольфом, взглянул на крысу и машинально выхватил свой пистолет. Я с ужасом увидел, как он прицелился в крысу, вцепившуюся в руку полицейскому, который не переставая вопил от боли.

– Господи, Коэн, не надо! – закричал я.

Я стремительно бросился вперед и, вытянув руки, толкнул его. На долю секунды я опередил раздавшийся выстрел. Крупнокалиберная пуля, которая, скорее всего, не попала бы в крысу и уж точно ранила бы полицейского, ушла в воздух, не причинив никому вреда.

Столкнувшись, мы с капитаном упали на мостовую. Толчок был достаточно сильный, чтобы выбить оружие из руки Коэна. Мы почти одновременно бросились к большому револьверу, но в этот раз я был немного быстрее его. Когда Коэн, все еще не пришедший в себя от происходящего, поднялся на колено, ему в лицо смотрел ствол его собственного револьвера.

– Не двигаться! – предупредил его я. – Мне не хотелось бы прострелить вам ногу, но я сделаю это, если вы вынудите меня.

Коэн замер. Сначала его глаза расширились от ужаса, а затем вспыхнули от охватившей его ярости. Но он не решился пошевелить и пальцем.

– Вы… вы пожалеете об этом, Крэйвен, – прошипел он.

Я ничего не ответил и внимательно осмотрел улицу. Выстрел отпугнул крысу, которая вцепилась полицейскому в руку, но, кроме нее, я увидел еще нескольких крупных отвратительных тварей, которые появились на улице. Небольшая повозка, которая нас обогнала, была перевернута, и обе лошади, внезапно оказавшиеся в окружении крыс, словно безумные, рвались из своих упряжек.

Несмотря на это, все было не так ужасно, как утром, когда крысы напали на нашу карету. Сейчас на улице сновало всего два-три десятка крыс, чего было вполне достаточно, чтобы повергнуть в панику лошадей и нагнать страху на людей Коэна, но не более того. Я вздохнул с облегчением.

К нам подбежал испуганный полицейский с дубинкой в руках и резко остановился, когда я повернулся к нему с револьвером.

– Прикажите своим людям, чтобы они не делали глупостей, – предупредил я. – Не вынуждайте меня стрелять.

Коэн стиснул зубы. Страх в его глазах исчез, и теперь в них горел злой огонь. Однако же мне показалось, что он понимал, насколько серьезно я говорю.

– Вам не сойдет это с рук, – сдавленно произнес он. – И вам не удастся сбежать из города, даю слово.

Я не стал ввязываться в спор. У меня не было времени для объяснений. Я осторожно подошел к карете и начал распрягать одну из лошадей, продолжая держать Коэна на прицеле. Лошадь, обезумев от страха, попыталась укусить меня. Я взялся за вожжи и подавил ее сопротивление. Бьющееся в истерике животное постепенно успокоилось, превратившись в привычно послушное существо. Меня почти начала мучить совесть, потому что я никогда намеренно не причинял боли животному, и прежде всего потому, что это было всего лишь животное. Но я отогнал от себя эти мысли. У меня не было времени, чтобы думать еще и об этом.

Когда я уже наполовину выпряг лошадь, ко мне подошел Говард и, взяв меня за плечо, грубо развернул к себе.

– Что ты собираешься делать? – раздраженно спросил он.

Я оттолкнул его руку и продолжил выпрягать лошадь.

– Я должен ехать, – сказал я. – Теперь я знаю, что все это значит.

– Тогда объясни мне, – потребовал Говард.

Я отрицательно покачал головой, отстегнул последний ремень и вскочил на лошадь.

– Я не могу, – извиняющимся тоном произнес я. – Не сейчас. Счет идет на секунды, Говард.

В последний момент Говард в ярости схватил лошадь за уздечку.

– Я поеду с тобой, – заявил он.

Я снова замотал головой и убрал его руку намного грубее, чем мне хотелось на самом деле.

– Не надо, – быстро сказал я. – Пожалуйста, Говард, поверь мне. Ты должен остаться здесь. Позаботься о Коэне и объясни ему все, что нужно.

Я схватил поводья и заставил лошадь развернуться на месте. Послушавшись моего немого приказа, животное тронулось с места.

Через несколько секунд я выехал из переулка и поскакал во весь опор.

Я едва не загнал лошадь, прежде чем добрался до Эштон Плейс. Я промчался по центру города, словно за мной гнались черти, не обращая внимания на проклятия и ругань в мой адрес. Наверняка, когда я вернусь, у меня на письменном столе будет целая гора выписанных штрафов. Но в тот момент меня это совершенно не волновало.

ЗВЕРЬ – это было единственное, о чем я мог думать. Чудовище, которое я видел через глаза девушки с крысиной головой. Шуб-Ниггуратх, Страшная черная коза с тысячей козлят. Когда я скакал через довольно оживленный в это время квартал Эштон Плэйс, заставляя прохожих разбегаться в разные стороны и не обращая внимания на ожесточенно жестикулирующего полицейского, перед моими глазами стояли ужасающие картины.

Добравшись до своего дома, я прижался к шее лошади и проехал через открытые ворота сада. Лошадь остановилась перед парадной дверью, и я выпрыгнул из седла. Но прыжок оказался неудачным, я на секунду потерял равновесие, поскользнувшись на гравии, и упал во весь рост. Лошадь, облегченно фыркнув, развернулась и, пробежав по дорожке, принялась обгладывать ухоженный куст рододендрона. Я подумал, что моего садовника точно хватит удар.

Быстро вскочив на ноги, я взбежал вверх по лестнице. Дверь открыли как раз в тот момент, когда я хотел постучать, и слуга, оказавшийся передо мной, от удивления открыл рот. Я промчался мимо него, бросил шляпу и пальто возле гардероба и понесся по лестнице вверх, перепрыгивая через две-три ступеньки сразу.

– Но сэр! – изумленно воскликнул слуга. – Что…

Небрежно отмахнувшись, я побежал дальше, но на верхней лестничной площадке все-таки остановился и повернулся к нему.

– Не спрашивайте ничего, Генри, – сказал я, тяжело дыша. – У меня сейчас нет времени объяснять. Мне нужно сделать одну очень важную вещь. Я закроюсь в библиотеке. Позаботьтесь о том, чтобы меня никто не беспокоил. Потом я уеду, но ждать меня не нужно. Я могу вернуться после полуночи или даже позже.

– А завтра, сэр? – осведомился Генри.

– Я пока не знаю, – успев перевести дыхание, ответил я и пошел дальше. – Когда вернется Говард, скажите ему, что я обязательно дам о себе знать.

Затем я помчался дальше, оставив ошарашенного Генри стоять внизу. Как только я вбежал в библиотеку и закрыл за собой дверь на замок, я позволил себе небольшую передышку. Прислонившись к двери и сделав несколько глубоких вдохов, я закрыл глаза и попытался привести свои мысли в порядок.

Конечно, последнее мне так и не удалось сделать. Спустя пару минут я отошел от двери, медленно пересек комнату и остановился перед камином. Когда мои руки прикоснулись к позолоченной раме картины, которая висела над камином, раздался тихий щелчок. Написанная маслом картина, словно по волшебству, отъехала в сторону.

За ней показалась мощная дверца встроенного в стену сейфа. Я встал на цыпочки, чтобы дотянуться до кодовой ручки, набрал комбинацию цифр и нажал еще одну секретную кнопку. Одновременно я мысленно произнес тайные слова, чтобы снять заклинание, которое служило дополнительной защитой сейфа.

Я достаточно долго нарушал закон, чтобы быть уверенным в том, что сейф устоит перед профессиональным взломщиком. Но если кто-то попытается открыть этот сейф без моего согласия, ему придется столкнуться с настоящими чудесами. Прямой опасности это заклинание не представляло, но я уверен, что ни одному медвежатнику не понравилось бы целый месяц бегать от банды светло-зеленых гномов, которые будут взахлеб обсуждать, какой из его взломов был самым удачным.

Я открыл сейф, сдвинул содержимое в сторону и открыл тайное отделение, которое находилось за самим сейфом. Там было несколько небольших, величиной с монету, камней в форме звезд, выточенных из пористой каменной породы и украшенных абстрактным узором, который был сделан так грубо, что можно было подумать, что его вырезал ребенок.

Я осторожно вытащил один из камней шогготаи спрятал его в нагрудный карман. Закрыв сначала тайное отделение, а затем и сейф, я повесил картину на место и отошел от камина. У меня было пять магических амулетов, и, насколько я знал, именно они могли помочь в борьбе с ДОИСТОРИЧЕСКИМИ ГИГАНТАМИ. В принципе, эти камни не могли их уничтожить, да это, наверное, было невозможно, но они были единственным оружием, которое я мог противопоставить демонам из прошлого.

Неожиданно у меня за спиной раздался тихий писк. На какое-то мгновение я замер от страха, а затем, медленно развернувшись, вытащил шпагу из трости.

На моем письменном столе сидела крыса.

Это было особенно толстое и отвратительное животное, серое и взъерошенное, величиной с кота, с когтями, которые оставляли на обитой кожей столешнице глубокие царапины. Глаза крысы светились, а от взгляда, которым она уставилась на меня, по телу побежали мурашки.

Но я не стал атаковать ее. Это была всего лишь крыса, и, несмотря на ее впечатляющий внешний вид, она не представляла настоящей опасности. Я решил не тратить на нее время и заняться тем, для чего я сюда пришел.

Однако у крысы на этот счет были другие соображения. Когда я проходил мимо письменного стола, она снова издала отвратительный писк, резко прыгнула вперед и попыталась вцепиться мне в горло. Я отскочил в сторону, поднял шпагу и, как только она вновь напала на меня, вонзил в нее клинок.

Когда я приблизился к часам, мои колени начали дрожать и мне понадобились все силы и воля, чтобы поднять руку и дотронуться до латунной ручки замка. Три маленьких циферблата, один из которых находился над большим циферблатом, а два других – по бокам от него, казались мне глазами, со злорадством наблюдавшими за мной. Металлическая ручка замка была холодная как лед, а когда я поднял другую руку и прижал ее к дверце, то на долю секунды ощутил мягкое пульсирующее движение, от которого дрожала дверца. Я вдруг подумал о биении мощного, большого сердца.

Позади меня послышалось царапанье. Я повернул голову и заметил тень за оконным стеклом. Маленькие светящиеся глазки в упор смотрели на меня. Затем кто-то начал скрестись за запертой дверью. Почти одновременно с этим из камина полетела пыль и сажа.

Я не мог терять больше времени. Решительным движением повернув ручку, я открыл дверцу часов.

Ничего не изменилось. Там, где должен был быть механизм часов, зияло начало дрожащего и двигающегося туннеля, похожего на шланг. Его красные и желто-коричневые стенки блестели от влаги. Я почувствовал тяжелое дуновение с запахом органики.

Я никак не мог решиться на то, чтобы доверить себя магическим вратам. Однажды я уже сделал это, потому что, как и сегодня, у меня не оставалось другого выхода. Но сейчас вратавыглядели по-другому. Еще недавно магическая транспортная система ДОИСТОРИЧЕСКИХ ГИГАНТОВ функционировала без сбоев.

А теперь… Мой желудок взбунтовался, как только я мысленно представил, как моя нога утопает в этой отвратительно мягкой, живой массе. Перед моими глазами, словно мимолетное видение, снова возникли изувеченные крысы, которые вошли в этот коридор с противоположного конца и расстались с жизнью таким ужасным способом. Но царапанье позади меня становилось все громче. Где-то в доме разбилось стекло, и мне показалось, что я слышу, как сюда направляется множество семенящих маленьких лап.

Нет, у меня не было другого выбора. Крысы уже были здесь, в доме, и мне вряд ли удастся снова уйти от них. Нападение на арестантскую карету лишний раз свидетельствовало, что они сделают все возможное, чтобы не дать мне добраться до Сэйнт Эймса.

Собравшись с духом, я схватил свою шпагу, еще раз сунул левую руку в карман и нащупал там звезду шоггота.Убедившись, что она на месте, я сделал решительный шаг в часы.

Время потеряло всякое значение. Один шаг превратился в сто миль, один миг – в бесконечную вечность. Здесь не было никакого направления – ни верха, ни низа, никакого реального пространства. Дрожащий проход исчез сразу же, как только я закрыл за собой дверцу. И теперь вокруг меня не было ничего.

Холод. Пустота. Пространство без привычных размеров, мир, для описания которого в человеческом языке не было слов, как и не было возможности почувствовать его человеческими органами восприятия. Безумный космос, наполненный ужасными вещами, которые нельзя ни описать, ни понять.

Как мне показалось, я целую вечность падал сквозь темное и бесконечное ничто. Это был эфир, в котором время от времени внезапно появлялись безумные черные создания, огромные пульсирующие тела, которые тянули ко мне свои щупальца, смотрели на меня бездонными глазами или просто ничего не делали, как будто я был недостаточно значительным, чтобы принимать меня во внимание.

Затем, когда минула целая вечность, в бесконечной дали, где не существует направления, появилась ослепительно яркая точка величиной с игольное ушко. Она начала резко увеличиваться, пока не превратилась в шар, а затем наконец в слепящее бело-голубое солнце. Его огненное дыхание обжигало мои глаза и охватило мое тело ярким пламенем. Я видел, как это чужое солнце продолжало увеличиваться, увеличиваться, увеличиваться… И потом…

Я полетел с многометровой высоты вниз, ударился о землю и потерял сознание.

Когда я пришел в себя, то увидел, что лежу на мокрой траве. Острый камень, оказавшийся прямо между лопатками, неприятно давил мне в спину сквозь одежду. Кто-то или что-то непрерывно терлось об мое лицо. В моей голове беспорядочно проносились мысли, а воображение рисовало безумные картины, которые сменялись одна за другой. У меня не было ощущения, что я не знаю, зачем или как я сюда попал, но мне почему-то не удавалось упорядочить воспоминания, возникшие в моем подсознании, и соединить обрывки в единое целое. Я с трудом мог отличить значительное от незначительного. Непонятно каким образом, но я вдруг почувствовал, что провел в этом чужом, враждебном мире, который находился за вратами, всего лишь сотые доли секунды. Этот мир не был частью человеческого космоса, и мое сознание уже начало пробиваться к единственному выходу, который у меня оставался, – к сумасшествию.

«Еще несколько секунд, – мелькнуло у меня в голове, – и я на самом деле сойду с ума».

Не в силах унять дрожь, я начал понимать, почему Говард все это время отказывался открыть мне тайну вратДОИСТОРИЧЕСКИХ ГИГАНТОВ.

Что-то снова коснулось моей щеки, как будто по ней провели наждачной бумагой. Я открыл глаза.

Наверное, прошло очень много времени с того момента, как я потерял сознание, потому что солнце уже скатилось к линии горизонта. Я лежал на том же месте, куда и упал, и боль между лопатками стала просто нестерпимой. Осторожно приподнявшись, я сел и сразу же почувствовал, как начала кружиться голова. Наклонившись вперед, я некоторое время сидел с закрытыми глазами, ожидая, пока пройдет головокружение.

– С вами все в порядке, мистер? – спросил кто-то рядом со мной.

Я с трудом поднял голову и посмотрел в ту сторону, откуда донесся голос.

Неподалеку от меня сидел на корточках невероятно старый человек. Он был худой как жердь и при этом очень маленький; на голове торчали редкие пряди седых волос, а во рту осталось всего три зуба, из-за чего произношение было не очень внятным; лицо напоминало изношенный старый ботинок, и от него исходил соответствующий запах.

– Я… я думаю, что уже да, – запинаясь, сказал я. – Где я нахожусь?

Старик, как мне показалось, удивился. Некоторое время он смотрел на меня так, будто я был Санта-Клаусом. Затем, тяжело вздохнув, он начал так сильно мотать головой, что я даже испугался, как бы она не слетела с его слабых плеч. От него пахло дешевой выпивкой и еще чем-то, о чем я предпочел даже не думать.

– Я не знаю, – сказал он. – Вы появились на глазах у Килиана из ниоткуда… Странно, что вы понятия не имеете, где находитесь…

– У Килиана? – недоуменно повторил я и осмотрелся вокруг. Кроме нас, рядом никого не было. – Это вы, что ли? – спросил я.

Человек с морщинистым лицом рассмеялся. Его смех был похож на козлиное блеяние.

– Да-да, – сказал он. – Это я и есть. Не найдется ли у молодого мистера шести пенсов для старого Килиана?

Я машинально полез в карман, но неожиданно встретился взглядом со стариком. В его глазах было что-то… неприятное, но что именно, сказать было трудно. В них горел странный огонь, и я вдруг ясно почувствовал, что он хотел сказать что-то, а возможно, ждал от меня какой-то определенной реакции.

Рядом со мной раздался шорох. Я испугался и невольно схватился за свое оружие.

– Крыса! – вырвалось у меня, когда я увидел, как серая тень шмыгнула в кусты. – Проклятие, есть ли на свете место, где нет этих тварей?

– Эти серые господа ничего вам не сделают, – сказал Килиан поучительным тоном, как будто он разговаривал с глупым ребенком.

Я повернулся и пристально посмотрел на него. Странно, но он сказал не крыса, а…

– Как вы их назвали? – чувствуя нарастающую тревогу, спросил я.

– Серые господа, – серьезно ответил Килиан. – Этот серый господин привел меня сюда. Он очень хотел, чтобы Килиан нашел незнакомца и все ему показал. Но дела плохи. Было бы намного лучше, если бы он послал опытного человека, а не глупого молодого человека с крашеными волосами.

– Это была крыса, – возразил я. – И…

Килиан остановил меня резким взмахом руки.

– Крысы, – сказал он, скривившись от отвращения, – живут под землей и едят мертвечину и отбросы. Крысы – другие. Они живут в городских подвалах и на кладбищах. Не надо говорить о вещах, в которых ты не разбираешься, юный дурак.

Я нервно сглотнул, почти виновато посмотрел на него и опустил рукоятку моей шпаги. Крыса исчезла, и тихий звук, который я теперь слышал, был всего лишь шелестом сухой травы, сгибающейся от порывов ветра.

Мысли лихорадочно вертелись у меня в голове. Конечно, я не знал, что меня ожидает после того, как я войду во врата, но встреча с почти безумным стариком, который нес какую-то околесицу, признаться, обескуражила меня. Однако я понимал, что это не было простым совпадением и вратанеспроста закончились именно здесь. Затем вдруг всплыли некоторые подробности, на которые я сначала не обратил внимания.

– Вы говорили о «других», – обратился я к Килиану. – Кого вы имели в виду и о каком кладбище идет речь?

Килиан посмотрел на меня своими воспаленными глазами.

– Наверное, это очень большой секрет, если серые господа посылают человека, который ничего не знает, – сказал он, пожимая плечами.

Наконец чаша моего терпения переполнилась.

– Черт побери, никто меня никуда не посылал! – вырвалось у меня. – Я…

За моей спиной раздался тихий писк, и я замолчал на полуслове. Обернувшись, я увидел крысу, затаившуюся в колючих ветках невысокого куста, который почти полностью скрывал ее. Она сидела там совершенно спокойно и смотрела на меня своими маленькими глазками, в которых светился злой ум. Я невольно поежился, неуверенно потоптался на месте и снова повернулся к Килиану.

Старик глупо улыбнулся.

– А теперь этот юный дурак удивляется, – сказал он. – Нехорошо насмехаться над серыми господами. Они пришли, чтобы предупредить нас. Лучше их слушаться, потому что они очень умные.

Я нервно облизал кончиком языка пересохшие губы и перевел взгляд на толстую серую крысу. Некоторое время я не мог точно сказать, кого я боюсь больше.

– Предупредить? – помедлив, спросил я. – О чем?

Килиан ответил в привычной для него манере – пьяной ухмылкой и кивком головы.

– О вещах, которые под землей, – произнес он с напускной важностью.

– О вещах под землей? – Я насторожился. – Что вы имеете в виду? Какие вещи?

– Злые вещи, – заявил Килиан. – О да, серые господа знают о них Под землей есть очень плохие вещи. Очень старые вещи. Людям нельзя иметь с ними дела. – Он театрально вздохнул. – Но они имеют…

– Кто? – не понял я.

На этот раз Килиан явно колебался. Некоторое время он смотрел на крысу, сидевшую в кустах, как будто спрашивая у нее разрешения, можно ли ему говорить, а затем указал своей исхудавшей рукой куда-то в сторону.

– Другие, – ответил старик. – Я не знаю, будет ли правильно, если я приведу туда молодого человека. Это может ему повредить.

– Я сам буду решать за себя, – едва сдерживая раздражение, сказал я.

С глуповатой ухмылкой на лице Килиан вдруг развернулся и пошел в сторону возвышающегося неподалеку холма. Несмотря на немощность и дряхлость, старик шел так быстро, что мне пришлось поспешить, чтобы догнать его до того, как он успеет перейти через вершину холма.

Когда мы поднялись, на нас подул влажный, прохладный ветер. Перед нами лежал маленький городок. Я остановился и с любопытством осмотрелся.

– Что это? – спросил я.

– Сэйнт Эймс, – ответил Килиан.

Его слова не удивили меня – именно так называлась одна из окраин Лондона, где находилось кладбище, на котором была похоронена племянница леди Одли. Круг начал замыкаться.

Когда я спускался по склону, идя рядом с Килианом, у меня вдруг возникла мысль, что до этого я лишь прикоснулся к таинственной загадке. Местечко выглядело очень странно. На пустынной улице не было никакого движения. Я вообще не заметил каких-либо следов жизни людей, но что-то непонятное, бестелесное и злое, словно густой туман, висело над нами. Я почувствовал, что дома, стоявшие в ряд по обеим сторонам брусчатой мостовой, были пустыми.

– Что здесь… Что здесь произошло? – изумленно оглядываясь, спросил я.

Мое сердце учащенно забилось. Ощущение явной опасности усиливалось с каждой минутой. Предчувствие надвигавшейся беды испугало меня. Казалось, над Сэйнт Эймсом сгущается нечто ужасное, и его нельзя было ни увидеть, ни почувствовать – во всяком случае, обычный человек не заметил бы нависшей над ним опасности. А возможно, и над всем миром.

– Все уехали, – помедлив, ответил Килиан.

Когда мы добрались до Сэйнт Эймса, солнце уже село за горизонт. Килиан часто останавливался и каждый раз озирался по сторонам, как будто что-то искал глазами. Я несколько раз слышал шорох и звук, похожий на неясный шепот. Сейчас я вновь почувствовал где-то рядом присутствие крысы. Она была в густой траве, невидимая и бесшумная, но ее взгляд прикасался ко мне, подобно невидимым раскаленным пальцам.

– Скоро стемнеет, – сказал Килиан, словно обращаясь к самому себе. – Я думаю, что старому Килиану пора уходить.

– Уходить? – ошарашенно уставившись на него, спросил я. – Вы имеете в виду, что…

– Но ведь старый Килиан тебя привел, не так ли? – спросил он своим тонким пьяным голосом. – Как мне приказали серые господа. Сейчас ему лучше уйти. Все, что произойдет, его не касается. Лучше, если его не будет, когда они начнут делать то, что должно быть сделано.

Я ничего не понял из того, что услышал от старика, а он не склонен был давать какие-либо объяснения. Развернувшись, Килиан еще раз покачал головой и неожиданно очень быстро побежал по улице. Через несколько секунд старика и след простыл. Осмотревшись, я увидел, что был не один.

Передо мной сидела крыса.

Это была та самая тварь, которая пришла вместе с нами, но только сейчас я смог ее рассмотреть. От ее вида по моему телу прошла дрожь. Животное было величиной с терьера, но намного сильнее, а взгляд его глаз казался осмысленным, как у человека. Пасть этого маленького чудовища была слегка приоткрыта, и я увидел повергнувшие меня в ужас острые резцы. Крыса непрерывно скребла когтями по мостовой, но при этом в ее движениях не было ничего угрожающего. Она терпеливо ждала, пока я не сдвинулся с места и не подошел к ней. Затем она развернулась и, пройдя чуть вперед, оглянулась, словно проверяя, следую ли я за ней. Наблюдая за ней и ее поведением, я убедился в том, что эта огромная крыса была чем-то другим, а не бездушной тварью.

Дрожа от холода, я поднял воротник своего слишком легкого пальто и медленно пошел в сторону часовни, которая возвышалась над крышами Сэйнт Эймса. Где-то там должно быть кладбище.

Уже стемнело, когда я и мой странный проводник пришли на кладбище. Ветер стал намного свежее, и его мощные порывы – явно не случайно! – разорвали завесу туч, накрывшую кладбище. На небе появился бледный диск луны, и мягкое серебристое сияние осветило недавно разрытую могилу.

Хотя я и ожидал увидеть подобное зрелище, у меня невольно вырвался стон. Это была не единственная вскрытая могила. Множество могил были осквернены. Могильные холмики были разрыты, а гробы выброшены из ям и разбиты. Мертвецы, потревоженные в своем вечном покое, валялись на дорожках. То тут, то там лежали части скелетов, которые небрежно разбросали серые твари, совершившие это ужасное святотатство. Здесь не было людей, но тишину кладбища нарушал шорох и царапанье бесчисленных маленьких лап. На земле, вокруг разрытых могил, шевелились серо-коричневые хищники, и ветер доносил их тихий писк.

Я пытался подавить леденящий душу страх, но мне с трудом удавалось держать себя в руках. Сердце стучало как бешеное, словно хотело выпрыгнуть из груди. Некоторое время я осматривался, но затем решительно ступил на гравийную дорожку, которая шла меж раскопанных могил. В конце дорожки я увидел большое светлое пятно. Когда я приблизился к нему, выяснилось, что этот неприятный светло-зеленый свет исходил из разрытой могилы и, как мне показалось, мерцал в такт с биением огромного злого сердца.

Затем я услышал шаги.

Они были почти бесшумными, и я подумал, что они принадлежат легкому человеку, который двигается очень грациозно. Честно говоря, у меня не было сомнений, кто это. И еще до того как я успел обернуться, в моем воображении возникло тонкое лицо девушки, обрамленное черными волосами.

Она была такой же красивой, как и в моих видениях: стройная и худенькая, хрупкая и элегантная, словно фарфоровая статуэтка, которая легко могла разбиться. Лицо у нее было ангельское. И… холодное как лед.

– Почему вы не послушались моего предупреждения, Роберт? – спросила она. – Зачем вы пришли сюда?

– Зачем?

Я хотел рассмеяться, но вместо этого из моего горла вырвался неприятный хриплый звук.

– А зачем вы наслали на меня своих тварей, если не хотели, чтобы я пришел? Не играйте со мной в свои игры, Синди, или кто бы вы там ни были.

Вопреки здравому смыслу, во мне вдруг проснулось упрямство.

– Так, значит, это я позвала вас?

Девушка с лицом Синди вопросительно посмотрела на меня. Что-то внутри меня противилось тому, чтобы называть ее Синди даже мысленно, потому что я чувствовал, что передо мной стоит не… человек.

– Никто не звал вас, Роберт. Как раз наоборот. Я предупреждала вас, причем не один раз, чтобы вы держались в стороне от этого дела. Что вы имели в виду, когда сказали, что я вас позвала?

Я удивленно посмотрел на нее и затем на суетящихся повсюду крыс. Какое-то неясное предчувствие начинало беспокоить меня, но в этот момент я еще не мог понять его. На короткий миг мне показалось, что я снова увидел крысу, которая проводила меня и Килиана сюда.

– Отвечайте! – потребовала девушка.

Ее ангельское личико исказилось от гнева.

Я сделал единственное, что мне оставалось: упрямо промолчав, я лишь печально вздохнул и потупил взгляд.

– Как хотите, Роберт, – сказала она. – Тем более что это больше не имеет особого значения. Вы не обратили внимания на мои предупреждения, и теперь вам придется заплатить за свою беззаботность и легкомыслие.

– Хотите отдать меня на съедение своим тварям? – вызывающе спросил я.

Синди посмотрела на меня почти с состраданием.

– Вы так глупы, Роберт, – мягко произнесла она, – что просто диву даешься. Почему вы не захотели остаться в Лондоне и…

– И бросить леди Одли на произвол судьбы? – перебил ее я. – Или, если говорить точнее, послать ее на смерть?

Как ни странно, никакой злобной реакции, вопреки моему ожиданию, не последовало. Девушка скорее погрустнела. Несколько секунд она смотрела на меня своими большими глазами, а потом укоризненно покачала головой и спокойно сказала:

– Пойдемте, Роберт.

Я повиновался. Окруженный целым отрядом крыс, я пошел вслед за девушкой, предусмотрительно держась от нее на некотором расстоянии.

Идти нужно было недалеко. Когда мы проходили мимо небольшой часовни, двери которой стояли открытыми, я заметил, что там внутри не было ни одной крысы. Затем мы свернули с дороги и пересекли заросший сорняками газон. В моем сердце снова появилось щемящее чувство, когда я увидел, что и тут похозяйничали эти серые твари. Все кладбище было перерыто, как будто здесь взрывались снаряды. Большая часть надгробий была повалена, бесчисленное количество могил зияли черной пустотой, а вытащенные из них гробы были разбиты. Лишь несколько могил остались нетронутыми.

Синди молча указала вперед, а, когда я остановился, одна из крыс, которые меня сопровождали, повинуясь приказу девушки, предупредительно укусила меня за левую ногу. Я едва сдержался, чтобы не раздавить ее, и пошел дальше.

Через некоторое время неприятный зеленый свет усилился, а затем стал ярче, чем серебристое сияние луны, и я увидел справа и слева от кладбищенской дорожки другие оскверненные могилы. Вскоре стало ясно, что этот ужасный свет исходит из недавно выкопанной могилы в самом конце кладбища. Именно там я увидел леди Одли, которая, как и утром, была бледной и осунувшейся, но, к счастью, целой и невредимой. На ней теперь было не украшенное тонким кружевом платье, а зеленое одеяние, покрытое странными узорами и линиями, а на груди была вышита голова крысы. Я быстро обежал могилу и протянул ей руку, но не успел дотронуться до нее, потому что женщина неожиданно резко отвернулась от меня.

– Леди Одли! – испуганно закричал я. – Вы живы! С вами все в порядке?

Леди Одли в изумлении уставилась на меня. Ее губы дрожали, а глаза блестели от слез. Медленно, как будто через силу, она протянула руку, прикоснулась к моей щеке, но потом вновь отдернула ее, как будто обожглась.

– Роберт, – пробормотала она, – вы не должны были приходить сюда.

– Все будет в порядке, – сказал я. – Не беспокойтесь, леди Одли, я… как-нибудь вытащу вас отсюда.

Это была одна из тех глупых фраз, от которых вроде бы и становится легче, но все понимают, насколько они абсурдны. Мои слова, похоже, не принесли облегчения леди Одли. Она только покачала головой, снова погладила меня по щеке и печально улыбнулась. По ее лицу скатилась блестящая слезинка.