Текст книги "Из записок районного опера"

Автор книги: Владимир Куземко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 94 (всего у книги 95 страниц)

Так что хоть в принципе и готов я «взять», но это вовсе не значит, что когда плотно работаешь с подозреваемым, и он вдруг начинает мне подмигивать обеими глазами и намекать на готовность «подмазать» мою готовность к отказу от всех подозрений и желания завести на него делюгу, то вот так сразу же и потянусь я за мздой дрожащей от жадности ладошкой… Не потянусь!..

Брать взятки тоже надо уметь, точнее говоря – надо уметь не принимать мзду во всех случаях, когда твоя безопасность не гарантирована на все сто, если не на двести… А когда находящийся у тебя в разработке «криминал» бабки тебе открытым текстом предлагает, то это тебе – как быку красная тряпка. Сразу же начинаешь кумекать: «Раз даёт деньги – значит, и впрямь виновен, а значит – надо давить на гниду до тех пор, пока во всём не сознается!..» И выходит так: хотел человек себе лучше сделать, но в результате только подвёл себя, подставился, укрепил мою внутреннюю уверенность: не зря я именно это чмо заподозрил!..

7

Ни в коем случае нельзя принимать открыто, впрямую даваемые тебе деньги от малознакомых субчиков, тут тебе самому до тюряги – лишь крошечный шажок…Как можно и нужно брать?.. Для иллюстрации расскажу один случай из моей практики… Именно тогда, кстати, я заработал самую большую сумму «левых» за все годы моей милицейской службы – четыреста долларов за пять – шесть дней!.. Кому – эта сумма покажется смешной, но для нищего районного опера она – целое состояние!..

Так вот, жил на моей территории один парниша, Славик Бояринов по кличке «Боня». 22 – х лет отроду, из спортсменов, мама у него магазинчиком заведовала, сам он «держал» пару маминых лотков на рынке. И не то чтобы был крутым мальчуганом, но считал себя именно таким, вечно – пальцы веером, «да я любого!..» Ну, о чём кто базарит по пьяной лавочке – угрозыск особо не вслушивается, но сексот «Пламенный» однажды добросовестно отстучал, что имеет Боня на хранении пистолет системы «браунинг» с четырьмя патронами, как-то даже в присутствии оного сексота махал им у кого-то перед носом… Отмахнуться от такой информации мы не могли. Будь Бояринов членом организованной преступной группировки – тогда никаких вопросов, такими пусть УБОП занимается, районная уголовка в гангстерские игры старается не соваться… Но в том-то и суть, что. Боня был никем, обычный мальчуган с амбициями, ни связей у него, ни влиятельных корешей, не по занимаемому им в жизни месту было размахивать ему браунингом, ещё подстрелит кого-либо случайно, а нам – расследуй… И решили мы тот пистолетик у Бони изъять!..

Но сказать это куда легче, чем сделать. Провести обыск у него на адресе – так он наверняка с т в о л на нейтральной территории держит, спрятал в уютной нычке на чердаке или в подвале, и всех делов… Обыском мы его только спугнём, отречётся от браунинга, и хрен заставишь его потом указать место хранения оружия добровольно, он же не враг самому себе… Но на каждую хитрозадую гайку всегда находится хитрожопый болт, методику действий в подобных случаях мы отработали на множестве операций, не Славе – жёлторотику было с нами состязаться…

Короче, другой наш сексот, гнилушное чувыдло Мишка – Старый подкатил к Боне с деловым базаром. Мол, надо у нарика Кольки Завьялова по кличке «Гипс» вышибить двести баксов, которые он задолжал за «дурь» и не отдаёт уж третий месяц мелкооптовому наркобарыжнику Митрофанычу… Митрофаныч сам их себя хиловат и, мол, не решается всамоличку наехать на Гипса, всегда таскающего при себе остро заточенное «перо», но ежели Боня те бабки у Гипса добудет («ты ж кремень, и Митрофаныч тебя уважает!»), то с той суммы 50 баксов отстёгиваются ему!..

Расчёт был на то, что прельстят Боню не столько мизерные комиссионные, сколько возможность доказать Старому, Митрофанычу, Гипсу и всему остальному человечеству, что славен и грозен витязь-Боня, так что пусть заинтересованные граждане заранее трепещут и боятся его беспощадного гнева!.. Но одновременно ставили мы на то, что Боня трусоват и без браунинга на тёрку с Гипсом не пойдёт, не тот характер, что ты – «у него ж перо в кармане!.. как же с ним без пистолета управишься?!.» Так что, готовясь к бою, достанет Боня браунинг из неизвестного нам тайника, двинется с ним на дело – тут мы его и повяжем!..

Так и случилось… Едва Бояринов вломился на хату к Кольке – Гипсу и начал махать перед его побледневшей мордой металлической игрушкой, попутно базаря насчёт необходимости вовремя платить долги, как следом вломились мы группой и, для профилактики врезав Боне по мозгам, чтоб не сопротивлялся (заодно и Гипсу малость попало), поволокли голубчика в РОВД и закрыли его в «обезьяннике». Дело смотрелось проще пареной репы: хранение огнестрельного оружия – раз, и разбой (то есть вымогательство у Гипса денег с применением оружия и с угрозой для жизни) – два… Реально по максимуму светило Боне до 12 – ти лет!.. Если б было одно «хранение», то могли дать до пяти лет, да ещё с учётом того, что Славик был ранее не судимым, то могли бы даже впаять и лишь пару лет условно… Однако мы склонны были навесить делюгу по-максимуму: парень – мутноват, скользкий, без тормозов в голове, лучше уж посадить его авансом, пока и в самом деле не накуралесил… Мы надавили на Боню, почти что выжав из него сознанку и в хранении, и в разбое, запаслись показаниями «пострадавшего» Гипса, и стали готовить дело к передаче следователю. Понятно, что пару раз мама Бони пыталась перехватить меня в коридоре «для очень важного разговора», но по выражению её лица я понимал, что хочет она мне предложить энную сумму дензнаков за оправдание её сынули, но я всякий раз от беседы уворачивался. Когда колесо правосудия уже завертелось, пытаться останавливать его – опасно. Кроме того, лично мне Боня был очень неприятен, и видеть его в тюрьме было как – то спокойней, чем на свободе…Наконец, принимать мзду от Бониной матери ни в коем случае нельзя было и потому, что она вполне способна кинуть подлянку: всучит помеченные в прокуратуре купюры, а как возьму их, так сразу и схватят меня за шиворот орлы из внутренней безопасности, подтянутые её подлой заявой, что это я будто бы вымогал у неё бабки за освобождение сына… Тебя – в камеру, а Бояринова, глядишь – и освободят «за недоказанностью», а на самом деле – в благодарность за то, что косвенно помог разоблачить «перерожденца и коррупционера в милицейских рядах»…Я таких случаев уж столько насмотрелся за последние годы, и надо быть совсем уж малохольным, чтоб в тысячу первый раз на подобную же дешёвку купиться!..

Но потом всё повернулось по – иному…

На вторые сутки содержания Бони в РОВД вошёл в кабинет мой Димка Попудренко – такой же, как и я, опер-«территориал», из соседнего кабинетика. Только «земля» у него другая, но и на перекурах, и на оперативках мы часто стыкуемся… Побазарили с ним про разное, и видел я по его глазам, что он не просто так зашёл, а по делу, но торопить его не стал и встречных намёков не делал, ему что-то надо – пусть сам и инициативничает… Обычно в таких случаях по первым же произнесённым «серьёзным» фразам сразу видно, толкает ли тебе товарищ фуфло, чреватое скорыми и весомыми неприятностями, или же предлагается какой-то железный «верняк». (А мне, как обычно, так нужны денежки!..) Вообще – то в Димке я не сомневался: нормальный пацан, идеальный посредник для передачи взятки…

«Что там у тебя по Вячеславу Бояринову?..» – наконец-то, кончив шифроваться, спросил напрямик коллега. Ага, ситуация проясняется… Я достал из кармана «Приму», извлёк сигарету, закурил неторопливо, сохраняя невозмутимое лицо, и при этом напряжённо крутил мозговыми извилинами. Брать или не брать с Бони за «свал» со статьи?.. Оно конечно, парнишка зловредный и мутноватый, но это если только смотреть на него сквозь подслеповатое стёклышко закона. А если взглянуть по-человечески, умно и доброжелательно, то что ж такого особенного он натворил?.. Да ничего!.. Эка невидаль – с т в о л… Мы ж все вышли из босоногого детства, для любого мальчишки «огнестрелка» – любимая игрушка, и для многих взрослых мужчин – тоже… От того, что где-то в «нычке» у человека лежит пистолет, и он регулярно вынимает его отууда, чистит, любуется им, играется, прицеливаясь в воображаемого противника – от этого сам человек не становится хуже и опаснее для общества. Просто – взрослый ребёнок, что с него возьмёшь… Угроза обществу начинается в тот момент, когда человек вставляет в пистолет обойму, выходит на улицу и начинает угрожать, грабить, насильничать, убивать, наконец… Потенциально угрозу обществу представляет и хранение оружия с целью в будущем обязательно этим оружием воспользоваться, но я Бонин характер хорошо чувствовал, не было у него стратегических планов разбойничать с пистолетиком в руке. Гнуть понты и строить из себя крутояра перед доверчивой уголовной шушерой он мог сколько угодно, но меня, опера, не обманешь!.. Эпизод с наездом на Гипса?.. Ха!.. Так это ж я самолично его и спровоцировал, поставив Славика в такие условия, что он просто не смог от него уклониться… Решающим в данной ситуации было то, что Бояринов не являлся закоренелым уголовников, он был самым обыкновенным городским юнцом, по глупости и легкомыслию вляпавшимся в неприятную историю. За матёрого бандита мой боевой товарищ Попудренко не стал бы просить, и отмазывать закоренелого уголовника от статьи я тоже не стал бы (ну разве что – за очень хо-о-орошие деньги!), оно конечно – был у меня вначале план отправить Боню лет на восемь в тюремные университеты, но разве там он станет лучше?!. Наоборот, выйдет на свободу уже закоренелым преступником. Разве общество от этого выиграет?!. Решено – беру на лапу…

С этой дельной мыслью я пустил к потолку вонючую струйку сигаретного дыма и туманно залыбился: «Да чего там… Залетел родимый!.. И вещдоки налицо, и свидетельские имеются, и собственноручная сознанка… Никуда ему не деться!» Я смолк, щупая Попудренко взглядом. Хоть и товарищ он мне, но не друг сердечный, запросто может оказаться стукачом из службы внутренней безопасности, тогда в кармане у него сейчас – диктофон, каждый твой встречный вопрос при желании потом можно истолковать как намёк на твою горячую готовность взять мзду за закрытие данного уголовного дела, ты же хоть и действительно – готов, но не инициативно, если ему надо – пусть первый и предлагает!.. В скользких делишках кто меньше говорит и больше слушает – тот завсегда в более выгодном положении, идеальная позиция: молчи и жди, пока сами тебе всё предложат и на тарелочке перед тобою поставят!..

«Надо бы помочь хлопцу – вроде бы нормальный парень, и из хорошей семьи…» – не дождавшись твоих суетливых расспросов и от этого зауважав тебя ещё больше, наконец-то первым выдавливает из себя Димка. Интонация у него просительная, это радует: чем больше вокруг что-то просящих у тебя людей, тем весомее себя ощущаешь. Хотя важно не пережать, чтоб передо мною на колени бухались и жалобно умоляли – это уже перебор, такого унижения не простят, рано или поздно оно аукнется…

«Ну а у тебя тут в чём интерес?!» – после сигаретной паузы интересуюсь я. Глаза мои улыбчивы, но это обманка, пронзительная бдительность легко читается в моём улыбчивом взгляде: нет ли подвоха?.. не подстава ли сучяр из «внутбеза»?!. Но Попудренко спокоен, толково объясняет: маму Бони знает давно – три года назад у неё «отбомбили» хату, он ту квартирную кражу расследовал, за нескупой «подогрев» подсуетился, агентуру задёргал, пошерстил все известные притоны по несколько раз, и в итоге нашёл злодея, спёршего у мадам Бояриновой кучу драгоценных цяцек… И вот теперь, увидав сынка в беде, вспомнила она о некогда помогшем ей опере, разыскала его и попросила о содействии, дескать – «предложи такому-то помочь в моей беде… вы же сослуживцы!..» (Понятно, что за такое содействие Попудренко ещё и что – то получил дензнаками, это подразумевалось само собою, но прямо я его об этом не спрашивал, а он, ясно, об этом не распространялся).

В Димином изложении история звучала убедительно, плюс к этому он и сам особых сомнений не вызывал, надёжный кент, такой если и кинет подлянку, то только по очень веской причине, а я ему вроде бы поводов злобствовать в прошлом не давал… Решено – беру!..

Мы от греха подальше вышли из служебного помещения, и в одном из сквериков за углом обсудили самое главное: что же я от всего этого буду иметь?.. Тут тоже были свои подводные течения и камни…

…Вот как вы думаете, сколько готова уплатить любящая мамаша районному оперуполномоченному уголовного розыска за то, чтобы её единокровное чадо не загремело б на пару пятилеток в концлагерь для блатарей и мокрушников с паршивым питанием, зверствующей охраной и кучей безжалостных зеков вокруг?

Скажете – десять штук «зелени»?.. Сто?!. «Лимон»?!! Ага. Держи карман шире…Широка и бездонна материнская любовь, но всё ж таки не в такой степени, чтобы дать районному оперу хотя бы лишнюю копеечку сверх положенной ему, нигде не записанной, но тем не менее всем хорошо знакомой таксы. А такса эта такова, что по моей должности за развал делюги о хранении и использовании огнестрельного оружия я не могу, не имею права и возможности взять сумму вне пределов определённой «вилки»: от ста долларов – в случае, если оружие не «номерное» (то есть не зарегистрировано должным образом в нашей отчётности и об изъятии которого у «клиента» известно лишь мне самому), до пятисот долларов – в случае, если оно уже не только зарегистрировано, но и по нему возбуждено уголовное дело, ведётся следствие и имеются обоснованно подозреваемые и задержанные либо даже арестованные, причём в последнем случае тебе надо будет ещё и отстегнуть следаку – чтоб не буровился… А больше ни хрена тебе мать бандита не даст, пусть даже её сыночку угрожает четвертование с последующим сожжением останков на костре!.. Не даст – тебе, оперу, но позднее, когда уголовное дело всецело перейдёт в компетенцию следователя, за тот же результат она будет готова дать ему от одной до двух тысяч баксов, потому как в «табели о рангах мздоимцев» он стоит на ступеньку выше, и ему полагается – больше. Если следак на лапу не возьмёт (окажется чересчур боязливым или же просто слишком вредным), то за то же самое придётся заплатить судье и прокурору, и все знают – сколько: по штуке «зелени» за каждый год, отминусованный от приговора. В случае с Боней, которому вполне реально светило ну пусть не 12-ть, а только 10 или даже 8 лет, на те же самые 8-10 тысяч долларов и пришлось бы раскошелиться… Причём что самое смешное: уплатила бы их Бояринова без лишних слов и причитаний, потому как судье отдать десять штук – это и по чину, и по совести, а вот трудяге – оперу отвалить не то чтобы тысячу, а хотя бы ещё один цент сверх «положенной» ему пятисотки – так скорее удавится!.. Ну смешные же у нас люди, честное слово… Вот запроси я сейчас за свою помощь не 500, а, скажем, 800 долларов – мамаша Бони без раздумий от моего содействия откажется, и потащится со своими тысячами к следователю и выше… Чем выше уровень лица, решающего твою проблему, тем больше цена его содействия, и это при том, что нижестоящий в ряде случаев решает твои вопросы не только дешевле, но и быстрей, верней и качественней… Люди экономят гроши, отказываясь от твоей помощи, чтобы тут же стократно переплатить вышестоящим дядям, которые ещё и норовят с носом их оставить… Полный абсурд!.. И при таком интересном народе мы ещё ждём для страны какого – то светлого будущего…

8

Для иллюстрации отвлеку ваше внимание ещё одним примером… Живёт на моей «земле» один крутой, из криминальных «авторитетов», а у него есть младшенькая сестричка-наркоманка. Поколачивал он её за наркоту множество раз, но (по оперативным данным) любил и души в ней не чаял, – после смерти родителей была она у него единственной отрадой. И однажды захотелось ей ш и р н у т ь с я, а бабок на «дурь» не было (не у брательника же просить!), и надумала она на пару с ещё одной наркушницей «выставить» хату побогаче. Засекли один адрес, залезли туда через форточку, стали вещи паковать, а того не пробили, что адресок был под сигнализацией, вот «вневедомственники» их и застукали… Короче, с тёлкой той стали работать мы, опера. И вот тут крутой тот сделал м – а – а – а-ленькую промашку… Побрезговал нами, оперской «пехотой», «мусорьём дешёвым», не заглянул к нам в кабинет с парой бутылок водяры, не сказал по – людски:»Мужики, выручайте – сеструха она мне любимая!..» Да что ж мы, звери?.. Особенно когда – уважаемый человек просит… Уговорили бы следака отпустить деваху на «подписку о невыезде», а это – польза двойная. Первое – человек до суда не парится в камере неизвестно сколько (до суда ведь месяцы надо ждать, а некоторым – и годы), ну а второе – при незначительности совершенного правонарушения суд в отношении ранее не судимых обычно в приговоре ориентируется именно на то, сочло ли следствие возможным до суда оставить такого-то на свободе или же «закрыло» его в СИЗО. Если – «закрыло», то стало быть – человек вёл себя неправильно, и такому впаяют срок на всю катушку. А если до суда гулял он на вольных хлебах, то, значит, своевременно всё осознал и раскаялся, (подразумевается, что и – заплатил кому надо), в отношении такого 99 % гарантии, что суд ограничится условным сроком… Итак, всего лишь пол-ящика водки – и закрывать девку мы б ни стали, но – пожадничал «авторитет» (скорей даже – побрезговал нами), а посему без жалости швырнули мы его сестричку вначале – в «обезьянник», затем, по постановлению следователя – в СИЗО, суд состоялся только через три месяца, которые провела она в зарешёченной тесноте и невыносимой вони, правда – дали ей всё равно «условно», три года с отсрочкой исполнения на два года, но не за так, вестимо, а за четыре штуки баксиков… Отвалил их «авторитет», как на ветер швырнул, и единственно потому так получилось, что вначале пожадничал!..

9

Но вернёмся к Бояринову. Договорились мы с Попудренко, что мать Славика за всё про всё уплатит мне полштуки, из которых сто баксов я отстегну ведущему дело следователю, сам же Димка должен получить от Бояриновой 20 % от суммы моего «гонорара» (обычная для посредников такса, хотя мне она кажется чрезмерной: он же ничем не рискует, рискую только я, за что же – гребёт?!) И стал я мною же скомстряченную делюгу разваливать…

Механика развала уголовных дел о хранении оружия многими поколениями оперов отработана и отшлифована до мельчайших деталей. Как ни странно, проще всего похерить «хранение» именно огнестрельного оружия. Если по с т в о л у ещё нет заключения экспертизы, то делается элементарная вещь: берёшь из камеры вещдоков пистолет и напильником подпиливаешь боёк. В результате несложной операции грозное оружие превращается в обычный кус железа, пригодный разве что для забивания гвоздей. Понятно, что убить можно и этой безобидной железякой, стукнув, к примеру, рукояткой в висок или ткнув стволом в глаз, но за хранение металлолома у нас пока что не сажают!..

Затем с лёгкой душей сдаёшь пистолет на экспертизу, эксперт честно пишет заключение типа: «…боёк подпилен… пригоден только для коллекционных целей…», и твоего клиента отпускают на волю, к бабам, выпивке и звёздам… (А если оружие уже было на экспертизе ещё до твоего «подогрева», то тоже не беда – идёшь к эскперту, под водочку калякаешь с ним по душам, и тогда боёк в пистолете подпиливает уже он сам, сам же потом проводит и новую экспертизу – «по вновь открывшимся обстоятельствам». Но тогда основную часть гонорара получаешь уже не ты, а эксперт).

С ножом же мороки больше… В том смысле, что подпиливать там нечего!.. Но и тут при желании можно исхитриться… Если это – ножик с выкидным лезвием – выводишь из строя пружинку или фиксатор, если обычное п е р о – подмениваешь его другим, похожим, но с лезвием покороче, вписывающимся в рамки дозволенного законом для ношения с собою перочинного ножика. Однако тут можно и залететь, особенно если неподмазанный следак развоняется насчёт подмены вещдока. А вот со «стволом» никто из оперов ещё не залетал!..

Но тут была ещё одна проблема… Кроме «хранения» Боне инкриминировалось ещё и «применение», то есть – вооружённый разбой. И тут уж было глубоко фиолетово, настоящее оружие использовал Боня для разборки или муляж. Для закона имело значение только то, что пострадавший принимал это оружие за настоящее, то есть – действовал в условиях непосредственной угрозы для своей жизни. На моей памяти пару назад некий тупой «лось» на улице одной проходившей мимо девахе без всяких предисловий сунул в рот ствол газового пистолета и потребовал отдать ему всё её золотишко, за что и был тут же скручен случайно проходившим мимо милицейским патрулём. Как оказалось позднее, в том пистолете не было патронов, но деваха этого не знала и знать не могла!.. В момент нападения она имела все основания предполагать, что её могут сейчас убить, суд за одно это переквалифицировал обыкновенный грабёж в вооружённый разбой, что автоматически удвоило приговор…

Так вот, даже со спиленным бойком одних показаний Гипса: «Я думал, что он выстрелит!» – было достаточно, чтобы минимальный «восьмерик» светил нашему Славику с силой армейского прожектора. Но и это кажущееся непреодолимым препятствие легко устранялось одним из двух широко распространённых способов: можно либо кинуть Гипсу 20 долларов, чтобы он «забыл» про факт вымогательства у него денег вооружённым браунингом Бояринова, либо двинуть Гипса в ухо и запугать имеющимся у тебя против него компроматом с той же целью сделать его память избирательно дырявой – в нужную тебе сторону… В том конкретном случае я выбрал первый вариант и – заплатил. Почему не сэкономил на бабках?.. Потому что сегодяшняя копеечная выгода могла в перспективе обернуться завтрашними серьёзными убытками. Оказав мне важную услугу «за так», без всякой выгоды, Гипс почувствовал бы меня своим должником, и возникни в будущем острая ситуация – обязательно напомнил бы: «А я ведь тогда, гражданин оперуполномоченный, помог вам – помогите же и вы мне теперь!..» И пришлось бы мне его от чего-нибудь отмазывать, а оно мне надо – без всякого навара за всякую наркоманскую мразь заступаться?!. (Кстати, а не помоги я ему вовсе – он ведь запросто и сдать меня мог, отослав в прокуратуру заяву, что тогда – то в такой – то ситуации при его вынужденном соучастии оперуполномоченный такой – то сфальсицировал материалы такого – то уголовного дела). Теперь же, отвалив ему двадцатник, я имел полное моральное право однажды в будущем завалиться к нему на адрес с деловым разговором: «Помнишь, в позапрошлом квартале практически ни за что я отсыпал тебе гору бабла, можно сказать – озолотил с головы до ног?!. Ну так долг платежём красен – гони-ка ты, любезный, информацию на кореша твоего, рецидивиста Родионова, погоняло «Шея», – чем сейчас промышляет?.. где наркоту берёт?.. и не он ли это случайно ломанул коммерческую палатку на Северном рынке?!.» И пусть только вздумает Гипс строить из себя целку: «Я не стукач!» – трудяга-оперок может ведь и рассердиться… Так что те 20 долларов он мне (и закону!) отрабатывать ещё будет долго…

Итак, Гипс свои показания маленько изменил, с моей подсказки в его показаниях теперь не браунингом размахивал перед его лицом ворвавшийся к нему Боня, а невооружённой рукой (причём даже не кулаком, который при желании тоже можно расценивать как угрозу жизни и здоровью, а растопыренными пальцами). Обнаруженный же позднее при обыске у Бони браунинг во время его беседы с Гипсом всё время лежал, оказывается, в кармане у Бояринова, причём с тем же успехом мог бы валяться и на мусорной свалке, потому как был (вот акт экспертизы) безнадёжно испорчен, и годился разве что в качестве грузила при рыбалке… На языке правосудия поведение Бояринова смотрелось при данном раскладе заурядной хулиганкой: гулял он себе, случайно прихватив из дома металлолом, и забрёл в гости к старинному приятелю Гипсу. Заспорили они (про политику или там про результаты последнего футбольного матча – неважно), обоюдно погорячились, а тут на шум беседы заглянули проходившие мимо группой оперативники, немножко не разобрались и «закрыли» невинного аки дитя Боню за какой – то там разбой… Короче, чистой воды обознанка!..

Предельно выпотрошенную и обезопасенную делюгу на всякий случай довели до суда, на котором Боня схлопотал аж цельный год, причём – условно!.. (Хотя если по материалам уголовного дела судить, то за что же пусть и условный, но год – безгрешному как ангел Бояринову?!) Так вот я свои 400 баксов и получил в считанные дни. (Но если считать точно, то 380, отняв от 500 долларов 100 – следаку и 20 – Гипсу).

10

Но этот случай в моей практике исключителен, в прочих же ситуациях либо жалкие гроши мне совали жаждущие отмазки, либо суют ТАК и с ТАКИМИ гримасами, что принять от них деньги становится совершенно невозможно, потому в итоге и имею я «левыми» сущие гроши… Вы сейчас смеяться будете, но за прошлый год все мои «левые» доходы (недавно подсчитывал) составили аж… 25 долларов в месяц, в среднем!.. Круто, да?.. И плюс к этому 50 долларов законной зарплаты. 75 долларов ежемесячно, два с половиной доллара в день – вот так живут нынче «милицейские коррупционеры и взяточники» моего ранга!.. Пусть некоторые бичующие коррупцию в МВД звонкие писаки – журналисты сравняют свои доходы с моими и устыдятся… Ну то есть насчёт устыжения – сомневаюсь, но скажу так: имей я, как и они, законный доход по несколько тысяч долларов в месяц – я б тоже жил честно!..

Чуть не забыл рассказать один эпизод… В принципе, «хранение оружия и боеприпасов» – самая распространённейшая статья в случаях, когда надо срочно посадить человека (например – известного всему городу криминального п а х а н а), а придраться к нему в данный момент не за что, аккуратно себя ведёт – ни улик против него, ни вещдоков, ни свидетельских… Вот тогда и применяют такой приём, как внезапный обыск (под удобным предлогом): сперва – личный, потом – машины, квартиры, гаража, дачи… Почти всегда при этом находят незарегистрированное оружие – ну какой уважающий себя криминал найдёт в себе силы не заиметь незарегистрированный в ментуре с т в о л – пистолет, карабин, автомат Калашникова или «узи», а то и крупнокалиберный пулемёт, на всякий случай!.. Много реже при подобных обысках находятся наркотики или ещё что-то другое из запрещённого к хранению… Вот за одно это, за найденное при обыске оружие или наркоту наших доморощенных гангстеров чаще всего и сажают на какой – нибудь срок (позднее можно будет уже раскопать и другие дела – делишки), у нас это так же распространённо, как на Западе – сажать бандитов за неуплату налогов. Все знают, что такой-то по приказу мафии убил сто человек и свою родную тёщу (не по приказу – по велению сердца), но доказать это невозможно, а вот что налоги он платил не со всех своих бандитских доходов – это доказуемо, за это мокрушника и закрывают…

И вот в соседнем районе был такой случай… Поступил заказ тамошним операм из «города»: навесить «делюгу» лет на пять на проживающего на их «территории» криминального лидера средней руки Жорика Толмачёва по кличке «Шмайсер». Давным – давно, чуть ли не семь лет назад (для быстро живущих и стремительно сгорающих «авторитетов» это – срок громадный), во время одной из тёрок с конкурентами Толмачёв явился на «стрелку» с немецким автоматом времён второй мировой войны, и без лишних понтов установил полный консенсус, открыв беглый огонь чуть выше голов «быков» из супротивящей стороны. С тех пор зауважали его братэллы, только «Шмайсером» и называли, от друзей перехватили эту его кликуху и многочисленные враги Жорика, что было приятно: раз зовут именем грозного боевого оружия – значит боятся!.. Никто не знал, сохранился ли у Жорика тот немецкий автомат или уже соржавел давно и рассыпался в пыль, боялись уже самого призрака фашисткой игрушки!..

Так вот, Толмачёва было предписано «закрыть». Для начала поставили за ним наружку, отследили его маршруты, установили график передвижений и контактов, а потом бац – обыск!.. Первым делом, разумеется, искали тот самый «шмайсер» (всем очень хотелось на него посмотреть), но – увы, его так и не нашли, всё ж таки успел избавиться Толмачёв от слишком приметного сувенира… Зато два пистолета (ТТ и «Стечкина») вместе с патронами в тайнике под нужником на его летней даче ребята раскопали, и стали готовить дело для передачи в суд. А потом раз – и осечка…Экспертиза показала: боёк у обоих пистолетов сточен, патроны же вообще без пороха оказались, чуть ли не учёбные муляжи, не боеприпасы, а так – школьное пособие… И больше – никакой компры на Шмайсера при обыске обнаружено не было. Мужики из «города» вначале не врубились, намекают райотделовским коллегам: «Пацаны, чё вы – отупели?!. Да подмените спиленные бойки неспиленными, вот и весь коленкор!..» Но обычно такие сообразительные опера в этот раз проявили себя несмышлёнышами, и, переминаясь с ноги на ногу, бормотали наивно: «Как это – подменить?.. Нам такое даже слушать непонятно…» Почесали «городские» озадаченно затылки, потом, расшифровав ситуацию, досадливо сплюнули, и пришлось отпускать Шмайсера на все четыре стороны. По слухам, обошлась такая непонятливость районных ментов Жорику в шесть «штук»: по «штуке» каждому из участвовавших в обыске и задержании оперов, две штуки получил следак, и ещё штуку – эксперт. Последнему дали на лапу вовсе не за то, чтоб спиливал бойки (это сделали опера), а за то лишь, чтобы под нажимом из горУВД не сменил тайно повреждённые бойки в ТТ и «стечкине» на нормальные… В общем, ввиду исключительности ситуации мои тамошние коллеги получили тогда по двойной ставке… Повезло пацанам!..

11

…Зарабатывать на кусок хлеба со сливочным маслом опер – труженик может, разумеется, не только развалом уголовных дел и отмазкой граждан – бандитов от правосудия, но и множеством других полузаконных, незаконных и даже совершенно уж преступных способов, чтоб всех перечислить – жизни не хватит… Самое прибыльное – собрать побольше компромата на солидную коммерческую фирму и «наехать» на них до упора, затем либо взяв одноразово крупные «отступные», либо стать их постоянной «крышей» и исправно получать регулярный доход… Да только слишком уж обременительна эта комбинация, все свои силы на её разработку кинуть надо, а когда преступников ловить?.. Не разорваться же на тысячу кусочков… Да и не мелкому районному оперёнку такие дела проворачивать, на том уровне всё уже давно «схвачено» и проглочено хищниками посильней, с куда большим количеством звёзд на погонах, чем у тебя, скорее уж тебе там рога пообломают, чем ты…