Текст книги "Из записок районного опера"
Автор книги: Владимир Куземко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 78 (всего у книги 95 страниц)
Каким вонючим нариком ты б ни был, но с миллионом долларов в кармане даже и ты – Человек!..
Но не малохольному Шершавому решиться на такие подвиги, потому и гниёт заживо, потому и сдохнет скоро под забором… Если только до этого не определим его на тюремные нары, где он и закончит свой жизненный путь…
Не отвечая на провокационные стенания Романа, пялюсь на него бдительно, возмущаясь в душе: уж 15 минут общаюсь с этой тварью, а до сих пор не нашёл оснований для того, чтобы врезать ему разок по мордам!.. Стареешь, старлей, выдумка истощилась, чего доброго – скоро вообще перестанешь мордовать преступный элемент, а он только этого и ждёт.
Окончательно обнаглеет, и сядет милиции на голову, а там лишь шаг до того, чтобы оборзевшие бандиты обложили РОВД рэкетирской данью… Не хотелось мне стать первопричиной подобных ужасов, поэтому я спросил в лоб: «Эй, Ромка, а это не ты случайно позавчера в Сосновом переулке, дом 4 квартира 67, кокнул пенсионерку Тиушкину?..»
Он ошарашено отшатывается, но я вовремя придерживаю его за локоть, чтоб не вздумал пускаться в бега, слушаю его слезливое бормотание: «Я не… Какая Тиушкина?!. Я некого не кокал!..» Чудик. Мне он объяснить пытается, что не убивал никого!.. Будто бы я и сам того не знаю… Но придраться же к чему-то надо!..
Продолжаю напористо: «Тиушкина Вера Анатольевна, 67 лет, задушена неустановленными лицами в собственной квартире… Забрали старенький телевизор и остаток пенсии, соседи видели двоих на лестничной площадке, один из них со спины вроде бы на тебя похож… А напарником твоим кто был?..»
(Про Тиушкину и старенький телевизор – правда, про глазастых соседей – враньё, никто ничего, как практически всегда в подобных случаях, не видел и не слышал… Народец наш трусоват, и в «мокрушных» делах свидетельствовать опасается…)
Шершавый сбивается на скороговорку, строчит с безостановочностью пулемёта: «Какие соседи?!. Не был я там!.. Кого угодно спросите!.. Позавчера весь день был дома, отсыпался после ночной смены, потом матери по хозяйству помогал…» Угу, нашёл себе алиби – «спал», «помогал»… Подозревай я тебя взаправду хоть на миллионную долю процента – от этого алиби рожки да ножки останутся!.. Но не грешил я на Шершавого в деле с задушенной пенсионеркой, вполне безобиден он, не способен на такое… Так что продолжал лишь изображать подозрительность: «А кто ж старуху оприходовал, как не ты с корешами?.. Колись, падла, а не то я сейчас начну сердиться!..»
Он готов рухнуть перед мною на колени: «Чем угодно клянусь!..»
Но кому на фиг нужны его вонючие клятвы?!. Мне побить его нужно!..
«Врёшь, сучяра, по глазам вижу, что врёшь!..»
И с этими ничем не опровергаемыми словами я наконец-то без лишних церемоний начинаю воспитательную экзекуцию, – пребольно пинаю его в солнечное сплетение, по почкам, по коленным чашечкам, по суставам, куда осторожней – в голову, и ни в коем случае – по лицу, никаких синяков и свежих царапин… Вздумай (вопреки ожидаемому) Шершавый потом снять побои – ни черта на нём судмедэксперт не обнаружит,
Ну то есть как… При большом желании следы избиения опытный взгляд нащупать сможет всё, но откуда ж такому желанию взяться у эксперта, для которого трудяга – опер – в общем-то коллега, и никак не заинтересован он в том, чтоб БЕСПЛАТНО помогать разным там бандитам и наркоманам возводить напраслину на рьяно борющихся с преступностью оперативников… При условии, разумеется, что розыскник сработал точно, без следов, не «засветившись»…
Шершавый стонет, дёргается, плачет под градом моих ударов, виляет тощим телом, стараясь подставить под болезненные импульсы менее уязвимые и болезненные места, но если не совсем дебил он, то должен чувствовать, что бью я вполсилы, без настоящей злости, без накала, просто так – в целях воспитания и назидания на будущее…
Одно удовольствие – иметь в «клиентах» нарколыжника, да ещё – ранее судимого. Опыт у него есть, и он уж знает примерно, что его ждёт… Ничем такого субъекта не удивишь: орут на него – так не бьют же, а если бьют – так не до смерти, а если случайно и замучили – ну так судьба у него, значит, такая… Не хотели его пытать до смерти, случайно всё получилось, в другие разы других страдальцев сделавшие правильные выводы опера будут бить аккуратнее…
Удобнее мне с такими вот созревшими до кондиций фруктами трудиться. С ними всё – в открытую, и по-своему – честно. Обе стороны знают правила игры, и от них не отступаются ни на йоту…
Совсем иной коленкор, когда в интересах службы приходится шмякнуть разок «мирного», не имеющего доселе дел с милицией обывателя. О, как может развоняться он потом, забегать с жалобами по всем инстанциям, накатать кляузы во все влиятельные кабинеты… Дескать, «я не наркоман какой-нибудь, чтобы милиционер мог меня зверски избивать!» Гм… Но если уж совсем – по закону, то что ж у него выходит: наркомана зверски бить – можно?.. можнее?..
За своими деловитыми мыслями как-то незаметно для себя отколотил я Шершавого как боксёрскую грушу, и на землю пока что опустил, пусть полежит и отдохнет.
А сам – открыл его грязноватую сумку, начал в ней копаться. Со всхлипами он смотрел на меня снизу вверх, ожидая неминуемого… И вот оно – маленький пузырёк с «ширкой», – так называемый «фанфырик»… Но – мало, меньше ожидаемого… кубиков восемь, не больше. Даже и не мелкий опт, а так, для себя одного, любимого. Норма Шершавого – минимум четыре кубышки в день, если даже он будет экономить, «ширяться» в полсилы, чтоб только р а с к у м а р и л о, то и тогда этого ему одному будет лишь на 3–4 дня… мало!.. Может и не хватить для возбуждения уголовного дела…
В принципе, «изъятие нарковеществ» – это когда у наркомана удаётся обнаружить не менее 10 кубиков экстракта опия, только с такого количества появляются законные основания для возбуждения уголовного дела. Если же обнаружено меньше, то это уже квалифицируется не как уголовное преступление, а как административное нарушение, – совсем другая ответственность!.. Конечно, всегда можно схимичить… Скажем, подловил нарика, вынул у него из кармана пузырёк с теми же 8-ю кубиками, тотчас долил туда 2 куба из своих собственных запасов, потом позвал понятых, и – оформляй изъятие всей «десятки»… Но тут есть масса нюансов, которые делают подобную процедуру крайне редкой и для нас, оперов – мало привлекательной…
Дело в том, что сам наркоман ведь прекрасно помнит: было у него лишь восемь кубов, и «закрыть» его пытаются с помощью заурядной подставы. Следовательно, и на следствии, и на суде он, скорее всего, до последнего будет доказывать свою невиновность.
Оно б и ладно, бандиты всегда и везде кричат, что невиновны и безобидней ягнёнка, но для внимательного уха – слышно, когда о невиновности вопит урка лишь из-за своей вредности, и когда – действительно не при делах он. Впрочем, можно бы плюнуть на чьи-то слуховые ощущения, их к делу не пришьёшь, но есть же ещё и некоторые процессуальные неточности в действиях опера, на которые бандиты при обычном раскладе не обращают внимание, но которые могут стать основанием для жалоб, вздумай мы пихать его в «зону» фальсификатом.
Скажем, с понятыми вопрос далеко не такой простой, как кажется. Вот поймал я допустим, того же Шершавого, и нашёл у него наркоту… Начну звать окружающих в понятые, но дозовусь ли – бабушка надвое сказала. Так и разбежался наш народ в понятые намыливаться!.. Делать ему больше нечего, кроме как подписываться в качестве очевидца под бумажкой, с помощью которой менты собирается запарить этого конкретного человека в тюрягу. Оно понятно, все наркоманы – сволочи, и народ их не жалует, но ментов он не жалует ещё больше!.. Так что есть большая вероятность, что найти понятых нынче – не удастся.
В этом случае единственный выход – вести задержанного в РОВД, а там уж организовывать понятых, и в их присутствии вынимать повторно из сумки Шершавого пузырёк с «дурью». (В райотделе с понятыми осечек быть не может, ими станет кто-либо из толпящихся в коридоре притарабанивших в милицию свои заявы «терпил», либо же кто-то из вызванных для беседы и ждущих своей очереди тех же наркоманов, и пусть только попробуют уклониться от исполнения гражданского долга!..)
Делаем мы такое «откладывание» понятых сплошь и рядом. Наркоманы смотрят на это сквозь пальцы, понимая: горек ментовский хлеб, и разумней не злить нас излишними придирками… Но это только если сами они про себя знают, что шьют им именно «их» наркоту, а не чужую, «левую»… А если я, опер, подлил ему «ширла» до нужных мне объёмов, а потом ещё и с понятыми схимичил, то он из принципа тогда от той наркоты напрочь открестится или у следака, или позже – на суде, и будет по-своему прав…
Между нами и преступниками действуют неписанные, но чётко осознаваемые каждой из сторон правила поведения.
В частности, я могу «химичить» с вещдоками и уликами лишь в тех случаях, когда бандит действительно виновен, и доказательства против него есть, но выглядят они не очень убедительно, вот я их и «подкрепляю»… Но у оперов считается западло вешать делюгу на заведомо невиновного «клиента» за то, что он вообще не делал, и что он добровольно брать на себя (взамен каких-то уступок и послаблений ему) не хочет… Такое – не в традициях уголовного розыска.
Разумеется, бывают всякие исключения. Скажем, запекло начальству посадить именно этого конкретного человека, а он того, что ему инкриминируется – не делал, но посадить его всё равно надо… Вот и начинаешь копать на ровном месте, но – не по своей же воле, а по прямому (пусть и сформулированному очень осторожно) указанию руководства, да и то – без прыти и горения. Но случаи такие редки, особенно на уровне района. Чтобы из абсолютно невиновного и не замаранного ни в какой криминал человека сделать опасного преступника и довести его до приговора и «зоны» – тут нужна квалификация асов из горУВД, а то и повыше…
Кстати, ещё парочка слов насчёт объёмов изъятого, чтоб больше не возвращаться к этой теме… Хоть незначительные количества изъятого и не влечёт за собою возбуждение уголовного дела, и не украшает собою отчётность, но и такой мелочёвкой можно устно козырнуть перед начальством, когда иных причин для самовосхваления под рукой не оказывается. Мол, «зря вы меня ругаете, Сан Саныч, хоть в текущем месяце ни одного изъятия для следака я так и не настрогал, но аж пятерых наркоманов с «ширлом» – задерживал: у одного 5 кубов было, у второго – четыре, у остальных – по два… А там, глядишь, и крупная рыбёшка мне попадётся, вот увидите!..»
Бывает так: проводят очередное плановое мероприятие по теме: «Наркотики», тогда вообще хватает каждого из нас за горло руководство и требует, чтобы каждый на этой же неделе хотя бы одно изъятие, но – сделал, в обязательном порядке!..
А я, допустим – не могу, куча срочных дел на мне, где там за наркоманами по территории бегать – проблема просто на минутку выйти из кабинета в туалет!.. Тогда беру шприц, из своих запасов капаешь туда куб – полтора «ширки», доливаю чаем до нужного для возбуждения уголовного дела объёма и оформляю протоколом как якобы изъятое мною только что у такого-то (человек называется реальный, с именем и адресом, обязательно – из находящихся на учёте как наркоман, но ни сном ни духом не ведающий, что я у него что-либо изымал), после чего с легким сердцем отдаю шприц на экспертизу. А чтоб её провести – требуется немало времени, за которое мероприятие «Наркотики» благополучно заканчивается, причём одно осуществлённое мною изъятие вписано в мой актив, и даже обычно сдержанный начальник уголовки на этот раз мимоходом буркнул: «Уложился ты в рамки, старлей… Давай и дальше так!..»
Ну а потом, понятно, ко мне приходит акт экспертизы, с заранее предсказуемым содержанием: «…представленный образец содержит лишь незначительную примесь нарковещества…», с легкой душой пишу тогда отказной материал на возбуждение уголовного дела против такого-то, и он остается на свободе, так никогда и не узнав, как я его сперва «ловил», а затем «отпускал»… Своё дело он уже сделал, украсив собою показатели, а что потом всё оказалось фуфлом – так не моя же вина, да и не колышет никого, что будет потом, после окончания проверки… Главное, что в нужный момент я оказался, согласно отчётности, на высоте!..
Бывают и противоположные случаи. Изъяли «ширло», – много, 30 или даже больше кубышек, но либо человек квалифицированно пошёл в глухой отказ, и видно, что до суда всё дело рассыплется, либо откупился от всех на свете, и начальство мне ненавязчиво намекает, что виновность такого-то вызывает у него некоторые сомнения, либо, человек этот способен мне чем-либо в будущем сильно навредить или помочь, либо же, наконец, это мой давний сексот, и его требуется вывести из-под удара…
Короче говоря, во всех подобных случаях беру те самые 20 кубов, 19 из них отливаю… нет, не в унитаз, а в пузырёк, и прячу в свою нычку… Наркота розыскнику для оперских дел всегда сгодится, лишней – не бывает… Ну а высвободившееся в ёмкости пространство доливаю тем же чаем, и – отправляю образец на экспертизу. Опять-таки следует заключение: «…незначительные следы нарковещества…», и – отказ в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления.
Любую ситуацию можно повернуть и так, и этак. И от того, как я, опер, её поверну и подправлю – сплошь и рядом целиком и полностью зависит, сядет этот человек в тюрьму или нет, сломается его судьба или пронесёт пока что, войдёт в его дом горе, или – радость за то, что обошлось… (Но уточню в скобках, что во всех случаях особо крупных изъятий практически всегда наркота ополовинивается, одну половину опер вписывает в протокол, а другую – растаскивает по потаённым нычкам).
Однако вернёмся к Роману. Скулит, лежа на земле и зримо воображая свои перспективы: РОВД, СИЗО, следствие, суд, «зона»… «Амбец тебе, Ромка!» – зловеще подтверждаю самые мрачные его предчувствия, одновременно соображая, что ежели особо не расстараться и не долить его 8 кубиков ещё двумя, то самое вероятное – отказ в возбуждении уголовного дела. А на последнем совещании, между прочим, начальство делало акцент именно на показателях возбуждения дел, а не изъятий как таковых. И что выходит?.. Потратив кучу времени, в итоге получаю в руки хрен с маком заместо нужного показателя!.. Все усилия – насмарку… А раз так, то вопрос становится в такую плоскость: либо я заранее нацеливаюсь на «химию» и откровенную фигню, что невыгодно и противоречит, повторюсь, нашим традициям, либо считаю за правильное Шершавого – отпустить, но не «за так», разумеется…
Упаси Боже, я ж не дед Мороз, и сегодня не Новый год, чтобы делать гражданину Мелантьеву такие подарки…Нет, пусть отблагодарит меня какой-либо ценной информацией, сдаст кого-нибудь, и тогда-то, идя навстречу его всхлипам и мольбам, в качестве благодарности за услугу я, так и быть, пока что закрою глаза на содержимое его сумки… (Кстати, само содержимое будет изъято мною в собственную пользу и потрачено на оперские нужды – двойная польза от амнистии Шершавого, ведь в случае задержания «ширки» у пришлось бы отдать экспертам, ещё и своих два куба добавив…)
Так какой вариант предпочтительнее?.. Оно конечно, иметь лишнее изъятие не помешает… Но это ж понятых надо искать, потом – вести Шершавого в РОВД, а если он начнёт упираться и истерики закатывать, то – звонить в райотдел, чтоб прислали дежурный «уазик»… И ещё вопрос, приедут ли, с бензином – напряжёнка…
Самое вероятное – придётся лично вести вяло сопротивляющегося Шершавого по многолюдным улицам, народ будет глазеть с разных сторон, «опять менты схватили какого-то парня… может, и невиновного!» А встретиться нам по дорожке его дружки – сгоряча могут попытаться отбить… Да и вообще, неприятное занятие – задержанного средь белого дня по микрорайону в одиночку вести!.. И самое меньшее час-полтора драгоценного времени затратишь на конвоирование и оформление нужных бумажек… Тогда как альтернатива этому служебному маразму: загрузить Шершавого и вербануть чуток, а потом – двинуть в «Три богатыря» и залить пивом страждущую душу!..
Что, мысль о понапрасну не брошенном мною в застенки наркомане Шершавом может сдержать от подобного исхода?.. Ха, я вас умоляю!.. Парнишка ведь в общем-то правильный, без пяти минут положительный парнишка… Но просто житуха не сложилась, вот сгоряча и присел на иглу…
Могучая наша держава миндальничать с ним не стала (оно ей надо – в душу каждого гражданина заглядывать и помогать его внутренним метаниям мудрым советом?!), схватила и бросила за решётку… В каком-то смысле государство приняло на себя всю полноту ответственности на срок заключения за то, что с изолированным по его воле гражданином за это время не случится ничего плохого, а случится только хорошее – он излечится от своей пагубной привычки и выйдет на свободу полноценным и полноправным членом общества.
Но получилось иначе: плюс к наркомании заключение наградило бедолагу ещё и туберкулёзом… Кто ответственен за это?.. Государство, оказавшееся не в состоянии обеспечить человеческие условия в местах лишения свободы и полноценный медицинский уход заключённым… Случись это на прогнившем насквозь Западе – за погубленное здоровье через суд выудил бы пострадавший у державы десяток– другой миллион долларов компенсации, ещё и довольно было б государство, что так дешево отделалось, совершив столь вопиющее преступление против гражданина… И бегали бы там, на Западе, вокруг Шершавого судьи, полицейские, прокуроры и тюремщики, умоляя простить их, окаянных…
А у нас, сгноив Шершавого в «зоне», выкинули его на волю подыхать, и не то чтоб материально компенсировать урон здоровья – нет, даже парочку извинительных слов никто ему не произнёс… «Перед кем извиняться – перед наркоманом?! Да пусть ещё спасибо скажет нам!..»
Но что самое интересное – он же ещё и говорит им спасибо, и много ещё раз будет говорить!.. Вот и меня от души поблагодарит, когда отпускать его буду, хотя за что благодарность-то?.. Обыск я у него без достаточных правовых оснований делал, и не в присутствии понятых (хотя по закону – обязательно), лишь рассчитывая обеспечить их задним числом… Да меня самого судить следует за злоупотребление служебным положением и превышение полномочий, а Шершавому опять-таки – от имени государства выплатить огромную компенсацию за незаконные действия государственных представителей…
Ну а на деле – он мне сейчас будет лизать задницу и всячески унижаться, стремясь разойтись миром, и даже не догадываясь, что я хочу того же самого… Так кто ж он тогда передо бездушной Отчизной, если не бесправный раб?!. Одинокая щепка во вздыбленном океане бытия…
И я – такой же… Это лишь перед Шершавым и ему подобными я – великан, вершитель человеческих судеб, а так – шестёрка у державы, нужная ей до тех пор, пока функционирую и стараюсь… А исчезни во мне нужда, или перестань справляться – меня отбросят прочь пинком ноги, проглотят, сжуют, выплюнут и забудут… Скольких уж таким вот образом выбросили на помойку!.. Наше государство как Молох – постоянно требует жертв…
Так что ничем не хуже и не гаже в сравнении со мною гражданин Мелантьев, ничуть не краше я и не счастливее… Так что отпущу-ка его восвояси, но перед этим – выужу что-либо интересненькое… И не замучит меня потом совесть, не сомневайтесь!..
…Лежащий на земле передо мною Шершавый напоминает о своём существовании вопросительным стоном. Любовно полирую его туфлей под ребро: «Ну что, гнида, допрыгался?!. Всё, пасочки тебе, – взят с поличным!.. Вот она, наркота – чуть ли не литр… Сейчас зову понятых, оформляем изъятие, потом веду в РОВД, и – гуляй, Роман, года на два-три в «зону» к «тубикам»…»
Произношу это жёстко, но без пережима, в голосе сохраняется оттенок возможности иного развития событий. Дескать, мы можем разойтись и по-хорошему, ты только пошуруй мозгами как следует…» «Ой, отпустите меня, гражданин начальник! Я вам «ширло» отдам, и потом ещё заплачу!..» – умоляет воспринявший мою интонацию как намёк на взятку Шершавый. Ещё один, на этот раз более сильный пинок моей ноги подсказывает ему, что не на лапу себе опер нынче заколачивает, а беспокоится исключительно про интересы родной службы. И насчёт «ширла» зря вякнул он!.. Так и так я её изыму, «отдаст» он её или «не отдаст»… Чтобы у наркомана при обыске найти «дурь» и при первой же возможности не «замутить» её в свою пользу – это ж полным дебилом надо быть, а не опером!..
Но дальше разговор уж – более деловой. Начинаю внушать доведённому до кондиций Шершавому, что в принципе я мог бы его и отпустить, если сольёт он мне полезную информацию на кого-либо из своих знакомых, желательно – в плане квартирных краж или хотя бы хранения оружия… Физиономия у Шершавого становится мученической, как у Христа на распятии. «Стреляйте, вешайте, топите, четвертуйте меня, мусора поганые, но дружков закладывать не стану!» – вертится у него, судя по заерзавшим гляделкам, гордый ответ на кончике языка, но – не говорят таких обидных речей бандиты операм уголовного розыска…
Где-нибудь в других районах и городах, быть может, такое порою и выкрикивают, а у нас (и в частности – на моей «территории») всем блатным крикунам зубы выбивают быстро, так что корчить из себя героя-подпольщика Шершавый не стал… Да и тюрьму ему не хотелось, а по природной смышлености понимал он, что либо бабками от меня откупаться придётся, либо сексотничеством, бабок же у него явно не было, так что…
Для приличия поломавшись ещё пару минут, Шершавый «застучал»… Несколько рассказиков его я пресёк в самом начале: «неинтересно…», «уже знаю…», «этого хмыря «закрыли» вчера…»
Но вот дошли и до любопытного сообщения: «Юрка Боков, погоняло «Пузырь», на прошлой неделе с ним на одной хате базарили, – так вот, с его слов это он бомбанул киоск на рынке, вечером 24-го числа… И ещё, классным пистолетиком бахвалился, – кустарь, но – чёткий. Явно мастер делал, там ещё на рукоятке – голова орла… Хранит – у себя дома, на кухне, под газовой плитой… Завсегда можно прицепить ему «хранение огнестрельного», если от кражи сумеет отбрехаться…»
Всё, паря, приехали!.. Теперь мой ты со всеми потрохами!.. Деться тебе больше некуда, будешь и дальше постукивать на корешей – поганцев, а откажешься – шепну пару слов дружкам пузырёвским, кто Юрку заложил!..
Помогаю Шершавому подняться, заботливо отряхиваю с него пыль и соринки. (Теперь он – мой агент, а кадры надо беречь!) Подаю ему опустошенную спортивную сумку, а «фанфырик» с наркотой прячу себе в карман. Шершавый проводит пузырёк тоскующим взглядом… «Ширяться» ведь хочется, и вот она, «живая вода», рядом, а – не дотянешься…
Я его понимаю. Понимаю и то, что куплены те восемь кубиков, скорее всего, на взятые в долг бабки. Планировал Ромка продать их, и долг – вернуть, а оставшимся – р а с к у м а р и в а т ь с я день-два, теперь же – ни «ширки», ни денег, и чем долг возвращать – неизвестно!.. Хоть иди и хаты бомби, чего Шершавый до сих пор себе не позволял, но что в силу сложившихся обстоятельств может стать для него практически неизбежным…
Вижу я его проблемы, но – не врубаюсь, мне и своих хватает. Сексотничай он со мною плодотворно и многолетне – может, как-то и поспособствовал бы, а пока – не за что… Спасибо пусть скажет, что на воле остался…
И вообще, не думаю, чтобы оказался он перспективным осведомителем. «Тубик» же, сдохнет скоро, нежирный с него навар… Но с другой стороны, и таким брезговать нельзя, мало ли… Иной сексот за 5 минут до собственной кончины ухитряется шепнуть что-нибудь такое, благодаря чему потом, возможно, будет раскрыто тяжкое преступление… Окажи мне разок такую услугу Шершавый – и может считать, что не зря жил на этом свете. Хотя сам про себя он, разумеется, думает, что рождён был матерью в этот мир вовсе не с благородной целью оказания единовременной услуги районной уголовке… А – «ширяться» не надо было, и – не хулиганить, тогда, быть может, он и на что-либо иное сгодился!..
«Каждую среду после 15.00 будешь звонить и докладывать всё интересное, что сумеешь узнать за неделю, а в важных случаях – информируй немедля!» – говорю я, и мы расстаёмся. По давней привычке не ухожу с места рандеву первым, жду, пока уйдёт мой собеседник, – так безопасней, а то вдруг взбредёт ему в голову выследить меня, и где-либо в тёмном переулке ошарашить сзади ломиком по затылку… Походка у Шершавого – как у побитой собаки, совсем не та, когда летел он с остановки с «ширлом», весь в предвкушении скорого укола… Даже жалко его стало. Хотя жалеть таких – только душевные силы зазря тратить, тогда и действительно хорошего человека пожалеть не сумеешь, окажись он в беде. Экономить доброту надо, вот о чём я!..
Смотрю на часы – 12.39. Сорок четыре минуты заняло общение с Мелантьевым. Изъятия так и не организовал в итоге, верно, но зато вербанул нового сексотика, и практически, в чёрную, раскрыл одну кражу, подперев её хранением холодного оружия… Уже не зря день прожит!.. Ну а теперь можно и в «Три толстяка» – пообщаться с пивком…
3. КАК ОРГАНИЗОВАТЬ ИЗЪЯТИЕ?.
…Пусть не покажется некоторым, что описываемое мною хоть коим образом вписывается в строгие рамки служебных инструкций. Ничего подобного – закрывать глаза на грешки одних преступников ради того, чтобы с их сексотской помощью ловить других преступников – категорически запрещено законом!..
По идее, опер обязан изобличать и тех, и других, а как именно – законодателей не волнует. Никому не интересно, каким образом буду я вербовать агентуру, если средств для расплаты с нею нет и не предвидится… Но если не оформляю я документально изъятие наркоты у кандидата в агенты, то на языке закона именуется это «сокрытием преступления», что автоматически превращает и меня, и всех делающих подобное оперов (а таких – подавляющее большинство, да что говорить – практически все) в самых обыкновенных преступников!.. Государство ставит нас в такие условия, когда мы, при исполнении своих служебных обязанностей, не в состоянии не нарушать ежедневно и ежечасно те или иные из официально установленных законов и правил. Не будешь этого делать – живо выпрут из органов за то, что не обеспечил раскрываемость преступлений, а будешь – попадёшь к государству на крючок. Оно ведь прекрасно знает, что ловчишь ты, попросту не можешь не ловчить, но до поры до времени – закрывает на это глаза, чтобы в случае надобности прихлопнуть тебя в один момент!.. И дело движется, несмотря на тупое наше законодательство, и нами сподручнее управлять с помощью постоянно угрозы карой…
А, ништяк… Я привык уже…Так ведь даже и жить интереснее, честное слово!..
Так о чём я разговор веду?.. Нельзя, неправильно, нецелесообразно мне изымать наркоту у случайно подвернувшихся под горячую руку каких-нибудь Кваса, Меченного и Тюти, потому как Тютя – мой сексот под псевдонимом «Ромашка», Меченного я не хочу трогать, потому как его сестричка Клавка может навести меня на находящегося в розыске рецидивиста Панкрата (ту комбинацию я уж месяц как проворачиваю, немножко осталось до нужного результата, а арест Меченного может обозлить Клавку и сорвать операцию), а Квас хоть и неинтересен мне в агентурном плане, но нашёл я у него 25 кубышек отборной «ширки», как раз столько мне и надо было, чтобы пополнить хранимый для оперативных надобностей НЗ… Наркотики нам на руки для расплаты с осведомителями за услуги государство не выдает, совсем напротив – ещё и опера норовят посадить, если их у него случайно обнаружат… Но – выкручиваемся как-то, вот и я выкрутился: Кваса отпустил после крепкого мордобоя и наказа больше не попадаться, «дурь» же забрал себе, не отдав в бездонные державные закрома. «Наркоту – в закрома Родины!» – хороший лозунг, а?..
Но поскольку изымать наркотики надо, начальство требует, то можно, правильно и целесообразно мне «хлопнуть» с поличным совсем других уголовных персонажей, скажем – Филина, Рыжего и Сёву…
Потому как первый – наотрез отказывается от сотрудничества с уголовкой, и потому должен быть строго наказан… Второй – хамло, не люблю таких, и не успокоюсь, пока не упеку его за решётку… А третьего – не удалось посадить за уличный грабёж в прошлом декабре, – вещдоков не хватило, и следак его отпустил… Но парниша – зловредный, надо б его в «зону» отправить, от греха подальше, пока он не натворил чего, не смог я сделать это за «гоп» – так пусть хоть за «хранение» сядет!..
Но как же управиться с подобной задачей, если именно эти малопочтенные граждане никак не спешат попасться мне на глаза с грузом наркоты в кармане?.. Завсегда так: кто персонально нужен – того и не сыщешь, тогда как ненужные – под ноги сами кидаются… Смехота!..
Сформулирую задачу более точно: чтобы не гоняться за вышеупомянутыми гражданами по улицам, я считаю за лучшее накрывать их с поличным прямо у них в квартире или дома… Не надо ни за кем бегать, а просто являешься на хату к нарколыжнику и элементарно, чётко, убедительно в обязательном присутствии двух понятых изымаешь у него с адреса достаточное для возбуждения уголовного дела количество нарковещества. Красивая картинка, да?.. А теперь нарисую её минусы…
Если явиться на адрес к тому же Рыжему, постучаться культурно в двери и сообщить: «Откройте милиции – нам нужно срочно найти у вас и изъять минимум 10 миллилитров экстракта опия!», – так он же запросто может и не открыть, заявив: «Что-то вы очень уж на бандитов похожи, купивших ментовские ксивы и форму на ближайшем углу… Не открою!»
Можно взломать дверь и ворваться на квартиру, но это будет нарушение неприкосновенности жилища, без прокурорской санкции – незаконно… Санкцию прокурор может дать позже, уже после обыска и по его результатам – это если результат будет, если у Рыжего найдут что-либо неразрешённое к хранению – наркоту или оружие… А если – не найдут?.. Если ошибочка получилась, и ничего криминального Рыжий не хранит?..
«Какая может быть санкция, если человек ни в чём не виновен?!» – насупится прокурор. А твоё непосредственное начальство тотчас открестится от тебя, заявив, что не давало оперу такому-то разрешение на проведение обыска у гражданина такого-то, и опер, получается, действовал самочинно, то есть с превышением служебных полномочий… В лучшем случае – наистрожайший выговор с занесением во все дырки и щели, в худшем – посадить могут… Не хочется мне лишних неприятностей на свою голову, а потому и не стану врываться на хату к Рыжему, пока не будет стопроцентной уверенности в том, что нечто этакое найду у него обязательно!
Но я же не ясновидец, верно?.. Вот и встаёт вопрос, как подобной уверенности на практике добиться?.. Путей тут не один и не два, а целых четыре. Подробно разберу каждый из них.
