Текст книги "Из записок районного опера"
Автор книги: Владимир Куземко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 64 (всего у книги 95 страниц)
Тем временем Шкурка сумел нашарить под ногами какую-то отвёртку, раскрутил крепление в наручниках, и – был таков!.. Не приглашённый же к столу заводской водила в это самое время, по его позднейшим объяснениям, спокойно дремал за рулём, и побегу опасного преступника никак не препятствовал. (А может – и не дремал, а из принципа не стал мешать – многие из таких вот работяг, особенно из тех, кто хоть раз в жизни побывал в вытрезвителе и был обижен тамошней обслугой, из принципа никогда и ни в чем не содействует добровольно родной милиции!) Придраться к шоферу было невозможно, не его это дело – конвоированного охранять. Следователь тоже отмазался – «я отвечаю за процессуальные моменты, а персональную ответственность за арестованного несёт конвоир!» В итоге оставался только бедолага-опер, из которого начальство благополучно и сделало козла. Но – не на полную катушку, не стали выгонять из органов, ибо случай был слишком уж вонючий, и в случае чего отвечать за него пришлось бы не только вздрюченному службой лейтенантику, а и его непосредственному начальству… Никто в нашей «конторе» – не враг самому себе, поэтому руководство подсуетилось и изобразило задним счётом дело так, будто бы Шкурка был чуть ли не отпущен под «подписку о невыезде» на денёк-два, а он, шельмец, взял да и не вернулся… А может, вру я, позабыл кой-какие подробности, и на бумаге таки нарисовался сам факт побега, но изображался он таким образом, что преступнику повезло внезапно вырваться из рук безотлучно находящегося при нём опера и убежать за горизонт… Так или иначе, но строгий выговор оперу всё-таки вкатили. У каждого из нас подобных выговоров – завались, так что – одним больше или меньше…
И все были абсолютно убеждены, что деться Шкурке некуда, и спустя самое короткое время он, побегав по району, попадётся в один из специально расставленных для него «капканов» и будет схвачен, либо же накроем его во время одного из многочисленных рейдов по притонам и сомнительным адресам. Не Штирлиц же он, в самом деле, чтобы долго от квалифицированного преследования уходить!.. Но – по-иному раскинула карты судьба, и проклятого гадёныша мы в оконцовке так и не нашли. То ли в очередной раз пожалел папаша и помог уехать из города, то ли ещё что-то приключилось… Многие из тех историй, которые разворачиваются на моём районо – оперском уровне, так и заканчиваются не уверенной точкой, а всего лишь загадочным многоточием…
Вот сейчас рассказываю – и словно вижу Шкурку перед собою, слышу его гнусавый баритончик: «Я не подлец, я вообще-то хороший, да родаки зажали, лишают радостей жизни, вот и приходится выкручиваться… А если б не они – я совсем по-иному зажил бы!..»
Смешно вспоминать: его батя ведь Шкурку в своё время хотел на работу в милицию пристроить… Могу представить, какой из этого получился бы для нас кадр!..
Яна. Молодая ещё деваха, разведёнка, от первого брака – двое детей. Имела подружку-наркоманку, но сама не увлекалась. Одуренно красивая, – личико, фигурка, походка, – картинка!.. Нашла себе хахаля, хороший мужик, ещё и фирмач с денежкой. Полюбил он её. Сошлись (не знаю только, с росписью или – так), стали жить. Привязался он к её детям, а ещё больше – свекровь, его мама, в них души не чаяла… Казалось бы, живи и радуйся!.. Но – сообразила подружка, что ежели приучить Яну к «дури», то она, добывая деньги на дозы, и для неё будет доставать… И – приучила!.. Вначале – к таблеткам, к препаратам всяким, а там и на иглу посадила… Втянулась Яна очень быстро (у разных людей это происходит по-разному), с нормальных доз перешла на лошадиные… Получаемых от мужа на карманные расходы бабок стало не хватать, начала тырить у него из карманов… В ящиках стола находила конверты с предназначенными для сотрудников фирмы зарплатой, брала оттуда. Потом люди пересчитывали получаемые деньги, и, обнаружив недостачу – возмущались… Супруг ругал её, бил несколько раз, но бросать не хотел, больно уж ему по душе пришлась… Но деться некуда – однажды пришлось расстаться. А она потом за год так искололась, что и смотреть страшно!.. От прежней красавицы ничего не осталось… Водила к себе кавалеров, они её трахали (при детях!), давали деньги на дозу. Наглющей стала, хитрозадой… Тихонько наркотой приторговывала, я как-то в лоб спросил её об этом, а она: «Да вы что?!. Я ж только подружке помогала…» Её бывшая свекровь пришла, посмотрела, как она живёт, ужаснулась, забрала обоих детей к себе, заодно и мебель мягкую увезла – всё равно, мол, исколет… А этой всё по барабану– гуляет как заведённая.
Однажды поймали мы её на мелкой кражонке, «закрывать» следак не стал, отпустил под «подписку о невыезде» (мать двоих детей, что ты…) Взяла она у свекрови сыночка пятилетнего, повела прогуляться. Зашла в парикмахерскую, усекла там на вешалке кожаный плащ, тут же цапнула его, и – наутёк!.. Бежит по тротуару, ребёнок в одной руке, плащ – в другой, а за нею – погоня, топот ног, крики: «Держи воровку!..» Поняла, что – не убежать, слишком много груза, от чего-то надо избавляться… И – бросила ребёнка, а сама понеслась дальше, с плащом!.. Так её и не догнали. До сих пор где-то хоронится…
Яр. Заметная личность. Первый раз сел в 18 лет за разбой, схлопотал шесть лет, отсидел полностью. Вышел – и сразу вновь сел, уже за убийство, – в его версию самообороны суд не поверил, и вкатил 13 лет. Снова отсидел от звонка до звонка, в прошлом году освободился, уже 37-летним… В «зоне» занимался спортом, вместо штанги ворочая тяжеленными железками, вышел – глыба мускулов, больше тридцати лет ему никто не давал. Здоровенный, умный, сумевший за решеткою пройти длинный путь от рядового зека до с м о т р я щ е г о (в отсутствии «вора в законе» замещал его как главный среди блатных), отлично разбирался в людях, глубоко понимал людскую психологию, знал, с кем и как говорить, на какие клавиши душ нажимать, за какие потаённые струны дёргать… Уважали его все за ум и волю, взяли бугром в б р и г а д у, – нынешним коммерсантам – полумафиозникам такие люди во как нужны! В б р и г а д а х у них лихие ребята собраны, с такими ухо держи востро, на таких нужны сильные вожаки – вроде Яра. Всё у него было: бабла немерено, баб навалом, почёт… Потом – что-то произошло. Или от денег больших завелась в душе червоточина, или не снёс тягот жизни (всё-таки практически всю сознательную жизнь провёл за решёткой!), но только увлёкся наркотой, за год искололся и сгнил, как иные лет за десять сгнивают… Почернел, пострашнел, высох… Молодая жена пыталась его остановить – всё напрасно!.. Он ведь на воле успел жениться на 18-летней, в два раза моложе его девахе… Самолюбивая, гордая, честная, хоть и проходила однажды подозреваемой по делу шдюшек от отравлении клиентов клофелином… Ну а Яр – почти что кончился. Из доверия коммерсантов вышел (какой с наркомана спрос?!), с б р и г а д ы его сняли… Б р а т в а, правда – не отвернулась, но что Яру сочувствие пацанов, если он в собственных глазах пал низко?.. Для т а к о г о человека – трагедия, да ещё какая…
…Они живут среди нас. Жрут, пьют, колются, гадят, подличают, обманывают, мошенничают, воруют, грабят, бьют, насилуют, убивают… Садятся за решётку, выходят на волю – и снова берутся за прежнее…
Формально они – полноправные граждане нашего Отечества, но для нас, государевых слуг, они – никто, нелюди, которых можно обмануть, оскорбить, избить, бросать за решётку, в основном – заслуженно, но иногда – и по сфабрикованным уликам, просто потому, что под горячую руку попались… Они мрут как мухи – от передозировки, туберкулёза, СПИДа… Их убивают такие же нелюди, как и они сами… Но на смену им идут новые и новые… Не скудеет тропа, милиция никогда не останется без работы, и всегда будет охранять общество от этих зверей… И сама будет дичать и звереть, имея с ними дело…
БЫТОВУХА
Из записок районного опера.
Не менее трети от дел, которыми регулярно занимается угрозыск – это бытовые правонарушения. Вот горсть примеров для иллюстрации…
1. «МЫ МЕНТУРУ НЕ ВЫЗЫВАЛИ!..»
Звонок по 0–2 – «Приезжайте скорее, в соседней квартире дико кричат, и шум, словно дерутся!..» Слава аллаху, райотделовский «Уазик» на ходу, и даже бензин есть, так что всего лишь через 25 минут на адрес прибыли опергруппой. Поднялись на нужный этаж, стучим, звоним в дверь, ответа – никакого. Наваливаемся на двери плечами – и оказываемся в прихожей. Что вдохновляло на дальнейшее служебное рвение – пол и стены прихожей забрызганы кровью, и не чуть, а конкретно, налипла везде сгустками… Ну, опера – народ привычный, а вот приехавшего с нами молоденького помощника дежурного аж замутило.
Входим в комнату, – типичная бомжатня, везде грязь, окурки, тарелки с недоедками, пустые бутылки. За столом – мужское тело в спортивном замусоленном костюме, уронило рыльник в миску с капустой. Осторожно тронув тело за плечо, выясняем, что оно ещё вполне живо, но дрыхнет без задних ног. Пара затрещин заставляет спящего проснуться, он пялится на нас ни хрена не соображающими гляделками, моргает, изображает готовность установить контакт. «Ты кто? – спрашиваем. – И чья кровь в прихожей – не твоя ли?..» Он туманно лыбится, сморкается в рукав, сплёвывает, невнятно бормочет: «Ни-чё, все путём…», и – опять падает рожей в миску. Осмотрев интерьер, находим в трёх комнатах в разнообразных позах ещё четыре тела, все – в дрезину, причём у одного – морда порезана, у другого – голова побита. Тормошим показавшегося нам самым трезвым, после вылитого на макушку чайника воды он оказывается в состоянии связно говорить: «Гы – гы… Да ребята бузили маленько, вот я их и погасил… Успокоил, значит…»
Тут очнулся тот, что с побитой головой, шевельнулся в углу: «Ментура?.. Кто вызывал?!. Нам не надо никакой ментуры!..» И чуть ли не кулаком в нашу сторону пытается махнуть, хоть и на ногах не устоит. Намекнули ему ласково, чтоб заткнул фонтан красноречия и следовал с нами в райотдел, но от нашего общества он категорически отказался, а после пары дружеских пинков – начал тянуть резину: «Где мои туфляры?.. Я без них никуда не пойду!..» Находим туфли под столом, обуваем, ставим его на ноги. Тут же начинается второй акт комедии: «А где носки?.. Я же обут на босую ногу… Найдите мне носки, я должен переобуться!..» И, главное, при этом цепляется за мебель цепкими пальцами, и наотрез отказывается куда-либо следовать, пока не будет экипирован по полной программе. Один носок после долгих поисков находим, разбуваем его, надеваем носок и обуваем вновь. Полюбовавшись своей клешней в носке и туфле, он изрекает: «Носок – левый, а нога – правая… Надо переобуть!» Но тут уж наше терпение истощилось окончательно, – разбив о голову придурка пару тарелок со стола, тащим его вниз, к машине, заодно прихватив и того, у которого лицо порезано. Втыкаем обоих в «стакан» «канарейки». (По норме туда аккурат двое и влезают, а на деле сколько втиснем – столько и поедет, никуда не денутся. Максимальную вместимость указать не берусь, специального эксперимента мы не устраивали, но если задержанные – нормальной комплекции, и при впихивании их в машину активно пользоваться «демократизаторами», то челочек 8-10 влезают аж бегом!). Везём в РОВД.
Привезли, кинули в «обезьянник», подождали, пока протрезвеют. Поговорили потом с обоими… Как оказалось, никаких претензий друг к другу у них нет, «нормально сидели, ели-пили, почему подрались – не помним, кто вызывал милицию – не знаем, но не мы, точно!..» Поскольку стычка случилась в квартире, а не на улице, то вопрос об ответственности за хулиганство не стоял. Предупредили обоих, чтоб не бузили больше, и – коленкой под зад…
2. «БРАТА ЗАРЕЗАЛ!..»
…Как-то прибегает в райотдел парень – высокий, худой, типичной нарколыжной внешности. Вопит дико: «Спасите брата, я его только что зарезал!» А нам такое – в масть, когда убил – и тут же прибегает с повинной. Значит, не придётся искать убийцу и «колоть» его, работы практически никакой, зато на одно раскрытие тяжких преступлений больше, – лепота!.. Едем на адрес, заходим, смотрим – валяется на полу на кухне покойник, весь в кровище, аж смотреть страшно, жмур стопроцентный, таких только в голливудских триллерах про садистов – потрошителей показывают… С нами ошивался тот же слабонервный помощник дежурного, – оставили его подежурить у мертвяка, чтобы его никто не спёр, а сами разбежались по комнатам, по своим оперским, следовательским или экспертным делам. И вот, стало быть – внимание, самое интересное! – валяющийся у ног помдежа труп вдруг открывает глаза и спокойно просит: «Мужик, дай сигарету!» Жёлторотик вмиг – в обморок. А этот, оживший, разварнякался по-пьяному, рубашку на груди рванул – аж сгустки крови во все стороны полетели, развопился: «Суки, да я вас!.. да вы меня!..» Чего орёт – понять невозможно, то ли не за тех нас принял, то ли не в духе просто… Врезать бы ему по мозгам, но – страшновато. Он и так смотрится кровавым куском мяса, куда ж ещё бить?.. Многие из тех, кого мы в морг сволакивали – и те смотрелись жизнерадостней!.. Короче, приехала «скорая», промыли ему окровавленную башку водой из-под крана, сказали: раны только резанные, а череп не пробит, так что жить будет… Свезли его в больницу, а мы следующим утром позвонили узнать, не загнулся ли, оказалось – никак нет, скорее наоборот – в хирургическом отделении вёл себя нагло, всех оскорблял и всем надоел, не давал даже зашить ему рану, вот его и выгнали к ядреной фене.
3. МАМА ПАПУ ПЫРНУЛА…
Обычная схема «бытовухи»: муж жене набил морду, или сын – отцу (либо – наоборот), вначале пострадавшая сторона кричит: «На каторгу негодяя!», но позже, остыв, та же сторона вопит: «Не забирайте его, любимого!..» Тьфу на них, путальщиков… Только время и бензин на выезды по дурным вызовам тратим…
А вот немножко нестандартный случай. Звонок по 0–2: «меня жена порезала!» Приезжаем – лужа крови на полу, пьяненький мужичонка стонет в кресле: «Ой, меня ножом пырнули!» Что-либо разузнать у него и понять произошедшее невозможно, хорошо – в соседней комнате нашли его дочь – школьницу, всю в слезах. Привели её в чувства, расспросили, оказалось: «У папы есть знакомая, тётя Валя, они вместе сидели и пили, а тут мама пришла с работы, увидала их вместе, рассердилась, схватила нож со стола. Тетя Валя испугалась и убежала, а папа попытался у мамы нож отнять, и тогда она пырнула его ножом в живот!..» Сама «пыряльщица» пряталась у соседей, нашли её там – типично – нашенская бабёнка-истеричка, пока волокли её к машине – наслушались криков типа: «Так ей и надо!.. Я ему ещё и гляделки выцарапаю!..» Короче, заперли её в «клетке», а мужика «скорая» увезла, – случай серьёзный был, она ж ему желудок повредила, задела край лёгкого…
Но довольно скоро он очухался, выписался из больницы. Жена сидела в СИЗО («нанесение тяжких телесных» – статья серьёзная!), так он ей туда передачи возил, и к нам в райотдел бегал узнать, нельзя ли дело как-то прикрыть… Но как же его прикроешь, ежели человеку – ему, то есть! – ножом внутренности повредили?.. Прогнали его, чтобы не мешал милиции работать…
4. С ОСОБЫМ УДОВОЛЬСТВИЕМ…
Более серьёзный случай приключился в соседнем районе. Один мужик обитал с женой и тёщей. Бухал регулярно, и – «воспитывал» баб, колотил их немилосердно… Продолжалась эта история десять лет. А потом такое обращение им немножко надоело, и после очередного скандала они вдвоём накинулись на дрыхнущего «в стельку» дебошира и – задушили его бельевой верёвкой. Затащили тело в ванну, разрубали топориком на порции, вынесли из квартиры в сумках и раскидали по окрестным пустырям. А потом, выждав пару дней, снесли в милицию заяву о «пропаже кормильца».
Не учли, дурёхи, что после обнаружения фрагментов тела первыми подозреваемыми автоматически становятся именно домочадцы, особенно если у них нет 100-процентного алиби. Слабонервным дамочкам много не понадобилось: отпрессовали их опера морально, слегка и по ушам надавали, они и раскололись… Так вот, когда обе уже сознались, и терять им было нечего, тёща гордо заявила на допросе (эту её фразу потом долго с гоготом повторяли менты нашего города): «Можете записать в протокол, что хрен и яйца этой гниде я отрезала с особым удовольствием!» М-да… Что называется: до самых печёнок д о с т а л бабёнок покойный!..
Но вообще до крайностей наш народ доходит нечасто, – миролюбивы мы по природе своей… Поругались близкие люди, подрались, маленько покалечили друг дружку, одному глаз выбили, второму ухо откусили, третьего – потыкали острым ножиком из детского желания узнать, не будет ли ему больно, и в 95 % подобных случаев – исключительно по пьяни, то есть без особой злости и весомого камня за душою, так что спустя короткое время бывшие драчуны вновь – кореша до гроба, и снова – пьют, и опять им – хорошо, «кто старое помянет – тому глаз вон!», что очень нежелательно для тех, кто в предыдущей потасовке уже лишился одного глаза… Народ наш – добрая душа!..
Чуток официальщины. Когда один человек немножко бьёт в морду другого человека, то это на языке закона именуется лёгкими телесными повреждениями. Государство такой фигнёй в принципе не занимается, лишь в порядке частного обвинения можно нажаловаться на обидчика в суд, – дело это долгое и нудное, да и не бесплатное… Куда проще, эффективнее и приятнее будет в ответ набить чайник своему обидчику, вот вы и квиты!.. Впрочем, если драка происходила на улице и сопровождалась «нарушением общественного порядка», то можно возбудить против её инициатора дело о хулиганстве. Если повезёт запастись толковыми свидетелями, и приложить к материалам справку о нанесении пострадавшему телесных повреждений хотя бы средней тяжести, то могут и в тюрягу голубчика упечь… Если факт хулиганства можно считать доказанным, но оно – мелкое, то участковый составляет протокол о хулиганстве, и когда по сути изложенного в протоколе у конфликтующих сторон нет разногласий, то тогда суд решает вопрос по этому протоколу, без прения сторон, в облегчённой форме, – такие случаи заканчиваются наложением хоть и некрупного, но – чувствительного штрафа.
5. НЕ ТУДА ПОПАЛИ…
…А вот – забавная история… Однажды верный человек звякнул мне на службу и шепнул адресок, где именно сейчас «варят» ш и р л о (экстракт опия). Я взял напарника, и мы заспешили туда. Нужная квартира была на 2-м этаже в «малосемейке», – там коридоры на этажах длинные, дверей много, табличек с номерами на некоторых из них нет, и не удивительно, что в счёте квартир при поиске нужной мы ошиблись, постучав не в те двери…
Стучим мы, значит, через минутку раздаётся осторожный женский голос: «Кто там?..» Отвечаю универсальным: «Я!..» Оттуда, с удивлением: «Кто «я»?..» Мой голос становится дружески-нетерпеливым: «Да я это, ты что – своих не узнаёшь?.. Открывай!..»
В «неузнавании своих» никто сознаваться не хочет (хотя умудрённые прекрасно знают, что с в о и х в мире вообще – нет), она и открыла. Это было ошибкой, но в другом она поступила верно – не сняла цепочку. И когда я налёг на двери плечом, надеясь на плечах растерянного противника влететь на притон и повязать присутствующих на изготовлении дурманящей влаги, то цепочка, звякнув от напряжения, удержала мой натиск, лишний раз напомнив, что далёк я от кондиций Терминатора, способного прошибать лбом стены и пробивать кулаком насквозь даже бронированные двери. Но мой разнообразный опыт дал о себе знать – я успел сунуть ногу в щель за секунду до того, как опомнившаяся хозяйка попыталась дверь захлопнуть.
Разговор вмиг перешёл на повышенные тона, и потёк быстро – быстро. Так обычно частят темпераментные актёры в итальянских мелодрамах, когда выясняют свои по-южному бурные отношения.
«Кто?! Кто вы такие?!.», «Мы из милиции, откройте!», «Какая милиция?!. Отойдите от моей двери, хулиганьё!..», «Милиция!.. Проверка паспортного режима!.. Откройте немедленно!..», «Караул!.. Грабят!.. На помощь!.. Милиция!.. Спасите!..», «Мы сами из милиции, вот удостоверение!.. Откройте сейчас же, проверка паспортного режима!..», «»Убиваю-ю-ю-ю-ю-ют!.. Люди, помогите ради Бога!..» Короче, дурдом…
Что характерно: несмотря на страшные крики, ни одна собака не высунулась из квартиры посмотреть, что происходит, не нужна ли кому-то помощь. Наш народец смышлен, и ни во что не желает вмешиваться, если только происходящее не задевает его личных интересов. Обворовывают кого-то, грабят ли, бьют или даже убивают – на 98 % можно быть уверенным, что наши люди с редкостной деликатностью пройдут в сторонке, «не будем мешать им между собою разбираться!..»
Тем временем я лихорадочно соображал, переходить ли к предусмотренной «штатным расписанием» развития подобных ситуаций заключительной стадией штурма, – это когда с диким рёвом: «Открывай, сука, а не то пасть порвём!» мы с напарником должны вышибить двери и, ворвавшись в квартиру, крепко побить всех, кого обнаружим. Но два обстоятельства смущали меня…С первых же секунд шумной перепалки я шустро работал ноздрями, пытаясь уловить исходящий из квартиры специфический аромат «сваренного» ш и р л а, и – не улавливал… Любая «варка» на притоне выдает себя подобным ароматом, а тут его не чувствовалось. И второе: по наводке на адресе жила и наркоманила девка 25–27 лет, ещё там должны были обитать её ребёнок, отец и сожитель, в дверную щель же гундосила какая-то грубо накрашенная мымра лет под сорок, – хоть и противная, но на наркоманку никак не похожая… Может, напутал с адресом?.. Слегка понизив тон, говорю: «Если не верите, что мы из милиции, то давайте пригласим ваших соседей, пусть они проверят наши удостоверения и подтвердят, что мы действительно – милиционеры!..» Она – против: «Какие соседи?!. Не надо никаких соседей, вы ведь и их обманете, и меня обманете, а потом войдёте ко мне, ограбите и убьёте!.. Ой, почему ж вы пришли ко мне в однокомнатную квартиру, где и взять нечего, а не идёте в соседнюю трёхкомнатную, откуда можно грузовиками ценности вывозить!..» Тем не менее и она снизила голос до почти нормального, разумно предположив, что бандиты при подобном шуме давно б убежали… Впрочем, по нынешним временам довольно большая часть соотечественников привечает ментов ничуть не лучше за бандитов, так что, и убедившись в нашем милицейском происхождении, крикливая мымра вполне могла б не распахнуть перед нами свои негостеприимные двери…
Тем временем напарник пробежался по соседям в поисках тех, кто согласился б вместе с ним подойти к дверям соседской квартиры и подтвердить, что не воры мы, не гопники, и даже – не надейся, тётка! – не насильники… Естественно, никто не хотел идти: «Оно мне надо?!», «Сами разбирайтесь!», «А откель известно, что вы и взаправду не урки по удостоверениям?!. Так сейчас в каком хошь подземном переходе за поллитру любую «корочку» купить можно!..» Но всё-таки спустя 15 минут он нашёл этажом ниже супружескую пару алкашей, мы несколько раз «закрывали» то его, то её на 10–15 суток, резону лишний раз ссориться с органами у них не было, поэтому они согласились удостоверить наши благородные личности.
Встав перед удерживаемой моей просунутой в щель нижней конечностью дверью, они дружно подтвердили: «Эти точно – мусора, без мухлежа…» Но мымра, взглянув на их испито-перекошенные хари, аж зашлась крикливыми очередями: «Кто это такие?!. Не знаю таких среди своих соседей!.. Привели с улицы каких-то пьянчужек подзаборных… Всё равно не пущу!..»
«Удостоверяльщики» оскорблено переглянулись, и то из этих нечёсанно – неопрятных пугал, что отдалённо напоминало женщину, визгливо напомнило: «Сучка, да не ты ль позавчера базарила лично со мною, отказавшись занять на бутылку?!. А говоришь – «не знаю»… Следи за базаром, паскуда, а то допрыгаешься, что хату тебе ночью подпалят!..» Я поддержал законное возмущение граждан, поиграв стальными мускулами вмиг ставшего официальным голоса: «Вы слышите, что ваши соседи по подъезду говорят?.. Немедленно откройте дверь правоохранительным органам, иначе за последствия я не отвечаю!..»
Куды ж было деться атакованной столь энергично мочалке?!. Догавкивая и доругиваясь, она сняла цепочку и впустила нас (оставив соседей за порогом) в квартиру, не забыв пообещать, что будет жаловаться и в прокуратуру, и в газеты, и лично министру внутренних дел… Нам её смешные угрозы – до одного места, был бы весомый результат операции, но вот им, увы, в этой квартире и не пахло… Обычное обывательское жилище средней руки, не очень ухоженное, но – без малейших следов преступной деятельности. Мы с напарником, разделившись, быстро побывали на кухне и во всех комнатах, немо показали друг другу глазами: «Ни хрена!..» Тревожно ёкнуло на душе («замучит нас жалобами эта лоханка, если пустышку запороли…»). Чтоб хоть что-то сказать, я преувеличенно сурово предложил даме предъявить паспорт. Была робкая надежда, что либо нет у неё документов, либо ксива окажется с браком, но и тут – облом. Её паспорт оказался в полнейшем порядке, хоть извиняйся перед гражданочкой за необоснованное проникновение в 39-ю квартиру, и… Стоп, а почему квартира в прописке указана 39-я, тогда как мы дружно намылились в 38-ю?.. Ненавязчиво, мимоходом интересуюсь нумерацией квартиры, – точно, мы номером ошиблись!.. Во влетели… Но я не стал откровенничать перед шумной мадам, не рухнул на колени с покаянно поднятыми руками: «Простите нас, мы случайно не в те двери впёрлись!», а сделал глубокомысленный вид, что всё развивается по заранее утверждённому руководством плану, и явились мы в 39-ю квартиру лишь для того, чтобы узнать у гражданки… э-э-э… Кирилловой её мнение о жильцах квартиры соседней, 38-й. И о чудо!.. Только что вопила Кириллова как недорезанная, аж в ушах звенело, и рисовала всеми наскоками и рокировками своей массивной фигуры крайне враждебное к нам отношение, а тут, убедившись, что совсем не по её душу мы заявились, заинтересованно сощурилась и смягчила тон голоса чуть ли не до дружественного: «Так вы к жильцам соседней квартиры пришли?.. Наконец-то!.. Давно пора, товарищи милиционеры… Это ж – такие твари, такие наркоманские морды, что и слов не найду их описать! Она – такая наглая, ты ей слово, она тебе – десять!.. А на прошлой неделе вообще ни за что ни про что на лестничной площадке мне в лицо харкнула, представляете?!. А хахаль её, с которым она сейчас живёт, так тот самый обыкновенный бандит, у него – такая рожа!.. Хватайте их обоих поскорее и сажайте, весь дом вам только спасибо скажет, таких расстреливать на месте надо, или хотя бы – на Колыму высылать!.. Молодцы, правильно за них решили браться! Вот к таким и надо врываться без стука!..»
Я солидно усмехнулся: «Что мы и собираемся сделать… Органы прекрасно знают, кто из граждан чтит закон, а кто его постоянно нарушает, от этого – и наше к ним отношение…» Дамочка окончательно расцвела и заблагоухала. До двери нас провожали с почётом и уважением, как самых дорогих гостей. О, как приятно нашему человеку видеть, что в этот раз подлянку кидают не ему, а его ближним, особенно – тем из них, с кем и сам он – на ножах… Это ж почти как тысячу долларов на улице найти!.
Так что с лёгким сердцем двинули мы в соседнюю квартиру, без всяких предисловий вышибли двери, влетели на адрес и, накрыв нарколыжную парочку аккурат над плитой с «варящимся» ш и р л о м (увлёкшись, они даже не расслышали шум в коридоре на их этаже), побили обоих как мамонтов. Из 39-й квартиры происходящему аплодировали восхищённо, бурно, немо…
6. КОШМАР НА УЛИЦЕ АВИАТОРОВ
Комичность некоторых взятых из повседневности нашего РОВД случаев достигает космических высот…
…Прибежали как-то в дежурку две перепуганные крашено-расфуфыренные девахи, вопят: «Избили!.. Ограбили!.. Скорей езжайте ловить преступников!..» Дежурный, капитан Масик, оставался спокойным как скала. За годы службы наслушался всякого, во всех нашенских нюансах ориентируется: раз прибежали и вопят – значит, избили их не так уж чтоб и очень… слегка подрихтовали мордяхи, жалеючи… Буркнул: «Кто вас ограбил, говорите?..»
Начали они рассказывать очередной ужастик про современность… Расклад такой: продавщица коммерческого киоска после работы вместе с подружкой возвращалась домой. Вошли в подъезд дома по улице Авиаторов, поднялись на свой этаж, а там на лестничной площадке стоит какой-то парень, и – как заорёт на них!.. А потом из квартиры выскочили ещё парень и девка. Вся троица, набросившись на заявительниц, зверски избила их руками и ногами, причём на заключительной стадии на лестничную площадку выбежали ещё две бабёнки в возрасте и совсем уж предпенсионного возраста мужик (видимо – ближайшие родичи нападавших), и тоже включились в драку, разумеется – на стороне своих чад… В итоге этой Куликовской битвы побитых девиц выбросили из подъезда, отобрав у одной из них, продавщицы, кулёк с дневной выручкой и собственными покупками… В общем, случай хоть и возмутительный, но с точки зрения милиции – простенький, и не «глухарь», ибо известна квартира, из которой выбежала эта звериная стая избивателей, а стало быть – найти их не составит особенного труда. Масик послал вместе с девицами на адрес наряд, и тут же забыл эту историю. А зря, между прочим, ибо она ещё только начиналась…
…Случилось же вот что. Две вышеупомянутые в качестве заявительниц гражданочки после работы посидели в кафешке, обсуждая подлость и бесчувствие всех лично им близко знакомых парней, а заодно – многие прочие девичьи проблемы, после чего направились домой к одной из них. Понятно, что не чинно ступали они по лестнице, подобно направляющимся на аборт пионеркам или же торопящимся в крематорий глубоким пенсионеркам, а – шумно, топая ногами, спотыкаясь, матюкаясь и производя массу иных, присущих подвыпившей молодёжи звуков. На их этаже в одной из квартир отмечали некое праздничное событие (то ли внучок в вуз поступил, то ли дедушка получил первую в жизни пенсию – точно не помню), там было полно гостей, и один из них, парень по имени Толя, вышел на лестницу, покурить. Мимо как раз и топали две шатающиеся, «благоухающие» винцом подружки. Ему бы промолчать в тряпочку, он же сунулся с замечанием, типа: «Ну вы и уродки – так нажраться!» Они ответили залпом из двух батарей, успешно доказав, что по части забористого мата нео – тургеневские барышни заткнут за пояс любого спившегося лесоруба. Его попытка адекватного ответа получилась бледной и неубедительной. И остаться бы полю битвы за победившим слабым полом, но тут из квартиры выглянула жена парня и, заслышав краешек его диалога с парочкой девиц определённой внешности, завелась с полуоборота: «Опять к халявам цепляешься?!» Продавщицам не мешать бы дружеской беседе супругов и тихо удалиться, но их покоробило: «Это мы – халявы?..Да ты сама – лахундра!»..» Ну, тут и началось… Что девицам набили фасы – чистая правда, нечего было первыми накидываться, но кулька у них никто не отбирал, да его и не было. Позднее выяснилось, что этот кулёк продавщица забыла у себя на работе…
