Текст книги "Из записок районного опера"
Автор книги: Владимир Куземко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 67 (всего у книги 95 страниц)
И всё бы ничего, чай – не впервой… Но тут, очень некстати домой возвращаются родители. Шум, гам, визг, ничего не понимающего с бодуна Петеньку осерчавший папаша бьёт смертным боем, а маменька скорёхонько звонит по О-2… И как тут объяснишь почтенным родителям, что чудненькая, культурненькая, чистенькая и светленькая их Танечка (Юленька, Жанночка, и т. п.) – вовсе не целомудренный пиончик, а давно и привычно раздвигающая ножки перед любым сластолюбивым жеребчиком юная потаскушка?.. Не втолкуешь им такое, вот и приходится Танечке наскоро сочинять версию о Петеньке-насильнике. Тогда волокут менты-архаровцы юнца в кутузку, и хорошо, если адвокат попадётся ему умелый, или же его родители сумеют полюбовно договориться с её родителями, уплатив сколько надо… А если – нет?.. Тогда ждёт неудачливого Петю «зона», вернётся из которой он нескоро – морально и физически искалеченным, навсегда вышибленным из жизненной колеи и ущербным…
…Бывают и совсем уж миленькие случаи. К примеру, одним чудным вечером (почему-то это – самое излюбленное насильниками время) некий парнишка зашёл в гости в знакомой барышне. Погода на улице стояла неважнецкая, угощений же она выставила ему немеренно, так что засиделся он у неё в гостях до полуночи, аккурат до того момента, когда вдруг захотелось ему большой и чистой любви. Отдаться по первому же его хотению гостеприимная хозяюшка отказалась, тогда он врезал ей по мозгам, избил разнообразно, всячески изнасиловал, а утром заявил, что жить без неё не может, и планирует у неё жить. Она и согласилась… Три недели он честно квартировался у неё на всём готовеньком, – обеды – ужины, штопка – стирка, и всё такое… А потом неожиданно сознался, что – женат, и любит только свою жену… Какое-то время они были в ссоре, но теперь – помирились, и он возвращается к ней… Ещё месяц она за ним бегала, пыталась вернуть, даже била стёкла у него на квартире и ругалась с его законной супругой, а потом – прибежала в милицию с заявлением об изнасиловании, в надежде, что он испугается и вернётся… Мы, конечно же, прогнали нахалку, – только нам ещё и не хватало подобным дерьмом заниматься… Хотя формально, по закону – среагировать даже на подобную бредятину – обязаны. Прояви она характер, заставь зарегистрировать её заяву – минимум неделю пришлось бы возиться с этой хреновиной…
Другой курьёзный случай… Парень пришёл в гости к тёлке. Пили, ели, целовались, развратничали на диване, уснули… Проснувшись, она не обнаружила ни парня – рядом, ни своёй кожаной куртки – в шкафу… Одежды было жалко, поэтому она примчалась в райотдел с новостью, что её-де обворовали, а заодно – и изнасиловали… Задержали мы того мудака. Факт кражи он косвенно признал («взял куртку поносить, хотел вернуть через два часа, да замотался и забыл…»), изнасилование же отрицал яростно и орущее, понимая, что влепить за такое могут на полную катушку… Просим девицу рассказать все подробности – и слышим, среди прочего, сразившую нас наповал фразу: «Он насиловал меня три часа…» Насиловать бабу ТРИ ЧАСА – это ж надо столько ещё суметь!.. «А почему вы не кричали, не звали соседей на помощь?..» – интересуемся деликатно. Она, помявшись, призналась: «Да просто перед ними было неудобно…» Ну-ну… Отделался тот парень годом условно, – за куртку…
…Но всех сексуально обиженных придурков не прогонишь и их вонючих заявлений не похоронишь, по многим из них приходится всё же принимать какие-то меры. А – не хочется, и не потому только, что, повторюсь, потерпевшие позднее сплошь и рядом всё равно договариваются со своими обидчиками полюбовно, и все усилия оперов идут под хвост… Но и просто обидно, что хорошие в общем-то парни должны топать за решётку и уродовать свои жизни только потому, что не вовремя собственная сперма им в мозги ударила… Вернутся из «зоны» они совсем уж другими: озлобленными и жестокими… Не нужно это ни государству, ни обществу, ни мне, оперу… Вот и стараюсь всячески отвадить страдалиц-заявительниц.
3. ОТВАЖИТЬ ЗАЯВИТЕЛЬНИЦУ…
Примчится ко мне в очередной раз такая, требует разобраться с Петровым (Сидорчуком, Иваношвили – нужное подчеркнуть), и осудить его по всей строгости наших добрых как родная бабуля законов, а я уж кумекаю, как бы это половчее её сплавить, и от глупой своей задумки заставить отказаться…
Прямо в лоб, разумеется, не говорю: «Вали отсюда, тварь подзаборная, пока тебе пасть от уха до уха не порвал!» Она ж, ядри её маму, полноправная гражданка нашего Отечества, что ты… За моё неподобающее поведение может осерчать и жалобу накатать куда надо… И потому отвечаю ей ласково: «Очень хорошо, милостивая сударыня Аделаида Никитична (или Мария Владленовна, или ещё какая-нибудь Луизиана Таврикиевна), что пришли ко мне со своею бедою!.. Так и надо… Такую милую женщину – и снасильничать?!. Как будто мало извергу других, которые – вокруг, и на всё сами согласные… Но ничё, сидеть теперь этому гаду и сидеть!.. Ваши внуки уж в институты поступят и сами дедами заделаются, а он всё ещё в тюрьме будет чалиться, так надолго мы его туда засунем…
…Но теперь следует вам для содействия правосудию направиться вот по этому адресу, на экспертизу, там наши товарищи осмотрят вас, ощупают во всех пострадавших от насильника местах, и возьмут у вас мазки из влагалища, рта и анального отверстия, с целью сличить обнаруженные там остатки спермы и слюны с изъятыми у подозреваемого образцами… Ну а уж потом – милости прошу ко мне на допрос!.. Поговорим-покалякаем про случившееся, про жизнь, да и вообще… Нам ведь многое о вас надо узнать, глубокоуважаемая Серафима Назаретовна (или как там её): где работаете или учитесь, на какие доходы существуете, с кем дружите и интимничаете, кто ваши родители, и чем они занимаются… Всё-всё-всё о вас хотим узнать мы!.. Вполне возможно даже, пройдутся наши товарищи по вашим соседям, узнают их мнение о вас, о вашем образе жизни, о ваших друзьях и приятелях… Знаете, как много самой неожиданной информации о человеке можно собрать при ближайшем рассмотрении… И лишь потом, оформив дело, передадим его суд. Готовьтесь ко всякому. Любят в наших судах задавать самые разные вопросы… Прокурор, адвокат, судья, народный заседатель, а то и сам подсудимый вправе спросить вас, к примеру: «Сколько раз давали вам в рот в тот роковой вечер?», «Какого вкуса была проглоченная вами сперма?», «Можете ли вы описать анатомические особенности введённого в ваш анус члена?», и даже: «Доходила ли головка члена до вашей матки в момент наибольшего погружения в ваше влагалище?» (Прошу извинить моих читателей за некоторый натурализм этих вопросов, но я же не виноват, что в судах при рассмотрении подобных дел спрашивают именно ЭТО!).
…Негодяя, безусловно, после всего этого – осудят… Но сидеть он будет не вечность, вы понимаете?.. Пройдёт пять…семь… самое большее – десять лет, и с какими же мыслями он выйдет после всего этого на свободу?.. Правильно, только с одной мыслью: отомстить!.. Кому?!. Странный вопрос… Да тому, благодаря кому он и попал в места лишения воли – вам, разумеется!.. И, знаете, всякое бывало… Иногда мстители эти и до смертоубийства доходят!.. Вы меня понимаете?..» – я вскидываю заранее скорбящие глаза, и – обнаруживаю, что моя собеседница, сорвавшись со стула, стремглав бежит к двери. Передумала отчего-то заявление подавать!.. Ай-я-я-я, а я уж и заявление её регистрировать собрался… Но раз нет потерпевшей – то нет и заявления, и уголовного дела тоже нет, что и требовалось доказать… А то – «изнасиловали меня!.…обесчестили!..» Правильно говорят: «Сучка не всхочет – кобель не вскочит!» Не я это открыл – народ!..
3. ТРИ СТУДЕНТИКА И МАЛОЛЕТКА
Ещё одна типичная для наших дней ситуация. Трое студентиков – второкурсников (все – из приличных, вполне обеспеченных семей) подцепили на улице смазливую шалаву. Причём – малолетку, но сама она не сказала, что 16-ть ей исполнится только в декабре, а они сами этого обстоятельства ввиду десятислойного слоя её косметики не заметили, да и вряд ли считали достойными внимания подобные мелочи…
Привели они её в общагу, напоили шампанским и водочкой, а затем – поимели как хотели. Утром же, приведя в чувства, поимели взводом ещё раз, и – выгнали в шею. Ни черта не заплатив, между прочим, что было с их стороны стратегической ошибкой. Логика их была проста: раз прочих чувих, тех же студенток, например, – трахаем мы бесплатно, то почему этой соске надо платить?!. Но зря они так – с профессионалкой…
Сообразила эта шалавочка, что родики у студентов наверняка – с денежкой, и неплохо бы их «подоить»… С этой мыслёй и прибежала она в РОВД. Следы спермы всей троицы – в теле, на теле и на одежде пострадавшей – в изобилии… Лицо, шея и грудь – в ссадинах, укусах и засосах… На спине и ягодицах – следы от потушенных ребятишками окурков… Мало того, ещё и куча свидетелей нашлась, которые видели, как вечером шалаву приводили в общежитие, а на рассвете – выгоняли… В общем, светило придуркам за групповое изнасилование несовершеннолетней от пяти до десяти лет тысячеваттным прожектором!.. Сильно возжелай они загреметь в «зону» как можно надольше – и то не смогли бы сработать компромат на себя более доказательней…
От этого дела лично я стоял в сторонке, но всё гримасы и маневры своего руководства наблюдал прекрасно. Дело было клёвым… В том смысле, что на нём можно было погреть руки, да ещё как!.. Не одна ведь малолетняя халява могла размышлять и считать варианты… Родители юнцов скинулись, и на горизонте замаячили вполне конкретные и весьма значительные суммы… Хватило бы для подмазки и хитрозадой Лолиточки, и ментовских, и судейско-прокурорских…
Но вот беда: слишком уж история вышла резонансная!.. Многократно писали о ней местные газеты, возмущаясь растленностью покусившегося на честь невинного ребёнка студенчества… Мэр города на каком-то авторитетном совещании вякнул пару недовольных слов насчёт ослабления моральных устоев подведомственного ему населения… Городская прокуратура объявила, что держит это дело под своим неусыпным контролем… В этой ситуации взять на лапу было просто-таки невозможно, но – уж больно хотелось!.. Аж ладони свербили… И вам не представить себе моральных мучений должностного лица, которое хочет хапнуть, и в данном случае может хапнуть, но – не смеет!.. Какой-то там жалкий принц Гамлет с его дурацким вопросиком: «Быть или не быть?» – на фоне подобного трагического противоречия желаний и возможностей смотрелся бы жалким примитивом, что-то вроде колхозного бригадира, горестно взывавшего в окружающую пустошь: «Где же взять мне бабки на солярку?..»
И кучерявились мозговые извилины моих начальников в поисках выхода из создавшегося положения. Покумекали они маленько между собою, да и назначили на это дело следователем – неопытного мальчугана, вчера только кончившего юрфак университета. Расчёт был тонок: возьми сопляк и попадись – ему только и отвечать за это, накажут по всей строгости, ну а если возьмёт и не попадётся – тогда уж будь добр делиться со старшими!.. Такого жирного барашка приватизировать себе целиком и полностью никто тебе не даст, не по чину, не по занимаемому тобою месту у кормушки!.. Так что в худшем случае начальство ничем не рисковало, а в лучшем – сполна получало свою долю…
Но следак попался из молодых, да ранних: грамотно просчитал сложившуюся ситуацию, и ставить на кон собственную судьбу и карьеру ради чужих барышей не пожелал категорически. На все тонкие и толстые намёки сверху, снизу и сбоку – отвечал с угрюмым однообразием граммофона: «Работники правоохранительных органов взяток – не берут!» Ага, не берут – если у них рук нету, оторвало чем-либо или ампутировало… Таким денежки не в руки отдают, а прямиком в кармашек кладут, в таком симпатичном пухленьком конвертике… Или же в ящик письменного стола подкидывают!..
Чем закончилась эта история, спрашиваете?.. Да ничем пока не закончилась, всё ещё продолжается… Долго тянуться ещё этой волынке, но думаю, что в итоге студентиков тех всенепременно отпустят – уж больно большие бабки маячат за ними!..
4. ПЕНСИОНЕРКА И БАЛБЕС
Само собою, что в случае действительного изуверства и нечеловеческой жестокости мы не миндальничаем и не колеблемся. Когда надо – угрозыск может быть решительным и беспощадным. Как в случае с 67-летней пенсионеркой Максименко, например…
Жила у бабули квартирантка, учащаяся ПТУ, и был у неё ухажёр, вполне заурядный 24-летний балбес, по кличке «Дудка». Жил он на шее у родителей, не тужил особо, числился для виду то слесарем в жилуправлении, то разнорабочим на заводе, то охранником в какой-нибудь фирме… Типичное чмо – трутень, с постоянной тягой где-то что-то урвать… И вот однажды заглянул он к своей крале в гости, а она как раз укатила в деревню, мамашу навестить. Бабуля же намедни получила пенсию за два месяца, купила у соседки литровую банку самогона, и успела частично оприходовать. Плеснула в стаканчик и заглянувшему на огонёк гостю. Он не отказался, – не гордый, на халяву мог пить что угодно и с кем попало. Далее, по позднейшим показаниям Дудки, захмелевшая пенсионерка предложила ему вступить с нею в половой контакт, пообещав за это отслюнявить пару ассигнаций из неосторожно показанной Дудке тощей пачки. Юноша не смог отказать в скромной просьбе одинокой как перст судьбы ветеранши, и ей якобы так понравилось, что она стала требовать повторов «на бис». Ну а далее увлечённый процессом отрабатывания денег Дудка немножко переусердствовал… Так это было, или не совсем так – неизвестно. Факт лишь то, что заглянувшая через три часа к старушенции соседка обнаружила её в виде лежавшего на кровати лицом вниз трупа, с торчащей из заднего прохода шваброй… Прям – таки сценка из голливудского ужастика!..
На Дудку мы вышли через два дня, – он элементарно «засветился» отпечатками своих пальцев на швабре!.. На первом же допросе – раскололся. Отнятую у бабки и наполовину уже пропитую им пенсию кражей он не считал, объявив её «законной платой за секс-услуги». Не признавал себя и убийцей: «Подумаешь – затрахал старуху до смерти… Да за такое в Уголовном Кодексе даже и статьи нет!» И всё почему-то упирал на будто бы полученный пенсионеркой от его манипуляций со шваброй немыслимый и долгожданнейший ею оргазм, хотя судмедэксперт смог лишь удостоверить, что перед кончиной бабуля совершила акт обильной дефекации, или, говоря понятнее – обгадилась…
И как ни рыдал в своёпоследнем слове на суде гадёныш, как ни намекал на якобы внезапно вспыхнувшую в его груди пламенную страсть к заслуженной ветеранше (дескать, в порыве страсти взял да и затолкал рукоятку швабры ей в задницу чуть ли не до самого горла!), но суд в его огненные чувства не поверил, и закрыл его отдыхать от свободы в зарешёченный санаторий на 12-ть долгих лет…
5. ДВАЖДЫ НАСИЛЬНИК
Всё-таки убивают насильники редко, в основном же всё обходится полудружескими побоями. Если повезёт с адвокатом, и удастся договориться с потерпевшими, то даже и «тяжкие телесные» за милую душу сойдут за результат «неосторожного обращения», и про сам факт соития можно сочинить что-то типа: «не совершил, а лишь попытался совершить», – вроде бы одно и то же, но в юриспруденции тут – разница колоссальнейшая!..
Задержал я как-то одного милого парнишу по имени Кеша… Обычный парень, но когда выпьет – планка падает капитально, полный провал в памяти, что делал, чего натворил – ни фига потом не помнит!.. И вот, значит, в один прекрасный день он ухитрился за несколько часов на территории нашего микрорайона изнасиловать двух женщин!.. Естественно – будучи пьяным в грязь…
Вначале, накачавшись у бочки пивом, и разбавив его затем водочкой, он ясным днём увязался в подъезд за 48-летней женщиной (самому ему было, кстати, всего 18-ть), без лишних церемоний саданул её кулаком по макушке и, повалив на заплёванный пол у лифта, изнасиловал полубесчувственную… Секса там было секунд на 15-ть, но и «до», и «после» – помял он её основательно, и не со зла причём, а так… по пьяни!..
Отправься он после этого домой и отоспись – всё, возможно, так и сошло бы ему с рук. Но он же новых подвигов возжелал!.. Побродил ещё маленько среди 9-этажек, то к одной промелькнувшей мимо него юбке попытался прицепиться, то к другой… Набрёл ещё на одну бочку с пивом и поднабрал градусов, а уж под вечер, когда начинало смеркаться, на пустыре между домами – набросился на первую попавшуюся на глаза проходившую через пустырь деваху. Для начала – засупонил ей кулачищем в лицо (уж привычная дебютная заготовка, можно сказать), затем повалил на песок и попытался воткнуть свой винт в её шайбу. Но тут вышел ему полный облом… Если днём на той женщине под юбкой были только трусики, которых так легко сбросить, или же просто темпераментно изгрызть зубами, то девица оказалась плотно упакованной в колготы. Чтобы их быстро стянуть – надо иметь ясную голову и умелые, чётко делающие своё дело руки, – не для перепившего мальчугана задача… Запутался он в колготах, – дёргал их, пытаясь содрать или разорвать, а они не поддавались, и всё это происходило под оглушительные крики девицы, хоть и ошарашенной, но не оглушённой его ударами… Причём заметьте, что не глухая ночь была на дворе, а ранний вечер. Куча народу следовало через тот пустырь туда-сюда, и не все из них были столь слепыми-глухими, чтобы в упор «не замечать» какого-то парня с вывалившимися из расстёгнутых брюк гениталиями, пытавшегося что-то там сотворить с извивавшейся и визжащей под ним особой женского пола. Черствоват душой наш народец, малосклонен приходить на помощь ближнему, есть в нём и трусоватость, и благоразумное: «Моя хата – с краю… Не буду мешать двум любящим молодым людям решать свои внутренние проблемы!» Но и при этом на несколько десятков наших людей всегда найдётся три – четыре человека с недремлющей совестью… Да что о других говорить – я же и сам именно в тот момент переходил этот пустырь!.. Слышу: девка орёт благим матом из кустов: «Помогите-е-е-е-е!..» Вообще-то моя «земля» начиналась за соседним углом, здесь же курировал обстановку мой коллега, опер Вострецов, так что спокойно мог бы я и мимо пройти… Но – пожалел насилуемый женский пол, это – раз. А два – пострадавшая потом всё равно кинулась бы заявлять о насилии в РОВД, не найди мы вовремя её обидчика – ещё один «висяк» упал бы на показатели, а оно нам надо?..
Короче, бросился я в кусты, и с ходу врезал обалдую ногой в черепушку. Он так и отлетел в сторону… Видя такой оборот событий, со всех сторон набежали толпой ещё мужики, смело набросились на уже поверженного мною супостата, и скрутили его.
Как-то само собою получилось, что дальнейшие события потекли рядом со мною, но – как бы параллельно. Я лишь наблюдал, готовый в любой момент вмешаться, начнись вдруг осложнения… В быстро сгущающихся сумерках среди кустов на пустыре слышалась возня, раздавалось шумное дыхание, крики: «Сука, что ты сделал?!», «Ой, дяденьки, не бейте меня!», «Крути руки этой гниде!», и так далее… Один из «вязавших», работавший охранником коммерческой фирмы, случайно оказавшимися при нём наручниками сковал парню руки за спиною, чтобы не сбежал. Так и лежал тот на песке, скорчившись, с вывалившимися из брюк гениталиями, жалкий, слёзно умоляющий: «Ой, отпустите меня, пожалуйста!..», похожий скорее на несчастную жертву садистов, чем на отловленного насильника…
Набежала ещё уйма народа, в основном – услышавшие крики женщины из окрестных многоэтажек. Кто-то побежал вызывать милицию, две девушки подхватили за руки рыдающую жертву насилия, и повели её домой, а остальные – окружили плотным кольцом лежавшего юнца, переговариваясь и по-всякому ругая насильника, то и дело несильно пиная его ногами…
Интересно было вслушиваться в разноголосицу людских разговоров: «Мою дочку вот так же на улице изнасиловали пять лет назад, так того гада и не поймали, а она теперь, после полученных травм – рожать никогда не сможет… У, сволочь!», «Мразь, ты хоть понимаешь, чего натворил?! Да тебе за такое меньше десяти лет никак не дадут!», «Убить тебя мало, гнида!..», «Повесить его, и дело с концом!», «Женщина, что вы такое говорите?.. Это же будет самосуд, а за такое – и посадить могут!», «За этого выродка?! Да нам ещё спасибо скажут, что избавили мир от него!.. Парни, чего смотрите?! Тащите верёвку, и кончим с ним!», «Но вы же неправы, женщина!.. Сами его и вешайте, если вам так уж приспичило, а зачем вы других провоцируете?!. Если что – им ведь, а не вам придётся отвечать…», «А что же, нам его ещё и пожалеть, что ли?..»
Интересно, что валявшийся под ногами у людей и поскуливавший гадёныш, оказывается, чутко вслушивался в происходящие над его головой разговоры, пытаясь уловить в настроениях окружающих хоть какую-нибудь лазейку, и использовать её для облегчения своей участи. И вот слышит он, что между некой гражданкой и остальной частью толпы завязалась дискуссия, и делает неожиданный вывод: раз она спорит с окружающими, значит она – его союзник!.. (Что она предлагала его немедленно повесить, а остальные её отговаривали – до него как-то не допёрло!).
«Тётенька! – взмолился он неожиданно в её адрес, – Скажите им, чтобы отпустили меня!.. Я пойду домой и лягу спать…» Та аж отшатнулась: «Я за тебя ещё и заступаться должна?!. Да пошёл ты!..» Остальные тоже примолкли, сражённые его беспримерной наглостью. В наступившей относительной тишине он проскулил: «Не виноват я, честное слово… Меня самого изнасиловали в 23 года…»
«Что ты мелешь?! – усомнился мужской голос. – Да тебе и сейчас не больше 18-ти!» (Потом оказалось – именно 18-ть ему и есть). Парень всхлипнул: «Не-е-е, мне сейчас двадцать четыре!.. Мужчина, пожалейте – у вас такой добрый голос… Разрешите мне уйти, я больше никого трогать не буду!..»
«Во даёт…Да ты – преступник, понял?!. Тебе сидеть теперь полжизни придётся, какое ж тут – «уйти»… Родит же такого подонка земля!.. Я, когда домой приду, всю одежду отстирывать буду должен, потому что ты к ней своими липкими руками прикасался!..», «А-а-а-а!.. Пожалейте меня, я случайно глупостей натворил… я не хотел… Хочу домой!..»
Это глупенькое, пьяненькое и противненькое чмо тактику своих действий выбрало, кстати, довольно-таки правильную: надавить «на слезу», разжалобить, довести супротивников до состояния прострации, чтоб в итоге просто махнули рукою: «А, да пошёл он!..», и – отпустили бы на все четыре стороны. Народишко ведь наш доверчив, любому душегубу склонен поверить, ежели тот скулит и извиняется… И что из того, что душегуб позднее ещё сто невинных людей завалит?.. Их – не жалко, потому что они перед кончиной на коленях не валялись, а жалко – именно его, умоляющего о пощаде…
Окажись у парнишки побольше времени для маневра, и он, обождав, пока удовлетворившая своё любопытство толпа в основном разойдётся, запудрил бы мозги оставшимся, и спустя самое позднее час-полтора – утопал бы восвояси вольной пташкой… Но увы – не легла судьба ему благосклонной решкой, а легла суровым орлом: спустя полчаса всё ж таки прикатила вызванная по телефону милиция. Выскочившие из мятого «уазика» мои коллеги приблизились к толпе и перехватили инициативу в свои руки: «Что здесь происходит?.. Кто этот гражданин?.. Почему у него штаны – стянутые?.. Кто надел на него наручники – вы?.. А по какому, собственно говоря, праву вы применили спецсредства?.. Вы кто – сотрудник милиции?.. Ах, нет… Тогда права на их применение вы не имели!..»
Настроение толпы сразу же изменилось. Ведь ранее все почему-то думали, что приехавшие менты первым делом зверски изобьют бандюгу дубинками и ногами, под одобрительный рёв и улюлюканье присутствующих… Вместо этого самым скучным образом им было напомнено о существовании закона, перед которым все равны, и все безвинны до тех пор, пока вина гражданина в установленном порядке не будет доказана по суду. Понятно, что сами служители закона закон тот нарушают регулярно и привычно, но что можно им, то категорически нельзя всем остальным, – это ж и ежу понятно!.. И толпа буквально на глазах начала растекаться в разные стороны – никому не хотелось быть обвинённой в том, что они били лежавшего парня, или словесно оскорбляли его… С большим трудом удалось тормознуть 3–4 человек, необходимых для дела в качестве свидетелей. Их и задержанного парня повели к машине. Наручники с задержанного так и не сняли – оказывается, сломался замочек. Только в РОВД удалось избавить его от наручников, перепилив их пилкой. На запястьях остались глубокие порезы, – следы от сильных зажимов.
Заметьте, я так и не показался своим коллегам на глаза, держась от них на почтительном расстоянии, и оставшись незамеченным в сумерках… Почему – так?.. Если честно, то был я под сильным шофе, и не хотел встревать в ситуацию, чреватую моим скорым появлением в РОВД, и, вполне возможно, близким общением с начальством… Пусть награда не ищет обезвредившего насильника героя (меня, то есть!), я вообще не любитель наград, главное – чтобы начальство долбало поменьше, а остальное – до лампочки!..
…Назавтра, придя на работу, я «узнал» от коллег о предотвращенном мирным населением изнасиловании. Порадовался возросшему правосознанию масс, наконец-то вступивших в ожесточённую схватку с преступностью. Пообщался с самим задержанным, – вполне заурядный, обычный, в трезвом виде – относительно безобидный, но когда выпьет – подвержен шизе, да ещё и с сексуальным уклоном… Теперь мы знали и о предыдущем его нападении на женщину в подъезде (ей потом пришлось два месяца проваляться в больнице)… Два изнасилования за день (впрочем, одно из них осталось неоконченным), с нанесением тяжких телесных – тут не отвертишься, вкатят на всю катушку, а в «зоне» ещё и опустят… Подогревало нас и общение с пострадавшими и свидетелями: «Мерзавец!.. Сволочь конченная!.. Расстрелять такого – и то будет мало!..» Воодушевляло отсутствие у парня богатых родичей и влиятельных друзей, – не откупится и не прикроется связями, как это порою бывает…Короче – надёжное дело, верняк!.. И будет нам лишняя палочка в показателях…
…Прошло три месяца. Дело довольно-таки быстро передали в суд, вскоре состоялся процесс… И что же я узнаю?.. Дважды насильник и избиватель женщин отделывается тремя годами у с л о в н о, с обязательством извиниться перед пострадавшими и возместить ущерб каждой из них. (А знали б вы, сколько первая из жертв израсходовала на одни только лекарства!)
Как ему удалось отвертеться так легко – ума не приложу… Подкупил судью?.. Да не могло быть в его семье таких крупных денежных сумм!.. Растрогал пострадавших, свидетелей, судью с народными заседателями и прокурора своими россказнями и хныканьем?.. Похоже, – в таланте по этой части ему не откажешь…Ловок сукин сын!.. А до этого наверняка и следачку свою, молоденькую бабёнку, разжалобил до слёз… Это только кажется, что к насильникам женская часть сотрудников правоохранительных органов относится с двойной строгостью, на самом деле всё – наоборот… У многих из них мужья – импотенты, или около того… Измучились они без регулярно– жаркого секса. Как увидят мужчину (тем более– парня посмазливее!), которого хватает м н о г и м – так и наполняются сочувствием, тайным одобрением даже: «Вот как надо, а не как у моего тюфяка!..»
Короче, дело на суд вышло недоработанным, сильно недотянутым в некоторых второстепенных подробностях… Судья – женщина могла бы в ходе судебного заседания преодолеть этот недоработок следствия, но – тоже не расстаралось… И вот финал: за куда меньшее на моей памяти давали и пять, и десять лет, а этому – условный приговор в зубы… И – гуляй, Вася, до следующего разноса!..
Сказать, что у меня от подобной несправедливости был шок, потрясение, эмоциональный удар – не могу. Не так, что, мол, – «мы старались, ловили его, а суд – отпустил бандита на свободу!..» Да, сука он… Но раз уж отпустили – пусть гуляет!.. Если ещё и такое близко к сердцу принимать – спалишь нервишки, и загнёшься в два счёта… Много разгуливает по свету всякой нечисти, одной больше или меньше – особой разницы не вижу.
6. СЫН КАПИТАНА
А этот случай буквально потряс весь РОВД…
Рано утром в дежурку поступил тревожный сигнал: вчера вечером пропал 12-летний мальчик. Причём отцом ребёнка был наш коллега – 43-летний капитан из вневедомственной охраны (мать – продавщица в универсаме). Понятно, что за э т о дело взялись мы с утроенной энергией.
Суть дела – такова. Накануне вечером мальчик (его звали Юрой) вместе со своим другом-ровесником Димой гуляли в лесополосе, на окраине микрорайона. Возле автостоянки № 8 они остановились нарвать одуванчиков. Вдруг какой – то нетрезвый мужчина, выскочив из-за кустов, набросился на них с бранью и подзатыльниками. Суть претензий была непонятна – то ли: «Зачем цветы ломаете?!», то ли: «Почему мешаете отдыхать честным людям?!»
Мальчишкам бы вмазать ему ногой ниже пояса, и убежать поскорее, но они были воспитанными детьми, со старшими привыкли держаться вежливо, и – начали оправдываться… Мужчина ещё больше разозлился, вкатил им пару оплеух покрепче. Тут-то Юра и произнёс ставшую для него роковой фразу: «Не надо меня бить!.. Мой папа – милиционер!.. Он вас найдёт и накажет…»
Как позднее рассказывал Дима, при этих словах мужчина призадумался на минутку, потом – гаркнул на него: «А ну-ка, вали отсюда, шкет!..» Испуганный Дима тотчас убежал, успев заметить, что Юру мужчина придержал за рукав, и начал ему что-то оживлённо втолковывать. Было это в семь часов вечера… В половине восьмого Дима был уже у себя дома, в убеждённости, что Юру мужчина отпустил чуть позднее. Но в половине одиннадцатого в Димину квартиру пришла встревоженная долгим отсутствием сына Юрина мама, спросила у Димы: «Где Юра?.. Вы же вместе ушли…» Тут-то и всплыла эта история с нетрезвым мужчиной в лесопосадке. Мать Юры встревожилась, но – не совсем… Почему-то она решила, что сын поехал на другой конец города, к бабушке, где в тот момент находился его отец. Телефона там не было, так что позвонить и проверить она не могла. Но на следующее утро от бабушки вернулся Юрин папа, капитан, и только тогда родители Юры поняли, что сын – пропал, и побежали в райотдел…
За поиски, повторюсь, мы принялись энергично, хоть и было воскресенье. (А мальчик пропал накануне, в субботу). Была ещё надежда, что хлопец загулялся где-нибудь, и через час-два придёт домой сам. Но – увы…
Осмотрели то место в лесопосадке, где гуляли Юра с Димой – никаких следов. Опросили дежурившего в тот день на автостоянке сторожа – ничего подозрительного не видел и не слышал. Походили по квартирам расположенных вокруг многоэтажек – голяк. Прошлись по подъездам родного Юриного дома, и вот тут хозяйка одной из квартир двумя подъездами дальше, знавшая Юру в лицо, вспомнила, что вчера вечером видела мальчика: около восьми часов вместе с каким-то незнакомым ей мужчиной лет сорока он прошёл мимо её подъезда в сторону от подъезда родного. Она хотела его окликнуть и узнать, куда это он – на ночь глядя, но Юра был так увлечён беседой с незнакомцем, то она не решилась его отвлечь…
