Текст книги "Из записок районного опера"

Автор книги: Владимир Куземко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 95 страниц)

Имеющий хоть какую-нибудь поддержку с воли хрен пойдёт в блатные, и сто раз подумает, прежде чем конфликтовать с администрацией. Решаются на это обычно лишь отчаявшиеся, которым нечего терять. В постоянном конфликте с давящей и угнетающей их грубой державной мощью – весь смысл их существования, и в борьбе этой они идут на немалые жертвы, даже и на определённый героизм. Если «зона» – не «чёрная» (т. е. отстоявшая своё право жить по воровским п о н я т к а м), а «красная» (т. е. с устоявшимся господством администрации над заключёнными), то существование блатного здесь многократно тяжелее и разрушительнее для здоровья в сравнении со всеми прочими категориями заключённых. О т р и ц а л о в к а (т. е. сознательное противодействие установленным в «зонах» правилам) очень быстро приводит к тому, что тюремщики и к о з л ы начинают шпынять тебя по-всякому, гнут и ломают твою волю, гноят тебя в карцерах, пытаются подловить в своих многочисленных «подставах», они тебя прессуют – а ты не поддаёшься их прессу, идёт война принципов, воль и убеждённостей, для многих в о р о в она заканчиваются смертью (от частых отсидок в ШИЗО быстро развивается туберкулёз в самой тяжёлой форме), но кто смог выжить, уцелеть и сохранить себя – тот уж потом закалён на всю оставшуюся жизнь, такого уже ничто не согнёт, и именно эта несгибаемость даёт ему право на уважение окружающих. Ещё один блатной в этом мире – состоялся!..

(Я специально не рассказываю подробно ни про о б щ а к, ни про другие составные воровских п о н я т и й и поступков, об этом уже говорили многие и ещё многие расскажут, но важно было продемонстрировать сам принцип формирования этой социальной категории людей, на который, как на стержень, нанизывается затем уже всё остальное)…

…По большому счёту никаких п о н я т и й в возвышенно-романтическом смысле у воров на самом деле нет, всё это лишь слова, с помощью которых более умные и сильные толкают в стойло и подчиняют своим желаниям и прихотям менее умных и сильных, вот и всё, а остальное – фуфляк, прикрывающий здравый смысл и коренные интересы «верхов» да безмозглость и легкоуправляемость «низов»…

Место рождения воровских п о н я т и й – тюрьма, где человек борется за своё существование, копошась в обществе…нет, не других человеков, а – гадов, это формирует в нём нормальные защитные рефлексы, помогающие выжить, и в итоге он становится таким же гадом – подлым, жестоким и бесчеловечным.

Чтобы проявлялись нормальные душевные качества каждого, они должны подкрепляться какими-то стимулами в окружающей действительности, это рождает чувство внутреннего самоутверждения: «Я сделал добро, и в итоге стало хорошо мне и многим другим!» А в «зоне» доброту воспринимают как глупость, позволительна она лишь очень сильным и злым, – «он настолько жесток и так давит всех, что может позволить себе иногда быть и милосердным!» Во всех же остальных случаях проявлять доброту – это значит оторвать от себя и отдать другому, уменьшим тем самым твои собственные шансы на выживание, и если ты не туп, то тогда вопрос – ЗАЧЕМ?..

Быть добреньким на воле для блатного – это значит, имея 5 кубов ш и р к и, оторвать от себя 2 куба и отдать корешу. Он-то будет благодарить тебя и клясться в вечной дружбе, но неужели ты думаешь, что он и в самом деле тебе благодарен?.. Ни хрена!.. Завтра, когда твоё ш и р л о кончится, и тебе самому будет нечем раскумариться, он же, твой кореш, из твоей же некогда подаренной ему ш и р к и, разбодяжив её водой вдвое, толкнет тебе втридорога куб, а потом ещё и напоминать будет месяц: «Помнишь, как я тогда тебя выручил?!» Помочь другому искренно здесь если и соглашаются. то только – ещё по прежним, «доблатным» отношениям, когда с кем-то дружишь с детсадика или со школы, и делаешь ему добро в память о той, прежней своей жизни, когда ты был ещё нормальным человеком…

А в преступном ремесле друзей – не бывает!.. Группа квартирных воров или шайка уличных грабителей – это не союз бойцов-соратников, а временное сообщество деловых партнеров, друг друга здесь ценят за взаимовыгодность сотрудничества, но могут друг другом и пожертвовать, а после ареста и тем более после осуждения вся прежняя «дружба» тут же кончается, никто в «зоне» прежнему подельнику без веских причин помогать не станет!.. В существующих здесь условиях выжить одному сплошь и рядом легче, чем двум, вытаскивать друг дружку там два в о р а бескорыстно никогда не станут, куда проще друг друга заложить и сдать с потрохами… (Это не исключает ситуаций, когда, напротив, выгоднее объединяться в некие «семьи», где каждый помогает каждому, но и там именно – взаимовыгода, а никоим образом не подлинная бескорыстная дружба). И не потому – так, что такие уж они особенные гнилушки. На их месте мы, вполне возможно, вели бы себя точно так же. Большинство людей противостоять обстоятельствам не может, а кто пытается – тот чаще всего гибнет, из чего окружающие делают вывод: вот что происходит с теми, кто – пытался!.. Погибать за свои принципы благородства – быть может, и почётно, однако простому человеку всё ж таки предпочтительнее выжить, и он – выживает. Зачастую – любой ценой…

Придерживаться п о н я т и й «в натуре» тяжко и небезопасно, куда проще и выгоднее только изображать из себя з а к о н н и к а, приобретая все связанные с этим положением плюсы и не отягощая себя чрезмерно минусами. «И в «авторитеты» выбиться, и здоровье сохранить!» – задача трудненькая, но при большом желании – вполне выполнимая. Сплошь и рядом отмотавший два-три срока хрен моржовый только изображает из себя блатного. Как встретится с себе подобным – такие понты оба гнут, что ты!.. Они-де и такие, и сякие, стоят непоколебимо «на основах», все – при делах и п о н я т и я х, «нас все знают!», «мы – блатные – козырные!», «да таких ц е н т р о в ы х, как мы, вообще в городе больше нет!», и тому подобное… Прям-таки супер-ворьё в супер-законе, хотя взаправду в «зоне» они только рядом стояли с кем-то из подлинных «авторитетов», наслушались от них нужных «зоновских» наворотов, и получили право ссылаться на знакомство с ними для подтверждения собственной значимости…

3

…Расскажу кое-что, из своей практики…

Жили – не тужили на моей «территории» два кореша ещё с ясельного возраста, Сашка и Витька. (Обойдёмся без фамилий и п о г о н я л) Один был не то чтобы блатной, а – м у р ч а щ и й, из тех самых, кто при встречах и на притонах постоянно м у р ч и т о своём супер-блатняковстве, но в реальности, когда возникает надобность пострадать за п о н я т и я, начинаются у них всевозможные непонятки и о т м а з к и… А второй – вполне нормальный хлопец. Ну то есть как нормальный… Витюха тоже пару раз отсидел, за хулиганку и кражи, но в «зоне» он был к о з л о м, то есть помогал администрации. (Если точнее – он был завхозом, очень неплохая должность для умного человека в местах заключения). Сашка же, мотавший тоже два срока и совершенно по тем же статьям, в «гостях у хозяина» стоял близко к блатным, придерживающимся п о н я т и й, потому и имел на воле некоторое положение в узких кругах… Сам из себя – пустое место, нагловато-бестолковый придурок, украсть толком – и то не умел… Но знал имена н6ескольких серьёзных людей, и при необходимости мог аргументировано на них ссылаться, только поэтому с ним, фуфловщиком, и считались. И наоборот, никаким «криминальным» уважением не пользовался прямодушный Витька, «он же к о з л я т н и ч а л!» Причины «падения» этого в общем-то вполне свойского во всех остальных отношениях хлопца никого не интересовали, был ли он на самом деле виноват в отступничестве от п о н я т и й, или же его принудили к этому непреодолимые обстоятельства – никакой роли уже не играло, кто хоть раз пошёл в к о з л ы, тот остаётся таковским уж до конца своих дней… Сашке при встречах каждый уважающий себя ворюга считал за долг крепко пожать руку, а Витьке не чтоб под ноги плевали – он парень здоровенный, мог и по шеям накостылять, – но косились на него угрюмо…

Ну вот, и в такой ситуации надумал Сашка торговать маковой соломкой. Надыбал подходящую я м у (источник получения наркоты) в соседней области, брал там по одной цене, а здесь собирался продавать – по другой… Но тут вот какая тонкость: п о н я т и я м и «барыжничать» честному вору запрещено категорически! Блатные барыг вообще не любят, будь это торговцы наркотой или скупщики краденного, одни наживаются на блатняках, продавая тем втридорога столь нужный им товар, а другие – скупая у них воровскую добычу за полцены. (Казалось бы, ворам спасибо сказать бы тем, кто помогает им превратить уворованное барахлишко в бабки, ан нет – «мы работаем(!!!), гривы свои под опасность подставляем, а они, суки, ещё и норовят жалкими грошами расплатиться!») Стал думать Сашка: как бы это ему и деньгу зашибить, и высокое воровское звание барыжным духом не запачкать… И сговорился он тогда с Витькой, давним корешком, что тот будет толкаться по всяким людным местечкам да толкать дурь разным «своякам», Сашка же станет ходить следом с видом постороннего фраера, но вздумай кто-либо из склонной к рэкетирству наркоманской молодёжи «наехать» на Витю в попытке разжиться наркотой на дурняк, как Сашка тут как тут – подскочит со зловещим оскалом: «Чё цепляешься, баклан?! Да ты вообще кто таков, в натуре?!. Да ты знаешь, кто я такой?!.» Харя – зверская, гляделки – выпученные, руки, торс и все прочие открытые чужому взгляду участки туловища – в «зоновских» наколках…Да от такого зрелища любое нахальё разбежится как от пугала… Хотя двинь кто Сашке крепко в челюсть – ведь летел бы метров десять… Но – не решались. «Ты что?.. Это ж – такой-то!.. Он же с таким-то и такими-то кентуется, а те вообще – важняки!..»

Но опирающийся в своём базаре на п о н я т и я Сашка сам их откровенно нарушал, – блатной ведь не только торговать наркотой, а и покупать наркоту права не имеет, потому как «присесть на иглу» для него – за падло, но если уж присел по глупости, то он, как вольный бродяга, имеет право прийти к любому торговцу наркотиками и… нет, не купить, а – просто взять, т. е. фактически отнять в наглую у него то, что ему требуется. Единственно – нельзя за раз брать больше своей дневной дозы. Если же так получилось, что ты случайно нагрёб с гаком, то избыток ты обязан БЕСПЛАТНО раздать «людям», т. е. таким же блатным… Так что хоть и не продавал сам Сашка, а только «рядом стоял», но при желании и ему можно было сделать п р е д ъ я в у. Дескать, что ж так, братан?.. Нехорошо!..

Но, во-первых, далеко не каждый имел право такую предъяву Сашке делать, с нижестоящим криминалом блатной и базарить не станет, «перо в бок – и пишите письма мелким почерком!» Ну а ежели подвалит кто из серьёзных, равных Сашке по положению, то он на все свои к о с я к и даст увесистые о т м а з к и… Типа: «Ты что, брат, не врубаешься?! Да я ж ради «зоновского» о б щ а к а стараюсь! Езжай на любую из окрестных «зон» и спроси: я ж там всех обеспечиваю п о д о г р е в о м!.. Нет, ты обязательно съезди туда, и тебе расскажут!» Сашке достаточно раз в полгода съездить на «зону» и передать знакомому «авторитету» самую малость, какой-нибудь стакан мака, чтобы потом кричать на всех перекрёстках: Да я на «зоны» мак эшелонами гоню!.. Если сомневаешься – съезди в такую-то «зону» к такому-то, и он тебе всё расскажет!..» Понятно, что переться чёрт знает куда и узнавать неизвестно у кого неизвестно что никто не будет, но если б таковой чудик и сыскался бы, то авторитетный человек в «зоне» подтвердит: «Да, Сашка в октябре прошлого года действительно привёз мне стакан мака…» Что и требовалось доказать… Вот так за счёт Витькиного труда Сашка и живёт, но спроси серьёзные люди его мнение о приятеле – удивится в ответ: «А чё базарить?.. Хоть и дружок он мой с детства, но – к о з ё л и барыга!..» Вот и весь сказ.

Есть в нашем микрорайоне двое-трое действительных «законников», и давно уж они Сашку раскусили, понимая, что – грязь он, жалкий нарик, ничего реального за ним не стоит, но – сила традиций!.. А потому – супротив его не высказываются и окорот ему не делают, помнят: «Он в «зоне» с таким-то чалился, а ведь такой-то – Ч е л о в е к!..» Вот Сашка от безнаказанности и наглеет…

Однажды припёрся он в кафе «Росинка», где «законники» по вечерам любили оттягиваться (обслуга – своя, проверенная, случайных посетителей – не бывает, м е н т о в с к и х сюда не подошлёшь – где ж тусоваться блатнякам, как не тут?..), и с порога делает п р е д ъ я в у: «У меня вчера сапоги спёрли из перегородки!.. А кто у своих берёт – тот к р ы с а!.. Найдите гада и выдайте мне…»

Удивились «авторитеты»… Любого иного стриженные наголо «быки» за такой тон просто выкинули бы из кафешки, а этому, с в о я к у, объяснили грамотно, квалифицированно втолковали на фене, что сапоги-то найти можно, раз уж они так дороги ему как память о далёкой молодости, но зачем же укравшего их находить?.. «Ты ведь, брат, отполируешь его до блеска, а потом, чего доброго, ещё и в «контору» сдашь, что вообще – за падло, а в чём, собственно говоря, его вина перед тобою?.. Что не знал, какая важная и неприкосновенная фигура обитает на твоей хате?.. Уж прости, брателла, но ты ведь не повесил на двери табличку: «Здесь живёт заслуженный вор республики!», вот он случайно и обмишулился… А так ему без разницы, где и у кого тырить, что в твои двери сунуться, что в любые другие – ему всё едино… На то он и в о р, ты сечёшь?..»

Сашка ничего понимать не хотел, потому как чтил только свой интерес: сапоги – вернуть, ворюгу – к ногтю!.. Но чутьё он имел хорошее и прекрасно пинимал, когда стоит кочевряжиться и качать права, а когда выгоднее сделать вид, что и в самом деле его вопрос решён по п о н я т и я м. Вечер тот закончился совместной пьянкой. Через два дня сапоги подбросили Сашке в открытую форточку на кухню, а ещё через три дня некий аноним позвонил по 0–2 и проинформировал органы о том, где именно в данный момент скрывается хорошо известный ментам домушник Боря Невинный, кличка «Вилы», разыскиваемый по ряду уголовных дел…

Сашка ли вычислил и сдал своего обидчика, или же им пожертвовали «авторитеты», посчитавшие нужным «уважить» Сашкину просьбу – неведомо, в обоих случаях налицо – гримасы блатной морали: на словах любое сотрудничество с властями объявляется сильнейшим к о с я к о м, а на деле когда возникает личный интерес – тогда стучат ментам на своих – за милую душу.

4

Дружба между блатными – понятие условное, а семейные узы – тем более, хоть и кричат они на всех переулках: «Не забуду мать родную!» Но в данном случае под «матерью» понимается ведь тюрьма, настоящую же свою мать, как и своих детей, свою жену, своих братьев и сестер вспоминают в лучшем случае – эпизодически, мимолётно… Бомбанет хату пошикарнее, намолотит там кучу бабла, исколит почти всё, на баб и выпивку потратит, ну и если случайно останется копеечка – купит родному чаду кулёк дешёвых конфет…

Знавал я двух братьев – Петрушек (от фамилии – Петрушев), старшего и младшего, оба наркоманы, у младшего была жена Ксенья, тоже «присевшая». Пытался Петрушка-младший подзаработать на ш и р л е мелким оптом, вот мы его и з а к р ы л и. Сидит он у нас в райотделе, даёт чистосердечные показания, вот мы ответно и поощрили его на свиданку с женой, разрешив ей даже и на укольчик ему принести… Но где ж ей взять, если и у самой – нету? Пошла она тогда к старшему брату, попросила по-родственному: «Ваньку сейчас кумарит… дай немножко, в долг!» Что сделал бы нормальный человек ради залетевшего в неприятности и остро нуждающегося в помощи младшего братишки?.. Да всё бы он сделал!.. Вплоть до снятой с себя последней рубашки и с легкостью оторванного от сердца последнего б а я н а (шприца с наркотой)… Этот же, при всех своих п о н я т и я х, хоть и имел в данный момент запасец, но – пожалел, «отдашь бабе предпоследнее, а завтра кончится и последнее – чем тогда сам ш и р я т ь с я будешь?!.» Вначале вообще пытался отнекиваться, «у меня есть немножко, но я должен сейчас же отдать это в уплату долга!», потом чуток смилостивился, пропитал тряпку ш и р к о й, сует ей: «Пусть проглотит – вот немножко и раскумарится!» А это, объясняю для непосвящённых – самый что ни на есть мизер! Это как если умирающего от голодухи огрызком яблока угостить…

Заплакала Ксения от обиды, забрала тряпочку и ушла. Причём что характерно: мужу она тряпку ту так и не отдала, сама употребила, – она ж тоже «нуждающаяся», вот и сочла свою потребность ещё более важной, чем муки томящегося в узилище супруга… А у того в камере тем временем началась л о м к а, – смотреть на человека страшно, весь извёлся, трясётся как банный лист, умоляет: «Опер, дай!..» Я и рад бы дать ему на укольчик, не каменный же, но у меня железный принцип: давать шкваркаться задержанным только в обмен на ценную информацию, Петрушка-младший же, к нашему общему сожалению, ничего интересного в этом плане представить мне не смог…

Хорошо хоть, догадался вырвать у себя из рта золотой зуб, отдал мне в обмен на разовую дозу, кольнулся человек – и на глазах воспрял… Говорю ему, когда мы в моём кабинете были наедине:: «Видишь, брат с женой кинули тебя в трудную минуту, плевать им на тебя!» Покачался он иссохшейся тенью на табурете, выдохнул горестно: «Я и знал всегда, что обоим нельзя доверять…Гнилушки оба!..»

Короче, пока он в РОВД находился, жена говорила: «Пусть брат ему раскумариваться даёт!», а брат отвечал: «Пусть – жена!..» Самое же интересное произошло, когда Петрушка-младший уже перевели в СИЗО. Приходит ко мне Ксения и бакланит: «Если брат его спросит у вас, передавала ли я ему в камеру стакан мака – скажите, что – передавала, лады?» Оказывается, Петрушка-младший таки сжалился, выделил немного маковой соломки, но и эту малость Ксения мужу так и не передала – на себя истратила! «Ваньке это всё равно не спасение, а мне тот стакан во как был нужен!.. Я ведь «спрыгнуть» решила, но такое не сразу делается, не «в сухую», надо немножко раскумариться, а уж потом… Этот мак мне – как лекарство!.. Так вы его брату скажете, что – передавала я?..» И смотрит в мои глаза нахально-требовательно, словно бы я, оперуполномоченного уголовного розыска, у гнилушных блатарей-нариков – на подписке, и все их шухры-мухры обязался прикрывать и отмазывать!.. Послал её на сто букв, конечно…

5

Дурят блатные друг дружку. р а з в о д я т по всякому, сволочат, но без подельника в криминальных делишках зачастую не обойтись, вынуждены поэтому спариваться и действовать сообща. Общие интересы сплачивают, рождают подобие взаимовыручки, однако подловатость блатарей берёт своё при первой же возможности своего подельника надуть и оставить с носом…

Вспоминаю парочку домушников, Мотыля и Чеха. Первый в детстве рыбу на мотыля ловил, оттого и кликуха, у второго отец-военный пару лет отслужил в Чехословакии… Мотыль – хитрый до омерзения, в среде воров – домушников – свой в доску парень, всё про всех знает, но лично на хаты старался не лезть, был на подхвате, «на шухере», ежели удачно всё прошло – входил в долю, «я ж помогал!», а нагрянь опера и уволоки всех в «контору» – «Так при чём же здесь я?.. Да, стоял на улице и видел, как хлопцы в подъезд вошли, но откуда же мне знать, чем они там занимались!..» В свои тридцать с небольшим лет имел две «ходки», и за решётку больше не хотел, это понятно и не предосудительно, однако у него всё получалось как-то так, что ради его личной безопасности должны были отдуваться другие… Чех был ему под стать полностью, скажу больше: эта редкостная гнида ухитрялась к и д а т ь как последних лохов даже и самых прохиндеистых!.. Не исключая, понятное дело, и своего напарника-кореша… (Который, замечу в скобках, тоже не хотел в колонию, в прошлом бежал из одной такой и был даже объявлен во всесоюзный розыск).

Так вот, на пару с Мотылём как-то ломанули они богатую хату, спрятали ш м а т ь ё в нычку, на чердаке в соседней многоэтажке. Планировали вернуться дня через три, забрать барахлишко, свезти на городскую окраину к знакомому цыгану-скупщику. и сбыть оптом. Мотыль почему-то решил, что всё так и будет. А Чех справедливо рассудил: незачем делить на двое то, что можно присвоить себе одному!.. Назавтра же прикатил в такси, в несколько приёмов вынес вещи, отвёз к другому сбытчику и продал, прикарманив бабки себе. Мотыля же чуть позже арестовали (по наколке Чеха, между прочим) и судили именно за эту кражу, от которой он в итоге не заимел ни копейки!..

И такие истории для блатных – не исключение, а скорей общее правило. Как и то, что работают – вместе, а потом, разлучившись, гонят друг о дружке гадости: «Ой, он такая редиска!.. На деле только «стоял на шарах», пас на ш у х е р е, пока я рисковал своей гривой, потом вещи на его нычке решили сохранить, так он вначале не хотел отстёгивать мне мою долю, а в оконцовке ещё и ментам пытался меня сдать!» Что рисковали шкурой – совместно, что вообще были близкими корешками несколько лет – значения не имеет, в данной ситуации что в ы г о д н о говорить о напарнике то и говорит, не задумываясь…

6

В последние десятилетия жизнь сильно измельчила людей, блатных это касается в первую очередь. Почти уж не видать подлинных «законников», всюду – одни м у р ч а щ и е. «Да я!.. Да мне!..» И кто такому доверился, из «своих», тех он и обул как маленьких!.. Спрашиваешь потом, не за падло ли так поступать со своим же блат – братом, так даже обижается: «С этими – то?.. Тю, так я ж им скока раз помогал!.. Да я тому-то и тому-то два года назад сделал такое, что они до сих пор, считай, мой хлеб жрут!.. Так что, не имею права самому с них что-то поиметь?!» Чтоб ни натворили они неправедного, с точки зрения державных интересов или воровских п о н я т о к, всё спихивается на безвыходность ситуации, благородство собственных мотивов либо козни неведомых врагов – извергов…

Родную сестричку ограбить считается здесь в порядке вещей, – «она со мною в детстве такое вытворяла!..» Избил собственную мать до полусмерти?.. «Так я же в кумаре был, ни черта не помню, на ясную голову – разве поднял бы я на неё руку?!»

С мелким крысятничеством вообще случаются уникальные вещи…Скажем, приходит один урка в гости к другому, с которым ранее долгий срок тянули, тот его, понятно, угощает водочкой, борщ в миску наливает, толкует о разном, а гость перед уходом в благодарность за радушный приём и угощение украдкой что – нибудь да склямзит у хозяина – обручальное колечко из шкатулки, кус колбасы из холодильника, на худой конец ношенные тапочки из прихожей… А когда спрашиваешь такого, как же он мог украсть – у друга-то! – слышишь в ответ гениальное: «Ах, это я так… в запарке… на автомате взял!..» То есть брать и в мыслях не было, но случайно подвернулось под руку – и как-то само собою в руке и осталось… Во суки!..

И оправдания на все случаи жизни у этой публики – железные. «Меня засосала стихия действительности!..», «Я-то в душе хороший, а вот они, другие – те да, такая сволота!..», «Да, и я кого-то обидел… Но тот мне сам должен был, я лишь своё вернул, а тому я обязательно отдам, когда освобожусь, век воли не видать!..» Плевать в такого – бесполезно, бить по харе – рука устанет, обессилит и отсохнет, толку же всё равно не будет… Только – убить… Или – отвернуться и никогда больше не смотреть в его сторону… Но так – не получается, стоит тебе только отвернуться – он к тебе же сбоку пристроится и зашастает по твоим карманам в поисках добычи…

…Что-то людское есть в душе каждого, и у некоторых блатных людского в душах – немало. Не благодаря, а вопреки всем своим «наворотам» и закидонам они могут и по-настоящему дружить с кем-либо, и быть преданным кому-то, и даже кого-то любить… При любом образе жизни, который ты вынужден вести, всегда есть шанс противостоять судьбе, если остался некий моральный стержень в душе, если есть на что опереться и за что-то зацепиться… И любовь вполне может стать такой зацепкой!..

Знаю таких, – Коля и Вера, ему за тридцать, ей 27, живут вместе, вместе колются, оба ранее судимые. Он торговал наркотой, она – воровка. Встретились, сблизились, пошли одной дорогой, надеясь на то… ну, не знаю даже, на что конкретно они надеялись, но что в одиночку надеяться им было не на что – это стопудово!.. И вот зажили они, стало быть, делились всем, ходили под ручку по микрорайону, со стороны взглянуть – пара влюблённых идиотов: светящиеся глаза, нежные комплименты, то да сё… Потом её взяли с поличным на чужом кошельке и з а к р ы л и на полтора года, он терпеливо её дожидался, после освобождения взял её в ежовые рукавицы, чтоб не воровала больше, не кололась и всё такое… Сам на завод устроился, пахал честно, в общем – жизнь потихоньку налаживалась, родился ребёнок… Дальше могло бы у них произойти по всякому, в том числе и по-хорошему, но вышло – плохое. Ребёночек прожил только месяц, потом расхворался, а лекарства нынче дорогие, без бабла не вылечишься… В общем, умер он. Понятно, что оба – в потрясёнке… Первым он сорвался и начал по новой колоться. затем – она… Ещё пару раз пробовали «завязать», но – зачем?.. Незачем… Что-то такое внутри сломалось… Но горе не разъединило их, они по-прежнему вместе, только завод он бросил (оттуда и кадровые пролетарии нынче бегут куда получше, чего ж вы от молодого наркоманчика ждёте?!), живут оба за счёт поддержки её и его родителей, втихую он ещё и ш и р л о м приторговывает. Я мог бы постараться и изловить его, но без него она быстро опустится на самое дно, он – её единственная опора, зачем же мне лишний грех брать на душу?..

Любовь блатных специфична. Такие здесь бывают психологические повороты и зигзаги – нарочно не придумаешь…

Ещё одна знакомая мне блат – парочка. Он и она промышляли кражами автомобилей. Она знакомилась с состоятельными лохами, делала так, что они приглашали её в кафешку или ресторан, там незаметно извлекала из их карманов ключи от машин (в основном – иномарок), чуть позднее автомобиль угонялся – таков был расклад. Тоже любовь у них наблюдалась – одуренная, просто-таки надышаться друг на друга не могли, и строили грандиозные планы в духе покупки где-нибудь на Юге хорошего домика и обоснования там в окружении полудюжины очаровательных ребятишек. И была она уже на 6-м месяце беременности, когда бесстыжие бяки – опера схватили обоих и кинули за решётку. На следствии он выгораживал её всячески, принимая основную часть вины на себя, ещё бы – «она мать моего ребёночка!» А на суде неожиданно всплыло (из показаний пострадавших), что она ведь не только знакомилась с ними и общалась в неформальной обстановке, но и спала с оными!.. И по срокам выходило, что отцом будущего ребёнка вполне мог оказаться именно один из этих обворованных!.. Он был просто в шоке… Мы перехватили одну из адресованных ей м а л я в – смесь горя, ярости и отчаяния: «Как ты могла?!. Я тебе так верил!.. Лучше бы ты меня убила!..», и всё такое, но не так, как я пересказываю, а – грубей, смачней и живописней… По его понятию, она такую подлянку сотворила, которой и определения не сыскать!.. А по мне – пургу гонит… Она что. для бабьей радости лохов тех клеила?.. Нет, для дела она им отдавалась, для общих её с любимым человеком воровских интересов!.. Для него же в конечном счёте и старалась, а он ей – в душу плюёт… И что из того, что при этом ребёночек случайно образовался?.. Не её винить надо, а дырявые презервативы, а что аборт потом не сделала, так это только плюс ей: не решилась на убийство своего (пусть и не от любимого рождённого) дитёнка!.. Да ещё и разобраться надо, может – от него как раз ребёночек… Короче, обиделся он страшно, больше её не писал и не передавал ничего. Влепили ему 5 лет, а ей – три года, с учётом меньшей вины и рождённого в СИЗО ребёнка, и не думаю, что после освобождения у них что-нибудь снова наладится…

7

Отношение к блатным у меня – резко отрицательное. Мразь, выродки, ублюдки… Я – мент, они – преступники, мне их и нужно ненавидеть, относиться к ним с презрением, с такой установкой легче против них бороться. Тем более, что своим пакостностью они десятикратно оправдывают подобное к ним отношение, и, насмотревшись на деяния этих людишек, я их и за людей больше не считаю.

Но, как и в любом правиле, здесь есть масса исключений, уточнений, оттенков и нюансов. В общей массе криминала различаешь отдельные человеко – единицы, и к некоторым из них испытываешь определённое чувство симпатии…

Например, вызывает невольное уважение опытность и изобретательность вора-аса, что большая редкость сегодня. Подавляющее большинство нынешних воров – «серийников» нынче – глубоко несчастные люди, преимущественно наркоманы, толкаемые острой нуждой в средствах на «дурь» к бомбёжке хат конвейером, они ломятся в первые попавшиеся им на глаза квартиры и хватают всё, что попадёт на глаза. До поры до времени им везёт, и они успевают войти в серии из 5-10 краж, но потом наступает закономерное фиаско: арест, следствие, суд, «зона»… И когда в этом мутном потоке встречаешь настоящего Мастера, который и к нужному адресу присматривается месяцами, и технические средства защиты квартир от ворья преодолевает умело и с блеском, и берёт на адресе только самое ценное (деньги, украшения, антиквариат), не польстившись на безделушки и ширпотреб, на сбыте которых заурядные воришки обычно и ловятся, то мысленно снимаешь перед ним шляпу. У такого виртуоза – не только отточенная годами мастеровитость, но и – нюх, позволяющий безошибочно из множества квартир выбрать именно ту, где отдача будет наибольшей, а на самом адресе – ловко находить в считанные минуты самые хитроумные тайники, тонко чуя психологию хозяев именно той хаты, которая в данный момент бомбится, и без труда угадывая, куда именно спрятал бы он свои ценности, будь человеком с подобной психологией… Это уже не ремесленничество, а самое настоящее искусство: не просто украсть, но – изъять талантливо и изобретательно!.. Хотя по большому счёту, уважение к таковским – лишь мимолётное и относительное. Чужое взять – большого ума не надо, умные в чужом не нуждаются, у умных и так всё есть…

Но уж тем более презираемы мною блатные из нынешнего «потока»: рабы пороков и собственной глупости, живут только сегодняшним днём, легко предсказуемы и они сами, и их чёрное будущее… Тьфу!.. Но и среди таких – разные и разное… Выделяются из общей массы хотя бы тем, что остальные – ещё хуже!..

…Взять, к примеру, Саньку – Водовоза. 35 лет парню, четыре судимости, наркоман, но шмотки из дома не выносит, как некоторые… как – большинство!.. Мать – уважает, с двумя братухами и сестричкой живёт дружно, (жены – нет, не завёл ещё…да при такой криминальной биографии не больно её и заведёшь), уважаем родичами, по-своему предан семье, близким… По отношению к блатарям – твёрд, обид и поношений не спускает. за себя постоять умеет, но может и помочь, если надо… Готов с риском для себя лично предупредить об опасности, способен на бескорыстное товарищество, даже на верную дружбу… Уважаю его – за дерзость, за смышленость, но вижу и оборотную сторону его характера: безрассуден, неосмотрителен, склонен к немотивированным поступкам с не просчитанными до конца последствиями…