Текст книги "Из записок районного опера"
Автор книги: Владимир Куземко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 95 страниц)
Короче, начали мы опять использовать его в полную силу. Он ничуть не смотрелся опечаленным, а вскоре и вовсе показал мне бумажку из областного суда: его реабилитировали «в связи с отсутствием состава преступления»…Я только ресницами поморгал…
И потом неуклонно шёл в гору Асмодей, – перешёл с ш и р к и на более престижный героин, «сдал» нам с потрохами рецидивиста Митюхина (погоняло – «Митяй») и банду Клеща, засожительствовал с продавщицей ювелирного магазина, открыл на пару с одним нариком коммерческую «точку» по приёму у населения пустых бутылок (нарика вскоре посадили, и Асмодей стал единоличным владельцем бизнеса), в общем – зажил на полную!..
И выслужиться б ему со временем в резиденты, а то и стать орденоносцем, но в один прекрасный день зарезал он человека… По-дурацки получилось, без всякого смысла… В очереди за пивом стоял Асмодей у бочки, там пиво всегда продавали свежее, а рядом случайно оказался знакомый его, с и н я к по фамилии Михненко. Нормальный алкаш, когда выпьет – болтает много, а так – совершенно безвредное существо, что-то вроде амёбы… И этот дурачок возьми да и ляпни нашему суперагенту: «Раз ты за изнасилование сидел, значит – наверняка тебя в «зоне» держали за п е т у х а!..» Сказал – так сказал, мало ли кто чего болтает… Но Асмодея – зацепило!.. И не сколько в словах, которые можно с издевательскими матерками и опровергнуть, а – во взгляде, в интонации, в выражении лица… Дескать: «Да я вообще знаю о тебе тако-о-о-е!..» А попробуй-ка опровергнуть интонацию!..
Но тогда Асмодей выхватил из кармана самый обыкновенный перочинный ножик, и нанёс им Михненко 48 колото-резанных ран в шею, грудь и живот. Крови натекло – ужас!.. Сухонький и низкорослый Михненко оказался «полноводным», как высокий и статный молодец…
На следствии мотивы преступления объяснить толком Асмодей так и не смог. «Он сказал – и аж затрясло меня!» – вот и все объяснения. Подсаженная в камеру к Асмодею «наседка» докладывала: мрачен, на контакт почти не идёт, часто ругает ментов, говорит: «Они мне всю судьбу испоганили!»
На суде прокурор просил для Асмодея 12 лет, дали же ему только десять… Мало!.. Лично я меньше 110 лет ему не давал бы… Но так или иначе, а из моей жизни он, похоже, ушёл навсегда.
13. ЗЕЛЁНЫЙ
Зелёный – 41 год, зубной техник по профессии, по сексуальной ориентации – «нетрадиционал». Гомосек, в смысле…
Район у нас хоть и городской, но преимущественно – пролетарский по населению, и в сексуальном плане какой-то… отсталый, что ли… Почитаешь в газетках – столичные жители давно уж «заголубели» через одного, у нас же подавляющее большинство по старинке совокупляется исключительно с противоположным полом, и жаждущему любви и понимания гомосексуалу очень трудно найти здесь товарища и напарника для постельных утех… Вот и мыкался Зелёный («голубой» с детства) по всяким притонам, выискивая недавно освободившихся их мест заключения, где, как известно, по независящим от тюремного люда причинам секс – либо «голубой», либо – никакой… Привыкшие к этому урки и на свободе тянулись к мускулистым мужским попам, тут-то и наворачивался им навстречу наш зубной техник с услужливо приспущенными джинсами…
Быстренько мы его вычислили и взяли в оборот: либо с т у ч и обо всём, что на притонах увидишь, либо при каждой встрече будем бить и морально прессовать… Зелёный и колебаться не стал – согласился с радостью, и, похоже – с тайной надеждой, что со временем опидрит и районный уголовный розыск, получив доступ к костлявым ягодицам оперативников… Но это уж дудки, мы – не такие!.. И так уж, когда собирался я на «контакты» с Зелёным, знающие моего агента лично сослуживцы ехидненько усмехались мне в спину, и говорили с преувеличенным доброжелательством: «Ну ты смотри там… Если что – звони по 0–2, зови на помощь!» И – ржали с таким видом, словно сказали толковое…
Понятно, что после таких «напутствий» держался я с сексотом преувеличенно недобро, сохраняя дистанцию, на все его попытки завязать между нами помимо служебного ещё и личный контакт – отвечал грубостями, вроде: «Закрой хайло, педрила!..» Не нравился мне его внешний облик: какие-то «дамские» очки в золочённой оправе, приторный голос, типично женские ужимки… Однажды даже врезал ему в ухо за настойчивые попытки потрогать меня за колено, завопив: «Чего лапаешь, козлина?!. Прибью!..» М – да… И настораживали его настойчивые приглашения к себе домой: «Чего на улице болтаться?.. А так – посидим, чайку попьём…» Знаем мы таких «чаёвщиков»… Подсыплет что-нибудь в чашку, вырублюсь, а очнусь – уже без портков!..
При этом однако – надо отдать должное – сотрудником он оказался толковым: много замечал, редко ошибался в выводах и прогнозах, никогда не привирал в донесениях, прекрасно разбирался в людской психологии, и после минутного разговора с человеком мог дать потом его точный психологический портрет. Он ч у в с т в о в а л собеседника, это – редкое качество, соединённое с ещё более редкой в подобных кругах личной порядочностью: ни одного из тех, кто тыкал в его услужливо подставленное «очко», он так и не «сдал», щадил, жалел благодарственно, а с т у ч а л исключительно на тех, кто отказал ему во взаимности… Не наркоманил, не воровал, не растлевал малолеток, честно трудился на ниве стоматологии… Ей Богу, приглядевшись к нему поближе – понял я, что его есть за что уважать!.. И со временем мы как бы заключили «пакт о ненападении»: он перестал трогать меня за конечности и совращать своей якобы случайно не застёгнутой ширинкой, а я его не бил, не оскорблял, обращался исключительно на «вы» и по имени-отчеству, короче – относился к нему как к н о р м а л ь н о м у… Да и в самом деле, подумаешь – гомосек!.. Главное – человек хороший, и сексот – образцовый!..
Однажды я спросил: почему – лишь ранее судимые?.. Ведь ему, интеллигентному человеку, вполне достойно претендовать на внимание и более культурной части жителей нашего города… Зелёный подавленно вздохнул. Оказывается, на весь довольно-таки большой Энск – лишь жалкая кучка образованных и культурных педерастов: два профессора мединститута, три художника, несколько студентов, парочка-другая артистов местных театров, ещё десятка полтора «голубей» с одухотворёнными глазами… Все они в определённые дни и часы собираются на так называемой «плешке», – одной из уставленных скамейками аллей городского парка, по соседству с общественным туалетом, куда так легко зайти и пообщаться в, так сказать, более тесном варианте… Так вот, некогда и Зелёный был на «плешке» завсегдатаем, но потом начались жуткие интриги, злобная ревность (а «голубые» ревнивы невероятно!), наветы, поклёпы… Короче, про Зелёного пустили лживый слушок, что он – СПИДоносец, и «плешка» от него тотчас отвернулась. Вчерашние любовники отшатывались в ужасе от него, смотреть на такое было тяжко, и Зелёный совсем перестал бывать на «плешке»… А дальше у него было лишь два варианта: либо идти «зубником» в детскую поликлинику, и во время медсеансов потихонечку щупать доверчивых подростков, либо – интересоваться бывшими зеками…
«Неужели я и в самом деле похож на СПИДбольного?! – от жалости к себе, несправедливо оклеветанному, даже всхлипнул Зелёный (я хмыкнул, и незаметно от него – отодвинулся как можно дальше), – Специально ведь сдавал кровь на анализы, показывал всем справку – нет у меня СПИДа… А – не верят, говорят – за деньги любую справку купить сейчас – раз плюнуть… Негодяи!.. Нет, уеду куда-нибудь… В столицу!.. Там люди – добры и отзывчивы!..»
Но – не успел… Нашли Зелёного в городском парке, в общественном туалете, мёртвого… Его сунули головой в унитаз и держали там, спуская воду, до тех пор, пока он не задохнулся. Как он туда попал, кому и что хотел доказать своим появлением здесь?.. Не знаю!.… Убийцу его так и не нашли.
14. ПРИКАЗ МИНИСТРА
В принципе работать с агентурой мне следует, ни на йоту не уклоняясь от доведённого пару лет назад до нашего сведения приказа министра внутренних дел по регламентации секретно-оперативной деятельности. Я его тогда внимательно прочёл, расписался в ведомости: «Ознакомлен. Старший лейтенант такой-то.», и сразу же забыл о его существовании. Следовать этому приказу в точности – значит в считанные дни «спалить» всю агентурную сеть. Прощать мелкие (относительно!) преступления помогающим ловить опасных бандитов агентам – нельзя, поощрять их активность наркотой – нельзя, бить их в морду за лень и враньё – тем более категорически запрещается… Но как же наладить сотрудничество с агентурой на основе точного соблюдения всего «разрешённого»?.. Нет ответа!.. Министру легко фантазировать – с его-то связями и доходами… А я – всего лишь дешёвый районный опер. Что могу – то и делаю, что не делаю – то, стало быть, и не могу…
Опер никогда не лж1 т – он лишь «излагает легенду». Опер никогда не устраивает провокации – он «проводит оперативные разработки». Ну и, разумеется, опер никогда не поручает своему агенту убить кого-нибудь, он лишь изредка устраняет чужими руками какое-либо мешающее правосудию и общественно опасное лицо… Хотя уровень работы именно районного опера проведение подобных деликатных спецопераций не предусматривает вовсе, однако рассуждая теоретически – и такое можно осуществить!..
…Помню, ловили мы одного… Вредный такой, хотя и был обложен агентурой со всех сторон, а в самый последний момент постоянно уходил от поимки и ареста… Задолбал он нас!.. И главное – боимся новых его «подвигов»…. Советуюсь с одним из сексотов, содержателем притона, тот говорит: «давайте я его ножом в ногу садану, он захромает, и вам его потом легче будет ловить!» Я вполне нормально эти слова воспринял, и отклонил лишь по чисто техническим причинам… Позднее нам удалось на том же притоне усыпить гада таблетками, и взять чуть тепленьким… А сложись иначе, понадобься нейтрализовать его с р о ч н о – таким же макаром могли б его и насмерть отравить… И никто ту мокруху даже и не расследовал бы толком, для урок смерть от «передоза» – самое обычное дело!..
Часть третья
С В И Д Е Т Е Л И
1. СВИДЕТЕЛЬ НА ДОРОГЕ НЕ ВАЛЯЕТСЯ…
Почти у любого из преступлений есть свидетели. Практически всегда кто-то что-то видел, слышал, знает, догадывается, или же может сообщить нечто, способное тем или иным способом вывести следствие на правильный путь – надо только его вычислить, найти и получить необходимую информацию…
Сделать это – трудно, ибо наш человек – ленив, равнодушен, и идти в свидетелем – категорически не желает!.. Вообще ни во что не хочет вмешиваться, – средь белого дня будут убивать тебя на улице, кругом полно народу, но чтобы заступиться – это ни-ни, пробегут мимо, а потом, издали, зеваки будут напряжённо следить за происходящим… Зрелище!.. И ладно, если хоть один из сотни догадается позвонить в милицию!..
Приезжаем мы, расхаживаем вокруг трупешника, делаем необходимые в таких случаях манипуляции, – десятки, сотни заинтересованных глаз со всех сторон «щупают» каждый шаг, каждое движение… Народу поглазеть на убийство и расследование его – словно в кино на триллер задарма сходить, обожают у нас халяву… Полрайона сбежится, если труп лежит живописно, и погода не очень поганая… Но стоит поинтересоваться у глазеющей толпы: «Люди, кто был свидетелем произошедшего?», – и словно неприличное сказал. Кривятся, щурятся, неприветливо сплёвывают, пятятся, отходят, отбегают от подальше… И уже оттуда, издали – продолжают глазеть…
2. ДОБИТЬСЯ РАСПОЛОЖЕНИЯ
Допустим, произошла квартирная кража. Если воришек не застукали на адресе хозяева, или не задержали по случайному совпадению обстоятельств находившиеся поблизости люди, то задача оперов – найти того, кто это сделал…С этой целью при выезде на адрес в составе следственно-оперативной группы я обязан обойти всех соседей в подъезде (а если понадобится – то и во всём доме), в поисках того, кто видел воров и может их описать… медлить нельзя, многие из краж раскрываются именно по горячим следам, пока в памяти окружающих свежи некие зачастую кажущиеся малозначительными, но в итоге оказавшиеся первостепенными впечатления и наблюдения…
Звоню в соседнюю по лестничной площадке квартиру. Дверь открывается на длину цепочки, – настороженная физиономия с бегающими глазками, никакой веры ни мне, ни сунутой под нос хозяйки к с и в е, на все вопросы тупо талдычит: «Ничего не видела, ничего не слышала, ничего не знаю…Вот вернётся вечером муж с работы – у него и спрашивайте!..» А на фиг мне муж, если в момент кражи он был на работе, и ничего вообще не видел?!.. И начинаю маневрировать, пытаясь склонить любезную домохозяюшку к сотрудничеству… Думать не моги орать на неё, или хотя бы строго напоминать про конституционные обязанности всемерно содействовать расследующим преступление органам, – совсем оробеет и дверь захлопнет… Лучше прикинуться обаяшкой, своим в доску парнишкой, – пожаловаться на судьбу, («работа собачья, но кому-то же надо и её делать… для вас стараемся, между прочим!..»), ужаснуться размерами собственной зарплаты («вот сколько, к примеру, ваш муж зарабатывает?.. ого!.. а я – в три раза меньше!..»), помянуть свою бесценную супругу («скоро из дома выгонит – днюю и ночую на работу, меня практически не видит!»), пожаловаться на сына-оболтуса («все обои в прихожей оборвал, хоть руки за спиной связывай!»), затем плавно перейти к задачам текущего дня, для начала введя дамочку в оперативную обстановку в микрорайоне («за последние 2–3 месяца квартиры бомбят по-чёрному, так ведь и до вас могут добраться, – вернётесь домой из магазина, а в квартире – пусто!»), слегка припугнуть слабонервный женский пол («учтите, если сейчас не окажете нам содействие, а завтра очистят и вашу квартиру, то мы ведь особо стараться не станем…»), объяснить зловещие повадки криминалитета («узнав, что вы – единственный свидетель, но дать показания ещё не успели, они же вас запросто – того… сколько угодно таких случаев!.. а вот когда всё расскажете, то мочить вас нет никакого смысла!..»)…
В общем, стараюсь как могу, согласен и лезгинку перед приотворённой дверью станцевать, мужской стриптиз на лестничной площадке устроить, карточные фокусы целый час показывать, – всё окупится, если она, сжалившись и впустив меня в квартиру, в ходе дальнейшей беседы под моим ласковым нажимом вспомнит, как взламывавшие соседские двери ворюги вполголоса переговаривались, и один сказал другому: «Потише шуми, «Вьетнамец»…» Ага, есть наколка!.. Смотрю позднее «Альбом кличек», (есть в угрозыске такой, на всех известных в районе блатарей), согласно ему погоняло «Вьетнамец» имеют только двое, но одному ещё сидеть два с половиной года, и остаётся только другой – Солоницын Максим Васильевич, 26 лет, наркоман, дважды судимый, прописанный там-то, но постоянно проживающий у своей сожительницы Феньки-«Короны» по такому-то адресу, вот целая стопка агентурных сообщений с поминаниями Вьетнамца (сестра его замужем за гражданином Вьетнама, отсюда и кликуха), среди них: «…в последнее время закорефанил с Мишкой Тимофеевым, кличка: «Тимоха», собираются совместно бомбить хаты…» Вот и есть двое обоснованно подозреваемых!.. Беру их за жабры, и трясу «явку с повинной», затем – обставляю её вещдоками и материалами воспроизведений…
Но это только для примера рассказано, а в реальности – редко бывает, чтоб совсем крутая пошла везуха, и свидетель на блюдечке выложил известные уголовке клички и особые приметы… Обычно всё ограничивается туманными описаниями типа: «У одного бандита ну такая зверская харя была, ну такая противная!.. А второй – чуток пониже, и в плечах поуже, но тоже – такие бесстыжие гляделки!..» Но таких харь и гляделок в нашей картотеке – десяток пухлых папок, поди-ка, найди нужное… (Впрочем, иногда внешность описывается исключительно точно, с указанием роста в сантиметрах, веса в килограммах, цвета глаз и размера родинок на шее… В 99 % подобных случаев подобное детальное описание – это мотивированное некими личными целями враньё. Я уже не раз убеждался: если указывают даже цвет глаз преступника – значит, опять очередной свидетель-фантаст попался!..
3. НАЙТИ БАЛАБОЛКУ…
Но прыгаю перед свидетелем наподобие клоуна я лишь в тех случаях, когда он – единственный, других – нет, и быть не может, и есть убеждённость, что этот человек действительно что-то реально знает… Если же потенциальных свидетелей – весь подъезд, и я делаю поквартирный обход отведенной мне старшим группы части дома, то моя тактика несколько иная. Моя цель – найти среди множества людей кого-либо поразговорчивее, этакую соскучившуюся по человеческому общению балаболку… Ему так хочется с кем-то потрепаться, но никто им не интересуется, люди ведь сейчас думают только про себя… И вот появляюсь я – дружески улыбающийся, и не суконно-служебный интерес нарисован на моей сияющей как фальшивый золотой червонец физиономии, а самое что ни на есть искреннее любопытство к личности собеседника… Тут главное – не показать случайно хозяину адреса, что на самом деле он мне по барабану, сегодня уж опрошены 50 человек, и ещё сто предстоит опросить, так что он – лишь безликая единица из этой толпы… Сумею сыграть роль точно и убедительно – и он мой!.. И он сам мне всё расскажет и про нужных мне людей, и про интересующие меня обстоятельства, вспомнит даже то, что давно забыл, обрушив на меня массивы ценнейшей информации… А провожая – на пороге долго будет жать руку, и ещё полгода после будет с доброй улыбкой вспоминать меня как собеседника исключительной приятности…
Вычислить балаболку из общей массы с первых же минут разговора нетрудно: две-три «фирменных» улыбочки, пара заданных с лёту контрольных вопросов, дежурный комплимент типа: «У вас такое прекрасное, интеллигентное лицо – давно не встречал такого!» (вариант: «Ну, братан, и шикарная же у тебя хата – ты случайно не брат мэру?!»), и он – твой. Заведётся сразу, затрещит как попугай, засыплет тебя подробностями, успевай только переспрашивать и записывать… Ну а если не завёлся собеседник, продолжает играть в молчанку и мычит невнятно, – ну и хрен с ним, придурком, прощусь дружелюбно (вдруг эта падла ещё понадобится в будущем!), и звоню в соседнюю дверь…
4. БАБУЛИ – САМЫЙ ЦЕННЫЙ КАДР
Самые проинформированные и разговорчивые свидетели – всезнающие бабульки – пенсионерки, вечерами плотно восседающие на скамеечках около подъездов. О, уж эти-то про каждого из соседей знают абсолютно всё, и завсегда готовы поделиться багажом своих знаний с умело «подъехавшим» к ним опером, что особенно важно в случаях, когда требуется получить какой-либо компромат на проживающее в подъезде лицо. Какая-нибудь несчастная старушка-горемыка, забытая Богом, родичами и некогда высосавшим все её соки родным предприятием, хоть на минуту, да почувствовала себя нужным и важным человеком! Надо только фильтровать услышанное, отделяя факты от вымыслов, ведь взгляд пожилых на деяния молодёжи зачастую слишком придирист…
Скажем, если какая-нибудь 75-летняя Спиридоновна гутарит, что «Нюрка халявничает вовсю, полжилмассива её уже поимело, а недавно пропала на месяц – должно быть, лечится от сифилиса!», то это может означать лишь то, что за последний год 19-летняя студентка мединститута Анна Смеляновская сменила трёх кавалеров (с позиций 30 лет уж никем не хватаемой за колени ветхой бабули подобное – дикий разврат!), а «пропажу на месяц» объяснить легко тем, что сама Спиридоновна приболела радикулитом, и три недели не выходила на улицу, вот Нюрку и не видала!..
А когда седенькая Варвара Никифоровна из 89-й квартиры возмущённо выкладывает запавшее ей в душу: «Петька Сыч из 74-й – пьянь беспробудная, квасит почти каждый божий день, и на какие шиши – понять невозможно!.. Ворует, наверно…», то в переводе на нормальный язык означает это следующее: Петр Ильич Сычёв, проживающий несколькими этажами ниже, к величайшему сожалению окружающего человечества позволяет себе расслабляться водочкой и пивом не только в большие революционно-религиозные праздники, но и в дни получки, вопрос же: «Как можно напиваться при столь мизерной зарплате?» вообще не имеет ни малейшего смысла, – ещё не встречал ни одного желающего напиться, кому бы т а к о е – мешало…
Так вот, если из всей словесной шелухи преувеличений и красочных гипербол опер в состоянии выудить брильянтики действительно ценных фактов, типа: «вчера уехала Нюрка в иномарке с каким-то грузином», «ружьишко у Петьки есть незарегистрированное, сама слышала– дружкам хвастался…», и т. д., то вот тогда болтливые кумушки – старушки в состоянии стать для угрозыска настоящим кладом, успевай только подставлять мешок под бурный поток информации…
5. С ДЕТЬМИ И УРКАМИ ДЕЛА НЕ СДЕЛАЕШЬ…
Есть две категории наименее удобных для работы с ними свидетелей.
Первая – это дети. Казалось бы, глазасто – любопытствующее «племя младое» и видит много, и завсегда готова рассказать про подсмотренное добренькому «дяде Стёпе-милиционеру»…
Но, во-1-х, показания маленьких детей не имеют юридической силы в качестве свидетельских показаний, и, во-2-х, дети зачастую не в состоянии адекватно пересказать то, что происходило у них на глазах. Одного они не заметили, другого – не поняли, третье – переврали, ударившись в типичное для малышни фантазирование… Надо учесть также, что родители словоохотливостью чад вовсе не обрадованы, это для ребенка любой мент – вроде любимого персонажа из мультиков, для его же папы допрашивающий сынулю опер зачастую – это наглый мусор, пристающий с расспросами к дитёнку, который тоже хорош – ляпнет лишнего сейчас, да и подставит папаню под удар!.. Да и вообще… Тут футбол по телику показывают, важнейший полуфинальный матч 2-й лиги, а ты сиди тут и битый час слушай беседу своего пацана с ментярой… Нет, с детьми без крайней необходимостью при работе со свидетелями я предпочитаю не связываться!..
Ну а вторая «неудобная» категория – ранее судимые… Не любят они ментов, и – не как все прочие, которые в большинстве нас тоже не любят, а – как-то по-особенному!.. Нет, на хрен такой опера не пошлёт, понимая, что открытый конфликт с ментурой закончится для него печально, – он уж учен, всё знает…Но ведёт он себя предельно замкнуто: «не видел», «с таким-то – здороваюсь, но больше о нём ничего не знаю…», «извиняюсь, но когда ломали двери соседям – я спал, ничего не слышал…» Спал он, видите ли – в полдень!..
Самое эффективное в такой ситуации – бить в ухо, тащить в райотдел и обработать по полной программе, но свидетель – это не обвиняемый, и даже не подозреваемый, со свидетелем надо – аккуратнее… Припереть к стенке компроматом (можно – и сфабрикованным), слегка пощекотать нервы обещанием всевозможных неприятностей, ждущих его в случае уклонения от дачи свидетельских показаний… Он знает, что мы можем с ним сделать!..
6. ДА НЕ УБЬЁТ ВАС НИКТО!.
Поскольку наш человек – трусоват, и прекрасно знает, что доброе дело – наказуемо, то часто мотивом уклонения от свидетельствования является страх за себя: а вдруг бандиты отомстят?!.. Казалось бы, возможность пострадать «за правду» должна радостно оргазмить любого порядочного человека, а вот поди ж ты…
Но скептического отношения к свидетелю-трусишке опер показывать не вправе, равно как и сознаваться, что дальнейшая судьба давшего показания против бандитов человека в милиции по – большому счету никого не интересует. Он нам кто – кум, сват, брат, дядя?.. Никто и ничто он нам, подумаешь – прихлопнут его!.. Да в любом большом городе каждый день кого-нибудь убивают, и практически каждую неделю – кого-либо в «нашем» микрорайоне. Одним криминальным трупешником больше или меньше – разница невелика…Даже есть и свой плюс: если мочканут именно его, то сразу же будет обоснованное подозрение, что убит он дружками «закрытого» по его наколке бандита…Пошустрим маленько – и ещё одним «раскрытием особо тяжкого» в активе прибавится!.. Так что чем больше свидетелей убьют обиженные ими криминалы, тем благовиднее станёт наш показатель раскрываемости преступлений! И тут уж только шаг, чтобы лично мне вне очереди дали «капитана»…
Однако зачем свидетелю знать эту «кухню»?.. Ведь вовсе не обязательно его «уроют» бандюганы, напротив – совсем маловероятен этот вариант, так чего ж заранее волноваться и плохо спать?.. Вот и начинаю максимально убедительно внушать ему, что ничего плохого случиться не может, а потому – и не случится…
Ибо, во-1-х, бандиты – боязливы. Во-2-х, милиция всегда – на страже. Да и, в-3-х, никогда ничего подобного не происходило, не в традициях бандитов мстить всего лишь рассказавшему правду свидетелю, – всегда было так, почему же сейчас должно быть иначе?.. Могу даже туманно намекнуть на некую негласную охрану, которую приставят (по моему представлению руководству) к свидетелю в случае, возникни и в самом деле реальная опасность… А поскольку вранья в этих моих словах не так уж и много (ничуть не больше, чем во всех остальных), то он мою искренность почувствует, и – поверит… Доверие населения милиции – самое главное, и пока что оно ещё есть… Люди не любят и не уважают ментов, но лапшу на уши по-прежнему вешать им нетрудно… Тут есть внутреннее противоречие: почему же люди упорно верят нам – т а к и м?.. Загадка!..
7. ПОЙДЁШЬ КАК МИЛЕНЬКИЙ…
От некоторых типов блевать хочется… Прихожу, допустим, к такому на адрес вдвоём с напарником, вежливо объясняю ему, что надо срочно подойти в РОВД и дать свидетельские показания по такому-то делу, а этот мирный обыватель сидит у телика в расстёгнутой рубашечке, в тапочках, сосёт пиво из бутылки, смотрит свой любимый футбол, и вникать в проблемы угрозыска ну никак не торопится!.. Спокойно, сдержанно повторяю:»Гражданин, вам необходимо опознать задержанного бандита по делу об ограблении, свидетелем которого вы являлись, это займёт у вас лишь четверть часа, и всё…», но он опять – ни в какую. Лишь цедит сквозь зубы презрительно: «Знаю я эти «четверть часа»… Племяша моего тоже однажды попросили зайти «на 5 минут» в райотдел, а вернулся – через 5 лет, с одной лишь почкой, и туберкулёзником… Не пойду!.. Нужен как свидетель – шлите повестку, если позволят дела и состояние здоровья – явлюсь…» Ну что тут прикажете делать?!. Ведь он нам нужен немедленно, а не тогда, когда он соблагоизволит явиться, иначе без результатов опознания им бандита того придётся выпускать на свободу без предъявления ему обвинения, ищи потом…
В подобных ситуациях действую, исходя из личности свидетеля. Если он – влиятельный дядька при регалиях и должностях, способный испохабить карьеру кому угодно, или просто вонючка несусветная, о которую разумней всего не мараться по причинам тех же потенциально возможных неприятностей, то – молча поворачиваюсь и ухожу… Потом чин чином ему высылается повестка, он её либо использует как подтирку в туалете, либо всё-таки приходит, но польза от визита уже – нулевая, со вчера отпущенный бандит вновь уже на свободе, множа чьи-то горе и страдания…
Ну а если не начальник это, не склочник, и не шибко знающий законы грамотей, а обыкновенный недолюбливающий органы работяга, то вдвоём с напарником наваливаемся на него без долгих церемоний, выкручиваем руки, и, слегка саданув в бок для вразумления, волокём к выходу, к ждущему у подъезда «уазику»… Но это – если редкостно повезёт вырвать у начальства транспорт, если же нет – пешодралом транспортируем его в райотдел… Ну а уж на нашей территории покочевряжиться ему не дадим, и вежливому обращению с ментами – научим… Кстати, что это за клеветнические измышления в адрес правоохранителей по делу о его племяше он давеча распускал?..
8. ИНИЦИАТИВНИКИ
Но регулярно встречаются и «нормальные» свидетели, даже и «инициативники», – никто не ждёт ничего от такого, а он бац – приходит сам и своими показаниями помогает раскрыть преступление!.. Вот конкретный пример…
Приводят в райотдел свидетельницу по некоему делу, рассказывает она, о чём её спрашивают, потом её просят дождаться следователя, чтобы и ему под протокол рассказать. Пока ждёт – начинает разговаривать с операми «за жизнь». Жалуется: «От хулиганья проходу нет… Взять соседа моего, Гришку, – месяц назад иду по улице такой-то мимо киоска, смотрю – а за киоском Гришка какого-то мужика железным прутом по голове бьёт!.. И что вы думаете, – уж месяц прошёл, а он, подлец, до сих пор на свободе ходит, дома регулярно пьяные дебоши устраивает, ко мне цепляется…» Опера посмеялись… потом – задумались… Один из них набрал номер соседнего РОВД (такая-то улица находится на их территории), беседует с тамошним опером: «Привет, здоров… Слушай, у вас месяц назад «хулиганка» на такой-то улице в такое-то время не заявлялась?..» А из трубки в ответ: «Какая к чёрту «хулиганка»?! Там у нас мокруха-«глухарь», второй месяц всем отделом квасимся…», «О, так у нас же здесь сидит свидетельница с полным раскладом!.. Приезжайте и забирайте её к себе… С вас – п о л я н а!..» Впоследствии благодаря той самой женщине убийство и было раскрыто.
Или ещё случай… Изымали мы наркоту у одного хмыря. Понадобились понятые, и они же – свидетели того, что хмырь действительно – социально опасный, и мы на его адресе действовали в строгом соответствии с законом. Пошёл к соседям по лестничной площадке. В одной квартире проживали отец с сыном – ПТУ-шником, отец был буховый, разорался сразу: «Такие-сякие, врываетесь ко мне и в свидетели зовёте… Лучше зарплату выдайте – третий месяц на заводе не платят!..» Тьфу, блин, да я-то тут причём?!. Надумал сынка свидетелем позвать, но присмотрелся – ёлы-палы, знакомые прыщи на мордяхе… месяц назад вместе с компашкой молодёжной для профилактики доставлял я его в ОВД, вёл он там себя нагло, для науки утрамбовали его маленько… Думал, и этот сразу заявит: «Лучше в тюрьму меня сажайте, но ментам помогать не буду!» А он вдруг нежданно, несмотря на вопли пахана – соглашается!.. Оказалось, пару дней назад с хмырём этим, соседом своим, поцапались они на лестнице, чуть ли не подрались, вот и обрадовался он возможности хотя бы с помощью милиции насолить ему!.. Так… одной проблемой меньше… А то я уже мысленно прикидывал, отца или сына мне крепенько поколотить с целью склонения к даче свидетельских показаний… Когда добровольно соглашаются – это завсегда лучше, и меньше шансов на то, что в суде свидетель вдруг заведёт совсем другую бодягу, и на всех итогах следствия поставят жирный крест…
Взбодрённый первым успехом, пошёл во вторую квартиру, и опять – удача!
Женщина (весьма обаятельная, между прочим, лет сорока или чуть старше), выслушав меня, согласилась и в понятые пойти, и свидетельницей стать, рассказала спокойно всё, что знала, под всем подписалась… Понравилась мне её чувство достоинство, и ещё – полнейшая убеждённость в правоте того, что она делает. Потом зашёл к ней ещё раз, что-то уточнить, между делом спрашиваю: «Не боитесь идти в свидетели? Ведь и отомстить могут…» Она покачала головой, с улыбкой кивнула в сторону соседней комнаты: «У меня собака, злой терьер, если что – он меня защитит…» Ну, собака в таких случаях – защитник не очень надёжный, собаку можно ведь и отравить… Но просто человек – сильный по характеру, она сама для себя определяет, как именно ей следует поступить, и делает именно то, что решила. А большинство людей – слабы, такому раз дал по шеям – он и поддался…
