Текст книги "Из записок районного опера"
Автор книги: Владимир Куземко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 95 страниц)
Выбежав из подъезда, спрятался за ближайшим углом. Через минуту вышел клиент, точнее клиентка, – вислогрудая, с тусклой харей Верка Загоруйко, клички не помню. Дворником работает. Трусоватая гадина, из деревенских… Подскочил к ней сзади, слегка ударил в ухо для надёжности, прижал мордой к стене, быстренько ошмонал её карманы и схроны… Именно там, где больше всего и ожидал, в грязных и вонючих трусах, обнаружил ф а н ф ы р ь с двумя к у б а м и «дури» (дневная доза ещё не севшего на иглу наркомана).
Вообще-то для возбуждения уголовного дела этого маловато, но с учётом того, что пару раз Верка уже задерживалась с такою же дозой, именно в виду «неоднократности» этого ф а н ф ы р и к а вполне доставало для отправки мадам Загоруйко на тюремных нарах…
Пока ошеломлённая моим натиском Верка жалобно булькала горлом, я стремительно сунул пузырёк ей в карман, затащил её обратно в подъезд, сорганизовал двух жильцов первого этажа в качестве понятых при обыске, и под их внимательными взглядами извлёк всё тот же ф а н ф ы р и к из веркиного кармашка, а факт этот – молниеносно зафиксировал в протоколе, дав его понятым на подпись. «Я… не хотела!..» – наконец-то сообразила пискнуть пытавшаяся на ходу придумать какое-либо правдоподобное оправдание Верка, но – чао, крошка! – поезд уже ушёл.
Через полчаса мы уж сидели в райотделе, и она заполняла тесное пространство кабинетика своими рыданиями, сморканиями и жалобными всхлипами. Однако на то я и опер, чтобы не эмоций слушаться, а фактов. Главный же мой интерес сегодня состоял в том, чтобы сгребать со всех сторон ворохи оперативной информации, старательно выискивая в них жемчужинки нужных угрозыску истин, и в первую очередь – того, что могло бы вывести меня на Ромео и его подельницу…
Вот почему, как следует запугав Верку россказнями о ждущих её в колонии ужасах, я не метнул её в загребущие лапы следователя, а пока что спрятал протокол изъятия у Верки наркоты в сейф. Ей же самой объяснил, что ежели она в ближайшие 24 часа принесёт мне в клюве какую-либо важную информацию на тему: «квартирные воры», то я, возможно, и прощу её, не дам официальный ход губительной для неё бумажки…
«Но помни, Верка, у тебя – лишь 24 часа!.. И 10 минут из них уже прошли…» – зловеще объявил я. Побледневшая дворничиха пулей вылетела из моего кабинета.
Многого от неё, если честно, не ждал – птица не из информированных, да и туповата. Куда повыше полётом мои многочисленные сексоты – и те ни шиша не выведали, так куда уж ей!..
Но Верке (и мне с нею!) нежданно улыбнулась фортуна…
На следующее утро, осунувшаяся от переживаний за свою никому не интересную долю, Загоруйко притопала в РОВД, и рассказала довольно-таки занимательную историю…
В доме номер 56 по улице Мелитопольской в подъезде, который она, как дворник ЖЭКа, обслуживала, живёт парень Витька, по фамилии, кажись, Колесов… Про него она ничего конкретно не знает, но час назад, у мусорных баков, случайно подслушала разговор Витьки со своей зазнобой… Какой-то Шаман, узнав про стыренный Витькой у него с квартиры видик, теперь возбухает, требуя назад видеомагнитофон, и ещё 200 долларов – за причинённое беспокойство… Зазноба будто бы советовала Витюхе послать Шамана на три весёлые буквы, но тот втирал, что Шаман с каким-то Гариком – Вась-вась, может и нажаловаться… А Гарику человека подрезать – что высморкаться… Поэтому самый верняк – «срочно забрать видик у Зинки, и отдать Шаману, с извинениями»…
Подобных историй от своих и постоянных, и одноразовых осведомителей наслушался я сотни, половина из них при проверке оказывается чистой туфтой. Но безголовая Верка просто не могла б такое – нафантазировать. Тем более, когда мои цепкие руки-капканы так крепко держались за её горлышко…
Знавал я Шамана, – наркоман, на рынке прикармливался грузчиком, живую копейку в кармане завсегда имел, не успевая даже полностью её искалывать… И про Гарика наслышан, – падаль, «синяк», некогда сидел за гоп, сейчас – больше понта, но при большом желании отомстить за кореша – подрезать обидчика вполне способен… Витю Колесова я не знал вовсе. Но что меня в Веркиной информации больше всего зацепило: зазноба его была беременной, каким именно месяцем – Верка не кумекала, но, говорит, пузо у той отпечаталось уж довольно отчётливо.
Это был с л е д.
6. КОЛОС
По всему выходило: не лажу Верка гонит… Отпустив её с миром («разберусь в твоей истории, и если не фигня, то, может – прощу…»), я бросился в ЖЭК, узнавать насчёт жильцов 56-го дома. В указанном подъезде никакой Витька Колесов (или кто-либо с такой фамилией) не проживал, во всяком случае – не был прописан.
Но!..
На 7-м этаже, в квартире 27, был прописан 54-летний гражданин Колосков Михаил Андреевич, кличка «Сапог», трижды судимый за квартирные кражи, вымогательство и подделку документов, – фигура в районном криминалитете не то, чтоб выдающаяся и знатная, но во всяком случае – заметная, известная широкому кругу блат-лиц, и уважаемая этим кругом…
В последний раз Сапог вышел на свободу восемь лет назад, с сильно подорванным «зоной» здоровьем. Устроился на завод металлоизделий чернорабочим, и с крепко стиснутыми зубами вкалывал, нарабатывая пенсионный стаж. (На заводе если и воровал, то по мелкому, как и все, – во всяком случае, никаких компроматов против него оттуда к нам не поступало).
И вот у этого перековавшегося в пролетарии знатного домушника был 28-летний сынок, Виктор Михайлович Колосков, кличка «Колос». Хорошо известный районной уголовке, хотя в последнее время – как бы и выпавший из нашего поля зрения…
Первый раз его посадили в 19-ть, за дезертирство из армии. Папаша как раз отбывал последний (третий по счёту) срок. Западло показалось с детских лет впитавшему в себя воровскую романтику Витьке служить в рядах доблестной Советской Армии. Он и не служил – сбежал из казармы, и две недели отсиживался на квартире у знакомой соплячки, но потом её маме надоело присутствие самозваного дембеля – квартиранта, и она заявила о подозрительном солдатике участковом.
Витьке дали год дисбата, но потом его как-то очень уж быстро комиссовали по состоянию здоровья, так что пятнать блат-авторитет служением ненавистному государству ему так и не пришлось. Там же, в дисбате, он, видимо, и начал покалываться.
Для этого увлечения требовались бабки. Богатых родителей у Витьки не было (мать давно умерла, а отец, как уже говорилось – сидел), бизнес его как-то не привлекал, мокрушничать и потрошить банковские сейфы – было не в масть личным наклонностям и семейным традициям…
Так вот Витька и заделался квартирным вором, в составе группы из четырёх-пяти таких же ш и р я ю щ и х с я лоботрясов. Бомбили хаты по району и в городе, – не так, чтоб в большом количестве, но – выборочно, прицельно, метя в только что вернувшихся из-за границы с товаром челноков, либо в расплодившихся в то время как грибы кооператоров.
А тут вернулся из зоны Колосков – отец, преждевременно состарившийся, по-прежнему твёрдый духом, но трезво решивший: «Всё, хватит «зон» – буду жить, не рискуя…» Витька по п о н я т и я м должен был встретить откинувшегося «от хозяина» батю как должно: прилично одеть, помочь с устройством на престижную работёнку, купить ему если и не машину, то как минимум холодильник с телевизором, что-нибудь из мебели… Но Витю интересовала лишь та часть п о н я т и й, которая его интересовала. В итоге вернувшемуся из-за решётки батяне он выставил на стол бутылку самогона с закусью, обмыли его возвращение – и всё. Живи дальше, пахан, как знаешь!..
Характер наркомана в принципе чужд сентиментальной преданности кому-либо, кроме себя самого, бесценного. Отдать отцу своё, воровским ремеслом заработанное?.. А на какие шиши сам будешь колоться?!.
Оставшийся без г р е в а отец знал, что сынок – удачливый вор, который просто не может не быть «при бабках». Следовательно – поделиться с родителем жаба заела… Ну и – обиделся!.. Устроился на завод и зажил одинокой жизнью, как бы отгородившись стеной от сына, которого, впрочем, вскоре после того уголовка посадила.
Получилось это так…
Один из компании Колоса случайно попал в кутузку за попытку растления малолетки. Опера его так взгрели, что от боли и страха он прокололся вообще за все своё, включая и кражи. Понятно, что не забыл сдать с потрохами и подельников… Витьке дали четыре года, но отсидел он только три. Вышел на волю досрочно, «по состоянию здоровья».
Передачи в «зону» отец хоть и скупо, но передавал, однако встречать по п о н я т и я м, – хлебом, солью и баблом на п р и к и д – отказался («а ты меня встречал?!»).
Обидевшийся Колос поселился у родной тётки, сестры матери, одинокой и доверчивой пенсионерки. Пожил на её пенсию с месячишко, отходя после тюремных разносолов, потом снова задомушничал. Но теперь уж – в одиночку, наученный горьким опытом, и вызубренными назубок в тюремных университетах: истинами: «предают свои», и – «твой подельник тебя и сожрёт!»
Однажды ему не повезло: пока он увлечённо складывал в чемодан вынутые из шкафа пальто и костюмы, неожиданно вернулся с работы нехилого вида хозяин. Витя сгоряча выхватил из кармана нож, но хозяин в ответ схватил с полки в прихожей туристический топорик… Витьке пришлось капитулировать перед превосходящими силами противника, и отправиться. в исправительно-трудовую колонию на два года (давали – три, но здоровье опять подкачало, и его снова отпустили досрочно).
Вышел, опять поселился у тётки. Но за время его отсидки пенсии стариков окончательно скукожились. Не то что месяц – и два дня не смог бы он на неё пожрать-выпить, не говоря уж о том, чтобы – колоться, а ведь ещё и самой тётке на что-то надо было кушать, да и за квартиру платить!..
Из всех ценностей старушки самым большим достоянием были обручальное кольцо и кое-что из столового серебра. Витя это аккуратно собрал в узелок, отнёс в притон и обменял на ш и р л о, будучи глубоко убеждённым, что трусоватая бабка на него ментам не заявит. Однако та – заявила. Больно уж колечка было жаль!..
Мы Витьку арестовали и отправили в СИЗО. Следователь возбудил уголовное дело, спустя положенный срок закончил его, и – передал в суд. Было это 9 месяцев назад. Все уж и думать о Колосе забыли, справедливо полагая, что либо он ещё в СИЗО, либо, получив срок, – в «зоне»…
Но случилось иначе…
Оказывается, суд таки состоялся 7 месяцев назад, но на нём старуха отказалась от своих показаний. Дескать, не м у т и л племяш р ы ж ь ё, сама ему отдала, а потом по старческому склерозу – забыла. Витьку, дав полтора года «условно» (в СИЗО он ухитрился подраться с сокамерником – за это и срок) – отпустили.
Вышел человек из заключения, и – пропал..
По месту прежнего жительства (и у отца, и у тётки) не прописывался, в РОВД для постановки на учёт (как ранее судимый) не являлся, не засвечивался в контролируемых нами через сексотов притонах, не попадал в поле зрения в каких – либо пьяных драках или разборках… Потому не входил в подозреваемые по делу «Ромео и Джульетта», и не находился в оперативной разработке.
Зато теперь выходило, что и по характеру, и по биографии вполне подходил он на роль неуловимого домушника.
Впрочем, и эта версия могла оказаться заурядной туфтой, как уж было много раз с предыдущими, столь же убедительными версиями.
7. РАЗВЕДКА БОЕМ
Между тем время поджимало. В любую секунду заподозривший неладное и запаниковавший Колос мог сбежать… Тем более, что и обиженный Шаман гнал волну.
Доложил ситуацию начальнику угрозыска. Он просиял: «Говоришь, Колос?.. А что, похоже на него… Действуй, но – осторожней!..» И выделил мне в помощь двух оперов.
Решил я не мудрить особо с оперативными комбинациями, а на пару с участковым – нагрянуть в вечернее время на квартиру к гражданину Колосову – старшему, и присмотреться к обстановке…
В половине седьмого подошли к замызганной двери квартиры, позвонили. Сапог сразу же открыл. Участковый представился (я, в штатском, скромно застыл за его спиною), обозначил цель визита: «Проверяем соблюдение паспортного режима в подъезде… Вот, решили и к вам зайти!..»,
«Заходите…» – без особого энтузиазма, но и без агрессивной злобности позволил Сапог, сделал шаг назад. И мы – вошли.
Пока участковый задавал свои формальные вопросы, я осмотрелся. Двери спальни – заперты, и, судя по тишине за ними, там никого не было. А в комнате, где мы разговаривали – ни следов проживания парня с девицей, ни видика, ни чего-либо другого, похожего на недавно уворованное. Неужто опять – г о л я к?..
«Говоришь, взрослый сынок у тебя… С тобою живёт, или как?..» – перейдя на задушевное и более привычное для него «тыканье», плавно коснулся интересующей нас темы участковый. Голос его переполняла ленивая незаинтересованность: дескать, просто так спрашиваю, без всякой задней мысли, оно мне надо – про сына узнавать… Но что-то же для приличия спросить нужно, вот и – спрашиваю…
Я сразу почувствовал, что участок переигрывает. Тут ведь как: чуток пережал, и полученный эффект противоположен ожидаемому. «Ага, раз он делает вид, то это его не интересует, то именно за этим и припёрся!..»
Всё ментовские приёмы неоднократно судимый Сапог прекрасно знал, – пусть дурачки и новички – первоходцы на них ловятся! А он не был ни тем, ни другим. Поведя глазами от участкового ко мне, и от меня к участковому, Сапог хмуро ответствовал, что сын живёт отдельно, «у одной знакомой», – они то ли поженились… то ли собираются пожениться… Он точно не знает…
«А в гости-то хоть заходит?..» – уж чуть ли не зевал во весь рот капитан. Гм… Лучше уж кричал бы во всё горло: «Милиции позарез нужен твой падлючий сынуля!..» Чем позволять участку и дальше бездарно играть свою роль – может, навернуть Сапогу ногой в живот, а после для проветривания мозгов – садануть его головешкой о дверную притолоку?.. Пока я деловито размышлял на эту тему, Сапог, ещё более хмурясь, буркнул: «Заходит. Иногда. Он уж взрослый… Своя семья… Отрезанный кус, в общем…»
Сапог тоже пережимал. Что сына-подлюгу и его подружку, неведомую покаместь нам шалашовку, недолюбливает – верю, но раз с такой небрежной настойчивостью открещивается от проживания сына на его адресе, значит – именно здесь и именно в данный момент сын с сожительницей и чалятся. Просто нет их сейчас – то ли в магазин двинули, то ли на какой-нибудь притон – ш и р я т ь с я, а может – и очередную хату бомбить…
М-да… По части вранья участок был ещё дилетантом, а Сапог за годы пролетарской деятельности – частично растерял прежние навыки. Задав положенные вопросы и записав услышанные ответы, но так и не дождавшись от меня, вместо вежливого молчания, громогласного возгласа: «А теперь, Сапог, побазарим по-другому!», – участковый с сожалеющим вздохом направился к двери. Я шёл сзади, упираясь капитану в спину и незаметно подталкивая его. Хватит вопросов, – Колосков – старший и так уж насторожен, как сифилитик перед медосмотром… Общую обстановку разведали – и лады, а там – видно будет. Сапог с треском (всё ж шалят нервишки-то!) захлопнул двери за нашими спинами.
На улице, горячо поблагодарив участкового за «прекрасно проведённую операцию!», и ничего не сказав про его неумение складно лгать, и необходимость срочно закончить ускоренные курсы по убедительному вранью, я, отделавшись от спутника, заспешил к двум парнишкам, скучающим на скамейке у соседнего подъезда. Это были приставленные для слежки к квартире Сапога оперативники. Оба – из начинающих, а потому ещё не успели наработать профессионально – ментовское выражение физиономий, и мало отличались внешним видом от всех своих сверстников, каких-нибудь студентиков – лоботрясов.
«Сидите здесь. Появится Колос – немедленно звякните в райотдел. Когда стемнеет, – зайдёте в их подъезд, подниметесь на лестничную площадку этажом выше, и сидите там, но только – без шума!» – велел я. Ребята согласно закивали, полные энтузиазма. Молодёжь… дурашлёпы!..
Нет во мне командирских наклонностей, и не люблю я начальствовать, но иногда – теплеет на душе, когда рядом есть кто-то, обязанный мои указания исполнять. Не одну ведь жену всю жизнь возглавлять, для чувства самоуважения, – иногда порулить бы и кем-то ещё!..
…Кстати, именно свою жену не очень-то и возглавишь…
8. ЗАХВАТ
Вернувшись в райотдел, надолго застыл у телефона в своём кабинетике… «Не дождешься сигнала о появлении Колоса – ночуй здесь, а завтра по любому нагрянем к ним с обыском!» – распорядился начальник угрозыска. И как накаркал: никакого сигнала я так и не дождался.
Спал прямо в кабинете, на сдвинутых вместе столах. Вообще-то ночевать в РОВД мне приходилось регулярно, на суточных дежурствах. Именно на этот случай хранились в комнате вещдоков персонально мои матрас с одеялом и подушка. Но в ту ночь – спалось плохо, мысли давили на психику, мозг не желал расслабиться, лихорадочно просчитывая возможные варианты и комбинации. «Выгорит – не выгорит», «поймаем Колоса – не поймаем», «окажется он «Ромео» – не окажется…»
Уснул только перед рассветом.
Утром встал в начале шестого, перед появлением в отделе нашенских. Сходил в туалет, отлить и умыться. Случайно глянул на себя в зеркало – морда осунувшаяся, под глазами синие круги, белки покраснели… Так от переутомления и загнуться недолго!..
К шести собрались наши. Обсудили всевозможные ситуации, и затем – двинули на адрес группой оперов в штатском, прихватив с собою из РОВД помощника дежурного в форме и при оружии. Старшим группы начальник райугро послал меня. (Его самого срочно вызвали на какое-то совещание в столицу).
Дежурившие всю ночь в подъезде опера вышли навстречу нам и доложили, что Колос так и не появлялся. Плохо. Не окажись сейчас Колоса при нашем появлении – и сам факт визита ментов в отцовский дом насторожит Витюху. Бросит всё и стремглав бежит из города, пожалуй… А не хотелось бы!..
Но воздержись мы от обыска, продолжай своё наблюдение, – уйти на это может и день, и неделя, и месяц… Ну не в состоянии районная уголовка столько времени тратить на какого-то даже и не обвиняемого в кражах и гопе, а всего лишь – подозреваемого в них! Спугнув же «серийника», мы хоть и упустив его, но и – автоматически прервём его затянувшуюся на нашей «территории» серию!.. А что он, сбежав, натворит в соседнем районе или даже городе – про то пусть болит башка у тамошних оперов… Решено – идём…
…Впрочем, на всякий случай я всё же решил подстраховаться. Сбегал к жившему по соседству сексотику, мелкому воришке и наркоману Яше Пельменю, попросив («Как это – «не могу»?!. А в рыло не хочешь?!») пойти на хату Сапога, которого он лично знал, под каким-либо благовидным предлогом. Если Сапог – один, то пусть сексот не позднее чем через 10 минут выйдет на улицу и предупредит нас, а если дома – и Колосков – младший, то пусть не выходит, а мы тогда – ворвёмся через 20 минут…
Почему не сделать наоборот: чтобы Пельмень вышел и предупредил в случае присутствия Колоса? Но тогда Витёк заподозрит, что именно вышедший на улицу Яша его и заложил. А так Пельмень, увидев Колоса на адресе, после этого никуда не выходил, и м а я к а кинуть ментам не мог, следовательно – и не с т у ч а л!.. Ну а что мусора вскорости после появления Яши на квартиру ворвалась – то случайное совпадение, доказать противоположное не смог бы и Всевышний…
Впрочем, всё равно до конца жизни Колос подозревал бы Пельменя в «ментовстве». – заматеревшие в схватках с державой уркаганы «случайным совпадениям» доверяют туговато… Прекрасно понимая эти нюансы, Пельмень идти вообще не хотел, но кто ж интересовался его хотениями?..
Поднялся Яша на нужный этаж, а мы остались ждать у подъезда. Проходит 10 минут – нет его. Для верности подождали ещё минуту, потом одного из наших оставили у подъезда, другого послали подежурить под окнами с противоположной стороны дома (вдруг в окно что-нибудь выкинут, или попытаются по верёвке спуститься, – есть и такие ловкачи!), а сами двинулись ордой на адрес.
Постояли минуточку у дверей квартиры, прислушались… Какие-то тихие голоса слышатся, но слов не разобрать… Что на адресе происходит – хрен его знает… Ладно, понадеемся на «авось»!.. И, вышибив дверь могучим ударом принесённой с собою кувалды, ворвались вовнутрь с жутким воплем: «Стоять на месте!.. Милиция!.. Руки верх!..»
Первое, за что зацепились мои глаза – перекошенная харя Пельменя. Боясь быть заподозренным в стукачестве, он изображал «объятого ужасом от появления стражей порядка» в сто крат натуральнее, чем если бы снимался в голливудском триллере. Но, как и почти все в этой истории – переигрывал, пережимал конкретно… Ну зачем глаза таращить?!. Лопнут же запросто!.. И нижней челюстью свисать до мошонки вовсе не обязательно…
Стрельнув взглядом в сторону, обнаружил и Сапога. Матёрый, многократно бывавший в подобных передрягах, и хорошо знавший правила игры, при нашем внезапном появлении он почти мгновенно встал к стене с поднятыми к потолку клешнями, не дожидаясь, пока «для профилактики» по обыкновенной ментовской привычке его ошарашат «парализующими» – по почкам и в солнечное… Причём – оставался абсолютно спокойным и невозмутимым как скала, в этот раз – ничуть не наигрывая… Ага, значит – при данном раскладе он– не при делах, и твёрдо убеждён, что ему не за что стискивать гениталии дверью… Ну, при большом желании за что стиснуть – всегда найдётся!.. Но в одном он прав – нам сейчас Сапог совершенно не интересен…
А вот чья ж это до боли знакомая по фотографиям мордяха выглядывает из-за его плеча?.. Ба, какие люди, и пока что без охраны!.. Это же и есть ОНО – Виктор Михайлович Колосков дорогой, собственной персоной!.. Вот у этого гляделки – обеспокоенные… Ясен перец, – не ждал!.. Внутренне готовил себя к аресту, понимая его неизбежность, но в то же время – постоянно убеждал, уговаривал, убалтывал себя: «пронесёт», «успеем скрыться», «если и заметут, то – через месяц – два, а то и через год»… Не пронесло!..
Так-так… Ещё видение из спальни… Женская физия… Глубоко запавшие глаза, характерная для усердно ш и р я ю щ и х с я бледная кожа, нервно вцепившиеся в дверную притолоку девичьи пальчики… Беременна, как минимум – на 7-м, а то и на 8-м месяце… Я ж по этим вопросам не эксперт, не гинеколог со стажем, но и мне заметно: пузо – зримо и весомо… «Ромео и Джульетта»?.. Неужто действительно – они?!. Неужто поймали нашу неуловимую парочку?!.
Мои товарищи сноровисто обыскали присутствующих, включая и Яшу, громче прочих хныкавшего, жаловавшегося на произвол, и чуть ли не требовавшего немедленно предоставить ему наилучшего в стране адвоката!.. Нет у сексота чувства меры, постоянно пережимает…При таком уровне работы его скоро раскроют, подрежут или о п у с т я т. Ну и хрен с тобой, бракодел!..
Топали по квартире тяжёлые шаги оперов, звенела посуда на кухне, с грохотом передвигались стулья, табуретки, прочая мебель. Быстренько организовав пару соседей в понятые, начали обыск.
«А что такое?.. А какое вы, собственно говоря, имеете право?!» – опомнившись, вслед за неумолкавшим ни на минуту Яшей сдержанно забуровился и Витёк. Отвечать ему никто не собирался. Если ничего не найдём, и всё окажется лажей, то извиниться никогда не поздно. А найдём доказательства вины – засунем его вопросы в его же задницу, и чем больше он будет спрашивать сейчас, тем больше потом и засунем, – чтоб не борзел!..
Ходили по комнатам, разбрасывали в разные стороны содержимое шкафов и ящиков, искали компромат: орудия преступления, наворованные вещи, оружие, наркотики…
Сапог пялился отрешенно, кривил рот в сдержанной усмешке. А ему – что?.. Посадят зарвавшегося сыночка – хорошо, одной обузой на шее меньше, а не посадят – тоже неплохо, что менты в очередной раз с носом остались… Яшка дёргался, бормотал жалобное, сотрясался внутренней дрожью… Не обращая на него внимания, вошёл в спальню, осмотрелся. Шкаф…Дверцы – заперты на внутренний замочек. Зову Сапога, зову Колоса, киваю на шкаф: «Что там?» Оба пожимают плечами, – не знаем, мол… Бывает. «А где ключ от шкафа?» Нет ключа, потерялся… Очень может быть. Почти при каждом обыске видишь подобную рассеянность хозяев.
Два-три удара ломиком – и дверца отскакивает в сторону. Шарю по полкам. На одной из них нахожу фомку и перчатки, на другой – какие-то свёртки, пакеты, мешочки… Вывалил содержимое на стол: немного денег, кое-что из золотишка по мелочи, две остро заточенные финки, ш и р к а в пузырьке, мелко истолченная ш а л а в бумажке…
Они!.. «Ромео и Джульетта»!..
Но, может, хоть и воры, да – не те?..
Схватив понурившегося Колоса за грудки, нагнул его мордой к столу: «Говори, сучяра, это ты с тёлкой разбойничали по квартирам последние два месяца?!. Если – ты, то свидетели тебя всё равно потом опознают, но сейчас ещё не поздно оформить явку с повинной!..»
«Да, мои гопы…» – после долгой паузы со вздохом («прощай, воля!») признался Колос.
Всё, он – мой!
«Ромео и Джульетта» – вот они, перед нами!.. И такая меня радость охватила… Честно, без балды, – столько нервов они нам истрепали за последнее время, столько мы из-за них набегались, наслушались всякого, натерпелись, что казалось раньше: поймаем гадов – разорвём на кусочки!.. А поймали – и на душе лишь радость!.. Наконец-то всё закончилось, и можно сбавить темп, отдохнуть, вкусить заслуженные плоды победы…
Ещё бы: около 60-ти квартирных краж, и более десяти квартирных грабежей и разбоев теперь из «висяков» переходили в число раскрытий!.. Чуть ли не месячный план по раскрытиям для всей районной уголовки!..
Так была поймана эта парочка. Ну а после – началось следствие, вся эта кропотливая работа по оформлению уголовного дела, и дальнейшей передачи его в суд.
9. СЛЕДСТВИЕ
Только теперь мы пробили личность «Джульетты» – Юрченко Елена Осиповна, 19 лет, наркоманка, в картотеке районного угрозыска ранее не фиксировалась.
Из показаний обоих (многословных, хотя и не всегда искренних) эта история теперь раскрывалось нам другой, ранее неведомой стороной…
…Итак, жил на свете парень Витя. Не дурней многих, хоть и не шибко умный. Стоек в жизненных передрягах, твёрд характером (отцовские гены!)…Жить хотел хорошо, но вкалывать не любил, вот и подался в воры. Сперва – с коллективом подельников, затем, ожёгшись несколько раз – волком-одиночкой, надеющимся только на себя, ни от кого не зависящим (во всяком случае, он сам так считал), никому ничего не должным…
Но, при всех ощутимых плюсах одиночества, оно ж и утомляет с годами… Хочется понимания и сочувствия, требуются восхищённо пялящиеся на тебя глаза… Короче, – любому, даже и самому матёрому, волку нужна волчица…
Не отцу же в жилетку плакаться – другого поколения человек, да и слишком уж крутым себя перед ним не поставишь… Было в жизни Колоса немало и женщин, можно даже сказать, что липли они к нему, на одной из них в молодости – женился. Пожили пару лет, родился сыночек, но потом Колоса посадили, а жена тотчас с ним развелась, даже не подав на алименты. (Да и какие алименты – с вора?!). Уехала в другой город… Колос её никогда не пытался найти, может – уже и забыл про неё, про своего сына…
Все другие бабы в его жизни – из «одноразовок». Мелочь, шалашовки, употребил и выкинул, перед такою душу не раскроешь…
И тут появилась ОНА… Если спросите моё, опера, личное мнения о ней, то, на мой придирчивый взгляд, в свои 18 лет и 10 месяцев была Ленка Юрченко заурядной халявой. С 14-ти лет водилась со взрослыми мужиками, в 16-ть – сделала аборт, тогда же начала ш и р я т ь с я… Мужики шли в её жизни косяками, но всё – не то и не так, – хиляки, мелочники, без бабла и серьёзного авторитета…
Но однажды на притоне в толпе гнилушных шустряков она увидела ЕГО. Дерзкий, уверенный, бесстрашный, с орлиным взором и острым ножиком в кармане… Так вот же ОН, сказочный принц из её полудетских мечтаний!..
О, и у халявы есть свои мечты и идеалы, в этом смысле ничуть не отличается шалава от любой порядочной девушки. Но если всяких породистых леди тянет к спортсменам, эстрадным звёздам, дипломатам или, на худой конец, к брюхатым и уродливым, но чертовски богатым олигархам, то «низовые чувихи» з а п а д а ю т на финкасто – фиксатых отморозков… В принципе мужской типаж – тот же, но – в иной упаковке…
Она мгновенно влюбилась в НЕГО, а он – в НЕЁ!.. Так они и снюхались, сошлись, слились в одну семейно-бандитскую ячейку…
По-своему оба – сильные, незаурядные, хоть и изрядно траченные жизнью натуры… Понятно, что теперь ш и р я л и с ь – совместно. Витя благородно угощал ш и р л о м даму. А чтоб хватало на «дурь» – привычно домушничал.
Но занятие это хлопотно. Беготня с утра и до вечера, суетиловка сплошная… Домой порою забегаешь лишь поспать и перекусить, а потом снова – на д е л о!.. Лена же не могла без него и минуты, ей хотелось быть с ним постоянно, 24 часа в сутки, и её первое соучастие в квартирных кражах состоялось естественно и оправданно…
Сперва она ш у х е р и л а, но деятельный характер требовал большего. Тем более, что рядом с НИМ она чувствовала себя Амазонкой, и ей так хотелось быть д о с т о й н о й!.. Вместе они начали залазить на чужие адреса, именно её волнительное присутствие вдохновило его на первый грабёж, ну а там до совместно осуществлённого разбоя оставался только шажок… Завершающим штришком стало, когда нож у горла жертв держала уж она, пока он собирал добычу… И её не смущала собственная беременность… Она считала, что будущий ребёнок может только гордиться такой бесстрашной матерью!.. Ну и – ИМ, разумеется, своим неуловимым и мужественным как Штирлиц папаней!..
Что любопытно где-то она прочла, что у беременных женская плацента не пропускает вредных веществ в кровь вынашиваемого ребёнка, следовательно – если беременна наркоманка, то на ребёнке это не отразится… Но если наркотики не принимать вовсе, и довести себя до л о м к и, то будущий ребёнок начнёт мучиться вместе с матерью!.. Так вот, она вполне сознательно и расчётливо решила до родов регулярно ш и р я т ь с я, чтоб дитя чувствовало себя хорошо!.. Ну а сразу после родов – немедленно бросить наркоту, чтобы через грудное молоко она не поступала в детский организм… Не хотела, чтобы её дитя стало наркоманом… Хитрая!..
План у них был просто как всё гениальное: наворовать вагон с маленькой тележкой в придачу, потом – уехать в деревню, купить там дом и, родив ребёнка, зажить честной жизнью сельских тружеников. Тем более, что по поднятому уголовкой в районе кипежу они уж прекрасно чувствовали, с какой неутомимостью их ищут, и понимали, что не долго музыке играть…
Каждый божий день говорили себе: ещё одна разбомблённая хата – и финиш, всего не украдёшь, пора и честь знать… Но потом она (если не он) начинала стонать: «Ой, что-то мне плохо сегодня… Надо купить лекарства!» Ну а на лечение – нужны деньги. И три-четыре хаты бомбились исключительно с благородной целью лечения своих столь бесценных для человечества организмов… Хвори проходили (наркоманы сплошь и рядом – твари исключительной живучести!), и тогда говорилось другое: «Ладно, ещё немножко поработаем… Надо же на приличный домик в деревне накопить, да и ш и р к а в нычке кончилась!..
