Текст книги "Не служил бы я на флоте..."

Автор книги: Владимир Бойко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 34 страниц)

на гидростате углубление, допустим восемь метров и палят по ми-

ноносцу. На нем посредник, который наблюдает, как идет торпе-

да. Прошла под корпусом – значит, попал. По корме или по носу –

промазал. Оценка два балла, командиру фитиль. Торпедный катер

ТК–12, скажем без ложной скромности, стрелял классно. Висели

на доске отличников до пожелтения фото, но вдруг стали мазать.

Как ни стрельба – два балла. Командир рвет под фуражкой волоса:

«Я точно стреляю!». А посредник сообщает – промах.

157

Узнал командир фамилию посредника, и прошло его удивле-

ние. Он у этого офицера, когда еще курсантом был, девушку увел и

на ней женился. И вот выходим мы на стрельбы. Прошли входные

молы, командир командует торпедисту: поставить углубление три

метра! У того берет на голове заерзал: «Товарищ командир! У него

осадка четыре с половиной метра, всадим!». «Как же мы всадим –

говорит командир – когда мы всю дорогу мажем! Исполняйте при-

казание!…».

Вышли на боевой курс, командир командует: «Залп!». Торпе-

ды – шлеп–шлеп вышли из аппаратов, катер наш тряхнуло. Коман-

дир и говорит механику: «Теперь пусть доказывают, что я по врагу

промахнусь!». Положил лево на борт и пошел в базу.

В миноносец попали обе торпеды, хотя очень редко бывает,

когда обе по цели. Одна в первом котельном отделении оказалась,

вторая в ахтерпике. Полчаса пластырь подводили.

Командира разжаловали до младшего лейтенанта и убрали на

Север. Но он свое доказал и за это его уважает весь флот. Другой

стал бы по начальству ходить, строчить жалобы, комиссию требо-

вать. А здесь раз – и в дамки! В бою с таким командиром не про-

падешь! Всякими путями приходится правду доказывать…

ПОЖАРНИК

Досталась мне по случаю бензиновая зажигалка. Для заправки

зажигалки мне принесли литровую бутылку авиационного бензи-

на. Зажигалка проработала дня три и «отдала концы». Летним те-

плым, безветренным вечером пошел я выливать не нужный уже

бензин в наш уличный гальюн. Гальюн был кирпичный, очень до-

бротный, где-то на 15–18 очков.

Когда я пришел туда, в гальюне сидел мой

приятель на третьем по счету от того, куда я

лил бензин дучке. Выливаю я в очко бензин

и разговариваю с ним о жизни. Тут он задает

вопрос: «Вова! Ты чего туда вылил?». «Бен-

зин!». «А ты его подожги!». «А вдруг гальюн

загорится?». «Чему тут гореть? Он же кирпич-

ный!». Оценив резонность доводов товарища,

я взял спичку, чиркнул ее о коробок и бросил

в очко. Произошедшего вслед за этим эффекта

никто не ожидал. Раздался сильный хлопок, и

158

из всех очков вверх, почти до потолка, взметнулись языки пламе-

ни. Следом за этим раздался дикий рев: «Мудак!!! Ох, и мудак!!!».

Товарища смело с дучки могучим ураганом. Спущенные брюки не

позволяли его ногам скакать в полную силу, поэтому он мелко се-

менил кругами по гальюну, суча ими и не переставая материться.

«Скотина ты, Пельмень (кличка друга)! Ты же сам сказал мне,

чтобы я поджег!». «Не ты! Я! Я мудак!!!! Ох, и муда–а–а–к!» – орал

мой корешок.

ПАСХА

Как известно, на завтрак в Военно-морском

флоте обычно дают два куриных вареных яйца

В один прекрасный день один дотошный капи-

тан–лейтенант увидел на своем столе эти самые

куриные яйца, которые были сверху не совсем

чистые и стал высказывать обслуживающей его

официантке свои претензии по этому поводу.

На его, можно сказать, справедливые упреки

она вдруг закричала на всю столовую: «Марь Петровна, а почему

сегодня офицерам яйца не помыли?!».

ПАСХА – 1

Начальник штаба дивизии атомных подводных лодок имел при-

вычку оставлять яйцо, что полагалось каждому моряку – поводнику

к завтраку, на обед. Он засовывал яйцо то в хлебницу, то в стакан

для салфеток и в иные не самые подходящие для этого места. Все

бы ничего, но официантки столовой яйцо порой не замечали, меняя

салфетки и т. д., поэтому частенько давили. Мало радости отмывать

хлебницу от размазанного по ней яйца. Девчонки поступили просто

и бесхитростно – написали и положили на стол начальника штаба за-

писку: «Товарищ капитан I ранга! Не кладите свои яйца в хлебницу».

В ближайший же обед начальник штаба подскочил, как ошпа-

ренный, и заорал на весь зал: «Это не мои яйца, это яйца капитана

II ранга Муркина!», чем убил наповал весь присутствующий в сто-

ловой личный состав.

ПАСХА – 2

Как рассказал мой старшина команды службы «С» ПЛАРБ

К–426 Андрей, история произошла в Москве, на станции метро

Речной вокзал. На станции только поставили турникеты со сте-

159

клянными створками, которые если за-

кроются, то так что мало не покажется.

Самый обыкновенный час пик, через

турникет прёт заяц, эдакий мужичок лет

сорока с пакетом, в котором, как выяс-

нилось, был примерно десяток яиц.

Летит дяденька через турникет, а

пакет сзади держит, чтобы яйца не по-

бить. Сам пролетел, а пакет створками

прессануло. И вся будущая яичница по-

пала на полную такую бабушку – ста-

рушку которая культурно стояла и ждала своей очереди.

После чего последовала фраза: «Поганец! Нормальные мужи-

ки яйца спереди носят!».

ПАСХА – 3

Акт первый: Троллейбус десятого маршрута, и даже полупустой.

Заходит мужчинка с большим картонным лотком яиц в руках, садит-

ся на одинарное сиденье слева по ходу троллейбуса.

Акт второй: Следующая остановка. Заходит барышня с контра-

басом, оглядывает милым взглядом мужчинку с оным лотком и

садится на сиденье впереди, спиной к мужчинке.

Акт третий: Заходит контроллер и подходит к барышне. В этот

момент мужчинка с лотком выходит, на его место садится моло-

дой парень. Контролер, подойдя к барышне, молвит: «Вы долж-

ны заплатить и за свой контрабас, ибо места он больно уж много

занимать изволит!». «Я заплачу за свой контрабас только тогда,

когда вот тот сзади меня заплатит за свои яйца!» – молвила кон-

тролеру женщина.

Немая сцена. Все, в том числе и женщина, смотрят назад, на

молодого парня, который, покрываясь краской, отвечал непри-

лично ведущей себя женщине: «Когда мои яйца станут такими же

большими, как ваш контрабас, тогда я за них и заплачу».

Взрыв хохота. Занавес.

ПАСХА – 4

Восемь утра, понедельник, все люди как будто только что из-

под асфальтоукладочного катка – общее настроение передавать

не буду и так все понятно. Кондуктор с трудом пролазит, между

160

людьми «среднего класса», наконец добирается практически до

«хвоста» автобуса. Два задних сиденья занимает мужик в спор-

тивном костюме – на одном сидит сам, на другое положил гро-

мадную спортивную сумку. Кондуктор, уже задолбанная с самого

утра, злачным голосом говорит мужику: «Мужчина оплачиваем

проезд за себя и багаж». Мужик, не вникая, отвечает: «Да блин у

меня там яйца – разбить боюсь»».

Тут автобус на светофоре резко тормозит и народ начинает

валится друг на друга, вспоминая вслух всех праотцев, кондуктор

пытается всех успокоить и услышав сзади отборный мат в свою сто-

рону от пьяной бомжихи, начинает с ней долгую дискуссию на по-

вышенных тонах, забывая о мужике. Тем временем автобус проез-

жает пару остановок – мужик с яйцами успевает выйти и в заднюю

дверь заходит похожий спортсмен с такой же огромной спортивной

сумкой. Кондукторша в конце концов посылает бомжиху в знако-

мое место и, вспомнив, о мужике со спортивной сумкой обращает-

ся уже к только что зашедшему спортсмену: «Мужчина, ну вы буде-

те платить за яйца?».

Мужик видимо оказался с чувством юмора и, наиграно загля-

дывая в штаны, изрекает: «А у меня че, самые большие?». Автобус

бьется в истерике, в отличие от нечего не догнавшей кондукторши.

ПАСХА – 5

На выходные ездил на горнолыжную базу. У меня еще с давне-

го детства, когда школьниками работали на полях колхоза, обра-

зовалась привычка вареное яйцо с собой брать с завтрака. Очень

помогает, когда проголодаешься и перекусить негде. Ну, вот и в

этот раз – думаю, на свежем воздухе аппетит разыграется, переку-

шу по – быстрому. Взял сразу два, по-

ложил в карманы спортивных штанов

(второе для сына). Лыжник я начина-

ющий. Ну, первый раз упал на правую

сторону, заначка всмятку. Второй раз

упал на левую сторону, крепко упал.

Поднимаюсь и с досадой так, в серд-

цах, говорю: «И от второго яйца ничего

не осталось».

Мимо женщина проезжала. Види-

мо, она услышала меня. У нее взгляд

161

был полный ужаса, чуть не упала. Вот так анекдоты и появляются.

Весь спуск я хохотал.

ПАСХА – 6

Поступил как-то в урологическое отделение больницы один

дедок с обычным для пожилого

возраста заболеванием – аде-

номой предстательной желе-

зы. Готовили его в будущем на

плановую операцию, ну а пока

обследовали. Надо сказать,

что дед выглядел не очень-то

упитанным, и посему доктор

посоветовал приносить ему

мясо, яйца и прочие калорийные продукты, чтобы малость под-

кормить. Бабушка дедова послушалась и на следующий же день

приволокла всего, что требовалось. На следующий день утром

уролог идет с медсестрами на обход. Торжественная процедура,

наверное, каждый это себе представляет. Блокнотики, полотенца,

истории болезни и прочее. И вот подходит доктор к кровати деда,

а на тумбочке рядом аккуратненькой горкой сложены куриные

яйца – недавно снесенные, все в курьих выделениях – в общем,

не очень опрятного вида. Доктор говорит: «Так, а это что такое?

Помойте-ка деду яйца!». Медсестра в полной уверенности, что

больного готовят на соответствующую операцию, пишет в блокно-

те: «Помыть такому-то больному яйца». После обхода, посылает к

деду санитарку с наказом произвести эту нехитрую манипуляцию.

На следующее утро очередной обход. Другая сестра. Доктор, видя,

что яйца так и лежат горкой на тумбочке, говорит: «Говорил же, по-

мыть яйца деду! Почему не сделали?». Медсестра пишет в блок-

ноте: «Помыть яйца». Далее история повторяется. Дед счастлив,

все довольны.

На третье утро доктор видит все те же куриные продукты, кото-

рые дед не ест (не до того), уже с негодованием: «Три дня говорю

помыть яйца, и бесполезно! Теперь они уже протухли, и придется

выкинуть!». Несчастный дед приподнимается с кровати и испуган-

но говорит: «Доктор, милый, как же их выкинуть! Мне их уже два

дня моют, как же они могут протухнуть!».

162

ПАСХА – 7

Муж отсыпается после ночной

смены. Приходит домой жена, рас-

талкивает его со словами: «Дорогой,

вставай, я купила новую люстру, ее

нужно повесить». Муж, заспанный,

в одних трусах, пододвинул под лю-

стру стол, на него поставил стул, взо-

брался на них и начал подсоединять люстру. Жена, наблюдая сни-

зу заходом процесса, вдруг увидела показавшиеся из-под трусов

прелести любимого и решила их слегка пощекотать пальчиком,

что и сделала. Муж вскрикнул, дернулся и с грохотом повалился

на пол...

Сотрясение мозга, перелом ключицы – больничная койка. В

конце концов, пришел в себя и говорит жене: «До сих пор не могу

понять, почему током по яйцам звездануло?».

ПАСХА – 8

Молодой парень гулял по лесу и заблудился. В конце концов,

вышел к избушке. Постучав в дверь, он был встречен древним на

вид китайцем с длинной седой бородой. «Можно у вас переноче-

вать?». «Конечно, только при одном условии. Если вы прикосне-

тесь хоть пальцем к моей дочери, я подвергну вас трем наиболее

жутким китайским пыткам». «Хорошо», – согласился парень и во-

шел в дом. За ужином он не мог оторвать глаз от дочки хозяина и

заметил, что она тоже постоянно смотрела на него. Однако, помня

угрозу хозяина, он не подал вида и после еды пошел спать. Ночью

он не мог заснуть от желания и решил потихоньку прокрасться в

комнату дочки, в надежде, что та его ждет, и хозяин ничего не ус-

лышит. Под утро он прокрался обратно в свою комнату усталый и

счастливый.

Проснулся он от чувства тяжести в груди. Это был большой

камень, на котором было написано: «Китайская пытка номер 1,

большой тяжелый камень на груди». «Ну, это ерунда, – подумал

парень, – если это лучшее, что старик смог придумать мне нечего

волноваться». Он поднял булыжник, подошел к окну и выбросил

его. Тут он заметил другую записку, на которой было написано:

«Китайская пытка номер 2, камень привязан к левому яйцу». В

панике он глянул вниз из окна и увидел, что веревка близка к на-

163

тяжению. Решив, что лучше поломать несколько костей, чем быть

кастрированным, он выпрыгнул из окна. Падая, он увидел боль-

шую надпись, нацарапанную на земле: «Китайская пытка номер 3,

правое яйцо привязано к ножке кровати».

ВОЕННО – ПРОМЫШЛЕННЫЙ КОМПЛЕКС

На одном судостроительном заводе сдавали новейший ра-

кетный катер. Секретнейший проект. Совершенство военной на-

уки и техники. Все было уже почти на «Товсь!», осталось только

смонтировать кое-что из вооружения да генератор в машинном

отделении. Тут надо сказать, что крупные машины и механизмы

монтируются согласно план – графику до того, как стелется палу-

ба и возводятся надстройки. Но, как водится, смежники подвели,

генератор вовремя не получили. Обычное дело. В таких случаях,

чтоб не срывать план, остальные работы продолжаются по графи-

ку, настилают палубу, а потом уже режут дырку где надо размером

с опоздавший механизм и краном его, голубчика, засовывают на

место. Ждать генератора, понятно, не стали, РК построили, торже-

ственно спустили и поставили к стенке. На достройку. В один пре-

красный день генератор благополучно прибыл. Дальнейшие со-

бытия развивались примерно следующим образом. Пришедшие

утром рабочие катера у стенки не обнаружили.

Начальство сначала подумало, что рабочий класс просто с бо-

дуна. Поскольку так оно, собственно, и оказалось, никто серьезно

не среагировал. Идите, мол, работайте, хватит дурака валять. Дело

приняло серьезный оборот, когда доложили по команде. Катера не

было у стенки. Его вообще нигде на заво-

де не было. Куда девался почти готовый

секретный проект? Никто не знал. Глав-

ного корабельного строителя госпитали-

зировали с инфарктом. По тревоге были

подняты пограничники и весь местный

флот, способный отвалить от стенки.

Подняли на ноги КГБ, все мыслимые и

немыслимые разведки – контрразвед-

ки. Поиски ничего не дали. Катер исчез.

Происки врагов, дело ясное. Ракетный

катер у нас из под носа угнали наймиты

империализма.

164

Расследование обстоятельств пропажи на заводе привели к

следующим результатам: на причальной стенке был обнаружен

злополучный генератор и кусок борта со шпангоутами и стринге-

рами, вырезанный автогеном. Размышления над вопросом «куда

мог уйти катер с огромной дырой в борту» навели кого-то на мысль

посмотреть с причала в воду. Посмотрели. Никуда он, сердешный,

не уходил. Катер просто утонул. Под водой отчетливо виднелись

очертания мачт, радаров, ракетных контейнеров... Выяснили, что

за день до событий сварщикам дали задание вырезать дыру в

борту машинного отделения, такелажникам – засунуть в эту дыру

генератор, и снова сварщикам – дыру заварить. Слабое взаимодей-

ствие этих двух бригад привело к тому, что была выполнена только

первая треть задания. После чего вся смена слиняла по домам. А в

ночь раздуло, развело волну, и мало – помалу в дыру нахлестало

водички, и катерок, что называется, отдал концы. Прямо у причала.

ДЕМБЕЛЬСКАЯ РАБОТА

Перед увольнением почти во всех войсковых частях было

принято раздавать работу, после выполнения которой на следу-

ющий день демобилизовывали. Был у нас матрос – турбинист по

фамилии Буйвол, который умудрился взять работу по двум спе-

циальностям: электрика и сварщика. И досталась ему работа по

обустройству территории автомобильного парка. Как электрику

ему было сказано: «Как только не будет ни одного столба, на ко-

тором не горит фонарь, можешь увольняться», а как сварщику не-

обходимо было сварить все трубы системы отопления в гаражах.

Через день Буйвол приходит и докладывает, что работа выпол-

нена. Пришли, включили свет – действительно все фонари горят.

Система отопления блестела как у одного известного домашнего

животного яйца.

За такую скорость – уволили в тот же день. На следующий

день за забором нашли небольшую кучу столбов. Матрос буйвол

ночью, пока никто не видел, спилил все столбы, на которых не го-

рели фонари. Задание было выполнено дословно. Со сваркой он

также быстро справился, но ему не хватило одного метра трубы.

На вопрос: «Где взять?», – по флотскому обычаю получил ответ, –

«Достань!». Парень думал пару часов, а потом взял лом и прива-

рил его вместо куска недостающей трубы. После покраски отли-

чить было нельзя. Когда наступила зима все батареи полопались.

165

МАЛЕНЬКИЙ УЧАСТОК

Однажды проштрафился один служивый по время службы в

Чехословакии и его отправили обратно в Союз великих и неруши-

мых охранять границу между СССР и ЧССР. Поставили его чинить

колючую проволоку, за которой мы все и жили. Как-то в процессе

починки захотелось ему в туалет. Плоды цивилизации в виде туа-

летов находились достаточно далеко, но кусты росли в изобилии.

Неизвестно почему, но занесло его на территорию Чехословакии,

то ли небо там было красивее, то ли трава зеленее, но свое гряз-

ное дело он сделал именно на территории сопредельного госу-

дарства. Во время совершения обряда этого, выяснилось, что из

всех гигиенических принадлежностей у него в кармане обнару-

жился только конверт с письмом от любимой девушки. Письмо

было жаль, поэтому он воспользовался конвертом...

На следующий день начальник заставы на боевом расчете го-

ворит нам: «Пупкин! Мне сейчас чехи звонили. Они интересуются:

тебе что, Советского Союза посрать мало?!».

УЧЕНИЯ

Во времена срочной службы в Чехословакии, в нашей мино-

метной батарее старшина перед

своим увольнением в запас, на-

чал ночью периодически устраи-

вать учебные пожарные тревоги.

Не спалось ему перед отъездом

домой, что ли? Страшно он нам

всем надоел. И тогда я со своими

друзьями сговорились сделать все строго по инструкции... При

очередной ночной тревоге, пока все разматывали шланги, мы вы-

ломали дверь в комнату командира батареи, высадили оконную

раму и выкинули вниз сейф с документами. После этого ночные

учения прекратились, а старшину отправили домой в этот же день.

СХОДИЛ ЗА ХЛЕБУШКОМ

В районе г. Млада – Болеслав, где я проводил время на сроч-

ной службе, всегда было очень жаркое лето, из-за этого в бли-

жайших районах к городу горели торфяники. Нашу минометную

батарею посылали их тушить. Однажды летом состоялся очеред-

ной выезд на тушение пожара торфа. Привезли нас в одну дере-

166

вушку, а в ней уже от пожара сгорело несколько домов. На сроч-

ной службе, сами знаете, какой народ, особенно молодые, вечно

ищут, где что бы пожрать найти. И в этот раз молодой радиотеле-

фонист нашел где-то огурец и краюху хлеба, бежит довольный и

проваливается в сгоревший деревенский туалет! Сам там застрял

по уши, но огурец в одной руке, а хлеб в другой держит высоко

над головой.

И вымолвил он: «Ну что вы смеетесь, дураки, вытаскивайте

скорей, я тут пожрать кое-что нашел...».

СООБРАЗИТЕЛЬНОСТЬ

Происходило все это на военной кафедре одного из институ-

тов. Студент сдает экзамен, берет два билета ипонимает, что ниче-

го не знает по этим темам. Подходит время, майор его вызывает и

предлагает отвечать. Студент говорит, что не знает тем.

Тогда майор предлагает тянуть

еще один билет и при нем отве-

чать. Студент тянет еще один билет

и опять ничего не знает по этому

билету. Он на чистом листе рисует

бутылку и протягивает этот лист

майору. Реакция майора после 30-

ти секундного изучения рисунка:

«Выполняйте».

СООБРАЗИТЕЛЬНОСТЬ – 2

Про крыс любой моряк сможет наговорить кучу баек, ведь эти

твари – неотъемлемая часть любого корабля. Крысы существа очень

сообразительные, тонко чувствуют, если среда их обитания изменя-

ется. Когда нашу подводную лодку поставили в сухой док на ремонт,

после осушения дока весь день выгружали боезапас и провизию.

На любой подводной лодке всегда имеется запас провизии, на

весь срок автономности (консервированные продукты, хлеб и т. д.).

Ночью, находясь на вахте в центральном отсеке, сквозь шум венти-

ляции – вдруг услышал какое-то цоканье. Пойдя на шум и выглянув

в рубочный люк, вижу следующую картину: по вертикальным тра-

пам, из подводной лодки гуськом выбираются крысы, одна за дру-

гой. Ну как они разобрались, что на этом корабле им без продуктов

уже нечего делать и нужно искать другое пристанище?

167

СООБРАЗИТЕЛЬНОСТЬ – 3

Жил-был кот – ленивый просто ужас! Любимое занятие после

шатаний по дворам было у него просмотр телевизора. В тот день

я со школы приволок замечание по поведению, потому был на-

казан, но вечером мать сменила гнев на милость и разрешила по-

смотреть фильм. Однако, настроение у неё было не очень, и когда

из кухни послышался мышиный писк она взорвалась гневной ти-

радой смысл которой сводился к тому, что «один только и умеет

матери нервы трепать, а второй дармоед, только и знает, что шля-

ется где попало, приходя домой лишь пожрать, да поспать, а дома

мыши уже пешком ходят!».

Коту перепало больше, в конце

концов, он встал и гордо удалил-

ся, дабы не выслушивать упрёков.

Мать успокоилась. Через пару ми-

нут на кухне под мойкой раздался

грохот, а затем возвращается кот с

мышью в зубах, бросает её в тапок

матери и невозмутимо заваливает-

ся на свое место смотреть телевизор дальше.

ЛИЧНОЕ ОРУЖИЕ

Напомню вам забавную историю, рассказанную Михаилом

Веллером о том, как Папанин постоянно разбирал и собирал свой

именной маузер, а радист Кренкель как-то подсунул любимому

командиру, в очередной раз разобравшему оружие, какой-то вин-

тик. Папанин чуть не сошел с ума, пытаясь найти, куда же его надо

вставить.

В Музей Арктики и Антарктики можно увидеть черную много-

слойную палатку с белой надписью по низенькой крыше: «С.С.С.Р.»;

а по другому скату: «Северный полюс – 1». Это подлинная палатка, в

которой шесть месяцев дрейфовала на плавучей льдине первая со-

ветская экспедиция к полюсу. Здесь и жила и работала легендарная

четверка папанинцев. В витрине, выставлены их личные вещи – руч-

ка, унты, блокнот, – среди которых почетное место занимает маузер

самого Папанина, висящий на тонком ремешке рядом со своей де-

ревянной кобурой, украшенной серебряной дарственной пластин-

кой. Иван Папанин был мужик простой и незамысловатый, комис-

сарского сословия, и занимал ответственейший пост начальника

168

Главсевморпути. И на льдине, затерян-

ной в полярной ночи за тысячи миль от

СССР, он осуществлял идейно – полити-

ческое руководство всеми сторонами

жизни и деятельности остальных трех

интеллигентов, лично отвечая, как испытанный и облеченный до-

верием партии коммунист, за все, что происходило на Северном

полюсе.

На дворе был как раз 1937 год. И здесь требовалась особая

бдительность и политическая зрелость. Коварный враг внедрялся

в любые ряды вплоть до ветеранов революции и командования

Красной Армии, так что за моржей с белыми медведями ручать-

ся и подавно нельзя было, не говоря уж об ученых – полярниках.

Тем более что самолеты, доставив экспедицию, улетели, и никакой

связи с Большой Землей с ее руководящими и карающими органа-

ми не было, кроме радио.

Радистом СП–1 был знаменитейший тогда Эрнст Кренкель, в

неписаной табели о рангах – коротковолновик мира №-1. Достоин-

ства Кренкеля как радиста и полярника были выше всяческих по-

хвал. Но, имели у него, к сожалению, и два недостатка: он был не-

мец и беспартийный. А советская дрейфующая полярная станция

«Северный полюс – 1» была частью социалистического общества.

И, несмотря на географическую удаленность, оставаться в стороне

от политических бурь никак, разумеется, не могла. Даже на льдине

советские люди должны были возглавляться партийной организа-

цией. Минимальное количество членов для создания партийной

ячейки – три человека. И такая ячейка на льдине была! И секрета-

рем партячейки был, конечно, сам Папанин.

В эту низовую парторганизацию с неукоснительным порядком

поступала закрытая политическая информация – только до сведения

коммунистов. Беспартийный Кренкель принимал эти сообщения,

ставил гриф «Секретно» и вручал парторгу Папанину. А закрытую

информацию надлежало обсуждать на закрытых партсобраниях.

Папанин объявлял закрытое партсобрание – присутствовать

могли только члены партии. Остальным надо было освободить по-

мещение. Остальные – это был Кренкель. Помещение же на Се-

верном полюсе имело только одно, площадью в шесть квадратных

метров, в чем и может удостовериться каждый, прочитав в музее

табличку на палатке.

169

В итоге, Кренкель, проклиная

все, рысил по снегу вокруг палат-

ки, заглядывая в иллюминаторы –

скоро ли они там закончат. Он тер

варежкой нос и щеки, притопы-

вал, хлопал руками по бокам, счи-

тал минуты на циферблате, и про

себя, возможно даже, говорил разные слова о партии и ее мудрой

политики. Они там сидели на нарах, выслушивали сообщение, вы-

ступали по очереди со своим мнением, заносили его в протокол,

вырабатывали решение насчет очередных врагов народа, голосо-

вали, и составляли текст своего обращения на материк. А в конце,

как положено, пели стоя «Интернационал». Спев гимн большеви-

ков, Папанин разрешал Кренкелю войти, вручал ему это закрытое

партийное сообщение, и Кренкель передавал его по рации.

Партийная жизнь в стране била ключом, и полгода Кренкель

чуть ли не каждый Божий день бегал петушком в ледяном мраке

вокруг палатки. Он подпрыгивал, приседал, и мечтал, что он хотел

бы сделать с Папаниным, когда все это кончится.

Ловля белого медведя на живца была наиболее гуманной

картиной из всех, что сладко рисовались его воображению. Через

неделю умный Кренкель подал заявление в партию. В каковом

приеме ему Папаниным было отказано по той же причине, по ка-

кой ему надлежало являться немцем.

От скуки и ничегонеделания, и для придания себе значимо-

сти, Папанин расстилал на столике тряпочку, доставал из кобуры

маузер, из кобурного пенала вынимал отверточку, ежик, ветош-

ку, масленку, разбирал свою 7,62 мм машину, любовно протирал,

смазывал, собирал, щелкал, вставлял обойму на место и вешал

маузер обратно на стойку палатки, на свой специальный гвоздик.

После чего успокоено ложился спать. Этот ежедневный процесс

приобрел род некоего милитаристского онанизма, он наслаждал-

ся сердцем и отдыхал душой, овладевая своей десятизарядкой, и

на лице его появлялось совершенное удовлетворение. Постепен-

но он усложнял процесс чистки маузера, стремясь превзойти са-

мого себя и добиться немыслимого мастерства. Он собирал его на

время, в темноте, с завязанными глазами, на ощупь за спиной, и

даже одной рукой. Кренкель, натура вообще миролюбивая, воз-

ненавидел этот маузер, как кот ненавидит прищепку на хвосте. Он

170

мечтал утопить его в проруби, но

хорошо представлял, какую поли-

тическую окраску могут придать

такому поступку. И под радост-

ное щелканье затвора продолжал

свое политинформационное чи-

стописание. ...Дрейф закончил-

ся, льдина раскололась, ледокол

«Красин» снял отважных исследователей с залитого волнами об-

ломка, Кренкель педантично радировал в эфир свое последнее

сообщение об окончании экспедиции. Окруженные восхищением

и заботой экипажа, извещенные о высоких правительственных на-

градах – всем четверым дали Героя Советского Союза! – полярни-

ки потихоньку поехали в Ленинград. В пути степень их занятости

несколько поменялась. Гидролог с метеорологом писали научные

отчеты, Кренкель же предавался сладкому ничего неделанью. А

Папанин по-прежнему чистил свой маузер. За шесть месяцев зи-

мовки, когда у любого нормального человека нервишки подсажи-

ваются, это рукоблудие приобрело у него характер маниакального

психоза.

Кренкель смотрел на маузер, сдерживая дыхание. Больше всего

ему хотелось стащить незаметно какой-нибудь винтик и поглядеть,

как Иван Дмитриевич рехнется, не отходя от своей тряпочки, когда

маузер не соберется. Но это было невозможно: в 38 году такое мог-

ло быть расценено не иначе как политическая диверсия – умыш-

ленная порча оружия начальника экспедиции и секретаря парторга-

низации. Десять лет лагерей Кренкелю представлялись чрезмерной

платой за удовольствие. Он подошел к вопросу с другой стороны.

Зайдя к Папанину в его обязательное оружейное время, перед

сном, он с ним заговорил, отвлекая внимание, – и украдкой подбро-

сил на тряпочку крохотный шлифованный уголок, взятый у ребят в

слесарке ледокола. И смылся от греха.

Оставшиеся пять суток до Ленинграда Папанин был невменя-

ем. Представьте себе его неприятное изумление, когда, собрав ма-

узер, он обнаружил деталь, которую не вставил на место. Он разо-

брал его вновь, собрал с повышенным тщанием – но деталь все

равно оставалась лишней! Ночь Папанин провел за сборкой – раз-

боркой маузера, медленно сходя с ума. Необъяснимая головолом-

ка сокрушала его сознание. Он опоздал к завтраку. Все время он

171

проводил в каюте. И даже на встрече – беседе с экипажем, расска-

зывая об экспедиции, вдруг сделал паузу и впал в сосредоточенную

задумчивость. Сорвался с места и ушел к себе. В помрачнении он

собирал его и так, и сяк, и эдак. Он собирал его в темноте и собирал

его на счет. Из-за его двери доносилось непрерывное металличе-

ское щелканье, как будто там с лихорадочной скоростью работал.

Судовой врач поил его валерьянкой, а капитан «Красина» – водкой.

Команда сочувственно вздыхала – вот каковы нервные перегрузки

у полярников! В последнюю ночь Кренкель услышал глухой удар в

переборку. Это отчаявшийся Папанин стал биться головой о стенку.

Кренкель сжалился и постучал в его каюту. Папанин в белых каль-

сонах сидел перед столиком, покрытым белой тряпочкой. Руки его

с непостижимой ловкостью фокусника тасовали и щелкали деталя-

ми маузера. Запавшие глаза светились. Он тихо подвывал. «Иван

Дмитриевич, – с неловкостью сказал Кренкель, – не волнуйтесь. Все

в порядке. Это я просто пошутил. Ну – морская подначка, знаете...».

Взял с тряпочки свою детальку и сунул в карман. Бесконечные пять

минут Папанин осознавал услышанное. Потом с пулеметной ча-

стотой защелкал своими маузеровскими частями. Когда на место

встала обойма с патронами, Кренкель выскочил к себе и поспешно

запер дверь каюты. Команда услышала, как на «Красине» заревела

сирена. Ревела она почему-то откуда-то из глубины надстройки, и

тембр имела непривычный, чужой.

На всю оставшуюся жизнь Папанин люто ненавидел Кренкеля

за эту шутку; что обошлось последнего дорого. Кренкель, утеряв на

Северном полюсе всякий вкус к коллективным зимовкам и вообще

став слегка мизантропом, страстно при этом любил Арктику и вы-

нашивал всю жизнь мечту об одиночной зимовке. И за всю жизнь

получить разрешение полярного руководства на такую зимовку он

так и не смог. Папанин, будучи одним из начальников всего аркти-

ческого хозяйства, давал соответствующие отзывы и указания.

Сам же Папанин, однако, резко излечился от ненормальной