Текст книги "Не служил бы я на флоте..."

Автор книги: Владимир Бойко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 34 страниц)

Владимир Бойко

НЕ СЛУЖИЛ

БЫ Я НА ФЛОТЕ...

2014

УДК 94(477.75-21Сев):359

ББК 63.3(4Укр-6Крм-2Сев)+68.54г(4Укр-6Крм-2Сев)

Б77

Бойко Владимир Николаевич

«Не служил бы я на флоте...»

– Севастополь, издатель СПД Бакулин В.А., 2014 г.

– 532 стр. с илл.

ISBN 978-617-7091-02-7

Воспоминания о своей учебе в Севастопольском ВВМИУ и по-

следующей службе на атомных подводных лодках ВМФ СССР и

РФ, ветеран – подводник Военно-Морского Флота России Влади-

мир Бойко, впервые в литературе постсоветского простран-

ства оформил в юмористической форме.

Книга «Не служил бы я на флоте…» не является попыткой

очернить флот или его представителей, а предназначена для

людей, способных по достоинству оценить флотский юмор.

Байки, анекдоты, крылатые выражения и изречения, приведен-

ные в книге составляли, составляют и будут составлять не-

отъемлемую часть Военно-морской службы. По этим байкам,

выражениям и изречениям, пусть не всегда тщательно обду-

манным, а порой и высказанным сгоряча, можно судить о спец-

ифике службы на подводных лодках, представить будни подво-

дников ВМФ.

В книгу также включены дополненные и переработанные

байки и смешные рассказы юмористического характера расска-

занные друзьями и товарищами автора, а также автобиогра-

фические миниатюры и зарисовки с натуры, анекдоты от под-

водников.

© Бойко В.Н., 2014

БАЙКИ

БОЙКО

ПРИКОЛЫ НАШЕГО ГОРОДКА

Севастопольское высшее воен-

но-морское инженерное училище.

Третий курс, по курсантской терми-

нологии – «Веселые ребята». Сен-

тябрь. Стою дежурным по 132 роте,

набираю телефон дежурного по

1 факультету и от имени заместите-

ля начальника училища по МТО приказываю дежурным по ротам

всего факультета набрать трехлитровые банки воды и отнести в

лазарет на анализ в связи с распространением холеры в районе

Черной речки. Это же распоряжение прозвонил и остальным фа-

культетам. Дежурный народ он очень исполнительный и инициа-

тивный. Через полчаса дневальные с банками воды (трое пришли

с пожарными ведрами – ничего подходящего в роте не оказалось)

со всех факультетов (примерно 50 человек), строем, под руковод-

ством помощника дежурного по первому факультету, пошли в ла-

зарет. Еще через минут пятнадцать в районе лазарета наблюдался

всемирный потоп и очень громкие выражения на медико–матер-

ном языке начальника медицинской службы училища.

Севастопольское ВВМИУ. Пятый курс, по курсантской термино-

логии – «Отцы и дети». Сентябрь. От нечего делать (диплом был

написан еще на 4 курсе) звоню во все три факультета и от имени

то го же заместителя начальника училища по МТО приказываю со-

брать все огнетушители в ротных помещениях и принести в рубку

дежурного по училищу для перезарядки.

Как всегда среди всех дежурных по ротам училища оказывает-

ся самый инициативный и исполнительный, который через десять

минут бежал по нашему трапу в 283 ступеньки с огнетушителем

в руках. С ним он и влетел в рубку

дежурного по училищу с докла-

дом: «Товарищ капитан 1 ранга!

Дежурный по 132 роте старшина

2 статьи Х. Голландский прибыл

для перезарядки огнетушителя!».

Капитан 1 ранга, доцент кафе-

дры вспомогательных механиз-

мов офонарел: то, что огнетуши-

4

тели перезаряжают по истечении срока зарядки, он знал, но не в

рубке же дежурного, и, в конце концов, никаких распоряжений и

телефонограмм ему по этому поводу не поступало. На всякий слу-

чай он уточнил по команде и, выяснив, что это вроде бы прикол

со стороны курсантов, «обласкал» дежурного по 132 роте и очень

«нежно» выставил его.

Обиженный и оскорбленный наш курсант Х. Голландский с ог-

нетушителем поплелся вниз, в ротное помещение. Навстречу ему

по трапу поднимались пятьдесят человек с такими же огнетушите-

лями на плечах. Они, конечно же, задали ему вопрос: «О, ты уже

перезарядил так быстро? Куда идти-то?». На что старшина 2 статьи

Х. Голландский бодро ответил: «В кабинет заместителя начальника

училища по МТО!». В конце концов, не ему же одному получать

звездюлей и видно знал он шутливо – жестокую поговорку на флоте

«Нет лучше радости для моряка, чем неприятности у товарища!».

Дальше в кабинете заместителя начальника училища по МТО

все произошло по картине Репина «Не ждали», но до полотна Ве-

рещагина «Апофеоз войны» дело не дошло.

…ГРЕБЕМ НА ЯЛИКЕ С КРОВЬЮ НА РУКАХ…

Севастопольское ВВМИУ. Второй курс, по терминологии кур-

сантов – «Униженные и оскорбленные». Поддавшие в меру, воз-

вращаемся из увольнения через бухту Апполоновку. На послед-

ний катер опоздали, озираясь по сторонам, увидели недалеко от

пирса расположенный яхтклуб. Просим сторожа дать ялик, чтобы

в училище добраться, опаздываем, мол, из увольнения. Сторож –

гнида, не дает. Вдвоем выписываем ему пару звездюлей, запира-

ем его в сторожке намертво, обрываем провода электрические и

телефонные, вырываем из земли кол, к которому привязан ялик и

гребем на ялике в училище.

Подгребли к шлюпочной базе кафедры морской практики (по

терминологии курсантов – «Кафедра весла и уключины») и сдела-

ли подарок родному училищу, оста-

вив плавсредство на слипе, затем

бегом в рубку дежурного по факуль-

тету докладывать, что из увольне-

ния прибыли и замечаний не име-

ли. На следующий день нас опознал

сторож, прибывший для кровной

5

мести в училище, пожаловавшийся начальнику СВВМИУ на наши

уголовные действия. Разбор полетов происходил в кабинете у

начальника училища, где на ковре стоим вместе с командиром

нашей роты батей Покатило. Пошло чтение морали, выявление

остатков стыда – совести и прочая чепуха. Когда начальник учили-

ща выговорился, начал говорить Максимыч: «Товарищ адмирал!

Мои ребята, отличники учебы, непьющие и некурящие, возвра-

щались из увольнения и опоздали на катер. Обладая высокораз-

витым чувством ответственности, попросили у сторожа яхтклуба

лодку, чтобы быстро добраться в училище. Пьяный сторож избил

их, бросил бездыханные тела в ялик и оттолкнул от берега. Ребя-

та очнулись посреди бухты и, не обнаружив весел, начали грести

бескозырками. Они выполнили свой воинский долг, не опоздав из

увольнения, товарищ адмирал!».

После этого монолога нас отправили учиться дальше, а сторо-

жа с позором изгнали с территории Севастопольского ВВМИУ. На-

чальник Кафедры весла и уключины ялик так яхтклубу не отдал.

Дары моря, все таки! Морской трофей!

МАГЕЛЛАНЫ

Севастопольское ВВМИУ. Четвертый курс. По курсантской тер-

минологии – «Женихи». 8 марта. Возвращаемся в училище где-то

после 15 часов к разводу на вахту.

Зашли на катер. Сели. Ждем, когда чалки отдадут. С нами на кате-

ре до полусотни штатских лиц. Катер тогда ходил от Графской приста-

ни в Инкерман через бухту Голландия, где располагалось всеми нами

любимое, а для кого и горячо любимое училище, каждые полчаса.

Просидев какое-то время без толку, пошли выяснять, чем вы-

звана задержка рейса. Обнаруживаем в ходовой рубке в полном

отрубе капитана катера, а в моторном отделении – моториста с

матросом не подающих призна-

ков жизни все по той же причине.

И даже не мычат. Привести в чув-

ство никого из команды катера не

удалось. Корешок и говорит, давай

Вова, заводи дизель на винт – как

никак в инженерном ВВМУ обуча-

емся, а ты, Петя, по моей команде

отдашь швартовы. Я, говорит, как

6

учившийся в гражданской мореходке на штурмана, буду коман-

довать.

Разошлись мы по боевым постам, и Петя дает команду «Осто-

рожно, двери закрываются!». Это он, наверное, от волнения метро

вспомнил. «Катер следует по маршруту Графская – Голландия». Тут

народ завизжал «А нам и в Инкерман надо!». На что по матюгаль-

нику и было сказано: «Команда катера очнется и в Инкерман вас

доставит. Не плачь девчонка, пройдут дожди! С праздником вас,

дорогие женщины!».

Так мы и дошли до портопункта «Голландия». Привести в чув-

ство команду катера не удалось, и по просьбе трудящихся потопали

мы в Инкерман. Там история повторилась, а нам в училище обрат-

но «...надо позарез…».

Пошли обратно. Всю дорогу до училища главстаршина Петя,

ставший на это время матросом швартовной команды катера, по-

ливал из шланга водой эту пьяную троицу и пытался с ними разу-

чить комплекс упражнений утренней физической зарядки №-1, что

ему и удалось сделать при швартовке в портопункте «Голландия».

ПАТРУЛЬНАЯ СЛУЖБА

Однажды сидим в курилке вчетвером: я, Толик, Петя и прим-

кнувший к нам мой корешок по кличке «Пельмень» из соседней

роты. В училище очередной оргпериод, но слинять в город уж

очень хочется. Мне в голову приходит гениальная мысль и говорю

Анатолию: «У тебя вчера рота стояла в наряде. Повязки «Патруль»

сдал или нет?». «Нет, не сдавал». «Зашибись, давай тащи сюда».

Принес он повязки «Патруль», повязали мы их друг другу и потопа-

ли на катер в город с чистою душою – кто же остановит идущий на

развод в комендатуру Севастополя патрульных. Так и произошло.

Даже расставленные «писатели» (офице-

ры, выставляемые на караванных курсант-

ских самоходных тропах для предотвраще-

ния самовольных отлучек, и записывающие

курсантов в записную книжку для заклада)

и те торопили нас: «Давай ребята быстрее,

вон уже катер подходит!».

На катер мы сели, но он оказался в

противоположную сторону – в Инкерман.

А нам то что – еще лучше. Сошли на Тро-

7

ицкой пристани (магазинчик рядом) берем

портвейн №-142 (стоимость рубль сорок два)

и «Билэ мицнэ» (по–русски «Белое крепкое»,

всего лишь рубль две копейки цена), батон

колбасы докторской и банку икры загранич-

ной (баклажанной). Забираемся на косогор в

траву и предаемся кайфу.

Посидели, поели и попили, пошли дальше.

Первым по пути домой попался пивной ларек

у стадиона «Металлист». Попили пивка (22 ко-

пейки кружка!), пошли дальше. Через полчаса образовались на пло-

щади у Малахова Кургана. Продолжили питие алкоголя. На третьей

рюмке обратили внимание на отсутствие Пети. Пошли искать.

Обнаружили Петра на площади, делающим замечание матро-

су Черноморского флота за неотдание воинской чести. Подошли и

слушаем, как Петя раздолбывает нарушителя. Подходит флотский

капитан 2 ранга и, обращаясь к Пете, говорит: «Товарищ мичман!

Когда делаете замечание матросу, окурок выньте изо рта!». О!!!

Тут-то мы и обнаружили, что повязки «Патруль» мы так и не сняли

(вот почему нас никто не останавливал), а подошедший капитан II

ранга в таком же состоянии, как и мы.

Ладно, пошли дальше. То ли нам весело стало, то ли привитая

дисциплина сработала, но мы начали отлавливать младших нас по

воинскому званию, делать им замечания (а замечания всегда най-

дутся) и записывать эти замечания матросам – старшинам в уволь-

нительные записки. Поисполняв обязанности патрульной службы

еще с час, попили пива и разошлись по домам.

Через два дня во все войсковые части гарнизона Севастополь

была разослана телефонограмма за подписью коменданта гарни-

зона с просьбой выявить четверых курсантов пятого курса, дей-

ствующих от имени патруля и переписавших

половину Черноморского флота, задержать,

скрутить и бросить в каталажку.

Ларчик открывался просто: матрос он дисци-

плинирован в большинстве своем (хотя навряд

ли) и, возвратившись из увольнения, немедлен-

но докладывал о сделанных ему замечаниях. Де-

журные проверяли эти записи, звоня дежурному

по гарнизону, где все это и открылось.

8

Но, объявленный на нас всесоюзный розыск закончился без-

результатно.

ВТОРАЯ ПРОФЕССИЯ

Из этой же оперы, но современнее. 12 августа 2007 года со-

брались однокашники по Севастопольскому ВВМИУ (252 рота

1975 года выпуска) вместе со своим Батей – Евгением Максимо-

вичем Покатило. Сказали мне

ребята: «Ты, Чех, приехал ты и со-

бирай, мы ведь работаем». Я и со-

брал семнадцать человек (80% от

числа наших ребят, проживающих

в Севастополе). Что делают на

встречах однокашники, не видев-

шиеся 20–30 лет, описывать не буду. Витя Злобин работает в Бала-

клаве в 9-й горбольнице Главным энергетиком (СВВМИУ заканчи-

вал все-таки!). Коля Саков (тоже однокашник и еще не потерявший

проскальзывающую иногда наивность) спрашивает у меня: «Чех! А

кем Витя Злобин в больнице работает?». На что на полном серьезе

отвечаю «Главврачом, Коля!». У Николая глаза на лоб полезли, а

затем последовал возглас: «Ни хрена себе!», затем спокойное рас-

суждение: «А что? Мы и это можем».

ИСТОРИЯ АТОМНОГО ФЛОТА

На кафедре Ядерных Реакторов Севастопольского ВВМИУ нам

преподавал сей предмет капитан 3 ранга Владимиров, начинаю-

щий лекцию словами: «Товарищи курсанты! В историю советского

атомного флота вошли два человека: академик Александров с па-

радного входа, а я – с черного».

Рассказываю почему. Будучи капитаном 2 ранга и имея около

35 работ общесоюзного значения, капитан II ранга Владимиров

убыл старшим практики курсантов училища на Север. Возвраща-

ясь с практики, курсанты попивали «шило», данное на дорожку

нашими же выпускниками, уже проходящими службу в офицер-

ских должностях. Здесь уместно вспомнить слова, сказанные ад-

миралом Вильгельмом Канарисом: «Нет дружбы крепче между

однокашниками, чем дружба однокашников по военно-морскому

училищу!». Убеждаюсь в правоте его слов, по сей день, правда, с

небольшими отклонениями.

9

Пили, пили и разлили спирт в

купе. Ничего лучше не придума-

ли, как поднести спичку горящую

к разлитому спирту, мол, выгорит

и палуба чистая. Но не учли, что

«шило» горит похлеще бензина и

вагоны сухие – пресухие, дерево да

пластмасса. В общем, вагон сгорел

за 10 минут, но курсанты успели «Стоп – кран» дернуть (сработала

прививаемая отработка по борьбе за живучесть), выпрыгнуть из

вагона, но сначала эвакуировав гражданское население. Послед-

ним из горящего вагона выпрыгнул мой друг Михаил в трусах, но

с гитарой в руках.

В итоге в военно-морской среде виновным назначили капи-

тана 2 ранга Владимирова (попробуй среди курсантов найди ви-

новного, да и наше флотское начальство спихнуло всю вину на

железнодорожников «Не вагоны, а теплушки 18-го года, блин!»),

ушедшее представление на присвоение очередного воинского

звания «капитан 1 ранга» было повернуто взад и отправлено на

понижение. Юмора он не потерял. Через некоторое время все-

таки «полковника» он получил, еще 30 работ по ядерной физике

написал и, наконец, перестал нас драть не только на лекциях, но и

на зачетах и экзаменах.

Вагон поезда Мурманск–Москва сгорел на 375-м километре

Октябрьской ж/д между станциями Бологое и Вышний Волочек. Не

поставить ли там памятник курсантам Севастопольского ВВМИУ,

фактически боровшимся за живучесть?

БРАТАНИЕ

Севастопольское ВВМИУ. Четвертый курс, сессию сдали, уже

почти пятикурсники, но впереди корабельная практика. Убываем

завтра на Север, сегодня вечером пошли закупать водку на дорож-

ку и по плану ставить ее в автоматические камеры хранения на

ж/д вокзале. Завтра утром построение на плацу перед отправкой

на поезд и проверка всех носимых вещей. Нас-то голыми руками

не возьмешь! Отоварились двумя портфелями с водкой (почему-

то эти портфели тогда назывались «бэками»!?), два ящика водки

туда влезло. Сели на автовокзале у Центрального рынка на лавоч-

ке среди кустов сирени и каштанов, начали мирный отдых. В ту

10

пору в Севастополь пришли с дру-

жественным визитом французские

военные корабли. Проходят мимо

нас четверо французских моряков

в бескозырках с помпончиками на

них. «Камрад! Давай-ка за содру-

жество наций!» – выдал Петя и дела

пошли веселее. Когда дошли до об-

мена фуражек на бескозырки французские, французский моряк

вроде как говорит, а водки нет больше? Петя открывает эти «бэки»

и, показывая на 40 бутылок водки, говорит французу «Ну что, хва-

тит?». Все четыре французских моряка дружно выговорили «О,

мама!» с ударением на последнем слоге.

На следующий день построение на плацу, осмотр внешнего

вида и досмотр личных вещей. Все хорошо и запретных вещей в

вещмешках и сумках курсантов не обнаружено. Все довольны и

смеются. Только мы смеемся сквозь слезы – курсантов, убываю-

щих на практику, не повели на катер, а с него на ж/д вокзал. Строем

поротно повели пешком на Мекензиевы Горы – ближайшая стан-

ция к училищу! Строевой отдел съэкономил на проездных, блин!

А водка – то в камерах хранения железнодорожного вокзала на

все четыре роты! Стал извечный вопрос «Что делать?». У будущих

подводников нет безвыходных положений. Ускоряем процесс про-

движения. Триста добрых молодцов влетают на станцию Мекен-

зиевы Горы, блокируют дежурного по станции и красный свет на

выходном светофоре, и по очереди начинают обзванивать своих

родных и знакомых, прося забрать водку из камеры хранения на

ж/д вокзале с сообщением шифра ячеек. Не пропадать же добру!

Телефон городской был один на этой станции. До ближайшего

на Северной стороне 5 км. Успели все и вся.

ПУРГЕН

И снова о СВВМИУ (в обиходе всех времен и народов – «Гол-

ландия»). В 70-х годах 8 ноября в Севастополе всегда проводили

шлюпочные гонки. Соревновались сборные команды по гребле

Черноморского флота, Севастопольского ВВМИУ, Черноморского

ВВМУ им. П.С. Нахимова и прочая мелочь, вроде морской пехоты,

в гонках на шестивесельных ялах. Получалось так, что за всю исто-

рию проведения этой регаты только две команды соревновались

11

между собой: Севастопольское ВВМИУ и Черноморское ВВМУ

(оба училища были расположены в Севастополе). Даже сборной

команде СССР по гребле на шестивесельных ялах, (она полностью

состояла из спортсменов Черноморского флота под руководством

легендарного мичмана Вечирко), было далеко до сборной двух

училищ. Первое место занимали попеременно: то мы, то Стрелка

(ВВМУ им. Нахимова расположено в бухте Стрелецкой – отсюда и

Стрелка, так же как мы в бухте Голландия, отсюда и Holland).

Весь город Севастополь был разделен на две команды болель-

щиков: за нас и за Стрелку. 8 ноября, во время гонок на Графской,

на крыше здания спортклуба КЧФ, собиралась приличная толпа,

состоящая из курсантов и гражданских лиц. Конечно же, мы всег-

да приходили с плакатами и транспарантами, приготовленными

перед соревнованиями. Шутки, юмор, смех и т. д. Однажды, в

1972 году, всех поразил плакат на котором была нарисована ко-

манда ЧВВМУ им. Нахимова, сидящая в коробке из-под пургена,

гребущая в коричневых волнах. И в этот день сборная ЧВВМУ в

соревнованиях не участвовала. А плакат нарисовал наш класс, тог-

да С–110, исходя из следующего: за неделю до соревнований ста-

ло известно, что по Черноморскому ВВМУ им. Нахимова прошла

волной дизентерия, и пол – училища слегло с приступами. В класс

принес весть кто-то из наших, местных, и тут же родилась версия:

в котел для приготовления пищи в ЧВВМУ засланные казачки из

Hol and насыпали мешок пургена, чтобы не допустить сборную

училища по гребле к соревнованиям, в результате чего и появился

такой плакат. Победила тогда училищная сборная СВВМИУ.

НАШИ СЕССИИ

За время нашей учебы в СВВМИУ Евгений Максимович Покатило

всегда оправдывал свое прозвище – Батя. Действительно, заботился

и воспитывал он нас, как своих собственных сыновей. Экзамены, к

примеру, он сдавал вместе с нами. Но следующим образом: во вре-

мя экзаменов, пользуясь правом командира роты, заходил в класс,

интересуясь у преподавателей ходом сдачи, и у нас, кто как сдает и к

кому подкрадывается дикий северный лис – песец. Батя спрашивал у

товарища, к которому уже почти подкрался этот самый песец, какой

ему достался вопрос, выходил в коридор, а мы ему быстро готовили

шпору для утопающего. Заходил он обратно в класс, поворачивался

спиной к сдающему курсанту и забивал мозги преподавателям анек-

12

дотами и рассказами о своей службе на подводных лодках. В заднем

кармане брюк находилась шпора, которую доставал курсант, и пока

Батя отводил внимание преподавателей, успевал все переписать

для ответа. Как минимум три балла обеспечено!

Вот так и появилась поговорка «На хрена высокий балл – лишь

бы отпуск не пропал!».

КРЫЛАТЫЕ ВЫРАЖЕНИЯ МАКСИМЫЧА

Крылатые выражения нашего командира роты, Евгения Мак-

симовича Покатило, которого мы во время учебы в системе звали

между собой Джон Пэкатил, Батя, Максимыч, и которого мы, сей-

час далеко не вчерашние пацаны, обожали и обожаем до сих пор,

зовем уже просто Максимыч, давно вошли в историю.

Наш командир, по-моему, единственный командир роты Се-

вастопольского ВВМИУ, к которому вот уже в течение почти сорока

лет приезжаем в гости. Этим самым мы открыли регулярные еже-

годные встречи нашей роты в Севастополе. Итак, его знаменитые

выражения:

– Был у начфака на докладе по нашей роте. Ну, это просто

крик на зеленой лужайке и выворачивание рук без наркоза. У ко-

мандира роты Ткаченко было совершенно противоположное вы-

ражение на эту тему: «Рота! Был на докладе у начфака, где на

нашу роту была вылита очередная шапка дерьма!».

– Петя, Вася, Коля! Поедете в отпуск, будет вам там и Но-

вый год, и 23 февраля, и 1 мая, и 7 ноября. Так и пейте водку там,

а не в увольнении.

– Учиться в нашем училище хорошо: голубое небо Крыма над

головой все пять лет. Курорт!

– КаЭРы на себя, АЭры от себя – ноги

на Пульт ГЭУ и куришь. Вот и все управле-

ние реактором на подводной лодке.

– Курсант Щерица перебегал улицу на

красный свет и был сбит встречным пе-

шеходом.

– Вчеpа в ДОСах c 12-го этажа выпал

телевизоp «Sony», но на землю не упал, а

пpопал между 8-м и 5-м этажами.

– По дороге на двухколесном мотоци-

кле ехали трое пьяных курсантов нашей

13

роты. На мой приказ остановиться курсант Казаков крикнул:

«Четвертого не берем!».

– Тимцунник! Если усиленные занятия спортом – прямая до-

рога в могилу, то ваши усиленные занятия художественной са-

модеятельностью – прямая дорога из училища! (В итоге Леонид

Тимцунник сейчас заслуженный артист России).

– В ВМФ СССР поступила на вооружение новая атомная подво-

дная лодка, где на пульте для запуска ядерных ракет будет про-

ходить вахту наш выпускник – лейтенант по фамилии Пиздецов.

– Подметки надо чистить не те, что сбоку, а те, которые

спереди!

– Ботинки нужно чистить с вечера, чтобы утром одевать

их на свежую голову!

– Попал на Флот – гордись. Не попал – радуйся.

– При обходе ротного помещения: «Дежурный, почему у Вас

в Ленкомнате бардак?..». Здесь столько бумажек и окурков, что

невольно напрашивается вопрос: «А советские ли люди здесь

живут?…».

– О выдаваемой курсантской обуви: «Народ дал – народ пу-

скай и смеётся!».

– Товарищи курсанты! Я зашел в рундук, а там – бардак! Я

прошелся по потолку, а там – пыль! В общем, пока эта койка не

станет человеком – в увольнение не пойдет!

– Сегодня приснилось, что плыл на подводной лодке, ядерный

реактор заглох на самом интересном месте. Встал, пошел в ре-

акторный отсек и долго поджигал реактор спичками. Проснулся

с чувством выполненного долга.

– Чтобы в роте никто пьяным на праздники не показывал-

ся! Кому уж очень надо напиться, пусть мне

скажет – я его в сквозняк уволю!

– Вы находитесь в Высшем военно-мор-

ском инженерном училище! Здесь вам не

гражданская мореходка и не деревня!

– Вот курсант Щерица идет утром

умываться. Смотреть стыдно – все тело в

засосах! Нет, такая любовь нам не нужна!

– Перед увольнением в город: «Время

сейчас опасное – весна! Течет с крыш, капа-

ет с конца...».

14

– Вот курсант Щерица опоздал из увольнения на 8 часов и

пишет мне объяснительную: «Опоздал из увольнения, так как

ночевал у девушки, от которой долго было ехать». Так извините

меня, какая же она после этого девушка!

– ...и поскольку этот курсант является членом заместите-

ля секретаря комсомольской организации…

– Всем курсантам получить сегодня денежное довольствие!

Кто не получит – все потом пойдет в фонд Мира!

– Все свободны! Сбор завтра на вокзале. Кому эту ночь не с

кем спать – найдем койку в училище!

– Я понимаю – купили водочки, понимаю – купили селёдочки и

колбасочки! Но зачем же с пивом мешать?

– Ну, а ты Спичкин, чего из отпуска опоздал? Что, самолёты

не летают, олени не бегают?!

– Сегодня вы идёте в первое увольнение! Вы должны пом-

нить, что в первую очередь вы – мужчины, а уже потом – кур-

санты!

– Курсанта Щерицу вызвали в строевой отдел. После этого

его лицо больше не было обезображено признаками интеллекта!

– А здесь что, штрейкбрехеры живут что -ли?! Настоящий

курсант должен идти к девушке наглаженным, надушенным и

член держать пистолетом, а не цветы.

– Первые признаки лучевой болезни: постоянно хочется

есть, спать и кажется, что мало платят.

– Бесконечно долго можно смотреть на три вещи: на огонь,

воду и на то, как работают другие.

ВОИНСКОЕ ЗВАНИЕ

На третьем курсе собралась наша рота на совещание и по-

становила: в самоходы не ходить, водку не пьян-

ствовать, балл учебы поднять, залетов не про-

изводить, так как Бате Покатило надо получать

очередное воинское звание «капитан III ранга».

Это святой для роты зарок мы и выполнили.

В один из дней, во время обеда, заходит Мак-

симыч на камбуз в новеньких погонах кап три,

улыбающийся дальше своих ушей и говорит нам

«Ребята! Они думают, что это они дали мне кап-

три. Хрен им! Это вы мне присвоили звание «ка-

15

питан III ранга». Спасибо, сыны! Кто хочет в отпуск – записываю».

И человек трех отправил в отпуск во время учебного процесса, кто

пожелал.

НЕ ИНЖЕНЕР…

История, рассказанная им на 4 курсе: приходит и, как всегда,

улыбается и говорит – «Один преподаватель с кафедры физо ку-

пил автомобиль «Запорожец», чистил его и решил для ускорения

дела смазку лишнюю с двигателя убрать, обливши его бензином.

Облил и поджег. Ну, не инженер же! Так Бог и наказал: автомобиль

сгорел, преподаватель с ожогами в госпитале».

ПОГУЛЯЛИ

На пятом курсе, в сентябре, возвращаюсь утром в училище на

городском катере с Графской пристани в Голландию. В носовом

помещении сидит мой однокашник Петя Козлов, в форме №-3,

но подпоясанный почему-то обыкновенной бечевкой. Рядом си-

дит тело с повязкой дежурного по факультету в погонах капитана

2 ранга. Сунулся я к Пете вопрошать, но тот только палец к губам

приставил и только смог промолвить: «Тсссссс!».

В классе спрашиваю, кто, что и чего знает? Никто и ничего не

слышал, не видел и не знает. Заходит к нам в класс Чук (Вова Во-

вчук, Петин друг, оба родом из Балаклавы) и спрашивает, «Петя

не заходил!?». Приперли Чука к стене «Колись, гад, что с Петрухой

сотворил?».

Чук и рассказал: «Вечером поехали с Петей домой в Балакла-

ву. Перехватила по дороге нас моя бабушка и попросила снять

пробу молодого виноградного вина. Стаканов не было, пили из

поллитровых банок, черпая из бочки.

Дошли до кондиции (вино класс!) и ре-

шили поехать в Севастополь на танцы (по

девочкам!!!). Сели в автобус, в нем нас,

конечно, развезло, начали петь песни и

«…гуляй душа…». На Балаклавском КПП

нас снимает патрульно – постовая служ-

ба МВД. Я убежал и Петю с тех пор не

видел». Появился Петя через два часа и

рассказал подробнее произошедшие со-

бытия после пития вина: «Завели меня в

16

помещение КПП, что-то начали звездеть менты, ну я не выдержал

и стряхнул пепел с сигареты в кастрюлю с борщом, который вари-

ли дежурные менты для себя. Естественно, получил немного звез-

дюлей и был заперт в какую-то каталажку. Душа рвалась на волю

и через окошко (стекло разбил) выбрался я на свободу и рванул

быстрее лани через виноградники, куда глаза глядят. Бежал долго,

споткнулся, упал и выкатился прямо на автодорогу Балаклава –

Севастополь, прямо под фары какого-то автомобиля. Автомобиль

оказался дежурной машиной Севастопольской комендатуры ЧФ,

мчащайся как раз за мной – преступником по вызову дежурного

по КПП. Привезли в комендатуру, в камеру, откуда меня утром и

забрал дежурный по факультету. Хорошо, что он, перед тем, как

вести меня на разбор к начальнику училища, предупредил Макси-

мыча. Идем мы к начальнику училища, и Максимыч мне говорит:

«Петя! Ты только молчи у начальника СВВМИУ. Говорить буду я».

Начальник училища читает мне мораль, вправляет мозги, но

я, свято выполняю наказ Бати: молчу и молчу. Раз Батя сказал,

молчи – значит молчи! Тут и Максимыч испросил разрешения

доложить адмиралу: «Товарищ адмирал! Главный корабельный

старшина Козлов уволен мною вчера в 18.00. Вот и «Книга уволь-

няемых 252 роты» с записью (когда успел?). Петр Козлов – отлич-

ник учебы, задолженностей по учебе не имеет и дисциплинарных

взысканий так же. На Троицкой пристани (я там и близко не был)

его встретили однокашники по средней школе и заставили выпить

из горлышка две бутылки портвейна, еще и закурить, а он непью-

щий и некурящий, спортсмен. С непривычки его и развезло. Я лич-

но найду этих мерзавцев и накажу». Начальнику СВВМИУ, не долго

думая, дал мне семь суток и приказал самому командиру роты на-

учить меня пить спиртные напитки из фужера или стакана на худой

конец. «Вы же будущий офицер! Как так можно – из горла! Только

фужер или рюмка! И за столом! С хорошей закуской!».

В очередной отпуск Петя уехал через день, после того, как

разъехались мы.

МАРСИАНИН

На кафедре теории устройства и живучести подводной лодки

служил преподавателем отличный офицер – подводник. Из-за его

лысой головы (намного блестящей, чем биллиардный шар) кур-

санты звали его «Марсианин». На четвертом курсе, прибывая на

17

отработку борьбы за живучесть, мы обращали внимание на объ-

явление первичной партийной организации о предстоящем со-

брании. Вторым вопросом всегда стояло персональное дело на-

шего Марсианина – коммуниста. Эти собрания, по-моему, были

бесконечными, и всегда в его пользу.

Но нам он нравился во время экзамена. Перед экзаменом на-

ливался полный графин коньяка и ставился на стол преподавате-

лей. Со стороны стоит себе графин с чаем и пусть стоит. Приходя

на экзамен, Марсианин первым делом пробовал содержимое

графина.

При отсутствии коньяка оценки выше трех баллов на экзамене

не поднимались, ну а после второго стакана четыре балла чере-

довались только с пятью баллами за ответы, а сам средний балл

экзамена становился от 4.5 до 4.9!

НАУКА ВЫЖИВАТЬ

Учебный отдел однажды ввел в училище следующий вечер-

ний распорядок: после ужина ка-

зарменные помещения закрывать

на замок, а дневальных с дежур-

ным отправлять на самоподготовку

в учебный корпус. Балл от этого не

поднимался, зато у самых умных

появлялась возможность остаться

в закрытом ротном помещении и отдохнуть. Дежурному по учи-

лищу вменялось в обязанности отправлять на проверку закрытия

ротных помещений дежурных по факультетам. Батя (он же Джон

Пэкатил, он же Максимыч) стоя однажды дежурным по первому

факультету, спускаясь по трапу увидел в окне нашей роты мель-

кнувшее тело и, конечно, пошел проверять – прикрывать своих

ребят. Подойдя к закрытой на замок двери согласно правилу пя-

тому «Если закрыто – не верь глазам своим, дерни дверцу она

и откроется» и, зная, что там кто-то есть, подергал ее и приник