Текст книги "Не служил бы я на флоте..."

Автор книги: Владимир Бойко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 34 страниц)

Николаевск-на-Амуре, на берегу толпы людей: мужички, женщи-

ны с детьми и прочее.

Еще бы событие в городе: по Амуру тащут ОБЪЕКТ! (многие так

и называют – СВАДЬБА ИДЕТ!). Все глазеют, секретность присут-

ствует. Нам же положено рыскать впереди всей этой свадьбы, что-

бы она нигде не застряла и одновременно снимать ветер и прочую

суету. У меня на борту: двое военных и двенадцать гражданских

мореманов пенсионного и предпенсионного возраста, которым я

во внуки гожусь. Так вот они ко мне подступают с просьбой: «Да-

вай командир от «свадьбы» оторвемся, зайдем на Пронге – там, в

лабазе леспромхоза «Прима» водка без талонов есть». Спорить с

ними не стоит – все же опытные мореманы, да к тому же талонное

время, грех пройти мимо. Все понимают, секретность надо соблю-

дать, поэтому сразу договариваемся, что зачем и с какой целью

подходим к Леспромхозу никому ни – ни.

Нас, конечно, встречают, начинают расспрашивать: и чего

это мы тут делаем, а не рыбу ли ловим? Отпираемся, как можем.

Подходим к лабазу, а на двери объявление аршинными буквами:

«ВСЕМ ВЛАДЕЛЬЦАМ МАЛОМЕРНЫХ СУДОВ! 15 ИЮЛЯ 1990 ГОДА

В МОРЕ НЕ ВЫХОДИТЬ! БУДЕТ ПРОВОДКА АТОМНОЙ ПОДВО-

ДНОЙ ЛОДКИ 941 ПРОЕКТА. СЕЛЬСОВЕТ».

ЯХТА «БЕДА»

В Балтийске (бывший Пиллау – одна из баз немецких

Kriegsmarine в годы Второй мировой войны на Балтике) в причаль-

ной стенке пирса от каких-то неизвестных катаклизм отвалился

приличный кусок бетона и из него начал торчать довольно – таки

приличного диаметра металлический штырь с резьбой. Бербаза,

112

то бишь тыл бригады надводных кора-

блей как всегда спит и мер по ремонту

не принимает. Штырь с берега не ви-

ден! Однажды зашел в Балтийск эсми-

нец из Кронштадта то ли на ремонт, то

ли боезапас загрузить, то ли продоволь-

ствие перед дальним походом. Начал

швартоваться кормой к пирсу и с ходу

пробил себе задницу (кормовой тра-

нец) этим самым штырем, торчащим как член монаха после годич-

ного сидения в монастыре. Сел довольно таки плотно и, как всегда

бывает на флоте, этого казуса, на корабле не заметили.

Во время большой приборки матрос из механического люда

замечает этот штырь, торчащий внутри корабля, и сообщает об

этом по команде, на что получает ответ: «Если есть штырь с резь-

бой, то должна быть и гайка на него!». Этим ответом не были на-

рушены флотские постулаты: «Если предмет движется – отдай ему

воинскую честь. Если предмет стоит – покрась его!»; «Не трогай

чужую матчасть – и она тебя не тронет!»; «На каждый член всегда

найдется гайка с газовой резьбой!». Моряк, имевший граждан-

скую специальность слесаря, по всем правилам слесарного дела

нарезал резьбу на штырь, поставил шайбу, приличную гайку и все

это законтрил контрагайкой и покрасил вдобавок!

Наступило время выхода в море. Отдали швартовные концы

и начали отход от пирса. Не тут-то было: что-то не пускает, и ото-

рваться от пирса не могут при даче самого малого хода вперед.

Дали малый-та же картина! Дали полный ход и... вылетели на се-

редину бухты! По громкой связи с берега прозвучало: «Эсминец

«Беда»! ...У тебя дыра в жопе!».

Вот что произошло с тем же эсминцем при очередной швар-

товке. Если по инструкции было положено швартоваться «Самым

малым назад!», при этом кормой медленно подходил к пирсу и

стоял, как вкопанный. Но, так швартоваться для уважающего себя

командира считалось военно-морской серостью. Производил

швартовку командир эсминца следующим порядком: подава-

лась команда «Полный назад!», затем, слегка не доходя до пирса,

«Полный вперед!» для погашения скорости и «Стоп машина!». Ко-

рабль останавливался, весь в пене под гневными взглядами встре-

чающего командования и восхищенными взглядами встречающих

113

штатских. При этом на корме обязательно стоял целый мичман,

который отсчитывал расстояние до берега и докладывал его на

мостик по мегафону.

Однажды, все тот же наш эсминец, начал уменьшать скорость

швартовки слишком поздно. В воздухе начал звучать монолог

боцмана на корме эсминца: «Семьдесят метров!.. Сорок метров!..

Двадцать метров!.. Десять метров!.. Пиzдец! Море кончилось!».

ПОЛЕТЫ НАЯВУ

На одном из офицерских «слушаний граммофона и пития са-

могона» задали командиру подводной лодки вопрос: «Может ли

человек летать?». Он отвечает: «Может, но только один раз». За-

тем рассказал эту историю: «Все комиссии, которые приезжали в

наш военный городок, однозначно

водили на экскурсию, на атомную

подводную лодку. И самое серд-

це атомохода – реакторный отсек

оставляли на десерт – после 3–4

часового лазания по всем отсекам.

И вот, наконец, они в реакторном

отсеке – относительно просторно,

можно собраться уже и кучкой,

присесть на удобно расположенный в центре толи столик, толи

пуфик, неважно что. А командир по–прежнему что-то рассказыва-

ет о каких-то системах, приборах, командах. А высокому командо-

ванию не терпится закончить официальную часть проверки. На-

конец кто-то из них обязательно не выдерживает и спрашивает:

«А сам – то реактор где?». «Так вы на нем и сидите!». Вот тут они

и ВЗЛЕТАЮТ!».

КУРСАНТСКИЙ ТРИЛЛЕР

На вопрос курсового офицера, почему опоздал из увольнения,

курсант одного из питерских военно–морских училищ рассказал

ужасную историю командиру роты: «Зима, вечер, фонарь, плат-

форма «Проспект Славы», еле успевая на последнюю электричку,

прыгаю в вагон во время закрытия дверей. Полностью проскочить

в дверь не удается и в итоге половина моего тела оказывается сна-

ружи, остальная внутри электропоезда. Следующие остановки,

включая «Детское Село» («Пушкин»), находятся с другой сторо-

114

ны, поэтому благополучно покинуть электропоезд удалось лишь

в Павловске. Времени становилось совсем в обрез и я, за неиме-

нием электричек в сторону Пушкина, прыгнул на тихо проходящую

мимо платформу товарняка. Товарняк набрал ход, покинуть его

мне удалось лишь в районе Шушар, то есть бац – бац и мимо. Вот

поэтому и опоздал»!

ЗА ДОБАВКОЙ

Стоим в Северодвинске на ремонте. Вечером кофе с «шилом»

в казарме. Самый разгар и обнаруживается, что эквивалент на ис-

ходе. Встал вечный вопрос «Что

делать?». Время за 23 часа. Вы-

зывается идти на лодку за этим

самым «шилом» Саня Пуга (не

путать с Пуго – бывший министр такой был госбезопасности во вре-

мя ГКЧП). Не ходи ты Саня в Африку гулять – ВОХРа живым не выпу-

стит! Но прорвался Саня сквозь наши заслоны со словами «У меня

на ПУ ГЭУ три литра заначено!». Пришел через час с трехлитровой

банкой «шила». Как кордон, прошел? Элементарно, Ватсон! – от-

вечает наш друг, – банку под ремень на животе, шинель мичмана

на себя (он – то толстый!) и до дому. Для ВОХРушек толстый мич-

манок – обыденное дело, да еще с повязкой дежурного на рукаве.

Александр при стоянке в Двинске заказал и ему изготовили трехли-

ровую канистру из мельхиора сантиметровой толщины размером

на всю спину – летний вариант выноса «шила» через КПП завода.

Незаметно было даже под рубашкой с короткими рукавами.

ЖИТЬ ЗАХОЧЕШЬ…

Патрулировали как-то в Атлантике вдоль берегов США. До

суши ближайшей километров 200–400. В подводном положении

курить нельзя, а тут всплыли продышаться. Сразу на палубу, одну

сигаретку, вторую тут же – расслабило, сел за рубку, голова закру-

жилась. Внезапно, увидев вертолет, срочное погружение. А я, при-

балдевший, пока понял, что к чему, люк задраили – погружаются...

Ногами молотить – бесполезно, каблуки резиновые, лодка тоже

вся снаружи обрезинена... вдруг вижу – ключ для подтяжки дере-

вянного настила. Прикручен к корпусу гайкой барашком, резьба

восьмерка. Как он в руках оказался – не помню, но на его стук по-

гружение прекратили, и меня запустили. Доктор сразу, видя мое

115

лицо, стакан спирта налил. Отходил дня два... Резьба на крепле-

нии ключа оказалась вырвана...

АТОМНАЯ ВОЙНА

Из Мурманска в офицерское общежитие в Гаджиево приехали

три студентки. Вечер, суббота... Утром накрыли завтрак с шампан-

ским... А в 10.00 сирена на магазине №-12. В подъездах загремели

звонки – громобои на входе... По городку побежали рассыльные –

посыльные в касках. К нам в дверь постучал боец из роты охра-

ны (перепутал!?). Самый крупный боец приколистый оказался,

с порога кричит: «Командир! На нас напали! Все сразу! В Сайде

китайский десант, в Полярном – янки – суки!». Ну, мы собираем-

ся, покрикиваем: «А где мои гранаты? Кто заныкал мой пистолет?

Пулемёт кто уволок?». И даём девочкам компас со словами «Мур-

манск вон там. Через 1 час не придём – добирайтесь сами, автобу-

сов не будет, война мировая, раз уж нас подняли...».

Через часа 2 пришли, а они вдрабодан пьяные и орут: «Вой-

на – война, а молодость пропала!». «Вы чего?». «А всё равно раке-

тами по Мурманску врежут! Так чё туда бежать?».

ВЫХОД ИЗ ПОЛОЖЕНИЯ

Начальник строевого отдела военно-морского училища однаж-

ды культурно выпивал в гараже с командирами рот. А как раз за его

гаражом была дыра в заборе, через которую курсанты бегали в са-

моволку. Сидят офицеры, выпивают, и тут из-за гаража вырисовыва-

ется толпа курсантов. Курсантов необычно много для разового по-

хода в самоволку. Стороны замечают друг друга. Что делать, не ясно.

Ситуация не по уставу: начальство не при погонах и выпивает. Но и

курсанты явно не правы. Начальник строевого отдела посмотрел на

них задумчиво и говорит: «Ну, вы, блин, хоть бы строем шли…».

ФЛОТ НИГДЕ НЕ ПРОПАДЕТ

Произошел этот случай во времена «холодной войны». Случи-

лось так, что наше торговое судно, разгрузившееся в одном из за-

падно – германских портов, не выпускали по причине каких-то фи-

нансовых нестыковок на уровне наших и немецких министерств. В

другое время нашему капитану это было бы на руку (все-таки текут

суточные в валюте), но в тот момент, как назло, он успел загрузить

на борт и провести по бумагам и в таможне приобретенный по-

держанный автомобиль, который запросто могли конфисковать на

116

советской таможне, поскольку тот

формально мог просрочить сроки

пребывания на борту советского

судна в качестве имущества плав-

состава. А поскольку капитан не

один загрузил свой авто на борт,

вместе с ним ходили задумчивые

еще несколько человек, включая

старпома и боцмана. Ругань с на-

чальством порта и кабинетом бургомистра ни к чему не приве-

ла, а бодяга на уровне министерств могла растянуться на месяц,

что грозило нашим автовладельцам по приезде в Союз перестать

быть ими. Капитан, было, совсем опустил руки, но тут старпома

осенило, да так, что тот с ходу заработал литр виски с закуской от

благодарных автолюбителей. Порывшись в закромах, боцман из-

влек оттуда солдатские гимнастерки, кирзовые сапоги, дюжину

пилоток. Недостающее, включая офицерское обмундирование,

достали в городе у бывших земляков. Наступило очень раннее

утро. Пустынные улицы немецкого городка, тишина, слышно толь-

ко пение птиц. И вдруг тишину разрывает марширующий шаг и рев

марша «Вставай, проклятьем заклейменный…»

С начала и по всей улице, по центральной площади, через весь

город марширует колонна «советских солдат» во главе с «офице-

ром», чеканя шаг, выбивая искры из мостовой, и во весь голос ору-

щих гимн мирового пролетариата. Что при этом испытали немцы,

еще помнящие 1945 год, наверно можно себе представить. Вы-

званный для объяснений капитан судна поведал бургомистру, что

пока судно стоит в порту и делать им нечего, они будут каждое

утро маршировать по городу и петь песни, поскольку военно – па-

триотическое воспитание моряков никто не отменял. «Мы еще и

учения устроим, – сказал в конце капитан и, мрачно посмотрев на

бургомистра, добавил, – Можно совместные…»

Стоит ли говорить, что в тот же день судно отправили восвоя-

си, и оно вовремя прибыло в порт приписки.

СУМАСШЕДШИЙ СТАРПОМ

На одном из рыболовецких траулеров работал боцман Жора,

отличавшийся редкостным чувством юмора и непреодолимым

желанием периодически над кем-нибудь подшутить. А поскольку

117

плавания были долгими, по несколько ме-

сяцев, то старпом, дабы сильно не скучать

тайно приносил на борт мелкокалиберную

винтовку и в свою смену, обычно ночью,

когда никто не видел, упражнялся в стрель-

бе по всяким консервным банкам – бутыл-

кам и прочей дребедени. Затем, всё убрав,

и припрятав винтовку спокойно сдавал пост

и шел спать. Надо заметить, что от такого

длительного пребывания вдали от суши и

людей, постоянной работы и практически

полного отсутствия развлечений люди несколько тупеют, не со-

всем адекватно всё понимают, и вообще крыша у них съезжает.

К слову надо добавить, что лов рыбы производился недалеко от

территориальных вод не наших государств. Вахту нес в тот вечер

наш боцман Жора, а старпом, зная, что тот свой человек, вышел

пострелять со своим стволом. Пострелял, охотку сбил, настроение

поднял и заходит в рубку к боцману, который всю эту картину на-

блюдал и просит закурить у боцмана. Тот говорит «Сейчас при-

несу, только ты побудь здесь, за компасом посмотри». Тот есте-

ственно, какие проблемы и становится за штурвал, а винтовка у

него на плече висит. Боцман бежит со всех ног в каюту и начинает

будить весь экипаж, страшным шёпотом, при этом приговаривая,

что старпом окончательно спятил, захватил с оружием судно и на-

правляется к берегам чужой земли, ища политического убежища,

и пора его идти всем скопом вязать. Народ спросонья ошалел, од-

нако, подкравшись к рубке, все ясно увидели старпома, стоящего

за штурвалом с винтовкой наперевес и застывшим взглядом на

каменном лице. Что тут началось! Со всех сторон, как муравьи на

него нападали матросы, каждый бил как мог и чем мог, так как

каждый боялся, что старпом выстрелит именно в него. На весь

корабль страшный крик, мат, ругань. Пинки и зуботычины щедро

раздавались ничего не понимающим старпомом направо и на-

лево (мужик он был здоровенный). Однако массой задавили его,

скрутили, связали и в трюм. Напрасно боцман пытался остановить

народ, пытаясь убедить, что это была просто шутка – никто его не

слушал!

Капитан пока разобрался что к чему, пока поверил, старпом

двое суток в трюме отлежал голодный. Когда вышел не бритый,

118

злой как собака, сначала хотел обидеться. Но потом передумал –

всё-таки все повеселились, свои же люди, русские!

СУМАСШЕДШИЙ РУЛЕВОЙ

В одном экипаже БМРТ был здоровенный рулевой Вася, об-

ладающей неимоверной силой. Работящий, молчаливый, немно-

го тормоз по жизни, но вполне безобидный. И был еще молодой

штурманец, которого не только рулевой Вася, но и вся команда

недолюбливала. Однажды третий механик решил пошутить. По-

дошел к Васе и сказал, что вахтенный штур-

ман просит принести в ходовую рубку лом.

Зачем, почему, мол, не знаю. Надо – так

надо. Вася пошел за ломом, а третий меха-

ник побежал в рубку. Сделал перепуганное

лицо и срывающимся голосом сообщил

штурману, что Вася, скорее всего, сошел с

ума: схватил лом, гоняет всех по пароходу,

кого-то покалечил. В этот момент Вася с ло-

мом в руках появляется за дверью ходовой

рубки по левому борту... Штурман вылетел

вон через дверь правого борта. Вася, есте-

ственно, в недоумении, идет туда же, протягивая штурману лом.

Тот по трапу взлетел на крышу ходовой и полез по мачте вверх. Су-

матоха привлекла внимание, собрался народ, начали обсуждать,

выяснять, потом ржать, кричать штурману, что это была шутка.

Штурманец не верил и сидел на мачте минут двадцать, до тех

пор, пока капитан не обматерил его так громко, что шарахнулись

чайки.

ЛЮБОВЬ СЛЕПА…

На одном из малых противолодочных кораблей ТОФа началь-

ник радиотехнической службы был просто гомосеком! Не смотря

на этот шокирующий факт, служба на том корабле текла потихонь-

ку – ни шатко, ни валко, ни на сторону. В общем, «без происше-

ствий». В очередной призыв прибыл на этот корабль молоденький

новобранец, родом из солнечной советской республики Узбеки-

стан. И приглянулся этот узбекский молодец нашему начальнику

РТС. Любовь слепа! И начал НРТС его по – всячески обхаживать, и

в конце – концов назначил этого матросика приборщиком в своей

119

каюте. А затем потихоньку его и

самого «прибрал» своими ручон-

ками шаловливыми! Юный узбек

терпер – терпел, и в конце – кон-

цов не выдержал и прибежал на

прием по личным вопросам к Ко-

мандующему эскадрой противо-

лодочников. В назначенное вре-

мя прибывает к нему в кабинет и

с порога докладывает: «Таварищ капитан первый ранг! Меня мой

начальник ибет!». Старому моряку и в голову не могло прийти,

что начальник этого молоденького матроса может «ибать» в пря-

мом смысле этого слова!

Он понял, что тот его всего лишь воспитывает, приучает, так

сказать, стойко переносить «все тяготы и лишения военно-мор-

ской службы». И вот, в ответ на это страшное признание, коман-

дир эскадры глубоко вздыхает, встает из-за своего стола, подходит

к узбеку, отечески хлопает его по плечу и говорит: «Понимаешь,

сынок, у нас на флоте так принято... Тебя твой начальник *бет, я

*бу твоего начальника, меня *бут в штабе флота, а их из Москвы

приезжают и тоже периодически по*бывают. Так на флоте поло-

жено! Так что, сынок, иди и служи себе спокойно...». У бедного

матроса чуть инфаркт не случился после этих слов! Осознав, что

попал в практически безвыходную ситуацию, возвращается он

на свой корабль и в панике пишет слезное письмо маме и папе

в родной аул, в котором подробно обо всем происходящем рас-

сказывает. Вся корреспонденция с флота проходила в те времена

через органы КГБ (а если вдруг в переписке государственные се-

креты растрепали и еще чего крамольного напишут?). Раскрыва-

ют там железные Феликсы письмо этого узбека и читают... Много

после этого было выпито валидола и всяких там напитков коман-

дованием флота и различными должностными лицами, когда

чекисты с пристрастием на допросах выясняли детали сложной

иерархической системы гомосексуальных отношений, принятой

на Тихоокеанском флоте!

ОХОТА НА ЗВЕРЯ

Служил в краях далёких, на подводной лодке командир, ко-

торый очень любил пострелять. Даже в дальние походы с собой

120

винтовку Мосина брал. Ну, мало ли, у берега

всплывут, так какую дичь заметит с рубки ПЛ,

так всё пристрелить и норовил. Видать, папа

у него был сибирский охотник, белке в глаз

бил без промаха. Надо сказать, что капитан

этот стрелял тоже неплохо. Так вот, всплыли

они как-то у скалистого родного берега, не

знаю уж по какой причине, только заметил

вдруг капитан со своего мостика, что на утё-

се олень стоит, да так красиво, гордый такой,

одинокий, на фоне хмурого северного неба.

Принесли командиру винтовку, он тщательно прицелился, все

свободные от вахты сбежались посмотреть на это представление,

ставки делать стали, попадёт или нет... Раздаётся выстрел, олень

как подкошенный падает с обрыва в воду, за ним следом летят

нарты с чукчей... Короткая немая сцена и быстрая команда «Сроч-

ное погружение!».

БОЛЬШАЯ ПРИБОРКА

Матрос Буйвол с несколькими сослуживцами был назначен

в наряд в ДОФ – перед концертом заезжих халтурщиков все вы-

чистить, помыть и т. д. Подметает он с напарником, со старшим

матросом Пупкиным, палубу в кинозале. Ребята со скуки заспо-

рили – сможет ли Буйвол спрятаться так, что за 20 минут друг его

не найдет. А надо заметить, что матрос Буйвол кабан был здоро-

венный. Оговорили, в какие помещения можно прятаться, в ка-

кие нет – и Буйвол испарился. В успехе Пупкин был уверен – пря-

таться особо было некуда. Ищет он напарника 5 минут, 10 – нет

матроса Буйвола! Начал волноваться – все как на ладони, а нет!

Расспросил ребят – никто не видел. Раздался звонок, и объявили

построение. Начальник ДОФа, какой-то недоделанный замполит

– майор, вдобавок злой как бес, построил он всю группу в фойе и

начал орать: «Почему грязь?! Почему мусор?! Старший!!!». «Я!».

«Почему до сих пор не вымыто?!!». «Так мыло кончилось, това-

рищ майор!». «Какого...?!! Вчера! Я! Лично!» – и с этими словами

дверь тумбочки ногою – хрясь! Здесь все обмерли. В совершен-

но немыслимой позе с абсолютно круглыми от ужаса глазами на

майора таращился Буйвол. В этот момент любой человек из при-

сутствующих мог претендовать на главную роль в балете «Щел-

121

кунчик» без грима. Челюсти отвалились у всех. Появилось две

мысли: основная – Буйвол не выдержал тягот воинской службы и

вспомогательная – что сейчас будет? В могильной тишине майор

произнес шепотом: «Товарищ матрос... Что... Вы... Там... Делае-

те?». Матрос Буйвол сиплым голосом ответил: «Товарищ майор...

Я... ищу... мыло!».

ЧЕЛЮСТЬ

Была у нас маленькая забава – ловить треску на выходе в Мо-

товский залив на катере.Кто это испытал, не забудет. И вот отпра-

вилась очередная гоп – компания рыбки половить да водочки от-

кушать. Выделили нам катер через Командующего флотилией, и

вышли в море даже удочки дома не забыли. Красота. Солнце светит,

море спокойное, да и треска так идет, что закачаешься. И вот один

рыболов, Вова, в экстазе от клева широко раскрыл рот, и вставная

челюсть отправилась посмотреть много ли рыбки внизу. Пиzдец, на-

строение испорчено, солнце не радует, море дурацкое и рыба дура.

Но, на катере оказался еще один товарищ со вставной челюстью.

Решил он пошутить. Привязал свои зубы на крючок и опустил в воду.

Затем с криком «Поймал!» тянет и достает челюсть. Все забились в

немом экстазе. Владимир с радостным визгом хватает челюсть, за-

совывает в рот, шамкает и с матом – «Бля, не моя, сука!» швыряет

её за борт. В итоге два дурака без зубов. Драки не было, а зубов нет.

Хорошо хоть для водки зубы не нужны.

ПЛАВАНИЕ

На заре моей лейтенантской юности приехала к нам инспек-

ция МО принимать зачеты по плаванию. Собрал меня и еще четве-

рых таких же зеленых лейтенантов флагманский мускул и говорит,

что Родина возлагает на нас суперответственную задачу – пред-

ставлять 19 ДиПЛ на соревнованиях по плаванию. «Ты, – говорит, –

плывешь 200 метров, ты – 100 метров, ты – тоже 100 метров…».

«Товарищ майор, – говорит один из нас, – а я не умею плавать».

«Хорошо, – отвечает флагманский мускул, – тогда поплывешь

50 метров!».

ПРИКОЛ

Однажды дали нам послепоходовый отпуск проводить в Под-

московье в бывшем элитном санатории ЦК КПСС. Каждое утро

начинали с купания в небольшом открытом бассейне, приняв

122

грамм 200 для согрева. Октябрь

все-таки. Однажды пробежался

я, размялся, и бултыхнулся в воду

температурой ниже комнатной.

А тут мимо идёт интересная дама

лет сорока, одетая в длинное паль-

то. Видит меня безмятежно плещу-

щегося и с изумлением спрашива-

ет: «И как это только вам не холодно?».

Я, пришедший от ледяной водички в игривое настроение, от-

вечаю: «Да ну что вы! Здесь же бассейн с подогревом. А вы разве

не знали? Водичка – просто сказка!». Дама с улыбкой машет ру-

кой, уходит, и возвращается уже в халате, с купальной шапочкой

на голове. Грациозно скидывает халат, демонстрируя стройную,

весьма привлекательную фигуру и эротично изогнувшись, ныряет

в бассейн...

Ужасный визг вынырнувшей дамы слышали, наверное, все в

округе. С трудом выудили погибавшую из бассейна, после чего её

тут же увезли в реанимацию...

ОПЫТ НЕ ПРОПЬЕШЬ…

Военно-морская база. 20 часов. В Центральном посту подво-

дной лодки сидят недопившие командир БЧ–5, заместитель ко-

мандира по политчасти и старший помощник командира. ЗКПЧ:

«Добавить надо!». Старпом: «Нету...». Зам: «У меня ключ от каюты

командира…». Старпом: «Пошли..». Заходят. Канистра принай-

тована к сейфу... Не наклонить... «Шила» в ней – ниже краника.

Приехали… Заходит командир БЧ–5 «Салаги!». Берет «Каштан»

(трубку внутренней громкой связи): «Вахтенный!». Матрос «Есть

вахтенный!». Механик: «Принять 3 тонны в носовую группу!». Ма-

трос: «Есть!..». Подводная лодка принимает дифферент на нос. Ко-

мандир БЧ – 5: «Наливайте, салаги!».

ОПЫТ НЕ ПРОПЬЕШЬ – 2

Однажды два молодых лейтенанта получили у старпома

«шило» для ухода за матчастью. Старпом, решив научить лей-

тенантов бережно относиться к этому веществу, заверил их, что

спирт технический и слепнут от него в момент. Стоят эти бедолаги,

мнутся вокруг трехлитровой банки – слюна течет, как у собаки Пав-

123

лова, а выпить боятся. Собрались дей-

ствительно на матчасть расходовать.

На их радость проходил я мимо. Зво-

ню старпому: «Слышь, Серега, тут ты

лейтенантам «шило» выдал, говоришь

технический. Так его пить можно или

нет?». Старпом в ответ: «Совсем офо-

нарел, что ли! Он технический – вмиг

ослепнешь!». Я не растерялся: «Бля!!! Так тут один из лейтенан-

тов нажрался – лежит, еле дышит. Мне его как, сразу в госпиталь

везти?». Перепуганный СПК с облегчением: «Да нет. К утру окле-

мается. Это простой спирт, это я для того, чтобы его не изводили,

сказал, что он технический». Все три литра оприходовали вечером

по прямому назначению.

ЛЕКЦИЯ

На кафедре морской практики СВВМИУ старшим преподава-

телем служил капитан 1 ранга Иванов. Человек он был удивитель-

ный. Свой предмет он знал и любил, а самое главное умел его по-

дать так, что запоминалось все и надолго. Одну из своих лекций

он начинал так: «Есть такая грузинская фамилия – Джярджявели…

Так вот, чтобы корабли не «джярджявели»…» И дальше шла лек-

ция о правилах покраски кораблей. Причем, объяснял, почему в

предварительной окраске применяется железный сурик, а у ки-

тайцев – свинцовый: «Китайцев итак слишком много, а свинец,

как известно, плохо влияет на потенцию…» «…В морской воде, при

температуре плюс пятнадцать градусов, человек может находить-

ся не более двадцати минут. При температуре плюс десять – не

более пятнадцати. При температуре плюс пять – не более пяти ми-

нут». «Товарищ капитан второго ранга, а почему так мало?». «Яйца

от такого холода к горлу подкатываются, и человек задыхается…».

«Товарищ капитан 1 ранга, а как лучше всего от акул спасаться?».

«Способ – простой, за борт не падать!».

ПАРАШЮТИСТ

Утро на автобусной остановке в Гаджиево. Подъезжает один –

единственный автобус, офицеры и мичманы начинают дружно

ломиться в него. Замыкал «абордажную команду» старший мич-

ман Покарукиносят с рюкзаком модели «колобок» за плечами.

124

То ли разбег был маловат, то

ли места в автобусе больше не на-

шлось, в общем нашего мичмана вы-

толкнули и он конечностями кверху

выпал на дорогу. Лежит ноги квер-

ху, рюкзак книзу. Проходя мимо, не

преминул подколоть: «Что, мичман,

парашют не раскрылся?».

ЗАБОР

Вокруг нашего училища установили ограду ярко–зеленого

цвета из толстых, металлических прутьев, высотой метра три. Каж-

дый прут сверху заканчивался острым конусом, наколоться – пара

пустяков. Поэтому, чтобы незаметно ходить в самоволки, мы их

перепиливали в нижней части. Отогнул, вышел, поставил на ме-

сто – и все как было. Командование училища эти наши проходы

регулярно вычисляло и заваривало, мы регулярно продолжали их

пропиливать дальше. Так что проходы наши были мигрирующие и

иной раз, возвращаясь из города, их просто можно было не найти.

И тогда приходилось начинать поиск новых дырок, в надежде, что

«братья по оружию» об этом побеспокоятся.

Дело было перед Новым Годом. Настроение было приподнятое,

все ждали праздник. А надо вам сказать, что в такие, предпразднич-

ные, дни активность курсантов резко возрастала, количество само-

волок резко увеличивалось и, чтобы хоть как-то это пресечь, вокруг

училища запускались пешие караулы: обычно офицер и 2–4 курсан-

та. 31-е декабря. Местное время примерно 22.00, на улице темно.

Открывается дверь, и в расположение нашей роты входит процес-

сия, похожая на траурную: 4 курсанта по двое с каждой стороны,

в черной форме, черных шинелях и черных шапках вносит бесчув-

ственное тело и, идущий сзади, офицер спрашивает: «Ваше?». При-

смотрелись «Наше!». «Забирайте. Эта сволочь нас чуть до инфаркта

не довела». Оказалось, что «эта сволочь», крепко где-то поддав, воз-

вращалась из самоволки и, по причине своего состояния, не смогла

найти в ограде ни одного прохода. При попытке через ограду пере-

лезть, она сорвалась, умудрилась зацепиться за прут сзади воротни-

ком своей шинели, немного побарахталась, устала и заснула.

Теперь представьте, что почувствовали ребята из караула, ког-

да увидели висящее на 3-х метровой высоте, покачивающееся от

125

ветра и уже припорошенное снегом тело... Думали пиzдец. Под-

бежали – а он, гад, еще и похрапывает! Так они его по всем ротам

и носили, пока мы не признали.

МУЗЫКА

В 1975 году довелось лететь в самолёте по маршруту Донецк –

Симферополь. Самолёт попал в грозу. Началась страшная болтан-

ка, бесконечные воздушные ямы. Пассажиры все забеспокоились

о пакетах, кому в туалет, кому воды, кому таблеток, стюардесса

мечется от кресла к креслу. Большая часть пассажиров сидит, зака-

тив глаза, и уже не ждёт от полёта ничего хорошего. Тут, конечно,

советчики нашлись, как успокоить народ. Кто-то предлагает борт-

проводнице включить музыку. Ей конечно не до музыки, но где-то

набегу, она всё же включает. И среди этого кошмара из динамиков

как Божий глас раздалось: «На братских могилах не ставят кре-

стов...».

КЛАПАН

Приходит подводник в кабак, заказывает официанту много бу-

тылок водки. Официант спрашивает, а что на закусь? Товарищ из

Подплава говорит, а принеси мне целый лимон, только не режь

его. Тот сделал, как велели. Весь стол в водке и один сиротливый

лимончик на блюдечке. Вся опытная официантская братия во гла-

ве с «метром» из – за занавески в кухню решили пронаблюдать эту

картину. Что ж они видят? Наш орел схватил лимон и, не разжевы-

вая его проглотил!? А, затем, быстро – быстро не останавливаясь

начал вливать в себя водку. Примерно на пятой бутылке вскочил,

интеллигентно слегка рыгнул, и позвал официанта. Тот не выдер-

жал и спросил: «Что за чудо Вы здесь продемонстрировали? Поче-

му резко вскочили и прекратили вливать в себя водку?».

Товарищ из Подплава достойно ответил, что проглоченный в

самом начале целый лимон всплыл, сработав, как клапан и пере-

крыл входную магистраль. Прием водки до установленной нормы

закончен!

СМОТР КОРАБЛЯ

На корабль для проведения смотра и осмотра прибыл коман-

дующий – целый адмирал. Поднимается на большой противо-

лодочный корабль. Все блестит. Команда построена. Навстречу

командир – капитан первого ранга. Подходит строевым шагом.

Докладывает: «Товарищ адмирал! Команда корабля по случаю Ва-

126

шего прибытия построена. Корабль к смотру готов!». – «И?». Ад-

мирал разворачивается и уходит. Приходит на корабль рангом по-

ниже. Там не все так идеально, но и команда построена и палуба

надраена. Навстречу командир – капитан второго ранга. Подходит

строевым шагом. Докладывает: «Товарищ адмирал! Команда ко-

рабля по случаю Вашего прибытия построена. Корабль к смотру го-

тов!». – «И?». – «Не понял, товарищ адмирал, а что «И?». Адмирал

разворачивается и уходит. Спустился по трапу – злой. Думает: «На

ком бы оторваться?». Видит – невдалеке торпедный катер. Обшар-